Я не сразу нашла место для парковки и, пока дожидалась, увидела его перед дверью в кафе. Он прощался с девушкой, с минуту они ещё поговорили. Я не видела толком её лица, только силуэт. Форма и посадка головы, линия плеч — все очень характерно, пожалуй малость не правильно, но очаровательно, да и к тому же красивые, длинные ноги. Интересная девица. Я уже начала было раздумывать, что такая девушка нашла в недоумке, но тут мне пришло в голову, не Пломбир ли это. Она ушла, а недоумок вошёл в кафе.Я села за столик, спросила, кто такая. Недоумок подтвердил, Пломбир, мол, и есть.— Я уже совсем непригоден к творческой работе, — вздохнул он с глубоким сожалением и к моей вящей радости. — Такой сделался нервный, что не получается. Я вам говорил, мой коллега исчез, помните?Ничего себе, идиот! Я ведь только что спросила про Пломбира.— Помню. А что?— Так нашёлся. Я все знаю… Он умер.— Не хотела вас огорчать, но так и думала, — сказала я сочувственно. — Расскажите подробнее.Недоумок снова тяжело вздохнул и понизил голос. Рассказывал почти шёпотом.— В милицию пришёл снимок неустановленного трупа. Его где-то нашли. Я видел снимок, это он. Доложил Пломбиру, она позвонила, велели прийти, узнала его, сообщила обо мне. То есть, что я его знал лучше и так далее, и мне прислали вызов. Вроде вышло, не я все начал, даже Крыса не спохватился, впрочем, у меня рот на замке, сходил туда после работы и даже отпрашиваться не пришлось. Он, конечно же. Странно выглядел, и мне по секрету сказали, что его убили — задушили. А главный ужас — ещё и забальзамировали.Я не выказала изумления, напротив, даже как-то обмякла. Недоумок замолчал и посмотрел на меня вопросительно. Не представляю, чего он ждал, возможно, по его мнению, я ещё и эксперт по бальзамированию трупов.— Как забальзамировали?— Формалином. Впрыснули или как и положили его сначала целиком в это, не знаю, как все делается. А сверху покрыли воском. И откуда столько воску взяли?.. Всего ведь покрыли — лицо и даже всю одежду. Вовсе ничего не понимаю.Оцепенение, поглотившее меня вначале, сменилось вдруг лихорадочным возбуждением. Разум интенсивно заработал и принялся выдавать нечто, напоминающее автоматную очередь: манекен в подвале!.. У меня и раньше мелькнула мысль!.. Гутюша говорит правду!.. Божидар лжёт!.. Коллега недоумка обнаружил притон!.. Его убили!.. Пропавший мальчик, Иисус-Мария!..На мальчике очередь оборвалась — это уж слишком страшно. Должны же быть границы даже для всякого рода кошмаров и мерзостей…— Кажется, я теперь понимаю, где вашего приятеля нашли, — произнесла я спокойно через минуту-другую. — Не уверена, но, по-видимому, это был он.Недоумок оживился и почти обрадовался.— Я так и чувствовал — с вами, пани, все разъяснится. Вы ведь мне скажете где?— Скажу. В подвале, в одном доме на Праге. Мы делали обследование территории и строений — капитальный ремонт здания — и наткнулись на труп случайно. Формалин, воск, все так и есть.Своё личное участие в подобных открытиях я постаралась свести к минимуму. Недоумок был, правда, напуган и, верно, держал бы язык за зубами, но работал в столь серьёзной организации.., на всякий случай я себя не экспонировала.Он таращился на меня удивлённый, даже ошеломлённый.— В подвале? На Праге? А что он там делал?— Ничего не делал, мёртвый уже был. А что он там мог делать, не мешало бы разузнать. Пошёл туда добровольно или кто-то заманил?— Понятия не имею. Вообще г ничего не знаю. Что там находится, в этом доме?Матерь Божия, ну и свидетель… От такого получить показания… Нет, уж лучше прямо на галеры.— В доме ничего нет, а вот рядом по всем признакам находится подозрительное место, связанное с торговлей наркотиками. Он этим интересовался?— Чем?— Торговлей наркотиками.— Не знаю. Да зачем ему наркотики, никогда про них не говорили. Какие там наркотики, зачем ему наркотики?С минуту я пыталась мобилизовать последнее терпение.— Возможно, он случайно наткнулся. На том листочке было слово «знание». Может, он что узнал и пошёл проверить. Возможно, Пломбир как-нибудь в курсе, мог ведь с ней поделиться. Вы её спросите, не говорил ли о чем-нибудь подозрительном на Праге.Мой визави с видимым усилием продирался из тумана.