— Я уезжаю. Если ты настаиваешь на том, чтобы задержаться здесь еще на девять дней, так и быть, но Никлас требует, чтобы мы отправились как можно скорее. Удалось захватить двух лазутчиков, и выяснилось, что змеям известно о наших планах.
— Они мертвы?
— Теперь — да. Но перед этим Гамина их прочитала. Она нашла мало из того, чего бы мы уже не знали, но ясно, что змеи нащупывают это место. Последний год ты хорошо заметал следы, но теперь им известно, что в окрестностях Крондора что-то происходит. И следующая группа шпионов уже не станет крутиться возле дворца, нет, они будут рыскать в этих лесах в поисках этого лагеря. А как только они его обнаружат…
— Мы принимаем все меры.
— Мясник, который отгружает вам мясо, сболтнет что-то в трактире. Кто-нибудь во дворце оставит на виду список заключенных. Конечно, это не день и не два, но не пройдет и года, как змеи будут знать не только о том, что ты возвращаешься, но и имена всех твоих людей.
Кэлис помолчал, затем сказал что-то, чего Эрик не разобрал. Потом раздался звук открывающейся двери, и Эрик с Ру поспешили убраться. Тем же путем они вернулись в палатку и растолкали Бигго.
— Тихо. Разбуди остальных.
Когда все проснулись, Эрик спросил:
— Не встречались ли вы с женщиной по имени Миранда незадолго до того, как вас схватили?
Четверо заключенных переглянулись, и первым заговорил ШоПи:
— Темноволосая, с ярко-зелеными глазами? — Эрик кивнул. — Я встретил ее в пригороде Шаматы, и она заговорила со мной. В ней было что-то, и я это сразу заметил. Она обладала силой.
— О чем вы с ней говорили?
Шо Пи пожал плечами:
— О пустяках. Мне она показалась привлекательной, и я был польщен тем, что она обратила на меня внимание. Только ее больше интересовали абстрактные вопросы, чем плотские удовольствия. И еще, помню, я удивился, почему у меня возникло ощущение, что она не такая, какой кажется.
— В разговоре вы не касались ничего такого, что могло привести тебя в тюрьму?
— Насколько я помню, ничего, — сказал Шо Пи. Билли и Луи утверждали, что она пользовалась другим именем, но по описанию было ясно, что каждый из шестерых встретил Миранду меньше чем за месяц до ареста.
— Выходит, эта дамочка вездесуща, если она умудрилась поговорить с тобой,
— Бигго указал на Шо Пи, — в Шамате за неделю до встречи с Эриком и Ру под Даркмуром.
— Откуда она нас знает? — недоумевал Луи.
— Она как-то связана с Оракулом, который предсказывает будущее. А для нас главное — пережить следующие девять дней. Я не знаю, почему нас спасли от виселицы и какую ценность мы представляем для этих людей, но я ничуть не сомневаюсь в одном: если Кэлис решит, что мы способны поставить его план под угрозу, он повесит нас всех, перед тем как сняться с лагеря, — а это произойдет через десять дней. Если же он сочтет, что мы заслуживаем доверия, то оставит нас в живых. Вот так, — сказал Эрик.
— Значит, придется поднапрячься, — заметил Билли.
— Мы надорвемся. Я и так уже почти нажил горб, — пожаловался Луи.
— Я имел в виду — поднапрячься, чтобы стать такими, какими нас хотят видеть.
— Билли прав; мне и ему надо сдерживать свой темперамент, — сказал Шо Пи. Он вернулся к своему топчану и сел, откинувшись назад и опершись на локти. — Бигго должен доказать, что умеет думать самостоятельно.
— Ну а я? — спросил Луи, очевидно, напуганный перспективой, что через девять дней его сочтут не заслуживающим доверия.
— Ты должен отбросить свою гордость и перестать вести себя так, словно каждый приказ является оскорблением и любая работа ниже твоего достоинства. Твое высокомерие приведет тебя на виселицу.
— Я вовсе не высокомерен! — возразил Луи. Он явно был готов затеять ссору, и, чтобы предотвратить ее, Эрик поспешно сказал:
— Но это еще не все!
— Что еще? — спросил Бигго.
— Если они сочтут не заслуживающим доверия одного из нас, то повесят всех шестерых.
Ру бросил на Эрика быстрый взгляд и кивнул:
— Мы — команда. Мы выживем или умрем как один человек.
Луи огляделся и увидел, что все смотрят на него.
— Я.., стану покорным. Если эта маленькая свинья прикажет мне жрать дерьмо, я радостно скажу — сколько прикажете, господин сержант? — Последние слова он произнес на родном языке.
Бигго ухмыльнулся.
