Маттесон написал имя Тигра на клочке бумаги и окружил его вопроси-
тельными знаками. Человек со шрамами продолжал давать свою интерпретацию
событий в свете своей неизбежной трансформации в тигра.
-Все дело в той шкатулке, что вы мне подарили. Она подтолкнула меня
к перевалу; дух тигра пришел посмотреть, на что я способен, но я совер-
шил ошибку и отдал шкатулку этой шлюхе вместо того, чтобы поставить к
остальным. Но теперь я преодолел перевал.
Тигр был на краю пропасти, а не на перевале. Человек со шрамами под-
писал себе смертный приговор.
-Бэтмэн- это мое испытание, мой последний шанс доказать, что я дос-
тоин называть себя Черным Тигром. Когда я разделаюсь с Бэтмэном, увиди-
те, все поймут, что я достоин.
Связной положил ручку на бумагу. Ему хотелось бы верить в то, что
все, одевающие странные костюмы, были такими же замороченными, как его
помощник, но человек не всегда получает то, что хочет. Бэтмэн был ре-
альностью. Бэтмэн относился к Готам-сити, как к своим личным владениям.
Имя Бэтмэн находилось почти в самом верху списка причин, в силу которых
Связной был вынужден держать руки чистыми, а лицо- скрытым.
Он перебрал варианты дальнейших действий. Можно поджарить Тигра прямо
на месте, выйти из дела и спокойно подсчитать убытки. Или кинуть Тигру
спасительную веревку, на которой Бэтмэн его и повесит. Он поднял ногу с
выключателя. Рубиновые лучи вновь коснулись его лица и голограмма опять
ожила.
-Мне плевать на Бэтмэнов и черных тигров. Я подобрал тебя издыхающим
в канаве, Эдди, и я брошу тебя туда, где нашел, как только захочу. У те-
бя есть задание: доставить мне икону. Делай, что хочешь: надуй бессара-
бов, отыщи их таинственных врагов, шантажируй гангстеров, выиграй поеди-
нок с Бэтмэном- все, что угодно, но икону мне доставь.
Телеметрия опять замигала. Вот оно- напряжение, красноречиво свиде-
тельствующее о предательстве и обмане. Что же, едва ли это было сюрпри-
зом. Человеку, который полагает, что предназначен стать Черным Тигром,
трудно представить, что потратил жизнь, прислуживая кому-то другому.
-В понедельник утром. На обычном месте, Тигр.
Связной отключил связь, и Тигр остался один.
* * *
Бэтмэн видел, как полицейский офицер выходит из лифта и прокладывает
себе дорогу, словно медведь к меду. Их глаза встретились. Бэтмэн сделал
быстрое движение рукой, и офицер застыл на месте. Хирург, которого слу-
шал Бэтмэн, пропустил всю эту сцену, увлекшись рассказом о ранах русско-
го и его перспективах на выживание. Несчастный потерял часть легкого,
печени, кишечника и желудка.
-Выстрел с такого расстояния наносит очень серьезные повреждения,-
банально закончил хирург.
-Сумеет он выкарабкаться?
Весь в зеленом с ног до головы, хирург недовольно заморгал. "Мы про-
делали большую работу. Похоже, мы заделали самые большие дырки и остано-
вили кровотечение. Но риск заражения остается высоким. Через день-другой
ситуация прояснится",- он слегка попятился, давая понять, что беседа
окончена.
Полицейский офицер пошел дальше. Бэтмэн сказал, что позвонит утром.
Он винил себя за несчастье с русским. В своем стремлении получить больше
информации и ухватить рыбу покрупнее он позволил преступлению выйти
из-под контроля. Не было необходимости оставлять молодого человека- не-
вежественного и наивного, а, значит, невинного,- один на один с опас-
ностью. И, в конце концов, он так ничего и не выяснил.
-Бэтмэн?- офицер остановился на расстоянии, не удобном для беседы.
Было заметно, что ему не нравится поручение.- Федералы забрали тело
прежде, чем мы смогли его опознать. Они взъелись на комиссара Гордона.
Сейчас Гордон хочет видеть вас у себя в офисе. Надо спешить. Мы вас еле
отыскали, и теперь можем опоздать.
Бэтмэну сейчас не особенно хотелось в офис Гордона, но отказываться
от приглашения значило подвергать опасности длительные, хотя и непростые
отношения.
-Что ж, давайте попробуем наверстать упущенное,- сказал он с преу-
величенным энтузиазмом и двинулся через госпиталь вслед за офицером.
