А кроме того, боюсь, мама заставит меня приводить в порядок библиотеку, хотя бабушка обязала её этим заняться. Да уж ладно, займусь, я люблю старые книги.На этом и порешили, и тут как раз появился господин граф, чрезвычайно гордый тем, что подстрелил-таки кабана, которого, уложенного на ветках, тащил конь егеря. Следовало немедленно заняться копчением кабаньего окорока, и алмаз моментально был забыт и Флореком, и Каролиной. Флорек лишь успел порадоваться тому, что сообщил паненке важную семейную тайну, пусть теперь она ею занимается.Вторую тайну Флорек предусмотрительно оставил при себе. О лакее, сорвавшемся с полуразрушенной стены нуармонского замка, Флорек решил рассказать лишь ксёндзу, исповедуясь перед смертью. * * * Помощник ювелира действительно добрался до Америки. И на работу устроился сразу же, правда, не по специальности, а грузчиком. Прошло немало времени, прежде чем он пристроился в ювелирную фирму. Работы хватало. Воры и грабители со всей Европы косяками бежали с награбленным в Америку, причём многим из них хотелось изменить внешний вид украденных драгоценностей. Новая огранка камней, новая оправа — и добычу можно было сбывать без опаски. Занявшись любимой работой, месье Трепон стал постепенно обретать душевное спокойствие. И даже память вернулась в нему. Он так усиленно старался восстановить в памяти последний визит к брошенной невесте, так мучительно вспоминал каждую деталь этого визита, что в его сумеречном сознании появились проблески и что-то замаячило.Все-таки какая-то ноша у него в руках была.Обычно он приходил к клиентам со своим небольшим саквояжем, в который клал ювелирные изделия, деньги и важные бумаги. И наверняка в тот роковой день он отправился к виконту тоже с саквояжем. Ну да, ведь помнит же, как вынул браслет, который должен был вручить несчастному виконту, а раз вынул, стало быть, было из чего вынимать, стало быть, был при нем саквояжик. Кроме обычной ручки у сумки-саквояжа был ещё длинный ремешок. Шарль обычно вешал сумку на плечо, достав нужное, чтобы освободить руки. Должно быть, и в этот раз так же поступил: достал браслет, а сумку повесил через плечо. В кабинете виконта наверняка сумки с плеча не снимал, а сама она соскочить не могла. Наверняка и в Кале с ней приехал, не снимал её с плеча, только потом… Алмаз же был в кармане, он хотел показать его Антуанетте, но не успел… А дальше что? Не спрятал ли его случайно в саквояж?И что сталось с саквояжем?Когда болтался в море с рыбаками, саквояжа при нем не было. Это Шарль отчётливо вспомнил. Не висел он на плече, потому что он, Шарль, свободно сбросил с себя куртку, когда пришлось помогать рыбакам тащить сеть. Потом куртку натянул, а потом волна сорвала её с него, он еле успел ухватить, иначе бы за борт смыло, гонялся за ней по палубе, неудивительно, что вода выпотрошила карманы. Осталась у парня лишь мелочь, что оказалась в кармашке жилетки. Жилетка была тесная, да к тому же на все пуговички застёгнута, её волной не сорвало.А алмаз?Неужели действительно и его смыло в море? Не оставил ли он его все-таки в саквояжике, который — о, вот теперь отчётливо вспомнил! Так и стоит перед глазами на столике в комнате Антуанетты. А тут вдруг дама лезет в окно и… и его, Шарля, как ветром выдуло в то же окно! Да, да, вспомнил, не схватил он, убегая, саквояж, даже не подумал о нем в ту минуту…Чем сильнее напрягал Шарль свою хилую память, тем отчётливее воссоздавал события тех драматических дней, тем более приходил к убеждению, что обманул графиню де Нуармон. Нет, не сгинул проклятый алмаз в бурном море, остался он в Кале. Вместе с саквояжем.Придя окончательно к такому выводу, Шарль в первый момент чуть было не принялся писать покаянное письмо графине, но спохватился. Совсем спятил, признаться в письменной форме в наличии алмаза! Да ведь это все равно что самому себе подписать смертный приговор. Ясное дело, сразу решат — убил виконта, чтобы овладеть драгоценностью. А теперь, когда по глупости данной драгоценности лишился, делает вид, что замучили угрызения совести, а так он честный человек, простите, дескать, бес попутал. Ещё напустят на него полицию или каких мстителей. Зачем ему это?