Ингольд увидел, что она смотрит, и остановился, прижавшись к скале
позади.
- Поднимайся, - позвал он ее, его голос слабо отдавался в скалах, -
тут тропа.
- Что за черт, - вздохнула Джил. - Двум смертям не бывать.
Джил никогда не любила высоты. Карабкаясь по предательским опорам,
она позавидовала колдуну с его шестифутовым посохом, потому что местами
тропа суживалась до дюймов, местами по ней расползались каскады
виноградных лоз и скрывали любой намек на опору внизу. Дюжину раз она
оступалась, упорно избегая смотреть вниз, вверх или куда-нибудь, кроме
своих оцарапанных рук, когда спасительный карниз исчезал или щель между
двумя огромными скалами становилась слишком узкой, чтобы пройти, или
слишком забитой гниющей листвой, что могло укрыть любое число существ
меньших, чем персонажи Лавкрафта, но наверняка таких же смертоносных, как
Тьма.
Она подумала, были ли в этом мире гремучие змеи, или, коли на то
пошло, ядовитые змеи, пусть и не гремучие.
Наконец она догнала его у темной трещины в скалах после опасного пути
по выпуклой поверхности отвесного валуна над пропастью, усыпанной
разбитыми камнями. Джил взмокла и, задыхаясь от полуденной жары, с трудом
балансировала, чтобы удержаться на песчаной осыпающейся земле. Солнце,
двигаясь над хребтом Крепостного Вала, отбросило на пропасть густую тень.
Ингольд был едва виден, если бы не бледное пятно лица и бороды.
- Очень хорошо, моя дорогая, - мягко приветствовал он ее. - Мы еще
сделаем из тебя верхолаза.
- Черта с два, - она, задыхаясь, смотрела вниз. Если тут и была
какая-нибудь тропа, по которой она поднялась, то провалиться ей на этом
месте, если она ее видит.
- Мы должны суметь подняться из этой пропасти к вершине горной цепи,
- продолжал он, показывая наверх. - На этом хребте мы будем рядом с линией
снегов и, надеюсь, вне досягаемости Тьмы. Если повезет, мы найдем другую
тропу на той стороне, которая приведет нас к долине Ренвет и, значит, к
Убежищу Дейра.
Джил, как могла в обманчивой прозрачности горного воздуха, прикинула
расстояние. Они словно поднимались над текучей дымкой долины; вещи
казались ослепительно ясными здесь, и наклонные тени меняли кажущееся
положение пика и гряды.
- Не думаю, что мы управимся до темноты, - с сомнением сказала она.
- О, я тоже, - согласился Ингольд. - Но мы едва ли сможем провести
ночь в долине.
Джил покорно вздохнула.
- Тут вы правы.
Колдун осторожно толкнул посохом широкий камень, скрывавший подножие
тропы, и валун чуть качнулся, послав маленький поток гравия и песка вниз
через их ноги и край тропы. Бормоча про себя то, что в следующий раз
обязательно нужно будет взять веревку, и проклиная невидимых Рейдеров
внизу в долине, он начал осторожно разведывать другой маршрут.
Пока Ингольд делал это, Джил повернулась, чтобы окинуть взглядом
утес, снова пугаясь только что совершенного самоубийственного восхождения.
Ее взгляд бродил по долине внизу и вдруг застыл.
- Ингольд, - тихо позвала она. - Взгляните сюда.
Что-то в тоне ее голоса заставило его, оступаясь и скользя, подойти к
ней.
- В чем дело?
Она показала.
- Посмотрите. Посмотрите туда. Что вы видите?
Обозримая сзади и сверху земля приобрела особые очертания, угол
солнечных лучей к западу от гор изменил перспективу этого погружавшегося в
темноту места. Отсюда была видна очевидная симметрия; ядра разросшихся
лесов составляли своеобразный узор, восприятие которого явно было по ту
сторону человеческого понимания; русла потоков прокладывали курсы, несшие
отголосок извращенной упорядоченности. Густые заросли виноградников под
этим углом зрения представляли собой странную картину, смена их цвета и
густоты навевала беспокойство. Почти прямо под ними лежал огромный
прямоугольник плиты, и его положение, связанное со странными курганами из
черного камня, пробивавшимися сквозь растительность, стало внезапно
потрясающе ясным для Джил, изучавшей в свое время основы археологии.
