А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

К счастью, окусмены занимаются преимущественно охотой и не строят лодок, поэтому, чтобы перебраться через пролив, вынуждены пройти земли эйликолепов и жапу.
О своем племени Окашлу рассказывала, что ее воины охотятся на бобра, тюленя и гуанако.
Охота на тюленя совершается в открытом море, где собаки окружают его, ныряя в воду, и заставляют выплывать на поверхность.
При охоте на гуанако тенеки прячутся в кустарнике на местах, которые любит это животное, и всаживают ему копье между лопаток. Бобра же они преследуют на маленьких озерах и прудах, которыми усеяна северная часть их территории.
Что касается способа рыбной ловли, то он самый простой. Тенеки не пользуются удочкой, а прикрепляют кусочек мяса к концу волосяной веревочки. Рыба хватается за эту приманку, и ее выбрасывают на сушу прежде, чем она вытянет свои зубы из мяса. Удилище для рыбной ловли - это обыкновенная палка, немного длиннее, чем рукоятка кнута.
Тенеки зажигают огонь при помощи кремня, который они всегда имеют при себе, как европейский курильщик спички. Зажигательным материалом для искры из кремня служит пух некоторых видов птиц, просушенный мох, собираемый на берегу моря, и, наконец, гриб, имеющий свойства трута.
Орунделико, слушавший с явным удовольствием объяснения о нравах их племени, которые давала Окашлу, вмешался в беседу, чтобы указать на превосходство тенеков в сравнении с эйликолепами, в особенности с их вождем, Элепару, и проговорил на ломаном английском языке:
- Дурной человек Элепару. Это он украл лодку с английского судна. Дрянь человек, совсем дрянь. Он ест китовый жир!
Упрек этот был тем более странным в ту минуту, что сам Орунделико готовился съесть кусок сырого тюленьего мяса. Но разве есть на свете народ, который не считал бы себя выше всех других народов?
По всем сведениям, которые собрал Гарри, выходило, что капитан Геней с женой, дочерью и матросами, по-видимому, попал в руки Элепару. Окашлу точно знала, что в становище эйликолепов, на другой стороне пролива, возле устья канала Бигль, находятся пленные белые люди. То обстоятельство, что Элепару был в числе трех туземцев, которых Гарри и Нед выручили из беды в Портсмуте, могло быть благоприятным, но тем печальнее для Окашлу было узнать, что мать, отец и сестра одного из ее защитников в Портсмуте находятся в руках жестокосердного главы этого племени. Она не скрыла от Гарри, что очень мало надеется на благополучный исход переговоров.
- Элепару ненавидит белых так же сильно, как я люблю и уважаю их, сказала она. - Как все злые люди, он больше всего ненавидит того, кто сделал ему добро, и я буду очень удивлена, если он без принуждения отпустит этих пленных. Мы все же приступим к переговорам, но очень боюсь, чтобы нам не пришлось прибегнуть к силе, и кто из нас будет тогда сильнее?
- Мы сделаем все, что можем, - сказал ей Гарри. - Теперь все дело в том, чтобы узнать наверняка, живы ли пленники. И тогда мы посмотрим еще, кому достанется успех в предстоящей борьбе.
XVII. Парламентеры
Капитан Геней, его жена, дочь, Поллюкс, Лайонс и три матроса находились действительно в новом лагере эйликолепов.
Под строжайшим надзором и под угрозой скорой расправы они уже восемь дней влачили самое жалкое существование. Их поместили, как в тюрьме, в хижине из кожи на шестах, находившихся невдалеке от жилища Элепару, отделенной от всей остальной части лагеря кольями.
Эти колья образовали круг, у которого тесно лепились хижины всего племени, и все это своего рода укрепленное село размещалось на полуострове, соединенном с остальным миром узкой полосой земли, береговой косой. В самом тесном месте этого перешейка находился глубокий ров, который переходили по бревну; с обеих сторон рва стояли хижины, в них жили женщины, служившие дозорными.
Всякая надежда на бегство была, таким образом, исключена; пленники могли только ходить из угла в угол в месте своего заточения. День и ночь они слышали раздававшийся кругом шум и разговоры об их будущем. Ничего утешительного в них не было.
Не проходило и дня без того, чтобы дикари не говорили о немедленном заклании пленников; это было понятно по тем угрожающим жестам и движениям, которые они делали в присутствии американцев.
