— Я — Круассан Руж.— Как-как? — переспросил Ваймс в замешательстве. — Круассан — это же такая булочка?— Нет-нет. Что вы. На нашем языке это означает Алый Полумесяц. Видите ли, это мой титул. Очень древний титул. Я — геральдист. А вы, наверное, будете сэром Сэмюелем Ваймсом, не так ли?— Именно.Алый Полумесяц заглянул в свиток.— Ну-с… Итак… Как вам нравится хорек? — осведомился он.— Хорек? Это такой грызун?— Видите ли, у нас живут несколько хорьков. Знаю, знаю, строго говоря, это не геральдическое животное, но у нас тут есть парочка хорьков, и мы же не можем просто так содержать животных, и придется, наверное, их отпустить — если только кто-нибудь не согласится принять бедняжек в качестве герба. М-да, Пардесс Шатен очень расстроится. А расстроившись, он запирается в своем сарайчике и подолгу оттуда не выходит…— Шатен… вы про того старика? — уточнил Ваймс. — Но он же…— На нашем языке это означает Коричневый Плащ.— Да, спасибо, понятно. Однако я… в общем… зачем ему… ну, я думал, вы… герб — это же просто соединение картинок. Неужели обязательно рисовать все с натуры?Алый Полумесяц был явно шокирован.— Ну, если вы хотите, мы, конечно, можем вам СОСТРЯПАТЬ герб. Тяп-ляп — и готово, — слегка обиженно проговорил он. — Только не обижайтесь, если потом над вами будут смеяться. То есть хорьки никак не подходят?— Лично мне все равно, — признался Ваймс. — Но хорьки — это несколько… Гм, моя супруга предпочла бы дракона…— Этого не будет. И, быть может, к счастью, — раздался голос из темноты.Подобные голоса чужды свету. Он звучал сухо, как… как пыль. Как если бы исходил изо рта, который никогда не знал радостей слюны. Он звучал мертво.И не только звучал.
Воры, пытавшиеся ограбить пекарню, прикидывали свои шансы.— Моя рука на арбалете, — сообщил самый рисковый из трех.— Правда? А мое сердце в пятках, — откликнулся самый трезвомыслящий.— О-о-о, — простонал третий. — А мое сердечко вот-вот остановится…— Я не о том. Ну, то есть… у него даже меча нет. Я беру на себя волка, а вы двое разбираетесь с этим парнем. Легче легкого.Вор, обладающий более трезвым мышлением, чем его сотоварищи, окинул взглядом капитана Моркоу. Его надраенную до блеска мощную кольчугу. Его мощные руки. Его очень мощные ноги.— Кажется, у нас возникла патовая ситуация, — прокомментировал капитан Моркоу.— А что, если мы бросим деньги? — предложил трезвомыслящий вор.— Это существенно упростит положение дел.— Ты нас отпустишь?— Нет. Но этот поступок обязательно зачтется в вашу пользу, и я буду свидетельствовать, что вы всячески способствовали расследованию.Вор, сжимающий арбалет, облизнул губы и перевел взгляд с Моркоу на волка.— Либо ты со своим волком убираешься с дороги, либо кое-кому очень не поздоровится, — предупредил он.— Вот-вот, — грустно кивнул Моркоу. — Именно этого я и хотел избежать.Подняв руки, Моркоу продемонстрировал два плоских и круглых предмета, примерно с ладонь каждый.— Это, — сказал он, — гномий хлеб. Самый лучший, что есть у господина Ломозуба. Это, конечно, не классические боевые булочки, но вполне сойдет…Рука Моркоу сделала резкое движение. Над землей пронесся небольшой ураганчик из мучной пыли, и плоская лепешка с глухим стуком вошла в борт телеги — примерно в полудюйме от вора со слабым сердцем и, как выяснилось, столь же слабым мочевым пузырем.Человек с арбалетом с удивлением уставился на гномий хлеб, но, буквально через секунду ощутив на запястье некое легкое влажное давление, перевел взгляд на свою руку.Ни одно животное не способно двигаться так быстро, однако рядом с вором стоял волк, и выражение на его морде говорило о простом и очевидном факте: челюсти, которые прикусывали воровское запястье, могли сомкнуться в любой момент.— Отзови его! — выкрикнул вор, отбрасывая свободной рукой арбалет. — Я сдаюсь! Прикажи ему отпустить мою руку!— Я не могу ей приказывать, — пожал плечами Моркоу. — Она все всегда решает сама.Послышалось громыхание обитых железом башмаков, и с полдюжины гномов выбежали из дверей пекарни. Выбив подошвами сноп ярких искр, гномы затормозили рядом с Моркоу.— Хватайте этих сволочей! — заорал господин Ломозуб.Моркоу опустил ладонь на шлем гнома и вежливо повернул Ломозуба к себе.— День добрый, господин Ломозуб, — поздоровался он. — Я так понимаю, ты узнаешь этих людей?— Еще б я их не узнал, капитан Моркоу! — воскликнул хлебопек. — Ворюги проклятые! Ну, готовьтесь, сейчас мы вас отбуразачим От гномьего «бура'зак-ка» — «городская ратуша», «место, где вешают преступников».
