Зато Ху-Ху-Хух понял и знаки, и мое хрюканье-хмыканье. Верно, что он не может думать логически и запоминать. Он понимает в каждый момент времени что-нибудь одно. Сколько усвоенное продержится в его сознании зависит от того, когда тревога за свою жизнь — очередной импульс инстинкта выживания — вытеснит понятое. Тут помогают сладости.После того, как я вдоволь нагримасничался, намахался руками, намычался и нафыркался и скормил ему бездну карамелек, наступило самое сложное — я чуть не сдвинулся, пока не надел на него принесенный с собой скафандр. Это был непосильный труд. Приходилось действовать только уговорами. Если вы когда-нибудь надевали скафандр на неандертальца, не имея возможности применить хлыст, вы меня поймете. Но привести его с поверхности планеты в городок без скафандра я, естественно, не мог. У людей возникли бы разные неуместные вопросы.Словом, в итоге я впихнул его в чертов скафандр, и мы потопали к шлюзу шахтерского городка — Колоссу-на-Навозе, Метановой Матушке, Дочери Разрушения. А нам в спину светил Сатурн, у которого человечество уже умыкнуло одно кольцо. Проклятый Секвойя был прав относительно того, что человечество мало-помалу загадит собой всю Вселенную. Как это тяжко — вести бой с человеком, с которым ты в общем-то согласен!В наших не ахти каких апартаментах в доме для важных залетных шишек Натома внимательно обследовала Ху-Ху-Хуха и заявила:— Его надо обрить. С головы до ног. Мы его повезем назад под видом нашего слабоумного брата. — Тут она сдвинула брови и спросила озадаченным голосом: — Кстати, как он умудрился попасть сюда?— Я думаю, зайцем в трюме грузового корабля. Ведь Молекулярный человек может месяцами обходиться без еды, воды и воздуха. Точнее, питаться любыми веществами, которые есть под рукой.Перемежая успокоительные жесты и конфетки, мы ухитрились выкупать и обрить Ху-Ху-Хуха. Натома изрисовала его тело непристойными словами, так что он стал более или менее похож на заурядного хиппаря. Натома Ху-Ху-Хуху понравилась, и рядом с ней он ощущал себя в безопасности. Быть может, у парня никогда не было мамочки. Или была, но уж слишком давно. С другой стороны, ему понравилась и ванная с водой. Но я уверен, что в ванной он лежал впервые в своей до-о-олгой жизни.На обратном пути «братец» спал на полу в нашей каюте. Одна беда — ему наша пища не нравилась, а запах болотного компоста возбуждал у него невероятный аппетит. Поскольку груз был заперт в трюме, компоста я для Ху-Ху-Хуха достать не мог, и он принялся есть самые экзотические — в диетическом отношении — вещи: наше постельное белье, огнетушители, чемоданы, книги, игральные карты. Приходилось не спускать с него глаз (и все равно он сожрал мои ручные часы), а не то он мог прогрызть дыру в обшивке космического корабля.Привыкнув к метановой атмосфере Титана, Ху-Ху-Хух страдал от обычного воздуха. Натоме приходилось время от времени распылять перед его носом инсектициды. Думаю, опыт дрессировки влюбленных в нее воинов в резервации Эри ей во многом помогал.На последнем этапе путешествия, когда мы приближались к земле, Натома устроила вечеринку для экипажа. Мы выложили на стол остатки нашей провизии, даже подогрели ее — что являлось неслыханной роскошью на убогом грузовике. Как она сумела получить огонь на космическом корабле, где не имелось ничего для получения огня? Сделала индейский трут из веревочки и палочки, зажгла кусочек пластика, а из больших кусков пластика сложила костерок в алюминиевом баке. Умница моя! Члены экипажа были очарованы ею, двое из них отводили Натому в сторонку, чтобы сделать предложение (умоляя развестись со мной). Остальные, более благородные ребята, пообещали провести моего дебильного братца через охрану космопорта без паспортных проблем (я наплел, что он сбежал на Титан и потерялся). Это меня устраивало вдвойне — никакого скандала, который мог бы насторожить Экстро.И парни сдержали свое обещания. В космопорте действительно не было никаких проблем. Зато нас ожидал другой сюрприз — после приземления мы обнаружили на обшивке грузовика космического зайца.
