..
Фигура, черты лица... И этот взгляд, который у Сары бывает редко, но для Тонечки, похоже, вполне привычный. Неудивительно, что Юля перепутала их!
Ну что ж, теперь даже необязательно копировать снимок и предъявлять его «для опознания». Последние сомнения улетучились как дым — предсказательница с Каштановой аллеи и графиня Горвич были одним и тем же лицом!
— Что вас так заинтересовало? — неожиданно спросила Зоя. — Пытаетесь понять, как Горвич мог решиться на такую женитьбу?
— Да нет, почему же, — ответил Евгений, стряхнув наваждение. — Чего в этом удивительного? Мало ли было всяких нарушителей традиций...
Он внимательно просмотрел остальные фотографии графини, помещенные в журнале, теперь улавливая не только удивительное сходство, но и очевидные различия. Затем он погрузился в чтение, тщательно обдумывая прочитанное и большей частью соглашаясь с автором.
Действительно, почему Горвич не мог увлечься Тонечкой? И не только увлечься, но и всерьез полюбить... Ведь разница между ними — как любой сословный барьер — существовала больше в воображении филистеров, чем на самом деле. Эпитеты «умная» и «породистая» более чем подходили для описания Тонечки, и — лишнее тому доказательство! — ее вскоре признали даже родственники графа. «Стоп, — спросил себя Евгений, — а не спровоцировал ли ее бегство именно кто-то из родственников? Если признание было не вполне искренним?»
Это могло быть правдой, но больше напоминало плохую мелодраму. Если у людей хватило характера пойти против общественного мнения один раз, то с чего бы им вдруг год спустя, когда страсти уже улеглись, поддаваться на уговоры или даже шантаж? Да и есть ли смысл менять один позор на другой? Какая разница — жена из неподобающего круга или же сбежавшая жена? В глубоко католической стране второе, пожалуй, даже хуже!
Отложив журнал, Евгений вернулся к газетам. Но лавина заметок по поводу этой свадьбы быстро наскучила ему. Обилие самых разных, порой невероятных в своей изобретательной глупости предположений и сплетен лишний раз показывало: никаких тайн и скрытых мотивов на самом деле нет, все было так, как было...
Евгений перешел к тяжелым томам «Кто есть кто?», но тут его ждало разочарование: о свадьбе графа сообщалось сжато, без подробностей, а во всех последующих томах его жена упоминалась невыразительно и коротко: «В свете не появляется, путешествует, ведет замкнутый образ жизни...» Замкнутый, ничего не скажешь — на Каштановой Аллее, с чужой фамилией в фальшивом паспорте! Но выходит, Горвич до сих пор не заявил официально об исчезновении жены — или, по крайней мере, не ведет поиск открыто!
Евгений с тоской посмотрел на толстую кипу журналов. Да, функция «поиск текста» здесь не работает! И как только Зоя ориентируется в этом бумажном бардаке?
Зоя перехватила его взгляд и тут же пришла на помощь.
— Посмотрите еще вот это! — вмешалась она, раскрыв еще один журнал. — Очень странная история, даже страшная: в замке погиб молодой художник, который приезжал писать портрет графини. Естественно, всякие подозрения...
— Любовная история? Убийство?
— Ну, я не знаю! — смешалась Зоя. — Но странно: парню было что-то около тридцати, а умер он от сердечного спазма. Так не бывает...
— Всякое бывает, — заметил Евгений, принимая стопку раскрытых журналов. Да действительно: «Таинственная гибель», «Вмешательство потусторонних сил», «Чего не выдержало сердце?», «Жертва ревности», «Случайность или преступление?» И содержание соответствующее: «Управляющий отказывается отвечать на вопросы», «врач „скорой помощи“ подтвердил диагноз — сердечный спазм», «граф выразил соболезнование родственникам погибшего...»
И ведь что интересно, сбежала Тонечка вскоре после этой истории! Нет ли тут связи? Между прочим, очень даже может быть... Но все равно странно!
— А есть что-нибудь по поводу графини? — спросил Евгений.
Зоя открыла было рот, но в это время в зале появился еще один посетитель, и ей пришлось покинуть Евгения. Не пытаясь искать что-то без ее помощи, Евгений рассеянно смотрел по сторонам, размышляя о новых находках. История жизни Тонечки стала яснее, но вопросов по-прежнему больше, чем ответов...
