Вдруг показалось ему, что нет ничего лучше, чем выгребать с ней на рассвете к горизонту, а в сумерках возвращаться в маленький чистый домик.Он отбросил эту ерунду. До полнолуния оставалось два дня, надо возвращаться к реальности, к выбранной им темной, грязной жизни.Да провались все пропадом! Нет уж, эти два дня он украдет для себя; только Кисси, лодка, птица и море. Постарается, чтобы удача их не оставила, чтобы Кисси повезло с раковинами.Кисси сказала:— Хватит. Вы хорошо гребете. — Она показала направо, где рассыпалась в океане флотилия «ама». — Первые выбирают лучший участок. Сегодня на этой отмели мы будем работать одни. Здесь много водорослей, которых любят «аваби». Глубоко, правда, почти сорок футов, но я могу задерживать дыхание почти на минуту, хватает, чтобы поднять две-три «аваби», если найду, конечно. Это уж как повезет, роешься вслепую в водорослях, раковин ведь и не видно. Нащупаешь и поддеваешь вот этим, — она показала нож. — Потом придется передохнуть. А вы не сможете нырнуть? Согласны? Говорят, вы хороший пловец, я прихватила очки отца. Вот эти клапаны по бокам выравнивают давление между стеклами и глазами. Нырнете сначала ненадолго, наука нехитрая. Сколько вы будете на Куро?— Дня два, три.— Жаль. Где же нам с Дейвидом искать помощника?— Может быть, ваш отец выздоровеет?— Дай Бог. Надо бы отвезти его на горячие источники на Кюсю. Иначе придется выходить здесь замуж, а это довольно сложны. Выбор невелик, к тому же у меня есть немного денег, еще от киносъемок — а немного на Куро означает много — и вполне могут понадобиться не я, а деньги. Попробуй, угадай.— А вернуться в кино не хотите?Она зло взглянула на него:— Никогда. Ненавижу. Они меня там за человека не считали. Раз я японка, значит, животное, и должна со всеми трахаться. Один Нивен оказался хорошим парнем. — Она тряхнула головой, отгоняя воспоминания:— Нет. Буду жить на Куро, и да помогут мне боги, — она улыбнулась, — как и сегодня.Она встала, спокойно, несмотря на зыбь, обвязала вокруг талии конец длинной веревки, поправила поднятые на лоб очки:— Веревку держите натянутой, почувствуете один рывок, немедленно выбирайте на себя. Работа тяжелая, но когда вернемся, сделаю вам массаж. У меня это хорошо получается. Ну, начали!Бонд, взялся за весла. За его спиной затоптался Дейвид нетерпеливо шипя и вытягивая шею. Кисси привязала короткий конец к деревянной бадейке и спустила ее за борт. Прижимая к коленям белую рубашку, чтобы она не всплыла пузырем. Кисси скользнула в воду. В то же мгновение без всплеска нырнул и исчез Дейвид. Бечева, привязанная к банке, на которой сидел Бонд, начала стремительно раскручиваться. Он поднял бухту веревки, закрепленной на поясе Кисси, и привстал на ноющих ногах.Кисси опустила очки на глаза и на секунду скрылась под водой. Подняв голову, улыбнулась:— А там хорошо.Она лежала на воде, посвистывая сквозь сжатые губы — наполняет легкие воздухом, понял Бонд. Затем, коротко взмахнув рукой, она опустила голову под воду, выгнула бедра, и на мгновение Бонд увидел под тонкой материей пропущенный между ягодиц черный шнур. И внезапно ушла отвесно вниз, стремительными движениями ног помогая грузам увлечь себя на дно.Бонд, посматривая на часы, быстро стравливал веревку. Появился Дейвид с серебристой полуфунтовой рыбой в клюве. Чертова птичка. Некогда с ним возиться. Презрительно взглянув на Бонда, баклан швырнул рыбу в плавающую бадью, и исчез, как черная пуля.Пятьдесят секунд! Бонд уже занервничал, когда почувствовал рывок и начал быстро выбирать веревку. В прозрачной воде далеко внизу появилось белое облачко. Бонд заметил, что руки девушки плотно прижаты к бокам, чтобы было легче всплывать. Она вынырнула рядом с лодкой, вытянула руки, показывая пару внушительных «аваби», и бросила их в бадью. Восстанавливая дыхание, она ухватилась за борт лодки, и Бонд залюбовался великолепной грудью, которую не скрывала тонкая материя. Коротко улыбнувшись ему, она наполнила легкие воздухом, вновь соблазнительный изгиб бедер, и она исчезла.