Говоря это, я подумала, что, может быть, напрасно морочу голову
человеку, что та женщина вовсе не Мадлен, а какое-нибудь очередное
увлечение, и она просто могла покраситься и стать платиновой блондинкой.
Но ведь полковник, зная аферу, должен знать и о Мадлен, о том, что меня
перепутали с ней и что с этого все и началось... И Дьявол не сказал мне,
что сотрудничает с нашей милицией... И Интерпол должен интересоваться
гангстерами, а не деньгами...
- Нет, - сказал полковник, подумав. - Ни о какой Мадлен я ничего не
знаю. Говорю вам чистую правду, и никакой служебной тайны в этом нет. Кто
она?
- Ну, тогда все пропало, - с горечью промолвила я. - Опять я одна
против всего света. Конечно, вы поверите ему, а не мне. Правду знают
сотрудники Интерпола, но их здесь нет. А впрочем, может, они тоже не
знают, может, ее никто не знает. И во всем мире не найдется для меня
безопасного места!
- Ну что вы так сгущаете краски, - сказал полковник, тронутый моим
отчаянием. - Скажите, кто такая Мадлен и почему вас это так огорчает?
- Хорошо. Я сообщу вам только факты. Конечно, мои выводы из них могут
быть ошибочны, но вам придется затратить много усилий, чтобы убедить меня
в этом. Факт первый: покойник явился в игорный дом, чтобы передать
сведения женщине по имени Мадлен, платиновой блондинке с темными глазами.
В зале было довольно темно, а он умирал. У меня на голове был платиновый
парик, цвет глаз - сами видите какой, а потом я узнала, что он ее лично не
знал. Такова одна сторона медали...
Я остановилась, ожидая вопросов. Поскольку они не последовали, я
продолжала:
- Факт второй: вернувшись в Польшу, я узнала, что в обществе моего,
как вы любезно изволили выразиться, супруга видели платиновую блондинку с
темными глазами, настолько похожую на меня, что моя лучшая подруга была
уверена, будто это я. Выло это за месяц до моего возвращения. Один мой
знакомый видел эту самую блондинку в сером "оппеле" и даже поклонился ей,
будучи уверен, что это я. Это было уже после моего возвращения. Второй мой
знакомый сообщил мне, что не только видел меня, но и что я разговаривала
по-немецки. Думаю, излишне здесь упоминать о том, что "оппеля" у меня нет,
что я не говорю по-немецки и что тогда меня не было в Польше.
- Это все?
- Нет. Факт третий: вышеупомянутый супруг чуть ли не с первой минуты
расспрашивал меня о месте, где спрятан клад. Даже пытался меня напоить. В
процессе спаивания я попала под перекрестный огонь его вопросов. В
качестве вспомогательного орудия пустил в ход атлас. Факт четвертый: он
один знал о том, как и когда я вернусь в Польшу. Все остальные были
убеждены, что я возвращаюсь через Копенгаген. Возле самой границы на
автостраде меня ожидал автомобиль, который попытался меня задержать.
Обратите внимание, ехала я очень быстро и без остановок.
- И каковы ваши выводы? - спросил полковник, потому что я опять
остановилась.
- Пока я вам сообщаю факты. Выводы сделайте сами. Я сообщила ему, что
тайник находится в Кордильерах. Узнайте, прошу вас, предпринял ли Интерпол
какие-либо поиски в Кордильерах? Если да, то я, быть может, и подвергну
сомнению свои выводы, если нет, перестану сомневаться в своих подозрениях.
- Ну, хорошо, - сказал полковник. - Мадлен и Кордильеры для меня
новость, но очень может быть, что они знают о них. Теперь изложите мне,
пожалуйста, более обстоятельно ваши подозрения.
- Я подозреваю, что эта женщина - Мадлен, что он влюбился в нее и
пообещал выведать у меня местонахождение тайника. Я подозреваю, что это по
ее настоянию он выжимает из меня информацию. Допускаю смягчающие вину
обстоятельства: она могла наговорить ему, что мне ничего не грозит, что,
получив свои сокровища, они оставят меня в покое. Кордильеры помогут нам
определить, кому он передал информацию - ей или Интерполу. Поэтому я и
прошу вас узнать...
- Понятно, - прервал меня полковник. - Я понимаю, что для вас все это
тяжело и в личном плане. Разубеждать вас не стану, будущее покажет. А
теперь объясните, откуда такая уверенность, что они обязательно должны
убить вас?