— Если и есть более твердолобые парни, чем вы, чертовы родезанцы, так это цуранцы из Ла-Мута, но и то ненамного. — И, поглядев на Шо Пи, добавил:
— Я столько лет прикидывался дураком, чтобы от меня не ждали подвоха, что, боюсь, это вошло у меня в привычку. Но я постараюсь выглядеть чуточку умнее.
— Теперь ты, Руперт. Ты должен перестать вести себя так, словно ты умнее всех. Это выйдет тебе же боком. Ты не так умен, как думаешь, да и другие не такие уж дураки, — сказал Шо Пи.
— Ну а я? — спросил Эрик.
— Не знаю, Эрик фон Даркмур. Вроде бы ты не делаешь неверных поступков. Но.., есть что-то. Я точно не знаю. Возможно, нерешительность. Тебе следует стать более твердым, — ответил Шо Пи.
Разговор был прерван появлением капрала Фостера, который скомандовал подъем. Заключенные вскочили и вытянулись по стойке смирно. Капрал подозрительно оглядел их, осмотрел палатку, видя, что непосредственно перед его приходом что-то произошло, но, ничего не обнаружив, через минуту гаркнул:
— Ладно! Выходи строиться, собаки! Времени мало!
***
Фостер навис над Билли, извергая на него поток брани. Видно было, что Билли едва сдерживается, чтобы не броситься на капрала. Человек в черном стоял рядом, тяжело отдуваясь после учебной схватки. Они боролись, и Билли одерживал верх, когда Фостер внезапно подставил ему ножку, а теперь ругал на чем свет стоит, как будто Билли был виноват.
Под конец Фостер выкрикнул:
— И мать твоя была шлюхой!
Когда он повернулся, Билли вскочил на ноги. Но прежде чем он успел достать Фостера, Эрик ударом в грудь вновь опрокинул его. Они покатились по земле, и Эрик, используя свою силу и вес, подмял Билли под себя.
Подбежавшие солдаты растащили их, а Фостер заорал:
— Эй, вы! Что такое?
Эрик поднялся и, утирая разбитый нос, сказал:
— Просто я не даю ему наделать глупостей, капрал.
С минуту Фостер разглядывал Эрика, потом буркнул:
«Ладно», и повернулся к Билли:
— Так ты, свинья, хотел напасть на меня сзади? А как тебе понравится сделать это, когда я стою к тебе лицом? — Он выхватил меч. — Отпустите его.
Солдаты подчинились, и Билли, пригнувшись, тоже достал меч, но тут между ними встал Бигго.
— Эй, капрал, ведь Билли не поздоровится, да, не поздоровится, если эти парни на стене всадят в него парочку стрел, так?
Билли поднял голову и увидел, что двое лучников, натянув луки, внимательно наблюдают за ними.
— Бигго, жирная куча навоза, отойди, — приказал Фостер. — Я хочу слегка обстругать эту падаль.
Луи подошел и встал рядом с Бигго; Шо Пи отстал от него только на шаг. Ру подскочил с другой стороны, и Эрик, стряхнув с себя руки солдат, присоединился к остальным.
— Это что — бунт? — зарычал Фостер.
— Нет, — ответил Шо Пи. — Просто пытаемся не допустить чересчур опасного развития событий.
— Я его вздерну! — заорал Фостер, и в это время подошел де Лонгвиль.
— Тогда, я думаю, вам придется повесить всех нас, — сказал Бигго.
— Что здесь происходит? Хотите опять на виселицу? — сказал де Лонгвиль.
— Сержант, если одного из нас хотят вздернуть, считая, что он хотел убить этого добрейшего капрала, тогда лучше повесить всех шестерых, потому что мы мечтаем об этом раз двадцать на дню, не меньше. И лучше сделать это прямо сейчас, а не мучить еще неделю муштрой, которая у нас уже в печенках сидит. При всем к вам уважении, сержант, — сказал Бигго, приветливо улыбаясь.
Де Лонгвиль удивленно поднял брови.
— Он говорит за вас всех?
Заключенные переглянулись, а потом Эрик сказал:
— Я думаю, да, сэр.
Де Лонгвиль шагнул вперед и заорал прямо в лицо Бигго — причем для этого ему пришлось встать на цыпочки:
— Я не приказывал вам думать! С чего это вам взбрело в голову, что меня интересует, о чем вы думаете? Если вы думаете, значит, у вас слишком много свободного времени. Я это исправлю! — И, повернувшись к солдатам, которые за минуту до этого держали Эрика, он сказал:
— Надо чистить конюшню. Отведите туда этих собак, и пусть они ее вылижут! И нечего пачкать новенькие метлы и вилы! Пусть убирают руками! Увести!
