Из этой лавы рождались – если такое слово уместно для обозначения столь странного процесса – маленькие шарики, плоские снизу.
Туземцы, жившие здесь, поклонялись “матери”, подбирали ее “детенышей” и устанавливали их посреди своих деревень. Каменные шарики вырастали со временем размером с “маму”. Больше того, на планете процветала торговля “детенышами”.Деревни, имевшие монопольный доступ к источнику, продавали каменных божков другим селениям. Немало войн отгремело здесь за право сохранить за собой или, наоборот, захватить источник самого ценного местного товара.
Покрытый с головы до ног тягучей серой жидкостью, Кикаха стоял не двигаясь, пока та не стекла с тела, разлившись по земле грязной лужей, а потом прыгнул на сухое место и зашагал к востоку. Манату Ворсион, тысячелетиями наблюдавшая за вратами, к которым сумела подключиться, имела некоторое, хотя и смутное представление о том, где на этой планете расположены врата, ведущие в мир Зазеля. Найти их предстояло Кикахе самому, но он по крайней мере знал, в каком направлении искать.
Добраться до врат было нелегко. Кикаха находился в Нежеланном мире, на планете, столь изобилующей хищными зверями, птицами, растениями и другими формами жизни, что оставалось только удивляться, как они не уничтожили друг дружку давным-давно. Через несколько дней непрерывного бега, пряток и стрельбы Кикаха искренне зауважал Рыжего Орка – вернее, его способность к выживанию. Спустя десять дней, четыре из которых он провел, скрываясь от зверюги ростом в пять футов и размером с городской квартал, ползавшей по земле и испускавшей смертоносные газы, Кикаха очутился на вершине горной гряды. Внизу виднелись равнина и река, а на ее берегу – остатки гигантского квадратного гнезда, построенного неведомыми существами. Даже Манату Ворсион не знала, что это за твари. Гнездо было построено из похожего на бетон материала, который существа вырабатывали у себя в желудке, а потом выплевывали, чтобы тот засох.
Именно здесь Лос установил врата – единственный известный выход на планету Зазеля. Когда Рыжий Орк вернулся сюда, он поубивал всех обитателей бетонного гнезда. Поскольку существа, по его мнению, выломали врата и закопали их где-то, Рыжий Орк обшарил все окрестности в районе сотни квадратных миль. У него были с собой крайне чувствительные детекторы, способные обнаружить любую крупинку металла на глубине сотни футов под землей. Но ни первые, ни последующие поиски врат не дали никаких результатов.
– По правде говоря, – сказала Кикахе Великая Матерь, – мы не можем быть уверены в том, что врата убрали и зарыли обитатели бетонного гнездовья. Возможно, это сделал кто-то из властителей, хотя такая версия кажется мне маловероятной.
Кикаха не стал говорить, что подобная мысль пришла в голову и ему. Великанша могла, как уже бывало прежде, разозлиться и недвусмысленно поставить его на место. Порой Великая Праматерь становилась просто Большой Бабой.
Пройдя через равнину и спугнув по пути стадо бизоноподобных животных, Кикаха приблизился к развалинам гнезда, Лучемет Рыжего Орка должен был оставить здесь кучу обломков, но на земле они не валялись. По-видимому, тоан дезинтегрировал обломки и выжег в земле громадную дыру. Сейчас она по самые края была наполнена водой.
Кикаха снял рюкзак и положил на землю. Раскрыв его, он вытащил прибор, похожий на длинную сигару, только раза в два больше самой большой сигары на свете. В верхнюю часть прибора был встроен монокулярный цилиндр. Кикаха направил его в сторону бетонного строения и вгляделся в монокуляр. Глазам его предстали перекрестья и голубое небо. Кикаха медленно водил трубкой взад-вперед, приподнимая ее все выше – и вдруг увидел короткую яркую вспышку, вроде молнии.
– Будь я проклят! – пробормотал он. – Вон они!
Манату Ворсион объяснила ему, что прибор служит для обнаружения врат или трещин в стене между вселенными. Кикаха и не подозревал о существовании такого инструмента, пока Великая Праматерь не вручила ему цилиндр. Сделан он был множество тысячелетий назад и, насколько могла судить Манату Ворсион, остался в единственном экземпляре.
– Говорят, его тоже смастерил Шамбаримен, – добавила она.
– Ты должна быть чертовски уверена во мне, – заметил Кикаха. – А что, если я потеряю детектор или у меня его отнимут?
– Я берегла его на самый крайний случай, – пожала плечами Манату Ворсион. – Сейчас он как раз и наступил.