- Я собственными ушами слышала, как они это обсуждали, - неохотно
объясняла я. - Правда, был еще вариант сохранить мне жизнь при условии
полной изоляции, но думаю, что последние события заставили их отказаться
от этого варианта. Сейчас они живут как на вулкане. Они знают, что я
многое знаю, но я знаю больше, чем они думают. Пока я ничего никому не
говорю по очень простой причине: если я расскажу об этом какому-нибудь
неподходящему лицу и они узнают, то сумеют предпринять соответствующие
меры и их опять не поймают. И так будет тянуться до бесконечности.
Сделайте что-нибудь.
- Видите ли, - с некоторым замешательством пояснил полковник, - по
правде говоря, это дело не в нашей компетенции. Мы с ними никак не
связаны, на нашей территории не совершено никакого преступления...
- А, понимаю, - прервала я. - Вы должны подождать, пока меня
пристукнут?
- Ну, не надо преувеличивать. Надеюсь, что до этого не дойдет. Мы не
можем сами ничего предпринимать, я свяжусь с Интерполом. Очень может быть,
что ваши сведения чрезвычайно важны. А пока спокойно идите домой и
поговорите с тем человеком. Мы проверим, кто он, и примем меры.
- Но позвонить-то вы хотя бы можете? Иначе я и разговаривать с ним не
буду.
- Хорошо, вам позвонят около восьми...
- Минутку, - прервала я. - Пусть скажут пароль, чтобы я поверила.
- Какой пароль? - глаза полковника опять весело блеснули.
- Все равно какой. Лучше всего цифры, я уже привыкла к цифрам.
Например: двадцать четыре восемнадцать.
- Хорошо, пусть будет двадцать четыре восемнадцать. Думаю, что это
излишне, хотя, возможно, на вашем месте я тоже стал бы подозрительным. И
не волнуйтесь, все будет в порядке.
Я еле успела вернуться домой к приходу своего гостя. Интересно
все-таки, кто он и чем все это закончится. Нервничала я ужасно. Беседа с
полковником, с одной стороны, немного успокоила меня, а с другой - вселила
новые опасения. Если Дьявол был связан с милицией, значит, он обманывал
обе стороны - меня и милицию, - рассчитывая на отсутствие контакта между
нами, и тогда не удивительно, что они меня не вызывали, будучи уверены,
что получают полную информацию.
Не исключено, что меня они считают просто истеричкой.
Ну и пусть считают. Плевать мне на общественное мнение! Я уперлась
всеми четырьмя лапами и твердо буду стоять на своем, а они пусть думают,
что хотят.
Гость оказался элегантным и почтенным на вид. Единственное, что мне в
нем не понравилось, это золотой зуб, который поблескивал, когда гость
улыбался. Правда, зуб не передний, но все равно достаточно заметный.
Дьявол по собственной инициативе занялся приготовлением кофе, а мы
приступили к беседе. Гость владел французским и немецким.
- Я в восторге, - повторил он в восемьдесят пятый раз, сверкнув
драгоценным металлом, и приступил к делу. - Мы располагаем довольно
обширной информацией, - начал он, - но по-прежнему самое главное известно
лишь вам. Когда мы получим от вас и эти сведения, мы сможем наконец
полностью покончить с этим делом. Видите ли, вся загвоздка в том, что
задержанные ни в чем во признаются и не называют тех, кто еще находится на
свободе. И все потому, что рассчитывают на сокровище. Это их козырь. Лишив
их этого козыря, мы выбьем у них почву из-под ног. Одно дело - годы
тюрьмы, если в перспективе миллионы, и совсем другое, когда на получение
этих миллионов не останется надежды. Тут они наверняка заговорят,
рассчитывая на более мягкое наказание.
Ну что ж, все это звучало логично, да и сам гость не выглядел
нахалом, и я склонна была продолжить беседу, но ее прервал Дьявол.
- Извини, пожалуйста, но я не могу найти сахар, - сказал он, ставя на
столик кофе.
Меня это удивило, так как с утра сахарница была полна сахару.
Пришлось отправиться на кухню. Действительно, сахарница оказалась пустой,
и я не сразу нашла пакет с сахаром, засунутый вглубь шкафчика. Странно,
куда мог подеваться сахар, ведь детей нет дома. Насыпав сахар, я вернулась
с ним в комнату в тот момент, когда гость говорил по-немецки:
- Вы представляете, что значит для них инвентарь? Если мы одним махом
конфискуем все их игорные столики, все рулетки - от такого удара не
оправиться.