!— О-о-о… — простонал вор-сердечник.Под телегой снова закапало.— Нет-нет, господин Ломозуб, — терпеливо сказал Моркоу. — В Анк-Морпорке мы такое наказание не практикуем Просто-напросто в Анк-Морпорке нет городской ратуши.
.— Они дали по башке Бьорну Тугоштану. А Олафа Рукисилу пнули прямо в бад'дхакз Дрожжевая бадья (гном.).
! Мы отрежем им…— Господин Ломозуб!Гном-хлебопек тут же прервался и отступил на шаг — к удивлению и радости воров.— Да… хорошо, капитан Моркоу. Как прикажете.— У меня есть кое-какие дела, и я бы был очень благодарен, если бы вы сами сдали их в Гильдию Воров, — сказал Моркоу.— О нет! — сразу побледнел самый трезвомыслящий. — В последнее время к нелицензированному воровству там относятся очень ЖЕСТКО. Что угодно, только не Гильдия Воров!Моркоу повернулся. Лицо его осветилось особым образом.— Что угодно? — переспросил он.Нелицензированные воры поглядели друг на друга и заговорили практически одновременно:— Гильдия Воров? Ну и ладно. Нет проблем.— Мы ее очень уважаем, эту Гильдию. Любим, можно сказать.— Ждем не дождемся туда попасть. Быстрее в Гильдию Воров!— Такие прекрасные люди.— Строгие, но справедливые.— Отлично, — кивнул Моркоу. — Значит, все счастливы. Ах да. — Капитан покопался в своем кошельке. — Вот пять пенсов за хлеб, господин Ломозуб. Он немножко запачкался, но если его почистить песочком, будет выглядеть как свежевыпеченный.Гном тупо уставился на монеты.— ТЫ хочешь заплатить МНЕ за то, что спас МОИ деньги? — уточнил он.— Как примерный налогоплательщик, господин Ломозуб, ты находишься под защитой Городской Стражи, — пояснил Моркоу.Наступила деликатная пауза. Господин Ломозуб внимательно изучал свои башмаки. Один или два гнома начали хихикать.— Вот что я скажу, — мягким голосом промолвил Моркоу. — Я вернусь, как только закончу с делами, и помогу правильно заполнить налоговые формы. Договорились?Неловкую тишину нарушил вор.— Э… а не мог бы… твой песик… отпустить мою руку? Пожалуйста.Волк разжал челюсти, спрыгнул с телеги и подбежал к Моркоу, который, в свою очередь, бодро отдал честь.— Всем желаю хорошего дня, — сказал он, повернулся и двинулся прочь.Воры и их жертвы смотрели ему вслед.— Он что, ВСАМДЕЛИШНЫЙ? — спросил самый умный вор.Издав утробное рычание, хлебопек наконец вышел из ступора.— Сволочи! — заорал он. — Гады!— Что? Да в чем дело? Ты же получил обратно свои деньги! Чего переживать-то?Двое работников с трудом сдерживали рвущегося к ворам господина Ломозуба.— Три года! — орал он. — Три года никто меня не трогал! Три чертовых года — и ни единого стука в дверь! А теперь что?! О да! Он очень порядочный и честный! Уж он-то позаботится, чтобы я заполнил все правильно, чтобы не попал ни в какие переделки! Ну почему вы, придурки, просто не убежали?
