Полчаса истекли. Эрик легонько толкнул локтем дремлющего Бигго, тот встрепенулся, понимающе кивнул и разбудил следующего солдата.
Вслед за сержантом отряд прошел на галерею и повернул, направо, на дорожку, ведущую вверх. В кромешной тьме Эрик не мог даже приблизительно представить себе размеров пещеры. Только когда замыкающий с факелом появился из-за поворота, он разглядел окружающее — и сразу же пожалел об этом. Дорожка была очень узкой, а отвесные стены уходили вверх и вниз, теряясь в темноте, которую не мог рассеять свет факела.
У каждого разветвления де Лонгвиль останавливался и внимательно изучал стены в поисках меток, быть может, оставленных Кэлисом, но таковых не находилось, и он продолжал вести людей вперед, никуда не сворачивая.
Узкие участки чередовались с широкими, прямые коридоры — с изгибами и поворотами. Они поднимались все выше, Эрик уже потерял счет времени, и чувствовал, что ноги его гудят. Неожиданно из темноты впереди вышел Кэлис.
— Здесь нет ни души.
При этом известии все испытали немалое облегчение, а де Лонгвиль повернулся к Праджи:
— Слушай, это не тот город гномов, о котором ты говорил?
— Вроде бы нет, — ответил старый наемник. Его одолевала одышка, и он явно был рад остановиться хотя бы на пару минут. — Мне доводилось слышать людей, которые там побывали, и хотя это всего лишь слухи, они говорили совсем о другом. — Он огляделся. — Это место… Не знаю, что это может быть.
— У меня на родине есть шахты гномов, и мне приходилось туда спускаться,
— сказал Кэлис. — Там тоже есть галереи, но не такие, как здесь. Это место создали явно не гномы.
Откуда-то сзади раздался голос Ру:
— Капитан, это все-таки город.
— Почему? — спросил Кэлис.
— Ну, во всяком случае, что-то вроде того. Эти тоннели наверняка ведут к складам или к жилищам, а широкие участки, которые, если вы заметили, встречаются регулярно и все одного размера, по-моему, были когда-то рынками.
— Тогда этот уступ — центральная улица, только идет вверх и вниз, а не на север и юг, — заметил Бигго.
— Но кто же это построил? — спросил Эрик.
— Не знаю, — сказал Кэлис и сменил тему:
— Мы находимся почти на уровне поверхности, и, я думаю, пора искать выход наружу. Я осмотрю следующий коридор, который нам встретится, а вы на ближайшем «рынке» устраивайтесь на ночевку.
— А что, наверху уже закат? — спросил де Лонгвиль.
— Думаю, солнце уже час как зашло, — сказал сзади Накор.
— Два часа, — уточнил Кэлис.
— Откуда вы знаете? — брякнул Ру.
В тусклом свете факела было видно, как Кэлис улыбнулся.
— Я вернусь до рассвета.
С этими словами он пошел вперед, и колонна усталых людей потащилась за ним до следующей широкой площадки, где они с радостью начали устраиваться на ночлег.
***
В этих пещерах Эрик окончательно потерял чувство времени, и хотя слышал, как Кэлис говорил де Лонгвилю, что они идут два с половиной дня, прошли двадцать миль от холма до подножия гор, и теперь постепенно поднимаются внутри вершины, готов был поклясться, что эти цифры занижены раза в два. Впрочем, он понимал, что это сказывается усталость.
Больше его беспокоило другое: когда Кэлис накануне заявил, что здесь никого нет, что-то в его голосе подсказало Эрику, что капитан о чем-то умалчивает. Несмотря на то что Эрик давно дал себе клятву не искать неприятностей, он не переставал думать, что же могло скрываться за словами капитана.
Единственное, что обнадеживало, были слова Кэлиса о том, что поверхность близко и пора искать выход. Правда, в одном месте он некоторое время колебался, в какой из двух тоннелей свернуть — в тот, который уходил вниз, в недра горы, или в тот, что отклонялся вверх. Эрик чувствовал, что Кэлису хочется выбрать первый, но капитан все же повел людей вверх, и Эрик терялся в догадках, что привлекло Кэлиса в этом первом тоннеле.
Ближе к концу третьего дня солдат, который нес факелы, передал, что они кончаются. Кэлис кивнул в знак того, что все понял, но вслух ничего не сказал — зато Эрик обмер от страха при мысли о том, что они останутся в этих шахтах без света. На время сна факел, естественно, гасили, и в первую ночь, проснувшись в кромешной тьме, Эрик едва удержался, чтобы не завопить во весь голос от ужаса. Он лежал, вслушиваясь в темноту, и внезапно понял, что не ему одному не спится. Кто-то даже всхлипывал приглушенно — вероятно, беднягу терзал такой неописуемый страх, который и представить себе трудно.