Он шел в молчании. Было мало надежды на то, что встреча с Гордоном
окажется продуктивной, но ее совсем не осталось, когда он увидел четырех
незнакомцев, сидящих в кабинете комиссара.
Гордон закатил глаза, давая понять, что в этой ситуации он бессилен и
что Бэтмэн сам напросился. Затем началось бюрократическое вытягивание
жил. Когда Брюс Уэйн стал Бэтмэном, он узнал, что множество людей, кото-
рым он старался помочь- загруженных работой, низкооплачиваемых агентов
правоохранительных органов- при первой возможности встанут у него попе-
рек дороги. Он принимал их неприязнь, их туповатые насмешки и уколы как
часть той цены, которую ему приходится платить, но после того, как феде-
ральный начальник в четвертый или пятый раз завел речь о "бессербских
повстанцах", Бэтмэн потерял терпение.
С холодной вежливостью он объяснил, что тело, которое они забрали,
принадлежало гагаузу- туркоязычному христианину из центрального нагорья
Бессарабии. Молодой человек в госпитале- этнический русский, чьи предки
были переселены в Бессарабию Иосифом Сталиным в 1940 году. Проезжавшая
мимо машина с автоматчиками могла быть и случайным совпадением, но если
нет, то инцидент скорее всего инспирирован румыноязычными молдовскими
агентами, чрезвычайно заинтересованными в предотвращении сделки обмена
иконы на оружие. Таким образом, существуют три группировки, живущие на
территории, отождествляемой с Бессарабией, причем ни одна из них не на-
зывает себя бессарабами.
Сербы же, добавил Бэтмэн, сражаются на территории, принадлежавшей ра-
нее Югославии.
Один из федералов имел смелость делать пометки; остальные трое скрес-
тили руки в упрямом молчании. Гордон попытался разрядить предгрозовую
ситуацию легкомысленной шуткой.
-О, где вы, добрые старые деньки, когда Восток противостоял Западу,
и все носили черные шляпы одного размера.
Федеральный начальник, который, конечно, пометок не делал, брезгливо
встряхнул руками, словно дотронулся до чего-то мерзкого. "Вы поставили
под удар крупную международную антитеррористическую операцию, мистер
Не-знаю-как-вас-там. Я не имею полномочий разглашать, какие силы вовле-
чены в это дело, но наши люди присутствовали на месте и были готовы вме-
шаться, когда вы своим трюкачеством разрушили все. Теперь мы на нуле.
Сделка не состоится. Мы потратили время и деньги налогоплательщиков. Мы
собрались здесь с надеждой на то, что бессербы,- он подчеркнуто не из-
менил произношение,- возобновят контакты прежде, чем вернутся в Канаду
и исчезнут с нашего горизонта".
Их люди на месте? Женщина-кошка? Женщина-кошка- федеральный агент?
Женщина-кошка- шпион? Сама мысль об этом была смешной, но все же она
была единственным человеком на той улице, чьи мотивы оставались неясны-
ми. Во всем этом было очень мало смысла, но, если честно, и во всей си-
туации его было очень мало.
Бэтмэн стоически выслушивал уничижительные нотации и скрытые угрозы,
пока федералы не утомились и не отправились восвояси. Тогда он повернул-
ся к Гордону. "Я хотел остановить их",- сказал он ровным голосом, не
акцентируя, кого именно имеет в виду.
-Я знаю, ты сделал все, что мог,- вздохнул Гордон.- Я и не ждал,
что ты сумеешь один вовремя остановить всю эту кутерьму. Весь мир взбе-
сился, а мы стараемся сохранить мир в Готам-сити. Федералы требуют осо-
бых полномочий. Я готов их предоставить и надеюсь только, что больше не
будет кровопролития.
-Нет, Гордон. Я могу докопаться до самого донышка всего этого дела-
во всяком случае здесь, в Готам-сити. Я нашел ключ,- он подумал об ико-
не, запертой в подвале Уэйновского фонда.- Я могу заманить всех участ-
ников в одно место, и когда это случится, дам тебе знать.
Гордон начал было спорить, но передумал. "Ты знаешь, как меня найти.
Будь осторожен. Для федералов ты просто очередной детектив-любитель. Ес-
ли они не смогут накрыть этих- как ты сказал, они называются,
га-га-кто?- то они будут счастливы вывести тебя из игры".
Бэтмэн поблагодарил его за предупреждение и ушел.

ПЯТНАДЦАТЬ

-Это выходит за пределы наших полномочий,- проговорил директор от-
деления Воинов Дикой Природы, попыхивая трубкой.