Ваймс внимательно осмотрел темную заплесневевшую комнату. Такие голоса, как правило, доносятся из гробниц.Паника отразилась на лице маленького геральдиста.— Не будет ли так любезен сэр Сэмюель пройти сюда? — осведомился голос.Он был холоден, этот голос, и каждый слог выговаривал абсолютно четко. Подобные голоса не ведают сомнений и не знают отказов.— Это, собственно, э… Дракон, — пояснил Алый Полумесяц.Ваймс невольно потянулся к мечу.— Дракон, Король Гербов, — закончил человечек.— Король Гербов? — удивился Ваймс.— Таков мой титул, — сказал голос. — Входите же, командор, молю вас.По каким-то причинам в подсознании Ваймса слова сами собой преобразовались, и получилось: «Входите же, командор, и молитесь».— Уверяю, сэр, меч вам не понадобится, — произнес голос Дракона, когда Ваймс шагнул во внутренние покои Королевской геральдической палаты. — Я вот уже более пятисот лет как Дракон, Король Гербов, однако дышать пламенем так и не научился. Ах-ха. Ах-ха.— Ах-ха, — подтвердил Ваймс.В тусклом свете, проникающем сквозь высоко расположенные грязные окна, и неверных тенях, что отбрасывали коптящие свечи, говорившего было не разглядеть. Разве что угадывались сгорбленные плечи.— Садитесь, командор, молю вас, — продолжал Дракон, Король Гербов. — И вы меня очень обяжете, если посмотрите влево и поднимете подбородок.— И подставлю шею, да? — спросил Ваймс.— Ах-ха. Ах-ха.Взяв канделябр, фигура подошла чуть ближе. Рука, иссохшая, как у скелета, сжала подбородок Ваймса и мягко повернула его голову сначала вправо, а потом влево.— О да. Классический профиль Ваймсов. Но уши… Ну конечно! Видимо, ваша бабушка по материнской линии происходила из Скобов. Ах-ха…Рука Ваймса опять сжала меч Ваймсов. На свете существовал только один тип существ, которые при внешней слабости обладали такой силой.— Так я и думал! Ты — вампир! — воскликнул он. — Кровопийца-вампир!— Ах-ха. — Этот звук мог быть смешком. С тем же успехом он мог быть покашливанием. — Да. Я вампир, разумеется. И я слышал ваше мнение о вампирах. «Уже не жилец, но еще не мертвец», — так, кажется, вы выразились. Довольно точное определение. Ах-ха. Вампир — да. Но кровосос — нет. Кровяные пудинги — да. Нежный, сочный, правильно приготовленный кусок мяса — да. На крайний случай есть Большая Мясницкая, тамошние мясники всегда рады услужить. Ах-ха, да. Все мы выживаем, как можем. Ах-ха. Но младым девам с моей стороны ничто не угрожает. Ах-ха. По крайней мере, вот уже несколько сотен лет, ну а до того — обычные грехи молодости. Ах-ха.Фигура и ореол света вместе с ней отодвинулись.— Однако, боюсь, вы напрасно потратили свое время, командор Ваймс.Глаза Ваймса постепенно привыкали к темноте. Непонятные кучи, громоздящиеся повсюду, на деле оказались стопками книг. Судя по всему, книжными полками здесь пользоваться не привыкли. Из книг торчали похожие на раздавленные пальцы закладки.— Не понимаю, — нахмурился Ваймс.Либо у Дракона, Короля Гербов, и в самом деле были очень сутулые плечи, либо под своим бесформенным одеянием он прятал крылья. Некоторые из вампиров могут летать, как летучие мыши, вспомнил Ваймс. Интересно, сколько лет этому? Вампиры могут «жить» почти вечно…— Насколько мне известно, вы пришли сюда, чтобы, ах-ха, получить собственный герб. Боюсь, это невозможно. Герб Ваймсов некогда уже существовал, и его не воскресить. Это было бы против правил.— Каких правил?Вампир с глухим стуком раскрыл какую-то книгу.— Не сомневаюсь, вы хорошо знаете свою родословную, командор. Ваш отец был Томас Ваймс, отцом которого был Гвильям Ваймс, а его отцом…— Я понял ваш намек, — ровным голосом сказал Ваймс. — Старина Камнелиц. Это с ним связано.— Точно. Ах-ха. Праведник Ваймс, ваш предок. Старина Камнелиц, о да, так его прозвали в народе. Командор Городской Стражи в 1688 году. И убийца короля. Последнего короля Анк-Морпорка именно он убил, и об этом знает каждый мальчишка.— Не убил, а казнил!Вампир пожал плечами.— Как бы там ни было, фамильный герб вашей семьи был, как выражаемся мы в геральдике, «извлекатус экс обращениум». Что означает «спускатум де унитазум». Уничтожен. И запрещен. Сделан невозможным к воскрешению. Фамильные земли отобраны, семейное поместье стерто с лица земли, страница вырвана из истории. Ах-ха. Знаете ли, командор, очень забавный факт: многие из, ах-ха, «потомков Каменнолицего», — (последние два слова вампир выделил, использовав кавычки вместо щипцов, которыми, чтобы не испачкаться, поднимают нечто противное и мерзкое), — были офицерами Стражи. Я думаю, командор, у вас тоже есть прозвище. Ах-ха. Ах-ха. Интересно, передается ли по наследству стремление смыть семейный позор? Ах-ха.Ваймс скрипнул зубами.— То есть вы хотите сказать, герб мне не положен?