***
На пятый день после привала, когда все уже готовы были пуститься в путь, по тоннелю прокатился отдаленный грохот. Казалось, какой-то великан двигает скалы. Кэлис знаком приказал всем сохранять тишину. Де Лонгвиль одними губами прошептал:
— Обвал?
— Возможно, — так же почти неслышно ответил ему капитан. — Но я должен быть уверен. — Он указал вверх и налево. — Если я не ошибся, впереди есть либо отверстие, либо короткий тоннель, ведущий наружу. Держитесь левее и высматривайте любой, самый слабый свет. На повороты, ведущие вниз или вправо, не обращайте внимания. — Он слегка улыбнулся. — К тому времени, когда я вас догоню, вы уже будете наверху, а пока мне надо убедиться, что позади нас никого нет.
— Факел возьмешь? — спросил де Лонгвиль.
— Я могу найти дорогу и без него. Если нас преследуют саауры, свет только выдаст меня, когда я подойду ближе.
Проходя вдоль колонны, Кэлис ободряюще кивал каждому, а иных похлопывал по плечу. Эрик с ужасом смотрел ему вслед, не в силах поверить, чтобы человек в этом лабиринте тьмы добровольно отказался от света. Когда капитан пропал в темноте, де Лонгвиль повел отряд за собой.
***
Слабые звуки шагов отражались от стен тоннеля, факел почти догорел, и де Лонгвиль подумал, что прошло уже много часов, люди устали, и самое время устраиваться на ночлег.
Подав сигнал к остановке, де Лонгвиль прошептал:
— Сколько осталось факелов?
— Еще два, не считая этого, — пришел ответ по цепочке.
Де Лонгвиль тихо выругался.
— Капитану лучше поторопиться, иначе завтра мы окончательно заблудимся в этой темнотище, а дыры наверх пока не видать. Гасите факел, но будьте готовы зажечь его в любую минуту. Отдых в две смены, по четыре часа каждая; потом начнем выбираться из этой забытой богами дыры.
Порядок смен был давным-давно установлен, и Эрик знал, что должен спать в первую. Он улегся, постаравшись устроиться по возможности удобнее, закрыл глаза и погрузился в мысли о приятном. Он думал, как в этом году прошел сбор урожая и хорошо ли уродился виноград. Виноградари неизменно хвастались огромными урожаями, но по их тону всегда можно было сказать, правда это или нет. Чем больше было воодушевление, с которым они расписывали свой урожай, тем меньше им верили, и наоборот: если об урожае говорилось обыденным, почти безразличным тоном, значит, он действительно был выдающимся.
Затем его мысли переключились на юношей и девушек городка. Он вспомнил Гвен и пожалел, что не ходил с ней в сад, когда у него была такая возможность. Он подумал о Розалине, вспомнил ее грудь под разорванным платьем, и это воспоминание было одновременно пленительным и тревожным. Эрик заворочался: ему стало стыдно, что его плоть отзывается на воспоминание о картине насилия. Возможно, подумал он, следует поговорить с Накором. Этот странный человек, казалось, знал все на свете и, быть может, объяснил бы ему эту странность.
Вспоминая о той ночи, Эрик почти не ощутил былого гнева, словно убийство Стефана совершил кто-то другой. Но эта девичья грудь…
Эрик скрипнул зубами и сел, злясь на себя самого, и в этот момент увидел такое, что сразу забыл о воспоминаниях. Свет. Он был слаб и еле заметен — неудивительно, что, пока горел факел, никто не обратил внимания на этот отблеск.
Солдат, который должен был стоять на часах, видимо, задремал: нелегко сохранять бдительность, когда вообще ничего не видно. Даже фигуру спящего де Лонгвиля Эрик скорее чувствовал, нежели различал. Ровное дыхание, доносящееся отовсюду, подсказывало Эрику, что, возможно, он — единственный бодрствующий человек, который оказался достаточно близко к голове колонны, чтобы увидеть свет.
Он осторожно перегнулся через де Лонгвиля и толкнул часового. Тот мгновенно проснулся и пробормотал:
— Что?
Де Лонгвиль проснулся мгновением позже и тоже прошептал:
— Что случилось?
