– Эта дрянь пристает к перчаткам намертво.
– Да, верно. – Не сводя глаз с тела, Ева стянула с себя перчатки, затолкала их в карман, после чего обработала изолирующим составом руки и ноги. Прикрепила к отвороту пальто миниатюрную камеру. – Включить запись. – Эксперты вели собственную запись, Моррис тоже. Но Еве хотелось иметь свою. – Убита белая женщина. Ты ее идентифицировал? – спросила она у Морриса.
– Нет.
– Пока не идентифицирована, – продолжала Ева. – Лет двадцать пять – тридцать. Волосы темно-каштановые, глаза голубые. Небольшая татуировка на левом бедре – синяя с желтым бабочка. Тело обнажено, уложено на белой ткани с раскинутыми руками, ладонями кверху. Серебряное колечко на безымянном пальце левой руки. Многочисленные видимые раны свидетельствуют об истязаниях. Разрезы, кровоподтеки, проколы, ожоги. Перекрестные резаные раны на обоих запястьях – вероятная причина смерти. – Она оглянулась на Морриса.
– Да, возможно.
– На теле вырезаны цифры, указание времени. Восемьдесят пять часов, двенадцать минут, тридцать восемь секунд. – Ева тяжело вздохнула. – Он вернулся.
– Да, – подтвердил Моррис. – Он вернулся.
– Давай установим ее личность и определим время смерти. – Ева огляделась по сторонам. – Возможно, он принес ее сюда через парк или доставил по воде. Земля тверда, как камень. Это общественный парк. Может, мы и найдем какие-то следы, но вряд ли они нам что-нибудь дадут.
Она опять сунула руку в полевой набор, но остановилась, увидев подбегающую Пибоди.
– Извини, я задержалась. Ехать пришлось с другого конца города, в метро была «пробка». Привет, Моррис! – Пибоди в надвинутой на глаза вязаной шапочке потерла покрасневший от холода нос и взглянула на тело. – О черт! Кто-то над ней здорово поработал. – Пибоди переступила обутыми в зимние ботинки ногами, чтобы взглянуть с другой точки. – Послание. Что-то смутно знакомое. – Она постучала пальцем по виску. – Что-то есть, но вспомнить не могу.
– Установи личность, – приказала Ева и повернулась к Ньюкирку. – Что вам известно?
Он и так стоял навытяжку, но сумел вытянуться еще больше.
– Мы с напарником были в патруле, заметили ограбление и начали преследовать грабителя. Он углубился в парк, пошел в восточном направлении. Мы не смогли его задержать, у него было значительное преимущество. Тогда мы с напарником разделились: хотели отрезать подозреваемому путь к отступлению. И в этот момент я увидел тело. Я вызвал своего напарника по рации, а потом уведомил майора Уитни.
– Уведомление майора не входит в ваши обязанности, офицер Ньюкирк.
– Да, лейтенант. Но я посчитал, что при сложившихся обстоятельствах уведомление не только оправданно, но и необходимо.
– Почему?
– Лейтенант, я узнал надпись. Мой отец над этим работал. Девять лет назад он был членом опергруппы, образованной для расследования серии садистских убийств. – Ньюкирк бросил взгляд на тело и вновь посмотрел на Еву. – С точно такой же надписью.
– Ваш отец – Гил Ньюкирк?
– Да, лейтенант. – Его плечи чуть-чуть расслабились, когда он услышал этот вопрос. – Я тогда следил за ходом дела, насколько мог. А потом мы с отцом это обсуждали. Годами. Особенно после того, как я сам поступил на службу. Как и вы. Поэтому я узнал надпись. Лейтенант, я считал, что в этом случае можно нарушить порядок и уведомить майора напрямую.
– И вы были правы. Верный ход, офицер. Будьте наготове.
Ева повернулась к Пибоди.
– Убитая опознана как Сарифина Йорк, возраст двадцать восемь лет, – отрапортовала Пибоди. – Проживает на Двадцать первой улице, западная сторона. Не замужем. Работает в «Звездном свете». Это ретро-клуб в Челси.
Ева присела на корточки.
– Ее убили не здесь. И она не была завернута в эту простыню, когда ее принесли сюда. Ему нравится, когда на месте все чисто. Время смерти, Моррис.
– Сегодня в одиннадцать утра.
– Восемьдесят пять часов. Значит, он взял ее где-то в понедельник или даже раньше, если не сразу пустил часы. Раньше он запускал время в первый раз вскоре после похищения.
– Пускает часы, когда начинает над ними работать, – подтвердил Моррис.