— Это так. Ах-ха.— Потому что мой предок казнил… — Ваймс сделал паузу. — Нет, это нельзя назвать казнью, — поправился он. — Казнят людей. Придавил гниду.— Убил короля, — сухо констатировал Дракон.— О да. И, как потом выяснилось, в темницах у этого КОРОЛЯ стояли специальные механизмы для…— Командор, — подняв руки, прервал его вампир, — я чувствую, вы не поняли меня. Кем бы тот человек ни был, вместе с тем он был королем. Видите ли, корона — это вам не шлем, ах-ха. Даже когда ее снимают, она все равно остается на голове.— Зато Старина Камнелиц снял ее раз и навсегда!— Без всякого суда и следствия.— Все побоялись взять на себя такую ответственность, — сказал Ваймс. — Попросту говоря, струсили.— Все. Кроме вас… то есть вашего предка…— Да. Кто-то же должен был это сделать. Чудовищ надо истреблять.Дракон наконец нашел нужную страницу и развернул книгу к Ваймсу.— Вот его герб.Ваймс опустил глаза. Знакомый крест-анк и знакомая совка-морпорк на нем. А под крестом располагался щит, поделенный на четыре части, в каждой четверти — свой символ.— И что означает эта корона с торчащим сквозь нее кинжалом?— О, это традиционный символ, ах-ха. И значение его: «Я защищаю корону».— Правда? А эта связка из прутьев с топором внутри что символизирует? — ткнул пальцем Ваймс.— Атрибут власти. То есть владелец герба служит… СЛУЖИЛ закону. Кстати, топор… Интересный предвестник будущего, не правда ли? Но, боюсь, топоры ничего не решают.Ваймс уставился на третью четверть, на которой изображалось нечто вроде мраморного бюста.— Помните его прозвище? — подсказал Дракон. — Старина Камнелиц просил, чтобы данный факт также был отражен. Отчасти геральдика — это искусство хороших каламбуров.— А последняя четверть? О чем говорит кисть винограда? О том, что он был не дурак выпить? — фыркнул Ваймс.— Нечто вроде, но не совсем. Ах-ха. Раньше было такое известное вино, ваймское, которое после известных событий запретили. Хотя оно, кстати, никак не было связано с именем вашего предка, просто созвучно, ах-ха.— Понял. Искусство плохих каламбуров, — подметил Ваймс. — От вашего юмора люди, наверное, по полу катаются.Дракон захлопнул книгу и вздохнул.— Человек, делающий то, что должно быть сделано, редко удостаивается награды. И, увы, я тут бессилен, вашего герба больше не существует, — развел руками вампир. Однако тут же улыбнулся: — И все равно… я был очень рад, командор, когда услышал о вашей женитьбе на госпоже Сибилле. Отличная родословная. Одна из самых знатных семей в городе, ах-ха. Овнецы, Силачии, Вентурии, Шноббсы, конечно…— Значит, прием закончен? — осведомился Ваймс. — Так я пошел?— У меня редко бывают гости, — сказал Дракон. — Как правило, мы сюда никого не пускаем, предпочитаем выезжать к заказчику на дом, но я решил, что вы заслуживаете объяснения. Ах-ха. Работы у нас, признаться, невпроворот. Раньше геральдика была совсем другой, настоящей. Но сейчас ведь на дворе столетие Летучей мыши! Открыл второй лоток с пирожками — все, пора обзаводиться благородным происхождением: считай, заслужил. — Вампир махнул тонкой белой рукой в сторону трех гербов, пришпиленных в рядок к доске. — Мясник, хлебопек, свечных дел мастер, — негромко фыркнул он. — Да-да, свечных. И ничего ведь не попишешь, приходится копаться в записях, выискивать мнимые доказательства того, что они заслуживают герба…Ваймс взглянул на доску.— По-моему, я где-то уже видел этот герб? — нахмурился он.— А-а… Господин Артур Нувриш, владелец свечного заводика, — сказал Дракон. — Неожиданно у него очень хорошо пошли дела, и он решил податься в благородное сословие. Выгнутый серого цвета щит, что отражает его личное предназначение и усердие (насколько усердный, ах-ха, этот бизнес!), поделен наискосок свечным фитилем. В верхней половине — шанделль в фенетре авек ридо улан (иначе говоря, свеча, освещающая окно теплым заревом, ах-ха), нижняя половина — два горящих канделябра (это намекает на то, что владелец герба продает свечи и богатым и бедным без разделения). К счастью, его отец работал в гавани, что позволило нам использовать элемент в виде ламп о-пуассон (рыбовидной лампы), связывающий воедино его и сына профессии. Ну а девиз я оставил на обычном современном языке: «Арт Нуво. Засвечу Всем». Извиняюсь, ах-ха, это, конечно, недопустимо, но слишком велико было искушение.— У меня уже бока болят от смеха, — сказал Ваймс.Что-то его беспокоило, и он не мог понять что. Дурацкая мыслишка крутилась в его голове, никак не давая себя поймать.— А этот герб — для господина Герхардта Крюка, президента Гильдии Мясников, — продолжал Дракон. — Жена убедила его, что ему необходим герб, — а кто мы такие, чтобы спорить с дочерью торговца требухой?