Ингольд хмурился, всматриваясь в искаженное покрывало под ним.
- Странно... как будто тут когда-то был город. Но его никогда не было
в человеческой истории, - его зоркий глаз прослеживал математическую
точность изгибающихся теней в винограде, странные тупые углы, слабо
видимые в полунамеченных закономерностях сочетаний между потоками и
камнями. - В чем причина этого? Словно виноград растет хуже в местах...
- ...заложенных фундаментов, - сухо ответила Джил. - Причем
фундаменты заложены настолько глубоко, что они составили настоящую тропу.
Деревья плохо растут на этой линии, потому что их корни не могут
проникнуть так далеко. Смотрите, вы видите направление этого ручья? И
еще... - она остановилась, смутившись, - это выглядит таким
спланированным, таким упорядоченным, но почему-то все-таки не похоже ни на
один город, который я когда-либо видела. Тут есть план - это можно видеть
по углу падения солнечного света, - но в какой-то мере неправильный план.
- Я понял, - сказал колдун. - Здесь нет улиц.
Глаза их встретились. Значение увиденного доходило до Джил медленно,
как шепот из невообразимо древних глубин времени.
- Пошли, - сказал Ингольд. - После захода солнца здесь нам делать
нечего.

13
Когда они покинули долину, поднялся ветер, обжигающе холодный, злобно
отрывающий их друг от друга. Временами они оказывались намного выше линии
лесов, с риском карабкаясь по козьим тропам, скользким от старого снега,
или прокладывая путь через заросли, или хватаясь для поддержки за
ободранные ветром корни переплетающихся деревьев, полагаясь на их силу,
над невидимой пропастью.
Джил и Ингольд шли через мир, где единственными стихиями были холод,
скалы, ветер и далекий рев воды, тут они не смогли бы при желании
остановиться, ибо нигде не было никакого убежища. Если бы не нити
колдовского света, которые излучал Ингольд, чтобы очертить карниз, Джил
была уверена, они бы не пережили подъема. Вспоминая обо всем позже, Джил
удивлялась, как выдержала это.
В конце концов они заночевали в расщелинах голых каменных плит,
прижавшись друг к другу, чтобы согреться; Джил уснула сразу после двух
суток бессонницы. В разгар ночи она почувствовала, как изменилась погода,
и там, в своих снах, уловила запах далекого надвигающегося снегопада.
Утром путь был легче. Ингольд нашел что-то вроде тропы и проследовал
вниз по ней до крутого, покрытого деревьями западного склона Крепостного
Вала, достигнув к полудню холодной ветреной долины Ренвет.
Джил прикрыла глаза ладонью от солнца и посмотрела в яркую даль.
- Что за черт? - Холодные ветры, извивающиеся по долине, рвали ее
дыхание в клочья и мчались, подобно воде, быстро разливающейся над фиордом
из бесцветного стекла. - ЧТО ЭТО?
- Это Убежище Дейра, - ответил Ингольд, улыбаясь и скрестив руки,
чтобы сохранить тепло, но тем не менее дрожа. - А что ты ожидала?
Джил не знала толком, чего ожидала. Во всяком случае чего-нибудь
меньшего. Чего-нибудь более средневекового. Но только не этот
трапециевидный монолит из черного камня, который вздымался, плоть от плоти
гор, на огромном холме у подножия тех далеких утесов с черными вершинами.
Его крыша была выше сосен, росших на хребте за ним. Слабый рассыпчатый
снег сдувало облаками с плоской крыши Убежища, но он не задерживался нигде
на его стенах, голых и гладких, как стекло без трещин.
- Кто построил это, черт возьми? - шептала Джил с благоговением. -
Какой это высоты? - теперь она могла поверить, что в нем человечество
выстояло против Тьмы. Могущество Дарков, способное разбивать камень и
железо, найдет эту крепость неприступной.
- Это построил Дейр из Ренвета, - раздался рядом с ней голос
Ингольда, - используя остатки технологий и могущества древних Королевств,
чья мощь намного превышала наши нынешние средства. В нем он укрыл тех из
своего народа, кто пережил первый удар Тьмы, и оттуда он и его род
управляли долиной, перевалом Сарда и всем, что осталось от империи, чье
название, границы и устройство целиком стерлись из людской памяти. Что же
до размеров Убежища... - он взглянул вдаль, обозревая черный монолит,
охранявший изгибающееся пространство долины по ту сторону. - Оно невелико.