– Черт, черт, черт! Я это помню. – Пибоди, тоже сидевшая на корточках, подняла голову. Ее щеки раскраснелись от ветра, глаза прищурились. Она вспоминала. – В прессе его окрестили Женихом.
– Это из-за кольца, – объяснила Ева. – Мы выдали в прессу сведения о кольце.
– Это было – когда?.. Лет десять назад?
– Девять, – поправила Ева. – Девять лет, две недели и… три дня с тех пор, как мы нашли первое тело.
– Имитатор? – предположила Пибоди.
– Нет, это тот же человек. Надпись, время… этого мы не выдавали в прессу. Это были закрытые данные, мы их держали под замком. Но мы не закрыли дело. В тот раз мы его не взяли. Четыре женщины за пятнадцать дней. Все шатенки. Самой младшей двадцать восемь лет, самой старшей тридцать три. Все замучены. Интервал – от двадцати трех до пятидесяти двух часов. – Ева снова взглянула на вырезанные цифры. – Он улучшил свои показатели.
Моррис кивнул, не прерывая осмотра.
– Судя по всему, первыми были нанесены самые поверхностные ранения, как и раньше. Смогу подтвердить после лабораторного осмотра.
– Следы связывания – на лодыжках, на запястьях. Прямо над порезами. – Ева подняла одну руку. – Она не была пассивна, насколько я могу судить. Она сопротивлялась. Раньше он их усыплял.
– Да. Я проверю.
Ева вспомнила все в подробностях, вспомнила свою тогдашнюю злость и досаду: они так и не сумели взять убийцу.
– Он ее обмыл. Дочиста. Обмыл тело, вымыл голову. Он использует самые дорогие средства. Потом он ее упаковал для транспортировки, вероятно, в пластик. Нам ни разу не удалось снять даже пылинки ни с одной из жертв. Упакуй кольцо, Пибоди. А ты грузи ее, Моррис. – Ева распрямилась. – Офицер Ньюкирк, мне нужен полный и подробный отчет в письменном виде. Срочно.
– Есть.
– Кто ваш лейтенант?
– Громан. Я в семнадцатом участке.
– Ваш отец еще работает?
– Да, он все еще работает, лейтенант.
– Ладно, Ньюкирк, я жду отчет. Пибоди, свяжись с отделом пропавших без вести, проверь, объявили ли ее в розыск. Мне надо связаться с майором.
К тому времени как Ева вышла из парка, ветер утих. «И на том спасибо», – подумала она. Толпа зевак поредела, но псы телерепортажа проявили стойкость. Справиться с этой проблемой можно было только одним способом: встретить ее лицом к лицу.
– Я не буду отвечать на вопросы. – Ей пришлось кричать, потому что, стоило ей появиться, как ее тут же забросали вопросами. – Я сделаю краткое заявление. А будете орать – и этого не получите. Ранее этим вечером, – продолжала Ева, не обращая внимания на крики, и уровень шума тотчас же упал, – офицеры полиции Нью-Йорка обнаружили тело женщины в Ист-Ривер-парке.
– Личность установлена?
– Как она была убита?
В ответ Ева лишь сверлила взглядом репортеров, пытавшихся выйти за установленные ею рамки.
– Вы что, парни, с неба свалились? Или вам просто нравится слушать собственные голоса? Любой идиот знает, что имя жертвы не подлежит разглашению, пока не уведомлены ближайшие родственники. Причина смерти будет установлена медэкспертом. И если кто-нибудь спросит меня о версиях, он будет выброшен из медиа-пула и больше не получит от меня никакой информации по этому делу. Это ясно? А теперь хватит тратить мое время.
Ева ушла маршевым шагом и была уже на полпути к своей машине, когда заметила прислонившегося к капоту Рорка. Она совершенно забыла о нем.
– А ты почему не дома?
– Ты хотела, чтобы я ушел и пропустил все веселье? Привет, Пибоди.
– Привет. – Пибоди сумела улыбнуться, хотя ей самой казалось, что ее щеки превратились в две ледышки. – Вы все время были тут?
– Почти все время. Отлучился ненадолго. – Рорк открыл дверцу машины и вынул две герметично закрытые кружки. – Хотел купить вам подарки.
– Это кофе! – В голосе Пибоди прорвалось благоговение. – Горячий кофе!
– Поможет вам немного оттаять. Скверный? – повернулся он к Еве.
– Отрава. Пибоди, установи ближайших родственников.
– Йорк Сарифина. Работаю.
– Я сам доберусь до дому, – начал было Рорк и вдруг осекся на полуслове. – Как ее звали?
– Йорк, – повторила Ева. – Сарифина. – Ее сердце сжалось. – Ты хочешь сказать, что ты ее знал?
