Считалось, однако, что Мудир никогда не спит, а только уходит в себя и в тиши говорит с богами. Он никак не отреагировал на появление маленького отряда и продолжал неподвижно сидеть даже тогда, когда они всем скопом подошли ближе. Не успел бронзовых дел мастер осмотреть лошадей и снять с них поклажу, как из Школы Юношей, вышли два старших ученика, которые готовились на следующий год стать воинами, и взяли на себя заботу о несчастных измученных животных.
Постепенно стали собираться мужчины: охотники, рано вернувшиеся домой, пришли взглянуть на сокровища, заключенные в желтых тюках, и вездесущие мальчишки, на которых давно уже махнули рукой, были оттеснены на второй план.
Наконец откинули раскрашенные оленьи шкуры, и в дверях появился Дамнорикс, Повелитель Трехсот Копий. Это был человек огромного роста, с ниспадающей до плеч золото-рыжей гривой. Яркая рыжая борода доходила почти до бронзовой пряжки у него на поясе. За ним шли три собаки и рослый широкоплечий мальчик на крепких пружинящих ногах, с ясными голубыми глазами. Это был его сын — Вортрикс. Он всего на несколько месяцев был старше Дрэма и его сегодня случайно не было среди мальчишек на пляже — он утром наступил на тень Мудира и до заката на него было наложено табу
— Приветствую тебя, чужеземный мастер бронзовых дел. Рад видеть и тебя, и твои товары. Пока готовится мясо на ужин, раскрой тюки, ибо мне не терпится посмотреть, какое оружие ты привез нам на продажу… но, конечно, если ты не слишком устал.
Странник коснулся ладонью лба в знак благодарности. Он стоял, расправив плечи и гордо вскинув голову, — в позе, какая скорее пристала бы путешествующему принцу, чем странствующему кузнецу в изодранном плаще.
— Приветствую тебя, Повелитель Трехсот Копий! Доводилось ли тебе хоть раз видеть бронзовых дел мастера с Зеленого Острова, который не принес бы с собой оружия тончайшей работы? Кто как не я считается на Зеленом Острове самым непревзойденным и самым искусным в своем ремесле? Я иду домой навстречу закату и многое уже успел распродать, но все же в моих тюках остались кое-какие сокровища, и, думаю, на них стоит взглянуть. Ты прав, это лучший способ скоротать время до того, как наполнят миски.
Пока он говорил, его длинные сильные пальцы развязывали веревки.
Вождь сел на резную раскрашенную скамью перед входом в дом, а остальные устроились на корточках, подоткнув под себя плащи. Дрэм притиснулся поближе и примостился около Тэлори, который потеснился, чтобы дать ему место. Теперь он видел все не хуже, чем сам Вортрикс, сын Вождя.
Пламя заката отпылало и опустилось за Гору Собраний, и сейчас казалось, что на ее вершине горят Священные Костры, как во время Белтина.
Слабый запах морозной земли и прелых листьев, шедший из леса, перемешивался с резким запахом горячих поленьев и конского навоза. Бронзовых дел мастер наконец достал свои сокровища. Сначала он разложил их перед Вождем, а потом пустил по кругу. Всем не терпелось поскорее разглядеть и изящные наконечники стрел, и копья из цельной бронзы, и блестящие бронзовые и серебряные браслеты, и шейные кольца, и украшения для лошадиной сбруи, и, наконец, меч с рукояткой, инкрустированный красными кораллами. Никто не торговался. Мужчины молча рассматривали товар, пришедшийся им по душе. Обычно они потом расходились по домам, обдумывая, что могли бы предложить в обмен, и возвращались чаще всего утром с куском ткани, парой отменных бобровых шкур или же с выточенной на станке чашей из бука.
Все это время Мудир, жрец, сидел сгорбившись под своим плащом из бычьей кожи, как казалось, безучастный ко всему, что происходит вокруг. Дрэму сейчас трудно было представить, что это и есть тот Красный Человек, который, с головы до ног вымазанный кровью быка, совершал ритуальное жертвоприношение, когда на Горе Собраний зажигались Священные Костры. Наутро после летнего солнцестояния он голосом, похожим на рев ветра в бурю, возвещал жителям деревни о том, что поведал ему Бог Солнца. Но сейчас перед Дрэмом сидел усталый старик и часто дышал себе в бороду. Но даже думать так было опасно, и мальчик осенил себя знаком, чтобы отвратить злых духов.
— И это все, что ты можешь нам сегодня показать? — спросил Дамнорикс, возвращая гостю украшение для лошадиной сбруи с извивом в виде разбивающейся волны.
