А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Марлоу обернулся с приглушенным восклицанием. Рядом с ним стояла молодая женщина, одетая в мужской плащ, слишком просторный для нее; голова была повязана шарфом.– Как, черт побери, вы здесь оказались? – резко спросил Марлоу.Женщина слегка улыбнулась и устроилась рядом с ним.– Я сидела там, в углу. Вы не заметили меня.– Мне и в голову не пришло, что кто-то может быть здесь во второй половине дня, – объяснил Марлоу. – Я зашел сюда из-за дождя и чтобы поправить повязку на руке.Женщина посмотрела на его руку.– Это выглядит довольно скверно, – сказала она. – Вам нужен врач.Марлоу нетерпеливо выдернул руку.– Это всего-навсего порез, – сказал он. – Даже не придется зашивать.Женщина осторожно развязала узел на платке Марлоу. Потом аккуратно сложила его вдвое, сделав из него подобие бинта, и туго перевязала рану.– Это не продержится долго, – заметила она, закончив операцию. – Тут нужна настоящая повязка.– Все будет в порядке, – возразил Марлоу.Он поднялся и надел плащ, собираясь побыстрее уйти от назойливых вопросов.– А как вы получили эту рану? – спросила женщина, когда Марлоу уже застегивал пояс плаща.Он пожал плечами.– Я еду на попутных из Лондона. Хочу попасть в Бирмингем поискать там работу. Когда слезал с грузовика, напоролся на торчащий стальной остряк.Он пошел прочь, но женщина следовала за ним по пятам. В дверях она преклонила колени и перекрестилась, потом вышла вместе с ним на крыльцо.– Ну, я пошел, – сказал Марлоу.Незнакомка посмотрела на все идущий дождь, на густой туман вокруг и чуть улыбнулась.– Ну, сейчас у вас совсем немного шансов, что вас подвезут.Марлоу покорно кивнул.– Ну, если не найду попутку, сяду в автобус до Барфорда. Все образуется.– Но автобуса не будет до пяти, – возразила женщина. – По этому маршруту они ходят редко.Казалось, она пребывала в нерешительности, но потом все-таки предложила:– Вы можете зайти ко мне домой, если не возражаете. Я перевяжу вам рану как следует. До автобуса у вас еще масса времени.Марлоу покачал головой и сделал шаг к верхней ступеньке.– Я и не думал ни о чем таком.Ее губы задрожали от сдерживаемого смеха:– Не беспокойтесь. Мой отец сейчас должен быть дома. И вообще все будет вполне прилично.Марлоу невольно улыбнулся и повернулся к женщине. Он только сейчас уловил ее легкий акцент и странную и старомодную манеру речи. Внезапно почувствовал симпатию и доверие к ней. Он снова улыбнулся, доставая из кармана пачку сигарет и протягивая ей.– Вы ведь не англичанка, верно?Та ответила тоже улыбкой, одновременно легким жестом отказываясь от сигареты.– Да, я из Португалии. А как вы догадались? Я так горжусь своим английским произношением.Марлоу поспешил успокоить ее.– Дело вовсе не в вашем акценте. Но есть причина, почему вы все же не выглядите англичанкой.Ее улыбка стала еще шире.– Не знаю, что вы имеете в виду, но я воспринимаю ваши слова как комплимент. Меня зовут Мария Магеллан.Она протянула ему руку. Марлоу, чуть поколебавшись, пожал ее.– Хью Марлоу.– Ну вот, теперь мы знакомы, и все получилось вполне респектабельно. Так идемте?Он задержался всего на какой-то момент и последовал за нею вниз по ступеням. Когда женщина проходила через ворота впереди Марлоу, он заметил, что она была невысокая и полненькая, что типично для южных женщин, и что по английским стандартам бедра у нее были великоваты.Они шли по тротуару бок о бок, и Марлоу исподтишка разглядывал ее. У женщины было нежно очерченное лицо с безупречной кожей. Брови и выбившиеся из-под накинутого шарфа волосы были угольно-черными. Ярко-красные губы несколько полноваты, что говорило о ее чувственности.Она вдруг неожиданно повернула голову в его сторону, увидела, что он пристально смотрит на нее, и вновь улыбнулась.– А вы очень крупный мужчина, мистер Марлоу. Какой у вас рост?Марлоу пожал плечами:– Не знаю точно. Наверное, футов шесть и еще дюйма три, я думаю.Она кивнула, и ее глаза пробежались по его внушительной фигуре.– А какую работу вы ищете?Марлоу снова пожал плечами.– Да любую, которую смогу найти, но лучше всего я умею шоферить.В ее глазах сверкнули искорки интереса.– А какие машины вы умеете водить?