– Под тридцать, привлекательная шатенка? – Ева снова кивнула. – Я нанял ее несколько месяцев назад – управлять клубом в Челси. Не могу сказать, что я с ней тесно знаком, но она произвела на меня впечатление умной, энергичной, уравновешенной и способной женщины. Как она умерла?
Не успела Ева ответить, как вернулась Пибоди.
– Мать в Рино – это в Неваде, отец на Гавайях. Держу пари, там тепло. В городе у нее сестра. Живет на Мюррей-Хилл. Да, и только что поступили данные из отдела розыска. Вчера сестра объявила ее в розыск.
– Давай первым долгом возьмем квартиру убитой, потом клуб, потом сестру.
Рорк положил руку на плечо Еве.
– Ты так и не сказала мне, как она умерла.
– Плохо. Здесь не место вдаваться в детали. Могу организовать для тебя транспорт, или ты можешь…
– Я поеду с тобой. Она работала на меня, – добавил он, не давая ей возразить. – Я еду с тобой.
Ева не стала спорить. И дело было даже не в том, что ей не хотелось напрасно тратить время и силы. Главное – она его понимала. Но, раз уж он едет с ней, она им воспользуется.
– Если служащий – тем более менеджер – не приходит на работу несколько дней подряд, тебя должны известить?
– Не обязательно. – Он, поморщившись, попытался устроиться поудобнее на заднем сиденье полицейского автомобиля. – И я, уж конечно, не знаю наизусть ее расписание. Но я это уточню. Если она не пришла на работу, скорее всего, кто-то ее прикрыл, и, возможно, о ее отсутствии доложили управляющему этим сектором Отдела развлечений.
– Мне нужно имя управляющего.
– Получишь.
– Объявлена в розыск вчера. Кого бы ни бросили на это дело, он должен был опросить коллег в клубе, соседей, друзей. Надо с ними связаться, Пибоди.
– Я выясню.
– Скажи мне, – повторил Рорк, – как она умерла.
– Причину смерти определит Моррис.
– Ева!
Она бросила взгляд в зеркало заднего вида и встретилась с ним глазами.
– Ладно, я могу тебе сказать, как это происходило. Близко к тексту. Ее выследили. Убийца не торопился, времени у него было полно. Он изучил ее привычки, ее распорядок, передвижения, уязвимость… То есть те минуты, когда она бывала одна, когда ее легче всего было достать. Когда все было готово, он схватил ее. Скорее всего, на улице. У него наверняка есть машина на этот случай. Он накачал ее наркотиками и отвез… – это называли «мастерской», – вспомнила Ева, – в подготовленное место, скорее всего частный дом. В этом доме он держал ее на наркотиках, пока готовился, или – если она была первой, – начал сразу.
– Если она была первой?..
– Да, ты все правильно понял. Подготовившись, он запускает часы. Снимает с нее одежду, связывает. Связывать он предпочитает веревкой – старой доброй пеньковой веревкой. Она раздражает кожу при попытках высвободиться. Он использует четыре вида пыток. Физических пыток, о психологических не говорим. А именно: жар, холод, острые и тупые инструменты. Эти виды пыток он использует по нарастающей, и это продолжается, пока жертва представляет для него интерес или доставляет удовольствие. Как только стимул утерян, он останавливает часы. Перерезает вены и дает жертве истечь кровью. Уже после смерти вырезает на теле жертвы время: часы, минуты и секунды. Сколько она продержалась.
Какое-то время в салоне машины царила полная тишина.
– И сколько она продержалась? – спросил наконец Рорк.
– Она была сильной, выносливой. Потом он их моет. Моет тщательно, пользуется самым дорогим мылом и шампунем. Мы считаем, что он потом заворачивает их в пластик, увозит в заранее выбранное место и там выкладывает на чистой белой простыне. Надевает на безымянный палец левой руки серебряное колечко.
– Да, – пробормотал Рорк, глядя в окно, – я что-то такое припоминаю. Я об этом кое-что слышал.
– С одиннадцатого по двадцать шестое февраля 2051 года он похитил, замучил и убил подобным образом четырех женщин. А потом он остановился. Просто растворился в эфире. Я-то надеялась, он провалился в тартарары.
Теперь Рорк понял, почему именно ее вызвали на это дело, почему именно ей позвонил майор Уитни, хотя она была не на дежурстве.
– Ты работала над раскрытием этих убийств.
– Вместе с Фини. Он был ведущим следователем. Я была детективом второго класса, только-только получила звание, и мы вместе над этим работали. Ко второму убийству у нас была оперативная группа. Но мы его так и не нашли.