Помедлив, бронзовых дел мастер сказал:
— Нет, есть у меня еще одна вещь, правда не моей ковки. Наверное, ты удивишься, что бронзовых дел мастер хранит ее в своих тюках.
Он достал из мешка какой-то предмет, завернутый в кусок шерстяной ткани, и, развернув, вложил в широченную ладонь Вождя.
Дамнорикс резко вскинул голову и посмотрел в упор на чужеземца.
— Принесите факел! — приказал он. — Свет уже никуда не годится, а я должен хорошенько рассмотреть эту штуку.
Вортрикс, сидевший у ног отца, вскочил и через минуту вернулся с дымящимся факелом. Он, очевидно, вынул его из светильника, свисающего с потолочной балки, так как до них донесся протестующий голос женщины, которую оставили прясть при свете очага. Факел, как показалось Дрэму, сгустил туманные сумерки за спинами его соплеменников, хотя только что было светло, как днем. Все придвинулись поближе, и Дрэм вдруг увидел, насколько странным, насколько необычным был кинжал, который Вождь держал в руке. Он был какого-то непривычного цвета — лунного или даже скорей цвета рыбьей чешуи, в нем не было ничего от солнечной бронзы. Когда Вождь поднес его к факелу, свет заструился по лезвию, как вода.
— Что же это такое? Что за серый металл? — спросил Дамнорикс, пробуя лезвие пальцем.
— Он называется железом, — сказал чужеземец.
По кругу пронесся шепот. Все, конечно, слыхали о железе и о том, какую он имеет магическую силу.
— Так, значит, это и есть — железо! — произнес Дамнорикс. — Я столько о нем слышал, но никогда, до сегодняшнего дня, не держал в руках.
— Я тоже совсем недавно, буквально несколько месяцев назад, увидел его впервые и заплатил за него большую цену великану с желтыми волосами из Страны Туманных Лесов за Большой Водой. И дал он мне всего один кинжал.
— Насколько он тверже бронзы? — спросил кто-то из задних неосвещенных рядов.
— Намного. Он остается острым, когда бронза тупится. Его не надо так часто точить, и он остается острым во время битвы. Это то же, что бронза в сравнении с медью или медь в сравнении с кремнем. Теперь смотрите, я вам сейчас кое-что покажу!
Чужеземец протянул руку.
— Пусть Дамнорикс, Вождь племени, вернет мне кинжал и вытащит свой, как бы для битвы.
Дамнорикс рассмеялся и вытянул из-за пояса изящный бронзовый кинжал. Удар чужеземца был неожиданно быстрым и сильным, будто укус змеи. Лишь на мгновение столкнулись бронза и железо, издав общий звенящий стон, а затем бронзовых дел мастер, даже не взглянув на кинжал, снова протянул его Вождю.
— Сравни оба клинка, — сказал он, и на лице его появилась торжествующая ироническая улыбка.
Дамнорикс, нахмурившись, осмотрел кинжалы и не смог сдержать невольного восклицания, в котором смешались изумление и гадливость:
— Видишь? — спросил кузнец.
— Вижу. Слишком хорошо вижу.
Дамнорикс еще некоторое время внимательно изучал клинок, а потом передал оба кинжала стоящим рядом воинам.
— Поглядите и вы, — сказал он.
Кинжалы переходили из рук в руки, головы склонялись и по рядам бежал шепот: «Какая странная штука, очень странная штука!»
Тэлори, нагнувшись вперед, взял в руки сначала один, а потом второй кинжал. Дрэм, стоявший рядом, ясно видел большую зазубрину на острие бронзового лезвия, тогда как на кинжале лунного цвета не было ни следа. Сейчас кинжал лежал на коленях у Тэлори, простой темный металл, таящий в себе коварную силу. Это был какой-то новый диковинный зверь, который выгрыз кусок из кинжала Вождя. Осмелев, Дрэм протянул руку и дотронулся до клинка — ему показалось, что под пальцами он ощутил его колдовскую магию.
— Да, братья мои, это поразительная штука. Есть над чем призадуматься, — наконец произнес Тэлори. — И недалек день, когда придут люди с таким вот оружием и станут хозяевами людей, которые носят оружие из бронзы.
Совершенно неожиданно Мудир, жрец, вдруг зашевелился под своим плащом из бычьей кожи и подался вперед, вперив взгляд в серый странный клинок. В глубине его узких темных глаз поблескивали золотые искорки, будто лучи темного предзакатного солнца. Тэлори, низко поклонившись, положил перед ним кинжал. Старик протянул тоненькую руку, всю в голубых прожилках, и слегка коснулся лезвия пальцами, однако не поднял с земли.