Неожиданно он почувствовал что-то похожее на отчаяние или усталость: зачем он все это делает? Да еще рискуя репутацией? Он вспомнил погибших при подобном расследовании Виллерса и Ананича... Похоже, ох, как похоже! Может быть, стоит прекратить грозящие неведомой опасностью изыскания, пока не поздно?!
Но Евгений понимал всю несерьезность подобных мыслей. Нельзя остановиться на полдороге, найдя что-то интересное!
Наконец Зоя вернулась.
— Вы спрашивали про графиню? О, это тоже достаточно любопытно! Я помню... Вскоре после гибели художника она уехала путешествовать — и пропала! — Последнее Зоя произнесла так значительно, что Евгений невольно вздрогнул. — Граф ведет себя так, будто ничего не случилось, но все уверены, что он либо выгнал ее, либо она сама от него сбежала... Да вот, посмотрите сами!
Евгений посмотрел. Да, действительно: «Вместо развода», «Месть за измену», «Где же путешествует графиня Горвич?»... Впрочем, где она путешествует, Евгений знал лучше авторов, и только одна заметка все же заинтересовала его: «Причастен ли управляющий к бегству графини?» Не то чтобы в ней было много о бегстве — но очень много об управляющем...
Статья была написана бойко, но при этом умно и интересно, и Евгений невольно увлекся. Тем более, что управляющий имением оказался довольно примечательной личностью — он служил в замке еще с довоенных времен! Журналист, видимо, был стеснен рамками светского журнала, но все же позволил себе некоторые прозрачные намеки, предполагая, что влияние старого управляющего на жизнь молодого графа было сильнее, чем принято думать. Евгений не мог не признать, что в этом есть резон — в старых аристократических домах слуги нередко оказываются более ревностными хранителями традиций, чем их хозяева. Естественно, что все попытки взять у «хранителя» интервью по поводу скандального исчезновения графини ни к чему не привели.
В журнале была фотография управляющего: волевое, даже красивое лицо, изрезанное морщинами... но взгляд по-молодому ясный, внимательный и цепкий! Да, такой слуга имеет полное право олицетворять собой родовое гнезда семьи Горвич!
Евгений долго разглядывал фотографию и не сразу расслышал настойчивые вопросы Зои.
— Что вы сказали? — поднял он наконец голову.
— Я говорю, вы думаете, графиня была эсперкой? А художник умер от каких-то ее экспериментов? И пропала она, потому что сбежала к нам? А вы теперь собираетесь ее искать?
Евгений едва не упал со стула. Ничего себе! Конспиратор, называется... Что же теперь делать? Если просто сказать «нет» — завтра весь Сент-Меллон будет говорить о расследовании, которое ведет СБ по поводу пропавшей графини из Шатогории!
— Считайте, что я ее уже нашел, — заговорил он, напуская на себя таинственный вид и отчаянно соображая, что же говорить дальше. Неожиданно вспомнились слова Веренкова: «Ты не умеешь врать, поэтому никогда не пытайся этого делать до тех пор, пока сам не поверишь в то, что собираешься сказать. А если понадобится скрыть правду, то смело говори ее вслух — только с еще более честными глазами, чем обычно! И побольше подробных доказательств...» Евгений мысленно поблагодарил своего учителя и уже более уверенно продолжил: — И не просто нашел, а даже познакомился!
— Да ну! — недоверчиво протянула Зоя.
— Никаких «да ну!»... Более того, я вам скажу — только никому не говорите! — Евгений уже вошел в роль и теперь несся на всех парусах. — Она живет в той самой общине, которая... ну, вы понимаете...
— В «Лиловом Лотосе»? — изумленно воскликнула Зоя.
— Тихо! — зашипел Евгений. — Я не для того вам сказал, чтобы вы кричали об этом на весь зал. Или на весь город, — он строго посмотрел на Зою, и добавил со значением, окончательно подсекая блесну: — Теперь понятно, куда я исчез?
Зоя несколько секунд непонимающе моргала, потом глаза ее расширились от невероятной догадки:
— Так вы хотите сказать... неужели... Эта эсперка?..
Евгений молча кивнул, едва сдержав внутреннюю усмешку. Сработало! Теперь дело за малым...
Зоя смотрела на него со смешанным выражением восторга и недоверия. Несколько секунд он отвечал ей очень серьезным взглядом, потом, как бы не выдержав, отвернулся, расплываясь в неудержимой — и совершено искренней! — улыбке...