«Четыре жертвы, – подумала Ева, – а возмездие его так и не настигло».
– Он всплывал снова то там, то здесь, – продолжала она. – Две – две с половиной недели – четыре или пять женщин. Потом он уходит в подполье. На год-полтора. И вот теперь он вернулся в Нью-Йорк. Мы думаем, что именно здесь он начал. И уж на этот раз мы доведем дело до конца.
Человек, которого пресса окрестила Женихом, сидел перед развлекательным центром в своей прекрасно обставленной гостиной. Как всегда, по завершении проекта он отмечал свой успех, открыв половинную бутылку шампанского.
Он знал, что еще слишком рано, что, скорее всего, репортажей не будет. Его последнее творение найдут только утром. Но проверить он должен. Он не мог устоять перед искушением.
Всего несколько минут, пообещал он себе. Он проверит, а потом будет наслаждаться шампанским и музыкой. Возможно, Пуччини. Да, Пуччини в честь… Он не сразу вспомнил ее имя, ему пришлось напрячь память. Ах да, Сарифина. Какое прелестное имя. Пуччини в честь Сарифины. Он действительно считал, что она наилучшим образом реагировала на Пуччини.
Он прошелся по каналам и почти сразу же был вознагражден. Он обрадовался, сел прямее, скрестил лодыжки и приготовился слушать последние новости.
Личность женщины не разглашается, поскольку прежде всего должны быть уведомлены ее ближайшие родственники. Хотя на данный момент нет подтверждения тому, что женщина была убита, появление на месте лейтенанта Евы Даллас свидетельствует о том, что речь идет о преступлении.
Он захлопал в ладоши, когда лицо Евы появилось на экране.
– А вот и ты, – проговорил он. – Здравствуй, дорогая! Как это приятно – встретить старого друга. И уж на этот раз… На этот раз, обещаю тебе, мы узнаем друг друга получше… гораздо лучше. – Он поднял бокал, словно салютуя ей. – Я знаю, ты станешь моей лучшей работой. Моим шедевром.
2
У Сарифины была обставленная в современном стиле квартира: стены выкрашены яркими красками, мебель обита яркими тканями, столы и полки с черной блестящей поверхностью. «Броско, энергично, – подумала Ева. – И в то же время практично. Нетрудно поддерживать чистоту и порядок». Видимо, эта женщина не любила домашнюю возню.
По постели, застеленной красным, как сигнал светофора, покрывалом, были разбросаны подушки в наволочках с пестрым рисунком. В гардеробе хранилась коллекция винтажных нарядов. Блестящих, простых по фасону и опять-таки ярких. Туфли – наверное, тоже винтажные – аккуратно сложены в прозрачных пластиковых коробках.
Она берегла свои вещи.
– Это в таких прикидах она появлялась в клубе? – спросила Ева у Рорка.
– Да, совершенно верно. Это ретро – тема сороковых годов прошлого века. Она должна была одеваться по тогдашней моде, общаться с посетителями, узнавать и приветствовать завсегдатаев, ходить между столиками, поддерживать разговор, танцевать. И выглядеть соответственно.
– Я думаю, она так и выглядела. Есть и более современная одежда, два деловых костюма. Проверим ее электронику, – добавила Ева, взглянув на блок связи у кровати. – Вдруг он ей звонил? Раньше он так не делал, но мало ли? Все меняется. Забирайте телефоны и компьютер. У нее в клубе был свой кабинет?
– Да.
– Там тоже надо проверить электронику. – Ева выдвинула ящик небольшого письменного стола у окна. – Ежедневника нет, записной книжки нет, сотового телефона нет. Наверно, все это было у нее с собой. В шкафу висит большая сумка. Подходит к костюму и деловой одежде. Несколько этих – как их называют? – вечерних сумочек. Посмотрим, сможет ли сестра нам сказать, чего здесь не хватает.
– В холодильнике пинта соевого молока, – доложила Пибоди. – Срок истек в среду. Остатки китайского обеда, по-моему, недельной давности. Я нашла мемо-кубик. – Пибоди протянула его. – Список покупок. Продукты и разные хозяйственные мелочи. И еще на холодильнике рамка для фотографии, но фотографии нет. Фотографию я нашла в кухонном ящике. Лицом вниз. Она и парень. Похоже, речь идет о бывшем дружке.
– Ладно, давай надпишем и упакуем.
Ева бросила взгляд на часы. Было уже около часа ночи. Если они сейчас начнут стучаться в двери и будить соседей, люди разозлятся.
А разозлившись, не захотят разговаривать с полицией.