Значит, врата расположены там – вернее, поскольку металлический шестиугольник снят, там находится слабое место в стене между вселенными. Рыжий Орк не сумел его найти, поскольку такого детектора у тоана не было.
Кикаха положил детектор на камень. Стало быть, вверху, футах в пятидесяти над землей, зияет щель между двумя вселенными, видимая только для этого прибора. Чтобы добраться до нее, придется соорудить несколько платформ и лестниц. Ну что ж – леса вокруг достаточно, необходимые инструменты есть.
– Можно приступать к работе, – пробормотал Кикаха.
– Вот спасибо! – раздался громкий голос сзади.
Кикаха резко повернулся, схватившись за кобуру. В сорока футах от него стоял Рыжий Орк. Он улыбался, целясь из лучемета в Кикаху. На земле возле тоана стояло блестящее веретено – воздушный катер с откинутым кверху куполом.
– Не смей! – сказал тоан.
Кикаха отдернул руку от кобуры и, повинуясь жестам Рыжего Орка, поднял обе руки над головой. Сердце в груди билось так сильно, что, казалось, вот-вот взорвется.
– Как… – начал Кикаха и тотчас прикусил язык. Тоан наверняка объяснит без всяких вопросов, какой он умный.
– А теперь медленно опусти руку, вытащи двумя пальцами лучемет и брось подальше, – скомандовал Рыжий Орк. – Потом кинешь мне искатель.
Кикаха подчинился, исподтишка оглядывая окрестности. Ближайшим укрытием могла служить разве что рощица в сотне ярдов отсюда.
– Я знал, что Манату Ворсион заманила тебя к себе, – заявил властитель. – Ее ловушку я засек уже давно и специально послал тебя через те врата, чтобы ты угодил в ее вселенную. Я подозревал, что она снабдит тебя каким-нибудь устройством для поиска щели и что ты воспользуешься вратами Манату Ворсион, чтобы добраться сюда. Хотя я понятия не имел, в чем охотно сознаюсь, что шестиугольника здесь больше нет.
У Кикахи вертелось на языке множество вопросов. В частности, ему хотелось спросить, откуда тоану было знать, что именно Манату Ворсион перебросит Кикаху в свой мир. Но он не спросил ни о чем. Сейчас это было неважно; важно было только одно: что он влип в такую передрягу – хуже не придумаешь.
– Я не собираюсь убивать тебя сию минуту, – сообщил Рыжий Орк. – Погоди, пока я не воспользуюсь искателем.
Не отрывая от Кикахи глаз, тоан нагнулся и поднял детектор. И тут же выстрелил в Кикаху из лучемета. Оружие было настроено так, чтобы лишь парализовать. Но луч ударил Кикаху в грудь и сшиб его с ног с такой силой, точно он взялся за ручку двери, в которую с другой стороны с разгону влетела команда спринтеров. В глазах потемнело, в горле перехватило дыхание. Кикаха пытался встать, но не мог.
Когда ему наконец удалось набрать в легкие воздуха и приподняться на локте, он увидел, что Рыжий Орк смотрит в монокуляр. Через секунду тоан оторвался от прибора и повернулся к Кикахе с довольной, победной усмешкой.
И вдруг Кикаху ослепила яркая вспышка и оглушил громоподобный взрыв.
Куски окровавленной плоти дождем усеяли ему лицо и грудь. Вскоре дым, окружавший Рыжего Орка, рассеялся на ветру. Левую руку ему оторвало напрочь, туловище превратилось в кровавое месиво. Мертвый властитель лежал на земле.
Кикаха снова упал спиной на траву и уставился в ясное синее небо. До него просто не доходило, что же произошло.Человек безмерной хитрости, человек, не знающий поражений, пребывал в полной растерянности. И лишь тогда, когда сердцебиение пришло почти в норму, а боль в груди утихла, он сумел заставить себя мыслить здраво.
Боль сменилась дикой яростью. Манату Ворсион предала его. Подставила, как пешку, не смущаясь тем, что его могут изувечить или убить. Ее “детектор” был фальшивкой, предназначенной для того, чтобы заманить Рыжего Орка в западню. Свет, якобы означавший щель в стене, автоматически вспыхивал в приборе через несколько минут после включения. И каким-то образом, как только тоан оказался в зоне досягаемости, прибор сработал как бомба и взорвался. То, что при этом могла погибнуть и приманка, то есть Кикаха, нимало не беспокоило Манату Ворсион.
Великая Праматерь оказалась той еще сукой.