Прежде чем часовой успел что-нибудь ответить, Эрик сказал:
— Сержант, Марку показалось, что он видит свет. Он разбудил меня, чтобы удостовериться. — Эрик повернулся к часовому:
— Да, Марк, там впереди свет.
— Буди остальных. Тихо. Факел не зажигать. Первые шесть человек — со мной, — сказал де Лонгвиль.
Они прокрались вперед, и через несколько шагов стало ясно, что свет движется, приближаясь из бокового тоннеля, примерно в пятидесяти футах впереди. Де Лонгвиль жестом приказал всем прижаться к стене.
Послышались звуки шагов, и на пересечении коридоров показалась фигура. Эрик крепко сжал рукоятку меча, но существо прошло мимо, не глядя по сторонам.
Это был змеечеловек, одетый в тунику и гамаши. Его короткий хвост свободно болтался снаружи.
За ним показались еще двое — они были крупнее и одеты в доспехи. Эрику довелось близко видеть саауров — гораздо ближе, чем ему бы хотелось, — но эти существа были иного рода. Самый высокий из них был на голову ниже человека, и тела их при ходьбе извивались. Эрик заметил, что движения их замедленны, и вспомнил слова Накора, что у этих существ холодная кровь.
За первой парой стражей появилась вторая, и один взглянул в направлении людей. Эрик напрягся, но существо прошло мимо, не подняв тревоги. Вероятно, его ночному зрению мешал факел, который нес первый змеечеловек.
Пара за парой перекресток пересекла целая дюжина пантатиан.
Де Лонгвиль выждал немного, а потом, приказав своим людям оставаться на месте, бесшумно двинулся за исчезающим пятном света. Скоро он вернулся и прошептал:
— Ушли.
Когда тоннель вновь погрузился в темноту, сержант дал приказ возвращаться. В голове колонны их ждал Накор:
— Змеелюди, я прав?
— Как ты узнал?
— Я их почувствовал, — ответил Накор. — Я чувствую здесь много странных вещей. Это плохое место.
— Кто бы спорил, — проворчал де Лонгвиль. — Надо поскорее выбираться отсюда.
В кромешной тьме его голос прозвучал почти безнадежно, особенно когда он спросил Накора:
— Как по-твоему, в какую сторону идти?
— Мы шли примерно на юго-восток. Пожалуй, стоит пойти туда, откуда пришли змеелюди, а не наоборот. Я полагаю, что они пришли с поверхности и направляются куда-то в недра гор. Кстати, мы сейчас высоко в горах, и снаружи ненамного теплее, чем здесь. Змеи не любят холод, поэтому я сомневаюсь, что они там живут, — прошептал Накор.
— Ты думаешь, они живут внизу, под горами?
— Возможно, — ответил Накор. — Но как бы то ни было, они здесь, а до того, как снова начать сражаться, нам надо многое сделать. Если мы погибнем как герои, никто не узнает, что здесь творится на самом деле, а это плохо.
Де Лонгвиль замолчал. Он молчал так долго, что Эрик встревожился:
— Сержант?
— Заткнись, — последовал резкий ответ. — Я думаю. Эрик заткнулся; остальные тоже молчали. Наконец голос де Лонгвиля нарушил тишину.
— Грейлок! — позвал он тихо, но требовательно. Грейлок медленно прошел из хвоста колонны вперед, стараясь не наступать никому на ноги в темноте. Наконец где-то рядом с Эриком прозвучал его голос:
— Да?
— Примешь командование. Надеюсь, тебе удастся сохранить в живых побольше этих парней.
— Постараюсь, сержант. Я попросил бы вас назначить мне в помощники Эрика.
Де Лонгвиль ни секунды не колебался.
— Фон Даркмур, временно ты будешь сержантом. Джедоу — капрал. Но все вы должны прислушиваться к тому, что скажут Накор и Хатонис. Я останусь здесь и буду ждать Кэлиса. Я не хочу отмечать поворот, которым мы воспользуемся, — пантатиане могут вернуться. Оставьте мне один факел и я буду ждать здесь до тех пор, пока не решу, что капитан не вернется.
В голосе де Лонгвиля прозвучали нотки тревоги и безысходности, которых Эрик никогда раньше не слышал. Он подумал: смог бы заметить это, если бы видел лицо де Лонгвиля?
— Теперь о том, что должны делать вы, — продолжал де Лонгвиль. — Когда выберетесь на поверхность, постарайтесь по возможности незаметно пересечь луга и выйти к побережью. Достаньте лошадей, украдите лодку, но любым способом доберитесь до Города на Змеиной Реке. Если «Охотник» не утонул, он будет там. Хатонис и его люди покажут вам лучший маршрут.