1 2 3 4 5 6
Воры, пытавшиеся ограбить пекарню, прикидывали свои шансы.— Моя рука на арбалете, — сообщил самый рисковый из трех.— Правда? А мое сердце в пятках, — откликнулся самый трезвомыслящий.— О-о-о, — простонал третий. — А мое сердечко вот-вот остановится…— Я не о том. Ну, то есть… у него даже меча нет. Я беру на себя волка, а вы двое разбираетесь с этим парнем. Легче легкого.Вор, обладающий более трезвым мышлением, чем его сотоварищи, окинул взглядом капитана Моркоу. Его надраенную до блеска мощную кольчугу. Его мощные руки. Его очень мощные ноги.— Кажется, у нас возникла патовая ситуация, — прокомментировал капитан Моркоу.— А что, если мы бросим деньги? — предложил трезвомыслящий вор.— Это существенно упростит положение дел.— Ты нас отпустишь?— Нет. Но этот поступок обязательно зачтется в вашу пользу, и я буду свидетельствовать, что вы всячески способствовали расследованию.Вор, сжимающий арбалет, облизнул губы и перевел взгляд с Моркоу на волка.— Либо ты со своим волком убираешься с дороги, либо кое-кому очень не поздоровится, — предупредил он.— Вот-вот, — грустно кивнул Моркоу. — Именно этого я и хотел избежать.Подняв руки, Моркоу продемонстрировал два плоских и круглых предмета, примерно с ладонь каждый.— Это, — сказал он, — гномий хлеб. Самый лучший, что есть у господина Ломозуба. Это, конечно, не классические боевые булочки, но вполне сойдет…Рука Моркоу сделала резкое движение. Над землей пронесся небольшой ураганчик из мучной пыли, и плоская лепешка с глухим стуком вошла в борт телеги — примерно в полудюйме от вора со слабым сердцем и, как выяснилось, столь же слабым мочевым пузырем.Человек с арбалетом с удивлением уставился на гномий хлеб, но, буквально через секунду ощутив на запястье некое легкое влажное давление, перевел взгляд на свою руку.Ни одно животное не способно двигаться так быстро, однако рядом с вором стоял волк, и выражение на его морде говорило о простом и очевидном факте: челюсти, которые прикусывали воровское запястье, могли сомкнуться в любой момент.— Отзови его! — выкрикнул вор, отбрасывая свободной рукой арбалет. — Я сдаюсь! Прикажи ему отпустить мою руку!— Я не могу ей приказывать, — пожал плечами Моркоу. — Она все всегда решает сама.Послышалось громыхание обитых железом башмаков, и с полдюжины гномов выбежали из дверей пекарни. Выбив подошвами сноп ярких искр, гномы затормозили рядом с Моркоу.— Хватайте этих сволочей! — заорал господин Ломозуб.Моркоу опустил ладонь на шлем гнома и вежливо повернул Ломозуба к себе.— День добрый, господин Ломозуб, — поздоровался он. — Я так понимаю, ты узнаешь этих людей?— Еще б я их не узнал, капитан Моркоу! — воскликнул хлебопек. — Ворюги проклятые! Ну, готовьтесь, сейчас мы вас отбуразачим От гномьего «бура'зак-ка» — «городская ратуша», «место, где вешают преступников».
!— О-о-о… — простонал вор-сердечник.Под телегой снова закапало.— Нет-нет, господин Ломозуб, — терпеливо сказал Моркоу. — В Анк-Морпорке мы такое наказание не практикуем Просто-напросто в Анк-Морпорке нет городской ратуши.