1 2 3 4 5 6
– Да, верно. – Не сводя глаз с тела, Ева стянула с себя перчатки, затолкала их в карман, после чего обработала изолирующим составом руки и ноги. Прикрепила к отвороту пальто миниатюрную камеру. – Включить запись. – Эксперты вели собственную запись, Моррис тоже. Но Еве хотелось иметь свою. – Убита белая женщина. Ты ее идентифицировал? – спросила она у Морриса.
– Нет.
– Пока не идентифицирована, – продолжала Ева. – Лет двадцать пять – тридцать. Волосы темно-каштановые, глаза голубые. Небольшая татуировка на левом бедре – синяя с желтым бабочка. Тело обнажено, уложено на белой ткани с раскинутыми руками, ладонями кверху. Серебряное колечко на безымянном пальце левой руки. Многочисленные видимые раны свидетельствуют об истязаниях. Разрезы, кровоподтеки, проколы, ожоги. Перекрестные резаные раны на обоих запястьях – вероятная причина смерти. – Она оглянулась на Морриса.
– Да, возможно.
– На теле вырезаны цифры, указание времени. Восемьдесят пять часов, двенадцать минут, тридцать восемь секунд. – Ева тяжело вздохнула. – Он вернулся.
– Да, – подтвердил Моррис. – Он вернулся.
– Давай установим ее личность и определим время смерти. – Ева огляделась по сторонам. – Возможно, он принес ее сюда через парк или доставил по воде. Земля тверда, как камень. Это общественный парк. Может, мы и найдем какие-то следы, но вряд ли они нам что-нибудь дадут.
Она опять сунула руку в полевой набор, но остановилась, увидев подбегающую Пибоди.
– Извини, я задержалась. Ехать пришлось с другого конца города, в метро была «пробка». Привет, Моррис! – Пибоди в надвинутой на глаза вязаной шапочке потерла покрасневший от холода нос и взглянула на тело. – О черт! Кто-то над ней здорово поработал. – Пибоди переступила обутыми в зимние ботинки ногами, чтобы взглянуть с другой точки. – Послание. Что-то смутно знакомое. – Она постучала пальцем по виску. – Что-то есть, но вспомнить не могу.
– Установи личность, – приказала Ева и повернулась к Ньюкирку. – Что вам известно?
Он и так стоял навытяжку, но сумел вытянуться еще больше.
– Мы с напарником были в патруле, заметили ограбление и начали преследовать грабителя. Он углубился в парк, пошел в восточном направлении. Мы не смогли его задержать, у него было значительное преимущество. Тогда мы с напарником разделились: хотели отрезать подозреваемому путь к отступлению. И в этот момент я увидел тело. Я вызвал своего напарника по рации, а потом уведомил майора Уитни.
– Уведомление майора не входит в ваши обязанности, офицер Ньюкирк.
– Да, лейтенант. Но я посчитал, что при сложившихся обстоятельствах уведомление не только оправданно, но и необходимо.
– Почему?
– Лейтенант, я узнал надпись. Мой отец над этим работал. Девять лет назад он был членом опергруппы, образованной для расследования серии садистских убийств. – Ньюкирк бросил взгляд на тело и вновь посмотрел на Еву. – С точно такой же надписью.
– Ваш отец – Гил Ньюкирк?
– Да, лейтенант. – Его плечи чуть-чуть расслабились, когда он услышал этот вопрос. – Я тогда следил за ходом дела, насколько мог. А потом мы с отцом это обсуждали. Годами. Особенно после того, как я сам поступил на службу. Как и вы. Поэтому я узнал надпись. Лейтенант, я считал, что в этом случае можно нарушить порядок и уведомить майора напрямую.
– И вы были правы. Верный ход, офицер. Будьте наготове.
Ева повернулась к Пибоди.
– Убитая опознана как Сарифина Йорк, возраст двадцать восемь лет, – отрапортовала Пибоди. – Проживает на Двадцать первой улице, западная сторона. Не замужем. Работает в «Звездном свете». Это ретро-клуб в Челси.
Ева присела на корточки.
– Ее убили не здесь. И она не была завернута в эту простыню, когда ее принесли сюда. Ему нравится, когда на месте все чисто. Время смерти, Моррис.
– Сегодня в одиннадцать утра.
– Восемьдесят пять часов. Значит, он взял ее где-то в понедельник или даже раньше, если не сразу пустил часы. Раньше он запускал время в первый раз вскоре после похищения.
– Пускает часы, когда начинает над ними работать, – подтвердил Моррис.
