А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Спорить с этим было трудно, но Ханнера все равно смутил ее поступок. Он попытался сказать что-то еще, но тут вмешался старший чародей.
— Ей помог я, — произнес он.
— Помог, — подтвердила Рудира.
Ханнер переводил взгляд с одной на другого. У него возникло явное ощущение, что он вовсе не так хорошо контролирует ситуацию, как должен бы, и что продолжение спора только еще больше ухудшит дело.
— Ладно, что сделано, то сделано, — сказал он. — Поднимайся. Ты пойдешь с нами — мы идем во дворец, к если ты нам поможешь, мы замолвим за тебя словечко, когда придет время. — Ханнер протянул руку, чтобы помочь чародею встать.
Тот перекатился на бок и схватился за руку Ханнера.
Еще через минуту весь отряд снова шагал вниз по Рыбацкой улице, предоставив уцелевшим местным жителям, которые начали осторожно выглядывать из разрушенных домов, гасить пожары и разгребать завалы.
Глава 8
Закутанная в винно-красный бархат Кирша сидела посреди улицы, а над головой ее медленно кружились похищенные драгоценности. Вокруг валялись размотанные рулоны разноцветных тканей. Несмотря на то что летняя ночь была теплой и неподалеку, в квартале к северу, горела красильня, девушку трясло.
Все это не сон. Теперь она в этом уверена. Она начала подозревать это некоторое время назад, когда поняла, что чувствует жар пламени и — когда приземлилась — твердость земли под босыми ногами. Сны никогда не бывали столь детальны.
Это все чары, какие-то страшные чары, она запуталась в них и натворила жутких дел. Украла все эти красивые ткани — а стоят они наверняка не меньше дюжины серебряных монет — и украшения, которые стоят столько же, только в золоте, а еще била окна в лавках и швырялась стеклом в тех, кто ее останавливал...
Тут Кирша содрогнулась и возблагодарила богов, что ни в кого не попала.
Во всяком случае, она так думала.
В этот самый миг она услышала голоса, оглянулась и увидела летящую женщину.
Кирша едва не решила, что все-таки ей все снится. В лунном и факельном свете, озаренная отблесками пожаров, женщина мерцала и переливалась алым сиянием; одежды ее были красными и золотыми, и даже волосы сверкали медью — таких Кирше прежде видеть не приходилось. Ярко накрашенное лицо, пылающие щеки... Летела она легко, словно птица.
Тут женщина окликнула ее:
— С тобой все в порядке? — И Кирша поняла, что все же не спит.
— Нет, — жалобно ответила она, съеживаясь под краденым бархатом.
— Лорд Ханнер! — позвала женщина в красном. — Сюда!
Из-за угла показались еще два летуна и несколько пеших. Кирша ощутила, как что-то смыкается вокруг нее, и внезапно сверкающие, кружащиеся в воздухе драгоценности посыпались вниз.
Плотный курчавый юноша в шелковой тунике быстрым шагом подошел к ней.
— Ты ранена? — осведомился он.
— Телесно она невредима, — проговорила женщина в алом.
— Но расстроена, — добавила вторая летунья, толще и старше первой, одетая в зеленое и коричневое.
— Кто вы? — спросила Кирша.
— Я — лорд Ханнер, — сказал курчавый толстяк. — А это — мой отряд чародеев, тех, на кого подействовала непонятная магия.
— Как на меня? — спросила Кирша.
— Более или менее. — Лорд Ханнер нахмурился. — Похоже ты...
— Воровала. — Кирша встряхнула бархат. — Я знаю. Я просто... ну, вроде немного свихнулась — решила, что или сплю, или весь мир сошел с ума.
— Мы на такое насмотрелись, — кивнул лорд Ханнер. — Пожалуй, тебя мы тоже заберем с собой — чиновники правителя наверняка захотят с тобой побеседовать. Но сперва — ты знаешь, что тут откуда? Надо вернуть все это хозяевам.
Кирша кивнула:
— Думаю, что вспомню.
— Прекрасно, — сказал Ханнер, и все рулоны тканей разом взмыли вверх, как воздвигаемый шатер или поднятые флаги. Глаза Кирши широко раскрылись.
Это сделала не она.
— Вперед, — велел Ханнер, предлагая ей руку.
* * *
Входя в малую приемную залу, лорд Фаран оправил тунику и постарался сделать вид, что сошедший с ума мир совершенно не тревожит его. Лорд Азрад поднял на него взгляд.
— Тебе давно пора бы быть здесь! — бросил правитель.
— Прошу прощения, мой повелитель. — Фаран слегка поклонился. — Меня задержали срочные дела в другой части дворца.