Солдаты построили заключенных и быстро повели прочь, а Фостер, взглянув на де Лонгвиля, сказал:
— Бобби, похоже, начинает действовать. Де Лонгвиль задумчиво потер подбородок.
— Не знаю. Посмотрим. Но они стали лучше. Мы и так недобрали людей, и мне не хотелось бы вешать эту шестерку за день до отплытия.
— Если Билли Гудвин не перерезал мне глотку, когда я назвал его мать шлюхой — она и была шлюхой, но он такой обидчивый, — значит, он кое-чему научился. И они за него вступились, — сказал Фостер.
Де Лонгвиль кивнул:
— Может быть, ты и прав. А может, они умнеют. Увидим, не так ли?
Не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел в офицерский барак.
Глава 10. ПЕРЕДИСЛОКАЦИЯ
Пробили тревогу.
Барабаны гремели, и весь лагерь был на ногах. Это случилось через три дня после того, как Эрик подслушал разговор Миранды и Кэлиса. Все эти дни шестеро заключенных усиленно тренировались, все внимание сосредоточив на том, чтобы остаться в живых; Фостер стал еще грубее, оскорблял их на каждом шагу, а де Лонгвиль внимательно приглядывался к ним, выискивая малейшее несоответствие своим требованиям.
Но сегодняшний день начался с неожиданного поворота. Подъем скомандовали на полчаса раньше обычного, и заключенные, выбежав из палатки, увидели, что все солдаты бегут к офицерскому бараку. Они бросились туда же, но их остановил стражник по имени Перри:
— Построиться за мной и без команды не расходиться. Разговоры отставить!
Они выстроились в обычном порядке — Бигго впереди, Шо Пи замыкающим, — и Перри повел их к офицерскому бараку. Когда они подошли туда, дверь открылась и появились де Лонгвиль и Кэлис.
Де Лонгвиль поднял руку, призывая к тишине:
— Внимание!
— Мы обнаружены. Ночью убиты двое часовых, — сказал Кэлис.
Люди в черном начали перешептываться, и де Лонгвиль снова призвал к тишине.
— Все знают, что надо делать; мы сворачиваем лагерь немедленно, — закончил Кэлис.
Тридцать человек в черном бросились к своим палаткам, стражники — по постам; Фостер отдал Перри какой-то приказ, и тот велел заключенным:
— Эй вы, марш за мной!
Вокруг кипела лихорадочная, но слаженная работа. Перри провел их через весь лагерь к большой палатке, стоящей рядом с кузницей.
— Подберите себе одежду, — сказал он, — и переоденьтесь.
В палатке высилась целая гора одежды. Эрик снял сапоги, швырнул свою серую рубаху в угол и вместе с остальными принялся рыться в куче. Луи, Билли и Шо Пи, люди среднего роста и телосложения, довольно быстро подобрали себе подходящую одежду, а Бигго, Эрику и худощавому Ру пришлось повозиться. Наконец экипировались все. Эрик подобрал себе темно-синюю рубаху с открытым воротом, а единственными штанами, которые на него налезли, оказались расклешенные матросские брюки, заправить которые в сапоги Эрику не удалось, как он ни старался.
Услышав дружный взрыв смеха, Эрик обернулся и увидел обиженную физиономию Ру.
— Все остальное мне велико! — кричал тот в ответ на грубые шутки Билли и де Савоны. На Ру красовались огненно-красного цвета рубаха с открытой грудью и ярко-малиновые лосины.
— Уж лучше пусть будет велико, — сказал Эрик, сам с трудом удерживаясь от смеха.
Ру опять нырнул в кучу и после долгих поисков отыскал простую белую рубашку, которая была ему лишь чуть-чуть велика, но достаточно узких и коротких штанов не нашел, как ни старался.
— Другое дело, — сказал Эрик. — Теперь ты выглядишь просто забавно, а до этого был вылитый шут.
Заправляя рубашку в лосины, Ру скорчил гримасу, но потом улыбнулся.
— Красный цвет всегда приносил мне удачу.
— Эй, вы там! — крикнул снаружи Перри. — Давайте быстрее! — Заключенные вышли из палатки, и он приказал:
— Идите к кузне и залезайте в последний фургон. Вас будут сопровождать двое арбалетчиков, так что не думайте, что под шумок вам удастся удрать.
Уходя, Перри обернулся и добавил:
— Да, и спрячьте ваши петли под одежду, чтобы их не было видно.
Шестеро заключенных уже привыкли носить петли поверх рубашек, поэтому, переодеваясь, не стали их прятать. Чтобы выполнить приказание, Бигго пришлось снять рубашку и снова надеть, поскольку у нее был твердый прилегающий воротничок.
