Как Людвиг, он тоже верил в дружбу Нарагуаны к Гальбергеру и не мог представить себе старого вождя изменником, поэтому и уповал на его помощь. Теперь он узнал, что старый вождь умер, что он не участвовал в убийстве Гальбергера и похищении его дочери. Вероятно, все эти события случились уже тогда, когда Нарагуана, закутанный в расшитую мантию, спал вечным сном в своей воздушной могиле. Кто бы ни был убийца и похититель, ответственность за это двойное преступление лежит на сыне и преемнике Нарагуаны.
Просить Агуару о возвращении пленницы было бы смешно и бесполезно. Разве можно заставить тигра выпустить из когтей пойманную добычу? Каким же путем освободить Франческу? На настойчивые вопросы Киприано гаучо ответил уклончиво:
- Надо запастись терпением, сеньор Киприано. Прежде всего нам нельзя оставаться здесь. Пойдемте на ту сторону кладбища. Оттуда нам будет видно все, что происходит в городе и, в случае тревоги, легче будет бежать. Только, чур, не шуметь. Не надо тревожить сон старого Нарагуаны!
И они пошли на противоположную сторону кладбища.
XLIX. Маскарад
На западном склоне холма змеилась ведущая в город дорога. Она была гораздо шире восточной тропинки. Веками двигались по ней похоронные процессии. Как стражи, стояли у вершины холма по обе стороны дороги два утеса.
Друзья взяли оставленные под смоковницей ружья и пончо, прошли по дороге и притаились у одного из утесов, от которого падала длинная тень.
- "Сидеть стоит не дороже, чем стоять", - вспомнил Гаспар старую испанскую поговорку и присел на уступ утеса.
Его примеру последовали Людвиг и Киприано. Спускаться ниже было бы небезопасно: путников могли заметить. Здесь же они сидели под прикрытием мелкого кустарника и в тени утеса. Залитые лунным светом улицы города были видны, как на ладони.
Киприано снова пристал к Гаспару, чтобы он рассказал ему о своем плане, но у самого гаучо было лишь смутное представление о том, что можно предпринять.
- По-моему, нам прежде всего надо действовать быстро, - сказал он и задумался.
- Один из нас должен переодеться индейцем, - прибавил он наконец, - и под видом краснокожего проникнуть в город.
- Понимаю, - отозвался Киприано. - Но это очень опасно. Если его поймают...
- Опасно, конечно. Если индейцы его поймают, они ему размозжат череп или сожгут заживо. Но рискнуть все равно придется. Я довольно хорошо знаю обычаи индейцев и потому пойду сам. Я был в плену у гуайкуру, и мне удалось бежать от них, переодевшись краснокожим.
- Как же ты это сделал? - спросил Людвиг.
- Я убил своего сонного стража его же оружием и переоделся в его платье. В карманах дикаря я нашел какую-то краску, которой намазался, вот так и сошел за краснокожего. Целую неделю шел я до Парагвая, толкался между палаток гуайкуру, среди дикарей, и никто не заподозрил неладного. Таким же образом рассчитываю я проникнуть в город това и спасти Франческу.
- Все, что у меня есть, будет твоим, Гаспар, только спаси ее! - взмолился Киприано.
- Мы оба отдадим тебе все, что имеем! Я уверен, мать согласится отдать тебе весь дом за спасение сестры.
- Что вы, что вы, молодые господа! - укорил их гаучо. - Гаспару Мендесу ничего не надо за исполнение его долга по отношению к людям, близким его господину. Он готов лечь костьми за них. Мы все плывем в одном челне, который может спасти нас или пойти ко дну. Но мы не утонем. Мы выплывем из этого гибельного моря. Не надо отчаиваться. Нарагуана умер, но есть на небе Господь, который не покинет нас в беде. Помолимся ему!
Они преклонили колени, а Людвиг, по просьбе Гаспара, прочитал молитву Господню.
L. Прогулка в полночь
Когда они встали, Гаспар снова заговорил о своем намерении переодеться индейцем и пробраться в город. Опасность не пугала его.
Вот только где достать одежду? Но Киприано вспомнил, как просто ловкий Гаспар сделал из него журавля, и не сомневался, что он и теперь легко выйдет из положения.
- Если бы мне только подвернулся здесь какой-нибудь това! Я живо поменялся бы с ним костюмом, как тогда в плену у гуайкуру, - сказал Гаспар. - Впрочем, одежда у това несложная; сшить ее не хитрое дело. Шаровары можно будет сделать из моей рубашки, а сверху я накину пончо. Вот и все!
- А цвет лица тебя не выдаст? - спросил Людвиг.