– Она могла хотя бы предупредить меня, – пробормотал себе под нос Кикаха.
Не сделала она этого, очевидно, потому, что Кикаха, по ее мнению, вел бы себя иначе, знай он истинное назначение искателя. И она наверняка объяснила бы ему сейчас, что Рыжий Орк представляет собой угрозу всему живому во вселенных и самому существованию вселенных, а потому в борьбе с ним все средства хороши. “Но не для меня, – подумал Кикаха. – Теперь мне придется убить Манату Ворсион. Я не стану преследовать ее, но, если когда-нибудь она встретится на моем пути, я предъявлю ей оторванную руку убитого”.
Он внезапно застонал: в яркую череду сменявших друг друга видений, в которых он мстил Великой Праматери, внезапно вторглась мысль о том, что Рыжий Орк единственный знал доподлинно, утонула Анана во время наводнения или нет. А теперь Рыжий Орк погиб.
Застонав еще раз, Кикаха перевернулся на бок, намереваясь встать, и из груди его невольно вырвалось:
– О Господи!
Удар следовал за ударом. Рядом с Кикахой, в десяти футах или даже ближе, стоял Рыжий Орк. Он держал в руке лучемет, нацеленный на противника, и улыбался, как улыбался и его полурастерзанный труп. За спиной тоана блестел воздушный катер – точная копия прежнего.
Кикаха посмотрел туда, где только что лежал Рыжий Орк – вернее, где он лежал и поныне. Но то был покойник. А перед ним стоял живой человек. Голова у Кикахи пошла кругом. И хотя мозг его был не в состоянии осознать последние события, телу удалось принять вертикальное положение. Чуть покачиваясь взад-вперед, Кикаха хрипло проговорил:
– Ты живуч как кошка!
– Ну, может и не как кошка, но живуч, – подтвердил Рыжий Орк.
Кикаха без слов махнул рукой в сторону трупа.
– Клоны, плоть от плоти моей и гены от генов, – сказал тоан. – Я вырастил их с пеленок и дал им образование. Будучи в каком-то смысле мною, они, как и я, жаждали власти, поэтому мне пришлось позаботиться о том, чтобы они меня не обскакали. Ни к одному из них я не рискнул бы повернуться спиной. Поскольку они не глупее меня, хотя и значительно менее опытны и образованны, им предназначалась роль жертвенных агнцев, или дорогостоящих приманок. Четверыми мне уже пришлось пожертвовать, считая вместе с этим, но за первых трех я отомстил. – Он сделал паузу, улыбнулся и добавил: – Конечно, может быть и так, что ты разговариваешь сейчас с одним из клонов, а не с настоящим Рыжим Орком.
– Но как ты попал сюда? Откуда ты узнал, когда я сюда доберусь?
– Не у одной Манату Ворсион есть свои секреты. Расскажи мне, что. здесь произошло. Как я понимаю, прибор вовсе не предназначался для распознавания щелей, он просто должен был оторвать мне голову. Кстати, ты сам вполне мог лежать на месте моего клона. Но это лишь мои предположения. Так здесь не было ни врат, ни щелей, верно?
– Не было.
– Я так и знал, – улыбнулся Рыжий Орк. – Я пробовал трубить в рог, но безрезультатно. Знай я об этом, когда посылал тебя сюда, я бы не велел тебе тратить понапрасну мое и твое время. – Тоан махнул лучеметом: – Иди к катеру.
Кикаха повиновался. Интересно, думал он, где сейчас находится рог Шамбаримена? В катере тоана? Тут он почувствовал такой же легкий толчок в спину, как и тогда, когда Рыжий Орк поймал его у края ущелья. Очнулся Кикаха – голый, но не связанный – в незнакомой комнате-кубе со сторонами по двадцать футов. Куб выглядел совершенно пустым: ни мебели, ни ковров, ни окон, ни дверей. В одном углу темнела круглая дырка, очевидно, для экскрементов, но чистенькая и не загаженная. Прохладный воздух, сочившийся сквозь вентиляционное отверстие в потолке, овевал нагое тело.
Грудь у Кикахи болела по-прежнему.
Взглянув вниз, он обнаружил на груди черно-голубой синяк дюймов пяти шириной. Но голова была ясной, и давешней растерянности как не бывало. Кикаха ощущал лишь отчаянную ярость.
