По прибытии в Израиль вам сразу дадут понять, что с прошлым надо
расстаться, а прошлое - это прежде всего образование, специальность,
культура, человечность. Да, именно с этим вас заставят расстаться. А
взамен всего, что было содержанием вашей жизни, вам придется
приспосабливаться к умышленному издевательству, выработать в себе
рабскую покорность работодателю - хищнику, ненавидящему "этих
советских". А не покоритесь - будете выгнаны буквально на улицу, и
никому не будет до вас дела. Ваше горе останется вашей личной
проблемой, и в любом учреждении вы встретите только презрение,
встретите отчужденность грубых, в какой-то степени примитивных
чиновников, которые будут как бы мстить вам за все хорошее, что в вас
заложено, за культуру, за образование, за чувство достоинства, за все,
с чем вы сюда приехали. Это потому, что зависть и злость, да, можете
мне поверить, нечеловеческая злость царит здесь.
Вы почувствуете, что никому здесь в действительности не нужны,
разве что ваши жены и дочери пригодятся для извращенных наслаждений
богачам, среди которых немало уголовников-рецидивистов. Вы поймете,
что для них "страна отцов" - это деньги, деньги, деньги. Своих сыновей
они прячут в Америке, а ваших - тут же в армию, на границу. Пока не
поздно, поймите, что для них мы, советские евреи, прежде всего пешки
грязной политики. Им хочется спровоцировать недружелюбие советских
народов к евреям, чтобы заставить нас ехать в Израиль. А если вы
приедете и убедитесь в царящей здесь нечеловеческой несправедливости,
они вам нагло скажут: "А кто вас звал сюда, можете убираться!" Но
бежать не дадут. Когда же люди все-таки стали любыми способами
убегать, снова начались фальшивые сожаления о том, что люди,
"отравленные советским образом жизни", не приспособлены к жизни в
европейском (перенести Израиль из Азии в Европу для сионистской
пропаганды - пара пустяков! - Ц.С.) цивилизованном государстве.
Прошу вас, напечатайте мое письмо. Может быть, я хоть кого-нибудь
удержу от рокового шага, остановлю от расставания с полноценной
жизнью".
Не мог не выполнить искреннюю просьбу исстрадавшегося человека.
ХУЖЕ СМЕРТИ!
Бывшие!
Не слишком ли часто встречается это слово в моих документальных
записях?
Нет, только оно способно точно и бескомпромиссно охарактеризовать
судьбу людей, уехавших из Советского Союза в Израиль. И хотя те, о ком
я рассказал, не пожелали стать израильскими гражданами, воочию
убедившись, что попали на чужую землю, к чужим людям, в чужую
общественную среду, словом, на чужбину, но они все равно бывшие - в
самом беспощадном смысле этого слова.
Они были людьми с большими правами и перспективами. Перед ними
были открыты широкие дороги, а очутились они в беспросветном тупике.
Они были уверены в будущем своих детей, а сейчас не вправе открыто
глянуть им в глаза, ибо в ответ встречают взгляд, полный осуждения.
Но, поглощенные собственными бедами, они все еще не могут не
думать и о тех, в чье нутро только начинает проникать ядовитая
червоточина сионистской пропаганды, о тех, кто еще пока стоит на грани
рокового шага.
Вот почему страницы о встречах с моими бывшими согражданами я
обязан закончить словами одного из самых молчаливых и сосредоточенных
обитателей печального дома на Мальцгассе - инженера Зильберфайна. Он
обычно молчит, даже когда вокруг сушатся омытые слезой воспоминания об
Одессе, которую Зильберфайн сейчас по собственной вине не смеет уже
называть родиной. И именно этот человек сказал:
- Хочется крикнуть во весь голос, крикнуть так, чтобы услышал
каждый, кто ночами жадно приникает к радиоприемнику и ловит лживый
"Голос Израиля", несущий столько горя! Хочется крикнуть: люди, не
повторяйте нашей страшной ошибки, она может оказаться непоправимой!
Люди, стать бывшим гражданином Советской Родины - хуже смерти!