— Горе, горе! Не нравится мне эта новая колдовская затея! Надеюсь, Бог позаботится о том, чтобы этот холодный металл не вытеснил бронзу. Горе, горе! Я вижу зазубрину. Я слышу все, что слышите вы, и вижу все, что видите вы. Но мы — люди Солнца, и бронза — мое сердце чует — металл солнечный, тогда как это серое железо — металл земляной. Маленький темнокожий народ — это люди синего кремня, а мы — люди сверкающей бронзы. И наше время — это время бронзы, так же как их время было временем кремня. В мире, где будет царить железо, нам больше не править. Горе, горе! Мир станет серым и холодным, и погибнут все цари и герои.
— Но если мы достанем такое оружие… — начал было Дамнорикс, указывая пальцем на кинжал.
Чужеземец покачал головой.
— Тот, кто носит железный кинжал, будет властвовать над тем, у кого кинжал из бронзы, — сказал он, обращаясь сразу к двоим собеседникам, — но все же не думаю, что их будет много, владеющих оружием из железа.
— Почему ты так считаешь? — спросил Вождь.
— По очень простой причине. Огонь для ковки железа должен быть во много раз жарче, чем для бронзы, а секрет, как его добыть, знают только жители Туманных Лесов за Большой Водой. Огонь этот плавит серое железо и тогда его можно обрабатывать. Одни лишь великаны из Туманных Лесов владеют колдовским искусством разводить огонь и ковать серое железо.
— Не плохо бы и нам иметь такое оружие, совсем не плохо, — сказал Дамнорикс и, поглядев на чужеземца, неожиданно добавил: — За этот кинжал я дам тебе цену трех бронзовых.
Кузнец в ответ покачал головой и поднял с земли кинжал:
— Ты думаешь, можно купить большое волшебство за три бронзовых кинжала? Эта вещь не продается.
— Но ты сам говорил, что заплатил огромную плату за клинок человеку из Туманных Лесов.
— Да, в общем, немалую.
— А можно полюбопытствовать, что ты ему отдал?
— Женщину, Женщину, которая мне еще не надоела.
Чужеземец догадался по лицу Вождя, что тот хочет сказать, и громко рассмеялся.
— Нет, нет, мне не нужны ваши темнокожие низкорослые рабыни. Если кинжал оказался для меня дороже одной женщины, — зачем продавать его за другую?
Мудир снова вдруг заговорил.
— Незачем, незачем, — проворчал он. — Забирай кинжал и унеси его поскорее навстречу закату. Думаю, тут нам будет спокойнее без его колдовских чар Они серые и холодные.
Бронзовых дел мастер собрался было завернуть кинжал в кусок ткани, но, услыхав слова жреца, посмотрел на него недобрым насмешливым взглядом
— Не такая уж холодная и серая эта магия у кинжала, святой человек. Смотри, что я тебе покажу!
Держа кинжал в одной руке, другой он извлек откуда-то из-под плаща кремень от зажигалки и ударил им по клинку. Все увидели, как вылетели искры, золотые, очень яркие, и снова изумленный шепот прошел по кругу
— Видел? — спросил он Мудира. — Это, конечно, не солнечная бронза, но внутри серого металла есть огонь. Я ведь говорил, это большое волшебство. Кто знает, что оно еще может натворить?
Кузнец с торжествующим видом оглядел сосредоточенные лица, выхваченные факелом из темноты. И вдруг он застыл на месте — что-то приковало его взгляд, и он не властен был отвести глаза.
От неожиданности он замолк, кинжал выпал у него из рук и вонзился в дерн, и теперь рукоятка его слегка дрожала.
— Я знал, это холодное железо имеет большую магическую силу, но я никогда не думал, что оно может воскрешать духов, — произнес он с расстановкой, так как язык его явно не слушался.
Дрэм, как и все остальные, повернул голову и посмотрел туда, куда был направлен испуганный взгляд чужеземца. Несколько девочек, которые только что вернулись после сбора ежевики, подошли и стали неподалеку. Им, как и всем вокруг, не терпелось узнать, какие товары бронзовых дел мастер разложил перед домом Вождя. Среди них была Блай. Но на этот раз она не пряталась за спины девочек, как обычно, а смело протиснулась вперед и теперь, не отрываясь, глядела в лицо чужеземца, который, как зачарованный, смотрел на нее.