Величайшую опасность представляли собой стаи псов, бродивших вокруг лагеря и оглушительно лаявших. Этих неутомимых часовых нельзя было надеяться чем-нибудь обмануть. И странное дело: собаки разделяли, по-видимому, ненависть их хозяев к неграм и враждовали с Поллюксом больше, чем с кем-нибудь другим из пленников. Несчастный повар находился вечно настороже.
Однако именно талант Поллюкса по поварской части спасал, может быть, всех пленников от немедленной смерти. Хотя вождь племени заявил, что не ценит европейских соусов, - на самом деле он был более чем неравнодушен к блюдам, изготовленным по-европейски. Поллюкс прилагал все свое кулинарное искусство, когда стряпал для главы племени, и поэтому пока оставался живым, несмотря на всеобщий ропот дикарей. Если бы вождь внял голосам старых мегер, несчастный негр сам давно уже был бы превращен в жаркое, вместо того чтобы варить разные рагу для их царька. Мегеры, как только замечали Поллюкса, начинали ворчать, показывать зубы, как собаки. Лицо повара бледнело, несмотря на черную как смоль кожу. Он немедленно прятался в палатку вождя племени, священное место для дикарей, и долго не выходил оттуда, зная, с какими угрозами его станут преследовать.
Главная забота всего племени заключалась в удовлетворении аппетита. С самого утра мужчины, женщины и дети расходились по берегу и опушкам кустарников, ища, чем бы позавтракать. Во время приливов очень немногое находилось там для человеческого желудка, хотя бы и самого невзыскательного, а при морском отливе пищи было в изобилии. Когда приходилось долго ждать благодеяний моря, женщины уходили в воду искать ракушки. Обычно они занимались этим парами. Одна имела на своем поясе маленькую корзинку из ивовых побегов, а другая садилась в лодку и плыла вслед за первой. На несколько минут первая женщина ныряла в воду, а вторая, поджидая, веслом придерживала лодку. Когда над водой появлялась черная голова нырявшей, в лодку летела добыча, которую потом укладывали в корзинку. Немного отдохнув, держась за лодку, женщина снова ныряла, надолго исчезнув с глаз, и опять выныривала в большинстве случаев с незначительной добычей. Утомительным, тяжким трудом добывается этими женщинами пища на завтрак. Они ныряют до полного истощения сил; несколько часов подряд происходит это ныряние и ощупывание морского дна в поисках ракушек, и только тогда уж, когда нет сил для дальнейших поисков, женщины отправляются в свои хижины, где у костра, чуть не в самом пламени, согревают окоченевшее тело. В это время другие женщины готовят добычу на огне.
Потом начинается пиршество, обжорство морскими раковинками и собранными улитками - любимым блюдом дикарей Огненной Земли.
Очень редко, однако, достается на долю этих женщин обильный сбор ракушек. Чаще всего измученные женщины приносят их с собой так мало, что нечем голод утолить.
Собаки разделяют труд несчастных женщин по добыванию пропитания для их повелителей и господ. Их приучают прятаться между скалами на берегу и поджидать там неосторожных птиц.
Даже заметив собаку, птица не очень ее боится, думая, вероятно, что четвероногое созданье, не умеющее как следует ни летать, ни плавать, едва ли представляет опасность. Но стоит ей увлечься розыском корма и очутиться на близком расстоянии - собака, прыгнув, как дикая кошка, бросается на крылатую добычу и душит ее. Хозяин собаки появляется немедленно и забирает мертвую птицу.
Искатели ракушек остаются обычно до тех пор на берегу, пока морской прилив не прогонит их. Это усердие не всегда, однако, вознаграждается. Когда в той или другой местности хотя бы в течение месяца пребывает целое племя дикарей, добыча быстро уменьшается, наступает голод, более или менее сильный, более или менее продолжительный. Не надо забывать к тому же, что у берегов Огненной Земли шесть месяцев в году свирепствуют сильнейшие морские бури, также уменьшающие средства для прокармливания дикарей.
Эйликолепы были в это утро особенно недовольны и раздражены: бури на море два дня подряд мешали рыбной ловле. Имевшиеся в запасе съедобные водоросли закончились, и на целые мили кругом не было ничего, что можно было бы употребить в пищу. Крылатая дичь далеко улетела или спряталась в местах, где ее не отыскать; улитки, раковины исчезли, снесенные водой и ветром. Не было также грибов и закончилась древесная кора, которой питались дикари. Наступал голод.
