Излишне говорить, что с таких людей надо брать пример, а не жить друг с дружкой в вечной распре, не боясь никаких слов и обзывая друг друга по чем попало ежедневно и ежечасно, оскорбляя слух ближних своих — то есть их бессмертную, хотим мы этого или нет, душу.
23 августа 1997 г.
Звонок
Подростки нажимали на звонок и убегали.
Лаков открывал дверь, видел их, вдали смеющихся и кривляющихся, молча закрывал дверь.
Не раз Лаков был у двери, подкарауливая, мгновенно открывал дверь и пускался в погоню. Но всегда они оказывались быстрее.
Но однажды он был не дома, а шел из булочной. А они этого не заметили, нажали на звонок и побежали. Он поймал одного, держал за воротник. Тот вертелся и молчал. Молчал и Лаков, не зная, что делать. А подростки, осмелев и окружив его, сказали, что он не понимает шуток. От этих слов Лаков начал сердиться. Тут проходивший мимо пьяный мужчина сказал Лакову: «Что ты с ним церемонишься, дай ему по шапке!» И Лаков ударил по шапке, под которой была голова. Тут подростки налетели на него, сбили, стали пинать ногами и запинали насмерть.
На суде их оправдали — потому, что они были несовершеннолетние, потому, что им нашли хорошего адвоката и потому, что свидетели показали, что Лаков первым стал драться, а они защищались.
В сущности, так оно все и было.
Счисленье лет
Владимиру было сорок, а Евгению 27. А ей тридцать.
Владимир любил ее и ходил к ней на протяжении восьми лет почти каждый вечер поговорить. А с Евгением она знакома была всего неделю. И вот Владимир пришел — а Евгений пьян, хамит с мальчишеским высокомерием ему и обращается с нею так, как никому еще не было позволено.
Владимир обиделся за себя и за нее и ушел навсегда.
Через семь лет он совершенно случайно ее встретил.
Она переехала на другую квартиру, но жила по-прежнему одна.
Он стал опять захаживать к ней.
Он захаживает к ней вот уже двенадцать лет. Ему пятьдесят девять, ей сорок девять. А Евгению, легко сосчитать, сорок шесть — если он, конечно, жив, поскольку вот уж 19 лет ни Владимир, ни она, о нем ничего не слышали.
сентябрь 1997 г.
Армейские рассказы
Настоящая мужская дружба
Солдат второго года службы Кадышев мысленно сказал солдату первого года службы Епишеву:
— Рядовой Епишев! Мне дали наряд на уборку туалета, но я хочу перепоручить это вам. Как человек доброй души я уважаю ваше человеческое достоинство и считаю неправильными сложившиеся неуставные отношения, при которых на новобранцев старослужащие перекладывают часть своих обязанностей, к тому же, я по-человечески симпатизирую вам, но мне одному не под силу изменить сложившееся положение, тем не менее, надеюсь, вы поймете, что личное мое отношение к вам гораздо лучше, чем может показаться.
Вслух же он сказал:
— Епишев, иди мой сортир!
И Епишев мысленно ответил ему:
— Послушайте, рядовой Кадышев! Это бесчеловечно и подло — заставлять молодых солдат нести на себе двойную нагрузку, но я заглядываю в будущее и вижу, что через год или полтора я тоже стану старослужащим и у меня не будет сил и желания нести службу с прежним рвением, и, если я сейчас окажу сопротивление, то где гарантия, что через год или полтора и мне не окажут сопротивления? — и не окажусь ли таким образом я враг самому себе будущему? — кроме того, не могу не ценить, что свое приказание вы оформили только словесно, не применив при этом, как некоторые другие, удар кулаком по шее или ногой по телу, и я признателен вам за это.
Вслух же он сказал:
— Ладно.
Так растет в армейской среде незатейливый цветок настоящей мужской дружбы, незамечаемый окружающими, да и самими Епишевым и Кадышевым. Но сам факт этого цветка говорит за то, что она есть, эта дружба, а злобная клевета всяких журналистов о неуставных отношениях — неправда и ложь.
Прапорщик Прахов пошел погулять
Прапорщик Прахов пошел погулять.
О, он не просто прапорщик, а — прапорщик!
Усы! Взгляд! Фуражечка! Ботиночки!
Идет прапорщик мимо реки и думает: река!
Взглянет на небо и думает: небо!
Увидит березку и думает: березка!