Тогда в Вене Борис Зильберфайн показался мне самым, что ли,
смирившимся со своей печальной судьбой, наиболее безответно
покорившимся ей. Его рассуждения можно было вкратце изложить так: "Я
совершил роковую ошибку - и буду безропотно нести на своих плечах
тяжкое ярмо этой ошибки".
Я ошибся: Борис Зильберфайн все больше и больше ропщет против
тех, кто не дает ему работы, кто заставляет его бегать по биржам труда
(там на него смотрят, по его выражению, "как на неодушевленный
предмет"), кто по любому поводу и без повода напоминает ему, что он
человек без родины. В Одессе у него была репутация перспективного
молодого специалиста, а на чужбине он, имеющий среднее и высшее
техническое образование, вынужден был поменять уже более двадцати
"специальностей". Из писем Бориса Зильберфайна, с которыми его родные
ознакомили Антисионистский комитет советской общественности, можно
узнать, что этот сорокасемилетний мужчина дошел до отчаяния, что "нету
дня, когда бы ни приходили в голову мысли о самоубийстве". А ведь он
среди укрывшихся в Вене беженцев из Израиля слыл "благополучным",
"устроенным", "успокоившимся". Кто-то даже назвал мне его "разумным".
Но, оказывается, этот часто плачущий человек вот уже второй десяток
лет не живет, а "существует",
Не случайно в этом издании книги я столь подробно говорю о
Зильберфайне. Его судьба - наглядный пример того, что даже те, кто
всемерно пытался приспособиться к удушающей капиталистической
действительности, оказались у разбитого корыта. Неизбывная тоска,
ощущение собственной второсортности, вдребезги разбитые чаяния обрести
"вторую родину" - таков их печальный удел. Да, у Бориса Зильберфайна
большой неоплаченный счет к сионистским правителям Израиля!
Одни ли сионистские правители Израиля калечат жизнь многим людям,
превращая их в бывших граждан социалистических стран? Только ли
израильские буржуазные националисты осуществляют гнусные планы
международного сионизма и, не стесняясь выбором средств, непрестанно
заманивают в свои тенета новые и новые жертвы из среды еврейского
населения разных государств?
Нет, правящие сионистские круги, все явственней ощущающие
противоборство прогрессивных сил внутри страны, вынуждены все больше и
больше опираться на поддержку широко разветвленной на Западе системы
международного сионизма.
Значит, международный сионизм несет прямую ответственность за то,
что Ближний Восток все явственней превращается в "Балканы третьей
мировой войны". Зловещее сравнение! Вспомните, именно на Балканах
вспыхнул огонь, запылавший страшным пожаром первой мировой войны.
Повинен международный сионизм и в том, что каждый рождающийся в
Израиле младенец попадает в ярмо непомерного государственного долга: в
начале 1985 года - около 8 тысяч долларов на душу населения; что
Израиль, погрязший в "самой длинной" войне, ведет ее, по существу, с
мирным населением: более 80 процентов жертв в Ливане (а их - десятки
тысяч!) приходится на беззащитных стариков, женщин, детей; что
сионистские правители Израиля совершают тяжкие преступления не только
против ливанского, палестинского и других арабских народов, но и
против своих же граждан.
Д В О Й Н Ы Е
ОНИ НИКОМУ НИЧЕГО НЕ ПРОЩАЮТ
Неслыханно! Чрезвычайное происшествие! Требуется экстренное
обсуждение!
Сионистская организация Антверпена переполошилась. Почтенный член
еврейской общины, аккуратнейшим образом вносящий в сионистскую кассу
любые требуемые суммы, уличен в позорном проступке. Даже в трех
проступках. Он, во-первых, изучал антисемитскую литературу, во-вторых,
пропагандировал ее и, в-третьих, распространял.
Да, доказано, что уважаемый бухгалтер (одни называли мне его
Геирсмансом, другие - Гейремансом) не просто читал, а усердно
штудировал антисемитское издание - его безжалостно уличают
подчеркивания целых фраз и восклицательные знаки на полях страниц.
Обвиняемый и не пытается отрицать, что криминальные пометки сделаны
его рукой. Следовательно, первый проступок установлен.
Да, второй проступок - факт пропаганды порочной книги - тоже
налицо: однажды вечером гость бухгалтера вслух читал выдержки из
антисемитского издания в присутствии хозяина дома и двух знакомых.