Возмущенный вопль показал, что розыгрыш достиг цели — когда Евгений поднял голову, Зоя стояла над ним, как маленькая разъяренная фурия:
— Ну как вам не стыдно! Я почти поверила вам, а вы!.. Что за глупые шутки?!
— Простите, Зоя, — весь вид Евгения демонстрировал глубокое раскаяние. — Это действительно шутка... Просто нельзя было удержаться: вы придумали такую блестящую историю! Я не хотел вас обидеть, честное слово... — Он поднял голову, ловя виноватым взглядом глаза Зои. Та чуть успокоилась, но продолжала смотреть на Евгения как надувшаяся мышь.
— Нет, правильно про вас говорят... — проворчала она.
— Что про меня говорят? — с невольной тревогой переспросил Евгений.
— Да не про вас лично. Вообще про вашу службу...
— А-а, понятно! Говорят, значит... — сердито передразнил Евгений. — И думаете, приятно, когда тебя считают то ли алхимиком, то ли шпионом?! И фантазируют бог весть что? Мне даже жаль, что я не могу порадовать вас никакой детективной историей, и вам нечего будет пересказать знакомым...
Зоя слегка покраснела, подтвердив упрек Евгения: ну, он и не сомневался, что сплетничают про него достаточно! Однако смущение не погасило любопытства:
— Но все же, зачем вам этот граф?
— Для общей эрудиции, — пожал плечами Евгений. — Мне предложили провести несколько семинаров — об особенностях работы в Сент-Меллоне...
— Понятно, — кивнула Зоя. — Чтобы хорошо выглядеть, приходится знать «окрестности предмета».
— Именно, — с облегчением подтвердил Евгений. Опасность миновала... но впредь надо быть осторожнее!
Он поднялся, аккуратно сложил журналы в стопку.
— Ну, мне пора. До встречи... Может, я еще загляну...
По дороге домой, окончательно успокоившись, Евгений подумал, что теперь имеет смысл рассказать о результатах Юле. Он заставил себя не думать о том, как они расстались. Что бы там ни было, Тонечка и Юля были подругами, и если кто-то может помочь в расследовании, так это она... Но вот согласится ли?
Дома Евгений первым делом позвонил в больницу. Увы, его ждало разочарование — как раз сегодня утром эсперы взяли расчет и больше не собирались появляться в больнице. Евгений невольно присвистнул — выходит, «Лотосу» осталось существовать считанные дни! Ему следует поторопиться, если он хочет застать Юлю!
Да но как? Встречаться с остальными эсперами до смерти не хотелось! Есть вещи, стерпеть которые не поможет никакая профессиональная воспитанность... И потом — а если она вообще уже уехала из «Лотоса»?
Нет, надо действовать по-другому! Во-вторых, если она и уехала, нетрудно будет разыскать ее в любом уголке страны. Но это только во-вторых. А вот, во-первых...
Евгений взял телефон и начал листать записную книжку, отыскивая номер инспектора Есиповича. Услуга за услугу — так, это, кажется, называется? Вряд ли инспектор забыл, как активно выгораживал его Евгений в истории с погромом!
...Вообще-то просьба, которую приготовил Евгений, не была вполне законной. Но вряд ли кто-то в этом медвежьем углу станет слишком уж ревностно цепляться за закон!
* * *
Что нетривиального можно сделать, если нет вдохновения? Юля беспрерывно думала об этом... и досада на друзей все усиливалась — почему они не могут ей помочь?! Да, конечно, в своей судьбе каждый разбирается сам — но иногда это просто несправедливо!
Увлечение Евгением оборвалось ошеломляюще внезапно — так опьянение бесследно смывается таблеткой пентарина или стремительно ускользает, оставляя лишь смутные тени эмоций, только что виденный сон...
Юля не хотела видеть Евгения (особенно с тонечкиным перстнем в руках!) и надеялась, что он предупредит о своем визите — чтобы куда-нибудь уйти на это время. Но он появился внезапно, а Лиза неизвестно зачем устроила целый прием, и Юле пришлось-таки выходить к столу, поддерживать разговор... постоянно чувствуя отчаянную эманацию безмолвных признаний в любви!
Евгений не понял, в чем дело — еще бы, таким, как он, все и всегда надо объяснять! — и до самого последнего момента надеялся, что Юля пойдет за ним. Но она не пошла, потому что слишком хорошо ощущала, насколько он чужой для эсперов, и в первую очередь для нее самой... Исследователь, случайно влюбившийся в «подопытный экземпляр» — что может быть грустнее для обоих?