Или вот ещё вариант: после его бегства Антуанетта обнаружила алмаз. Выходит, полицию или опять же мстителей он напустит на бедную девушку. Мало того, что обманул невесту, обещал жениться, голову заморочил, а сам аж в Америку сбежал, так теперь ещё бедняжку за решётку посадят!… А если честная девушка, обнаружив алмаз, отдала его по принадлежности графине де Нуармон? Ну, тогда и вовсе незачем делать из себя дурака и писать письмо. Да, решено. Никаких писем!Отказавшись от мысли написать письмо, от воспоминаний Шарль не мог отделаться. Нет, не о невесте он вспоминал. Перед глазами стояла сверкнувшая на миг ослепительная глыба, сверкнула и навеки исчезла. Несправедливо все-таки устроен этот мир. Раз уж ему, Шарлю, выпало на долю пережить столько мучений, пусть хоть бы в качестве компенсации достался этот чудесный камень. А он не достался. Жаль, очень жаль…Чем дальше, тем больше думал парень о дивном сокровище. Уж он-то понимал, насколько уникален камень. Одного взгляда хватило. Сверкнул и погас для него навеки. И даже не с кем здесь, в треклятой Америке, поговорить по душам, не с кем поделиться своей бедой. Тут все чужие. Во Франции остался брат, с ним бы Шарль поговорил, но Франция далеко, а писать опасно, ещё перехватят письмо. Вот и пришлось держать при себе все свои горькие мысли.Прошли годы. Шарль немного обжился в Нью-Йорке. Устроился, потом женился на дочери патрона. Жена родила ему дочь. Постепенно Шарль совсем привык к жизни на чужбине, стала она для него второй родиной. Разбогател даже, но по-прежнему не с кем было поделиться самыми сокровенными мыслями. Не с женщинами же…А когда появился наконец близкий человек в лице внука, алмаз к этому времени как-то потускнел, превратился в миф, легенду из далёкого прошлого. Даже факт неумышленного, непреднамеренного убийства Шарлем виконта де Пусака выглядел совсем по-другому, утратил черты преступного деяния, вообще стал каким-то нереальным, едва просматривался сквозь туманную завесу времени. В конце концов, может, это и не он, Шарль, толкнул шаткий столик, не он задел хлипкую колонку с мраморной скульптурной группой, а сам покойный, ведь он первый бросился за алмазом…Во всяком случае, внуку уже можно было кое-что порассказать о романтических происшествиях своей далёкой молодости… * * * Нуармонской библиотеке явно не везло.Юстина поговорила с дочерью, объяснила, что именно следует искать среди этого множества книг.Травы всегда интересовали Каролину. Она искренне желала выполнить волю прабабки и наконец-то просмотреть все книги в библиотеке, чего не удосужились сделать на протяжении веков, а также привести библиотеку в порядок, установив наличный книжный фонд в должной системе — тематической или хронологической, там видно будет.В то же время Каролину чрезвычайно занимала её подваршавская вилла, она энергично обустраивала её, ведь там она была единовластной хозяйкой. В Нуармоне же хозяйкой была её свекровь и одновременно двоюродная бабка, особа не очень-то приятная. В молодые годы безоглядно транжирила состояние графов де Нуармон, теперь же, с годами, транжирство перешло в скупость, поскольку от графского состояния немного осталось. Выросшая в её замке двоюродная внучка по молодости лет как-то не замечала этих отвратительных сторон хозяйки дома и, лишь выйдя замуж за её сына, поняла, что совместное проживание в одном доме со свекровью сулит мало хорошего. Вот почему молодой женщине хотелось иметь дом, в котором полновластной хозяйкой была бы она.Поскольку какое-то время придётся провести в замке, Каролина решила смириться, не противоречить свекрови, а уж тем более не воевать с ней. А вот в своём доме она устроит все по своему вкусу. Пусть её дом — не замок, а всего лишь скромная десятикомнатная вилла, зато своя. Каролина наняла прислугу. Доверенную горничную ей порекомендовала Доминика, хорошую кухарку сама разыскала, а лакея наняла по рекомендации Мартина.Уезжать во Францию Каролина не спешила, наслаждаясь свободой в собственном доме, муж же ей не противоречил. Вообще виконт де Нуармон обладал ровным, спокойным характером, не в мамочку пошёл. Он отличался поразительным умением чрезвычайно изысканно ничего не делать и при этом не скучать, в замке же вечно приходилось чем-то заниматься в качестве представителя старинного рода, noblesse oblige Положение обязывает (фр.)