Да, доказан и третий проступок - факт распространения
антисемитской литературы. Изменивший идеям сионизма бухгалтер лично
давал крамольную книгу на прочтение двум своим сослуживцам. Третий, к
счастью, оказался стойким сионистом и своевременно доставил уличающее
Геирсманса-Гейреманса издание руководителям организации.
Как попала к бухгалтеру враждебная книга, из-за которой загорелся
весь сыр-бор? Это точно установлено. Ее продал антверпенцу бежавший из
Израиля бывший болгарский гражданин. Местная сионистская организация,
причисляющая таких беженцев к ренегатам и отступникам, устроила ему в
Бельгии далеко не сладкую жизнь. И полученные от бухгалтера тысяча
триста бельгийских франков (около сорока долларов) обеспечили его
семье трехдневное, правда, не шибко сытное пропитание.
Пора, наконец, назвать страшную книгу. Издана она в Тель-Авиве.
На иврите. Называется "Своими глазами". Автор - гражданка государства
Израиль Фелиция Лангер. Профессия автора - адвокат.
Отчего же эта публикация зачислена в разряд антисемитских?
Оттого, оказывается, что Фелиция Лангер открыто рассказывала о пытках
и мучениях, которым подвергаются в израильских тюрьмах арабы,
обвиняемые в сопротивлении израильским властям на захваченных
агрессором территориях.
Фелиция Лангер пишет только о том, что видела своими глазами в
израильских тюрьмах, куда ее, адвоката, вынуждены были иногда
пропускать к подзащитным. Пишет точно и обстоятельно, приводит
подлинные имена и документированные факты. Она встречала среди
заключенных и восьмидесятилетних стариков, и четырнадцатилетних
подростков.
Наиболее изощренным пыткам подвергают палестинцев в тюрьме
Рамаллаха. Там, в камере высотой ниже человеческого роста, усыпанной
острыми камнями, Фелиция Лангер обнаружила известного прогрессивного
деятеля из Иерусалима Сулеймана аль-Наджаба. Некоторое время его
считали без вести пропавшим, ибо израильские власти предпочитали
отмахиваться от запросов его родственников.
Щадя чувства и нервы читателей, я не описываю пыток, выпавших в
израильской тюрьме на долю Сулеймана аль-Наджаба. Издевательства,
которым подвергли его в израильских застенках, в частности в военной
тюрьме Сарафанд, представляли смесь средневековых пыток и истязаний,
"модернизированных" на основе новейшей техники.
Правдивая книга израильского юриста рассказывает о преступлениях
израильских захватчиков, аналогичных преступлениям тех, кто предстал
перед Международным трибуналом в Нюрнберге.
Эти преступления доказаны. О них говорили юристы и общественные
деятели многих стран в Финляндии на сессии международной комиссии,
созданной Всемирным Советом Мира для расследования нарушений Израилем
прав человека. Противоречащие Женевской конвенции "чрезвычайные
законы" дают возможность израильским властям чинить любые беззакония
над местным населением - таковы выводы комиссии. Об этом пишет и
Фелиция Лангер.
Но сионисты окрестили ее работу антисемитской, а автора и всех,
кого книга навела на раздумья, антисемитами. По этому "принципу"
угодил в антисемиты и антверпенский бухгалтер Геирсманс-Гейреманс.
Как же посмел он не поверить сионистской прессе, что Фелиция
Лангер сочинила свою книгу прежде всего для того, чтобы отомстить
евреям за то, что... ее бросил муж и сейчас ни один добропорядочный
израильтянин не женится на ней?
Перепуганный бухгалтер поспешил "поверить" этой легенде. Смиренно
покаялся. И к всеобщему изумлению руководители антверпенской
сионистской организации сочли возможным ограничиться покаянием
проштрафившегося бухгалтера.