Очень правильно он рассуждал. Сейчас наверняка последуют вопросы об
адресах притонов и игорных домов на Ближнем Востоке. Я взяла свою сумку и
вынула из нее календарик Дома книги, в котором у меня все эти адреса были
записаны.
Меж тем представитель Интерпола продолжал:
- Это означало бы полное банкротство... - Он не договорил, увидев мой
календарик. Я заметила, как они с Дьяволом переглянулись.
- У тебя это записано? - В голосе Дьявола было столько удивления, что
я сразу поняла - он имел в виду шифр покойника. Не считая нужным отвечать
на глупые вопросы, я лишь постучала себя по лбу. Алчность, с которой они
оба смотрели на книжечку, всколыхнула все мои подозрения. Не выпуская из
рук календарик, я насыпала сахар в кофе и принялась неторопливо его
помешивать. В этот момент зазвонил звонок.
- Двадцать четыре восемнадцать? - спросили меня.
- Да, это я. Слушаю.
- Липа, уважаемая пани! То есть я хочу сказать, что он такой же
представитель Интерпола, как я кардинал.
- Хорошо, что вы поставили меня об этом в известность, - со вздохом
сказала я, почти не удивившись.
- Он еще там?
- Ага.
- Ничего ему не говорите. И еще полковник сказал, чтобы вы были
осторожны, вам может грозить опасность. Еще просил передать, что насчет
Кордильер вы оказались правы, - он сказал, что вы поймете. У вашего дома
дежурят два наших сотрудника, достаточно только позвать.
- Лучше бы на лестнице, - заметила я. - У самой двери.
- Хорошо, один будет на лестнице. Ну, желаю успеха.
- Спасибо, - ответила я и повесила трубку.
- Кто звонил? - спросил Дьявол.
- Это насчет обивки мебели, - пояснила я. - Мастер сказал, что нашел
подходящий материал.
Итак, военные действия против меня продолжаются. Я вернулась к столу
и взялась за кофе, лихорадочно обдумывая линию своего поведения. Перед
лицом явной опасности волнение мое, как всегда в таких случаях, постепенно
перерастало в злость и ярость.
- А как поживает шеф? - ядовито поинтересовалась я.
- Шеф? - Гость был явно ошарашен таким поворотом.
- Шеф. Главная фигура. Шефа вы тоже поймали?
- Увы, к сожалению, шеф скрылся от нас, - сказал он, притворяясь
огорченным. - И как раз лишение его всего богатства...
- А сейф? - прервала я.
- Какой сейф?
- Его сейф в замке Шомон. Раз вы проводите акцию по ликвидации всего
гангстерского синдиката, вы наверняка произвели обыск в замке Шомон.
В глазах гостя промелькнул столь явный интерес, что я испытала
мстительное наслаждение при одной мысли, какую грандиозную свинью я
подложила шефу.
- Произвели... разумеется... - рассеянно произнес он, думая о чем-то
своем. Похоже, я доставила ему чрезвычайно важную информацию для
размышлений.
- Ах, я не спрашиваю вас о подробностях, - продолжала щебетать я. -
Понимаю, что это секрет. Мне просто интересно, как вы открыли сейф. Ведь
существуют две возможности...
В этот момент опять зазвонил телефон. Намереваясь с помощью жестов
пояснить, как открывается сейф и какие две возможности имеются в виду, я,
неловко взмахнув рукой, опрокинула свою чашку кофе, которого даже не
успела попробовать, и схватила телефонную трубку, но в ней сразу
послышались короткие гудки.
Извинявшись за свою неловкость, я принялась салфеткой вытирать
разлитый кофе. Гость вернулся к прерванной теме:
- Мы говорили о сейфе. Вы можете рассказать, как он открывается?
Я уже собиралась сделать это, радуясь тому, как растет подложенная
шефу свинья, но тут опять зазвонил телефон. Я подошла, подняла трубку, он
опять выключился. Я встревожилась - а что, если мне звонят из автомата,
чтобы предупредить о новой опасности? Сейф отодвинулся на второй план,
беседа прервалась. Гость сидел и ждал, а Дьявол молча вытирал стол.
Я не успела вернуться к столу, как телефон зазвонил в третий раз. Я
переждала несколько сигналов, прежде чем поднять трубку, но с тем же
результатом: звякнуло - и отбой. Тогда я села у телефона, так как мне
надоело бегать к нему, и стала ждать нового звонка.