Но вы скажете: какой ужас! В Африке эпидемии и голод! Только что рухнул очередной самолет! В Европе наводнение! Арабо-израильский конфликт никак не утихает! Над Австралией озоновая дыра и люди гибнут от Солнца! Россия задыхается от коррупции и инфляции! В самой армии непрестанные глобальные изменения. А прапорщик, видите ли, гуляет!
Ну — и гуляет. Я вам даже скажу, почему он гуляет. Потому что у него — выходной день.
Он гуляет под небом, мимо реки и березки — и не троньте его. Руки прочь от прапорщика Прахова!
...Хотя, собственно, никто его и не трогает.
Счастье подполковника Кудри
У подполковника Кудри родилась дочь.
Шатаясь от счастья, он пошел в соответствии со служебным расписанием на вечернюю поверку вверенной ему части.
Выслушал что положено, распорядился, как положено. А потом не выдержал и тихо сказал всем, кто был на плацу:
— Ребята... А у меня дочь родилась.
— Ура! — закричали майоры, капитаны, старшие лейтенанты, лейтенаты, младшие лейтенанты, прапорщики, сержанты и рядовые, крикнули громко и от всей души.
А подполковник улыбнулся и по щеке его скатилась скупая мужская слеза.
Победа Коптюкова
Рядовым Коптюкову и Поптыхаеву дан был наряд вымыть казарму в ночное время. Но Поптыхаев под вечер вдруг заболел, у него поднялась температура, и он лег в постель.
Легли и заснули и все остальные.
Ох, не успею, тревожно подумал рядовой Коптюков.
В казарме пятьсот квадратных метров. Вымыть надо за шесть часов — с двенадцати ночи до шести утра. Если б на двоих, то получилось бы примерно по 41,66 м2 в час каждому. А теперь получится одному в час — 81,3 м2. Придется поспешить!
Коптюков начал работу. Через два часа он вымыл 162,6 м2 — то есть укладывался в график. Через четыре часа тоже успевал. Но потом сказалась усталость. Всего-навсего час до подъема, а Коптюкову надо вымыть никак не меньше 120,4 м2.
Не только сам наказание заслужу, но и товарища подведу, с ужасом подумал Коптюков.
Пот лил с него градом. Он бегом бегал менять воду, он увеличил скорость движений руками. Вот половина шестого, вот без пятнадцати шесть. Коптюков уже не может стоять. Из последних сил, лежа, он домывает последний участок, смотрит на часы: успел! Успел! Без трех минут шесть, а казарма вымыта!
Он подползает к спящему больному Поптыхаеву, будит его.
— Ну, как? — озабоченно спрашивает Поптыхаев.
— Все! — выдыхает Коптюков.
Поптыхаев жмет руку Коптюкову, и это молчаливое рукопожатие дороже Коптюкову всяких наград и поощрений.
Я победил, думает он. Я победил!
Любовь по переписке
Сержант Петрусько увидел фотографию сестры сержанта Урлова и написал ей письмо. И она ответила. Сержанту оставалось служить год и за этот год он написал девушке 320 писем. А она ему — 321.
Отслужив службу, он поехал к ней знакомиться лично.
И личное знакомство им обоим понравилось.
И они полюбили друг друга и поженились 24 ноября 1997 года.
Убийца Пушкин
И в армейской среде встречаются негативные явления. Военослужащие, например, иногда ругаются неправильными словами.
Эльвира Карловна, сорок шесть лет проработавшая в гарнизонной библиотеке, однажды услышала это и сказала:
— Солдаты, мне за вас стыдно! Зачем вы ругаетесь неправильными словами?! Почитайте Пушкина, Толстого, Гоголя и Достоевского. У них вы не найдете таких слов!
Солдаты изумились и стали брать в библиотеке и читать Пушкина, Толстого, Гоголя и Достоевского. И, действительно, ни одного неправильного слова не нашли там. Они еще больше изумились и даже сказали об этом капитану Лыковязову, когда тот тоже употребил неправильное ругательство. Но Лыковязов, отрицательный пример на здоровом теле армии, со свойственным ему цинизмом ответил:
— Я вам не Пушкин!
Но один солдат по фамилии Скотко был дотошным. Он пошел в увольнительную и пошел в городскую библиотеку. Там он отыскал полное собрание сочинений Пушкина, а там столько ругательств, что хватит целой роте целый день ругаться. Скотко без всякой дурной мысли взял один том и принес Эльвире Карловне, и показал ей эти слова, — он их ногтем подчеркнул.
— Ах! — сказала Эльвира Карловна и умерла.
С тех пор Скотко, когда или услышит что-то про Пушкина, ворчит:
— Пушкин, Пушкин! Убийца!
