Тогда твоя мать приободрилась и снова стала сама собой. Тогда она
за весь день могла выпить один мартини и ей этого вполне хватало - а не
четыре, как сегодня вечером. Дьюк, Грэйс просто необходимо это убежище!
- Что ж, может быть. Но ты определенно выводишь ее из себя, снуя по
дому с этой затычкой в ухе.
- Вполне возможно. Но у меня нет выбора.
- Что ты имеешь в виду?
- Грэйс - моя жена, сынок. А "любить и заботиться" - включает в себя
и заботу о том, чтобы продлить ей жизнь, насколько это в моих силах. Это
убежище может сохранить ей жизнь. Но только в том случае, если она будет
находиться внутри него. Как по-твоему, за какое время до атаки нас успеют
предупредить? В лучше случае, минут за пятнадцать. А для того, чтобы
укрыть ее в убежище, достаточно будет и трех минут. Но если я не услышу
сигнала тревоги, у нас в распоряжении не окажется и трех минут. Поэтому-то
я и слушаю радио непрерывно. Во время любого кризиса.
- А если сигнал поступит в то время, когда ты спишь?
- Когда обстановка напряжена, я сплю с этой пуговицей в ухе. Когда
она напряжена до предела - как, например, сегодня, мы с Грэйс ночуем в
убежище. Девушкам тоже придется сегодня ночевать там. И ты, если хочешь,
можешь присоединиться к нам.
- Пожалуй, нет.
- Напрасно.
- Отец, даже если предположить, что атака возможна - только
предположить, потому что русские еще не сошли с ума - так зачем же было
строить убежище так близко к стратегической базе? Почему ты не выбрал
место, которое было бы равноудалено от любых возможных целей, и построил
бы убежище там - опять же, только предполагая, что оно ей необходимо для
успокоения нервов, что в принципе возможно - и тем самым избавить мать от
ненужных страданий?
Хьюберт Фарнхэм тяжело вздохнул.
- Сынок, она никогда бы не согласилась уехать отсюда. Ведь здесь ее
дом.
- Так заставь ее!
- Сынок, тебе приходилось когда-нибудь заставлять женщину делать то,
чего она по-настоящему не хочет? Кроме того, дело осложняется еще и ее
склонностью к выпивке - с алкоголиками довольно трудно сладить. А я должен
по возможности стараться ладить с ней, насколько это в моих силах. И...
Дьюк, я уже говорил тебе, что у меня не так-то много причин стараться
остаться в живых. И одна из них вот какая...
- Ну, продолжай же.
- Если эти проклятые, лживые подонки когда-нибудь все-таки сбросят
свои смертоносные бомбы на Соединенные Штаты, то я хотел бы отправиться на
тот свет как подобает настоящему мужчине и гражданину - с восемью мертвыми
врагами, лежащими вокруг меня!
Фарнхэм выпрямился в кресле.
- Я не шучу, Дьюк. Америка - лучшая страна из всех, что люди создали
за свою жизнь, за свою долгую историю, по крайней мере на мой взгляд, и
если эти мерзавцы убьют нашу страну, я тоже хотел бы убить хотя бы
нескольких из них! Человек восемь, не меньше. И я почувствовал большое
облегчение, когда Грэйс наотрез отказалась переезжать.
- Почему?
- Потому что я не хочу быть изгнанным из своего родного дома
каким-нибудь крестьянином со свиным рылом и скотскими манерами. Я
свободный человек. И надеюсь до конца остаться свободным. Я подготовился к
этому, как смог. Но бегство не в моем вкусе. Я... Девочки возвращаются!
Вошла Карен, неся напитки, за ней появилась Барбара.
- Ха! Барб осмотрела наши запасы и решила испечь креп-сюзе. Почему вы
оба такие мрачные? Какие-нибудь плохие новости?
- Нет, но если ты включишь телевизор, то мы еще успеем посмотреть
конец десятичасовых новостей. Барбара, какой замечательный запах!
Предлагаю вам место повара.
- А как же Джозеф?
- Джозефа мы оставим мажордомом.
- Тогда я согласна.
- Хей! - сказал Дьюк. - Как же это получается? Вы отвергаете мое
предложение сочетаться законным браком и принимаете предложение моего
старика жить с ним во грехе!
- Я что-то не заметила слова "грех".
- Как! Разве вы не знаете? Барбара... Наш отец - известный
сексуальный маньяк.
- Это правда, мистер Фарнхэм?
- Ну...