Чтобы привести в порядок мысли, чувства и мышцы, он сделал энергичную зарядку, насколько позволяла больная грудь. Потом принялся мерить свою темницу шагами, ожидая, когда Рыжий Орк даст о себе знать. Прошло, должно быть, несколько часов, прежде чем Кикаха услышал, как кто-то за спиной тихонько кашлянул. Он обернулся – перед ним стоял Рыжий Орк или один из его клонов с лучеметом в руке. Кикахе начало казаться, что оружие приросло к ладони Рыжего Орка. Властитель прыгнул сюда через врата или открыл секцию в стене, дождавшись, пока пленник повернется к нему спиной.
– Кругом! – скомандовал Рыжий Орк.
Кикаха послушно развернулся, и стена перед ним раскрылась, разделившись на верхнюю и нижнюю половинки. Верхняя скользнула в потолок, нижняя – в пол. По команде властителя Кикаха зашагал вперед по очень широкому коридору с высоченным потолком, без окон и без дверей, потом свернул за угол и пошел дальше по точно такому же коридору. В конце коридора возле двери высотой футов в двенадцать стояли два вооруженных копьями человека. Квадратные стальные шлемы и выпуклые кирасы стражников были украшены золотым орнаментом, короткие алые шотландские юбки затканы изображениями маленьких зеленых сфинксов с женской грудью. Стражники расступились, держа копья наперевес, готовые в любую минуту проткнуть ими Кикаху. Дверь скользнула в сторону.
Властитель и пленник, сопровождаемые стражей, вошли в громадную лабораторию. Большинство приборов были совершенно незнакомы Кикахе. Все четверо прошли полмили по проходу между столами и большими аппаратами. Когда путь им преградила стена, Рыжий Орк велел Кикахе остановиться. Тоан быстро произнес кодовое слово – но Кикаха тем не менее расслышал его и запомнил.
Громадный квадрат в стене стал прозрачным. Кикаха невольно вскрикнул. За прозрачной стеной в комнате сидела обнаженная Анана. Она была привязана к креслу, голову ее сжимал обруч. Глаза у нее были закрыты. Над головой виднелось нечто вроде большого фена для сушки волос.
Кикаха резко развернулся и заорал:
– Что ты с ней делаешь?
– Я думал, ты обрадуешься, увидев ее живой. Если бы я оставил ее на уступе над водопадом, она бы погибла. У нее были сломаны рука, нога и три ребра, не говоря уже о легком сотрясении мозга. Сейчас она в превосходной физической форме, а все благодаря моему врачебному искусству. Тебе трудно угодить, Хитроумный.
– Что ты с ней делаешь?
– Перед тобой, лебляббий, – сказал тоан, махнув свободной рукой, – мое собственное изобретение, которое я смастерил и опробовал множество раз, когда хотел избавиться от неизбежной скуки, овладевающей бессмертными. Это не очередная машина, унаследованная мною от древних. Я сам ее придумал.
Властитель сделал паузу, но Кикаха ничего не сказал. Если Рыжий Орк ждет еще одной вспышки эмоций, так он ее не дождется.
– Посмотри на нее, Кикаха! – резко сказал тоан. – И попрощайся с Ананой, которую ты знал!
Кикаха медленно повернулся к окну.
– Машина стирает ее память. Стирает медленно, потому что быстрый процесс повреждает мозг, а мне не нужна безмозглая любовница.
Кикаха содрогнулся, но не вымолвил ни слова.
– Работая по часу в день, машина за десять дней сотрет все воспоминания этой женщины, вплоть до ее восемнадцатилетия. Когда процесс закончится, Анана решит – и в какомто смысле вполне справедливо, – будто она по-прежнему живет на родной планете и будто ее родители все еще живы. Она словно совершит путешествие во времени назад, не имея ни малейшего представления о том, сколько тысячелетий прошло с тех пор, когда ей было восемнадцать.
Кикаха потерял дар речи, а когда обрел его, то просипел:
– И она не вспомнит меня.
– Ну конечно. Так же, как и меня. Однако я ей представлюсь и со временем заставлю себя полюбить. Если я захочу, передо мной не устоит ни одна женщина.
– А что будет, когда она узнает правду?
– Она не узнает, – сказал Рыжий Орк и рассмеялся. – Об этом я позабочусь. Конечно, когда она мне надоест – если надоест…
– Ты собираешься проделать такой же фокус и со мной? Или для меня ты приготовил что-нибудь покруче?