Юля не испытывала неприязни, но ей было грустно и неловко. Раньше, влюбляясь, она боялась быть брошенной (хотя сама оставляла своих кавалеров легко и не без внутреннего злорадства: извечная женская месть!) — теперь же впервые испытала непривычный болезненный стыд и мучилась этим, не понимая, в чем дело...
Впрочем, перед друзьями Юля скрывала свои эмоции и держалась с достоинством. Последнее дело раскисать перед расставанием — так и запомнят печальной медузой, еще чего не хватало! Поэтому она с удовольствием возилась по хозяйству (от работы в больнице ее ненавязчиво, но твердо освободили), обсуждала с друзьями их планы на будущее и по вечерам до одурения размышляла над разрисованной картой. Ну куда податься, черт возьми?!
Иногда Юля думала о возможном замужестве... но будущее с Евгением представлялось ей теперь совсем не в радужном свете. Кем она станет для него? Домохозяйкой? Вечным консультантом? Или того хуже, легко доступным объектом изучения? Хорошо убегать от печалей к приятному и влюбленному в тебя парню... но от него-то убегать будет уже некуда!
В общем, Юля откровенно тянула время, боясь неизвестного будущего, пока не уловила случайно обрывок фразы Дэна, который настойчиво убеждал Ингу уезжать сдавать экзамены, пока не поздно, «а он приедет, как только сможет — не может же эта канитель тянуться вечно!» Только тогда она поняла, что ее бесконечные колебания и нерешительность задерживают всех остальных.
И в самом деле, Роман и Марина давно готовы уехать — сидят и ждут неизвестно чего... Инга собирается поступать в медицинский, готовится, каждый вечер читает учебники — а ведь сроки экзаменов даже на подготовительное отделение уже проходят! Да, нехорошо получается... Все равно время не остановишь, сколько ни тяни...
За этими невеселыми размышлениями Юля просидела до глубокой ночи — и наконец решила: все, хватит! Пора ехать, и немедленно — первым же автобусом! Сидение на месте больше ни к чему не приведет! Нет хороших идей — реализуем идею среднюю: вернуться в столицу, а там либо поискать работу, либо вернуться в институт, либо... да какая разница! Ко всем приятелям в гости по очереди сходить, и то месяц уйдет! А там, в крайнем случае, можно и домой отправиться...
Юля торопливо собиралась, стараясь сохранить задор и смелость внезапного решения. Неожиданно пришла уверенность, что не надо ни с кем прощаться: «долгие проводы, лишние слезы», а друзья поймут и простят ее невежливость! В конце концов, она же не навеки исчезает...
...В тот же миг, уловив юлину эманацию, проснулся Роман. Он кинулся было к ее комнате, но в гостиной совершенно неожиданно натолкнулся на Юргена. Несмотря на глубокую ночь, тот не спал: сидел за столом и о чем-то думал.
— Юрген! — удивился Роман. — Что ты здесь делаешь?
— Рад, что ты меня узнал, — мрачно съязвил Юрген. — Куда это ты несешься?
— Юля хочет уйти! Я почувствовал ее эманацию и проснулся...
— Так не терпится устроить прощание? По-моему, уходить лучше по-английски! Во всяком случае, это она так решила, а не я!
Роман взглянул на Юргена чуть ли не с ненавистью: он почувствовал, что Юрген не пустит его к Юле, даже если они подерутся прямо здесь (хотя в драке Юрген не мог рассчитывать на успех). Но в его словах ощущалась какая-то властная логика:
— Я не намерен ей мешать, потому что ничем больше не могу ей помочь. Как и ты, кстати! И кто угодно...
— Ты с самого начала знал, что мы погубим ее!
— Ты тоже знал. Но предпочел забыть мои слова, особенно, когда она стала твоей любовницей. И... да что говорить! Все сложилось так, как показали звезды!
— Но ведь звезды указывают не все! Неужели нельзя изменить судьбу?!
— Можно. Даже тонечкино предсказание можно было изменить, как выяснилось! А уж ее предсказания были точнее гороскопов...
— Если бы только она была здесь...
— То абсолютно все было бы по-другому, — отрезал Юрген и после короткой паузы спросил: — А Сэм ничего по этому поводу не говорил? Вы, вроде, с ним как-то беседовали... Не заглядывал он в юлино будущее?
