А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Повалил морозный
пар.
- Вылезай, маленький прохвост, - сказал Арамис.
Ятуркенженсирхив вылез. Он трясся от холода, под глазами намерзли
слезы, пушистая шкурка была покрыта толстым слоем инея. Он чихнул и
опасливо закрутил побелевшим носом. Взгляд его остановился на понуром
Мээсе.
- Ч-ч-что? - тоненько продребезжал он. - Уж-ж-же все?
- Все, все, - сказал Арамис и закрыл холодильник. - Прошу прощения,
флагман Макомбер.
- Короче говоря, успех нашего предприятия по первоначальной
стратегеме весьма неочевиден. Другое дело - теперь. Теперь мы можем
рассчитывать попасть к доктору Итай-итай прямо через абордажную камеру.
- Так, - сказал Арамис.
- Так! - железным голосом лязгнул Атос.
- Это невозможно, - проскрежетал Мээс. - В палатах чудо-доктора нет
приемного экрана.
- В таком случае, Мээс, - строго произнес флагман Макомбер, - вы
дадите нам шифр любого приемного экрана в пределах резиденции и сами
проводите нас к чудо-доктору.
- Это невозможно! - гаркнул Мээс, приседая на подгибающихся лапах. -
Меня умертвят! Я не могу!..
Арамис положил ему на затылок крепкую ладонь.
- Сможешь, - ласково произнес он, заглядывая в помертвевшие от ужаса
выпученные глазки. - Все сможешь. И шифр ты нам дашь, и проводишь к
доктору Итай-итай.

4
В столкновении с землянами "Черная Пирайя" потеряла только
штурманскую машину на живых мозгах, и Двуглавый Юл, разумеется, соврал,
когда заявил Мээсу, будто абордажную камеру у него разнесло прямым
попаданием. Камера была целехонька, просто дальновидный флагман Макомбер
приказал временно заблокировать экран, иначе любознательный Мээс не
преминул бы незаметно подсадить на борт кого-нибудь из своих шпионов -
посмотреть, послушать и понюхать. Надо сказать, что принцип телеэкранной
транспортации был уже давно известен земной науке, только не нашел
практического применения, поскольку о шпионаже, разбое и воровстве на
нашей планете сохранились лишь смутные воспоминания. Такому мастеру, как
Атос, и такому ученому, как Арамис, разобраться в механизме этого
устройства было все равно что стакан воды выпить, они научились управлять
им еще на Луне, когда готовили "Черную Пирайю" к обратному рейсу. И вот
весь экипаж в полном составе перешел с борта бригантины прямо в подземные
коридоры резиденции Великого Спрута.
Они двигались гуськом. Впереди, волоча по полу концы кожистых
крыльев, ковылял взъерошенный и очень недовольный Мээс. В двух шагах за
ним, неслышно ступая, шествовал флагман Макомбер; в правой руке
прославленный космолетчик сжимал рукоять пятидесятизарядного бластера, в
левой он нес портфель из кожи венерианского бегемота, заполненный
какими-то тяжелыми округлыми предметами, карманы его куртки топорщились от
запасных обойм. На его плече спиной вперед восседал Ятуркенженсирхив,
таращил красные глазки и напряженно вслушивался в мысли Двуглавого Юла.
Двуглавый Юл тащился следом за флагманом Макомбером, бережно придерживая
под подбородок правую голову; левая голова время от времени щелкала зубами
и строила Ятуркенженсирхиву ужасные гримасы, приводившие беднягу в
содрогание. Позади Двуглавого Юла с едва слышным гудением плыла в
дециметре от пола летающая платформа со спектролитовой капсулой Портоса; у
руля платформы, опершись на тяжелую стальную острогу, неподвижно стоял
Арамис. Шествие замыкал мрачный Атос, обвешанный ручными бомбочками с
жидким кислородом.
Флагман Макомбер не пожалел времени и допросил Мээса очень
основательно. Это оказалось сложным предприятием. Пришлось применять лесть
и угрозы в изобилии. Дело чуть не дошло до физического воздействия.
Сначала Мээс клялся и рвал на себе шерсть, что о чудо-докторе ему ничего
не известно. Затем, сломленный свидетельскими показаниями озверевшего
Двуглавого Юла, он признался, что действительно имел место инцидент, когда
в него, Мээса, всадили сотню разрывных пуль, и действительно некий
чудо-доктор собрал его, Мээса, по кускам, но где Великий Спрут прячет
этого чудо-доктора, он, Мээс, не имеет представления. И только затем,
устрашенный зловещими манипуляциями Арамиса, который взял тонкий пеньковый
канат и принялся мастерить петлю, мерзкий старикашка признался, что знает,
где содержится чудо-доктор Итай-итай.