14 Поживите с мое — несколько веков, и вы научитесь воспринимать небывалое и доселе немыслимое с тем же спокойствием, что и я. Вы вправе спросить, отчего же я с таким скрипом принимал версию о том, что Раджа — предатель, если я и бровью не повел, увидев пришельца из космоса? Отвечу: это разные вещи. «Раджа — предатель» было итогом соотнесения фактов, объяснением, которое я не мог принять окончательно, в виду отсутствия важного логического звена. А космический заяц появился из непознанного космического далека. Его появление не являлось объяснением чего-либо, да и о мотивах рассуждать не приходилось. Он представлял собой голый факт, отрицать его было нельзя, просто это существо представляло собой часть непознанного. Словом, мудрость в том, чтобы голый факт — принимать. Как Ding an sich — то есть как «вещь в себе».Было трудно даже гадать, откуда он взялся. С Урана? С Нептуна? Или с Плутона, на который пока что не ступала нога человека и где могла иметься совершенно экзотическая флора и фауна? А может, он прежде обитал на малой планете из астероидного пояса? Или прилетел па хвосте одной из миллиона комет, которые прошныривают через нашу Солнечную систему? А может, он представитель некой контр-вселенной или анти-вселенной, который проскользнул к нам через какую-нибудь прореху в пространстве или времени — какую-нибудь Белую или Серо-буро-малиновую Дыру.Его метаболизм? А шут его знает, какой у него метаболизм. Позже он питался электромагнитными волнами — значит, в открытом космосе у него недостатка в пище не случалось. Как он передвигался по безвоздушному пространству? Опять-таки неизвестно. Может, плыл, подгоняемый космическим ветром, а на космический грузовик присел, чтобы лететь побыстрее. Воспроизводство? Неизвестно — и точка. Цель существования? А разве какое-либо живое существо ведает о цели своего существования? Внешний вид?Ну, это пожалуйста. Когда мы вышли из корабля, то увидели его на обшивке. Экипаж прямо обалдел, вместе с космопортовскими механиками. Внешне он напоминал миксомицетов — иначе их зовут слизевики, грибообразные организмы, вы их, быть может, замечали — такая слизистая масса на разлагающихся опавших листьях или на гниющих стволах деревьев. Так вот, если он действительно был чем-то вроде колонии миксомицетов, тогда вопрос о воспроизводстве проясняется — конечно же, путем образования спор. Итак, это был гигантский плоский кусок цитоплазмы — что-то вроде живого ковра метр на полтора. Только этот коврик был прозрачным — внутри виднелись тысячи и тысячи клеточных ядер и все они были сплетены в какую-то единую хитроумную сеть. И эти ядрышки помаргивали, как будто подмигивали: а нам весело, а мы радуемся жизни.Натурально, я настоял, чтобы мы забрали инопланетный коврик с собой. Натоме эта штуковина категорически не понравилась — она ежилась от отвращения. Зато Ху-Ху-Хух прямо-таки влюбился в мигающий коврик и накинул его на плечи, как плащ. Мигала повел своими концами и поплотнее облег спину Ху-Ху-Хуха, весело помигивая тысячами ядрышек. И провалиться мне на месте, если Ху-Ху-Хух не подмигивал ему в ответ. Я был очень рад, что у Ху-Ху-Хуха появился друг. Мигала, впрочем, не лежал спокойно на плечах неандертальца. Время от времени он срывался с места, похлопывая концами как крыльями и отправлялся исследовать окрестности. Далеко он не отходил, а когда возвращался, затевал долгий диалог с Ху-Ху-Хухом.