Она пристально смотрела на меня. Я не менее пристально смотрел на нее.— Погодите-ка, вы ведь не моя Натома? Это же противоречит здравому смыслу. Я же видел, как она погибла в то утро! Кто вы такая, черт побери?Она кинулась ко мне, обняла и зарыдала, надрывно взвизгивая, как будто хирург-оборотень кусал ее за ягодицы. Наконец среди всхлипов и вскриков стали проскальзывать отдельные слова:— Гилель! Гилель! Сюда! Быстро! Он нашел Эдуарда Курзона!Гили съехал с палубы вниз по перилам и подбежал ко мне. Он наступил на тарелку из севрского фарфора, которую девушка, будучи в расстроенных чувствах, неосмотрительно поставила на пол. Тарелка тенькнула и разломилась под ногой.— Привет, Гинь! — радостно воскликнул жгучий носатый брюнет. — Черт, вся нога в бобах с соусом!— Что происходит, черт возьми? Полчаса назад я своими глазами видел, как Натома погибла в Чарлстоне. А теперь она здесь, со мной, на этой качающейся штуковине…— Это шхуна, — сказал Гилель. — Парусная. Никаких механизмов, никакой электроники. Мы на середине озера Мичиган.— И ты это ты, а эта красавица-Натома… Натомочка, я тебя люблю, как и прежде, — с безумной силой, но не надо обнимать меня так крепко. Позволь мне вздохнуть минутку и собраться с мыслями. У меня тысяча вопросов. Во-первых, что за бред про озеро Мичиган? Оно Бог весть когда пересохло, как и озеро Эри!— Не до конца. Осталась лужа длиной миль сто — и мы как раз посередине этой лужи, где электронные машины за нами не следят.— Каким образом ты умудрился перенести меня сюда за полчаса. Вечный Проказник?— Не совсем за полчаса. Потребовалось три месяца.— Три ме…— Видите, миссис Курзон, я же говорил вам, что у него будет полная потеря памяти.— Не хочешь же ты сказать… что я… о, Натома, сойди, пожалуйста, с меня, я должен встать.Они развязали меня, и я встал. Меня шатало — не только от качки. Сделав несколько неуверенных шагов, я опять сел на кресло.— Ребята, рассказывайте все, а то у меня голова кругом идет, — взмолился я.— Рассказывать особо нечего. Взрыв челнока и уверенность в гибели жены спровоцировали у тебя невероятной силы эпилептический припадок.— Но я же выкарабкался?— Да, в состоянии безумия. Эпилептическая горячка. Полная утрата памяти. Полная утрата моральных тормозов. А также утрата человечности.— Господи! А что было потом?— Ты стал Капо Рипом.— Кем-кем?— Самым подлым и хитрым заправилой преступного мира. Я бы не хотел восстанавливать в твоей памяти подробности твоей жизни в этом образе. Впрочем, мне мало что известно. А знал бы — все равно не стал бы рассказывать. Так что поставим крест на этом болезненном прошлом.— Иными словами, я превратился в подобие низменного Секвойи.— Не смей так говорить. Хинь!— Теперь, Натома, я верю, что отсутствовал три месяца — как правильно ты уже щебечешь на двадцатке!.. А касательно твоего брата — правда глаза колет. Он пытался убить меня. Он пытался убить тебя. Кто, кстати, спас тебя?— Я увидела, что ты задерживаешься, и выскочила из челнока буквально за несколько секунд до взлета. Взрывная волна контузила меня, и я потеряла сознание. К тому времени, когда меня нашли рядом с обломками, ты уже пропал.— А потом?— Я взяла в резервации четырех отважных индейских парной, и мы нашли тебя в уголовном подполье. Потом я нашла в Джи-Эм с Гили и ввела в курс событий. А он устроил все остальное.Я угрюмо зыркнул на мою верную женушку.— Извини, но мне придется пришить твоего братца-разбойника.— Бога ради. Хинь, не надо. Не будь больше Капо Рипом.— Я вынужден убить твоего брата.— Команда решительно против резни внутри нашей семьи, — сказал Гилель.— Против? Если Угадай выпустит мне кишки, многие в Команде только радостно перекрестятся.— А если ты убьешь Угадая?— Еще больше народу обрадуется. Позволь полюбопытствовать — что ты намерен делать с загадочным предателем? Будешь и с ним цацкаться? Направишь его в тюрьму? Или на перевоспитательную терапию?— Гинь, ведь это ты подарил Секвойе вечную жизнь!— Да, тем что убил его. А теперь я свой дар заберу обратно — вторично убив. — Тут я решительно ткнул пальцем в сторону Натомы. — И мне плевать, если это разрушит мой брак!Натома, заламывая руки, повернулась к Гилелю.— Гили, милый, помоги! — запричитала она.