Пленники видели сновавших взад и вперед дикарей, похожих на голодных волков. Вскоре старики и женщины собрались толпой и стали вместе что-то обсуждать. Предметом обсуждения мог быть только животрепещущий вопрос. Об этом свидетельствовали сосредоточенное внимание, которое было на всех лицах, и дикие нечеловеческие жесты, сопровождавшие речи собравшихся. Не поняв ни единого слова, капитан Геней догадался, однако, о чем дикари совещались. Страшная опасность была близка, и несчастный отец старался придумать какой-нибудь способ спасти жену и дочь.
Внезапно капитан услышал знакомые слова, относившиеся к несчастному Поллюксу. Он уже знал, что они означают: "Смерть черной собаке!.."
Это произнесла старая страшная ведьма, и немедленно все дикари повторяли: "Смерть черной собаке!"
Не было больше сомнения, что бедного негра хотят принести в жертву первым. Он сам понял это и бросил взгляд на своих товарищей по плену, умоляя о защите. На этот счет Поллюкс не сомневался: без борьбы его не отдадут на заклание. Капитан Геней решил бороться за него, как за себя самого, хотя, в конце концов, что могли сделать безоружные люди, ослабленные лишениями и бедствиями?
Откуда-то внезапно появился вождь туземцев; очевидно, он услышал раздававшиеся крики. Он обратился с речью к собравшимся, стараясь, кажется, успокоить их. Разве было что-то человечное в его сердце? Капитан Геней не допускал этого. А между тем предводитель дикарей делал явные усилия, чтобы успокоить толпу, так как несколько ораторов возражали ему.
Наконец, он, по-видимому, истощил все свои доводы и направился в сопровождении толпы к хижине, в которой жили пленники. Женщины вооружились по дороге палками и кольями и присоединились к мужчинам, вооруженным копьями и топорами. Бешеная злоба и свирепость ясно читались на всех лицах. Никогда еще капитан Геней, его семья и его товарищи не были так близки к смерти, как в это время. Он смотрел на жену и дочь с отчаянием и жалел, что у него нет оружия, с помощью которого он мог защищаться. Тогда они избегли бы тех мучений, которым их наверняка подвергнут. Но женщины ответили твердо, что они уже не раз переживали такую тревогу и что хотят быть в беде достойными его...
Но вдруг раздался громкий крик, и толпа остановилась. Кричала одна из женщин, поставленных караулить вокруг лагеря. Она оставила свой пост, подбежала к толпе и снова закричала:
- Они идут!.. Они идут!..
Кто идет? Пленники еще не знали этого, но известие дало им возможность вздохнуть свободно на минуту. Толпа рассеялась как по волшебству. Женщины ушли в свои хижины, а мужчины как воины взяли с собой все оружие и поспешили навстречу врагу.
Этот враг уже виден, но пленники не поняли еще, кто это. Они увидели толпу каких-то людей, явно принадлежащих к враждебному племени, живущему по соседству. Их головы видны, но не видно шей, плеч и даже рук; вместо этих частей человеческого тела у каждого из них был большой кусок китового жира. Они, как видно, продели свои головы в какие-то обручи из мяса морского животного, навесили их на шею, закрыв таким образом свои плечи и руки, и пришли в таком виде во вражий лагерь. Их предводитель, выглядевший так же, приблизился к вождю здешнего племени.
XVIII. Ультиматум
- Элепару, - сказал прибывший, - нас прислала Окашлу, королева тенеков, с мирным поручением к тебе. Она узнала, что среди пленников в твоем лагере есть иностранцы, и среди них отец, мать и сестра человека, который некогда, в далекой стране белых людей, защитил ее и тебя. Она хочет спасти их. Вот это она просила передать тебе и твоим храбрым воинам. Третьего дня большой кит достался тенекам. Окашлу знает, что храбрые эйликолепы любят китовый жир больше всякого другого. Она предлагает тебе все, что тридцать человек принесли на плечах, взамен белых пленных.