– Черт, черт, черт! Я это помню. – Пибоди, тоже сидевшая на корточках, подняла голову. Ее щеки раскраснелись от ветра, глаза прищурились. Она вспоминала. – В прессе его окрестили Женихом.
– Это из-за кольца, – объяснила Ева. – Мы выдали в прессу сведения о кольце.
– Это было – когда?.. Лет десять назад?
– Девять, – поправила Ева. – Девять лет, две недели и… три дня с тех пор, как мы нашли первое тело.
– Имитатор? – предположила Пибоди.
– Нет, это тот же человек. Надпись, время… этого мы не выдавали в прессу. Это были закрытые данные, мы их держали под замком. Но мы не закрыли дело. В тот раз мы его не взяли. Четыре женщины за пятнадцать дней. Все шатенки. Самой младшей двадцать восемь лет, самой старшей тридцать три. Все замучены. Интервал – от двадцати трех до пятидесяти двух часов. – Ева снова взглянула на вырезанные цифры. – Он улучшил свои показатели.
Моррис кивнул, не прерывая осмотра.
– Судя по всему, первыми были нанесены самые поверхностные ранения, как и раньше. Смогу подтвердить после лабораторного осмотра.
– Следы связывания – на лодыжках, на запястьях. Прямо над порезами. – Ева подняла одну руку. – Она не была пассивна, насколько я могу судить. Она сопротивлялась. Раньше он их усыплял.
– Да. Я проверю.
Ева вспомнила все в подробностях, вспомнила свою тогдашнюю злость и досаду: они так и не сумели взять убийцу.
– Он ее обмыл. Дочиста. Обмыл тело, вымыл голову. Он использует самые дорогие средства. Потом он ее упаковал для транспортировки, вероятно, в пластик. Нам ни разу не удалось снять даже пылинки ни с одной из жертв. Упакуй кольцо, Пибоди. А ты грузи ее, Моррис. – Ева распрямилась. – Офицер Ньюкирк, мне нужен полный и подробный отчет в письменном виде. Срочно.
– Есть.
– Кто ваш лейтенант?
– Громан. Я в семнадцатом участке.
– Ваш отец еще работает?
– Да, он все еще работает, лейтенант.
– Ладно, Ньюкирк, я жду отчет. Пибоди, свяжись с отделом пропавших без вести, проверь, объявили ли ее в розыск. Мне надо связаться с майором.
К тому времени как Ева вышла из парка, ветер утих. «И на том спасибо», – подумала она. Толпа зевак поредела, но псы телерепортажа проявили стойкость. Справиться с этой проблемой можно было только одним способом: встретить ее лицом к лицу.
– Я не буду отвечать на вопросы. – Ей пришлось кричать, потому что, стоило ей появиться, как ее тут же забросали вопросами. – Я сделаю краткое заявление. А будете орать – и этого не получите. Ранее этим вечером, – продолжала Ева, не обращая внимания на крики, и уровень шума тотчас же упал, – офицеры полиции Нью-Йорка обнаружили тело женщины в Ист-Ривер-парке.
– Личность установлена?
– Как она была убита?
В ответ Ева лишь сверлила взглядом репортеров, пытавшихся выйти за установленные ею рамки.
– Вы что, парни, с неба свалились? Или вам просто нравится слушать собственные голоса? Любой идиот знает, что имя жертвы не подлежит разглашению, пока не уведомлены ближайшие родственники. Причина смерти будет установлена медэкспертом. И если кто-нибудь спросит меня о версиях, он будет выброшен из медиа-пула и больше не получит от меня никакой информации по этому делу. Это ясно? А теперь хватит тратить мое время.
Ева ушла маршевым шагом и была уже на полпути к своей машине, когда заметила прислонившегося к капоту Рорка. Она совершенно забыла о нем.
– А ты почему не дома?
– Ты хотела, чтобы я ушел и пропустил все веселье? Привет, Пибоди.
– Привет. – Пибоди сумела улыбнуться, хотя ей самой казалось, что ее щеки превратились в две ледышки. – Вы все время были тут?
– Почти все время. Отлучился ненадолго. – Рорк открыл дверцу машины и вынул две герметично закрытые кружки. – Хотел купить вам подарки.
– Это кофе! – В голосе Пибоди прорвалось благоговение. – Горячий кофе!
– Поможет вам немного оттаять. Скверный? – повернулся он к Еве.
– Отрава. Пибоди, установи ближайших родственников.
– Йорк Сарифина. Работаю.
– Я сам доберусь до дому, – начал было Рорк и вдруг осекся на полуслове. – Как ее звали?
– Йорк, – повторила Ева. – Сарифина. – Ее сердце сжалось. – Ты хочешь сказать, что ты ее знал?