Оно может вместить всего около восьми тысяч душ. А в долине можно
выращивать урожай для примерно вдвое большего количества людей. Не
сохранилось записей, если они вообще существовали, о том, сколько оно
действительно укрывало в одно время.
Пока они шли по чавкающей траве долины, строение, казалось,
увеличивалось в размерах, лишенное тени в холодный пасмурный день. Джил
смотрела на долину, окруженные стенами цепочки возвышенных лугов, по
которым были разбросаны островки осин, берез и тополей, их листья все
время сверкали на ветру. Какая-то тяжелая яркая красота была в этом месте,
первом ядре Королевства и последнем, колыбели и могиле. Джил чувствовала
себя крайне утомленной.
Для места, где придется провести остаток дней, подумала она, это
совсем недурно.
Хотя, будучи знакомой с мелкими ссорами соседей, она уже узнала их
семена в сплетнях, которые разрастались в обозе беглецов, даже несмотря на
круглосуточные угрозу и напряжение. И она видела, к чему это приведет -
маленький город, сжатый до размеров неприступного форта, с одними и теми
же людьми, живущими по соседству друг с другом годы и годы без всякой
возможности уединиться. Это маленький ад.
- Убежище стояло долго, - сказал Ингольд, когда они наконец вышли на
дорогу, ведущую за Убежище к перевалу Сарда, ту же дорогу, по которой,
много миль ниже, Алвир вел своих людей в поисках полумифического спасения.
- Хотя Руны Власти все еще на дверях Убежища, поставленные там колдунами,
которые помогали в постройке его - Йед на левой и Перн на правой - Руны
Охраны и Закона. Только колдун может видеть их, как мерцающий серебряный
узор в тенях. Но и после всего прошедшего времени чары строителей все еще
имеют силу.
Джил отвела глаза от башнеобразных громад скал, которые вздымались,
стена на стене черных, поросших лесом ущелий, прорезанных отчетливой
неглубокой расселиной перевала Сарда, чтобы опять взглянуть на нежно
мешающую тень Убежища. Она не видела никаких Рун, только огромные железные
панели, висящие на петлях и стальных скрепах, не тронутые столетиями.
Огромные ворота были открыты. Маленький гарнизон, который Элдор
отправил сюда несколько лет назад, чтобы подготовить место к возможному
отступлению, когда Ингольд в первый раз заговорил о вероятности нашествия
Тьмы, был готов к встрече. Капитан гарнизона, маленькая белокурая женщина
с проницательным взглядом, приветствовала Ингольда с преувеличенным
уважением и явно не была удивлена новостями о том, что Гей пал и беглецы
были уже в нескольких днях пути отсюда.
- Я опасалась этого, - сказала она, глядя на колдуна; ее пальцы в
перчатках покоились на рукояти меча. - Мы не получали посланий уже с
неделю, и мои парни доносили, что видели Дарков у передней части долины
почти каждую ночь, - она скривила губы. - Я рада, что уцелело много людей.
Помню, когда была в Гее, люди смеялись над вами на улицах из-за ваших
предупреждений, называли вас чокнутым паникером и сочиняли песенки.
Джил заметила нотку негодования в ее голосе, но Ингольд лишь смеялся.
- Я помню это. Всю жизнь я мечтал быть увековеченным в балладах, но у
этих стишков был такой ужасный стиль, что они совсем не поддавались
запоминанию.
- И, - цинично сказала капитан, - большинство тех, кто сочинял их, -
мертвы.
Ингольд вздохнул.
- Я бы предпочел, чтобы они были живы и продолжали петь о том, какой
я дурак, каждый день моей жизни, - сказал он. - Мы остановимся здесь на
ночь. Вы можете нас накормить?
Капитан пожала плечами.
- Конечно. У нас есть запасы... - она указала на множество загонов из
жердей, протянувшихся за холмом, где табун лошадей и полдюжины молочных
коров стояли и терлись спинами о верхнюю перекладину изгороди, глядя на
пришельцев добрыми тупыми глазами. - У нас даже есть винокуренный завод в
той роще, некоторые парни варят Голубую Руину из коры и картофеля.