Космический грузовик приземлился в окрестностях Мехико, откуда был произведен заказ на органические удобрения с Титана. Мы взяли такси и поехали в аэропорт, чтобы сесть на самолет, летящий на север. Однако такси врезалось в столб — причем Натома кинулась и закрыла меня своим телом. К счастью, мы оба не пострадали.Моя гордость была уязвлена. Натома упрямо повторяла: «Канцелепра!» И я не стал ругаться с ней. Мы сели в самолет, но он при взлете сорвался со взлетной полосы, врезался в ограду и разломился. Опять Натома прикрывала меня своим телом. Пока мы в растерянности ковыляли к зданию аэропорта, поблизости взорвались склады с горючим. Снова мы только чудом не пострадали. Тут уж у меня больше не было сомнений.— Он поднялся наверх, — сказал я Натоме.Она молча кивнула. Моя женушка отлично поняла, о ком я говорю, и это отдавалось болью в ее сердце.— Итак, сеть под началом Экстро опять действует, — сказал я.— Но как Экстро узнал, где мы сейчас находимся?— Вероятнее всего, космический грузовик доложил — сразу после приземления. Теперь вся сеть стоит на ушах.— И они атакуют?— Да. Ты же видишь, лупят прямой наводкой.— Что нам теперь делать?— Держаться подальше от всех машин и электроприборов. Идти на север пешком.— Тысячу миль?— Может, удастся найти транспортное средство, которое нас не заложит.— Но из Мехико непременно сообщат, в каком направлении мы ушли.— Нет. Они сообщат только то, что мы ушли из города. Они не смогут проведать, куда мы отправились, если мы поведем себя с умом и не дадим им возможности выйти на наш след. Но это очень сложно. Придется очень туго. С настоящего момента мы прекращаем разговаривать друг с другом. Ни слова больше! Ху-Ху-Хух поведет нас вперед. Экстро никоим образом не сможет прочитать его мысли — его у них нет. А я буду указывать ему дорогу знаками.Тут я вынул листок бумаги (точнее, банкноту) и написал: «И всякий раз, когда будем проходить мимо электронной хреновины, будем ломать ее».Она снова кивнула, и мы в полном молчании пошли вон из Мехико — лишь время от времени я жестами инструктировал Ху-Ху-Хуха. Он в конце концов понял, чего я добиваюсь, пошел впереди как проводник. И вот мы превратились в неуловимую армию из трех человек. Мигалу на плечах Ху-Ху-Хуха я в счет не принимаю.Это был тот еще поход. Мы дошли до Керетаро, где наш неандерталец раздобыл трех лошадей — без седел. Я дал ему несколько банкнот, чтобы он лошадей купил, но он, разумеется, не просек, что это такое, и, думаю, их просто украл. Мы доехали до Сан-Луис-Потоси, где Ху-Ху-Хух разжился фургончиком. Впрягли пару лошадей и поехали дальше с большим комфортом. А вот в Дуранго Ху-Ху-Хух оказался не на высоте: сколько я ни втолковывал ему, чтоб он раздобыл ножи, он принес два молотка и кувалду. Впрочем, это упростило задачу уничтожения машин, которые попадались на нашем пути.Итак, наша армия продвигалась вперед, обходя большие города и оставляя за собой полосу разрушения, как армия Шермана во время ее достославного марша к морю имеется в виду финальный эпизод времен Гражданской войны в США, когда армия северян вышла в тыл южанам, что привело к их разгрому