Хатонис прошептал из середины колонны достаточно громко, чтобы его услышали:
— Есть старый караванный путь от Испара до Города на Змеиной Реке, через Махарту. Сейчас им редко пользуются, но лошади там пройдут.
Де Лонгвиль глубоко вздохнул:
— Отлично. Зажигайте факел и валите отсюда.
Солдат, который нес факелы, высек искру, и огонь осветил лицо де Лонгвиля, как всегда, решительное и невозмутимое. Эрик молча сжал ему руку и тут же отпустил — единственный жест, который он мог себе позволить.
Сержант взглянул на него, коротко кивнул в ответ, и Эрик пошел вперед. На пересечении тоннелей Грейлок осмотрелся и жестом приказал повернуть налево. Уходя за поворот, Эрик с трудом подавил в себе желание обернуться и посмотреть туда, где остался ждать де Лонгвиль.
«Если бы капитан был здесь, — мысленно сказал он себе. — Куда же он мог пропасть?»
***
Кэлис прижимался к стене, настороженно оглядываясь по сторонам, и вспоминал разговоры с отцом об их необычном наследии — древней магии, умением Черного Маркоса превратившей смертного человека в воплощение силы легендарного валхеру.
Томас посватался к Агларане, Королеве эльфов, и получил согласие. От этого уникального в истории союза появился невозможный плод — Кэлис. По меркам эльфов Кэлис был юн — чуть старше полувека; по человеческим — мужчиной средних лет. Но по любым меркам его опыта и встреч со злом хватило бы на дюжину жизней.
Но даже этого опыта оказалось недостаточно, чтобы подготовить его к последствиям своего открытия.
Эльфы обладали способностью ориентироваться при самом слабом свете, но даже подземные гномы были не в состоянии ничего различить в кромешной черноте подземных тоннелей. Но им помогали другие чувства, а Кэлису, в отличие от его эльфийских сородичей, в юности довелось часто путешествовать в обществе гномов, и он научился кое-каким приемам. Он умел ориентироваться по дуновению воздуха и слабому эху, считать повороты и запоминать расстояние. Недаром говорится, что гном никогда не заблудится и всегда вернется обратно. Кэлис обладал этим умением.
Оставив отряд, он вернулся на галерею, центральную улицу этого города внутри горы. Предположение Ру было верным — в этом Кэлис не сомневался, — но юноша из Равенсбурга не имел ни малейшего представления, какой именно это был город.
Знания, полученные Кэлисом от Татхара и других ткачей заклинаний из Эльвандара, позволили ему с самого начала предположить, что он был построен эльфами, а не гномами. Но эльфы, которые строили этот город, так же отличались от соплеменников Кэлиса, как и от любого другого смертного народа. Это были рабы валхеру, и они выполняли приказ своих древних хозяев.
Выходя на галерею, Кэлис уже не сомневался, что звук, который они слышали, действительно был лишь далеким обвалом. Никаких признаков погони он не заметил, однако возвращаться не стал, а направился вниз, к тому разветвлению, которое так загадочно манило его. В глубине тоннеля, ведущего вниз, он еще в прошлый раз ощутил что-то невыразимо древнее и зовущее.
Это был глупый риск, но Кэлис не мог противиться искушению. Он понимал, что его обязанность — прежде всего вывести остальных наружу, но верил в ловкость де Лонгвиля и сноровку Накора.
Теперь он понял, что так манило его. В центре огромного зала находилось нечто действительно очень древнее. И он глядел на это со страхом и изумлением.
Тоннель привел Кэлиса на другую галерею — она была меньше той, по которой они поднимались, но достаточно большой, чтобы вместить еще один городок. Откуда-то сверху падал неясный свет, и это отверстие в вершине какой-то высокой горы сказало Кэлису, что инстинкт его не подвел.
Это место некогда было домом какого-то валхеру, подобно тому как большая пещера под Мак Мордэйн Кэйдал, древними шахтами гномов в горах Серые Башни, служила домом Ашен-Шугару, Властителю Орлиных Пределов, тому самому валхеру, чей древний дух сошел на его отца и столь глубоко изменил его существо.
Перейдя через узкий каменный мостик, он вышел к деревянным воротам, достаточно большим, чтобы сквозь них мог пройти огромный дракон, и Кэлис знал, что некогда так и было, ибо Повелители Драконов любили держать своих могучих «скакунов» рядом с собой. В воротах были маленькие калитки, через которые в далеком прошлом ходили слуги.