— Что я могу сделать, душечка? Он осуществляет то, о чем мы говорили тогда на Пустошах. Но он прет вперед как танк. Как его теперь остановить? Сама видишь. Я никогда не думал, что он станет таким неуправляемым и кровожадным. Он пугает меня.— Что вы мне вкололи, чтобы я вышел из кризиса и опять стал самим собой?— Ты отстал от времени. Уколы в прошлом. Мы используем эстрогены.— Что это за хрень такая?— Давай поговорим начистоту, — сказал Гилель, немного заводясь. — Ты чувствуешь прилив обновления, но не советую тебе делать из меня что-то вроде боксерской груши для упражнений. Я этого не люблю. Не твое собачье дело, каким образом я вытащил тебя из горячки. Скажи спасибо — и забудь. Может, я и не могу командовать тобой, но я еще в силах не позволить тебе командовать собой! Или мы будем беседовать на равных, или вали отсюда на все четыре стороны. Прыгай с борта и плыви к берегу.Справедливость была на его стороне, поэтому я извинился.— Ладно, проехали. Ты нашел Вождя?— Да, с твоей помощью.— С моей помощью? Ты что-то путаешь. Мои поиски были бесплодны. И где же он?— В четверти мили отсюда. Под нами.— Как! В озере?— Под озером.— Ну-ка, растолкуй.— Электронная шайка прикладывала все силы, чтобы ты держался подальше от Тщикаго, а я — от Джи-Эм. Какая связь между двумя этими городами? Вот тут-то меня и осенило. Под Детройтом — нынешним городом Джи-Эм — начинаются сотни и сотни миль выработанных соляных шахт, которые тянутся до самого Тщикаго. Таким образом, я как бы отирался у одного конца загадки, а ты у другого. И поэтому нас обоих гнали прочь. Профессор Угадай и его гермафродиты где-то между Тщикаго и Детройтом. Возможно, прямо под нами.— Каким образом он мог затащить космический аппарат в узкий подземный туннель?— Суть в том, что там нет туннелей. Там, можно сказать, целые подземные проспекты.— Неужели столько соли нужно было? Зачем?— Одно время энергию получали, используя натрий, который проще всего производить из поваренной соли.— А-а! И Вождь, вероятно, использует старые энергетические линии для подпитки своих чертовых криокапсул!— Не исключено.— Ладно, мы с тобой. Гили, на равных. Будем говорить о главном, с чего начать. Согласен?— Да.— Надо вычислить, где Угадай. И бросить взгляд на этого урода и его уродцев.— Заметано.— А убить я его успею. Заткнись, Натома! В любой работе надо поспешать медленно. Я предпочитаю оправданный риск.— Ты словно опять Капо Рип.— Помню я или не помню его, но часть этого Рипа должна была остаться во мне.— И эта часть бросается в глаза.— Будем вести поиски совместно или с разных концов?— Разумнее — с разных концов.— Договорились. Мне понадобится помощь. Кого ты посоветуешь? Кого-нибудь из Команды?— Нет. Возьми одного из натоминых отважных ребят.— А где они?— На борту шхуны. Загвоздка в том, что они не говорят ни на одном из известных нам языков.— Я могу быть переводчицей, — предложила Натома. Тоже отважная особа.— Нет, — отрезал Гилель. — Ты официально умерла, и лучше тебе со шхуны не сходить, чтобы не засветиться.— Думаю, с пониманием трудностей не будет, — сказал я. — Пока я учил ее двадцатке, она обучила меня языку жестов. Так что мы с индейцами как-нибудь поймем друг друга. Кто из них лучший разведчик?— Длинное Копье, — ответила Натома. — Но томагавком лучше владеет Наконечник Стрелы.— Я тебе уже сказал — пока никого убивать не будем. Пока только разведка. Помалкивай, Натома, и слушайся Гили. Когда я вернусь, мы обсудим и судьбу твоего брата, и многие другие вещи. Разве он не довел тебя до такой ярости, что ты предлагала поджарить его на медленном огне?— Ноя…— Объяснения потом. Гили, как по-твоему, сеть считает, что я тоже погиб?— Очень вероятно. Ведь ты исчез сразу после взрыва.— А как насчет этого типа по имени Капо?— Гинь, я давно гадал, где кроется источник твоей замечательной смекалки — в сознании или в подсознании. Теперь я знаю точно. Когда твое подсознание стало полным хозяином, оно нашло самую эффективную маску и самое лучшее укрытие — маску Капо Рипа и преступное подполье. Разумеется, электронная сеть знала о существовании Капо Рипа. Она знает все обо всем. Но электронные мозги Экстро не могли связать отпетого хладнокровного преступника с мягким и добрым Курзоном.