– Разные, – ответил он. – Справлюсь со всем, что на колесах. Я водил разные машины, начиная от легких фургончиков до транспортеров, на которых перевозят танки.– Да? Так, значит, вы служили в армии? – спросила она со все возрастающим интересом.Марлоу выплюнул сигарету в переполненную дождевой водой сточную канаву.– Да, можно сказать, что я был в армии, – признался он довольно безразлично.Казалось, спутница почувствовала перемену в его настроении и замолкла. Марлоу теперь молча шел рядом, думая, не находя предмета для дальнейшего разговора. Они свернули в узкий переулок и подошли к открытым настежь решетчатым воротам.– Ну, вот мы и пришли, – сказала Мария, останавливаясь.Покрытая гравием подъездная дорожка тонула в тумане, и Марлоу рассмотрел в глубине смутные очертания дома.– Какой большой дом, – заметил Марлоу.Мария кивнула.– Раньше это была фермерская усадьба. Теперь при ней всего несколько акров земли. Мы держим здесь огород и сад.– Такая погода не слишком хороша для них.– Мы уже сняли яблоки на прошлой неделе, а все остальное у нас в теплицах, – объяснила Мария.Порыв ветра немного разогнал туман, и дом стал виден отчетливее. Это было старое, серого цвета каменное строение, крепко вросшее в землю и сильно пострадавшее от времени. На одной стороне двора расположились хозяйственные постройки, на другой – амбар под красной крышей.Перед входной дверью находилось застекленное крыльцо. У входа стоял небольшой желтый автофургон, на борту которого черными аккуратными буквами была выведена надпись: "ОБЪЕДИНЕННАЯ ТОРГОВАЯ КОРПОРАЦИЯ «БЕДФОРД». Мария Магеллан не торопилась входить, на лице у нее появилось выражение, напоминавшее страх. Потом она рывком бросилась вперед и скрылась в доме.Марлоу медленно последовал за ней. Слегка пригнувшись под низкой притолокой двери, он оказался в широкой, выложенной камнем прихожей. Женщина стояла у одной из дверей, откуда слышались чьи-то рассерженные голоса. Она распахнула дверь и вошла в комнату; Марлоу остался ждать в прихожей, засунув руки в карманы и наблюдая за происходящим.В комнате по обе стороны стола стояли друг против друга двое мужчин. Один из них был уже пожилым человеком с седеющими волосами и белыми усами, отчетливо выделявшимися на его смуглом лице цвета старой кожи.Другой был гораздо моложе, крепко сбитым и широкоплечим. С угрожающим выражением на искаженном гневом лице он сказал:– Слушай, ты, старый дурак! Или ты работаешь с нами, или мы вообще лишим тебя твоего бизнеса. Это последнее слово мистера О'Коннора.Глаза старика вспыхнули гневом, и он тяжело стукнул рукой по столу. Его английский язык был хорош, но с заметным, как и у Марии, акцентом, а голос дрожал от волнения.– Теперь слушай ты, Кеннеди. Передай от меня О'Коннору, что прежде, чем он вытеснит меня из бизнеса, я всажу ему под лопатку нож. Обещаю это, клянусь жизнью.Кеннеди презрительно рассмеялся.– Ты, старый идиот! Мистер О'Коннор может смешать тебя с грязью в любой момент, когда захочет. Ты же просто дерьмо перед ним, Магеллан.Старик зарычал от злости и начал бегать вокруг стола. Он изо всех сил пытался ударить молодого парня, но годы брали свое. Кеннеди с легкостью парировал удары. Наконец он притянул к себе старика за рубашку и стал бить его ладонью по лицу. Девушка закричала, бросилась вперед и вцепилась в Кеннеди. Он оттолкнул ее с такой силой, что она попятилась, спотыкаясь, и потеряла равновесие.Холодная ярость охватила Марлоу, и он двинулся вперед, в комнату. Кеннеди поднял руку, чтобы еще раз ударить старика, и тут Марлоу схватил его за плечо и повернул к себе так, что они очутились лицом к лицу.– А что, если попробовать на мне? – спросил он насмешливо. – Я немного больше подхожу тебе по габаритам.Кеннеди попытался что-то сказать, но Марлоу нанес ему удар в лицо. Удар такой страшной силы, что Кеннеди перелетел через стол. Он издал ужасный вопль, но тут же поднялся на ноги. Марлоу быстро обогнул стол и схватил его за отвороты пиджака.– Ты, ублюдок! Грязный, вонючий ублюдок!Словно завеса появилась у него перед глазами, и вроде бы он видел уже лицо не Кеннеди, а чье-то другое. То, которое ненавидел всю свою жизнь. И он принялся избивать Кеннеди, методично нанося удары здоровой правой рукой справа и слева по лицу.