. Однако электронная сеть не могла сообразить, что это наша работа. Ведь столько машин ломают специально нанятые хулиганы, которые работают на ремонтные мастерские.Ночи проводили вне городов, у костра из сухих стеблей полыни, на которых мы поджаривали зверей, убитых мной или Ху-Ху-Хухом во время охоты. Приходилось туго. Посуды для варки и жарки у нас с собой не имелось. С водой тоже бывало трудно. Но потом мы на свалке нашли более или менее пригодную посуду, кастрюли и сковороды, а также бидон для запаса воды. После этого мы стали охотиться всерьез. Натома научила меня тому, как индейцы ловят кроликов. Мы засекали кролика, я принимался бесцельно расхаживать на открытом месте — на большом отдалении от кролика, но достаточно близко, чтобы он не спускал с меня настороженных глаз. Тем временем Натома подкрадывалась к животному сзади и хватала его. Удавалось не всегда, тем не менее довольно часто.Во время грозы мы не только наполнили наш резервуар водой, но и поймали овцу. Вот как это вышло. Мы только что пересекли пересохшее русло реки, когда я заметил у горизонта черные тучи, временами освещаемые молниями. Эти тучи были в нескольких милях левее нас. Я остановил своих товарищей, указал на приближающуюся бурю, потом на сухое русло и, наконец, на бидон для воды. Мы ждали. Довольно долго. Потом раздался нарастающий шум, и мы увидели, как по сухому руслу мчится в нашу сторону поток воды — мутной, но пригодной для питья. А потом началась буря. В бурлящих волнах мы увидели вдруг обезумевшую от страха овцу, которую откуда-то смыло. Я кинулся в поток и успел схватить овцу за ногу. Натома ухватила ее за другую ногу, и с помощью Ху-Ху-Хуха мы вытащили бьющееся животное на берег. Я опускаю, подробности малоприятного процесса убийства и свежевания овцы. Тут пригодился и молот, и острые куски стали, найденные еще прежде на свалке.Я обратил внимание на любопытный факт — Мигала, похоже, не нуждался в пище. И уже тогда я начал догадываться, что он питается чем-нибудь очень экзотическим — скажем, электромагнитными полями высоковольтных линий. Оказалось, что Мигала — существо с интеллектом. После того, как он с неделю понаблюдал, как мы с Ху-Ху-Хухом охотимся, у него появилась собственная идея. Он помигал нашему первобытному проводнику — хотел бы я знать, на каком языке они общаются! — после чего уполз или упорхнул (трудно найти слова для описания проворно двигающегося коврика) в редколесье. Через некоторое время он вернулся, зажимая в себе всякую всячину: камни, стебли полыни, сухие ветки, выбеленные кости животных, стеклянную бутылку… Словом, всякую ерунду. Однако в один прекрасный вечер он приволок нам десятикилограммового пекари. Я поработал молотом и импровизированным ножом, и у нас получилась отменная свинина на ужин.Озимандия появился в ту ночь, когда мы поймали шестикилограммового броненосца и гадали, как эту тварь зажарить. Сперва мы думали, что это сбежавший из зоопарка слон — столько было шума и сопения. Огромный Озимандия возник у нашего костра, чуть было не вступив в него, и приветственно раскинул руки — так широко и порывисто, что сбил ближайший кактус.Мерлин дал ему кличку в честь колосса из поэмы Шелли «Озимандия». Оз был и впрямь колоссален: под два метра и весил сто пятьдесят килограммов. Он просто Не мог куда-нибудь пойти или что-нибудь сделать, не сломав чего-либо. И постоянно калечился сам. Сомнительное приобретение для нашей экспедиции.За плечами у него висел рюкзак. Судя по бряканью, набитый бутылками с вином. А по красному пятну на полотне я понял, что, как минимум, одну он уже разбил. На нем были огромные бутсы и цветастые вязаные гамаши, и он, горожанин до самого нутра, кайфовал от своей вылазки на природу.Озимандия хотел приветствовать нас громким воплем, но я жестом приказал: помалкивай. Он заморгал и прикусил язык. Буквально. Затем мы начали беседу на бумаге. Выяснилось следующее: Команда уже знает, что я разыскал и привез Ху-Ху-Хуха, а также то, что космический грузовик со мной на борту приземлился в Мехико. По полосе истребленной электроники Озимандия вычислил наше местонахождения. Очевидно, и другие члены Команды могли догадаться, где мы.