Прошел час. Бонд освоился и даже успел рассмотреть ближайшие к ним лодки. Их было много, и время от времени над безмолвным океаном слышался какой-то жутковатый, похожий на тихий крик морской птицы, свист девушек-ныряльщиц. Одна лодка покачивалась на мягкой зыби в сотне ярдов, и Бонд видел юношу с веревкой в руках, появляющееся изредка чудесное золотистое, блестящее, как мех нерпы, тело, и слышал их возбужденные голоса. Хоть бы не опозориться, когда придет его черед. Саке и сигареты! Ничего себе тренаж!В бадье медленно росла кучка «аваби» и трепыхалось с дюжину рыбин. Вынимая из клюва Дейвида рыбешку, Бонд уронил ее, и птице пришлось вновь нырнуть. На этот раз на Бонда посмотрели уж совсем презрительно.Вынырнула Кисси и устало забралась в лодку. Все, хватит, она сорвала очки и, тяжело дыша, устроилась на корме. Отдышалась и рассмеялась:— Двадцать одна штука. Отлично. Берите грузы и нож и взгляните сами, как там внизу. Через тридцать секунд я вас вытащу. Дайте мне часы. И не потеряйте «тегане», нож, а то придется возвращаться.Первое погружение было неудачным. Он шел вниз слишком медленно и едва успел взглянуть на ровное, усеянное черными камнями и покрытое дно «посидонией», встречающимися во всех морях водорослями, как почувствовал рывок вверх. Легкие его работали неважно, но все же он успел заметить густо заросший большой валун и в следующий раз подплыл прямо к нему и принялся шарить среди корней правой рукой. Он успел нащупать гладкую овальную раковину, но тут вновь почувствовал рывок веревки. На третий раз он вынырнул с «аваби», и Кисси улыбнулась, когда он бросил раковину в бадью. Он нырял еще с полчаса, но потом легкие его заныли и он почувствовал холод октябрьского моря и вынырнул последний раз одновременно с Дейвидом, пронесшимся мимо, как великолепная сверкающая черная рыба.Когда Бонд бросил в бадью свою пятую раковину, баклан одобрительно дернул его за волосы.Кисси была довольна. В лодке у нее было грубое коричневое кимоно, и она досуха вытерла им Бонда, пока он сидел, опустив голову и тяжело дыша. Потом она выловила бадью и вывалила ее содержимое на дно лодки. Она вытащила нож, разрешала пополам рыбешку и скормила ее Дейвиду, терпеливо ждавшему у борта. Тот проглотил рыбу в два приема и занялся своими перьями.Чуть позже они позавтракали рисом с маленькими кусочками рыбы и сушеными водорослями, похожими на солоноватый шпинат. И, передохнув, работали до четырех, пока не налетел откуда-то легкий прохладный бриз, и сразу похолодало. Подошло время грести домой.Кисси забралась в лодку и несколько паз дернула за бечеву, к которой был привязан Дейвид. Тот вынырнул недалеко от лодки, привычно поднялся в воздух, сделал над ними несколько кругов, спикировал и на своих перепончатых лапах, как на водных лыжах, скользнул к лодке, перевалился через борт, и, проковыляв на нос, устроился там с царственным видом, ожидая когда личный гребец доставит его домой.Кисси вытиралась, чрезвычайно благопристойно переодевшись предварительно в коричневое кимоно. Она объявила, что они собрали шестьдесят пять «аваби», это просто замечательно. Бонд добыл десять штук, и для начала это тоже здорово. Нелепо обрадовавшись, Бонд наметил курс на остров, казавшийся сейчас песчинкой на горизонте, и мерными движениями шотландского рыбака начал грести.Ладони горели, спина болела, как будто его избили дубинкой, плечи обгорели под солнцем — утешало лишь, что это хороший тренаж перед заплывом и взятием крепостной стены и прочими грядущими удовольствиями, и время от времени он награждал себя, улыбаясь Кисси прямо в лицо. Она не отводила взгляда, и низкое солнце золотило ее карие глаза. А песчинка превращалась в облачко, облачко в остров, и, наконец они были дома. 15. Шестеро хранителей На следующий день было так же солнечно и они собрали шестьдесят восемь «аваби», в основном, благодаря успехам Бонда.А накануне вечером Кисси вернулась с базара, продав раковины, обнаружила Бонда, катающимся по полу со спазмами брюшных мышц, и свою матушку, беспомощно кудахтаюшую над ним. Она прогнала старушку, расстелила на полу мягкий «футон», содрала с Бонда плавки и перекатила лицом вниз на «футон». Она встала ему на спину и мягко затопала по позвоночнику вверх и вниз, от ягодиц до шеи, и боль постепенно стихла. Она велела ему не двигаться и принесла теплого молока. Потом она отвела его в крошечную баню и обливала горячей и прохладной водой из бадейки для «аваби» до тех пор, пока окончательно не смыла соль с кожи и волос Вытерла его, смазала теплым молоком солнечные ожоги и сбитые ладони и отвела в комнату, с деланной суровостью приказала заснуть, а, в случая чего, немедленно звать ее. Она задула свечу и ушла, и, под стрекотанье сверчка в клетке, он мгновенно вырубился.