- Выдал бы, но я сделяю его темнее, - засмеялся Гаспар. - Впрочем, я и так порядочно загорел. Ноги и руки я намажу коричневой краской; она есть у меня в седле. Мое пончо сослужит мне службу, ведь краснокожие нередко носят такие плащи, содранные ими, без сомнения, с плеч какого-нибудь гаучо, неосторожно удалившегося от европейского поселения.
- Все-таки, Гаспар, тебя могут узнать, если ты пойдешь днем, - сказал Людвиг.
- Потому-то я и пойду в город в сумерки, - ответил гаучо. - Я рассчитываю проникнуть туда завтра вечером, после солнечного заката. Индейцы будут загонять скот и не заметят пришельца.
- Положим, что ты проберешься никем не замеченный, - допытывался Людвиг. Что же дальше?
- Что дальше - это зависит от обстоятельств. Как посчастливится. Только знайте, не такой человек Гаспар, чтобы засунуть руку в осиное гнездо без уверенности, что он добудет меду.
- А ты уверен в этом? - спросил Киприано, в глазах которого блеснула надежда.
- Конечно, уверен. Иначе мы бы просто отправились домой. Но я надеюсь, что мы вернемся не иначе, как с сеньоритой.
- Лучше я сам пойду в город и умру там, чем возвращаться без Франчески! воскликнул Киприано.
- Успокойтесь, молодой господин! - остановил его Гаспар. - Если мой план удастся, вам незачем будет ни идти в город, ни умирать. Только бы мне разыскать тут одного знакомого индейца, которого я спас от смерти!.. Он был болен, а я дал ему лекарство, которое взял у Гальбергера. Больной выздоровел и поклялся, что будет мне вечно благодарен и, если мне что-нибудь понадобится, охотно поможет. Мы с ним потом очень подружились. Ему можно верить. Это не простой индеец, а из вождей, поэтому он пользуется определенным влиянием среди краснокожих.
- У меня тоже есть знакомый това, который наверняка помог бы нам, если бы удалось с ним переговорить. Это брат Насены, Каолин, - вспомнил Людвиг.
Киприано с удивлением взглянул на Людвига. Он тоже был знаком с молодой индианкой и ее братом, но его удивило, что Людвиг произнес имя Насены, как будто думал о ней. Действительно, молодой натуралист мечтал о девушке, хотя никогда никому не выдавал своей тайны.
- Помнишь, как дружны мы были с Каолином? - продолжал он, не замечая любопытного взгляда брата. - Мы вместе с ним ходили ловить рыбу. Я думаю, он принял бы сейчас мою сторону против Агуары.
- Тем лучше, - сказал Гаспар. - Если я не найду своего приятеля, мы обратимся к вашему. Останемся здесь до завтрашнего вечера. Тем временем я переоденусь. В сумерках я пойду шататься вокруг хижин, как другие краснокожие, и разыщу своего приятеля. Так как он знатный человек, найти его будет нетрудно. Я попрошу его помочь мне вырвать Франческу из когтей Агуары.
План Гаспара показался друзьям вполне приемлемым и осуществимым.
Вдруг они услышали звук приближающихся шагов. Тень утеса падала на тропинку и мешала видеть идущего. Постепенно в полумраке обрисовалась закутанная во что-то белое и воздушное фигура. Это была женщина, вернее, девушка. Когда она вышла из полосы тени и лунный свет осветил ее прекрасное лицо, Гаспар и Киприано тотчас же узнали ее, но ничего не сказали. Людвиг же не мог удержаться.
- Насена! - воскликнул он.
LI. Колдовство
Боясь, что Людвиг заговорил слишком громко, Гаспар схватил его за плечо. Все трое застыли без движения, как сфинксы.
Молодая индианка шла, как бы ожидая встретить кого-то. Так молодая лань робко выходит из чащи, услышав голос оленя.
Когда она отошла подальше, Гаспар прошептал:
- Она, должно быть, пришла на свидание.
Слова эти произвели на Людвига неприятное впечатление.
- Пусть идет. Мы остановим ее на обратном пути. Но где же он? Как не стыдно заставлять себя ждать? Со мной этого не случалось... Шш! Она уже пришла.
Девушка остановилась между гробницами, пытливо вглядывалась в тьму и прислушивалась. Никого не видя и не слыша ничьих шагов, она позвала сначала тихо, потом громче:
- Шебота!
- Это не имя ее друга! - пробормотал Гаспар в то время как Людвиг облегченно вздохнул. Оба они слышали раньше имя колдуньи.
- Она зовет старую ведьму! - продолжал Гаспар. - Зачем она ей понадобилась в таком месте и в такой час? Должно быть, Насена поссорилась с возлюбленным.