Вечером, когда сумерки еще недостаточно сгустились, а дневного света уже нет, все предметы кажутся полупрозрачными. И поэтому Блай, стоящая за освещенным кругом, с ее бледным узеньким личиком и темными огромными глазами, напоминала какое-то существо из потустороннего мира, и, казалось, стоит подуть ветру, он закружит ее и понесет, как кружит и уносит былинку быстрая река.
Вся эта сцена длилась одно мгновение: еще не кончил вибрировать вонзившийся в землю кинжал, как бронзовых дел мастер овладел собой и согнутым указательным пальцем, будто собаку, поманил девочку.
— А ну-ка, подойди поближе, если ты человек, а не дух.
На глазах у внезапно притихших людей Блай подошла к чужеземцу и остановилась перед ним. Она держала на бедре наполовину наполненную ягодами корзину. Рот у нее был перепачкан ежевикой, что придавало ей еще большее сходство с привидением.
— Как тебя тут кличут?
— Меня зовут Блай. — Его скованность, казалось, передалась ей. Но вдруг она улыбнулась.
— Из чьего ты дома?
— Из дома старого Катлана, он там, где через Меловую проходит овечья тропа от Болот и Большой Воды.
— Дорога в глубь острова… Я помню эту дорогу, — пробормотал кузнец едва слышно.
Мудир, который, очевидно, еще не успел погрузиться в себя, наклонился вперед и сузившимися глазами напряженно смотрел в лицо чужеземца.
— А может, ты вспомнишь и дом? И женщину, которая там умерла? Она тогда тебе тоже надоела?
Неожиданно Дрэм все понял, и поняли все люди вокруг — золото-рыжий Вождь, и охотники, собравшиеся при свете факела, и даже дети, которые пришли посмотреть на диковинки из желтых тюков. И, конечно, Блай.
Бросив встревоженный взгляд на Блай, Дрэм подумал, что она догадалась еще до того, как чужеземец позвал ее. Долгие годы она вынашивала эту мечту, цеплялась за нее, как за спасение от всех зол. Сколько раз бросала она свой дерзкий вызов в лицо обидчику: «Вот погоди, придет за мной отец!» И теперь это случилось, но что-то было не так, совсем не так, как должно.
Бронзовых дел мастер повернул голову и насмешливо поглядел на жреца.
— Да, я помню дом, — сказал он с явной иронией в голосе. Только я не знал, что он так близко.
Он опустился на одно колено и, протянув руку, большим пальцем поддел подбородок Блай, а затем повернул ее лицо к свету Но в его движениях не было мягкости, как не было ее и во взгляде, когда он смотрел на девочку Улыбка на лице Блай уступила место какой-то жалкой гримасе, а потом и вовсе погасла.
— Клянусь Песней Серебряной Ветви, странные вещи происходят на свете, — сказал чужеземец. — Ты похожа на ту женщину, твою мать. Такая же бледная и глазищи такие же, но в ней был скрытый огонь, как в глубине моего серого кинжала. Мужчина мог хотя бы отогреть на нем замерзшие руки, рискуя при этом, правда, обжечь пальцы. А ты что? Фу, какая то мокрица! — Он резким движением убрал палец. — Хватит! С тобой все ясно. Неси свою ежевику домой.
Блай не двигалась. Она стояла, точно ее кто-то пригвоздил к месту, и по-прежнему крепко прижимала к себе корзинку. Она не сводила взгляда с его лица, как бы стараясь что-то понять. На скулах, где были его пальцы, остались ярко-красные пятна
— Чего ты еще ждешь? — спросил чужеземец, и медленная жестокая улыбка скривила его губы. — Ах да, я тебя не так понял. Ты думала, я пришел за тобой Дурочка ты, дурочка. До сегодняшнего вечера я ни разу не вспомнил, что ты есть на белом свете. Ну, а если бы даже я и пришел за тобой, — кому нужна такая бледная немочь?
Запрокинув голову, он громко захохотал недобрым лающим смехом.
Блай стала медленно пятиться, как лунатик, не отрывая взгляда от его лица. Круги под глазами были почти такого же цвета, как пятна ежевики вокруг рта. Чужеземец, не переставая смеяться, наклонился и взял из кучки блестящих украшений, лежащих на желтой ткани, в которую он заворачивал тюки, маленькую бронзовую брошь в виде колечка. Он швырнул ее девочке, как швыряют кость собаке.
— Теперь уж никто не скажет, что я не позаботился о приданом для собственной дочери, но, честно говоря, нужно целое стадо дойных кобылиц, чтобы кто-нибудь соблазнился и взял к своему очагу такую серую мышь. Ну-ка, подними ее, подними, моль несчастная.