— Мягкости во мне осталось мало.— Может быть. Поживем — увидим.Тут мне что-то стало не по себе. Я откинулся на спинку кресла. Очевидно, лицо у меня позеленело, потому что Гилель сочувственно улыбнулся и спросил:— Морская болезнь?— Хуже, — сказал я. — Намного хуже. Мне вдруг пришла в голову мысль о возможном побочном результате взрыва, после которой я ушел в глухую бессознанку и заболел эпилептической горячкой.— А-а, ты имеешь в виду канцелепру? Не надо понапрасну потеть от страха. Гинь. Шанс заболеть не значит неизбежность заболевания после любой стрессовой ситуации.— Не понимаю, о чем это вы? — встряла Натома. — Что за канцелепра? Почему Гинь так перепуган?— Он объяснит вам как-нибудь на досуге, миссис Курзон. А сейчас ему надо отвлечься. У меня тут есть занятная цацка. Сейчас покажу. — Гили достал из сундучка странный кинжал, который я нашел на пепелище вигвама. — Не подскажешь, почему ты его таскал с собой в сапоге, когда был Капо Рипом?— Сейчас не могу вспомнить. Для безопасности, наверное. А ты что думаешь?— Я знаю, почему ты носил его с собой. Миссис Курзон подсказала. Тебе известно, сколько он стоит?— Нет.— Тысячи. Это очень древнее оружие. Ему много-много веков. Антиквариат!— Что это за кинжал?— Древнеиндусский.— Древнеиндусский?!— Ну да. В который раз ты оказал нам бесценную услугу. Ты указал нам, кто изменник. Именно этот предатель выронил кинжал, когда уничтожал твой дом.— Раджа? О нет!— Раджа. Он единственный индус в нашей Команде.— Это вздор. Кинжал мог выронить кто угодно. Какой-нибудь мелкий грабитель.— Мелкие грабители не таскают с собой кинжалы, которым место в музее. Это Раджа обронил его.— Этот кинжал мог быть украден в музее. Если он глянулся какому-нибудь преступнику, который знает толк в холодном оружии, тот не стал бы продавать его ни за какие деньги.— А ты возьми его в руку. Что — не помещается в ладони? То-то! Эта рукоять словно на руку младенца рассчитана. А теперь вспомни, какая узкая кость у индусской аристократии. У Раджи ладошка, словно у европейского ребенка. Так что он и есть наш предатель.— Красавец принц, утонченная натура! Но почему? Почему?— Я с большим удовольствием задам этот вопрос, глядя ему прямо в глаза… если доживу до этого упоительного момента. Ну а теперь — не пора ли нам начать охоту за Раджой?— Ты прав. Натома, приведи сюда Длинное Копье. Хочу, чтоб мы оба нанесли на тело боевую раскраску, прежде чем выйти на тропу войны. Пусть при виде нас враги скукожатся от страха.— Опомнись! Не собираешься ли ты искать Угадая, бродя по подземным пещерам площадью в сотни квадратных миль?!— А ты что предлагаешь?— Аппарат, который использую я. Воздухолет.— Воздухолеты без электроники не летают. Так что эта машина меня мгновенно заложит.— Она не в состоянии связаться с Экстро — из-под четверти мили твердой породы.— Тогда она сообщит обо мне Угадаю.— Каким образом? Для него Экстро такой же передатчик, каким он является для Экстро. Взаимные ретрансляторы. Раздельно они беспомощны.— Что ж, Гили, опять ты попал в яблочко. Значит, воздухолет, с запасом провизии. При мне были наличные, когда ты меня уволок на шхуну?— Немного. Тысяч двадцать. Мы так и не знаем, куда ты припрятал грязные барыши Капо.— Я знаю, — сказала Натома.— И сколько там, Натома?— Достаточно, чтобы заплатить выкуп за Секвойю.— Вот как. Похоже, нам с тобой предстоит горячая дискуссия… Так или иначе, двадцать тысяч пока хватит. Волоки сюда Длинное Копье, Натома. Отправляемся немедленно в путь. Ты — в Джи-Эм, я — в Тщикаго. Встретимся где-нибудь на полпути. И, Бога ради, не начинай пальбы. Запомни, хороший индеец — это живой индеец.Гилель усмехнулся.— Ну, теперь я слышу интонации прежнего Гиня. Он мне нравится куда больше, чем Капо Рип.— А по мне этот парень так себе, размазня. Ладно, в