– Я мог бы стереть твою память, скажем, до того момента, когда ты, студент земного колледжа, пробрался через врата Ваннакса в Многоярусный мир. Или же замучить тебя, пока ты не взмолишься о смерти. Любого человека, даже самого храброго, можно довести до такого состояния, не исключая меня самого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Туземцы, жившие здесь, поклонялись “матери”, подбирали ее “детенышей” и устанавливали их посреди своих деревень. Каменные шарики вырастали со временем размером с “маму”. Больше того, на планете процветала торговля “детенышами”.Деревни, имевшие монопольный доступ к источнику, продавали каменных божков другим селениям. Немало войн отгремело здесь за право сохранить за собой или, наоборот, захватить источник самого ценного местного товара.
Покрытый с головы до ног тягучей серой жидкостью, Кикаха стоял не двигаясь, пока та не стекла с тела, разлившись по земле грязной лужей, а потом прыгнул на сухое место и зашагал к востоку. Манату Ворсион, тысячелетиями наблюдавшая за вратами, к которым сумела подключиться, имела некоторое, хотя и смутное представление о том, где на этой планете расположены врата, ведущие в мир Зазеля. Найти их предстояло Кикахе самому, но он по крайней мере знал, в каком направлении искать.
Добраться до врат было нелегко. Кикаха находился в Нежеланном мире, на планете, столь изобилующей хищными зверями, птицами, растениями и другими формами жизни, что оставалось только удивляться, как они не уничтожили друг дружку давным-давно. Через несколько дней непрерывного бега, пряток и стрельбы Кикаха искренне зауважал Рыжего Орка – вернее, его способность к выживанию. Спустя десять дней, четыре из которых он провел, скрываясь от зверюги ростом в пять футов и размером с городской квартал, ползавшей по земле и испускавшей смертоносные газы, Кикаха очутился на вершине горной гряды. Внизу виднелись равнина и река, а на ее берегу – остатки гигантского квадратного гнезда, построенного неведомыми существами. Даже Манату Ворсион не знала, что это за твари. Гнездо было построено из похожего на бетон материала, который существа вырабатывали у себя в желудке, а потом выплевывали, чтобы тот засох.
Именно здесь Лос установил врата – единственный известный выход на планету Зазеля. Когда Рыжий Орк вернулся сюда, он поубивал всех обитателей бетонного гнезда. Поскольку существа, по его мнению, выломали врата и закопали их где-то, Рыжий Орк обшарил все окрестности в районе сотни квадратных миль. У него были с собой крайне чувствительные детекторы, способные обнаружить любую крупинку металла на глубине сотни футов под землей. Но ни первые, ни последующие поиски врат не дали никаких результатов.
– По правде говоря, – сказала Кикахе Великая Матерь, – мы не можем быть уверены в том, что врата убрали и зарыли обитатели бетонного гнездовья. Возможно, это сделал кто-то из властителей, хотя такая версия кажется мне маловероятной.
Кикаха не стал говорить, что подобная мысль пришла в голову и ему. Великанша могла, как уже бывало прежде, разозлиться и недвусмысленно поставить его на место. Порой Великая Праматерь становилась просто Большой Бабой.
Пройдя через равнину и спугнув по пути стадо бизоноподобных животных, Кикаха приблизился к развалинам гнезда, Лучемет Рыжего Орка должен был оставить здесь кучу обломков, но на земле они не валялись. По-видимому, тоан дезинтегрировал обломки и выжег в земле громадную дыру. Сейчас она по самые края была наполнена водой.
Кикаха снял рюкзак и положил на землю. Раскрыв его, он вытащил прибор, похожий на длинную сигару, только раза в два больше самой большой сигары на свете. В верхнюю часть прибора был встроен монокулярный цилиндр. Кикаха направил его в сторону бетонного строения и вгляделся в монокуляр. Глазам его предстали перекрестья и голубое небо. Кикаха медленно водил трубкой взад-вперед, приподнимая ее все выше – и вдруг увидел короткую яркую вспышку, вроде молнии.
– Будь я проклят! – пробормотал он. – Вон они!
Манату Ворсион объяснила ему, что прибор служит для обнаружения врат или трещин в стене между вселенными. Кикаха и не подозревал о существовании такого инструмента, пока Великая Праматерь не вручила ему цилиндр. Сделан он был множество тысячелетий назад и, насколько могла судить Манату Ворсион, остался в единственном экземпляре.
– Говорят, его тоже смастерил Шамбаримен, – добавила она.
– Ты должна быть чертовски уверена во мне, – заметил Кикаха. – А что, если я потеряю детектор или у меня его отнимут?
– Я берегла его на самый крайний случай, – пожала плечами Манату Ворсион. – Сейчас он как раз и наступил.