Озимандия всех нас переобнимал и перецеловал, беря на руки и радостно швыряя в воздух. Всякий раз, когда этот гигант подбрасывал меня, я опасался, что он меня забудет подхватить. Натому подбрасывать я не разрешил. Озимандия влюбился в нее с первого взгляда. А вот с Мигалой не сошелся: только тронул и отскочил, как ужаленный. Когда я письменно спросил насчет броненосца, Оз ответил: жарь прямо в броне. Он достал несколько бутылок вина, мы зажарили броненосца и отменно поели.На следующее утро мы кое-как взгромоздили Озимандию на лошадь, боясь, что у нее сломается хребет, и продолжали путь.В окрестностях Обрегона мимо нас на своем ховере пролетел Гилель — не останавливаясь. Он окинул нашу четверку оценивающим взглядом и был таков. Толковый парень — ему достаточно одного взгляда там, где другой задаст дюжину вопросов. Впрочем, его чрезмерная осторожность мне была не очень понятна. Думаю, он уже давно выпотрошил всю электронику из своего ховера, оставив только двигатель и прочие сугубо механические части. Его машина пронеслась мимо, как будто он никого под собой не заметил. Но почти сразу же после того, как он скрылся за горизонтом, мы услышали в той стороне приглушенный взрыв. А через полчаса мы увидели, что нам навстречу быстрым шагом идет Гилель. У него не было левой руки. Я все понял и содрогнулся от ужаса.Гилель кивнул и молча расплылся в улыбке. Ра дж а ?Да.Каким образом?Долго писать на бумажке. Но способ гениальный.Однако ты сумел спастись.Дорогой ценой. Поулос своей гибелью предупредил нас.Рука регенерирует?Возможно. Следующий кандидат ты. Будь осторожен.Почему именно я?Много знаешь и очень активен.Гилель глазами приветствовал помертвевшую от страха Натому, сунул горсть конфет в рот Ху-Ху-Хуху, потрепал Озимандию по щеке и с любопытством оглядел Мигалу. Инопланетянин еще не встречал землянина с тремя конечностями и тоже основательно обследовал Гилеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
14 Поживите с мое — несколько веков, и вы научитесь воспринимать небывалое и доселе немыслимое с тем же спокойствием, что и я. Вы вправе спросить, отчего же я с таким скрипом принимал версию о том, что Раджа — предатель, если я и бровью не повел, увидев пришельца из космоса? Отвечу: это разные вещи. «Раджа — предатель» было итогом соотнесения фактов, объяснением, которое я не мог принять окончательно, в виду отсутствия важного логического звена. А космический заяц появился из непознанного космического далека. Его появление не являлось объяснением чего-либо, да и о мотивах рассуждать не приходилось. Он представлял собой голый факт, отрицать его было нельзя, просто это существо представляло собой часть непознанного. Словом, мудрость в том, чтобы голый факт — принимать. Как Ding an sich — то есть как «вещь в себе».Было трудно даже гадать, откуда он взялся. С Урана? С Нептуна? Или с Плутона, на который пока что не ступала нога человека и где могла иметься совершенно экзотическая флора и фауна? А может, он прежде обитал на малой планете из астероидного пояса? Или прилетел па хвосте одной из миллиона комет, которые прошныривают через нашу Солнечную систему? А может, он представитель некой контр-вселенной или анти-вселенной, который проскользнул к нам через какую-нибудь прореху в пространстве или времени — какую-нибудь Белую или Серо-буро-малиновую Дыру.Его метаболизм? А шут его знает, какой у него метаболизм. Позже он питался электромагнитными волнами — значит, в открытом космосе у него недостатка в пище не случалось. Как он передвигался по безвоздушному пространству? Опять-таки неизвестно. Может, плыл, подгоняемый космическим ветром, а на космический грузовик присел, чтобы лететь побыстрее. Воспроизводство? Неизвестно — и точка. Цель существования? А разве какое-либо живое существо ведает о цели своего существования? Внешний вид?