— А, да что — Сэм! Тебе я верю больше — в отношении Юли, по крайней мере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Фигура, черты лица... И этот взгляд, который у Сары бывает редко, но для Тонечки, похоже, вполне привычный. Неудивительно, что Юля перепутала их!
Ну что ж, теперь даже необязательно копировать снимок и предъявлять его «для опознания». Последние сомнения улетучились как дым — предсказательница с Каштановой аллеи и графиня Горвич были одним и тем же лицом!
— Что вас так заинтересовало? — неожиданно спросила Зоя. — Пытаетесь понять, как Горвич мог решиться на такую женитьбу?
— Да нет, почему же, — ответил Евгений, стряхнув наваждение. — Чего в этом удивительного? Мало ли было всяких нарушителей традиций...
Он внимательно просмотрел остальные фотографии графини, помещенные в журнале, теперь улавливая не только удивительное сходство, но и очевидные различия. Затем он погрузился в чтение, тщательно обдумывая прочитанное и большей частью соглашаясь с автором.
Действительно, почему Горвич не мог увлечься Тонечкой? И не только увлечься, но и всерьез полюбить... Ведь разница между ними — как любой сословный барьер — существовала больше в воображении филистеров, чем на самом деле. Эпитеты «умная» и «породистая» более чем подходили для описания Тонечки, и — лишнее тому доказательство! — ее вскоре признали даже родственники графа. «Стоп, — спросил себя Евгений, — а не спровоцировал ли ее бегство именно кто-то из родственников? Если признание было не вполне искренним?»
Это могло быть правдой, но больше напоминало плохую мелодраму. Если у людей хватило характера пойти против общественного мнения один раз, то с чего бы им вдруг год спустя, когда страсти уже улеглись, поддаваться на уговоры или даже шантаж? Да и есть ли смысл менять один позор на другой? Какая разница — жена из неподобающего круга или же сбежавшая жена? В глубоко католической стране второе, пожалуй, даже хуже!
Отложив журнал, Евгений вернулся к газетам. Но лавина заметок по поводу этой свадьбы быстро наскучила ему. Обилие самых разных, порой невероятных в своей изобретательной глупости предположений и сплетен лишний раз показывало: никаких тайн и скрытых мотивов на самом деле нет, все было так, как было...
Евгений перешел к тяжелым томам «Кто есть кто?», но тут его ждало разочарование: о свадьбе графа сообщалось сжато, без подробностей, а во всех последующих томах его жена упоминалась невыразительно и коротко: «В свете не появляется, путешествует, ведет замкнутый образ жизни...» Замкнутый, ничего не скажешь — на Каштановой Аллее, с чужой фамилией в фальшивом паспорте! Но выходит, Горвич до сих пор не заявил официально об исчезновении жены — или, по крайней мере, не ведет поиск открыто!
Евгений с тоской посмотрел на толстую кипу журналов. Да, функция «поиск текста» здесь не работает! И как только Зоя ориентируется в этом бумажном бардаке?
Зоя перехватила его взгляд и тут же пришла на помощь.
— Посмотрите еще вот это! — вмешалась она, раскрыв еще один журнал. — Очень странная история, даже страшная: в замке погиб молодой художник, который приезжал писать портрет графини. Естественно, всякие подозрения...
— Любовная история? Убийство?
— Ну, я не знаю! — смешалась Зоя. — Но странно: парню было что-то около тридцати, а умер он от сердечного спазма. Так не бывает...
— Всякое бывает, — заметил Евгений, принимая стопку раскрытых журналов. Да действительно: «Таинственная гибель», «Вмешательство потусторонних сил», «Чего не выдержало сердце?», «Жертва ревности», «Случайность или преступление?» И содержание соответствующее: «Управляющий отказывается отвечать на вопросы», «врач „скорой помощи“ подтвердил диагноз — сердечный спазм», «граф выразил соболезнование родственникам погибшего...»
И ведь что интересно, сбежала Тонечка вскоре после этой истории! Нет ли тут связи? Между прочим, очень даже может быть... Но все равно странно!
— А есть что-нибудь по поводу графини? — спросил Евгений.
Зоя открыла было рот, но в это время в зале появился еще один посетитель, и ей пришлось покинуть Евгения. Не пытаясь искать что-то без ее помощи, Евгений рассеянно смотрел по сторонам, размышляя о новых находках. История жизни Тонечки стала яснее, но вопросов по-прежнему больше, чем ответов...