– Под тридцать, привлекательная шатенка? – Ева снова кивнула. – Я нанял ее несколько месяцев назад – управлять клубом в Челси. Не могу сказать, что я с ней тесно знаком, но она произвела на меня впечатление умной, энергичной, уравновешенной и способной женщины. Как она умерла?
Не успела Ева ответить, как вернулась Пибоди.
– Мать в Рино – это в Неваде, отец на Гавайях. Держу пари, там тепло. В городе у нее сестра. Живет на Мюррей-Хилл. Да, и только что поступили данные из отдела розыска. Вчера сестра объявила ее в розыск.
– Давай первым долгом возьмем квартиру убитой, потом клуб, потом сестру.
Рорк положил руку на плечо Еве.
– Ты так и не сказала мне, как она умерла.
– Плохо. Здесь не место вдаваться в детали. Могу организовать для тебя транспорт, или ты можешь…
– Я поеду с тобой. Она работала на меня, – добавил он, не давая ей возразить. – Я еду с тобой.
Ева не стала спорить. И дело было даже не в том, что ей не хотелось напрасно тратить время и силы. Главное – она его понимала. Но, раз уж он едет с ней, она им воспользуется.
– Если служащий – тем более менеджер – не приходит на работу несколько дней подряд, тебя должны известить?
– Не обязательно. – Он, поморщившись, попытался устроиться поудобнее на заднем сиденье полицейского автомобиля. – И я, уж конечно, не знаю наизусть ее расписание. Но я это уточню. Если она не пришла на работу, скорее всего, кто-то ее прикрыл, и, возможно, о ее отсутствии доложили управляющему этим сектором Отдела развлечений.
– Мне нужно имя управляющего.
– Получишь.
– Объявлена в розыск вчера. Кого бы ни бросили на это дело, он должен был опросить коллег в клубе, соседей, друзей. Надо с ними связаться, Пибоди.
– Я выясню.
– Скажи мне, – повторил Рорк, – как она умерла.
– Причину смерти определит Моррис.
– Ева!
Она бросила взгляд в зеркало заднего вида и встретилась с ним глазами.
– Ладно, я могу тебе сказать, как это происходило. Близко к тексту. Ее выследили. Убийца не торопился, времени у него было полно. Он изучил ее привычки, ее распорядок, передвижения, уязвимость… То есть те минуты, когда она бывала одна, когда ее легче всего было достать. Когда все было готово, он схватил ее. Скорее всего, на улице. У него наверняка есть машина на этот случай. Он накачал ее наркотиками и отвез… – это называли «мастерской», – вспомнила Ева, – в подготовленное место, скорее всего частный дом. В этом доме он держал ее на наркотиках, пока готовился, или – если она была первой, – начал сразу.
– Если она была первой?..
– Да, ты все правильно понял. Подготовившись, он запускает часы. Снимает с нее одежду, связывает. Связывать он предпочитает веревкой – старой доброй пеньковой веревкой. Она раздражает кожу при попытках высвободиться. Он использует четыре вида пыток. Физических пыток, о психологических не говорим. А именно: жар, холод, острые и тупые инструменты. Эти виды пыток он использует по нарастающей, и это продолжается, пока жертва представляет для него интерес или доставляет удовольствие. Как только стимул утерян, он останавливает часы. Перерезает вены и дает жертве истечь кровью. Уже после смерти вырезает на теле жертвы время: часы, минуты и секунды. Сколько она продержалась.
Какое-то время в салоне машины царила полная тишина.
– И сколько она продержалась? – спросил наконец Рорк.
– Она была сильной, выносливой. Потом он их моет. Моет тщательно, пользуется самым дорогим мылом и шампунем. Мы считаем, что он потом заворачивает их в пластик, увозит в заранее выбранное место и там выкладывает на чистой белой простыне. Надевает на безымянный палец левой руки серебряное колечко.
– Да, – пробормотал Рорк, глядя в окно, – я что-то такое припоминаю. Я об этом кое-что слышал.
– С одиннадцатого по двадцать шестое февраля 2051 года он похитил, замучил и убил подобным образом четырех женщин. А потом он остановился. Просто растворился в эфире. Я-то надеялась, он провалился в тартарары.
Теперь Рорк понял, почему именно ее вызвали на это дело, почему именно ей позвонил майор Уитни, хотя она была не на дежурстве.
– Ты работала над раскрытием этих убийств.
– Вместе с Фини. Он был ведущим следователем. Я была детективом второго класса, только-только получила звание, и мы вместе над этим работали. Ко второму убийству у нас была оперативная группа. Но мы его так и не нашли.