Такое неожиданное благодушие объясняется весьма просто: к тому
времени в еврейские круги Бельгии стала уже проникать книга, с точки
зрения сионистов, более опасная, нежели та, что написала Фелиция
Лангер, - называется она "Расизм государства Израиль", ее автор
Исраэль Шахак, профессор Иерусалимского университета. Несколько лет
кряду этот видный ученый безуспешно пытался обнародовать в Израиле
цикл документальных статей о неслыханно жестоких расправах израильских
властей с палестинцами на оккупированных землях. Статьи профессора
Шахака были опубликованы за границей. Особенно убедительно прозвучала
статья "Я обвиняю сионизм!". В ней автор гневно обвинял не только
сионистский расизм, но и всех, кто "не протестует" против сионистского
фашизма, поскольку считают, что он "в интересах дела еврейской нации".
Нетрудно себе представить, с какой яростью ополчились бельгийские
сионисты против "антисемитской" книги израильского ученого - ведь
написана она не политиком, не журналистом, не адвокатом, а профессором
органической химии, никогда неборовшимся за место в кнессете, не
стремящимся к политической карьере. В такой обстановке проступок
антверпенского бухгалтера сразу показался мелким, и его простили.
Бухгалтер бурно обрадовался: он-то ожидал худшего, ибо прекрасно знал:
бельгийские сионисты никогда ничего не прощают.
"Никогда ничего не прощают". Позвольте, ведь я, кажется, уже
слышал такое о бельгийских сионистах. Конечно, могу совершенно точно
сказать - когда и где...
Но сначала надо рассказать об одной встрече в Голландии, куда я
приехал из Бельгии.
Амстердам. Крохотное и всегда забитое посетителями кабаре
"Ли-ла-ло" на Клерекстраат. Талантливые эстрадные исполнители Жози и
Жак Холланд выступают с программой еврейских песен, преимущественно
фольклорных. Жози поет, а муж аккомпанирует ей на нескольких
инструментах. Такой репертуар, естественно, не может вызвать никаких
возражений со стороны амстердамских сионистов. Правда, те из них, кто
придерживается религиозных обрядов, принципиально не посещают
"Ли-ла-ло": закуски и напитки там подают не в кошерной посуде. Кое-кто
из националистов брюзжал еще и по поводу того, что в репертуаре
супругов Холланд преобладают иронические песенки, в смешном свете
представляющие ревнителей некоторых древних иудейских обрядов.
Брюзжали, но не трогали супругов Холланд. Но вот в их репертуаре
появились и крамольные песни: Эдуарда Колмановского и Евгедия
Евтушенко "Хотят ли русские войны" и русская народная "Из-за острова
на стрежень...". А тут еще Жози и Жак посетили Советский Союз.
Подсаживаясь, по обыкновению, к столикам знакомых посетителей, артисты
восторженно рассказывали о Москве и Ленинграде.
Вот тогда-то сионистские активисты Амстердама разгневались. И
дали понять это исполнителям крамольных песен. Для начала только, как
говорится, предупредили.
Неунывающий Жак, участник французского Сопротивления,
посмеивается над угрозами. И, словно бросая вызов сионистам, супруги
стали еще чаще исполнять сатирическую песенку "Антисемит". Не в бровь,
а в глаз бьет она любителей молниеносного приклеивания ярлычка
"антисемита" всем неугодным. И столь же зло высмеивает молниеносную
амнистию "антисемитам", сумевшим чем-нибудь угодить своим вчерашним
антагонистам.
Холланды намерены расширить свой репертуар, сделать его более
интернациональным. Не по годам темпераментный и неизменно улыбчивый
Жак рассказал мне о своих планах. Он горячо интересуется новыми
произведениями советских песенников и даже меня уговорил "спеть" ему с
горем пополам несколько песен, созданных у нас в честь Победы над
германским фашизмом.
...Оторвался от этих строк и с удовольствием прослушал пластинку,
подаренную мне артистами. Как выразительно передает Жози характер
каждой песни - явственно представляешь себе то маленького продавца
папирос под дождем, то строгого учителя, величаво внушающего в хедере
лукавым шалунам азы грамоты! Как изобретательно, с самыми неожиданными
вариациями аккомпанирует ей Жак. Создается впечатление, что играет
инструментальный ансамбль!
И все же, когда диск остановился, мне вспомнились не полные
задора лица артистов, а беспокойные глаза Шимона - слегка
прихрамывающего молодого человека из Марокко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72