Значит, врата расположены там – вернее, поскольку металлический шестиугольник снят, там находится слабое место в стене между вселенными. Рыжий Орк не сумел его найти, поскольку такого детектора у тоана не было.
Кикаха положил детектор на камень. Стало быть, вверху, футах в пятидесяти над землей, зияет щель между двумя вселенными, видимая только для этого прибора. Чтобы добраться до нее, придется соорудить несколько платформ и лестниц. Ну что ж – леса вокруг достаточно, необходимые инструменты есть.
– Можно приступать к работе, – пробормотал Кикаха.
– Вот спасибо! – раздался громкий голос сзади.
Кикаха резко повернулся, схватившись за кобуру. В сорока футах от него стоял Рыжий Орк. Он улыбался, целясь из лучемета в Кикаху. На земле возле тоана стояло блестящее веретено – воздушный катер с откинутым кверху куполом.
– Не смей! – сказал тоан.
Кикаха отдернул руку от кобуры и, повинуясь жестам Рыжего Орка, поднял обе руки над головой. Сердце в груди билось так сильно, что, казалось, вот-вот взорвется.
– Как… – начал Кикаха и тотчас прикусил язык. Тоан наверняка объяснит без всяких вопросов, какой он умный.
– А теперь медленно опусти руку, вытащи двумя пальцами лучемет и брось подальше, – скомандовал Рыжий Орк. – Потом кинешь мне искатель.
Кикаха подчинился, исподтишка оглядывая окрестности. Ближайшим укрытием могла служить разве что рощица в сотне ярдов отсюда.
– Я знал, что Манату Ворсион заманила тебя к себе, – заявил властитель. – Ее ловушку я засек уже давно и специально послал тебя через те врата, чтобы ты угодил в ее вселенную. Я подозревал, что она снабдит тебя каким-нибудь устройством для поиска щели и что ты воспользуешься вратами Манату Ворсион, чтобы добраться сюда. Хотя я понятия не имел, в чем охотно сознаюсь, что шестиугольника здесь больше нет.
У Кикахи вертелось на языке множество вопросов. В частности, ему хотелось спросить, откуда тоану было знать, что именно Манату Ворсион перебросит Кикаху в свой мир. Но он не спросил ни о чем. Сейчас это было неважно; важно было только одно: что он влип в такую передрягу – хуже не придумаешь.
– Я не собираюсь убивать тебя сию минуту, – сообщил Рыжий Орк. – Погоди, пока я не воспользуюсь искателем.
Не отрывая от Кикахи глаз, тоан нагнулся и поднял детектор. И тут же выстрелил в Кикаху из лучемета. Оружие было настроено так, чтобы лишь парализовать. Но луч ударил Кикаху в грудь и сшиб его с ног с такой силой, точно он взялся за ручку двери, в которую с другой стороны с разгону влетела команда спринтеров. В глазах потемнело, в горле перехватило дыхание. Кикаха пытался встать, но не мог.
Когда ему наконец удалось набрать в легкие воздуха и приподняться на локте, он увидел, что Рыжий Орк смотрит в монокуляр. Через секунду тоан оторвался от прибора и повернулся к Кикахе с довольной, победной усмешкой.
И вдруг Кикаху ослепила яркая вспышка и оглушил громоподобный взрыв.
Куски окровавленной плоти дождем усеяли ему лицо и грудь. Вскоре дым, окружавший Рыжего Орка, рассеялся на ветру. Левую руку ему оторвало напрочь, туловище превратилось в кровавое месиво. Мертвый властитель лежал на земле.
Кикаха снова упал спиной на траву и уставился в ясное синее небо. До него просто не доходило, что же произошло.Человек безмерной хитрости, человек, не знающий поражений, пребывал в полной растерянности. И лишь тогда, когда сердцебиение пришло почти в норму, а боль в груди утихла, он сумел заставить себя мыслить здраво.
Боль сменилась дикой яростью. Манату Ворсион предала его. Подставила, как пешку, не смущаясь тем, что его могут изувечить или убить. Ее “детектор” был фальшивкой, предназначенной для того, чтобы заманить Рыжего Орка в западню. Свет, якобы означавший щель в стене, автоматически вспыхивал в приборе через несколько минут после включения. И каким-то образом, как только тоан оказался в зоне досягаемости, прибор сработал как бомба и взорвался. То, что при этом могла погибнуть и приманка, то есть Кикаха, нимало не беспокоило Манату Ворсион.
Великая Праматерь оказалась той еще сукой.