Кэлис сдвинул массивную железную рукоятку, и, к его удивлению, засов открылся легко и без шума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Вслед за сержантом отряд прошел на галерею и повернул, направо, на дорожку, ведущую вверх. В кромешной тьме Эрик не мог даже приблизительно представить себе размеров пещеры. Только когда замыкающий с факелом появился из-за поворота, он разглядел окружающее — и сразу же пожалел об этом. Дорожка была очень узкой, а отвесные стены уходили вверх и вниз, теряясь в темноте, которую не мог рассеять свет факела.
У каждого разветвления де Лонгвиль останавливался и внимательно изучал стены в поисках меток, быть может, оставленных Кэлисом, но таковых не находилось, и он продолжал вести людей вперед, никуда не сворачивая.
Узкие участки чередовались с широкими, прямые коридоры — с изгибами и поворотами. Они поднимались все выше, Эрик уже потерял счет времени, и чувствовал, что ноги его гудят. Неожиданно из темноты впереди вышел Кэлис.
— Здесь нет ни души.
При этом известии все испытали немалое облегчение, а де Лонгвиль повернулся к Праджи:
— Слушай, это не тот город гномов, о котором ты говорил?
— Вроде бы нет, — ответил старый наемник. Его одолевала одышка, и он явно был рад остановиться хотя бы на пару минут. — Мне доводилось слышать людей, которые там побывали, и хотя это всего лишь слухи, они говорили совсем о другом. — Он огляделся. — Это место… Не знаю, что это может быть.
— У меня на родине есть шахты гномов, и мне приходилось туда спускаться,
— сказал Кэлис. — Там тоже есть галереи, но не такие, как здесь. Это место создали явно не гномы.
Откуда-то сзади раздался голос Ру:
— Капитан, это все-таки город.
— Почему? — спросил Кэлис.
— Ну, во всяком случае, что-то вроде того. Эти тоннели наверняка ведут к складам или к жилищам, а широкие участки, которые, если вы заметили, встречаются регулярно и все одного размера, по-моему, были когда-то рынками.
— Тогда этот уступ — центральная улица, только идет вверх и вниз, а не на север и юг, — заметил Бигго.
— Но кто же это построил? — спросил Эрик.
— Не знаю, — сказал Кэлис и сменил тему:
— Мы находимся почти на уровне поверхности, и, я думаю, пора искать выход наружу. Я осмотрю следующий коридор, который нам встретится, а вы на ближайшем «рынке» устраивайтесь на ночевку.
— А что, наверху уже закат? — спросил де Лонгвиль.
— Думаю, солнце уже час как зашло, — сказал сзади Накор.
— Два часа, — уточнил Кэлис.
— Откуда вы знаете? — брякнул Ру.
В тусклом свете факела было видно, как Кэлис улыбнулся.
— Я вернусь до рассвета.
С этими словами он пошел вперед, и колонна усталых людей потащилась за ним до следующей широкой площадки, где они с радостью начали устраиваться на ночлег.
***
В этих пещерах Эрик окончательно потерял чувство времени, и хотя слышал, как Кэлис говорил де Лонгвилю, что они идут два с половиной дня, прошли двадцать миль от холма до подножия гор, и теперь постепенно поднимаются внутри вершины, готов был поклясться, что эти цифры занижены раза в два. Впрочем, он понимал, что это сказывается усталость.
Больше его беспокоило другое: когда Кэлис накануне заявил, что здесь никого нет, что-то в его голосе подсказало Эрику, что капитан о чем-то умалчивает. Несмотря на то что Эрик давно дал себе клятву не искать неприятностей, он не переставал думать, что же могло скрываться за словами капитана.
Единственное, что обнадеживало, были слова Кэлиса о том, что поверхность близко и пора искать выход. Правда, в одном месте он некоторое время колебался, в какой из двух тоннелей свернуть — в тот, который уходил вниз, в недра горы, или в тот, что отклонялся вверх. Эрик чувствовал, что Кэлису хочется выбрать первый, но капитан все же повел людей вверх, и Эрик терялся в догадках, что привлекло Кэлиса в этом первом тоннеле.
Ближе к концу третьего дня солдат, который нес факелы, передал, что они кончаются. Кэлис кивнул в знак того, что все понял, но вслух ничего не сказал — зато Эрик обмер от страха при мысли о том, что они останутся в этих шахтах без света. На время сна факел, естественно, гасили, и в первую ночь, проснувшись в кромешной тьме, Эрик едва удержался, чтобы не завопить во весь голос от ужаса. Он лежал, вслушиваясь в темноту, и внезапно понял, что не ему одному не спится. Кто-то даже всхлипывал приглушенно — вероятно, беднягу терзал такой неописуемый страх, который и представить себе трудно.