Утром он чувствовал себя великолепно, лишь ладони слегка саднили. Кисси разбила ему яйцо в рис и накормила соевым творогом, и он извинился за причиненное вечером беспокойство. Она ответила:— Тодороки-сан, в вас живет дух десяти самураев, но тело у вас одно. Не следовало мне это забывать. Такой был чудесный день, я просто увлеклась, простите меня. Сегодня мы пойдем недалеко, поработаем у прибрежных скал. Я сяду на весла, а вы сможете понырять, глубина у берега всего футов двадцать, и я не была там несколько недель.Так оно и случилось. Бонд натянул рубашку от солнца и сумел собрать двадцать одну раковину. Настроение испортил лишь отличный вид на черную крепость за проливом и здоровенный желто-черный воздушный шар со столбцами черных иероглифов на рекламном щите.Они отдыхали, и Бонд небрежно спросил Кисси, что она знает о замке, и был удивлен, заметив, как потемнело ее лицо.— Тодороки-сан, мы стараемся не говорить об этом месте. На Куро это почти табу. Будто ад раскрыл свою пасть в полумиле от нашего дома. А мы, «ама», похожи на ваших цыган. У нас есть дар предвидения. И мы верим что здесь поселился сам дьявол, — не глядя на крепость, она мотнула головой. Даже «каннуши-сан» согласен с нами, а старики говорят, что «гайджин» всегда приносили несчастья Японии, а этот воплощает все зло Запада. И на острове уже появилась легенда: шестеро Хранителей Джизо призовут человека из-за моря, и тот убьет «Короля Смерти». Так его здесь зовут.— А что это за Хранители"— "Джизо" — бог-хранитель детей. Наверное, буддистский. На другой стороне острова, на берегу, стоят пять статуй, шестую, я думаю, просто смыло. Такие страшноватенькие на вид. Стоят в одну линию. У них грубые каменные тела и круглые валуны вместо голов, и каждый месяц рыбаки меняют на них белые рубахи. Их поставили наши предки много веков назад. Во время прилива они полностью скрываются под водой и стоят там на страже, охраняя нас, «ама», «детей моря». Каждый год в начале июня, когда море прогревается после зимы и начинается рабочий сезон, мы отправляемся к Хранителям и поем, чтобы развеселить их, и тогда они принесут нам удачу.— А эта история о человеке из-за моря, откуда она появилась?— Кто знает? Из моря или воздуха… Откуда берутся такие истории? В них просто верят.— А, со десу ка! — сказал Бонд, и они рассмеялись и принялись за работу.На третий день, когда Бонд, как обычно завтракал на крыльце, в дверях появилась Кисси и тихо сказала:— Идите сюда, Тодороки-сан.Заинтригованный, он вошел в дом и она закрыла за ним дверь.Так же тихо она заговорила:— Только что у нас был посыльный от «каннуши-сан» и рассказал, что вчера сюда приходили на лодке люди с большого острова. Привезли «презентос» — сигареты и сладости. Расспрашивали о полицейском катере. Сказали, что на нем прибыли три человека, а ушло только двое. Пытались узнать, куда делся третий. Они охраняют замок, и их долг не пускать туда нарушителей. Старики «презентос» приняли, но сделали «ширан-као» — «непроницаемые лица», и отослали этих людей к «каннуши-сан», который объяснил, что третий человек занимался рыболовными лицензиями, его укачало и он, наверное, лежал на обратном пути. Потом он отпустил этих людей и послал к маяку мальчишку проследить, куда пойдет лодка, и мальчишка видел, как лодка подошла к побережью у замка и там ее затащили в ангар. «Каннуши-сан» считает, что вам нужно это знать. — Она посмотрела на него с жалостью: — Тодороки-сан, мы ведь с вами друзья. Я чувствую, у вас с «каннуши-сан» есть секреты, и они касаются замка. Расскажите мне об этом, я боюсь за вас.Бонд улыбнулся. Он подошел к ней, взял ее лицо в ладони и поцеловал в губы.— Ты такая красивая и добрая, Кисси. Сегодня мы не пойдем в море, мне надо отдохнуть. Отведи меня к маяку, мне хочется взглянуть на замок, и все, что можно, я тебе расскажу. Я и так рассказал бы, мне потребуется твоя помощь. А потом хорошо бы взглянуть на ваших Хранителей. Мне интересно — как антропологу.