- Именно поэтому я и стал юристом, Барбара. Мы не в силах были тащить
сюда Джарри Гизлера аж из самого Лос-Анжелеса всякий раз, когда папочка
попадал в переплет.
- Да, славные были денечки! - согласился его отец. - Но, Барбара, к
сожалению, это было много лет назад. Теперь моей любовью стал
бридж-контракт.
- Раз вы так опасны, я считаю себя вправе рассчитывать на более
высокий оклад...
- Тише, дети!!! - прикрикнула Карен и сделала телевизор погромче:
- ...в основном пришли к соглашению по трем из четырех предложенных
Президентом основных вопросов и договорились собраться еще раз, чтобы
обсудить четвертый вопрос - о присутствии их атомных подводных лодок в
наших территориальных водах. Теперь можно с большой долей уверенности
сказать, что кризис, самый острый из всех, случившихся в период после
Второй Мировой войны, кажется идет на убыль в результате достижения
договоренности, удовлетворяющей обе стороны. А теперь позвольте
познакомить вас с потрясающими новостями, касающимися компании Дженерал
Моторс, сопровождающимися всесторонним их анализом, который по своей
глубине...
Карен выключила телевизор. Дьюк заметил:
- Все именно так, как я и предполагал, отец. Можешь вынуть из уха
свою затычку.
- Потом. Я занят креп-сюзе. Барбара, надеюсь, что вы будете готовить
их на завтрак каждое утро.
- Отец, перестань соблазнять ее и сдавай карты. Я хочу отыграться.
- У нас впереди еще целая ночь. - Мистер Фарнхэм кончил есть и
поднялся, чтобы убрать тарелку. В этот момент прозвенел звонок у входной
двери.
- Я открою.
Он отправился в прихожую, но скоро вернулся. Карен спросила:
- Кто там, папа? Я сдала за тебя. На сей раз мы с тобой партнеры. Ну,
вырази же свою радость по этому поводу.
- Я просто восхищен. Только помни, что игру с объявления одиннадцати
взяток не начинают. По-моему, этот человек просто заблудился. А может, он
не в свое м уме.
- Должно быть, это был один из моих поклонников. Пришел на свидание,
а ты его прогнал.
- Вполне возможно. Какой-то старый лысый болван, насквозь мокрый и
оборванный.
- Да, это ко мне, - подтвердила Карен. - Президент Десеса. Пойди,
догони его, отец.
- Слишком поздно. Он только взглянул на меня и смылся. Кто объявляет
масть?
Барбара продолжала играть на сей раз совершенно машинально. Но ей все
время казалось, что Дьюк объявляет слишком много взяток; тогда она поймала
себя на том, что недообъявляет взятки и попыталась бороться с собой. Они
завязли в длинном, мрачном роббере, который в конце-концов "выиграли",
хотя и проиграли по очкам.
Проиграть следующий роббер с Карен в качестве партнера было сущим
удовольствием. Они поменялись местами и Барбара вновь оказалась партнершей
мистера Фарнхэма. Он улыбнулся ей.
- Ну что, покажем им, как надо играть?
- Я постараюсь.
- Просто играйте как всегда. По книге. Все ошибки предоставьте делать
Дьюку.
- Слова - не деньги, папа. Давай побьемся об заклад, что вам не
выиграть этого роббера. Ставлю сто долларов.
- Хорошо, пусть будет сто.
Барбара стала нервничать, вспомнив о жалких семнадцати долларах,
которые лежали в ее сумочке. Она стала волноваться еще сильнее, когда
первый круг закончился при пяти трефах, объявленных и побитых - Дьюком - и
тогда она поняла, что он переборщил и остался бы без одной, если бы она
покрыла его прорез.
- Ну что, губернатор, удваиваем пари? - предложил Дьюк.
- О'кей. По рукам.
Второй круг был для нее намного удачнее: ее контракт при четырех
пиках. К тому же она смогла сходить со всех своих козырей до того, как они
переменились. Улыбка ее напарника была вполне достаточным вознаграждением.
Но у нее почему-то дрожали руки.
- Обе команды получают по очку, - сказал Дьюк, - счет сравнивается.
Как твое давление, папочка. Может, еще раз удвоим пари?
- Что, собираешься уволить свою секретаршу?
- Не надо лишних слов!
- Идет. Четыре сотни. Можешь продать свою машину.
Мистер Фарнхэм сдал карты. Барбара взяла свои и нахмурилась. В
принципе, не так уж плохо - две дамы, пара валетов, туз, король - но не
было длинной масти, да и король ничем не прикрыт. В общем, комбинация была
из тех, которые она привыкла называть "ни то, ни с е". Оставалось только
надеяться, что это будет один из кругов, в которых не бывает ни особенных
проигрышей, ни выигрышей.