Этот рассказ к тому, что хватит о зверствах армейской жизни байки сочинять. Как видите, Пушкин ваш разлюбезный тоже хорош! Убийца он, хотя его и самого Дантес убил.
Круговая оборона
Лейтенант Гонов привел взвод на гору Высокую возле села Мирное и приказал занять круговою оборону, потому что ожидается наступление условного противника с севера от леса Дальний, с юга от оврага Глубокий, с запада от ручья Светлый и с востока от высоты Гладкой.
Наступление планируется на 15.00 местного времени.
Почва была каменистой, солдатам было трудно, но ровно к 15.00 они вырыли окопы полного профиля, устроили пулеметные гнезда, крытый командный пункт и ходы сообщения.
Враг не пройдет.
Сам погибай, а товарища выручай
— Первая заповедь солдата: «Сам погибай, а товарища выручай!» — сказал однажды в задушевной беседе с солдатами полковник Каузов. А рядовой Голеватов все слова начальства воспринимал буквально. И с этой минуты только и думал о том, как бы самому погибнуть, а товарища выручить.
И вот начались большие армейские учения. Голеватов начеку.
И вот в окоп влетела условная граната. Голеватов увидел ее и с восхищением подумал, что сейчас совершит подвиг. Надо броситься своим телом на гранату и спасти товарища! Но он огляделся, и увидел вокруг рядовых Стржовского, Зукина, Ухахалина, сержанта Птурсова и лейтенанта Клацненко — и ни один из них не был его товарищем. Поэтому, брезгливо глянув на грязь земли на дне окопа, он отошел подальше — и граната условно взорвалась и условно убила всех присутствующих.
Солдат! Прежде чем думать о подвигах, заведи себе сначала верных товарищей, чтобы было за кого умереть, не имея же их, не станешь героем, как позорно и равнодушно не стал им рядовой Голеватов. Хотя и хотел.
Увольнительная
Рядовой Образцов пошел в увольнительную. Он шел по городу, по незнакомой улице и девушки улыбались ему. Он взял билет в кино и посмотрел кино. Потом вышел из кино, купил порцию мороженого и съел мороженое. Потом три раза прокатился на карусели. Он так хорошо распорядился временем, что в запасе у него осталось еще полдня. И он вернулся в часть, чтобы привести в порядок повседневную форму одежды и подготовиться к завтрашнему занятию по строевой подготовке.
Славный выдался денек у рядового Образцова!
Добрая шутка — подруга солдата
Взвод лейтенанта Калымова чистил автоматы после учебных стрельб.
Рядовой Савелий Музыченко, маленького телосложения, засунул в ствол автомата мизинец для проверки чистоты — и он застрял у него там.
Савелий дергает, мизинец пухнет и еще хуже не вылезает. Все сгрудились и стали обсуждать, как помочь в беде. Настроение у всех стало грустное от неприятности товарища.
Тут вошел лейтенант Калымов. Увидев уныние, поняв его причину и оценив обстановку, он сказал Савелию:
— Вы бы еще нос туда засунули!
И ушел, а солдаты долго еще хохотали над остроумной шуткой лейтенанта, радуясь тому, как он умеет поднять настроение.
Недаром же говорят: добрая шутка — подруга солдата!
Перемены
Теперь в армии общие собрания есть и любой вопрос можно поднять. Полная демократия. Об этом в одной части объявили публично. Рядовой Демагин подошел к взводному Крылееву и спросил:
— Разрешите обратиться, товарищ лейтенант, правда ли, что на общих собраниях теперь можно будет любой вопрос поднять?
— Правда, — поморщился Крылеев — наверное потому, что у него болел зуб.
— Абсолютно любой или избирательно любой? — спросил Демагин.
Крылеев подумал и ответил:
— Сказано было: любой.
И вот собрание. О чем-то говорят, а Демагин сидит и не слышит, ему не до этого, он охвачен чувством свободы. Надо же, думает он с восторгом, могу в любой момент подняться и любой вопрос поднять!
И это чувство не покидало его на всем протяжении собрания, а вечером он счастливо засыпал, чувствуя, как лицо его овевает свежий ветер перемен.

Продаю себя
Лагарпов гулял по улицам, имея много свободного времени после ухода от него второй жены, читал объявления на стендах, заборах и столбах. Больше всего было объявлений о продаже: квартир, автомобилей, швейных машин и проч. Желающих купить было гораздо меньше: народ нищал.