.— Они дали по башке Бьорну Тугоштану. А Олафа Рукисилу пнули прямо в бад'дхакз Дрожжевая бадья (гном.).
! Мы отрежем им…— Господин Ломозуб!Гном-хлебопек тут же прервался и отступил на шаг — к удивлению и радости воров.— Да… хорошо, капитан Моркоу. Как прикажете.— У меня есть кое-какие дела, и я бы был очень благодарен, если бы вы сами сдали их в Гильдию Воров, — сказал Моркоу.— О нет! — сразу побледнел самый трезвомыслящий. — В последнее время к нелицензированному воровству там относятся очень ЖЕСТКО. Что угодно, только не Гильдия Воров!Моркоу повернулся. Лицо его осветилось особым образом.— Что угодно? — переспросил он.Нелицензированные воры поглядели друг на друга и заговорили практически одновременно:— Гильдия Воров? Ну и ладно. Нет проблем.— Мы ее очень уважаем, эту Гильдию. Любим, можно сказать.— Ждем не дождемся туда попасть. Быстрее в Гильдию Воров!— Такие прекрасные люди.— Строгие, но справедливые.— Отлично, — кивнул Моркоу. — Значит, все счастливы. Ах да. — Капитан покопался в своем кошельке. — Вот пять пенсов за хлеб, господин Ломозуб. Он немножко запачкался, но если его почистить песочком, будет выглядеть как свежевыпеченный.Гном тупо уставился на монеты.— ТЫ хочешь заплатить МНЕ за то, что спас МОИ деньги? — уточнил он.— Как примерный налогоплательщик, господин Ломозуб, ты находишься под защитой Городской Стражи, — пояснил Моркоу.Наступила деликатная пауза. Господин Ломозуб внимательно изучал свои башмаки. Один или два гнома начали хихикать.— Вот что я скажу, — мягким голосом промолвил Моркоу. — Я вернусь, как только закончу с делами, и помогу правильно заполнить налоговые формы. Договорились?Неловкую тишину нарушил вор.— Э… а не мог бы… твой песик… отпустить мою руку? Пожалуйста.Волк разжал челюсти, спрыгнул с телеги и подбежал к Моркоу, который, в свою очередь, бодро отдал честь.— Всем желаю хорошего дня, — сказал он, повернулся и двинулся прочь.Воры и их жертвы смотрели ему вслед.— Он что, ВСАМДЕЛИШНЫЙ? — спросил самый умный вор.Издав утробное рычание, хлебопек наконец вышел из ступора.— Сволочи! — заорал он. — Гады!— Что? Да в чем дело? Ты же получил обратно свои деньги! Чего переживать-то?Двое работников с трудом сдерживали рвущегося к ворам господина Ломозуба.— Три года! — орал он. — Три года никто меня не трогал! Три чертовых года — и ни единого стука в дверь! А теперь что?! О да! Он очень порядочный и честный! Уж он-то позаботится, чтобы я заполнил все правильно, чтобы не попал ни в какие переделки! Ну почему вы, придурки, просто не убежали?
Ваймс внимательно осмотрел темную заплесневевшую комнату. Такие голоса, как правило, доносятся из гробниц.Паника отразилась на лице маленького геральдиста.— Не будет ли так любезен сэр Сэмюель пройти сюда? — осведомился голос.Он был холоден, этот голос, и каждый слог выговаривал абсолютно четко. Подобные голоса не ведают сомнений и не знают отказов.— Это, собственно, э… Дракон, — пояснил Алый Полумесяц.Ваймс невольно потянулся к мечу.— Дракон, Король Гербов, — закончил человечек.— Король Гербов? — удивился Ваймс.— Таков мой титул, — сказал голос. — Входите же, командор, молю вас.По каким-то причинам в подсознании Ваймса слова сами собой преобразовались, и получилось: «Входите же, командор, и молитесь».— Уверяю, сэр, меч вам не понадобится, — произнес голос Дракона, когда Ваймс шагнул во внутренние покои Королевской геральдической палаты. — Я вот уже более пятисот лет как Дракон, Король Гербов, однако дышать пламенем так и не научился. Ах-ха. Ах-ха.— Ах-ха, — подтвердил Ваймс.В тусклом свете, проникающем сквозь высоко расположенные грязные окна, и неверных тенях, что отбрасывали коптящие свечи, говорившего было не разглядеть. Разве что угадывались сгорбленные плечи.— Садитесь, командор, молю вас, — продолжал Дракон, Король Гербов. — И вы меня очень обяжете, если посмотрите влево и поднимете подбородок.— И подставлю шею, да? — спросил Ваймс.— Ах-ха. Ах-ха.