Ее партнер взглянул на свои карты и объявил:
- Три, без козырей.
Барбара с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть, а Карен
воскликнула:
- Папочка, да у тебя жар!
- Принимаю.
- Твой ход.
Боже, о Боже, что мне делать, - взмолилась про себя Барбара.
Объявление ее партнера сулило двадцать пять очков - и шлем. У нее на
руках было тринадцать очков. Тридцать восемь очков на двух руках - большой
шлем.
Так говорилось в книге! Барбара, девочка, "три, без козырей" - это
двадцать семь очков - прибавь к ним еще тринадцать и прочтешь: "Большой
Шлем".
Но по книге ли играл мистер Фарнхэм? Может быть он объявлял просто
для того, чтобы выиграть роббер и победить в этом нелепом пари?
Если она оставит все как есть, то и игра и роббер - и четыреста
долларов - дело верное. Но большой шлем - если они объявят его - принес бы
им что-то около пятнадцати долларов при тех ставках, которые установили
Дьюк и его отец. Рисковать чужими четырьмя сотнями долларов ради каких-то
пятнадцати? Смешно!
Может быть, это как раз один из тех случаев, о которых ее
предупреждал Дьюк?
Но ведь ее партнер ясно сказал: "Играй по книге".
- Семь, без козырей, - твердо объявила она.
Дьюк присвистнул:
- Благодарю вас, Барбара. Теперь, папочка, ты один против всех.
Удваиваю ставку.
- Пас.
- Пас, - эхом отозвалась Карен.
Барбара снова прикинула свои возможности. Этот одинокий король был
довольно гол. Но... либо родная команда получает все тридцать восемь
очков, либо - ничего. - Еще раз удваиваю.
Дьюк улыбнулся.
- Спасибо, золотко. Твое слово, Карен.
Мистер Фарнхэм вдруг положил карты и резко встал. Его сын сказал:
- Эй, садись, скоро тебе придется пить лекарство, так что не уходи.
Мистер Фарнхэм, не отвечая, подошел к телевизору, включил его, затем
включил радио и настроил его на нужную волну.
- Красная тревога, - неожиданно объявил он. - Пусть кто-нибудь
предупредит Джозефа. - И он выбежал из комнаты.
- Вернись! Тебе не провести нас с помощью такого примитивного трюка!
- Заткнись, Дьюк! - прикрикнула на него Карен.
Ожил телевизионный экран:
- ...приближается. Сразу же настройтесь на волну своей аварийной
станции. Удачи вам, всего хорошего и да благословит вас всех Господь!
Изображение на экране исчезло и стало слышно радио:
- ...это не учебная тревога. Это не учебная тревога. Все в укрытия.
Члены спасательных команд должны немедленно связаться со своими штабами.
Ни в коем случае не выходите на улицу. Если у вас нет укрытия, оставайтесь
под защитой ваших домов. Это не учебная тревога. Неопознанные
баллистические объекты только что замечены нашими радарами дальнего
действия и есть все основания предполагать, что это боевые ракеты. Все в
укрытия. Членам спасательных команд немедленно связаться со штабами...
- Кажется, это серьезно, - со страхом в голосе выдавила из себя
Карен. - Дьюк, покажи дорогу Барбаре. Я пойду разбужу Джозефа, - и она
выбежала из комнаты.
- Никак не могу поверить этому, - пробормотал Дьюк.
- Дьюк, как пройти в укрытие?
- Я покажу вам. - Он неторопливо встал, собрал карты и аккуратно
разложил их по разным карманам. - Мои и сестренкины - в моих брюках, а
ваши с отцом - в пиджаке. Пошли. Чемодан возьмете?
- Нет!!!

2
Дьюк провел ее через кухню, за которой находилась лестница, ведущая в
подвал. Мистер Фарнхэм уже спускался по ней, неся на руках жену. Похоже
было, что она спит.
- Подожди, отец! - крикнул Дьюк. - Сейчас я возьму ее сам.
- Спускайся первым и открой дверь!
В стене подвала оказалась стальная дверь. Дьюк не сумел справиться с
ней, так как не знал, как отпирается замок. Мистер Фарнхэм не выдержал и,
отдав жену сыну, сам открыл ее. За дверью оказалась еще одна лестница,
ведущая еще куда-то под землю. Спустившись по ней, они внесли безжизненное
тело миссис Фарнхэм в небольшую комнатушку, обнаружившуюся за второй
стальной дверью. Барбара прикинула, что пол этой комнатки находится футов
на шесть ниже основания фундамента, а само убежище располагалось примерно
под задним двором дома Фарнхэма. Она посторонилась, давая возможность
Фарнхэму и его сыну внести миссис Фарнхэм внутрь.