***
На пятый день после привала, когда все уже готовы были пуститься в путь, по тоннелю прокатился отдаленный грохот. Казалось, какой-то великан двигает скалы. Кэлис знаком приказал всем сохранять тишину. Де Лонгвиль одними губами прошептал:
— Обвал?
— Возможно, — так же почти неслышно ответил ему капитан. — Но я должен быть уверен. — Он указал вверх и налево. — Если я не ошибся, впереди есть либо отверстие, либо короткий тоннель, ведущий наружу. Держитесь левее и высматривайте любой, самый слабый свет. На повороты, ведущие вниз или вправо, не обращайте внимания. — Он слегка улыбнулся. — К тому времени, когда я вас догоню, вы уже будете наверху, а пока мне надо убедиться, что позади нас никого нет.
— Факел возьмешь? — спросил де Лонгвиль.
— Я могу найти дорогу и без него. Если нас преследуют саауры, свет только выдаст меня, когда я подойду ближе.
Проходя вдоль колонны, Кэлис ободряюще кивал каждому, а иных похлопывал по плечу. Эрик с ужасом смотрел ему вслед, не в силах поверить, чтобы человек в этом лабиринте тьмы добровольно отказался от света. Когда капитан пропал в темноте, де Лонгвиль повел отряд за собой.
***
Слабые звуки шагов отражались от стен тоннеля, факел почти догорел, и де Лонгвиль подумал, что прошло уже много часов, люди устали, и самое время устраиваться на ночлег.
Подав сигнал к остановке, де Лонгвиль прошептал:
— Сколько осталось факелов?
— Еще два, не считая этого, — пришел ответ по цепочке.
Де Лонгвиль тихо выругался.
— Капитану лучше поторопиться, иначе завтра мы окончательно заблудимся в этой темнотище, а дыры наверх пока не видать. Гасите факел, но будьте готовы зажечь его в любую минуту. Отдых в две смены, по четыре часа каждая; потом начнем выбираться из этой забытой богами дыры.
Порядок смен был давным-давно установлен, и Эрик знал, что должен спать в первую. Он улегся, постаравшись устроиться по возможности удобнее, закрыл глаза и погрузился в мысли о приятном. Он думал, как в этом году прошел сбор урожая и хорошо ли уродился виноград. Виноградари неизменно хвастались огромными урожаями, но по их тону всегда можно было сказать, правда это или нет. Чем больше было воодушевление, с которым они расписывали свой урожай, тем меньше им верили, и наоборот: если об урожае говорилось обыденным, почти безразличным тоном, значит, он действительно был выдающимся.
Затем его мысли переключились на юношей и девушек городка. Он вспомнил Гвен и пожалел, что не ходил с ней в сад, когда у него была такая возможность. Он подумал о Розалине, вспомнил ее грудь под разорванным платьем, и это воспоминание было одновременно пленительным и тревожным. Эрик заворочался: ему стало стыдно, что его плоть отзывается на воспоминание о картине насилия. Возможно, подумал он, следует поговорить с Накором. Этот странный человек, казалось, знал все на свете и, быть может, объяснил бы ему эту странность.
Вспоминая о той ночи, Эрик почти не ощутил былого гнева, словно убийство Стефана совершил кто-то другой. Но эта девичья грудь…
Эрик скрипнул зубами и сел, злясь на себя самого, и в этот момент увидел такое, что сразу забыл о воспоминаниях. Свет. Он был слаб и еле заметен — неудивительно, что, пока горел факел, никто не обратил внимания на этот отблеск.
Солдат, который должен был стоять на часах, видимо, задремал: нелегко сохранять бдительность, когда вообще ничего не видно. Даже фигуру спящего де Лонгвиля Эрик скорее чувствовал, нежели различал. Ровное дыхание, доносящееся отовсюду, подсказывало Эрику, что, возможно, он — единственный бодрствующий человек, который оказался достаточно близко к голове колонны, чтобы увидеть свет.
Он осторожно перегнулся через де Лонгвиля и толкнул часового. Тот мгновенно проснулся и пробормотал:
— Что?
Де Лонгвиль проснулся мгновением позже и тоже прошептал:
— Что случилось?
Прежде чем часовой успел что-нибудь ответить, Эрик сказал:
— Сержант, Марку показалось, что он видит свет. Он разбудил меня, чтобы удостовериться. — Эрик повернулся к часовому:
— Да, Марк, там впереди свет.
