– Я не уйду от тебя, – проговорил карлик полушепотом, – я на цепи. Но не тешь самолюбие, вовсе не ты выковал эти цепи, не ты посадил меня на них… хотя доля есть и твоей работенки! Дай мне стимулятор.
– Нет!
Иван привалился спиной к сырой стене. Ему хотелось плюнуть на все, вернуться, на самом деле – зарыться с головой в траву, и все забыть.
– Поздно! – тяжелым голосом проговорил карлик Авварон. – Теперь уже поздно. Никогда не следует раскачивать маятник, не зная, как его потом можно остановить. Пошли?
Иван поднял голову.
– Пошли, не то упустим момент и придется долго выжидать. А мне нельзя выжидать. Для меня в каждом пространстве свой срок… – сказав это, карлик словно бы испугался чего-то, запнулся. – Но Иван не придал никакой го значения его испугу.
Иван уже стоял на ногах. Пошли так пошли!
По кривым осыпающимся лестницам без перил и ограждений они спустились вниз. Карлик Авварон Зурр бан-Тург семенил впереди, ежеминутно оглядываясь, – постукивая по плитам клюкой, тяжко вздыхая и сопя. Иван шел сзади.
Под черным переливчатым небом было прохладно и ветренно. Поверхность земли стала голой и неприглядной, всю листву сбило к подножию замка и она там лежала грудами, округлыми холмиками.
– Перед рассветом здесь всегда дует, – пожаловался карлик. И указал клюкой направление, – туда. И не оглядывайся. Сейчас нельзя оглядываться, все испортишь!
Иван усмехнулся. Он уже знал, как «не оглядываться».
Но на этот раз карлик, пожалуй, не лгал. Чувствовалось, что он нервничает, торопится. Они миновали заросшие мхом и лишайником руины, освещенные тусклым светом прорывающейся сквозь облака местной луны. Ивана так и тянуло оглянуться. Если бы Авварон промолчал, Иван шел бы себе спокойно. А теперь даже шею что-то заломило, затылок свело. Сзади завывал ветер. Но завывал как-то чересчур протяжно и чувственно, как могло завывать лишь живое существо исполинских размеров.
Ощущались в этом вое надрыв и тоска, жутко становилось от него. Иван не стал оборачиваться. Но он немного повел шеей и чуть скосил глаз. И его едва не парализовало. Позади черной безглазой громадиной нависал тог самый замок, из которого они вышли. Но был значительно выше, массивнее… и он все время разрастался, тянулся во все стороны. Из его обвалившихся стен вытягивались шпили, шипы, башенки, гремели появившиеся невесть откуда здоровенные цепи, удерживавшие подъемные мосты, слышалось ржанье лошадей… но всего необычней было небо. Над замком полыхало багрово-черным полотнищем совсем другое небо.
– Не оглядывайся! Не смей! – завопил вдруг Авварон. – Ты с ума сошел! Мы оба останемся здесь навсегда! Бежим!!!
И они припустились во всю прыть – к дальним руинам, к холмам, в чернеющее небо. Карлик-колдун несся впереди, задрав полы своего балахона, только мелькали с непостижимой быстротой его птичьи уродливые лапы, казалось, их не две, а десяток.
Вой за спиной перерастал в надсадный глухой рев, багровые сполохи захватывали черную половину неба.
– Он пробуждается. Скорей!
– Кто он?! – на бегу поинтересовался Иван, он не привык прятаться от непонятного, загадочного, но сейчас он доверялся Авварону.
– Ол-У – Спящий Мир! Это наша смерть! Быстрее!
Он сегодня пробуждается раньше обычного. Ты видишь кровавое зарево? Это рассвет! Это наша погибель! Через несколько минут здесь будет все по-другому! Понял?!
Этот мир умирает на ночь, она длится долго. Но он пробуждается с рассветом, и величину дня никто не может предсказать. Демоны этого мира не терпят чужаков.