Ну, это пожалуйста. Когда мы вышли из корабля, то увидели его на обшивке. Экипаж прямо обалдел, вместе с космопортовскими механиками. Внешне он напоминал миксомицетов — иначе их зовут слизевики, грибообразные организмы, вы их, быть может, замечали — такая слизистая масса на разлагающихся опавших листьях или на гниющих стволах деревьев. Так вот, если он действительно был чем-то вроде колонии миксомицетов, тогда вопрос о воспроизводстве проясняется — конечно же, путем образования спор. Итак, это был гигантский плоский кусок цитоплазмы — что-то вроде живого ковра метр на полтора. Только этот коврик был прозрачным — внутри виднелись тысячи и тысячи клеточных ядер и все они были сплетены в какую-то единую хитроумную сеть. И эти ядрышки помаргивали, как будто подмигивали: а нам весело, а мы радуемся жизни.Натурально, я настоял, чтобы мы забрали инопланетный коврик с собой. Натоме эта штуковина категорически не понравилась — она ежилась от отвращения. Зато Ху-Ху-Хух прямо-таки влюбился в мигающий коврик и накинул его на плечи, как плащ. Мигала повел своими концами и поплотнее облег спину Ху-Ху-Хуха, весело помигивая тысячами ядрышек. И провалиться мне на месте, если Ху-Ху-Хух не подмигивал ему в ответ. Я был очень рад, что у Ху-Ху-Хуха появился друг. Мигала, впрочем, не лежал спокойно на плечах неандертальца. Время от времени он срывался с места, похлопывая концами как крыльями и отправлялся исследовать окрестности. Далеко он не отходил, а когда возвращался, затевал долгий диалог с Ху-Ху-Хухом.Космический грузовик приземлился в окрестностях Мехико, откуда был произведен заказ на органические удобрения с Титана. Мы взяли такси и поехали в аэропорт, чтобы сесть на самолет, летящий на север. Однако такси врезалось в столб — причем Натома кинулась и закрыла меня своим телом. К счастью, мы оба не пострадали.Моя гордость была уязвлена. Натома упрямо повторяла: «Канцелепра!» И я не стал ругаться с ней. Мы сели в самолет, но он при взлете сорвался со взлетной полосы, врезался в ограду и разломился. Опять Натома прикрывала меня своим телом. Пока мы в растерянности ковыляли к зданию аэропорта, поблизости взорвались склады с горючим. Снова мы только чудом не пострадали. Тут уж у меня больше не было сомнений.— Он поднялся наверх, — сказал я Натоме.Она молча кивнула. Моя женушка отлично поняла, о ком я говорю, и это отдавалось болью в ее сердце.— Итак, сеть под началом Экстро опять действует, — сказал я.— Но как Экстро узнал, где мы сейчас находимся?— Вероятнее всего, космический грузовик доложил — сразу после приземления. Теперь вся сеть стоит на ушах.— И они атакуют?— Да. Ты же видишь, лупят прямой наводкой.— Что нам теперь делать?— Держаться подальше от всех машин и электроприборов. Идти на север пешком.— Тысячу миль?— Может, удастся найти транспортное средство, которое нас не заложит.— Но из Мехико непременно сообщат, в каком направлении мы ушли.— Нет. Они сообщат только то, что мы ушли из города. Они не смогут проведать, куда мы отправились, если мы поведем себя с умом и не дадим им возможности выйти на наш след. Но это очень сложно. Придется очень туго. С настоящего момента мы прекращаем разговаривать друг с другом. Ни слова больше! Ху-Ху-Хух поведет нас вперед. Экстро никоим образом не сможет прочитать его мысли — его у них нет. А я буду указывать ему дорогу знаками.Тут я вынул листок бумаги (точнее, банкноту) и написал: «И всякий раз, когда будем проходить мимо электронной хреновины, будем ломать ее».