Девушка снова пронзительно закричала:– Нет, Марлоу! Хватит, вы же убьете его!Она повисла у него на руке, продолжая умолять, и Марлоу остановился. Какое-то время он невидящим взором смотрел на Кеннеди, потом оттолкнул его к столу.Он слегка дрожал, и перед его глазами все еще стояла дымка, будто туман проник в комнату. Сжав кулаки, чтобы унять дрожь, он заметил, что кровь снова начала сочиться по его левому рукаву.Девушка отпустила Марлоу.– Извините меня, – сказала она. – Я должна была вмешаться. Вы же могли убить его.Марлоу медленно кивнул и провел рукой по лицу.– Вы правы. Я часто не умею вовремя остановиться, а этой крысе нечего здесь околачиваться.Он резко двинулся вперед, схватил Кеннеди за ворот и грубо выставил из комнаты в прихожую. Потом вытолкал с крыльца и впечатал в стенку автофургона.– Если у тебя есть еще хоть капля соображения, ты уберешься отсюда, пока твоя шкура цела! Даю тебе пять минут на сборы.Кеннеди уже нащупывал ручку дверцы автофургона, а Марлоу повернулся и вошел в дом. Глава 3 Когда он появился в комнате, Марии там не было, а ее отец возился у серванта с бутылкой и парой бокалов. Его лицо расплылось в широкой улыбке, он быстро подошел к Марлоу и подал ему бокал.– Это бренди, лучшее, что есть в доме. Я снова чувствую себя молодым.Марлоу выпил бренди, поблагодарил и кивнул в сторону окна, где в этот момент заработал мотор фургона.– Это последнее, что вы слышите от Кеннеди.Старик пожал плечами, и его глаза погрустнели.– Кто знает? В следующий раз я подготовлюсь получше. Просто воткну нож ему в брюхо, а уж потом буду вести разговоры.Мария вошла в комнату, держа миску с горячей водой в одной руке, полотенце и бинты – в другой. Она все еще была бледна и выглядела потрясенной, но все же попыталась улыбнуться, когда ставила принесенное ею на стол.– Теперь я хочу взглянуть на вашу руку.Марлоу снял плащ и пиджак, она аккуратно удалила запекшуюся кровь и надула губы.– Не слишком хорошо все это выглядит. – Она покачала головой и повернулась к отцу: – Как ты думаешь, папа?Магеллан внимательно осмотрел рану, явно ему не понравившуюся.– Довольно паршиво. А как, вы говорите, получили ее, дружище?Марлоу пожал плечами:– Ободрал об острую штуковину, слезая с грузовика. Я еду на попутных из Лондона.Старик кивнул.– Острая штуковина, э? – Он ухмыльнулся. – Не думаю, что нам надо беспокоить доктора, Мария. Почисти рану и хорошенько перевяжи. За неделю все пройдет.Похоже, Мария все еще сомневалась, и Марлоу сказал:– Ваш отец прав. Вы, женщины, всегда поднимаете шум вокруг каждой царапины.Он засмеялся и начал выуживать сигареты правой рукой.– В Корее я прошагал полтораста миль с пулей в бедре. Так пришлось. Там не нашлось никого, кто мог бы ее извлечь.Мария бросила на обоих мужчин сердитый взгляд:– Очень хорошо. Делайте как хотите. Мы не станем приглашать врача. Боюсь, ваша рука воспалится, а потом вы ее потеряете.Марлоу хмыкнул, а девушка, наклонив голову, приступила к работе. Папа Магеллан с любопытством спросил:– Вы были в Корее?Марлоу кивнул, а старик отошел к серванту и вернулся с фотографией в рамке.– Мой сын, Педро.С фотографии улыбался парень, гордый и довольный своей новенькой униформой. Такую фотографию молодые солдаты обязательно делают в первые же недели своей службы в армии.– Он выглядит хорошим солдатом, – заметил Марлоу бесстрастным тоном.Папа Магеллан энергично закивал.– Он был отличным мальчиком. Собирался поступать в сельскохозяйственный колледж. Всегда мечтал быть фермером. – Старик тяжело вздохнул. – Его убили в 1953 году, когда он находился в составе патруля возле реки Имжин.Марлоу снова посмотрел на фотографию и подумал, так же ли улыбался Педро Магеллан, когда в него впивались пули. Но какой смысл думать об этом, когда люди на войне погибают в самых разных обстоятельствах. Иногда мгновенно, иногда в мучениях, но всегда ужас запечатлевается на их лицах.Он вздохнул и вернул фотографию.– Это уже чуть позже того, как я там был. Меня взяли в плен тут же, когда вмешались китайцы.Мария быстро вскинула голову:– А сколько вы пробыли в плену?– Почти три года, – ответил Марлоу.Старик присвистнул.– Матерь Пресвятая, это очень долго. Ты много выстрадал. Я слышал, что в этих китайских лагерях было очень трудно.