Ингольд слабо поежился.
- Временами я понимаю идею Алвира насчет ужасов одичания. - И он
последовал за ней вверх по истертым ступеням к воротам.
- Между прочим, - сказала капитан, когда остальные воины гарнизона
сгрудились за ними, - у нас тут действует Закон Убежища.
Ингольд кивнул.
- Я понимаю.
Они вошли в Убежище Дейра, и Джил замерла в благоговейном молчании.
Снаружи Убежище и так казалось достаточно пугающим. Внутри же оно
было давящим, устрашающим, темным, чудовищным и невероятно громадным; эхо
шагов стражников отдавалось в его огромной звонкой палате, как далекий шум
падающих капель воды; факелы, которые они несли, уменьшились до размеров
светлячков. Чудовищная архитектура с ее сочетанием голых плоскостей не
имела ничего общего с человеческим масштабом.
Технология, сотворившая это из камня и воздуха, явно была превыше
чего угодно в этом мире, а также, догадывалась Джил, и в ее собственном.
Она взглянула на протяженность этой бесконечной центральной пещеры, где
маленькие, качающиеся язычки факелов отражались на черной глади каналов с
водой, и трепетала от холода, размеров и пустоты.
- Как построили это здание? - шепнула она, и слова ее загудели во
всех углах высокого зала. - Какой стыд, что память главного архитектора не
могла предаваться по наследству, как память королей.
- Она передается, - сказал Ингольд, его голос тоже слабо гудел в
невидимых сводах потолка. - Но наследственная память не управляется по
выбору - в самом деле, у нас нет ни малейшего представления, _ч_т_о
управляет ей, - он двигался, как тень, сбоку от Джил, следуя за
уменьшающимися факелами. Озираясь по сторонам, Джил видела, насколько
позволял свет факелов, как вздымающиеся стены центрального зала были
изрешечены темными маленькими дверными проемами - ряд за рядом, иногда они
соединялись каменными балконами, иногда - шаткими подвесными мостками,
которые оплетали стену, как паутина пьяных или безумных пауков. Эти темные
дверцы вели во множество камер, лестниц и коридоров, чьи неожиданные
изгибы были мрачны, как подземные лабиринты.
- Что же до того, как это построили - Лохиро из Кво, Глава Совета
Магов, изучал достижения того времени по сохранившимся документам, и он
говорит, что стены возводились силами как магии, так и техники. Люди в те
дни обладали умением, намного превосходящим наше; мы никогда не сможем
создать что-нибудь вроде этого.
Они пересекли узкий мост над одним из многих прямых каналов, которые
связывали пруд за прудом на протяжении гулкого зала. Джил на секунду
задержалась на лишенном перил пролете, глядя на быстрый черный поток
внизу,
- Именно поэтому он провел такое исследование? - тихо спросила она. -
Потому что знал, что их мастерство может пригодиться снова?
Ингольд покачал головой.
- О нет, это было много лет назад. Как все колдуны, Лохиро ищет
понимание ради него самого, рада своего развлечения. Иногда я думаю, что
все колдовство - это страсть к знанию, жажда понять. Все остальное -
иллюзии, превращения, гармония духа и стихий вокруг нас, способность
спасти, изменить или разрушить мир - это побочные явления, и они приходят
после основной потребности.

- Проблема в том, - ворчал Ингольд много позже, когда они поужинали
со стражниками и им показали маленькую комнату рядом с помещениями
гарнизона, - что я могу повлиять лишь на то, что знаю. И совершенно
бесполезно спорить, если чего-то не знаю, - он взглянул мимо Джил,
треугольные искры света, отброшенные его магическим кристаллом,
рассыпались, как звезды, на фоне его грубого, покрытого шрамами лица. Они
разожгли небольшой огонь в очаге, чтобы согреть помещение. К удивлению
Джил, в комнату не попало дыма - тут должна была быть вентиляция, как в
высотном доме. Ее уважение к строителям возросло.
Ингольд некоторое время разглядывал кристалл. Джил, подкрепленная
кашей и теплом, сонная и довольная присутствием колдуна, сидела, усердно
натачивая свой кинжал методом, который показал ей Ледяной Сокол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32