— Для высокой моды немного морщит, друг мой, но в целом неплохо, — сказал Луи, взглянув на него.
Эрик давно заметил, что Луи не только надменен и вспыльчив, но еще и очень тщеславен — впрочем, несмотря на это, родезанский головорез вызывал у него симпатию. Он сбрил свою светлую бородку, но отрастил усы, которые регулярно подравнивал — как и свои длинные до плеч волосы. И вообще у него были повадки светского щеголя, и даже сейчас он постарался подобрать себе как можно более модную одежду. Эрик не сомневался, что Луи сказал о высокой моде не просто ради красного словца — он действительно разбирался в этом и до того, как скатился до своего нынешнего положения, наверняка вращался при дворе. Правда, он ничего не рассказывал о своем прошлом, но как-то раз упомянул вскользь, что был дружен с сыном герцога Родезского.
По пути к кузнице Эрик с некоторым страхом обратил внимание на то, с какой скоростью люди уничтожают все следы своего пребывания здесь. Рабочие, очевидно, только что прибывшие из Крондора, уже начали разбирать бараки.
Фостер ждал их возле кузницы и сразу приказал им залезать в повозку. Двое охранников забрались на крышу, двое сели у борта, двое на лошадях пристроились сзади повозки, и повозка тронулась.
Эрик взглянул на товарищей. Ру был одновременно испуган и взбудоражен, Луи и Бигто напряженно осматривались, Билли, казалось, происходящее забавляло, а Шо Пи отрешенно вглядывался вдаль.
Солдаты, прежде носившие черное, теперь, как и заключенные, были одеты в самые разнообразные одежды, от крестьянских лохмотьев до дворянских камзолов. Одни из них ехали верхом, другие — в фургонах, а некоторые — их было около дюжины — покидали лагерь пешком. Еще два всадника подскакали к повозке, и Эрик узнал в них де Лонгвиля и Фостера.
Де Лонгвиль придержал коня и крикнул заключенным:
— Эй, вы, внимание! Утром я говорил с Кэлисом, что неплохо было бы вздернуть вас всех, но у нас просто нет времени. Терпеть не могу вешать впопыхах — это портит мне аппетит. Кэлис тоже согласен, что это можно сделать и позже, когда мы будем посвободнее и сумеем организовать все надлежащим образом. Так что вам разрешается пожить еще пару дней. Но не воображайте, что вас полюбили; арбалетчики пристрелят любого, кто будет настолько глуп, что попытается бежать. Понятно?
— Да, сержант! — дружно крикнули заключенные.
— И еще: пока я снова не прикажу, прекратите орать «Да, сержант». Это привлекает к вам внимание. А внимание нам сейчас меньше всего нужно. Так что, пока мы не доберемся до места назначения, держите рты на замке и делайте то, что вам говорят. — Он пришпорил лошадь и ускакал в сопровождении Фостера.
Оглядев своих спутников, Эрик заметил, что никто не горит желанием комментировать приказ де Лонгвиля, поэтому он тоже промолчал и, устроившись поудобнее, решил воспользоваться неожиданной возможностью отдохнуть.
***
По дороге в Крондор им то и дело попадались группки людей, одетых как простые наемники, крестьяне или рабочие. Одни шли пешком, другие ехали на телегах; проскакал отряд верховых. И те, и другие, и третьи передвигались в молчании; казалось, даже идущие рядом не знакомы друг с другом.
По мере приближения к столице Западного Княжества начали появляться и другие путники; загромыхали крестьянские телеги, везущие последние дары лета и первые — осени, иногда проносилась дворянская карета.
Наконец повозка, в которой везли Эрика и его товарищей, подъехала к южным воротам, и стража пропустила их без проволочек. В полуденном солнце возвышающийся над гаванью дворец выглядел изумительно. На башнях вокруг древнего холма, где первый принц Крондорский возвел свою первую крепость, играли разноцветные флаги.
Проделав длинный путь по запутанным улочкам, повозка остановилась у гавани, и сразу же откуда-то появился Фостер. Не повышая голоса, он сказал:
— Эй, вы, вылезайте и садитесь вон в ту лодку, — капрал указал на баркас, покачивающийся на приливной волне. С причала к нему вела гранитная лестница. Заключенные повиновались, и вслед за ними в баркас прыгнул Фостер. Матросы оттолкнулись веслами и направили баркас к одному из стоящих на якоре кораблей.
Эрик совершенно не разбирался в судах и отметил лишь, что этот корабль значительно больше любого другого в гавани. Три его мачты вздымались в небо подобно стволам гигантских деревьев;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51