Марлоу пожал плечами.– Не знаю. Я не был в лагере. Они послали меня работать на угольной шахте в Маньчжурии.Глаза Магеллана сузились, и с лица исчезли последние остатки доброго настроения.– Я немного слышал и об этих местах тоже.Последовало непродолжительное молчание, потом старик взял себя в руки и похлопал Марлоу по плечу.– Ну, все это в прошлом. Может быть, для мужчины это и хорошо – пройти через огонь. Что-то вроде очищения.Марлоу горько рассмеялся:– Без такого очищения лучше бы обойтись.Мария, заканчивая накладывать повязку, спокойно сказала:– Папа в свое время тоже попробовал огня. Он воевал в интернациональной бригаде в Испании. Фашисты держали его в плену два года.Старик энергично пожал плечами и в знак протеста поднял руку.– К чему вспоминать о таких вещах? Это все прошло. Старая история. А мы живем в настоящем. Жизнь часто неприятна, но всегда справедлива. Умный человек накапливает опыт и старается поступать соответственно.Он стоял, засунув руки в карманы, и улыбался молодым.– Ну вот. Все закончено, – объявила Мария.Марлоу поднялся и принялся опускать изорванный в клочья рукав рубашки.– Спасибо. Я, пожалуй, пойду, – сказал он. – Когда, вы говорите, отправляется автобус?Улыбка на лице Магеллана сменилась хмурым выражением.– Вы пойдете? А куда вы пойдете?– В Бирмингем, – ответил Марлоу. – Я надеюсь найти там работу.– Так вы поедете в Бирмингем завтра, – отрезал старик. – А сегодня переночуете здесь. В такую погоду отказать в крыше даже собаке было бы преступлением. За кого вы меня принимаете? Вы появились из тумана, спасли меня от побоев и думаете, что я позволю вам вот так же и исчезнуть? – Он фыркнул. – Мария, приготовь горячую ванну, а я попробую отыскать чистую рубашку.Марлоу заколебался. Инстинкт подсказывал ему, что надо уходить. Уходить немедленно, пока он не втянулся в дела этой семьи, но тут он посмотрел на Марию. Она улыбнулась и покачала головой:– Нет смысла возражать, мистер Марлоу. Когда папа что-то решает, то единственный правильный выход – это согласиться. В конце концов это просто сэкономит вам время.Марлоу посмотрел на сумрак за окном, вспомнил об обещанной ванне и еде и окончательно решился.– Сдаюсь без всяких условий.Мария улыбнулась и вышла из комнаты. Старик достал трубку из корня вереска и начал набивать ее табаком из потертого кожаного кисета.– Мария успела сказать мне кое-что о вас, когда вы с Кеннеди были на дворе. Она говорит, что вы водитель грузовика. Марлоу пожал плечами.– Приходилось быть.Магеллан попыхивал трубкой, пока она наконец не раскурилась.– Этот порез у вас на руке, – снова спросил он. – Как вы его заработали?– Я же сказал, от сломанного острого крюка на борту грузовика, – повторил Марлоу. – Почему это вас так интересует?Старик тоже пожал плечами.– Обычное любопытство, – осторожно заметил он. – Просто у меня была очень активная юность, и я сразу узнаю след от удара ножом, стоит мне только взглянуть.Марлоу словно оцепенел, и в нем поднялась злоба. Он сжал руку в кулак и сделал шаг вперед, но старик вынул потертый серебряный портсигар, открыл его и протянул гостю.– Возьми сигарету, сынок, – примиряюще сказал он. – Они успокаивают нервы.Марлоу глубоко вздохнул и разжал кулак.– У вас слишком хорошее зрение, папа. Когда-нибудь оно вас подведет.– Я побывал во многих переделках, – пожал плечами старик и протянул Марлоу спичку в сложенных горстью ладонях. – А ты, сынок?Марлоу взглянул в это мудрое, выражающее иронию лицо, и ему понравилось то, что он увидел.– Со мною не случалось ничего такого, с чем бы я не мог справиться, папа.Глаза старика быстро обежали его мощную фигуру.– Могу себе представить. Нужен очень сильный человек, чтобы сразить тебя, но есть и другие проблемы, с которыми не так легко справиться.Марлоу поднял брови:– Вы имеете в виду закон? – Он улыбнулся и покачал головой. – Не беспокойтесь, папа. Полицейские не придут и не постучат в вашу дверь ночью.Он указал на свою руку.– Я могу подробнее объяснить, что произошло. Я заснул в кузове грузовика. Проснулся оттого, что какой-то бродяга обшаривает мои карманы. Я схватил его за руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17