«Четыре жертвы, – подумала Ева, – а возмездие его так и не настигло».
– Он всплывал снова то там, то здесь, – продолжала она. – Две – две с половиной недели – четыре или пять женщин. Потом он уходит в подполье. На год-полтора. И вот теперь он вернулся в Нью-Йорк. Мы думаем, что именно здесь он начал. И уж на этот раз мы доведем дело до конца.
Человек, которого пресса окрестила Женихом, сидел перед развлекательным центром в своей прекрасно обставленной гостиной. Как всегда, по завершении проекта он отмечал свой успех, открыв половинную бутылку шампанского.
Он знал, что еще слишком рано, что, скорее всего, репортажей не будет. Его последнее творение найдут только утром. Но проверить он должен. Он не мог устоять перед искушением.
Всего несколько минут, пообещал он себе. Он проверит, а потом будет наслаждаться шампанским и музыкой. Возможно, Пуччини. Да, Пуччини в честь… Он не сразу вспомнил ее имя, ему пришлось напрячь память. Ах да, Сарифина. Какое прелестное имя. Пуччини в честь Сарифины. Он действительно считал, что она наилучшим образом реагировала на Пуччини.
Он прошелся по каналам и почти сразу же был вознагражден. Он обрадовался, сел прямее, скрестил лодыжки и приготовился слушать последние новости.
Личность женщины не разглашается, поскольку прежде всего должны быть уведомлены ее ближайшие родственники. Хотя на данный момент нет подтверждения тому, что женщина была убита, появление на месте лейтенанта Евы Даллас свидетельствует о том, что речь идет о преступлении.
Он захлопал в ладоши, когда лицо Евы появилось на экране.
– А вот и ты, – проговорил он. – Здравствуй, дорогая! Как это приятно – встретить старого друга. И уж на этот раз… На этот раз, обещаю тебе, мы узнаем друг друга получше… гораздо лучше. – Он поднял бокал, словно салютуя ей. – Я знаю, ты станешь моей лучшей работой. Моим шедевром.
2
У Сарифины была обставленная в современном стиле квартира: стены выкрашены яркими красками, мебель обита яркими тканями, столы и полки с черной блестящей поверхностью. «Броско, энергично, – подумала Ева. – И в то же время практично. Нетрудно поддерживать чистоту и порядок». Видимо, эта женщина не любила домашнюю возню.
По постели, застеленной красным, как сигнал светофора, покрывалом, были разбросаны подушки в наволочках с пестрым рисунком. В гардеробе хранилась коллекция винтажных нарядов. Блестящих, простых по фасону и опять-таки ярких. Туфли – наверное, тоже винтажные – аккуратно сложены в прозрачных пластиковых коробках.
Она берегла свои вещи.
– Это в таких прикидах она появлялась в клубе? – спросила Ева у Рорка.
– Да, совершенно верно. Это ретро – тема сороковых годов прошлого века. Она должна была одеваться по тогдашней моде, общаться с посетителями, узнавать и приветствовать завсегдатаев, ходить между столиками, поддерживать разговор, танцевать. И выглядеть соответственно.
– Я думаю, она так и выглядела. Есть и более современная одежда, два деловых костюма. Проверим ее электронику, – добавила Ева, взглянув на блок связи у кровати. – Вдруг он ей звонил? Раньше он так не делал, но мало ли? Все меняется. Забирайте телефоны и компьютер. У нее в клубе был свой кабинет?
– Да.
– Там тоже надо проверить электронику. – Ева выдвинула ящик небольшого письменного стола у окна. – Ежедневника нет, записной книжки нет, сотового телефона нет. Наверно, все это было у нее с собой. В шкафу висит большая сумка. Подходит к костюму и деловой одежде. Несколько этих – как их называют? – вечерних сумочек. Посмотрим, сможет ли сестра нам сказать, чего здесь не хватает.
– В холодильнике пинта соевого молока, – доложила Пибоди. – Срок истек в среду. Остатки китайского обеда, по-моему, недельной давности. Я нашла мемо-кубик. – Пибоди протянула его. – Список покупок. Продукты и разные хозяйственные мелочи. И еще на холодильнике рамка для фотографии, но фотографии нет. Фотографию я нашла в кухонном ящике. Лицом вниз. Она и парень. Похоже, речь идет о бывшем дружке.
– Ладно, давай надпишем и упакуем.
Ева бросила взгляд на часы. Было уже около часа ночи. Если они сейчас начнут стучаться в двери и будить соседей, люди разозлятся.
А разозлившись, не захотят разговаривать с полицией.
1 2 3 4 5 6