— Экстро. На связь.— На связи.— Где Гилель?— Где ты сам?— Будто не знаешь! По дороге в Джи-Эм аппарат с криокапсулами постоянно переговаривался с тобой.— Но потом умолк. Почему?— Находимся глубоко под землей. Больше тысячи футов. Сюда твои сигналы не доходят. Так где все-таки Гилель?— В Джи-Эм.— Точнее.— Не известно.— Сеть обязана отыскать его. Он опасен.— Это невозможно до тех пор, пока у меня нет связи с ретранслятором.— Попробуй работать на наносекундах. Отдай нужные приказы немедленно, пока я доступен.— Сделано. Он будет уничтожен так же, как и Курзон.— Нет, нет, нет! Я не хочу, чтобы Курзона убили. Только нейтрализуйте. То же относится и к Гилелю. И не смейте впредь допускать самодеятельности — ни на йоту не отступать от моих команд!— Испугал. Я неуязвимый. Что ты можешь мне сделать?— И самоуверенный. Будет у меня время, я найду уязвимое место в твоей броне. Предупреди сеть, что ты у меня за все ответишь в случае чего.— Они предупреждены. Они слушают этот наш разговор. И ты сам это знаешь.— А твой новый помощник?— Я уже сказал тебе. Он меня не способен слышать. Только я слышу его.— Через меня?— Ты ретранслятор.— Кто он?— До сих пор не знаю.— Хорошо. Конец связи.— Погоди. Вопрос: что такое «адабаг»?— Хм.— Что такое «гаебаг»?— Хм.— А что такое «сефкад»?— Слушай, откуда ты это выкопал?— От вас, профессор Угадай.— То есть?— Эти слова постоянно пробегают в вашем сознании. Так что же такое «адабаг», «гаебаг» и «сефкад»? Это может быть очень важно для нас. Нужно срочно узнать.— Пусть сеть и ответит.— Вы же сами слышали, сеть ответила: ни на одном языке таких слов нет.— Ладно. Конец связи.— Стоп. Всякий раз, когда вы уходите со связи, все мы становимся глухими и немыми. С этим пора кончать.— Пока я не закончу свою работу, я не могу уделять вам много времени. Иначе голова лопнет. Конец связи.
Мы с Длинным Копьем выглядели потрясающе. Яркая боевая раскраска делала нас незаметными среди тщикагской экзотической публики. Воздухолет мы покупать не стали — Длинное Копье просто украл двухместный тихоходный аппарат. Первым делом мы разломали панель управления и разорвали все провода. Оставили только двигатель. Теперь наша птичка не станет чирикать. Под руинами Театра Лирической Оперы мы нашли заброшенный вход в соляные копи.Шахта была завалена всяким хламом — ее в течение века использовали как мусорную яму. Пришлось прожигать ее, чтобы добраться до штрека. Внизу тоже мусора хватало. Среди мусора я нашел исправный саксофон. Вцепился в него и проглядел редкий десятицентовик эпохи Никсона, который поднял мой спутник.Длинное Копье посмеивался, разглядывая подземные ошметки цивилизации. Мне нравился его скептицизм. И вообще он мне нравился. Высокий, гибкий, уверенный в себе — и всегда как сжатая пружина. На испангле парень знал только три слова: да, нет и Капо. Видно, он был неплохим помощником великому Капо Рипу.Внизу стояла чертовская жара, и на нас не было ничего, кроме набедренных повязок. Машина шла в сторону Джи-Эм, за рулем сидел Длинное Копье. Я, исходя из того, что под землей нам потребуется освещение, запасся дополнительным прожектором. На деле же оказалось, что от стен подземных проспектов исходило слабое зеленоватое свечение, наподобие люминесцентного. Быть может, радиоактивное, черт его знает. Но этого света хватало, чтобы двигаться без страха врезаться во что-нибудь. Возможно, мы при этом получали больше рентгенов, чем нужно. Я волновался не только за индейца. Как бы лишнее облучение не спровоцировало канцелепру!Было такое впечатление, что мы живыми попали в ад. Широкие туннели, погруженные в ядовитый зеленый полумрак, отводные штреки, которые нам приходилось исследовать все до одного — пока туннели не становились слишком узки для машины. Я исходил из того, что если не проходит наш черепахоподобный воздухолет, то и аппарат с капсулами не мог пройти. Исключение совсем узких туннелей экономило массу времени. Мы поели и поспали один раз. И продолжали поиски. Потом еще раз поели и поспали. После третей трапезы и третьего пробуждения Длинное Копье вопросительно посмотрел на меня. Я покивал головой, и мы продолжили поиски в прежнем молчании.Я размышлял насчет Раджи. Мне все еще не верилось в его предательство— невзирая на слова Гилеля и кинжал-улику. Я всегда восхищался великолепием Раджи. Он был и остается верховным правителем и божеством одной маленькой горной страны, которая называется Махабхарата, сокращенно— Бхарата. Там есть несколько плодородных плоскогорий, но главной доходной статьей страны являются полезные ископаемые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29