Ему было лет сорок пять и, несмотря на трубку, аккуратно подстрижен-
ные волосы и одобряемый истэблишментом твидовый пиджак, он выглядел так,
словно гораздо лучше чувствовал себя где-нибудь в парке, в бисерных бу-
сах и клешеных штанах, распевая "Дайте миру шанс" под легким марихуано-
вым кайфом. Именно поэтому его явное нежелание предпринимать какие-либо
действия в отношении пачки фотографий с подробными пояснениями на обрат-
ной стороне особенно разочаровывало Бонни. Она не осмеливалась произнес-
ти что-нибудь или собрать фотографии, которые он ей вернул, потому что
боялась швырнуть их ему в лицо и вылететь отсюда без работы. Работа-
даже такая практика, как эта, где она почти ничего не получала и жила на
солидную родительскую субсидию- была очень важна для ее поколения. И
она ждала, что ее босс, как представитель предыдущего поколения, проявит
большую широту духа.
-Это очень хорошо сделано,- заверил ее директор, вновь пододвигая к
себе пачку фотографий.- Очень убедительно. Что-то, конечно, необходимо
предпринять в отношении этого человека. Но я не уверен, можем ли мы...
-Если мы не можем, Тим, то кто? Куда мне послать эти снимки? Или же
мне придется найти человека, который- или которая- возьмет дело в свои
руки. Неужели кому-то придется вламываться в эту квартиру и делать то,
что должны сделатьмы?
Директор искоса посмотрел на Бонни и начал ритмично постукивать по
ладони бумагой. "Это может вызвать негативную реакцию прессы,- промям-
лил он.- Мы можем потерять деньги. Нет, этого делать нельзя". Он еще
несколько раз постучал бумагой и, наконец, пришел к решению, которым не
собирался делиться с Бонни- во всяком случае, не сейчас. "Можно я
возьму это?- спросил он; она кивнула.- У меня есть друг. Старый друг.
Мы несколько лет не виделись, но, возможно, он сможет что-то сделать.
Держись, Бонни. Посмотрим, что из всего этого получится".
Он вышел из приемной, помахивая фотографиями и что-то бормоча себе
под нос. Бонни разжала кулаки. Онемевшие пальцы начали болезненно пока-
лывать от прилива крови.
Итак, у Тима был "старый друг", который в состоянии чем-то помочь; у
нее же самой появился новый друг, который может залезть в любую кварти-
ру. На минуту ей представился милый, сказочный образ Готам-сити, где
почти каждый знал кого-то (или сам был кем-то), кто на самом деле являл-
ся совсем не тем, кем казался, и каждый, кто знал эту тайну, хранил ее,
как она хранила тайну Женщины-кошки Селины Кайл.
Селина становилась Женщиной-кошкой. Они были одного роста и сложения.
Глаза одного цвета. Одинаковые голоса, одни и те же жесты и выражения.
Легче было поверить, что Селина и Женщина-кошка- один и тот же человек,
чем поверить, что это два разных человека, очень похожих друг на друга.
Бонни хранила Селинину тайну, потому что в тайнах была загадка и изумле-
ние, а Селина была самой изумительной и загадочной личностью, какую
только могла вообразить Бонни.
Были и другие причины хранить Селинину тайну, не последней из них яв-
лялось то, что ни Селина, ни Женщина-кошка не объявлялись со времени
приключения в квартире Эдди Лобба. Весь уик-энд, пока Бонни проявляла
пленку и печатала снимки, она ждала, что черноволосая женщина в поношен-
ной одежде из лавки старьевщика постучит в дверь. А ночью Бонни то и де-
ло прислушивалась, не царапает ли стальной коготь по оконному стеклу.
Разочарование Бонни материализовалось тяжестью в желудке. Она знала,
что мир- не сказочная страна. Она регулярно расставалась с иллюзиями,
когда беспощадный свет реальности доказывал их принадлежность к миру
грез. Но ей не нравилось это. Она приготовила себя к тому, что Селина
больше никогда не покажется, так же как и к тому, что Тим вернет ей фо-
тографии со словами сожаления, ибо его старый друг не смог ничего сде-
лать с Эдди Лоббом. Это были горькие пилюли, и она старалась как можно
дальше оттянуть время, когда придется их глотать.