Она снова кивнула, и мы в полном молчании пошли вон из Мехико — лишь время от времени я жестами инструктировал Ху-Ху-Хуха. Он в конце концов понял, чего я добиваюсь, пошел впереди как проводник. И вот мы превратились в неуловимую армию из трех человек. Мигалу на плечах Ху-Ху-Хуха я в счет не принимаю.Это был тот еще поход. Мы дошли до Керетаро, где наш неандерталец раздобыл трех лошадей — без седел. Я дал ему несколько банкнот, чтобы он лошадей купил, но он, разумеется, не просек, что это такое, и, думаю, их просто украл. Мы доехали до Сан-Луис-Потоси, где Ху-Ху-Хух разжился фургончиком. Впрягли пару лошадей и поехали дальше с большим комфортом. А вот в Дуранго Ху-Ху-Хух оказался не на высоте: сколько я ни втолковывал ему, чтоб он раздобыл ножи, он принес два молотка и кувалду. Впрочем, это упростило задачу уничтожения машин, которые попадались на нашем пути.Итак, наша армия продвигалась вперед, обходя большие города и оставляя за собой полосу разрушения, как армия Шермана во время ее достославного марша к морю имеется в виду финальный эпизод времен Гражданской войны в США, когда армия северян вышла в тыл южанам, что привело к их разгрому
. Однако электронная сеть не могла сообразить, что это наша работа. Ведь столько машин ломают специально нанятые хулиганы, которые работают на ремонтные мастерские.Ночи проводили вне городов, у костра из сухих стеблей полыни, на которых мы поджаривали зверей, убитых мной или Ху-Ху-Хухом во время охоты. Приходилось туго. Посуды для варки и жарки у нас с собой не имелось. С водой тоже бывало трудно. Но потом мы на свалке нашли более или менее пригодную посуду, кастрюли и сковороды, а также бидон для запаса воды. После этого мы стали охотиться всерьез. Натома научила меня тому, как индейцы ловят кроликов. Мы засекали кролика, я принимался бесцельно расхаживать на открытом месте — на большом отдалении от кролика, но достаточно близко, чтобы он не спускал с меня настороженных глаз. Тем временем Натома подкрадывалась к животному сзади и хватала его. Удавалось не всегда, тем не менее довольно часто.Во время грозы мы не только наполнили наш резервуар водой, но и поймали овцу. Вот как это вышло. Мы только что пересекли пересохшее русло реки, когда я заметил у горизонта черные тучи, временами освещаемые молниями. Эти тучи были в нескольких милях левее нас. Я остановил своих товарищей, указал на приближающуюся бурю, потом на сухое русло и, наконец, на бидон для воды. Мы ждали. Довольно долго. Потом раздался нарастающий шум, и мы увидели, как по сухому руслу мчится в нашу сторону поток воды — мутной, но пригодной для питья. А потом началась буря. В бурлящих волнах мы увидели вдруг обезумевшую от страха овцу, которую откуда-то смыло. Я кинулся в поток и успел схватить овцу за ногу. Натома ухватила ее за другую ногу, и с помощью Ху-Ху-Хуха мы вытащили бьющееся животное на берег. Я опускаю, подробности малоприятного процесса убийства и свежевания овцы. Тут пригодился и молот, и острые куски стали, найденные еще прежде на свалке.Я обратил внимание на любопытный факт — Мигала, похоже, не нуждался в пище. И уже тогда я начал догадываться, что он питается чем-нибудь очень экзотическим — скажем, электромагнитными полями высоковольтных линий. Оказалось, что Мигала — существо с интеллектом. После того, как он с неделю понаблюдал, как мы с Ху-Ху-Хухом охотимся, у него появилась собственная идея. Он помигал нашему первобытному проводнику — хотел бы я знать, на каком языке они общаются! — после чего уполз или упорхнул (трудно найти слова для описания проворно двигающегося коврика) в редколесье. Через некоторое время он вернулся, зажимая в себе всякую всячину: камни, стебли полыни, сухие ветки, выбеленные кости животных, стеклянную бутылку… Словом, всякую ерунду. Однако в один прекрасный вечер он приволок нам десятикилограммового пекари. Я поработал молотом и импровизированным ножом, и у нас получилась отменная свинина на ужин.