Из-за двери послышался голос мистера Фарнхэма:
- Барбара! Входите же скорее! А где Джозеф? Где Карен?
Не успел он договорить, как эти двое кубарем скатились по лестнице.
Карен была растрепана и выглядела очень возбужденной и счастливой. Джозеф,
спросонья дико озирался по сторонам. Одет он был явно наспех, в брюки и
нижнюю рубашку; обуви на нем не было.
Он резко остановился.
- Мистер Фарнхэм! Они, что, собираются нанести нам удар?
- Боюсь, что так. Скорее входи.
Юноша-негр обернулся и закричал:
- Если не ошибаюсь, мистер Ливингстон! - и ринулся вверх по лестнице.
- О Боже, - простонал мистер Фарнхэм и сжал ладонями виски. Затем
добавил, уже обычным тоном:
- Девочки, входите. Карен, запри дверь, но слушай. Я буду ждать
столько, сколько смогу. - Он взглянул на часы. - Пять минут.
Девушки вошли. Барбара шепотом спросила:
- Что случилось с Джозефом? Помешался?
- Да, что-то вроде этого. Если не ошибаюсь, мистер Ливингстон - это
наш кот, который любит Джозефа и терпит нас. - Карен начала запирать
внутреннюю дверь, сделанную из толстенной листовой стали и крепящуюся
болтами десятидюймовой толщины.
Вдруг она остановилась.
- Черт возьми! Я запираю дверь, а отец остался там, снаружи!
- Не запирай ее вообще.
Карен покачала головой.
- Нет, я все-таки завинчу парочку, чтобы он слышал. А кот этот может
сейчас прохлаждаться где-нибудь за несколько километров отсюда.
Барбара огляделась. Комната имела Г-образную форму. Вошли они с конца
короткого рукава. Справа у стены располагались две койки; на нижней лежала
по-прежнему спящая Грэйс Фарнхэм. Вдоль левой стены тянулись полки, тесно
уставленные какими-то припасами. Койки и полки разделял проход, немногим
шире, чем входная дверь. Потолок был низким, закругленным и сделан как и
двери из листовой стали. Немного дальше можно было различить края еще двух
коек. Дьюка видно не было, и вдруг он появился из-за поворота и принялся
устанавливать ломберный столик. Она с удивлением наблюдала за тем, как он
аккуратно вынимает из карманов карты, которые захватил перед бегством из
гостиной - как давно это было! Наверное, уже с час назад. А может быть и
пять минут?
Дьюк заметил ее, улыбнулся и расставил вокруг столика складные
стулья.
В дверь постучали. Карен отперла ее: ввалился Джозеф, за ним вошел
мистер Фарнхэм. С рук Джозефа спрыгнул великолепный рыжий персидский кот и
тут же принялся обнюхивать все углы. Карен и мистер Фарнхэм сообща
затянули все болты на двери. Затем он взглянул на жену и сказал:
- Джозеф! Помоги мне дотянуть болты!
- Есть, сэр!
К ним подошел Дьюк.
- Ну как, посудина заклепана, шкипер?
- Да, осталась только скользящая дверь. Она запирается специальной
рукояткой.
- Ну что ж, как запрете, прошу к столу, - и Дьюк указал на
разложенные карты.
Отец уставился на него в изумлении.
- Дьюк, ты что же, всерьез предлагаешь доиграть партию в то время,
как на нас собираются напасть?
- Мою серьезность изрядно подкрепляет возможность выиграть четыре
сотни долларов. А еще одна сотня продолжает утверждать, что нас вообще не
атакуют. Через полчаса тревога будет отменена и в завтрашних газетах
появятся сообщения, что радарные станции были сбиты с толку северным
сиянием. Ну как, будешь играть? Или сдаешься?
- М-м-м... Мой партнер сыграет за меня. Я занят.
- Ты не будешь потом оспаривать ее проигрыш?
- Конечно, нет.
Барбара обнаружила, что она сидит за столом. У нее было такое
чувство, что все это происходит во сне. Она взяла карты своего партнера и
взглянула на них.
- Твое слово, Карен.
- О, черт! - сказала в сердцах Карен и сходила с тройки треф. Дьюк
задумчиво рассматривал свои карты.
1 2 3 4 5 6 7