Послышались шорох, вздохи и кашель. Звуки эти доносились откуда-то снизу. По дорожке поднималось какое-то существо. Казалось, оно ползло на четвереньках. Девушка увидела его и признала в нем Шеботу. Молча ждала она ее на площадке.
Продолжая охать и стонать, иногда останавливаясь, чтобы перевести дух, старая ворожея проковыляла мимо наших друзей и приблизилась к девушке. Месяц осветил их. Это был явный контраст: Шебота - сухая и костлявая и Насена обворожительная своей молодостью и красотой, стройная, как пальма, с правильными чертами лица, чудными глазами. Мы уже знаем, что привело ее сюда.
После небольшой паузы ведьма перевела дух и спросила:
- Зачем Насене понадобилась Шебота?
- Разве ты не знаешь сама?
- Знаю, что сестра Каолина любит нашего молодого вождя. Это ни для кого не тайна.
- О! Не говори этого! Я думала, что этого никто не знает.
- Что за беда? - возразила колдунья. - Насена прекрасна, ей нет равных по красоте в нашем племени, у нее нет соперниц. Не сравнится с ней даже девушка с голубыми глазами и золотистыми волосами, которая живет под кровлей Шеботы. Напрасно Насена ревнует к бледнолицей девушке.
- Ты уверена в этом, Шебота, милая?! - воскликнула девушка и в голосе ее зазвучала надежда. - Если это так, я отдам тебе все свои амулеты, ожерелья, плащи. Не бойся, я не обижу тебя.
- Насена очень щедра, - сказала вещунья и глаза ее алчно заблестели при мысли о таких подарках. - Шебота уверена и докажет тебе это. Смотри!
С этими словами Шебота вынула из-за пазухи коровий рог, закупоренный пробкой.
- Вот тебе снадобье, - продолжала она. - Одной капли его достаточно, чтобы приворожить к тебе сердце Агуары.
- Какая ты добрая, Шебота! Как мне тебя отблагодарить, чем наградить?
- Благодарить не стоит, - ухмыльнулась колдунья. - Лучше награди меня так, как обещала. Обещания, сама знаешь, не всегда исполняются; поэтому скажи, что можешь ты дать мне сейчас?
Девушка дотронулась до массивной золотой цепи, висевшей у нее на шее, потом взглянула на украшенные жемчугом и драгоценными камнями браслеты, красовавшиеся некогда на руках бледнолицых женщин в Сантьяго или Салье, и, сняв их, отдала Шеботе.
Жадная старуха не удовлетворилась этим, она так и впилась глазами в цепь, потребовав и ее. Девушка рассталась и с этим украшением. Колдунья взглянула на ее расшитый пояс и повязку, надетую на волосы. Эти красивые предметы не представляли, однако, особенной ценности и Шебота оставила их красавице.
На этот раз ей было довольно и этого; она долго с наслаждением смотрела на драгоценные вещи, потом спрятала их за пазуху.
- Шебота знает еще и другие чары, - сказала она. - У нее есть сонные капли, от которых никто не просыпается. Если лекарство, которое я тебе дала, не поможет, и Агуара...
- Ты же сказала, что это верное средство? - перебила ее девушка, и личико ее затуманилось. - Разве есть какое-нибудь сомнение, Шебота?
- Любовь самая сильная страсть. Ее труднее всего побороть и потому всегда есть сомнение в силе волшебных напитков.
Шебота прекрасно знала, что ее чары не вернут Насене сердца Агуары и, не желая лишаться будущих подарков, прошептала ей на ухо:
- Если Насена хочет усыпить бледнолицую девушку другим волшебным напитком, Шебота сделает это.
Друзья не слышали, что она прошептала, но по выражению лица Насены могли догадаться, что кудесница предложила ей что-то ужасное, что она отвергла.
- Нет! - воскликнула девушка, и в глазах ее вспыхнуло отвращение. Никогда! Никогда! Она не виновата, что Агуара мне изменил. Я не стану мстить ей. Если он обманул меня, он и должен быть наказан. Ему отомстит мой брат.
- Твой брат! - засмеялась старуха, обиженная отказом. - Ну, тогда пусть Каолин и поправляет дело, а мои услуги тебе, пожалуй, больше не нужны.
И Шебота сделала вид, что собирается уходить.
- Если твои услуги не нужны больше ей, мне они нужны! - закричал Гаспар, выскочив из засады, и схватил колдунью.
Киприано в то же время подхватил Насену.
- Теперь, Шебота, поговорим со мной! - продолжал гаучо.
Колдунья вырывалась, но не могла освободиться из его железных объятий.
- Не сопротивляйся! - прикрикнул он и так встряхнул старуху, что ее старые кости затрещали. - Только попробуй крикнуть! Я заткну тебе глотку навсегда. За мной, господа! На ту сторону холма. Пусть один из вас отведет туда девушку.