Неожиданно он почувствовал что-то похожее на отчаяние или усталость: зачем он все это делает? Да еще рискуя репутацией? Он вспомнил погибших при подобном расследовании Виллерса и Ананича... Похоже, ох, как похоже! Может быть, стоит прекратить грозящие неведомой опасностью изыскания, пока не поздно?!
Но Евгений понимал всю несерьезность подобных мыслей. Нельзя остановиться на полдороге, найдя что-то интересное!
Наконец Зоя вернулась.
— Вы спрашивали про графиню? О, это тоже достаточно любопытно! Я помню... Вскоре после гибели художника она уехала путешествовать — и пропала! — Последнее Зоя произнесла так значительно, что Евгений невольно вздрогнул. — Граф ведет себя так, будто ничего не случилось, но все уверены, что он либо выгнал ее, либо она сама от него сбежала... Да вот, посмотрите сами!
Евгений посмотрел. Да, действительно: «Вместо развода», «Месть за измену», «Где же путешествует графиня Горвич?»... Впрочем, где она путешествует, Евгений знал лучше авторов, и только одна заметка все же заинтересовала его: «Причастен ли управляющий к бегству графини?» Не то чтобы в ней было много о бегстве — но очень много об управляющем...
Статья была написана бойко, но при этом умно и интересно, и Евгений невольно увлекся. Тем более, что управляющий имением оказался довольно примечательной личностью — он служил в замке еще с довоенных времен! Журналист, видимо, был стеснен рамками светского журнала, но все же позволил себе некоторые прозрачные намеки, предполагая, что влияние старого управляющего на жизнь молодого графа было сильнее, чем принято думать. Евгений не мог не признать, что в этом есть резон — в старых аристократических домах слуги нередко оказываются более ревностными хранителями традиций, чем их хозяева. Естественно, что все попытки взять у «хранителя» интервью по поводу скандального исчезновения графини ни к чему не привели.
В журнале была фотография управляющего: волевое, даже красивое лицо, изрезанное морщинами... но взгляд по-молодому ясный, внимательный и цепкий! Да, такой слуга имеет полное право олицетворять собой родовое гнезда семьи Горвич!
Евгений долго разглядывал фотографию и не сразу расслышал настойчивые вопросы Зои.
— Что вы сказали? — поднял он наконец голову.
— Я говорю, вы думаете, графиня была эсперкой? А художник умер от каких-то ее экспериментов? И пропала она, потому что сбежала к нам? А вы теперь собираетесь ее искать?
Евгений едва не упал со стула. Ничего себе! Конспиратор, называется... Что же теперь делать? Если просто сказать «нет» — завтра весь Сент-Меллон будет говорить о расследовании, которое ведет СБ по поводу пропавшей графини из Шатогории!
— Считайте, что я ее уже нашел, — заговорил он, напуская на себя таинственный вид и отчаянно соображая, что же говорить дальше. Неожиданно вспомнились слова Веренкова: «Ты не умеешь врать, поэтому никогда не пытайся этого делать до тех пор, пока сам не поверишь в то, что собираешься сказать. А если понадобится скрыть правду, то смело говори ее вслух — только с еще более честными глазами, чем обычно! И побольше подробных доказательств...» Евгений мысленно поблагодарил своего учителя и уже более уверенно продолжил: — И не просто нашел, а даже познакомился!
— Да ну! — недоверчиво протянула Зоя.
— Никаких «да ну!»... Более того, я вам скажу — только никому не говорите! — Евгений уже вошел в роль и теперь несся на всех парусах. — Она живет в той самой общине, которая... ну, вы понимаете...
— В «Лиловом Лотосе»? — изумленно воскликнула Зоя.
— Тихо! — зашипел Евгений. — Я не для того вам сказал, чтобы вы кричали об этом на весь зал. Или на весь город, — он строго посмотрел на Зою, и добавил со значением, окончательно подсекая блесну: — Теперь понятно, куда я исчез?
Зоя несколько секунд непонимающе моргала, потом глаза ее расширились от невероятной догадки:
— Так вы хотите сказать... неужели... Эта эсперка?..
Евгений молча кивнул, едва сдержав внутреннюю усмешку. Сработало! Теперь дело за малым...
Зоя смотрела на него со смешанным выражением восторга и недоверия. Несколько секунд он отвечал ей очень серьезным взглядом, потом, как бы не выдержав, отвернулся, расплываясь в неудержимой — и совершено искренней! — улыбке...