– Она могла хотя бы предупредить меня, – пробормотал себе под нос Кикаха.
Не сделала она этого, очевидно, потому, что Кикаха, по ее мнению, вел бы себя иначе, знай он истинное назначение искателя. И она наверняка объяснила бы ему сейчас, что Рыжий Орк представляет собой угрозу всему живому во вселенных и самому существованию вселенных, а потому в борьбе с ним все средства хороши. “Но не для меня, – подумал Кикаха. – Теперь мне придется убить Манату Ворсион. Я не стану преследовать ее, но, если когда-нибудь она встретится на моем пути, я предъявлю ей оторванную руку убитого”.
Он внезапно застонал: в яркую череду сменявших друг друга видений, в которых он мстил Великой Праматери, внезапно вторглась мысль о том, что Рыжий Орк единственный знал доподлинно, утонула Анана во время наводнения или нет. А теперь Рыжий Орк погиб.
Застонав еще раз, Кикаха перевернулся на бок, намереваясь встать, и из груди его невольно вырвалось:
– О Господи!
Удар следовал за ударом. Рядом с Кикахой, в десяти футах или даже ближе, стоял Рыжий Орк. Он держал в руке лучемет, нацеленный на противника, и улыбался, как улыбался и его полурастерзанный труп. За спиной тоана блестел воздушный катер – точная копия прежнего.
Кикаха посмотрел туда, где только что лежал Рыжий Орк – вернее, где он лежал и поныне. Но то был покойник. А перед ним стоял живой человек. Голова у Кикахи пошла кругом. И хотя мозг его был не в состоянии осознать последние события, телу удалось принять вертикальное положение. Чуть покачиваясь взад-вперед, Кикаха хрипло проговорил:
– Ты живуч как кошка!
– Ну, может и не как кошка, но живуч, – подтвердил Рыжий Орк.
Кикаха без слов махнул рукой в сторону трупа.
– Клоны, плоть от плоти моей и гены от генов, – сказал тоан. – Я вырастил их с пеленок и дал им образование. Будучи в каком-то смысле мною, они, как и я, жаждали власти, поэтому мне пришлось позаботиться о том, чтобы они меня не обскакали. Ни к одному из них я не рискнул бы повернуться спиной. Поскольку они не глупее меня, хотя и значительно менее опытны и образованны, им предназначалась роль жертвенных агнцев, или дорогостоящих приманок. Четверыми мне уже пришлось пожертвовать, считая вместе с этим, но за первых трех я отомстил. – Он сделал паузу, улыбнулся и добавил: – Конечно, может быть и так, что ты разговариваешь сейчас с одним из клонов, а не с настоящим Рыжим Орком.
– Но как ты попал сюда? Откуда ты узнал, когда я сюда доберусь?
– Не у одной Манату Ворсион есть свои секреты. Расскажи мне, что. здесь произошло. Как я понимаю, прибор вовсе не предназначался для распознавания щелей, он просто должен был оторвать мне голову. Кстати, ты сам вполне мог лежать на месте моего клона. Но это лишь мои предположения. Так здесь не было ни врат, ни щелей, верно?
– Не было.
– Я так и знал, – улыбнулся Рыжий Орк. – Я пробовал трубить в рог, но безрезультатно. Знай я об этом, когда посылал тебя сюда, я бы не велел тебе тратить понапрасну мое и твое время. – Тоан махнул лучеметом: – Иди к катеру.
Кикаха повиновался. Интересно, думал он, где сейчас находится рог Шамбаримена? В катере тоана? Тут он почувствовал такой же легкий толчок в спину, как и тогда, когда Рыжий Орк поймал его у края ущелья. Очнулся Кикаха – голый, но не связанный – в незнакомой комнате-кубе со сторонами по двадцать футов. Куб выглядел совершенно пустым: ни мебели, ни ковров, ни окон, ни дверей. В одном углу темнела круглая дырка, очевидно, для экскрементов, но чистенькая и не загаженная. Прохладный воздух, сочившийся сквозь вентиляционное отверстие в потолке, овевал нагое тело.
Грудь у Кикахи болела по-прежнему.
Взглянув вниз, он обнаружил на груди черно-голубой синяк дюймов пяти шириной. Но голова была ясной, и давешней растерянности как не бывало. Кикаха ощущал лишь отчаянную ярость.