Дрэм надеялся, что Блай не станет искать брошь в траве. Она продолжала смотреть на чужеземца широко раскрытыми глазами лунатика, а потом наклонилась и медленно, как во сне, нащупала брошь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Постепенно стали собираться мужчины: охотники, рано вернувшиеся домой, пришли взглянуть на сокровища, заключенные в желтых тюках, и вездесущие мальчишки, на которых давно уже махнули рукой, были оттеснены на второй план.
Наконец откинули раскрашенные оленьи шкуры, и в дверях появился Дамнорикс, Повелитель Трехсот Копий. Это был человек огромного роста, с ниспадающей до плеч золото-рыжей гривой. Яркая рыжая борода доходила почти до бронзовой пряжки у него на поясе. За ним шли три собаки и рослый широкоплечий мальчик на крепких пружинящих ногах, с ясными голубыми глазами. Это был его сын — Вортрикс. Он всего на несколько месяцев был старше Дрэма и его сегодня случайно не было среди мальчишек на пляже — он утром наступил на тень Мудира и до заката на него было наложено табу
— Приветствую тебя, чужеземный мастер бронзовых дел. Рад видеть и тебя, и твои товары. Пока готовится мясо на ужин, раскрой тюки, ибо мне не терпится посмотреть, какое оружие ты привез нам на продажу… но, конечно, если ты не слишком устал.
Странник коснулся ладонью лба в знак благодарности. Он стоял, расправив плечи и гордо вскинув голову, — в позе, какая скорее пристала бы путешествующему принцу, чем странствующему кузнецу в изодранном плаще.
— Приветствую тебя, Повелитель Трехсот Копий! Доводилось ли тебе хоть раз видеть бронзовых дел мастера с Зеленого Острова, который не принес бы с собой оружия тончайшей работы? Кто как не я считается на Зеленом Острове самым непревзойденным и самым искусным в своем ремесле? Я иду домой навстречу закату и многое уже успел распродать, но все же в моих тюках остались кое-какие сокровища, и, думаю, на них стоит взглянуть. Ты прав, это лучший способ скоротать время до того, как наполнят миски.
Пока он говорил, его длинные сильные пальцы развязывали веревки.
Вождь сел на резную раскрашенную скамью перед входом в дом, а остальные устроились на корточках, подоткнув под себя плащи. Дрэм притиснулся поближе и примостился около Тэлори, который потеснился, чтобы дать ему место. Теперь он видел все не хуже, чем сам Вортрикс, сын Вождя.
Пламя заката отпылало и опустилось за Гору Собраний, и сейчас казалось, что на ее вершине горят Священные Костры, как во время Белтина.
Слабый запах морозной земли и прелых листьев, шедший из леса, перемешивался с резким запахом горячих поленьев и конского навоза. Бронзовых дел мастер наконец достал свои сокровища. Сначала он разложил их перед Вождем, а потом пустил по кругу. Всем не терпелось поскорее разглядеть и изящные наконечники стрел, и копья из цельной бронзы, и блестящие бронзовые и серебряные браслеты, и шейные кольца, и украшения для лошадиной сбруи, и, наконец, меч с рукояткой, инкрустированный красными кораллами. Никто не торговался. Мужчины молча рассматривали товар, пришедшийся им по душе. Обычно они потом расходились по домам, обдумывая, что могли бы предложить в обмен, и возвращались чаще всего утром с куском ткани, парой отменных бобровых шкур или же с выточенной на станке чашей из бука.
Все это время Мудир, жрец, сидел сгорбившись под своим плащом из бычьей кожи, как казалось, безучастный ко всему, что происходит вокруг. Дрэму сейчас трудно было представить, что это и есть тот Красный Человек, который, с головы до ног вымазанный кровью быка, совершал ритуальное жертвоприношение, когда на Горе Собраний зажигались Священные Костры. Наутро после летнего солнцестояния он голосом, похожим на рев ветра в бурю, возвещал жителям деревни о том, что поведал ему Бог Солнца. Но сейчас перед Дрэмом сидел усталый старик и часто дышал себе в бороду. Но даже думать так было опасно, и мальчик осенил себя знаком, чтобы отвратить злых духов.
— И это все, что ты можешь нам сегодня показать? — спросил Дамнорикс, возвращая гостю украшение для лошадиной сбруи с извивом в виде разбивающейся волны.
Помедлив, бронзовых дел мастер сказал:
— Нет, есть у меня еще одна вещь, правда не моей ковки. Наверное, ты удивишься, что бронзовых дел мастер хранит ее в своих тюках.
