Впрочем, ей не хотелось слишком уж сгущать краски, и она попыталась смягчить свою строгость улыбкой:– Главное – не быть растяпой, а вообще-то у нас здесь относительно спокойно.– Но мы же хотели поехать в контору Брэнсона, – напомнила Пибоди.– Думаю, что управлюсь одна. Если что-то вдруг понадобится, свяжусь с тобой. Давай, показывай Заку достопримечательности Нью-Йорка.– Рад был познакомиться, лейтенант.– Я тоже очень рада.Ева посмотрела им вслед. Пибоди просто распирало от сестринской нежности, а Зак шел, слегка наклонившись к ней, чтобы, наверное, лучше слышать ее безудержное девчачье щебетание.Семья… Ева задумалась: она вновь столкнулась с загадкой. Семья была для нее чем-то почти непостижимым и не слишком притягательным. Институт, заведенный людьми для устройства жизни на собственный лад в попытке защититься от жестокости – или, напротив, от свободы – внешнего мира. Конечно, он был безлик, мелочен и тривиален, а те семьи, которые Ева встречала в своей жизни, при всей внешней схожести устоев были абсолютно разными и преподносили сюрпризы, отнюдь не всегда радостные. В случае же, свидетелем которого она только что оказалась, было приятно увидеть, что в этом эфемерном для нее институте еще можно встретить что-то стоящее.
Заместителю Брэнсона Крису Типлу было около тридцати. Приятное полнощекое лицо, ярко-рыжие, почти красные волосы. И примерно того же цвета сейчас были распухшие ободки его глаз. Он плакал, уже совершенно не стыдясь своих слез, которые катились по этим полным щекам.– Его любили все… – единственное, что он пока смог сказать Еве.Всеобщая любовь… Обычно Ева относилась недоверчиво к подобным утверждениям. Пока ей было ясно одно: главным следствием происшедшего являлась нависшая над всеми сотрудниками компании неопределенность их дальнейшего положения.– Я сочувствую вашей утрате, – осторожно проговорила она.– Невозможно поверить в то, что он никогда не войдет в эту дверь! – Дыхание Типла стало прерывистым, он прижал платок ко рту, словно боясь, что у него снова пропадет голос. – Никогда , понимаете? Все в шоке. Когда Би Ди сегодня утром объявил о случившемся, никто не смог выговорить ни слова.Ева уже знала: Би Ди – брат и партнер убитого, Б. Дональд Брэнсон.– Крис, выпейте воды. Может быть, дать вам успокоительное?– Не помогает, я уже принимал. Мы были с ним очень близки.Вытирая глаза, Крис не заметил изучающего взгляда Евы.– У вас были личные отношения? – спросила она.– О, да. Мы работали вместе около восьми лет. Он значил для меня много больше, чем работодатель. Он был… Он был для меня кем-то вроде отца! Извините, я сейчас в таком состоянии… – Будучи не в силах совладать с нахлынувшими на него эмоциями и страхами, Типл закрыл лицо руками, потом еще раз извинился:– Простите. Кларенс не позволил бы мне так расклеиваться. Слезы не помогают, но я просто не могу… Никто из нас не может поверить во все это. Мы закрываемся на несколько дней – на поминальную неделю. Закроется все – офисы, фабрики…Он замолчал. Думать об этом, а тем более перечислять это вслух для делового человека было, видимо, невыносимо. Усилием воли взяв себя в руки, Крис добавил:– Поминальная служба состоится завтра.– Так быстро?– Кларенс не любил тянуть с чем-либо… – Типл сжал платок в руке и невидящим взором уставился на Еву. – Как она могла совершить такое, лейтенант? Ведь Кларенс обожал ее!– Вы знакомы с Лизбет Кук?– Конечно.Крис поднялся, чтобы немного пройтись, и Ева была признательна ему за это. Уж очень неловко было смотреть на взрослого человека, скорбно сидящего в кресле, сделанном в виде розового слоненка. Сама она сидела при этом в пурпурном кресле-кенгуру.С первого взгляда на просторный кабинет Кларенса Брэнсона было видно, что покойный находил удовольствие в том, чтобы жить среди игрушек, которые, помимо инструментов, изобретала и производила его фирма. На полках вдоль одной из стен их было несметное количество – от простой радиоуправляемой космической станции до серии усложненных человекоподобных роботов – дройдов.