Дальше пошло легче. Выяснилось, что чудо-доктор Итай-итай содержится
в одном из помещений так называемого седьмого яруса. Этот седьмой ярус -
святая святых Великого Спрута. В седьмом ярусе хранятся, содержатся и
создаются самые тайные и ценные предметы, пленники и механизмы Великого
Спрута. Туда допускаются только самые приближенные к особе Великого Спрута
носители разума. Там один-единственный приемный экран, и шифр его известен
только Великому Спруту, Искуснику Крэгу и ему, Мээсу. Туда ведет только
одна лестница, и выходит она прямо в кабинет коменданта седьмого яруса,
жуткой старой девицы Конопатой Сколопендры. Головорезам внутренней охраны
седьмого яруса под страхом смерти запрещено даже приближаться к двери
этого кабинета, а при выходе в отставку им под нечаянным наркозом
ампутируют память; впрочем, они об этом, конечно, не знают. Что же
касается рабов, обслуживающих седьмой ярус, то они там и умирают. Путь от
приемного экрана до палат чудо-доктора довольно долгий, но по-настоящему
опасен только один участок: придется идти мимо кантины, где обычно
развлекаются свободные от дежурства охранники...
- Мастерские Искусника Крэга тоже на седьмом ярусе? - спросил флагман
Макомбер.
Вот этого Мээс не знает. Ну что хотите делайте - не знает, и все. Ну
сами посудите, какой смысл ему, Мээсу, запираться в такой второстепенной
тайне, когда он уже столько рассказал? Впрочем, если землянам удастся
захватить эту ведьму, Конопатую Сколопендру, вот тогда они узнают все. Эта
жуткая тварь битком набита тайнами Великого Спрута. Если ее хорошенько
поприжать, она выложит не только про Искусника Крэга, но еще и про такие
штучки, о которых и сам Великий Спрут предпочитает не помнить.
- Давайте шифр, - скомандовал флагман Макомбер.
Шифр был дан. Охранник на часах у приемного экрана сопротивления не
оказал, он был слишком ошарашен и вдобавок пьян. Его быстро засунули в
мешок, покрепче обвязали веревками и бросили в угол абордажной камеры - в
тот самый угол, где три года назад лежала связанная Галя. Коридор,
открывшийся перед ними, приятно разочаровал флагмана Макомбера. Все-таки
берлога вселенского бандита и изверга, в высшей степени делового носителя
разума. Здесь бы на каждом шагу торчать угрюмым подозрительным стражам,
валяться черепам и костям, высовываться из амбразур пушечным жерлам. Нет,
коридор был как коридор, таких полно было в старинных административных
зданиях на Земле: широкий, низкий, прямой как стрела, только плохо
освещенный. Пол был чистый, попахивало карболкой. По сторонам в неглубоких
нишах тускло отсвечивали круглые и квадратные металлические двери-люки, и
видно было, что не все обитатели этого места грамотные: на дверях
красовались не номера и не надписи, а разноцветные изображения карточных
мастей. И пусто здесь было, и тихо. За первые полчаса никто не встретился
им на пути, ни одна дверь не отворилась, и слышно было только, как брякает
когтями по полу Мээс, постанывает Двуглавый Юл да мягко гудит двигатель
летающей платформы.
Но вот полумрак впереди стал редеть, послышалось что-то вроде
заунывного пения и неясное бормотание многих голосов. Мээс замедлил шаги,
просипел: "Кантина..." - и остановился, встопорщив крылья. Двуглавый Юл
поднял обе головы и стал шумно принюхиваться. Ятуркенженсирхив весь
затрясся и сделал попытку залезть флагману Макомберу за шиворот.
- Серная кислота с сероводородом, - сладким голосом произнесла левая
голова Двуглавого Юла, причмокнула и сплюнула. - И пемза под йодистым
соусом...
- Значит, дверь приоткрыта, - проскрежетал Мээс. - Нас могут
заметить...
- Вперед! - нетерпеливо скомандовал прославленный космолетчик. - И
помните, Мээс, я стреляю без промаха. В случае предательства никакому
чудо-доктору не собрать будет того, что от вас останется после удара из
бластера.