И вдруг он увидел на одном из заборов размашистую неровную надпись — крупными буквами поверх всех объявлений: «ПРОДАЮ СЕБЯ!» И — адрес.
Лагарпов пришел домой и стал думать.
1. Наверное, подумал он, это какой-то человек, дошедший до последней степени отчаянья, лишившийся работы, не имеющий средств для проживания, не имеющий также ничего, что можно продать, решился продать самого себя для продления своей жизни — так сказать, жизнью жизнь поправ!
2. Нет, подумал он, это вряд ли. На что он рассчитывает? На кого? На шального богатея (их развелось довольно много, как это и бывает в нищие времена), который полюбопытствует узнать из объявлений, что продается, и утешиться мыслью: нет ничего такого, что я не мог бы купить? — и увидит объявление о продаже человеком самого себя, и, пресыщенный, захочет вдруг купить?
3. Нет, подумал он, это вряд ли. Богатей живым товаром владеет бесплатно или почти даром, потому что человек нынче дешев. Да и не будет он вылезать из машины и ходить вдоль заборов... А может, надпись сделана кем-то спьяну? Увидел человек, что все продается, возмутился хмельной душой и выразил отношение.
4. Нет, подумал он, это вряд ли. Надпись была хоть и неровная, но, во-первых, все-таки слишком разборчивая, а, во-вторых, пьяный человек обычно фломастера в кармане не носит. А может, это вовсе не объявление, а крик души пропадающего человека, пошедшего на поводу у продажного времени? Это не предложение, а покаяние: продаю, дескать, себя, каждый божий день — и каюсь, граждане! ПРОДАЮ СЕБЯ! — и тошно мне!
5. Нет, подумал он, это вряд ли. Каяться-то мы любим, но зачем ему в таком случае адрес свой писать? И почему я с такой определенностью решил, что это мужчина? Возможно, это женщина, у которой пропадают красота и молодость, вот она и написала ужасные слова, на самом деле, конечно, не желая себя продавать, а желая всего лишь обратить на себя внимание равнодушных людей — в частности мужчин.
6. Нет, подумал он, это вряд ли. Женщина написала бы губной помадой, а не фломастером. Кстати, это даже не совсем фломастер, это скорее маркер — очень уж толстые и большие буквы. Нет ли тут подвоха, не профессионалы ли занимаются? Представим: некто, имея способности продавать, но не имея товара, обратился к товару пусть и не самому ходовому, но многочисленному. Набрал людей, желающих себя продать, и пишет объявления якобы частным порядком (чтобы не обращать на себя внимания налоговой полиции). Интересно, целиком ли он продает людей или по частям? Сейчас ведь, вон в газетах пишут, дошедшие до края люди, продают из себя и селезенку, и почки, и печень, и т.п.
7. Нет, подумал он, это вряд ли. То есть такая фирма возможна, но на заборах объявлений не стали бы писать, распространяли бы информацию нелегально, среди своих. А может, все объясняется просто: это крик о помощи? Человек стесняется просить, он гордо пишет, что готов продать себя, на самом же деле не продажен! Может, он хочет узнать цену себе — но лишь теоретически? А может, это тайный философ, каких много средь русских людей, и он решил испытыть глубину человеческой низости и лично заглянуть в глаза тому, кто откликнется на объявление и явится покупать живого человека?
8. Нет, подумал он, это вряд ли. Слишком я усложняю и фантазирую. Может, всего лишь шел человек мимо заборов, стендов и столбов — и везде: продаю, продаю, продаю! И, будучи от природы юмористом, видя, что люди продают все на свете, решил дополнить тем, что никто не продает, вот и написал в шутку: продаю, дескать, себя, а адрес — вымышленный.
Так размышлял он день, другой, третий.
Несколько раз порывался пойти по указанному адресу, но урезонивал себя: хорошо ли лезть в чужую беду? — да еше и денег при себе не имея! Пусть не для покупки, а чтобы помочь материально.
И не выдержал. Ведь не любопытство праздное тянуло его туда, а распалившаяся жажда души — понять, что же там такое?
И он пошел по указанному адресу, нашел дом и квартиру.
На обшарпанной двери было косо и крупно написано тем же почерком и тем же фломастером: «ПРОДАНО!»
март 1999 г.
Род городов
росчерк очерка
Неразрывность имени города с родом его — удивительна. Трудно представить, что Москва могла быть не женского рода. Именно женского — лукавого, изменчивого, соблазнительного, жестокого, на славу и деньги падкого, слезам не верящего, но иногда и сердобольного до слез. А Петербург — только мужского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26