— Конечно, спрошу, хотя, думаю, она тоже в полном недоумении. Что он мог найти на этой Праге?Я изо всех сил постаралась сдержать раздражение и подкинула парочку версий. Его могли убить, например, в Ломянках и привезти на Прагу уже мёртвого. Ещё раз напомнила листок с шифром. Следуя по цепочке ассоциаций, нельзя не подозревать некоего Крысу…Недоумок, к счастью, хоть склерозом не страдал. Листок помнил.— Ага, я припоминаю, все прояснилось благодаря вам, пани. Сейчас. На Праге?..И вдруг он замер, неподвижно уставясь на меня. В голове у него, видать, что-то звякнуло. Я терпеливо выжидала. Так прошло минуты две, наконец он очнулся, покачал головой и вздохнул.— Мне как бы показалось, что об этой Праге я слышал. Пожалуй, нет, ничего не слышал. Разве что краем уха. Ладно, я упрямый. Попробую сориентироваться, осторожненько так.Из него, безусловно, ничего больше не выжмешь, хоть на куски режь. Я тоже вздохнула и упавшим голосом спросила про автоматы. Может, хоть здесь что-нибудь выяснилось?— С автоматами… А! Так вот, копаюсь в них и копаюсь, к одному даже схему настоящую получил. Мне кажется, начинаю кое-что понимать, только все так странно, я и себе не верю. Посмотрю ещё раз, откровенно говоря, я из-за моего приятеля такой расстроенный ходил, голова совсем не работала. Будет что новое, так я сразу вас извещу. * * * Он позвонил через восемнадцать дней, когда я снова запуталась в клубке своих личных осложнений.В течение двух недель при солидном, хотя и непреднамеренном участии пани Крысковой мне удалось до основания разрушить отношения с Божидаром, что, понятно, никак не входило в мои планы. Пани Крыскова пригласила меня на чай с кексом собственного изготовления. Оказывается, тот советский бриллиант полностью вывел её из равновесия, хотя общее представление об афёре имела уже давно.— Я вам уже говорила, сижу без денег, — заявила она ожесточённо. — Дочь с зятем строятся в Гоцлавке, зять четыре года вкалывал по контракту, экономил, как Гарпагон, но все уже исчерпано. Мои деньги тоже ушли, а тут мимо носа такой заработок. Я не согласна.Я поддержала её с энтузиазмом. Мало того, мимо носа, так ещё попадает в когти таинственных проходимцев, которые позорят нашу действительность. По данному пункту взгляды у нас совпадали, и потому я с интересом слушала продолжение.Пани Крыскова всякие сомнения и угрызения уже пережила. Подтвердила, что бриллианты приходят из Советского Союза довольно регулярно, валютный пересчёт смехотворный и официальная их цена — грошовая; по причинам, коих я не уразумела, камни идут через министерство внешней торговли и через центральное управление попадают иногда и в ювелирные магазины, но в продаже их не сыщешь. Некоторое время задерживаются в подсобных помещениях, после чего их отсылают на переоценку, и там они исчезают с концами. Бывает, камень приобретает «случайный» покупатель, старательно выбранный с согласия руководства, а первому встречному бриллианты показывать, мягко говоря, не рекомендуется. У продавщицы из ювелирного магазина в Аллеях Иерусалимских были большие неприятности, теперь работает на фарфоре — перешла по собственному желанию, и в ювелирный ей путь заказан. Кое-кого из руководства пани Крыскова знает лично, и у неё есть шанс стать такой случайной покупательницей. Загвоздка в следующем: нет ходов в упомянутом министерстве, где существует тайный распределитель и где решается, какие камни в какие магазины отослать. Сроков доставки она тоже не знает.— Но попробую через центральное управление, — заключила она. — Трудно, а вдруг да удастся. А вы мне нужны, чтобы купить.Я слушала её с довольно противоречивыми чувствами. С одной стороны, меня ужасно интриговали все эти, с позволения сказать, государственные тайны, о которых не имела и понятия, а с другой, уже представляла разговор с Божидаром. Он решительно отрицал возможность таких ситуаций, не допускал даже мысли о коррумпированности уважаемых государственных мужей. И вот, пожалуйста, у меня будет информация из самого источника!Пани Крыскова продолжала.