Они двинулись дальше и скоро смогли рассмотреть опасный участок во
всех подробностях. В отличие от прочих дверей этого бесконечного коридора,
дверь в кантину была из толстого до непрозрачности стекла и широкая,
словно ворота. Она действительно была слегка приоткрыта, и сквозь щель
падала в коридор полоса яркого сиреневого света. Сиреневые блики озаряли
затейливую вывеску, протянувшуюся под потолком поперек коридора, на
которой была надпись "Три Веселых Скорпиона" и было изображение троицы
омерзительных тварей, сжимавших в клешнях кружки с бьющей через край
пеной. И толчками вырывались в коридор горячие волны спертого воздуха,
пропитанного едкими запахами противоестественных яств, болезнетворных
напитков и зловредных курений, и ясно было, что гуляние в кантине шло
полным ходом, потому что в тот момент, когда дрожащие лапы Мээса ступили
на полосу сиреневого света, нестройный хор клекочущих, скрежещущих и
шипящих голосов вдруг взревел:
Звездный блеск и черный космос -
Жизнь - эгей - недорога!
Там - спина к спине - под дюзой
Отражаем мы врага...
Уже поравнялась с дверью летающая платформа, и флагман Макомбер
совсем было решил, что опасность миновала, но тут события стали
разворачиваться молниеносно.
Дверь распахнулась на всю свою воротную ширину, и в коридор, едва
держась на заплетающихся ногах, вывалился носитель разума, похожий на
гигантского богомола, - возможно, сопланетник или даже родственник того
самого злосчастного Богомола Панды, который десять веков назад пленил
чудо-доктора Итай-итай. При виде странного шествия он сразу остановился и
приподнял переднюю часть могучего туловища. Надо отдать справедливость
администрации Великого Спрута: охранников она подбирать умела. Не прошло и
двух секунд, как безобразно пьяный гигантский богомол сумел осознать, что
происходит нечто неладное.
- Кто? Что? - проскрипел он словно ножом по стеклу и, угрожающе
задрав жуткого вида руки-клешни, прыгнул к летающей платформе. - Всем
стоять! Ни с места!
Но ему никогда еще не приходилось иметь дела с землянами. Арамис
хладнокровно и с огромной силой ударил его багром в плоскую хитиновую харю
прямо между выпученными глазами, и он замертво повалился на бок. Его
зазубренные руки-клешни еще судорожно царапали пол, когда Атос спокойно,
как на спортивных состязаниях, метнул в раскрытую дверь одну за другой три
бомбочки с жидким кислородом. В считанные мгновения вся кантина
наполнилась ледяным туманом, из которого грянула разноголосица воплей
ярости, боли, ужаса. Флагман Макомбер выстрелил в клубы тумана из бластера
- там ослепительно сверкнуло, грохнуло, в коридор вылетели какие-то
дымящиеся тряпки, пахнуло горелым.
- Да что вы стоите! - надрываясь, заорала левая голова Двуглавого
Юла. - Держите его! Флагман! Удирает ведь, подлец, старый хобот,
двурушник!
Флагман Макомбер, поднимавший бластер для нового выстрела, оглянулся.
Действительно, Мээс, растопырив крылья, дробным галопом улепетывал по
коридору.
- Все за мной! - скомандовал прославленный космолетчик и бросился
следом за Мээсом.
Из ниши впереди слева высунулось что-то щетинистое, о трех глазах,
прокаркало нечто угрожающее, и по стене позади справа дробно простучала
короткая очередь. Флагман Макомбер, не останавливаясь, ударил в ответ из
бластера, и в нише забился огненный вихрь. Взрывная волна подхватила Мээса
под растопыренные крылья, мерзкий старикашка с визгом взвился в воздух,
треснулся головой о потолок и рухнул на пол, сейчас же вскочил на
четвереньки и, виляя задом, побежал дальше. Флагман Макомбер нагнал его,
подхватил под крылья и рывком поднял на ноги. Мээс рыдал.
- Отпустите меня! - визжал он. - Я не привык! Я старый! Мне стрельба
противопоказана!..
- Возьмите себя в руки, Мээс, - укоризненно сказал флагман Макомбер.
- Нельзя же так, вы ведете себя, как истеричка...
Стремительно подплыла и остановилась рядом с ними летающая платформа.