, встречаться с людьми, которых не уважал и не любил, так что в стране жениных предков французский аристократ отдыхал душевно и тоже пользовался полной свободой. * * * И так оба тянули сколько можно, зиму провели в парижском доме, а на лето прибыли в замок Нуармон. Каролина уже была беременна.Вот когда во всей красе проявились отвратительные черты характера старой графини. Недаром её невзлюбила в своё время собственная свекровь, разглядевшая истинную сущность невестки. Теперь Клементина на том свете могла торжествовать, что давно раскусила эту неприятную особу. Махровым цветом, принимая патологические размеры, расцвела сейчас скупость теперешней хозяйки замка. А если добавить к этому её ограниченность и злобность…Старая графиня понятия не имела, что значит экономно, разумно вести хозяйство. В молодости бездумно транжирила и полученное ею богатое приданое, и благоприобретённое состояние мужа, легкомысленно, не задумываясь, разрушая созданное предками, легко расставалась с ценнейшими предметами искусства и драгоценностями, когда возникала нужда в наличности. Очень хотелось блистать в свете, покоряя нарядами и роскошными выездами, а поскольку графиня никогда не отличалась тонким вкусом, из её стремлений прославиться в качестве блестящей светской львицы ничего не вышло, только деньги растранжирила. Зато удалось разорить мужа, и это несмотря на то, что в те времена фамильную кассу Нуармонов держала в своих твёрдых ручках Клементина.И вот после смерти свекрови в невестке произошёл перелом. Как прежде идиотски транжирила, так теперь принялась идиотски экономить. Ну, например, велела прислуге повкручивать в люстры тусклые лампочки, заставила мужа есть на старом, растрескавшемся фарфоре, перестала принимать гостей, держала впроголодь коров и свиней, даже для кур жалела корма. Не велела вытирать пыль с мебели, дескать, мебель от вытирания портится. И редко мылась, экономя мыло. Мясо и рыбу закупала по дешёвке впрок и держала до тех пор, пока не начинали попахивать, фрукты не давала есть, пока совсем не сгнивали. Сокращала и сокращала количество прислуги, так что замок стал постепенно приходить в упадок и разрушался, о текущем ремонте не хотела и слышать, не соображая того, в какую сумму выльется капитальный.Граф, её супруг, ни в чем жене не перечил, он давно привык к своему месту под её каблуком. * * * По отношению же к библиотеке намерения Каролины были самые лучшие. Молодая женщина с энтузиазмом принялась за дело, но в самом начале возникли непредвиденные трудности. Оказалось, книга — очень тяжёлая вещь, особенно если это старинный фолиант, а поднимать тяжести Каролине в её положении не рекомендовалось.Учитывая сокращённый штат замка, помощников не предвиделось, и Каролина попыталась приспособить мужа к роли носильщика. Виконт на такую роль явно не годился. О потрясающих достижениях виконта в области ничегонеделания уже упоминалось, он уклонялся от работы в библиотеке всеми правдами и неправдами, делая это, надо признать, мастерски, и не только отлынивал сам, но ещё всячески старался и жену убедить отказаться от этого нестоящего занятия. Нет, любил он её по-прежнему, о чем убедительно свидетельствовал факт, что трудолюбие проявлял в единственном случае в жизни, а именно доказывая супруге свою великую любовь. В этих доказательствах он бывал неутомим, проявляя прямо-таки трудовой энтузиазм. Только тут, и нигде более.Ну и в результате Каролина успела привести в порядок лишь две полки книг, причём самых современных, ибо они были полегче, их она могла поднимать и перекладывать. На этом библиотечные подвиги Каролины закончились, так как вскоре она серьёзно поцапалась со свекровью.Причина ссоры была нетипичной для аристократического графского семейства. Причина крылась в питании.