Возмущенный вопль показал, что розыгрыш достиг цели — когда Евгений поднял голову, Зоя стояла над ним, как маленькая разъяренная фурия:
— Ну как вам не стыдно! Я почти поверила вам, а вы!.. Что за глупые шутки?!
— Простите, Зоя, — весь вид Евгения демонстрировал глубокое раскаяние. — Это действительно шутка... Просто нельзя было удержаться: вы придумали такую блестящую историю! Я не хотел вас обидеть, честное слово... — Он поднял голову, ловя виноватым взглядом глаза Зои. Та чуть успокоилась, но продолжала смотреть на Евгения как надувшаяся мышь.
— Нет, правильно про вас говорят... — проворчала она.
— Что про меня говорят? — с невольной тревогой переспросил Евгений.
— Да не про вас лично. Вообще про вашу службу...
— А-а, понятно! Говорят, значит... — сердито передразнил Евгений. — И думаете, приятно, когда тебя считают то ли алхимиком, то ли шпионом?! И фантазируют бог весть что? Мне даже жаль, что я не могу порадовать вас никакой детективной историей, и вам нечего будет пересказать знакомым...
Зоя слегка покраснела, подтвердив упрек Евгения: ну, он и не сомневался, что сплетничают про него достаточно! Однако смущение не погасило любопытства:
— Но все же, зачем вам этот граф?
— Для общей эрудиции, — пожал плечами Евгений. — Мне предложили провести несколько семинаров — об особенностях работы в Сент-Меллоне...
— Понятно, — кивнула Зоя. — Чтобы хорошо выглядеть, приходится знать «окрестности предмета».
— Именно, — с облегчением подтвердил Евгений. Опасность миновала... но впредь надо быть осторожнее!
Он поднялся, аккуратно сложил журналы в стопку.
— Ну, мне пора. До встречи... Может, я еще загляну...
По дороге домой, окончательно успокоившись, Евгений подумал, что теперь имеет смысл рассказать о результатах Юле. Он заставил себя не думать о том, как они расстались. Что бы там ни было, Тонечка и Юля были подругами, и если кто-то может помочь в расследовании, так это она... Но вот согласится ли?
Дома Евгений первым делом позвонил в больницу. Увы, его ждало разочарование — как раз сегодня утром эсперы взяли расчет и больше не собирались появляться в больнице. Евгений невольно присвистнул — выходит, «Лотосу» осталось существовать считанные дни! Ему следует поторопиться, если он хочет застать Юлю!
Да но как? Встречаться с остальными эсперами до смерти не хотелось! Есть вещи, стерпеть которые не поможет никакая профессиональная воспитанность... И потом — а если она вообще уже уехала из «Лотоса»?
Нет, надо действовать по-другому! Во-вторых, если она и уехала, нетрудно будет разыскать ее в любом уголке страны. Но это только во-вторых. А вот, во-первых...
Евгений взял телефон и начал листать записную книжку, отыскивая номер инспектора Есиповича. Услуга за услугу — так, это, кажется, называется? Вряд ли инспектор забыл, как активно выгораживал его Евгений в истории с погромом!
...Вообще-то просьба, которую приготовил Евгений, не была вполне законной. Но вряд ли кто-то в этом медвежьем углу станет слишком уж ревностно цепляться за закон!
* * *
Что нетривиального можно сделать, если нет вдохновения? Юля беспрерывно думала об этом... и досада на друзей все усиливалась — почему они не могут ей помочь?! Да, конечно, в своей судьбе каждый разбирается сам — но иногда это просто несправедливо!
Увлечение Евгением оборвалось ошеломляюще внезапно — так опьянение бесследно смывается таблеткой пентарина или стремительно ускользает, оставляя лишь смутные тени эмоций, только что виденный сон...
Юля не хотела видеть Евгения (особенно с тонечкиным перстнем в руках!) и надеялась, что он предупредит о своем визите — чтобы куда-нибудь уйти на это время. Но он появился внезапно, а Лиза неизвестно зачем устроила целый прием, и Юле пришлось-таки выходить к столу, поддерживать разговор... постоянно чувствуя отчаянную эманацию безмолвных признаний в любви!
Евгений не понял, в чем дело — еще бы, таким, как он, все и всегда надо объяснять! — и до самого последнего момента надеялся, что Юля пойдет за ним. Но она не пошла, потому что слишком хорошо ощущала, насколько он чужой для эсперов, и в первую очередь для нее самой... Исследователь, случайно влюбившийся в «подопытный экземпляр» — что может быть грустнее для обоих?