Кисси взяла маленькую корзинку с едой, надела свое коричневое кимоно и туфли на веревочной подошве, и по узкой извилистой тропинке они пошли в гору, поднимавшуюся за серыми домишками деревни.Камелии уже почти отцвели, но изредка еще попадались кусты, покрытые белыми и красными цветами, а особенно много их было вокруг небольшой рощицы карликовых кленов, пламеневших алыми осенними листьями. Роща стояла прямо над домом Кисси.Она показала ему маленький синтоистский алтарь, среди деревьев:— За алтарем есть уютная пещерка, но рыбаки боятся заходить, там полно призраков. А я как-то забралась в нее, и если там есть привидения, то я им понравилась.Кисси хлопнула в ладони перед алтарем, на секунду склонила голову и опять хлопнула в ладони. И они отправились на вершину тысячефутовой горы. Пара великолепных фазанов с золотистыми хвостами, пронзительно крича, пролетела над выступом скалы и скрылась в кустах на южном склоне. Бонд попросил Кисси не высовываться, а сам пристроился за каменной пирамидой на вершине и осторожно осмотрелся.За высокой крепостной стеной и парком поднимался черно-золотой донжон замка. Было десять часов. Суетились фигурки в синей крестьянской одежде, высоких сапогах, с длинными палками в руках; изредка шевелили палками в кустах. На лицах у всех были черные «маскос». Бонду пришло в голову, что это утренний выход за свеженькими трупами. Что же они делают, обнаружив полуслепое существо или кучку одежды у одного из фумаролов, паривших там и сям в парке? Волокут к доктору? И что происходит, если человек еще жив? А где прятаться, когда он сегодня ночью переберется через стену? Ладно, разберемся на месте! Хорошо хоть море спокойно и нет облаков. Доплывет он нормально.Бонд вернулся к Кисси и они сели в траву. Он посмотрел в океан, где рассыпался флот «ама».— Кисси, сегодня ночью я поплыву к замку. Надо туда пробраться.Она кивнула:— Я знаю. Вы хотите убить этого дьявола и его жену. Вы тот самый человек из-за моря, которого ждут в Куро. — Она не отрывала глаз от океана. Сказала тускло: — Но почему именно вы? Почему не другой, не японец?— Эти люди — «гайджин». И я — «гайджин». Государству удобнее представить все это склокой между иностранцами.— Понятно. А «каннуши-сан» согласился?— Да.— А если… А потом? Вы вернетесь ко мне на лодку?— Ненадолго. Меня ждут в Англии.— Нет. Я верю, вы надолго останетесь на Куро.— Почему?— Я молилась перед алтарем. И я никогда не просила о таком раньше. Я уверена, все исполнится. — Она помолчала. — А ночью я поплыву с вами. — Она подняла руку. — Я знаю течения. Один вы туда не доплывете.Бонд взял ее маленькую сухую ладонь. Посмотрел на детские обломанные ногти. Сказал хрипло:— Нет. Это мужская работа.Она посмотрела на него. Карие глаза были спокойны и серьезны. Она сказала, впервые называя его по имени:— Таро-сан, фамилия ваша означает «гром», но я не боюсь грома. Я знаю, что делаю. И каждый день, ровно в полночь, буду ждать в скалах у подножья стены. Буду ждать час, вдруг вам потребуется помощь. Вас могут ранить. Женщины в воде куда сильнее мужчин. Поэтому-то у «ама» ныряют девушки, а не парни. А океан вокруг Куро я знаю, как крестьянин свое поле. Не упрямьтесь. Все равно я не буду спать, пока вы не вернетесь. Скажите «да», Таро-сан.— Хорошо, Кисси, — сказал Бонд хрипло. — Я просто думал, что мы подойдем на лодке поближе к замку, но если тебе хочется подразнить акул…— Акулы «ама» не трогают. Хранители не дремлют, и с нами вообще ничего не случается. Много лет назад у одной «ама» веревка запуталась в скалах, и люди до сих пор вспоминают об этом. А акулы принимают нас за себе подобных. — Она рассмеялась. — Ну вот, договорились, давайте поедим и я покажу вам Хранителей. Прилив еще не начался, и они с удовольствием взглянут на вас.По тропинке они спустились с вершины, обогнули выступ скалы и вышли к берегу к востоку от деревни. Вброд по мелководью они обошли мыс. Там на плоском каменистом пляже на квадратных основаниях из огромных камней стояли пять фигур и смотрели куда-то за горизонт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17