Азрад с подозрением смотрел на него. Он всегда бывал не в духе, когда его будили не вовремя, но сейчас, даже учитывая это, правитель был слишком уж мрачен.
— В другой части дворца? — переспросил он.
— Да, повелитель. Уладил кое-какие личные дела, а потом ходил взглянуть, кто проснулся, кто нет, и вообще — кто где есть и что делает. Служу правителю в меру своих сил.
Улаживая личные дела, Фаран выяснил, что Нерра и Альрис давно уже спят в своих постелях, Ханнер не вернулся с ночной прогулки, а Исия успела благополучно покинуть дворец прежде, чем правитель распорядился запереть все двери и никого не выпускать и не впускать.
Шум разбудил девочек, и они, должно быть, страшно переполошились, но они дома и в безопасности, а вот где Ханнер — неизвестно, и неизвестно, добралась ли Исия до родительского дома.
Мысль, что его племянник и любовница сейчас в городе на улицах среди обезумевших горожан, вовсе не радовала Фарана, но что он мог поделать.
По крайней мере он не знал, что можно сделать — если только не воспользоваться своей новой способностью к магии; Фаран пока еще не представлял себе, что в силах совершить.
— Отлично, — проговорил Азрад. — Никто не войдет сюда и никто отсюда не выйдет, даже ты, Фаран: я не могу допустить, чтобы эта зараза — чем бы она ни была — Проникла в мой дом.
— Разумеется, мой повелитель. — Долгие годы практики помогли Фарану сохранить спокойное выражение лица, когда он понял, что Азраду неизвестно, что неведомое нечто уже заразило кое-кого во дворце.
Пока что Фаран знал о двоих, кто, пробудившись от кошмаpa, обнаружил, что владеет неведомой силой, — он сам и посудомойка по имени Хинда. Фаран спустился на кухню, намереваясь убедиться, что еды хватит, чтобы накормить охранников и всех прочих, поднятых с постели этой ночью, — и нашел там трех поварят, суетящихся вокруг маленькой сироты.
Хинда гоняла взад-вперед по столу ложку, и та скакала, проворно, как перепуганная блоха. Фаран велел ей не заниматься ерундой, а разжечь огонь и взглянуть, что есть в кладовых.
— Мне это не нравится, — заявил Азрад, качая головой. — Странная магия вырвалась на свободу, люди — кто угодно! — летают, как мага... Не к добру все это, совсем не к добру! Кто-то что-то сотворил, неведомо какой волшебник неведомо где... Я этого не потерплю. Маги твердят, что нельзя смешивать чары и власть, так что они приглядывают за правителями, — но, может, они прозевали кого-то из своих, а?
— Может быть, — согласился Фаран. — Говорил ли кто-нибудь с нанятыми городскими властями волшебниками? Как это объясняют они?
— Этим занимается мой брат.
— Ах вот как... и какой же из братьев, государь?
— Лорд Караннин, конечно. Он же у нас лорд-мэр.
— Лорд-сенешаль тоже пользуется услугами магов.
— У Кларима и без того полно дел.
Фаран хотел было спросить, чем именно занят лорд Кларим, но передумал. Если Азрад захочет сказать ему об этом — он скажет и так, ну а нет — лорд Фаран найдет возможность выяснить все сам.
— Лорд Караннин имеет дело с несколькими волшебниками, но никто из них не пользуется большим влиянием, государь. Возможно, мне стоило бы расспросить главу Гильдии Итинию...
— Вышедший из дворца назад не войдет, — прервал его Азрад. — Даже ты не войдешь, милорд.
— Тогда я не пойду, — поспешно отозвался Фаран. Однако ему все это очень не нравилось. Если даже его не пустят во дворец, значит, не пустят никого. Где, интересно, носит Ханнера — во дворце его, если верить страже у ворот, нет, но он может быть где угодно.
Фаран очень надеялся, что он преспокойно лежит в постели Мави, но сомневался, что Ханнеру такое удалось бы.
— Позже мы отправим к Итинии гонца, — сказал Азрад. — Однако теперь мне хотелось бы вернуться в постель, и я так и сделаю. Ответь мне только сначала на один вопрос.
Он поерзал на троне и продолжал:
— Скажи, тебе известно хоть что-нибудь об этой сорвавшейся с цепи магии?
Фаран заколебался.
Возможно, рано или поздно в его интересах окажется сказать правду — или не окажется, если сила, что свалилась на него, временная и истает с рассветом. Тогда будет лучше сразу забыть о ней.