— С вами все в порядке, вы в безопасности. Вас не выбросят с работы, правда? Ничего вам не сделают, ничего у вас не отнимут. У меня положение иное. Понятно, необходимо ваше согласие. Прямо говорю — дело скользкое, тайна абсолютная: вы, я, заведующий, прибылью надо поделиться, не будет же он даром рисковать… Это какая-то мафия, тесно сбитая клика, жадная, гнусная, способная на все. Никто не должен знать, кто вы, чем занимаетесь, никому ни слова, понимаете?..Ещё бы не понимать! Основная проблема пани Крысковой — доступ в этот конфиденциальный распределитель в министерстве. Я подумала насчёт Гутюши.— Десять процентов ваши, — заявила пани Крыскова. — И не протестуйте, иначе я буду чувствовать себя неловко.Я пообещала хранить секрет и, однако, призадумалась. Моё участие в прибыли могло испортить все дело. Сумма, впрочем, будет небольшая, так что куда ни шло. В конце концов я уступила. Пани Крыскова, в отличие от меня, была настроена весьма решительно, видать, здорово достали её семейные заботы.Сразу же от неё я позвонила Тадеушу, где находился Гутюша, — вторую половину дня и вечера они проводили вместе из-за проекта. Условилась с ним на площади Трех Крестов и пообещала подбросить домой.— Эва ругается, мы с тобой вроде не заметили два мусоропровода, — сообщил он, садясь в машину. — Может, замурованы или что. Пусть едет, сама ищет. А ты чего?Я тронулась на юг.— Мне нужна государственная тайна, — начала я без всяких вступлений.— Из нашего бюро? — удивился Гутюша.— Какое. В министерстве внешней торговли. У тебя там вроде знакомый есть, сейчас скажу, о чем речь.Я рассказала весьма приблизительно о пани Крысковой и о нашей затее. Услышав про бриллианты, Гутюша принялся подробно расспрашивать, какой камень я видела сама. Пока я все ему выкладывала, моё умственное затмение как рукой сняло, и навалилась такая слабость, что пришлось сбросить скорость как раз в Аллее Собес кого, где стоянка запрещена. Я съехала в Черноморскую и остановилась где попало.Расстроилась донельзя. Не из-за Гутюши — он заслуживал полного доверия, а при мысли о том, что я могу натворить по своей рассеянности. Ведь не Гутюша сказал о знакомом из министерства, а Павел, к тому же вовсе не знакомый Павла, а отец его приятеля работал там, и, кроме того, не бриллиантами занимался, а гашишем. Гутюша сроду не упоминал о торговых контактах, а я, поклявшись хранить абсолютную тайну, проинформировала его на этот счёт обширно и всесторонне. Что я ещё могу наболтать, Господи прости, и кому?!!..Я прямо-таки застонала.— Гутюша! Умоляю, держи язык за зубами, а лучше всего нажрись в стельку и забудь мою чёртову болтовню. Я по ошибке, сдуру выболтала тебе секрет! Гутюша безгранично изумился.— По ошибке? Как же так?— Да мне померещилось, что ты знаешь кого-то из министерства, а на самом деле ничего подобного, ты знаком с кем-то из прозекторской, насчёт министерства совсем другой.— А кто это сказал? — возмутился Гутюша.— Как кто? Да ты же!— Я? Впервые слышу. Уж такой туманистый-то я не бываю, чтобы вовсе не понимать своих отчётов.От такого разговорчика у меня вообще голова кругом поехала.— Постой, ведь ты говорил, что знаешь одного из анатомички, или я опять перепутала?— Говорил, почему не сказать, коли и в самом деле знакомец есть.— А про министерство другой говорил, не ты! Или ты тоже знаешь кого-нибудь из министерства?— Ясно, знаю, почему не знать?— Анекдот, Богом клянусь… — потерянно пробормотала я.Гутюша занервничал.— А почему это не знать всяких и разных людей! С покойником Брежневым, может, и не был в друзьях, а в министерстве — будьте любезны! И могу все это тебе организовать с детской скоростной смекалкой!Я было снова застонала, но спохватилась — нечего нюни распускать, тут решаются дела поважнее.— Что ты можешь организовать?— Да эти бриллианты! В смысле, что там тебе надо, когда они придут и так далее. Я там знаю и женскую цепочку, ну, и некий дамско-мужской клубок, могу узнать подноготную и подколодную!При мысли, что хоть один раз меня явно выручил склероз, сразу полегчало. Я включила первую скорость и поехала.— Ладно, порядок. А когда удастся разузнать?..— Да прямо на днях, мне интересно. Только, слушай, Тадеушу ни гу-гу. Он насчёт денег прядной баран…Я была того же мнения. Извлекла Гутюшу от Тадеуша не только потому, что мне не хотелось ехать далеко на Грохов, была ещё одна закавыка:Тадеуша посвящать в бриллиантовую афёру не следовало. Веря в законность с детским упрямством, он пришёл бы в ужас от нашей затеи, да ещё бы и Гутюшу настроил против.