Зрелище дройдов, правда, как-то не очень вязалось с видом всех других, более мажорно выглядевших экспонатов. В отличие от ярких прыгающих животных, забавных планетоходов или наборов детских инструментов для творчества, маленькие дройды-люди не настраивали на веселый лад. Ева старалась не смотреть на их искусственные, как бы отмороженные глаза, которые даже при включенном электропитании не могли отвлечь от нерадостных мыслей. Слишком уж эти дройды были похожи на людей…Впрочем, Ева прекрасно понимала, что ее собственное впечатление не отражает рыночный спрос. Кроме того, развитие производства определялось здесь не одним человеком, а кабинет сопредседателя, видимо, должен был отражать возможности компании в целом.– Крис, расскажите мне о Лизбет.– Лизбет… – Он тяжело вздохнул, потом машинально подправил жалюзи на широком окне позади стола. – Красивая женщина. Да вы сами видели ее. Ловкая, амбициозная, себе на уме… У нее всегда были немалые запросы, но Кларенса это не беспокоило. Он как-то сказал мне, что если бы у него не было женщины с запросами, он растранжирил бы свою жизнь впустую.– Они много времени проводили вместе?– Два вечера в неделю. Иногда три. Обычно в среду и субботу. Обед, потом театр или концерт. Часто вместе посещали мероприятия, которые требовали его или ее присутствия. Встречались за вторым завтраком по понедельникам – с половины первого до двух. Вместе проводили отпуск в августе – там, куда хотела поехать Лизбет. Пять раз в году уезжали куда-нибудь на уикенд.– Как по регламенту, – заметила Ева.– На этом настояла Лизбет. Она хотела, чтобы обязательства с обеих сторон были четко определены и неукоснительно выполнялись. Видимо, она хотела подстраховаться на случай, если Кларенс вздумает загулять. Когда они бывали вместе, она требовала полного внимания к себе.– А кто-нибудь из них был склонен к тому, чтобы поискать удовольствий на стороне?– Простите?– У Кларенса был еще кто-то, помимо Лизбет?– Вы хотите знать, испытывал ли он к кому-нибудь подобные чувства? Нет, абсолютно точно – нет!– А только на сексуальной почве?..Лицо Криса стало жестким, в глазах появился холодок.– Если вы намекаете на то, что Кларенс Брэнсон мог поступать непорядочно по отношению к женщине, с которой он связал себя обязательствами, вы глубоко ошибаетесь. Он был предан Лизбет.– Вы совершенно уверены в этом?– Я организовывал все его встречи – как деловые, так и сугубо личные.– А не мог ли он устраивать свидания по собственному усмотрению, не уведомляя об этом вас?– Это оскорбительно! – В голосе Криса послышался металл. – Человек мертв, а вы сидите тут, в его кабинете, и обвиняете его в том, что он лжец и обманщик!– Я никого не обвиняю. Я спрашиваю. Это моя обязанность – задавать вопросы, Крис. И я хочу сделать все возможное, чтобы в деле Кларенса Брэнсона восторжествовала истина.– Мне не нравится, как вы это делаете. – Он отвернулся. – Кларенс был хорошим и честным человеком. Я знал все его привычки, все оттенки его настроения. Он никогда не заключал сомнительных, незаконных сделок. И не мог вступать без моей осведомленности.– Хорошо, вернемся к Лизбет Кук. Что она выигрывала от его смерти?– Не знаю. Он обращался с ней, как с принцессой, давал ей все, что она могла пожелать. Она убила курицу, которая несла золотые яйца!«А если она захотела получить весь курятник разом?» – подумала Ева, прощаясь с Крисом.Еще при входе в здание она изучила схему расположения контор и знала, что офис Б. Дональда Брэнсона находился на том же этаже, в крыле напротив. Ева надеялась, что застанет Би Ди на месте.Штаб-квартира Брэнсонов словно погрузилась в траур – многие помещения оказались закрытыми, в коридорах было безлюдно. Но в холлах голографические рекламные дисплеи продолжали показывать образчики продвигаемой на рынок продукции компании «Брэнсон тулз энд тойз». Перед одним из них Ева остановилась со смешанным чувством удивления и горечи. Картинка на экране в пульсирующем изображении показывала одетого в полицейскую форму дройда, который возвращал плачущей благодарной матери ее потерявшегося ребенка. Форма была отутюжена, как у Пибоди. Титр на изображении гласил: «Наше предназначение – служить и защищать». Затем картинку сменили бесчисленные образцы продукции компании, их сопровождало перечисление условий поставок и цен. Последним на экране появился уличный дройд-карманник с аэроконьками в руках – это тоже был образец продукции Брэнсонов.