Прямо же сейчас Фаран вовсе не собирался сообщать Азраду, что он, главный советник правителя, — один из тех, кто награжден таинственной силой. Лорд Азрад явно не в том состоянии духа, чтобы потерпеть подобное.
— Ничего ровным счетом, государь, — сказал лорд Фаран.
* * *
Элькен-Попрошайка, улыбаясь про себя, споро шагал по Пристенной улице. Все эти кретины там, в Волшебном квартале, послушались толстого мальчишку-лорда и отправились с ним во дворец, но Элькен-то не кретин, как остальные. У него свои собственные планы.
Никто не знал, ни что такое эта новая магия, ни что она на самом деле может, но уже начались попытки обуздать ее. Лорд Ханнер с его отрядом, матушка Перреа с ведьмами, всякие разные волшебники, стражники и иже с ними — всем им только того и надо, чтобы все стало по-прежнему.
И ведь им это может удаться. Новые чары рассеют или обуздают, и в городских стенах вновь воцарятся закон и порядок.
Не считая тех мест, где закона и порядка никогда не соблюдали, — а Элькен как раз и жил в одном из таких мест. Другие, получившие магические способности, могут и захотеть исправиться: вообразят себя настоящими магами и отправятся искать, как бы этим заработать на жизнь. Короче, станут законопослушными.
Эти не останутся на Стофутовом поле — с ворами и нищими.
А значит, размышлял Элькен, тут открываются большие возможности. Один волшебник среди многих других — ничто, а вот единственный волшебник на все Стофутовое поле — уже нечто.
Он снова улыбнулся, глядя вокруг, и в шутку, просто от радостного чувства, что может это сделать, повалил чей-то шатер футах в пятидесяти от себя. А потом зашагал дальше.
* * *
На улицах стало уже поспокойнее. Кеннан останавливал прохожих — если они шли, а не летели, и не казались опасными — и спрашивал, не знают ли они, что происходит. Пока что, однако, ни одного вразумительного ответа он не получил. От обезумевших летунов и швырятелей вещей он когда прятался, а когда и кричал им вслед свой вопрос, но толку от этого тоже не было.
В городе вырвалась на волю какая-то магия. Люди исчезли — Акен был не единственный, — но никто не знал, кто похитил их и зачем.
Стражник, которого смог поймать Кеннан, оттолкнул его и заявил, что у него и без Кеннанова пропавшего сынка забот полон рот.
Стоя в дверях своего дома, Кеннан озирал пустые улицы, а сзади на него напирала Санда, заглядывая ему через плечо. Кеннан размышлял.
Наконец он принял решение.
— Кто-нибудь должен знать, что творится, — сказал он. — И кто-то должен что-то делать. Я иду во дворец, требовать объяснений.
— Я с тобой, — заявила Санда.
Кеннан обернулся и втолкнул ее в глубь прихожей. §
— Нет. Ты останешься и приглядишь за детьми.
— Они спят...
— Нет, я сказал! — рявкнул Кеннан; рука его все держала невестку за плечо. — А если малышка Сараи проснется и позовет маму? А если кому-нибудь из них приснится кошмар? А если чары захватят одного из них?..
— Я не смогу удержать... — начала было Санда, но смолкла и не стала больше противиться Кеннану.
— А что, если Акен вернется, едва я уйду, — и обнаружит, что нет нас обоих?
Санда молча моргнула и ушла в дом.
— Я дождусь твоего возвращения, — сказала она оттуда.
— Вот и ладно. — Кеннан опустил руку. — Вот и умница. — Он постарался улыбнуться ей — без особого, правда, успеха. — Не волнуйся, Санда. Я его найду. Не знаю, зачем волшебники забрали его и что они с ним сделали, но непременно узнаю. — Он вошел внутрь, быстро, ободряюще обнял ее повернулся и вышел, плотно прикрыв дверь.
Правитель сейчас, может, и спит, до рассвета всего ничего, но кто-нибудь во дворце наверняка бодрствует — и этот кто-то или сам ответит старику на все вопросы, либо подскажет, где эти ответы найти. А откажется — пожалеет.
Глава 9
Путь до дворца занял у отряда Ханнера более двух часов — они отклонялись то в одну, то в другую сторону, разбираясь в ссорах, недоразумениях, сварах. По дороге Ханнер расспросил двоих своих летунов и узнал, что зовут их Варрин-Ткач и Дессет с Восточной Стороны. Узнал он и имена половины своего отряда и той четверки чародеев, что они захватили по дороге. Девушка, укравшая драгоценности, была Кирша Младшая; чародей, сражавшийся с тем, которого убила Рудира, звался Салданом от Южных Врат; Роггит, сын Райала, был пойман, когда грабил лавки и таверны, а Грор-Кривозуб — когда бил стекла во всех без разбору окнах.