Они неслись во всю прыть к какому-то приземистому холму, похожему на плоский лунный кратер. Карлик почти летел, балахон развевался черным крылом. У Ивана перехватывало горло – все-таки в этом мире было маловато кислорода. Но Иван был привычный ко всему.
– Еще немного! И мы спасены!
Карлик с разбега прыгнул в кратер вниз головой, зацепился за что-то, повис, высунул голову в капюшоне, Иван глянул в отверстие кратера с возвышенности, с его гребнистого края, – ничего кроме тьмы он не увидал.
– Прыгай!
В черных зрачках Авварона отражались кровавые блики.
Иван прыгнул. И завяз в чем-то липком, сыром.
– Вот теперь можешь поглядеть малость! – рассмеялся вдруг Авварон. – Гляди!
Иван, заподозривший было недоброе, ловушку, пригнулся, бултыхнул ногами и почувствовал, что он может передвигаться в этой трясине, может уйти вниз, может выскочить. Сразу полегчало. Вот тогда он и высунул голову. Ах, что творилось в недавно темном и мрачном мире под переливающимся холодным небом! Это было фантастическое зрелище! Ослепительно-алые небеса слепили глаз, ураганной мощи ветер раскачивал лиловые, изумрудно-зеленые, малиновые стволы и ветви сказочных огромных растений, рвущихся вверх, вырастающих на глазах, воздух распарывали тут и там пронзительноголубые молнии, хлестали одновременно и дождь и град, вдалеке прорывал алые выси неимоверный по высоте замок, разрастающийся к верху тысячами башен, шпилей, куполов, зубцов, гигантские черные птицы с перепончатыми многометровыми крыльями кружили над замком, то сбиваясь в стаи, то со звериным клекотом набрасываясь друг на друга. Но что больше всего поразило Ивана – это распахнутые широченные ворота и мчащаяся прямо из них к кратеру кавалькада всадников, восседающих на шестипалых рогатых чудовищах. Всадники были черны и страшны, они были закованы в броню с головы до пят.
Они стремительно надвигались, сжимая в руках тяжелые тройные копья с алмазными наконечниками. Это было невозможно. Иван тряс головой и думал, что он сошел с ума, что все это ему мерещится, что вот сейчас все видения исчезнут и он придет в себя. Мимо уха со свистом пролетел алмазный дротик, потом еще один завяз в невидимой трясине.
– Вниз!!! – истошно завопил перепуганный карлик.
– Иду! – машинально откликнулся Иван.
Он пристально вглядывался в липа приближающихся всадников. Он должен был понять, кто это! Шестиногие чудовища его абсолютно не интересовали – насмотрелся и не таких за годы странствий! Но всадники. Вот они все ближе, ближе – десятки метров их отделяют, метры.
Иван видел шлемы, видел прорези для глаз и носов, он все отлично видел… Но за прорезями не было видно лиц!
Под шлемами не было голов! Там вообще не было ничего! Только пустота… пустота! Демоны!!!
Иван нырнул вниз, ощущая, как кожа у виска прорывается алмазным наконечником копья – он увернулся, еще немного, и крышка, конец! Все, хватит рисковать!
Карлик Авварон, вцепившись снизу в его штанину тянул и тянул, они погружались в вязкое месиво, тьма застила глаза. Не прошло и двух минут, как Иван оказался на краю кратера, того самого. Он цеплялся руками за пологий каменный край, тянулся вверх. Авварон уже сидел на гребне, тяжело, дышал, отряхивал край балахона и кривил оттопыренную и как всегда слюнявую губу. Темное небо мирно висело над кратером.
– Что случилось? – поинтересовался Иван. Он ни черта не понимал. – Мы опять там… ночью?
– Да нет, – проворчал карлик, будто нехотя, с ленцой, – мы успели уйти.
Иван вылез из вязкой тьмы-жижи. Перевалился через край, сполз вниз. В этом мире было темно, сыро, пустынно. Даже развалин и руин не было тут. Две синюшнобледных луны, одна чуть больше, другая меньше, светили свысока.
– Пойдем! – бросил карлик.
– Что, может чего-то будет? – спросил Иван.