Еве осталось только покачать головой. Возникал естественный вопрос: фирма производила запатентованных дройдов для нормальных граждан или ориентировалась на криминальный спрос? А может, все это изобрела парочка психопатов, решившая сыграть на поддержании людского азарта? Ведь всегда кто-то увлеченно покупал, а кто-то увлеченно крал. Но тогда объективно должна была существовать потребность не только в нападающих дройдах, дройдах-полицейских, но и в дройдах-жертвах?Совершенно прозрачная стеклянная дверь сразу отодвинулась, как только Ева вошла в ее магнитную зону. В приемной за столом сидела женщина, явно уставшая отвечать на протокольные звонки: «Благодарю вас. Ваше сообщение записано, и ваши соболезнования будут переданы родственникам. Поминальная служба по мистеру Брэнсону назначена на завтра на два часа пополудни в церкви Благого Пути, в южной части Центрального парка… Да, все это ужасно. Огромная утрата… Спасибо за сочувствие».Женщина положила трубку и, распознав в вошедшей не совсем привычного посетителя, сменила дежурное выражение лица на скорбную, извиняющуюся полуулыбку:– К сожалению, мистера Брэнсона нет на месте. Все конторы закрыты на неделю.Ева показала свой полицейский значок:– Я по поводу убийства его брата. Может быть, мистер Брэнсон все-таки сможет меня принять?– О, лейтенант!.. Секундочку.Женщина устало поднялась со стула, исчезла за массивной дверью кабинета хозяина и довольно быстро вернулась.– Пожалуйста, лейтенант. Мистер Брэнсон ждет вас.Первое, что бросилось Еве в глаза, это несхожесть кабинетов братьев Брэнсонов. В противоположность веселому рабочему месту Кларенса кабинет Би Ди был оборудован очень консервативно. Здесь не могло быть и речи о мебели, выполненной по мотивам выпускаемых компанией игрушек, а тем более дройдов. Превалировали серые тона, на широком столе не красовались никакие технические диковинки – он был свободен для деловых бумаг.Би Ди поднялся Еве навстречу. Он не был таким полным, как его покойный брат, и в своем прекрасно сшитом костюме выглядел весьма стройным. Блекло-рыжие волосы были тщательно приглажены, зеленоватые глаза на бледном лице смотрели устало.– Лейтенант, я тронут тем, что вы решили посетить нас лично. – Его голос был столь же ровным и успокаивающим, как и тона отделки кабинета. – Я собирался сам позвонить вам и поблагодарить за то, что вы нашли возможность позвонить вчера вечером и сообщить о случившемся.– Прошу прощения, что обрушила на вас столь печальное известие, мистер Брэнсон.– Нет-нет, ради бога. Присаживайтесь.– Как я поняла из бесед с персоналом компании, ваш брат нравился всем.– Его любили все, – поправил Би Ди. – Его невозможно было не любить. Вот почему так трудно представить себе, что его больше нет среди нас. А если подумать о том, каким образом это произошло… Боже! Мы все считали Лизбет членом семьи!Би Ди отвернулся, чтобы скрыть переполнявшие его чувства, но быстро справился с собой.– Простите… Чем могу быть вам полезен?– Мистер Брэнсон, я постараюсь долго не занимать ваше внимание и буду краткой. Мисс Кук утверждает, что у вашего брата была связь с другой женщиной.– Что?! Ну нет, это абсурд! – Би Ди сердито махнул рукой. – Кларенс был предан ей и не смотрел на других женщин.– Если так, то почему, на ваш взгляд, она решила убить его? Между ними часто возникали ссоры? Может быть, кто-то из них применял или угрожал применить силу?– Кларенс вообще не выдерживал никаких конфликтных ситуаций больше пяти минут! Насилие в любом виде было совершенно несвойственно для него. И он уж точно не был бабником.– Вам трудно представить себе, что он мог положить глаз на какую-то другую особу?– Даже если бы мог, что действительно очень трудно вообразить, он обязательно сказал бы об этом Лизбет. Он всегда был откровенен с ней. Думаю, если бы он решил связаться с другой женщиной, то немедленно расстался бы с Лизбет. Кларенс всегда был человеком чести.– Но в таком случае возникает вопрос о других мотивах преступления. Скажите, мистер Брэнсон, кто наследует долю вашего брата в компании?