Эйликолепы были ослеплены этим щедрым предложением, и дружный одобрительный шепот раздался в их рядах. Как ни велико было их желание полакомиться мясом пленников, в особенности негра, тридцать тяжелых кусков китового жира - это такое предложение, от которого нельзя отказаться. Кроме того, неизвестно, каково еще будет мясо белых и негра, а китовый жир - нечто весьма определенное. Под небесами нет ничего, что могло бы сравниться с китовым жиром. И обмана тут нет: вот они, все тридцать кусков на плечах тенеков.
Элепару, однако, молчал. Он углубился в размышление и долго думал, взвешивая, по-видимому, в своем уме, насколько ему выгодно это предложение. Но вот он наконец заговорил:
- Окашлу великая королева, а Элепару глава храброго племени, и вот что я скажу ее народу. Элепару освободит пленных иностранцев на следующих условиях: вместо тридцати кусков китового жира Окашлу даст шестьдесят кусков воинам эйликолепам. Кроме того, Окашлу выйдет замуж за Элепару, чтобы тенеки и эйликолепы слились в один народ.
Окружавшие Элепару воины были поражены силой ума их вождя. Шестьдесят кусков китового жира лучше тридцати. Приняв с радостью сделанное уже предложение, они готовы были, как простофили, продешевить в сделке, и хорошо, что их вождь умело поправил их ошибку. Но тенеки-парламентеры придерживались другого мнения.
- Я не уполномочен вести переговоры ни насчет замужества Окашлу, ни об удвоении количества китового жира, - сказал с достоинством главный парламентер. - Я сообщу об этом королеве.
Сказав это, он отправился вместе со всеми другими тенеками по дороге во владения Окашлу. Но едва они сделали несколько шагов, как Элепару сообразил, в какое неприятное положение он поставит себя перед своими воинами, если Окашлу откажется принять его предложение и воины останутся без единого куска китового жира. Он сейчас же обратился к окружавшим его храбрецам:
- Тридцать кусков жира перед нами, и неизвестно, вернутся ли они к нам. Отчего бы не отнять у тенеков их ношу? Мое предложение тогда легче будет исполнить, так как нужно будет доставить нам не шестьдесят кусков, а только тридцать.
Как ни противоречил такой прием международному праву, он был моментально одобрен голодными воинами.
- Да! Да! Отнимем у тенеков их ношу!
Через две минуты большая толпа побежала вслед за уходившими парламентерами, остановила их и силой отняла весь имевшийся при них жир.
- Это для того чтобы вам не нужно было таскаться с жиром взад и вперед, сказал им Элепару, будто извиняясь. - Но мое предложение остается в силе, и я буду счастлив, когда Окашлу согласится на него.
Тенеки возвращались к себе порядком пристыженные, тогда как эйликолепы немедленно устроили веселое шумное празднество.
Окашлу была крайне разочарована, когда парламентеры вернулись ограбленные. Никогда ничего подобного на Огненной Земле не случалось до сих пор, уверяла она Гарри. Нужно все бесстыдство Элепару, чтоб сама мысль о таком недостойном поступке могла прийти в голову. Что же касается его предложения, то это лишь новое оскорбление. Остается одно средство - война, и приготовления к ней необходимо начать немедленно.
- Да, если бы у нас была хотя бы пара ружей, - воскликнул Гарри, - дело пошло бы тогда у нас быстро!
- Ружья? - спросила Окашлу. - Они у меня есть. Я никогда не открывала ящика, в котором они всегда хранятся с самого отъезда из Англии; но они наверняка там.
- И есть также патроны?
- Возможно, и это.
Побежать к драгоценному ящику и открыть его было делом нескольких минут. В нем нашлось шесть кремневых ружей старого образца, но в исправном состоянии, шесть пистолетов, двести пакетов с патронами, десять мешочков, наполненных пулями, и десять коробок отлично сохранившегося пороха. Все богатства английского банка не привели бы Гарри в такое восхищение, как этот арсенал Окашлу.
- Это означает победу! Это означает спасение чести и жизни моих друзей! воскликнул он. - Но может быть, у вас есть еще что-нибудь подобное в разных ящиках, которые здесь свалены?
- Не думаю. Скорее в них хранятся разные инструменты и хозяйственные орудия.
Окашлу открыла большой ящик.
Тогда уж Зигриф оказался на седьмом небе. В ящике были все принадлежности плотнично-столярного дела, вилы, струги, клещи, молот, болты и гвозди разного сорта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13