— Буди остальных. Тихо. Факел не зажигать. Первые шесть человек — со мной, — сказал де Лонгвиль.
Они прокрались вперед, и через несколько шагов стало ясно, что свет движется, приближаясь из бокового тоннеля, примерно в пятидесяти футах впереди. Де Лонгвиль жестом приказал всем прижаться к стене.
Послышались звуки шагов, и на пересечении коридоров показалась фигура. Эрик крепко сжал рукоятку меча, но существо прошло мимо, не глядя по сторонам.
Это был змеечеловек, одетый в тунику и гамаши. Его короткий хвост свободно болтался снаружи.
За ним показались еще двое — они были крупнее и одеты в доспехи. Эрику довелось близко видеть саауров — гораздо ближе, чем ему бы хотелось, — но эти существа были иного рода. Самый высокий из них был на голову ниже человека, и тела их при ходьбе извивались. Эрик заметил, что движения их замедленны, и вспомнил слова Накора, что у этих существ холодная кровь.
За первой парой стражей появилась вторая, и один взглянул в направлении людей. Эрик напрягся, но существо прошло мимо, не подняв тревоги. Вероятно, его ночному зрению мешал факел, который нес первый змеечеловек.
Пара за парой перекресток пересекла целая дюжина пантатиан.
Де Лонгвиль выждал немного, а потом, приказав своим людям оставаться на месте, бесшумно двинулся за исчезающим пятном света. Скоро он вернулся и прошептал:
— Ушли.
Когда тоннель вновь погрузился в темноту, сержант дал приказ возвращаться. В голове колонны их ждал Накор:
— Змеелюди, я прав?
— Как ты узнал?
— Я их почувствовал, — ответил Накор. — Я чувствую здесь много странных вещей. Это плохое место.
— Кто бы спорил, — проворчал де Лонгвиль. — Надо поскорее выбираться отсюда.
В кромешной тьме его голос прозвучал почти безнадежно, особенно когда он спросил Накора:
— Как по-твоему, в какую сторону идти?
— Мы шли примерно на юго-восток. Пожалуй, стоит пойти туда, откуда пришли змеелюди, а не наоборот. Я полагаю, что они пришли с поверхности и направляются куда-то в недра гор. Кстати, мы сейчас высоко в горах, и снаружи ненамного теплее, чем здесь. Змеи не любят холод, поэтому я сомневаюсь, что они там живут, — прошептал Накор.
— Ты думаешь, они живут внизу, под горами?
— Возможно, — ответил Накор. — Но как бы то ни было, они здесь, а до того, как снова начать сражаться, нам надо многое сделать. Если мы погибнем как герои, никто не узнает, что здесь творится на самом деле, а это плохо.
Де Лонгвиль замолчал. Он молчал так долго, что Эрик встревожился:
— Сержант?
— Заткнись, — последовал резкий ответ. — Я думаю. Эрик заткнулся; остальные тоже молчали. Наконец голос де Лонгвиля нарушил тишину.
— Грейлок! — позвал он тихо, но требовательно. Грейлок медленно прошел из хвоста колонны вперед, стараясь не наступать никому на ноги в темноте. Наконец где-то рядом с Эриком прозвучал его голос:
— Да?
— Примешь командование. Надеюсь, тебе удастся сохранить в живых побольше этих парней.
— Постараюсь, сержант. Я попросил бы вас назначить мне в помощники Эрика.
Де Лонгвиль ни секунды не колебался.
— Фон Даркмур, временно ты будешь сержантом. Джедоу — капрал. Но все вы должны прислушиваться к тому, что скажут Накор и Хатонис. Я останусь здесь и буду ждать Кэлиса. Я не хочу отмечать поворот, которым мы воспользуемся, — пантатиане могут вернуться. Оставьте мне один факел и я буду ждать здесь до тех пор, пока не решу, что капитан не вернется.
В голосе де Лонгвиля прозвучали нотки тревоги и безысходности, которых Эрик никогда раньше не слышал. Он подумал: смог бы заметить это, если бы видел лицо де Лонгвиля?
— Теперь о том, что должны делать вы, — продолжал де Лонгвиль. — Когда выберетесь на поверхность, постарайтесь по возможности незаметно пересечь луга и выйти к побережью. Достаньте лошадей, украдите лодку, но любым способом доберитесь до Города на Змеиной Реке. Если «Охотник» не утонул, он будет там. Хатонис и его люди покажут вам лучший маршрут.