Взяв канделябр, фигура подошла чуть ближе. Рука, иссохшая, как у скелета, сжала подбородок Ваймса и мягко повернула его голову сначала вправо, а потом влево.— О да. Классический профиль Ваймсов. Но уши… Ну конечно! Видимо, ваша бабушка по материнской линии происходила из Скобов. Ах-ха…Рука Ваймса опять сжала меч Ваймсов. На свете существовал только один тип существ, которые при внешней слабости обладали такой силой.— Так я и думал! Ты — вампир! — воскликнул он. — Кровопийца-вампир!— Ах-ха. — Этот звук мог быть смешком. С тем же успехом он мог быть покашливанием. — Да. Я вампир, разумеется. И я слышал ваше мнение о вампирах. «Уже не жилец, но еще не мертвец», — так, кажется, вы выразились. Довольно точное определение. Ах-ха. Вампир — да. Но кровосос — нет. Кровяные пудинги — да. Нежный, сочный, правильно приготовленный кусок мяса — да. На крайний случай есть Большая Мясницкая, тамошние мясники всегда рады услужить. Ах-ха, да. Все мы выживаем, как можем. Ах-ха. Но младым девам с моей стороны ничто не угрожает. Ах-ха. По крайней мере, вот уже несколько сотен лет, ну а до того — обычные грехи молодости. Ах-ха.Фигура и ореол света вместе с ней отодвинулись.— Однако, боюсь, вы напрасно потратили свое время, командор Ваймс.Глаза Ваймса постепенно привыкали к темноте. Непонятные кучи, громоздящиеся повсюду, на деле оказались стопками книг. Судя по всему, книжными полками здесь пользоваться не привыкли. Из книг торчали похожие на раздавленные пальцы закладки.— Не понимаю, — нахмурился Ваймс.Либо у Дракона, Короля Гербов, и в самом деле были очень сутулые плечи, либо под своим бесформенным одеянием он прятал крылья. Некоторые из вампиров могут летать, как летучие мыши, вспомнил Ваймс. Интересно, сколько лет этому? Вампиры могут «жить» почти вечно…— Насколько мне известно, вы пришли сюда, чтобы, ах-ха, получить собственный герб. Боюсь, это невозможно. Герб Ваймсов некогда уже существовал, и его не воскресить. Это было бы против правил.— Каких правил?Вампир с глухим стуком раскрыл какую-то книгу.— Не сомневаюсь, вы хорошо знаете свою родословную, командор. Ваш отец был Томас Ваймс, отцом которого был Гвильям Ваймс, а его отцом…— Я понял ваш намек, — ровным голосом сказал Ваймс. — Старина Камнелиц. Это с ним связано.— Точно. Ах-ха. Праведник Ваймс, ваш предок. Старина Камнелиц, о да, так его прозвали в народе. Командор Городской Стражи в 1688 году. И убийца короля. Последнего короля Анк-Морпорка именно он убил, и об этом знает каждый мальчишка.— Не убил, а казнил!Вампир пожал плечами.— Как бы там ни было, фамильный герб вашей семьи был, как выражаемся мы в геральдике, «извлекатус экс обращениум». Что означает «спускатум де унитазум». Уничтожен. И запрещен. Сделан невозможным к воскрешению. Фамильные земли отобраны, семейное поместье стерто с лица земли, страница вырвана из истории. Ах-ха. Знаете ли, командор, очень забавный факт: многие из, ах-ха, «потомков Каменнолицего», — (последние два слова вампир выделил, использовав кавычки вместо щипцов, которыми, чтобы не испачкаться, поднимают нечто противное и мерзкое), — были офицерами Стражи. Я думаю, командор, у вас тоже есть прозвище. Ах-ха. Ах-ха. Интересно, передается ли по наследству стремление смыть семейный позор? Ах-ха.Ваймс скрипнул зубами.— То есть вы хотите сказать, герб мне не положен?— Это так. Ах-ха.— Потому что мой предок казнил… — Ваймс сделал паузу. — Нет, это нельзя назвать казнью, — поправился он. — Казнят людей. Придавил гниду.— Убил короля, — сухо констатировал Дракон.— О да. И, как потом выяснилось, в темницах у этого КОРОЛЯ стояли специальные механизмы для…— Командор, — подняв руки, прервал его вампир, — я чувствую, вы не поняли меня. Кем бы тот человек ни был, вместе с тем он был королем. Видите ли, корона — это вам не шлем, ах-ха. Даже когда ее снимают, она все равно остается на голове.— Зато Старина Камнелиц снял ее раз и навсегда!— Без всякого суда и следствия.— Все побоялись взять на себя такую ответственность, — сказал Ваймс. — Попросту говоря, струсили.