Чтобы привести в порядок мысли, чувства и мышцы, он сделал энергичную зарядку, насколько позволяла больная грудь. Потом принялся мерить свою темницу шагами, ожидая, когда Рыжий Орк даст о себе знать. Прошло, должно быть, несколько часов, прежде чем Кикаха услышал, как кто-то за спиной тихонько кашлянул. Он обернулся – перед ним стоял Рыжий Орк или один из его клонов с лучеметом в руке. Кикахе начало казаться, что оружие приросло к ладони Рыжего Орка. Властитель прыгнул сюда через врата или открыл секцию в стене, дождавшись, пока пленник повернется к нему спиной.
– Кругом! – скомандовал Рыжий Орк.
Кикаха послушно развернулся, и стена перед ним раскрылась, разделившись на верхнюю и нижнюю половинки. Верхняя скользнула в потолок, нижняя – в пол. По команде властителя Кикаха зашагал вперед по очень широкому коридору с высоченным потолком, без окон и без дверей, потом свернул за угол и пошел дальше по точно такому же коридору. В конце коридора возле двери высотой футов в двенадцать стояли два вооруженных копьями человека. Квадратные стальные шлемы и выпуклые кирасы стражников были украшены золотым орнаментом, короткие алые шотландские юбки затканы изображениями маленьких зеленых сфинксов с женской грудью. Стражники расступились, держа копья наперевес, готовые в любую минуту проткнуть ими Кикаху. Дверь скользнула в сторону.
Властитель и пленник, сопровождаемые стражей, вошли в громадную лабораторию. Большинство приборов были совершенно незнакомы Кикахе. Все четверо прошли полмили по проходу между столами и большими аппаратами. Когда путь им преградила стена, Рыжий Орк велел Кикахе остановиться. Тоан быстро произнес кодовое слово – но Кикаха тем не менее расслышал его и запомнил.
Громадный квадрат в стене стал прозрачным. Кикаха невольно вскрикнул. За прозрачной стеной в комнате сидела обнаженная Анана. Она была привязана к креслу, голову ее сжимал обруч. Глаза у нее были закрыты. Над головой виднелось нечто вроде большого фена для сушки волос.
Кикаха резко развернулся и заорал:
– Что ты с ней делаешь?
– Я думал, ты обрадуешься, увидев ее живой. Если бы я оставил ее на уступе над водопадом, она бы погибла. У нее были сломаны рука, нога и три ребра, не говоря уже о легком сотрясении мозга. Сейчас она в превосходной физической форме, а все благодаря моему врачебному искусству. Тебе трудно угодить, Хитроумный.
– Что ты с ней делаешь?
– Перед тобой, лебляббий, – сказал тоан, махнув свободной рукой, – мое собственное изобретение, которое я смастерил и опробовал множество раз, когда хотел избавиться от неизбежной скуки, овладевающей бессмертными. Это не очередная машина, унаследованная мною от древних. Я сам ее придумал.
Властитель сделал паузу, но Кикаха ничего не сказал. Если Рыжий Орк ждет еще одной вспышки эмоций, так он ее не дождется.
– Посмотри на нее, Кикаха! – резко сказал тоан. – И попрощайся с Ананой, которую ты знал!
Кикаха медленно повернулся к окну.
– Машина стирает ее память. Стирает медленно, потому что быстрый процесс повреждает мозг, а мне не нужна безмозглая любовница.
Кикаха содрогнулся, но не вымолвил ни слова.
– Работая по часу в день, машина за десять дней сотрет все воспоминания этой женщины, вплоть до ее восемнадцатилетия. Когда процесс закончится, Анана решит – и в какомто смысле вполне справедливо, – будто она по-прежнему живет на родной планете и будто ее родители все еще живы. Она словно совершит путешествие во времени назад, не имея ни малейшего представления о том, сколько тысячелетий прошло с тех пор, когда ей было восемнадцать.
Кикаха потерял дар речи, а когда обрел его, то просипел:
– И она не вспомнит меня.
– Ну конечно. Так же, как и меня. Однако я ей представлюсь и со временем заставлю себя полюбить. Если я захочу, передо мной не устоит ни одна женщина.
– А что будет, когда она узнает правду?
– Она не узнает, – сказал Рыжий Орк и рассмеялся. – Об этом я позабочусь. Конечно, когда она мне надоест – если надоест…
– Ты собираешься проделать такой же фокус и со мной? Или для меня ты приготовил что-нибудь покруче?
– Я мог бы стереть твою память, скажем, до того момента, когда ты, студент земного колледжа, пробрался через врата Ваннакса в Многоярусный мир. Или же замучить тебя, пока ты не взмолишься о смерти. Любого человека, даже самого храброго, можно довести до такого состояния, не исключая меня самого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32