Он достал из мешка какой-то предмет, завернутый в кусок шерстяной ткани, и, развернув, вложил в широченную ладонь Вождя.
Дамнорикс резко вскинул голову и посмотрел в упор на чужеземца.
— Принесите факел! — приказал он. — Свет уже никуда не годится, а я должен хорошенько рассмотреть эту штуку.
Вортрикс, сидевший у ног отца, вскочил и через минуту вернулся с дымящимся факелом. Он, очевидно, вынул его из светильника, свисающего с потолочной балки, так как до них донесся протестующий голос женщины, которую оставили прясть при свете очага. Факел, как показалось Дрэму, сгустил туманные сумерки за спинами его соплеменников, хотя только что было светло, как днем. Все придвинулись поближе, и Дрэм вдруг увидел, насколько странным, насколько необычным был кинжал, который Вождь держал в руке. Он был какого-то непривычного цвета — лунного или даже скорей цвета рыбьей чешуи, в нем не было ничего от солнечной бронзы. Когда Вождь поднес его к факелу, свет заструился по лезвию, как вода.
— Что же это такое? Что за серый металл? — спросил Дамнорикс, пробуя лезвие пальцем.
— Он называется железом, — сказал чужеземец.
По кругу пронесся шепот. Все, конечно, слыхали о железе и о том, какую он имеет магическую силу.
— Так, значит, это и есть — железо! — произнес Дамнорикс. — Я столько о нем слышал, но никогда, до сегодняшнего дня, не держал в руках.
— Я тоже совсем недавно, буквально несколько месяцев назад, увидел его впервые и заплатил за него большую цену великану с желтыми волосами из Страны Туманных Лесов за Большой Водой. И дал он мне всего один кинжал.
— Насколько он тверже бронзы? — спросил кто-то из задних неосвещенных рядов.
— Намного. Он остается острым, когда бронза тупится. Его не надо так часто точить, и он остается острым во время битвы. Это то же, что бронза в сравнении с медью или медь в сравнении с кремнем. Теперь смотрите, я вам сейчас кое-что покажу!
Чужеземец протянул руку.
— Пусть Дамнорикс, Вождь племени, вернет мне кинжал и вытащит свой, как бы для битвы.
Дамнорикс рассмеялся и вытянул из-за пояса изящный бронзовый кинжал. Удар чужеземца был неожиданно быстрым и сильным, будто укус змеи. Лишь на мгновение столкнулись бронза и железо, издав общий звенящий стон, а затем бронзовых дел мастер, даже не взглянув на кинжал, снова протянул его Вождю.
— Сравни оба клинка, — сказал он, и на лице его появилась торжествующая ироническая улыбка.
Дамнорикс, нахмурившись, осмотрел кинжалы и не смог сдержать невольного восклицания, в котором смешались изумление и гадливость:
— Видишь? — спросил кузнец.
— Вижу. Слишком хорошо вижу.
Дамнорикс еще некоторое время внимательно изучал клинок, а потом передал оба кинжала стоящим рядом воинам.
— Поглядите и вы, — сказал он.
Кинжалы переходили из рук в руки, головы склонялись и по рядам бежал шепот: «Какая странная штука, очень странная штука!»
Тэлори, нагнувшись вперед, взял в руки сначала один, а потом второй кинжал. Дрэм, стоявший рядом, ясно видел большую зазубрину на острие бронзового лезвия, тогда как на кинжале лунного цвета не было ни следа. Сейчас кинжал лежал на коленях у Тэлори, простой темный металл, таящий в себе коварную силу. Это был какой-то новый диковинный зверь, который выгрыз кусок из кинжала Вождя. Осмелев, Дрэм протянул руку и дотронулся до клинка — ему показалось, что под пальцами он ощутил его колдовскую магию.
— Да, братья мои, это поразительная штука. Есть над чем призадуматься, — наконец произнес Тэлори. — И недалек день, когда придут люди с таким вот оружием и станут хозяевами людей, которые носят оружие из бронзы.
Совершенно неожиданно Мудир, жрец, вдруг зашевелился под своим плащом из бычьей кожи и подался вперед, вперив взгляд в серый странный клинок. В глубине его узких темных глаз поблескивали золотые искорки, будто лучи темного предзакатного солнца. Тэлори, низко поклонившись, положил перед ним кинжал. Старик протянул тоненькую руку, всю в голубых прожилках, и слегка коснулся лезвия пальцами, однако не поднял с земли.