Обхватив старую колдунью, Гаспар потащил ее, как пойманного волка. По безмолвному соглашению Киприано передал Насену Людвигу, и тот бережно нес ее на руках. Насена молчала. Она знала, что тот, в чьих руках она находится, товарищ детства ее брата, и не боялась его.
- Не бойся, Насена, - услышала она его нежный шепот. - Я друг твоего брата. Я не буду предателем.
Поняла ли Насена значение его последних слов или нет, только она не ответила и молча позволила перенести себя на другую сторону кладбища.
LII. Неожиданная союзница
Гаспар притащил колдунью к тропинке и бросил ее на землю, как связку хвороста. Однако он не выпустил ее из рук и, еще раз приказав ей молчать, велел Киприано принести лассо. Скрутив старухе веревкой руки, он закутал ей голову своим плащом. Теперь она уже не могла кричать. Потом гаучо привязал ее концом лассо к столбу лесов одной из могил. Людвиг и Киприано не могли понять, для чего он это делает. Насена стояла не связанная рядом с Людвигом и не выказывала ни малейшего страха.
Говоривший довольно сносно на языке това Гаспар подошел к Насене.
- Ты знаешь всех нас, - сказал он ей. - Мы тоже знаем все, даже твою самую сокровенную тайну. Мы слышали твой разговор с Шеботой, слышали, как она тебе лгала. Она могла сдержать только одно свое обещание - умертвить ту, которую ты считаешь разлучницей.
Девушка вздрогнула при этих словах.
- Ты с негодованием отвергла ее подлое предложение, - продолжал Гаспар. Мы видели и слышали все. Я предложу тебе другое, Насена, чего ты, надеюсь, не отвергнешь.
Насена молча слушала.
- Ты можешь избавиться от своей соперницы иначе, действуя по правде и справедливости. Помоги нам увезти ее так, чтобы Агуара не нашел ее.
- Да, помоги нам! - с мольбой повторил Киприано.
- Не откажи нам, Насена, - попросил и Людвиг. - Ведь она мне сестра! Вспомни, у тебя самой есть брат!
Еще когда Гаспар только начал говорить, девушка со свойственным ее расе инстинктом поняла, чего от нее хотят.
Она и сама рада была помочь им, но все-таки притворилась, что не понимает.
- Как может вам помочь Насена? - спросила она.
- Помоги нам освободить ее из плена. Ведь она в заключении? - сказал Гаспар.
- Да.
- Где? - продолжал допрашивать гаучо.
Киприано с ужасом ожидал ответа. Он боялся, что Насена ответит: "В шатре вождя".
- У нее, - указала девушка на связанную Шеботу. - Ей поручено стеречь белую пленницу.
- Отлично! - воскликнул Гаспар. - А пока Шебота здесь, никто не охраняет пленницу!
- Увы! Ее стерегут! - возразила молодая индианка.
- Кто? - задал вопрос Гаспар.
- Белый невольник. Он давно живет в нашем племени. Его привезли откуда-то с юга. Он прислуживает Шеботе и сторожит в ее отсутствие белую пленницу.
- Хорошо! - обрадовался гаучо. - Везет нам! - сказал он вполголоса, обращаясь к товарищам. - Надеюсь, что этот белый не стал еще совсем индейцем. Если он раб, мы отпустим его на свободу или возьмем его с собой. Не правда ли, Насена?
- Да.
- Ты согласна помочь нам?
- Соглашайся! - попросил Киприано.
- Сестра моя, Насена! - взмолился Людвиг.
- Я боюсь, что она отомстит мне, - указала Насена на старую колдунью.
- Ее мести нечего бояться. Если хочешь, Шебота...
- Не тронет волоска на твоей голове, - перебил Гаспар, - она будет далеко. Эта достойная женщина совершит с нами длинное путешествие, если ты только согласишься освободить белую девушку из плена. Так как?
Узнав, что колдунью увезут, Насена согласилась. Их интересы совпадали, и Агуара, может, еще вернется к ней...
Насена рассказала обо всем, что происходит в селении и где спрятана пленница.
Отпуская ее в город, Гаспар сказал:
- Передай белому невольнику, который сторожит пленницу, что оба они свободны. Он больше не раб Шеботы. Такие же белые, как он, люди придут и возьмут его и отвезут его на родину, где бы она ни была. Я уверен, что этим мы подкупим его.
- Не знаю! - усомнилась Насена.
- Почему ты думаешь, что нет?
- Белый невольник не в своем уме. Кроме того, он боится Шеботы. Мы все ее боимся. Шебота, уходя, велела ему стеречь пленницу, и он ни за что не ослушается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15