Озимандия появился в ту ночь, когда мы поймали шестикилограммового броненосца и гадали, как эту тварь зажарить. Сперва мы думали, что это сбежавший из зоопарка слон — столько было шума и сопения. Огромный Озимандия возник у нашего костра, чуть было не вступив в него, и приветственно раскинул руки — так широко и порывисто, что сбил ближайший кактус.Мерлин дал ему кличку в честь колосса из поэмы Шелли «Озимандия». Оз был и впрямь колоссален: под два метра и весил сто пятьдесят килограммов. Он просто Не мог куда-нибудь пойти или что-нибудь сделать, не сломав чего-либо. И постоянно калечился сам. Сомнительное приобретение для нашей экспедиции.За плечами у него висел рюкзак. Судя по бряканью, набитый бутылками с вином. А по красному пятну на полотне я понял, что, как минимум, одну он уже разбил. На нем были огромные бутсы и цветастые вязаные гамаши, и он, горожанин до самого нутра, кайфовал от своей вылазки на природу.Озимандия хотел приветствовать нас громким воплем, но я жестом приказал: помалкивай. Он заморгал и прикусил язык. Буквально. Затем мы начали беседу на бумаге. Выяснилось следующее: Команда уже знает, что я разыскал и привез Ху-Ху-Хуха, а также то, что космический грузовик со мной на борту приземлился в Мехико. По полосе истребленной электроники Озимандия вычислил наше местонахождения. Очевидно, и другие члены Команды могли догадаться, где мы.Озимандия всех нас переобнимал и перецеловал, беря на руки и радостно швыряя в воздух. Всякий раз, когда этот гигант подбрасывал меня, я опасался, что он меня забудет подхватить. Натому подбрасывать я не разрешил. Озимандия влюбился в нее с первого взгляда. А вот с Мигалой не сошелся: только тронул и отскочил, как ужаленный. Когда я письменно спросил насчет броненосца, Оз ответил: жарь прямо в броне. Он достал несколько бутылок вина, мы зажарили броненосца и отменно поели.На следующее утро мы кое-как взгромоздили Озимандию на лошадь, боясь, что у нее сломается хребет, и продолжали путь.В окрестностях Обрегона мимо нас на своем ховере пролетел Гилель — не останавливаясь. Он окинул нашу четверку оценивающим взглядом и был таков. Толковый парень — ему достаточно одного взгляда там, где другой задаст дюжину вопросов. Впрочем, его чрезмерная осторожность мне была не очень понятна. Думаю, он уже давно выпотрошил всю электронику из своего ховера, оставив только двигатель и прочие сугубо механические части. Его машина пронеслась мимо, как будто он никого под собой не заметил. Но почти сразу же после того, как он скрылся за горизонтом, мы услышали в той стороне приглушенный взрыв. А через полчаса мы увидели, что нам навстречу быстрым шагом идет Гилель. У него не было левой руки. Я все понял и содрогнулся от ужаса.Гилель кивнул и молча расплылся в улыбке. Ра дж а ?Да.Каким образом?Долго писать на бумажке. Но способ гениальный.Однако ты сумел спастись.Дорогой ценой. Поулос своей гибелью предупредил нас.Рука регенерирует?Возможно. Следующий кандидат ты. Будь осторожен.Почему именно я?Много знаешь и очень активен.Гилель глазами приветствовал помертвевшую от страха Натому, сунул горсть конфет в рот Ху-Ху-Хуху, потрепал Озимандию по щеке и с любопытством оглядел Мигалу. Инопланетянин еще не встречал землянина с тремя конечностями и тоже основательно обследовал Гилеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29