Весь день она ждала, что директор появится с широкой улыбкой на лице
или что Селина хмуро уставится в камеру монитора у двери. Директор ушел
рано, не сказав ни слова. Остальные ушли в пять, и в начале седьмого
Бонни тоже приготовилась идти домой. Она не чувствовала себя такой оди-
нокой и несчастной с тех пор, как помахала своим родителям рукой на про-
щание. Бонни сложила свой термос с эмблемой Воинов и экологически чистую
коробочку для завтраков в парусиновую сумку вместе с потрепанной утрен-
ней газетой, на которой виднелся заполненный чернилами кроссворд. Второй
комплект фотографий- тот, что она надеялась отдать Селине- так и про-
лежал весь день в сумке.
Тяжесть в желудке превратилась в тошноту. Она тяжело опустилась в
кресло, упрекая себя за такое внезапное уныние.
У нас нет ничего общего,- говорила она себе.- Селина одевается,
словно живет на чердаке, а Женщина-кошка вообще настоящая преступница.
Заставила меня влезть в чужую квартиру. Меня! Меня же могли арестовать.
Жизнь моя была бы загублена. Лучше мне ее больше никогда не видеть. Ну,
было маленькое приключение- и все! Хватит!
Бодрый монолог не сработал; сердечная боль и разочарование были слиш-
ком свежи. Но со временем все пройдет и, твердо поверив в это, Бонни по-
весила парусиновую сумку на плечо. Ежевечернее запирание дверей офиса
входило в обязанности Бонни, и она делала это с величайшим старанием,
дважды проверив каждый замок прежде, чем позволить себе повернуться и
посмотреть на тротуар.
-Тебе следовало бы обращать больше внимания на то, что творится вок-
руг.
-О, Боже,- застигнутая врасплох, Бонни отпрянула и от двери, и от
голоса. Глаза ее кричали "Селина", но все остальное существо было пара-
лизовано испугом.- О, Боже,- сумка соскользнула с плеча. Длинная ручка
обвилась вокруг ног и она неуклюже шлепнулась прямо на мусорный бак.
Селина протянула ей руку. "Ты умная девушка, но ты не создана для Го-
там-сити,- она легко поставила Бонни на ноги и повесила сумку ей на
плечо.- У тебя хороший дом, хорошая семья в Индиане. За каким чертом ты
приехала в Готам-сити?"
-Зачем вообще люди приезжают в Готам-сити?- риторически ответила
Бонни, отряхивая мусор.- Здесь интересно. При всех своих прелестях, Ин-
диана- скучнейшее место на земле.
Селине нечего было возразить. Они с Бонни прибыли сюда из одного и
того же мира. Во всех маленьких городках, вроде того, где родилась Бон-
ни, есть окраинные районы, внизу- там дети неудачников растут, чтобы
пополнить ряды неудачников. Селина родилась в таком районе. Бонни, нап-
ротив, жила в центре, на холме, среди уважаемых граждан. Уважаемые граж-
дане видели неудачников раз в году перед рождеством, когда помогали
церкви доставлять двадцать фунтов благотворительной ветчины с пряностями
к покосившемуся крыльцу семейства Кайл.
С тех пор Селина ненавидела ветчину. Ей хотелось возненавидеть и Бон-
ни, но огонь не разгорался.
-Ну, отпечатала фотографии?- спросила она с оттенком враждебности.
-За выходные я проявила все пленки и отпечатала фотографии. Получи-
лось очень много негативов- так всегда бывает- и никогда не знаешь,
какие лучше, пока не напечатаешь. Я много думала, какие выбрать, и все
надеялась, что ты придешь, но, наконец, прошлой ночью я отобрала пятнад-
цать...
-Значит, ты показала картинки своему боссу. И что, собираются Воины
что-то делать или мы опять Д-Н?
-Д-Н?
-Дерьмо несчастное.
Бонни поперхнулась и кивнула. "Нет, пока что мы не Д-Н. Тим сказал,
что у него есть старый друг, который, может быть, сумеет что-то предпри-
нять. Старый друг".
Эти слова, хотя и были выделены особым образом, ничего не задели в
мозгу Селины, и теперь была ее очередь удивиться. "Не нравится мне ко-
го-то еще вовлекать в это дело. А ты не можешь еще что-нибудь приду-
мать?"
-Надо пообедать. Я умираю с голоду,- девушка пошла по улице к ожив-
ленной авеню. Селина покорно поплелась следом.- И тогда мы сможем при-
думать еще что-то. К кому еще обратиться? Телевидение! На всех каналах
есть любители жареных фактов. Они обожают такие истории. Если Тим ничего
не сделает, мы отнесем снимки на одну из телевизионных станций. Это бу-
дет здорово смотреться на ТV.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40