— Горе, горе! Не нравится мне эта новая колдовская затея! Надеюсь, Бог позаботится о том, чтобы этот холодный металл не вытеснил бронзу. Горе, горе! Я вижу зазубрину. Я слышу все, что слышите вы, и вижу все, что видите вы. Но мы — люди Солнца, и бронза — мое сердце чует — металл солнечный, тогда как это серое железо — металл земляной. Маленький темнокожий народ — это люди синего кремня, а мы — люди сверкающей бронзы. И наше время — это время бронзы, так же как их время было временем кремня. В мире, где будет царить железо, нам больше не править. Горе, горе! Мир станет серым и холодным, и погибнут все цари и герои.
— Но если мы достанем такое оружие… — начал было Дамнорикс, указывая пальцем на кинжал.
Чужеземец покачал головой.
— Тот, кто носит железный кинжал, будет властвовать над тем, у кого кинжал из бронзы, — сказал он, обращаясь сразу к двоим собеседникам, — но все же не думаю, что их будет много, владеющих оружием из железа.
— Почему ты так считаешь? — спросил Вождь.
— По очень простой причине. Огонь для ковки железа должен быть во много раз жарче, чем для бронзы, а секрет, как его добыть, знают только жители Туманных Лесов за Большой Водой. Огонь этот плавит серое железо и тогда его можно обрабатывать. Одни лишь великаны из Туманных Лесов владеют колдовским искусством разводить огонь и ковать серое железо.
— Не плохо бы и нам иметь такое оружие, совсем не плохо, — сказал Дамнорикс и, поглядев на чужеземца, неожиданно добавил: — За этот кинжал я дам тебе цену трех бронзовых.
Кузнец в ответ покачал головой и поднял с земли кинжал:
— Ты думаешь, можно купить большое волшебство за три бронзовых кинжала? Эта вещь не продается.
— Но ты сам говорил, что заплатил огромную плату за клинок человеку из Туманных Лесов.
— Да, в общем, немалую.
— А можно полюбопытствовать, что ты ему отдал?
— Женщину, Женщину, которая мне еще не надоела.
Чужеземец догадался по лицу Вождя, что тот хочет сказать, и громко рассмеялся.
— Нет, нет, мне не нужны ваши темнокожие низкорослые рабыни. Если кинжал оказался для меня дороже одной женщины, — зачем продавать его за другую?
Мудир снова вдруг заговорил.
— Незачем, незачем, — проворчал он. — Забирай кинжал и унеси его поскорее навстречу закату. Думаю, тут нам будет спокойнее без его колдовских чар Они серые и холодные.
Бронзовых дел мастер собрался было завернуть кинжал в кусок ткани, но, услыхав слова жреца, посмотрел на него недобрым насмешливым взглядом
— Не такая уж холодная и серая эта магия у кинжала, святой человек. Смотри, что я тебе покажу!
Держа кинжал в одной руке, другой он извлек откуда-то из-под плаща кремень от зажигалки и ударил им по клинку. Все увидели, как вылетели искры, золотые, очень яркие, и снова изумленный шепот прошел по кругу
— Видел? — спросил он Мудира. — Это, конечно, не солнечная бронза, но внутри серого металла есть огонь. Я ведь говорил, это большое волшебство. Кто знает, что оно еще может натворить?
Кузнец с торжествующим видом оглядел сосредоточенные лица, выхваченные факелом из темноты. И вдруг он застыл на месте — что-то приковало его взгляд, и он не властен был отвести глаза.
От неожиданности он замолк, кинжал выпал у него из рук и вонзился в дерн, и теперь рукоятка его слегка дрожала.
— Я знал, это холодное железо имеет большую магическую силу, но я никогда не думал, что оно может воскрешать духов, — произнес он с расстановкой, так как язык его явно не слушался.
Дрэм, как и все остальные, повернул голову и посмотрел туда, куда был направлен испуганный взгляд чужеземца. Несколько девочек, которые только что вернулись после сбора ежевики, подошли и стали неподалеку. Им, как и всем вокруг, не терпелось узнать, какие товары бронзовых дел мастер разложил перед домом Вождя. Среди них была Блай. Но на этот раз она не пряталась за спины девочек, как обычно, а смело протиснулась вперед и теперь, не отрываясь, глядела в лицо чужеземца, который, как зачарованный, смотрел на нее.
Вечером, когда сумерки еще недостаточно сгустились, а дневного света уже нет, все предметы кажутся полупрозрачными. И поэтому Блай, стоящая за освещенным кругом, с ее бледным узеньким личиком и темными огромными глазами, напоминала какое-то существо из потустороннего мира, и, казалось, стоит подуть ветру, он закружит ее и понесет, как кружит и уносит былинку быстрая река.