Юля не испытывала неприязни, но ей было грустно и неловко. Раньше, влюбляясь, она боялась быть брошенной (хотя сама оставляла своих кавалеров легко и не без внутреннего злорадства: извечная женская месть!) — теперь же впервые испытала непривычный болезненный стыд и мучилась этим, не понимая, в чем дело...
Впрочем, перед друзьями Юля скрывала свои эмоции и держалась с достоинством. Последнее дело раскисать перед расставанием — так и запомнят печальной медузой, еще чего не хватало! Поэтому она с удовольствием возилась по хозяйству (от работы в больнице ее ненавязчиво, но твердо освободили), обсуждала с друзьями их планы на будущее и по вечерам до одурения размышляла над разрисованной картой. Ну куда податься, черт возьми?!
Иногда Юля думала о возможном замужестве... но будущее с Евгением представлялось ей теперь совсем не в радужном свете. Кем она станет для него? Домохозяйкой? Вечным консультантом? Или того хуже, легко доступным объектом изучения? Хорошо убегать от печалей к приятному и влюбленному в тебя парню... но от него-то убегать будет уже некуда!
В общем, Юля откровенно тянула время, боясь неизвестного будущего, пока не уловила случайно обрывок фразы Дэна, который настойчиво убеждал Ингу уезжать сдавать экзамены, пока не поздно, «а он приедет, как только сможет — не может же эта канитель тянуться вечно!» Только тогда она поняла, что ее бесконечные колебания и нерешительность задерживают всех остальных.
И в самом деле, Роман и Марина давно готовы уехать — сидят и ждут неизвестно чего... Инга собирается поступать в медицинский, готовится, каждый вечер читает учебники — а ведь сроки экзаменов даже на подготовительное отделение уже проходят! Да, нехорошо получается... Все равно время не остановишь, сколько ни тяни...
За этими невеселыми размышлениями Юля просидела до глубокой ночи — и наконец решила: все, хватит! Пора ехать, и немедленно — первым же автобусом! Сидение на месте больше ни к чему не приведет! Нет хороших идей — реализуем идею среднюю: вернуться в столицу, а там либо поискать работу, либо вернуться в институт, либо... да какая разница! Ко всем приятелям в гости по очереди сходить, и то месяц уйдет! А там, в крайнем случае, можно и домой отправиться...
Юля торопливо собиралась, стараясь сохранить задор и смелость внезапного решения. Неожиданно пришла уверенность, что не надо ни с кем прощаться: «долгие проводы, лишние слезы», а друзья поймут и простят ее невежливость! В конце концов, она же не навеки исчезает...
...В тот же миг, уловив юлину эманацию, проснулся Роман. Он кинулся было к ее комнате, но в гостиной совершенно неожиданно натолкнулся на Юргена. Несмотря на глубокую ночь, тот не спал: сидел за столом и о чем-то думал.
— Юрген! — удивился Роман. — Что ты здесь делаешь?
— Рад, что ты меня узнал, — мрачно съязвил Юрген. — Куда это ты несешься?
— Юля хочет уйти! Я почувствовал ее эманацию и проснулся...
— Так не терпится устроить прощание? По-моему, уходить лучше по-английски! Во всяком случае, это она так решила, а не я!
Роман взглянул на Юргена чуть ли не с ненавистью: он почувствовал, что Юрген не пустит его к Юле, даже если они подерутся прямо здесь (хотя в драке Юрген не мог рассчитывать на успех). Но в его словах ощущалась какая-то властная логика:
— Я не намерен ей мешать, потому что ничем больше не могу ей помочь. Как и ты, кстати! И кто угодно...
— Ты с самого начала знал, что мы погубим ее!
— Ты тоже знал. Но предпочел забыть мои слова, особенно, когда она стала твоей любовницей. И... да что говорить! Все сложилось так, как показали звезды!
— Но ведь звезды указывают не все! Неужели нельзя изменить судьбу?!
— Можно. Даже тонечкино предсказание можно было изменить, как выяснилось! А уж ее предсказания были точнее гороскопов...
— Если бы только она была здесь...
— То абсолютно все было бы по-другому, — отрезал Юрген и после короткой паузы спросил: — А Сэм ничего по этому поводу не говорил? Вы, вроде, с ним как-то беседовали... Не заглядывал он в юлино будущее?
— А, да что — Сэм! Тебе я верю больше — в отношении Юли, по крайней мере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23