Хатонис прошептал из середины колонны достаточно громко, чтобы его услышали:
— Есть старый караванный путь от Испара до Города на Змеиной Реке, через Махарту. Сейчас им редко пользуются, но лошади там пройдут.
Де Лонгвиль глубоко вздохнул:
— Отлично. Зажигайте факел и валите отсюда.
Солдат, который нес факелы, высек искру, и огонь осветил лицо де Лонгвиля, как всегда, решительное и невозмутимое. Эрик молча сжал ему руку и тут же отпустил — единственный жест, который он мог себе позволить.
Сержант взглянул на него, коротко кивнул в ответ, и Эрик пошел вперед. На пересечении тоннелей Грейлок осмотрелся и жестом приказал повернуть налево. Уходя за поворот, Эрик с трудом подавил в себе желание обернуться и посмотреть туда, где остался ждать де Лонгвиль.
«Если бы капитан был здесь, — мысленно сказал он себе. — Куда же он мог пропасть?»
***
Кэлис прижимался к стене, настороженно оглядываясь по сторонам, и вспоминал разговоры с отцом об их необычном наследии — древней магии, умением Черного Маркоса превратившей смертного человека в воплощение силы легендарного валхеру.
Томас посватался к Агларане, Королеве эльфов, и получил согласие. От этого уникального в истории союза появился невозможный плод — Кэлис. По меркам эльфов Кэлис был юн — чуть старше полувека; по человеческим — мужчиной средних лет. Но по любым меркам его опыта и встреч со злом хватило бы на дюжину жизней.
Но даже этого опыта оказалось недостаточно, чтобы подготовить его к последствиям своего открытия.
Эльфы обладали способностью ориентироваться при самом слабом свете, но даже подземные гномы были не в состоянии ничего различить в кромешной черноте подземных тоннелей. Но им помогали другие чувства, а Кэлису, в отличие от его эльфийских сородичей, в юности довелось часто путешествовать в обществе гномов, и он научился кое-каким приемам. Он умел ориентироваться по дуновению воздуха и слабому эху, считать повороты и запоминать расстояние. Недаром говорится, что гном никогда не заблудится и всегда вернется обратно. Кэлис обладал этим умением.
Оставив отряд, он вернулся на галерею, центральную улицу этого города внутри горы. Предположение Ру было верным — в этом Кэлис не сомневался, — но юноша из Равенсбурга не имел ни малейшего представления, какой именно это был город.
Знания, полученные Кэлисом от Татхара и других ткачей заклинаний из Эльвандара, позволили ему с самого начала предположить, что он был построен эльфами, а не гномами. Но эльфы, которые строили этот город, так же отличались от соплеменников Кэлиса, как и от любого другого смертного народа. Это были рабы валхеру, и они выполняли приказ своих древних хозяев.
Выходя на галерею, Кэлис уже не сомневался, что звук, который они слышали, действительно был лишь далеким обвалом. Никаких признаков погони он не заметил, однако возвращаться не стал, а направился вниз, к тому разветвлению, которое так загадочно манило его. В глубине тоннеля, ведущего вниз, он еще в прошлый раз ощутил что-то невыразимо древнее и зовущее.
Это был глупый риск, но Кэлис не мог противиться искушению. Он понимал, что его обязанность — прежде всего вывести остальных наружу, но верил в ловкость де Лонгвиля и сноровку Накора.
Теперь он понял, что так манило его. В центре огромного зала находилось нечто действительно очень древнее. И он глядел на это со страхом и изумлением.
Тоннель привел Кэлиса на другую галерею — она была меньше той, по которой они поднимались, но достаточно большой, чтобы вместить еще один городок. Откуда-то сверху падал неясный свет, и это отверстие в вершине какой-то высокой горы сказало Кэлису, что инстинкт его не подвел.
Это место некогда было домом какого-то валхеру, подобно тому как большая пещера под Мак Мордэйн Кэйдал, древними шахтами гномов в горах Серые Башни, служила домом Ашен-Шугару, Властителю Орлиных Пределов, тому самому валхеру, чей древний дух сошел на его отца и столь глубоко изменил его существо.
Перейдя через узкий каменный мостик, он вышел к деревянным воротам, достаточно большим, чтобы сквозь них мог пройти огромный дракон, и Кэлис знал, что некогда так и было, ибо Повелители Драконов любили держать своих могучих «скакунов» рядом с собой. В воротах были маленькие калитки, через которые в далеком прошлом ходили слуги.
Кэлис сдвинул массивную железную рукоятку, и, к его удивлению, засов открылся легко и без шума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51