– Здесь, ничего не бывает, – ответил Авварон, – это проста пустыня. Хочешь, оставайся в ней.
– Да нет уж, – сказал Иван. – В пустыне нам не резон.
На этот раз они шли изнурительно долго. Время здесь отсутствовало. По прикидке Ивана прошло не меньше сорока часов, прежде чем они добрались до сглаженных стареньких уютненьких Юр с милыми вороночками на вершинах холмиков.
– Погоди здесь! – приказал карлик и пошел вверх, к воронке. Пыль, щебень, песок летели из-под его когтистых лап.
Иван покорно ждал. Он почему-то жалея, что позорно сбежал из пробудившегося мира Ол-У. Не пристало ему, бегать-то! Всегда опасность встречал лицом к лиху. А тут какие-то пробудившиеся от спячки демоны… Что? – Демонов, что ли, не видали? Там была жизнь, пробудившаяся жизнь, а следовательно и возможность поиска. А здесь – пустыня, смерть, ничто!
Карлик высунул из воронки свою мерзкую морду, оттопырил губу и сказал напыщенно:
– Жди здесь! Ничего не бойся, когда я появлюсь, ты узнаешь меня.
– Узнаю, узнаю, – заверил его Иван.
Авварон недобро рассмеялся, сверкнул черным глазом. Он явно что-то не договаривал. Холодало. Иван зябко ежился, передергивал плечами и вспоминал скафандр, оставшийся за преградой.
Через двадцать минут он сделал заключение – карлик его обманул, и сбежал. Ищи теперь ветра в поле. Надо не
Зевать, не быть таким доверчивым. Правильно всегда говаривал Дил Бронкс: «Ваня, простота – она ведь хуже воровства, погубит она тебя!» Еще через четверть часа он совершенно уверился в мысли, что его провели как ребенка. Встал. И уныло побрел по холодной каменистой пустыне с ее разрушенными от старости горами пригорками. Попадись ему сейчас карлик-крысеныш, он бы его сжег из лучемета. растоптал, в порошок бы стер, а потом оживил бы и ответ заставил держать.
В пустыне, было тихо, и потому Иван невольно вздрогнул, когда откуда-то сзади раздался полушип-полусвист, какой: бывает, если из неисправного баллона вдруг вырывается газ или дыхательная смесь. Иван спрятался за кряжистый выступ, полуразрушенной скалы пригляделся. Из далекого хохгиика-воровки, может, того самого, в который полез обманщик Авварон, а может, из другого, поднималась вверх струя светящегося серебристого газа или просто подкрашенного дыма. Анализаторов у Ивана не было, и он не мог определить на расстоянии, что это. Газ или дьм не растекался клубами по земле, он был явно легче воздуха, и потому поднимался вверх. Но как-то неестественно медленно, нарушая все законы природы.
Опасаться этого призрачного извержения вроде бы не было причины, и Иван вышел из-за выступа, встал в полный роет, созерцая необычную картину. Наверху, начиная с двадцати-тридцати метров от поверхности и выше струя газа начинала расширяться, клубиться, отчего все становилось похожим на гигантский гриб, возникающий после ядерных взрывов. Но взрыва-то не было!
Иван это знал. Бежать? Зачем? От чего?! Иван стоял и смотрел. Сейчас струя и облако рассосутся, газ, вырвавшийся из какого-то подземного объема, смешается с воздухом и все закончится, и опять будет сыро и пусто в мире под двумя лунами.
Но странное клубящееся облако не рассеивалось.
Наоборот, оно стало вдруг принимать совершенно невозможные для облака очертания: вот возник выпуклый нарыв, вырвались по сторонам два цилиндрических шлейфа, заклубилось что-то разлапистое на их концах, а нарыв тем временем превратился в неправильной формы шар, потом элипсоид, потом Иван глазам своим не верил! Гигантский столб-облако медленно и неостановимо превращался в непомерную человеческую фигуру с головой, грудью, разведенными в стороны руками. Все обретало завершенность, зримость вырисовывались черты лица, обозначались пальцы на руках, кривилась улыбка на исполинских губах… Лицо смотрело вниз из-под надвинутого на глаза капюшона, длинные рукава балахона скрывали кисти рук. И все это покачивалось, плыло в черном сумрачном небе, нависало над мертвым миром и стоящим посреди этого мира Иваном.