Трое чародеев сбежали, и решено было их не преследовать; еще полдюжины успокоили и отправили по домам. Понимай Ханнер с самого начала, со сколькими преступными чародеями ему придется столкнуться, он не стал бы арестовывать Киршу и Грора, ведь особого вреда они не причинили, да и раскаивались в своих действиях, но, раз приняв решение, он не был склонен менять его.
Казалось, они никогда никуда не дойдут, но в конце концов Ханнер во главе своего небольшого отряда вышел с Аренной улицы на освещенную факелами площадь — и наткнулся на отряд стражников с копьями, выстроившийся шестью шеренгами.
Копья предназначались и для парадов, и для серьезных боев а также чтобы рассеивать толпу и усмирять бунты; мечи и дубинки использовались в более обыденной караульной и полицейской службе.
— Что тут такое? — требовательно спросил Ханнер, когда весь его отряд, включая арестованных, вышел на освещенное место и собрался вокруг него. Рудира по-прежнему парила над его головой.
Копья немедленно повернулись в ее сторону.
— Опустить копья! — изо всех сил рявкнул Ханнер. Он устал, да и в лучшие минуты голос его никак не походил на командирский рев дядюшки, так что особого впечатления он не произвел. — Она со мной.
— Да это Рудира! — сказал один из стражников. — Я ее знаю.
—А он кто? — поинтересовался другой.
— Я — лорд Ханнер, — прокричал Ханнер. — Племянник и наследник лорда Фарана, главного советника правителя. Что тут творится? Где командир?!
Ряды заколебались, раздались, и вперед выступил капитан в позолоченной кирасе поверх желтой туники. Копья у него не было, но рука лежала на рукояти убранного в ножны меча.
Капитан был знаком Ханнеру — как ни устал молодой лорд, ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы вспомнить имя.
— Лорд Ханнер, — почтительно произнес капитан прежде, чем его имя слетело с уст Ханнера.
— Капитан Нараль, — отозвался Ханнер. — Могу я узнать, что здесь происходит и что это за парад в середине ночи.
— Это не парад, милорд. Ты ведь наверняка знаешь, что в городе бесчинствуют свихнувшиеся маги — одну, я вижу, вы даже прихватили с собой. — Он кивком указал на Рудиру.
— Разумеется, я знаю! — сказал Ханнер. — У меня тут с собой их еще несколько, я веду их к правителю, чтобы во всем разобраться. — Он показал на свой отряд. — Мы арестовали нескольких чародеев-преступников и привели на суд.
— Чародеев?
— Так их назвали ведьмы. Ни у кого больше имени им не нашлось.
— Так вы говорили про них с ведьмами?
— Когда я увидел, что происходит, сразу отправился в Волшебный квартал за советом. Волшебники озадачены не меньше нашего, но матушка Перреа сказала, что это новое волшебство походит на то, которым пользовались ведьмы в дни Великой Войны. Она назвала это чародейством.
Нараль нахмурился.
— Кто-нибудь знает, откуда оно взялось?
— Из тех, с кем я говорил, — никто.
— Плохо. — Капитан снова нахмурился, потом протянул руку. — Что ж, будем надеяться, утром что-нибудь прояснится.
— Ну а пока что, капитан, я собрал нескольких чародеев-добровольцев и с их помощью арестовал четверых преступников, и теперь мне хотелось бы доставить их всех во дворец и поспать хоть немного.
Нараль колебался.
— Боюсь, что не могу позволить тебе этого, — сказал он наконец.
Именно такого ответа ждал и страшился Ханнер.
— Почему? — поинтересовался он.
— Нам было приказано не пропускать во дворец никого — в особенности никого из этих безумных магов... чародеев, да?.. Их нам велено и близко не подпускать.
— Ну, вряд ли дядя имел в виду меня...
— Приказ отдавал не лорд Фаран, милорд, — не дал ему договорить Нараль. — Это повеление самого лорда Азрада. Правителя.
Ханнер моргнул.
— Вот оно что... — протянул он.
Теперь ему стало понятно присутствие на площади нескольких сотен солдат. Лорд Фаран бывал обычно более бережлив, когда дело касалось людей; лорд же Азрад был, во-первых, начисто лишен чувства меры, а во-вторых, никогда не берег ничего, кроме собственных сил.
Но сейчас и Ханнер желал сберечь собственные силы — чтобы их хватило по крайней мере до тех пор, пока он уютно не устроится в собственной постели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39