– Я. – Би Ди сложил руки на столе. – Компанию основал еще наш дед. Мы с Кларенсом управляли ею более тридцати лет. Согласно договору, после смерти одного из нас все наследует оставшийся в живых.– А мог ли ваш брат завещать что-то Лизбет?– Только не долю в компании. У нас с Лизбет были контрактные отношения.– Может, тогда что-то из его личных накоплений?– Возможно. Он был волен завещать свои сбережения кому угодно. – Би Ди покачал головой. – Вы полагаете, она могла убить его из-за денег? Не верится. Он всегда был весьма щедр по отношению к ней. Кроме того, Лизбет была одним из самых высокооплачиваемых сотрудников компании. Вряд ли деньги были здесь решающим мотивом.– Просто это один из вероятных аспектов дела, – сказала Ева, завершая разговор. – Буду весьма признательна, если вы позволите мне ознакомиться с подробностями завещания вашего брата и сообщите имя его адвоката.– Разумеется. – Би Ди выдвинул один из ящиков стола. – Вот визитная карточка Сюзанны. Я сейчас же свяжусь с ней, и она сообщит вам все необходимые сведения.– Спасибо за содействие, – Ева взяла карточку и попрощалась.Выходя из штаб-квартиры Брэнсонов, она взглянула на часы и решила, что до встречи с адвокатом успеет побывать в лавке Наладчика. ГЛАВА 3 Пибоди поставила на пол пакеты с едой, которую они прихватили по дороге домой, и начала рыться в карманах в поисках ключей. Зак присел на свою туристскую сумку и прислонил к ноге еще пару пакетов, которые взял у сестры при выходе из магазина.– Ди, тебе не надо было покупать столько снеди.– Я помню твой аппетит, – Пибоди улыбнулась Заку через плечо.Ее брат, как и вся семья, принадлежал к секте квакеров и придерживался соответствующих моральных и диетических норм. Они пользовались сетью кооперативных магазинов этой секты, где продукты имели не только сносные цены, но и весьма сносное качество, будучи экологически безукоризненными. Пибоди не решилась сказать ему, что все ее припасы до его приезда состояли из таких продуктов, о которых он вообще предпочел бы не знать: начиненные жиром и химическими добавками закуски, мясные суррогаты и выпивка.– Здешние цены на свежие фрукты – это же форменный грабеж! – не мог успокоиться Зак. – И очень сомневаюсь в том, что те яблоки, которые ты купила, были сорваны с дерева меньше десяти дней назад. – Было похоже, что он вообще не уверен в том, что их вырастили естественным путем.– У нас не было возможности поискать какой-нибудь ближайший сад, – усмехнулась Пибоди.– Все же тебе не нужно было запрещать мне хотя бы платить за это.– Зак, это мой город. А ты – первый из нашей семьи, кто приехал ко мне. – Пибоди распахнула дверь и обернулась, чтобы поднять пакеты. – Ну, вот мы и на месте. Не слишком просторно, но это дом.Войдя вслед за Пибоди, Зак окинул взглядом комнату. Просевшая софа, заваленный бумагами стол, яркие постеры на стенах. Жалюзи, видимо, не работали, а у Пибоди, конечно же, не было ни времени, ни сноровки, чтобы наладить их. Вид из окна был не очень-то живописным, но Пибоди все равно хватало его, чтобы наблюдать сверху повседневную людскую суету и слышать городской шум. Когда уличные огни врывались в квартиру, становилось виднее, что она находилась в таком же беспорядке, как и улица.Пибоди с досадой заметила, что диск с записью информации о серийном убийце оставлен в гнезде компьютера. А уж его-то следовало спрятать куда-то подальше…– Если б я знала, что ты приедешь, то хоть немного прибрала бы в квартире.– Зачем? Ты же и раньше, еще у родителей, никогда не приводила в порядок свою комнату, – напомнил Зак и прошел в узенькую кухню, чтобы поставить пакет с едой.Он с облегчением увидел, что здесь жилище Пибоди все-таки хоть как-то отражает ее натуру – в кухне все выглядело более обжитым. Заметив, что из крана медленно капает вода, а на стенке над ним вздулся водяной пузырь, Зак подумал, что это он мог бы починить.Перехватив его взгляд, Пибоди сказала:– Не обращай внимания, я все исправлю. Иди, располагайся в спальне. Пока ты живешь у меня, я буду спать на тахте.– Нет, не согласен. Это я буду спать на тахте. – Зак рассовывал покупки по полкам холодильника.
1 2 3 4 5 6