— Все. Кроме вас… то есть вашего предка…— Да. Кто-то же должен был это сделать. Чудовищ надо истреблять.Дракон наконец нашел нужную страницу и развернул книгу к Ваймсу.— Вот его герб.Ваймс опустил глаза. Знакомый крест-анк и знакомая совка-морпорк на нем. А под крестом располагался щит, поделенный на четыре части, в каждой четверти — свой символ.— И что означает эта корона с торчащим сквозь нее кинжалом?— О, это традиционный символ, ах-ха. И значение его: «Я защищаю корону».— Правда? А эта связка из прутьев с топором внутри что символизирует? — ткнул пальцем Ваймс.— Атрибут власти. То есть владелец герба служит… СЛУЖИЛ закону. Кстати, топор… Интересный предвестник будущего, не правда ли? Но, боюсь, топоры ничего не решают.Ваймс уставился на третью четверть, на которой изображалось нечто вроде мраморного бюста.— Помните его прозвище? — подсказал Дракон. — Старина Камнелиц просил, чтобы данный факт также был отражен. Отчасти геральдика — это искусство хороших каламбуров.— А последняя четверть? О чем говорит кисть винограда? О том, что он был не дурак выпить? — фыркнул Ваймс.— Нечто вроде, но не совсем. Ах-ха. Раньше было такое известное вино, ваймское, которое после известных событий запретили. Хотя оно, кстати, никак не было связано с именем вашего предка, просто созвучно, ах-ха.— Понял. Искусство плохих каламбуров, — подметил Ваймс. — От вашего юмора люди, наверное, по полу катаются.Дракон захлопнул книгу и вздохнул.— Человек, делающий то, что должно быть сделано, редко удостаивается награды. И, увы, я тут бессилен, вашего герба больше не существует, — развел руками вампир. Однако тут же улыбнулся: — И все равно… я был очень рад, командор, когда услышал о вашей женитьбе на госпоже Сибилле. Отличная родословная. Одна из самых знатных семей в городе, ах-ха. Овнецы, Силачии, Вентурии, Шноббсы, конечно…— Значит, прием закончен? — осведомился Ваймс. — Так я пошел?— У меня редко бывают гости, — сказал Дракон. — Как правило, мы сюда никого не пускаем, предпочитаем выезжать к заказчику на дом, но я решил, что вы заслуживаете объяснения. Ах-ха. Работы у нас, признаться, невпроворот. Раньше геральдика была совсем другой, настоящей. Но сейчас ведь на дворе столетие Летучей мыши! Открыл второй лоток с пирожками — все, пора обзаводиться благородным происхождением: считай, заслужил. — Вампир махнул тонкой белой рукой в сторону трех гербов, пришпиленных в рядок к доске. — Мясник, хлебопек, свечных дел мастер, — негромко фыркнул он. — Да-да, свечных. И ничего ведь не попишешь, приходится копаться в записях, выискивать мнимые доказательства того, что они заслуживают герба…Ваймс взглянул на доску.— По-моему, я где-то уже видел этот герб? — нахмурился он.— А-а… Господин Артур Нувриш, владелец свечного заводика, — сказал Дракон. — Неожиданно у него очень хорошо пошли дела, и он решил податься в благородное сословие. Выгнутый серого цвета щит, что отражает его личное предназначение и усердие (насколько усердный, ах-ха, этот бизнес!), поделен наискосок свечным фитилем. В верхней половине — шанделль в фенетре авек ридо улан (иначе говоря, свеча, освещающая окно теплым заревом, ах-ха), нижняя половина — два горящих канделябра (это намекает на то, что владелец герба продает свечи и богатым и бедным без разделения). К счастью, его отец работал в гавани, что позволило нам использовать элемент в виде ламп о-пуассон (рыбовидной лампы), связывающий воедино его и сына профессии. Ну а девиз я оставил на обычном современном языке: «Арт Нуво. Засвечу Всем». Извиняюсь, ах-ха, это, конечно, недопустимо, но слишком велико было искушение.— У меня уже бока болят от смеха, — сказал Ваймс.Что-то его беспокоило, и он не мог понять что. Дурацкая мыслишка крутилась в его голове, никак не давая себя поймать.— А этот герб — для господина Герхардта Крюка, президента Гильдии Мясников, — продолжал Дракон. — Жена убедила его, что ему необходим герб, — а кто мы такие, чтобы спорить с дочерью торговца требухой?
1 2 3 4 5 6