Будучи в интересном положении, Каролина отличалась прямо-таки бешеным аппетитом. Она не ела блюда, а просто пожирала их со слезами счастья на глазах от наслаждения едой. Съеденное в громадных количествах куда-то в ней девалось, потому что Каролина при всем своём обжорстве совершенно не толстела. Когда подходило время приёма пищи, бедняжка испытывала такой голод, словно неделю ничего не ела. И при этом высказывала ещё какие-то несусветные, экстравагантные пожелания. Например, в апреле она требовала виноградика, а без польского борща с ушками и красной икры просто не представляла себе жизни. При виде паштета с трюфелями и бочковой селёдки делалась просто невменяемой. Всегда была весёлой, ласковой, живой и энергичной, теперь же была готова плакать от голода, сделалась раздражительной и легко выходила из себя.По всему замку воняли разнокалиберные сыры, ибо Каролиночка желала, чтобы в любое время суток они были под рукой, ведь случалось, была не в состоянии дождаться обеденного часа. И ничего с собой не могла поделать. Так, варениками с капустой дезорганизовала всю работу замковой кухни, ибо французские кухарки не умели их как следует приготовлять. А потом три дня сряду питалась исключительно фаршированными яйцами и артишоками. И дважды в неделю вынь да положь ей устрицы, молодая виконтесса так и тряслась при виде этого лакомства.Разумеется, все эти яства не были такими уж разорительными для бюджета графской семьи, не говоря о том, что прожорливая дама внесла в этот бюджет весьма солидный вклад в виде своего приданого, но патологически скупая свекровь выдержать такого не могла. И пришёл день, когда она чуть ли не вырвала изо рта невестки бифштекс по-английски. Не понятно, почему её добил именно бифштекс, а, скажем, не икра или лосось в сметане, наверное, бифштекс по-английски явился последней каплей. Каролина пришла в ярость, старая графиня была вне себя, и наутро после инцидента молодая пара отбыла в Польшу. Не описать пером того, что пришлось пережить виконту во время путешествия, кормя жену. Во всяком случае, виконт не раз говаривал, что подобные кошмары не забываются до смертного часа. Хорошо, что у виконта ещё хватило ума телеграфировать с дороги экономке варшавской виллы, чтобы та устроила к их приезду приём на семь персон, иначе не избежать бы бедняге страшных сцен дома.И вот благодаря такому стечению обстоятельств дочь Каролины Людвика родилась в Варшаве, автоматически обретая тем самым польское гражданство, нуармонская же библиотека опять была забыта.Смертельная обида поутихла лишь по прошествии нескольких лет, возможно, в связи с возникшей проблемой учёбы девочки. Людвика с рождения была двуязычной, Каролина весьма разумно хотела сохранить двуязычность ребёнка, с тем чтобы вскоре присоединить ещё и третий язык, английский. Вот и встала проблема, как это сделать. Выяснилось, что, редкий случай, свекровь вполне согласна с невесткой по данному вопросу, так что Каролина с ребёнком стала снова приезжать в замок Нуармон.Туда же, после долгого отсутствия, приехала как-то и Юстина.Юстина никогда не испытывала тёплых чувств к теперешней хозяйке замка, которая, впрочем, отвечала ей полной взаимностью, и антипатия ещё усилилась после того, как Юстина узнала об измывательствах сватьи над беременной Каролиной. Измывательствах, закончившихся изгнанием дочери из замка на несколько лет. Правда, Юстина оценила комизм ситуации, даже смеялась, слушая рассказ дочери, тоже со смехом вспоминавшей свои страдания, тем не менее для Юстины поведение старой графини означало издевательство над её девочкой, а такое не забывается. Так что любить владелицу замка у Юстины не было причин, она просто её терпела, так как нужно было побывать в Нуармоне. * * * Вдвоём с дочерью ринулась Юстина на покорение нуармонской библиотеки. В первую очередь совместными усилиями обе женщины одолели тот угол со шкафами, за который Юстина принялась много лет назад. Теперь им удалось просмотреть целых два шкафа. Не так уж много, но дело в том, что несколько книг в этих шкафах оказалось соответствующего содержания, то есть были посвящены природе, и на полях страниц то и дело встречались записи, которыми следовало непременно заняться.Именно то, что следовало искать. Записи были сделаны давно, от времени стёрлись и выцвели, разбирать их приходилось с трудом. Юстина наткнулась на рецепт травяного настоя, которым некогда бабушка лечила её от ветрянки, и была жутко растрогана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54