Атос и Арамис соскочили на пол, за ними, придерживаясь за спектролитовую
капсулу, с кряхтеньем спустился Двуглавый Юл.
- С минуты на минуту начнется погоня, - сообщил Арамис. - Их там
несколько десятков. Жидкий кислород им не нравится, но вот хватит ли нам
бомбочек? И почему мы, собственно, остановились? Раз уж мы разворошили это
осиное гнездо, надо торопиться...
- Торопиться! - завизжал Мээс так, что у всех зазвенело в ушах. -
Торопиться больше нечего! Тревога поднята по всем радиусам, и кровожадная
Сколопендра уже, конечно, выслала нам навстречу тарантулов с лучеметами!
Мы в ловушке! Сдаваться надо, понимаете?..
Флагман Макомбер вздохнул и дважды шлепнул его ладонью по мокрым от
слез щекам. Мээс затих.
- Тарантулы, - проворчала левая голова Двуглавого Юла. - Тарантулы,
братцы, - это плохо. Они в плен не берут.
- В плен никто не собирается, - холодно произнес прославленный
космолетчик и строго поглядел на Мээса: - Должен быть либо вы спасетесь
вместе с нами, либо вместе с нами погибнете.
- Да-да, - проскрипел Мээс, всхлипывая. - Сейчас. Я только соберусь с
мыслями...
Дело оборачивалось скверно. Разумеется, Мээс был совершенно прав: они
попались в ловушку. Вперед идти нельзя: оттуда уже спешат к участку
кантины поднятые по тревоге и вооруженные до зубов тарантулы, вояки
многоопытные и беспощадные, на стороне которых во встречном бою будут все
преимущества, поскольку эти коридоры они знают как свои пять пальцев, или
шесть щупальцев, или сколько там у них чего есть. Назад идти бессмысленно:
даже если удастся пробиться через толпу пьяных головорезов, засевших в
кантине, и вернуться на борт "Черной Пирайи", стратеги Великого Спрута
успеют связать причины со следствиями и бригантину располосуют лазерными
пушками при первой же попытке оторваться от космодрома. Ждать на месте...
Но чего, собственно?
- Кстати, а где Ятуркенженсирхив? - спросил флагман Макомбер.
- По-моему, у вас за пазухой, - отозвался Арамис.
Прославленный космолетчик сунул руку за пазуху и нащупал в боковом
кармане пушистое теплое тельце с бешено стучащим сердцем.
- Да, верно, - сказал он.
Из темноты, в которую была теперь погружена кантина, послышались
шорохи, скрип хитиновых панцирей, дробный перестук когтей, и десяток
глоток разом взревели:
- Вперед, ребята! Хватай их! Бей!..
Флагман Макомбер поспешно схватился за бластер, но Атос уже сорвал с
пояса очередную бомбочку и, широко размахнувшись, швырнул ее навстречу
атакующим. Послышался звонкий хлопок, рев сменился сдавленными воплями и
скрежетанием челюстей, и все снова стихло.
- Хорошо еще, что они почти не вооружены, - раздумчиво произнес
Арамис. - Видимо, посещать кантину с оружием запрещено, чтобы с пьяных
глаз не перестреляли друг друга... А кстати, что это у вас в портфеле,
флагман Макомбер?
- В портфеле? - Флагман Макомбер взглянул на свой портфель из кожи
венерианского бегемота, словно увидел его впервые. - А, в портфеле... Так,
ничего особенного. Это на самый крайний случай.
- На самый крайний случай, - веско произнесла левая голова Двуглавого
Юла, - надлежит иметь в запасе флягу ртути или, если ртуть не по карману,
уксусной эссенции...
И вот тогда Мээс звонко хлопнул себя хоботом по лбу.
- Винные погреба! - взвизгнул он. - Клянусь кроваво-красной
Протуберой и мертвенно-синей Некридой, как это я сразу не подумал об этом?
Мы спасены! То есть не то чтобы окончательно спасены, но имеем все
возможности значительно отсрочить неминуемую гибель... Ищите двери с
пиковыми тузами! Не с бубновыми тузами, не с червовыми тузами и уж,
конечно, не приведи бог, не с трефовыми тузами, а именно с пиковыми!
Любого цвета!..
Он пришел в ужасное возбуждение, речь его сделалась совсем невнятной,
и флагману Макомберу пришлось снова пошлепать его по щекам, чтобы привести
в чувство. И тогда выяснилось одно интересное обстоятельство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27