Вся эта сцена длилась одно мгновение: еще не кончил вибрировать вонзившийся в землю кинжал, как бронзовых дел мастер овладел собой и согнутым указательным пальцем, будто собаку, поманил девочку.
— А ну-ка, подойди поближе, если ты человек, а не дух.
На глазах у внезапно притихших людей Блай подошла к чужеземцу и остановилась перед ним. Она держала на бедре наполовину наполненную ягодами корзину. Рот у нее был перепачкан ежевикой, что придавало ей еще большее сходство с привидением.
— Как тебя тут кличут?
— Меня зовут Блай. — Его скованность, казалось, передалась ей. Но вдруг она улыбнулась.
— Из чьего ты дома?
— Из дома старого Катлана, он там, где через Меловую проходит овечья тропа от Болот и Большой Воды.
— Дорога в глубь острова… Я помню эту дорогу, — пробормотал кузнец едва слышно.
Мудир, который, очевидно, еще не успел погрузиться в себя, наклонился вперед и сузившимися глазами напряженно смотрел в лицо чужеземца.
— А может, ты вспомнишь и дом? И женщину, которая там умерла? Она тогда тебе тоже надоела?
Неожиданно Дрэм все понял, и поняли все люди вокруг — золото-рыжий Вождь, и охотники, собравшиеся при свете факела, и даже дети, которые пришли посмотреть на диковинки из желтых тюков. И, конечно, Блай.
Бросив встревоженный взгляд на Блай, Дрэм подумал, что она догадалась еще до того, как чужеземец позвал ее. Долгие годы она вынашивала эту мечту, цеплялась за нее, как за спасение от всех зол. Сколько раз бросала она свой дерзкий вызов в лицо обидчику: «Вот погоди, придет за мной отец!» И теперь это случилось, но что-то было не так, совсем не так, как должно.
Бронзовых дел мастер повернул голову и насмешливо поглядел на жреца.
— Да, я помню дом, — сказал он с явной иронией в голосе. Только я не знал, что он так близко.
Он опустился на одно колено и, протянув руку, большим пальцем поддел подбородок Блай, а затем повернул ее лицо к свету Но в его движениях не было мягкости, как не было ее и во взгляде, когда он смотрел на девочку Улыбка на лице Блай уступила место какой-то жалкой гримасе, а потом и вовсе погасла.
— Клянусь Песней Серебряной Ветви, странные вещи происходят на свете, — сказал чужеземец. — Ты похожа на ту женщину, твою мать. Такая же бледная и глазищи такие же, но в ней был скрытый огонь, как в глубине моего серого кинжала. Мужчина мог хотя бы отогреть на нем замерзшие руки, рискуя при этом, правда, обжечь пальцы. А ты что? Фу, какая то мокрица! — Он резким движением убрал палец. — Хватит! С тобой все ясно. Неси свою ежевику домой.
Блай не двигалась. Она стояла, точно ее кто-то пригвоздил к месту, и по-прежнему крепко прижимала к себе корзинку. Она не сводила взгляда с его лица, как бы стараясь что-то понять. На скулах, где были его пальцы, остались ярко-красные пятна
— Чего ты еще ждешь? — спросил чужеземец, и медленная жестокая улыбка скривила его губы. — Ах да, я тебя не так понял. Ты думала, я пришел за тобой Дурочка ты, дурочка. До сегодняшнего вечера я ни разу не вспомнил, что ты есть на белом свете. Ну, а если бы даже я и пришел за тобой, — кому нужна такая бледная немочь?
Запрокинув голову, он громко захохотал недобрым лающим смехом.
Блай стала медленно пятиться, как лунатик, не отрывая взгляда от его лица. Круги под глазами были почти такого же цвета, как пятна ежевики вокруг рта. Чужеземец, не переставая смеяться, наклонился и взял из кучки блестящих украшений, лежащих на желтой ткани, в которую он заворачивал тюки, маленькую бронзовую брошь в виде колечка. Он швырнул ее девочке, как швыряют кость собаке.
— Теперь уж никто не скажет, что я не позаботился о приданом для собственной дочери, но, честно говоря, нужно целое стадо дойных кобылиц, чтобы кто-нибудь соблазнился и взял к своему очагу такую серую мышь. Ну-ка, подними ее, подними, моль несчастная.
Дрэм надеялся, что Блай не станет искать брошь в траве. Она продолжала смотреть на чужеземца широко раскрытыми глазами лунатика, а потом наклонилась и медленно, как во сне, нащупала брошь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22