Гастон Мёд поднялся с кресла. "В случае чего, - в панике подумала я,
- стукну его телефонной трубкой по голове!" Но, оказалось, в этом не было
нужды.
- Я полагаю, что нам еще о многом стоит поговорить, - сказал он, не
подходя ко мне. - Если не возражаете, давайте встретимся завтра. А сейчас,
к сожалению, мне пора. Если не возражаете, я позвоню вам завтра, чтобы
договориться о времени и месте встречи.
- К вашим услугам, месье, - ответила я в полном недоумении, в то
время как он любезно раскланивался со мной. Что такое с ним приключилось?
Ведь мы же прервали нашу беседу на самом интересном месте.
Я еще немного посидела у телефона, пытаясь разобраться в случившемся.
Потом бросилась к балконной двери, выходящей на улицу. У дома стоял серый
"оппель-рекорд". Гастон Мёд открыл дворцу и сел с той стороны, где сидит
пассажир...
Еще один удар... Придя в себя и выпив в ванной холодной воды, я вошла
в кухню и увидела, что Дьявол моет кофейные чашки. Я сразу же все поняла и
только потому не пала мертвой на месте, что была уже неплохо закалена
несчастьями и переживаниями последних месяцев.
Вот уже много лет всю посуду в нашем доме, до последней ложки, мыла
приходящая домработница. Всю жизнь мытье посуды было для меня самой
ненавистной домашней работой, и я целиком предоставила ее домработнице.
Все остальные - мои сыновья и Дьявол - с готовностью следовали моему
примеру, и не было случая, чтобы они что-нибудь вымыли добровольно, всю
грязную посуду складывали в раковину. И вдруг он ни с того ни с сего сам
моет чашки!
Я разлила свой кофе, даже не отпив... Три раза был странный звонок...
Гастон Мёд прервал разговор на самом интересном месте и поспешно ушел,
ничего не узнав от меня...
Ясное дело, телефонный звонок был условным сигналом, наверняка это
они согласовали заранее. В моей чашке с кофе что-то было. Думаю, не яд, а
какое-нибудь снотворное. Поскольку я никогда ничего подобного не принимаю,
на меня могла подействовать самая малость.
"На нашей территории не совершено никакого преступления..." Того и
гляди совершат, и я выступаю в качестве приманки. Ну как мне выдержать
весь этот кошмар? Теперь в собственном доме я буду бояться есть, в
собственной кровати бояться заснуть. Нет, надо что-то придумать. К
примеру, назвать место, какое-то время займет проверка, не наврала ли я
опять, как в случае с Кордильерами. По крайней мере у меня будет хоть
несколько спокойных дней. Поговорю с полковником. Придется ему
удовольствоваться пока только попыткой покушения на меня.
- Надоела мне вся эта история, - сказала я Дьяволу нормально
раздраженным тоном. - С чего это он вдруг сорвался?
- Не знаю. Ты разговаривала с ним по-французски, откуда я могу знать?
А где спрятаны ценности, ты ему сказала?
- В том-то и дело, что нет. Только собралась рассказать, как он
подхватился и был таков. Ничего не понимаю.
Дьявол не поддержал разговора. Он вытирал чашки, не глядя на меня, и
я видела, как он напряженно чего-то ждет. Я знала чего.
- Ты ведешь себя, как кретин, - продолжала я. Ну что ж это такое? Как
видно, во всей этой истории мне суждено играть роль - сладкой не сладкой,
но, во всяком случае, идиотки. - Напускаешь туману, делаешь глупости, а
зачем? Не лучше ли было сразу сказать, что ты действуешь в контакте с
милицией. Чего ты мне морочишь голову, что связан с Интерполом?
- С какой милицией?
- С нашей. Польской. С нашими отечественными блюстителями порядка.
Зачем ты заставляешь меня еще больше нервничать? Видишь ведь, что я и так
нахожусь в состоянии истерии, так ты еще добавляешь нервотрепки.
- А ты откуда знаешь, что я действую в контакте с милицией?
- От полковника. Из-за твоей таинственности я попадаю в глупое
положение.
- Мне не велели говорить тебе, - спокойно сказал он, идя в комнату. -
Видимо, полковник изменил первоначальное намерение. Ну, ладно, теперь ты
знаешь, поэтому хватит валять дурака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34