— И вообще никому ни словечка. Пойми, Гутюша, это опасно. Вникни в этот аспект…Божидар позвонил на следующий день и вежливо осведомился, хочу ли я его видеть. Этот идиотский вопрос он задавал довольно часто, и меня уже давно подымало рявкнуть: «НЕТ!!!» — и бросить трубку, но я сдерживала характерец и мурлыкала медовым голоском. На этот раз пошло легко, потому как меня окрыляла бриллиантовая авантюра.Когда он пришёл, я сразу открыла огонь — дипломатических талантов Бог не дал — и с места в карьер проиграла дело. Моральная гнилость правящих бонз ударила по мне рикошетом: Божидар заподозрил, что я распространяюсь насчёт этого исключительно с целью злостной дифамации. Логики во всем этом не было ни на грош, но я уже закусила удила и набросилась на него, ни секунды не думая о последствиях.— Знаю все про манекен из подвала, знаю, где работал, знаю, что недавно ещё был жив. Абсолютно не понимаю, зачем было сказки сочинять о старой мумии. Зачем было скрывать, как обогащаются слуги народа, перемещая русские бриллианты от нас на Mexico-plac. На кой черт надо было меня убеждать, мол, все это ложь и так далее?!Лучшего способа поджечь ситуацию я просто не могла придумать. О налаживании отношений и мечтать не приходилось: разоблачения Божидар не прощал. И снова я ничего не успела сказать про недоумка — мы расстались, оборвав дискуссию на уголовном кодексе: оказывается, я напрасно не читала его и не затвердила наизусть — таков был его вердикт. Я изо всех сил захлопнула за ним дверь, глубоко убеждённая, что он спятил, обиженная, злая, бунтующая. С какими чувствами удалился Божидар, не имела понятия, и в тот момент меня это вовсе не интересовало.На волне буйного амока я полетела к Тадеушу, ибо разузнать все вопреки Божидару стало основной потребностью моей души. Я надеялась, какой-нибудь наш недосмотр при обмерах загонит меня на объект и позволит сделать новое сногсшибательное открытие. Но, увы, мы выполнили обследование до омерзения тщательно.— Меня удивляет твоё отношение к результатам собственной работы, — заметил Тадеуш. — Но я все же не забыл из-за своего прострела, что мы так и не обмыли окончание работ. Бутылка вина ждёт своего часа, наверстаем упущенное. Обед, может, и не столь уж торжественный, а вино неплохое. Может, несколько утешишься?На обед меня уже успела пригласить Эва. Она принесла из кухоньки скатерть и прогнала Тадеуша от чертёжной доски.— А как же Гутюша? — спохватилась я. — Не обидим же его!— Если Гутюша не появится в момент откупоривания бутылки… — заговорила Эва, но её прервал звонок в дверь. — Вот и он!..И в самом деле, он. Бросил Тадеушу на стол рулон с планами и проектами с покраской и принюхался.— Обед? — осведомился он с робкой надеждой.— Холера, я тут кухаркой или ассистентом проектировщика? — с обидой спросила Эва и пошла за тарелками.Гутюша уплетал обед, обсуждая с Тадеушем проект, игнорируя меня в принципе. Не иначе хитрит — приберёг для меня интересные сведения. Я собралась реагировать соответственно, однако Тадеуш смешал все карты.— Гутюша, учти, она собирается продолжить обмеры, — предостерёг он. — Артачится, рвётся туда с подозрительной целью.Гутюша едва не поперхнулся, выпил вина и повернулся ко мне.— Не пущу!Я тут же взорвалась.— А что? Почему бы не пойти? Ишь придумали — не ходи, не смотри, не разговаривай, не проверяй! Удар меня хватит из-за ваших кретинских тайн!— Вовсе не мои! — возмутился Гутюша.— А чьи?! И вообще, что за порядки такие?!— И мы говорим, — вмешалась Эва. — Она сумасшедшая и всегда суёт нос куда не следует.Гутюша тем временем напихал себе полон рот салата, и сметана попала в нос. Пока он пребывал в вынужденной немоте, я отчеканила своё кредо. Эва постучала пальцем по лбу.— Куда ты лезешь, это же стая волков! Твой Дарий не может на тебя цыкиуть?— Пытался. Бесполезно. Я ему больше не верю, и вообще хватит!Напоминание о Божидаре, как всегда, взбаламутило меня, и я только потом услышала Гутюшу, который снова обрёл дар речи.— ..от такого одного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28