Длинный вислый нос, выпученные глазища, крючковатые пальцы… Сомнений не оставалось. Иван сжал ложе лучемета. Он не ожидал ничего хорошего от карлика колдуна, который вдруг стал исполином. А это был именно Авварон, увеличившийся в сотни тысяч раз, застилающий четверть неба, нависающий над Иваном серебристо-черной громадиной.
– Да! Это я! – прогрохотало с небес. – Ты угадал!
Стой на месте и не шевелись!
Иван застыл статуей. Он был готов ко всему. Он мог за себя постоять, и его вовсе не пугало газовое облако пусть и чудовищных размеров.
А тем временем огромные скрюченные руки тянулись к нему. Они опускались все ниже и ниже, пальцы слегка подрагивали, будто предвкушая биения жертвы. Страшное испещренное оспинами и морщинами лицо Авварона склонялось над беззащитным землянином. Все это было настолько нереально, сказочно, что Иван не мог сосредоточиться на главном, не мог уловить, откуда придет опасность. Руки? Нет, этими газообразными, почти бесплотными ручищами с ним ничего не сделать, он пройдет сквозь них, не ощутив их прикосновений. Глаза с их гипнотической силой, колдовской властью? Нет! Это глаза фантома, в них нет силы… Чудовище нависало, застилая уже все небо, не давая бежать, искать лазейки. Ощеренный километровый рот грозив призрачными кривыми зубами. Нет! И только когда деваться уже было некуда, Иван заметил небольшую, но очень темную, почти черную дыру под капюшоном, прямо между разросшимися кудлатыми бровями. Из этой дыры исходила непонятная влекущая энергия, она поднимала на землей, тянула, втягивала в дыру. Иван почувствовал, как его ноги отрываются от каменистой поверхности. Уцепиться было не за что. Его затягивало в черную дыру, словно в водоворот.
Огромные расплывчатые пальцы почти касались его тела, черт лица Иван уже не видел – они были слишком велики я слишком близки. А вот дыра обретала совершенно реальные объемы – это был непроницаемый черный колодец. Ивана всасывало в него неудержимо.
Смешно было барахтаться, сопротивляться. Иван лишь придерживал руками меч и лучемет. Он полагался исключительно на случай. Или вообще ни на что. В глазах у него смеркалось. И потому он не увидел того, что было в колодце. Сознание покинуло его раньше.

Часть 3. ЗЛОЙ МОРОК

Трава была пересохшей и местами прелой, она источала сладковатый запах и щекотала лицо. Наверное, там, наверху дул ветер. Иван еще не видел ничего, но он знал, что лежит в траве – густой, дикой траве, какая бывает лишь на лугах да в поймах рек. Все это было ему знакомо. Он только не помнил, когда умудрился заснуть. Они долго говорили со стариком-священником, спорили и соглашались, Иван больше молчал. А с озера веяло прохладой, и все было неплохо… но провал, проклятый провал в памяти! Он вернулся с Гадры нет, с Сельмы? По чему он никак не может вспомнить, где был в последний раз? Сейчас он на Земле, в отпуске, на земелюшке Вологодской, у родного озера. А вот раньше? В голове всплывало непонятное слово Хархаа. Оно перекручивалось и звучало то так, то этак буква «а» то пропадала, то звучала протяжней – и получалось Ха-арха-ан, Хархан-А-а… слово замыкалось в кольцо, теряло начало. Бред! И все же – вот он под сводами, светлыми, высокими, он в Храме, и он слышит доброе напутствие перед дальней тревожной дорогой, его провожают словно на смерть, словно уже отпевают. Нет, не все его так провожают. Под сводами звучит: «Иди! И да будь благословен!» И он уходит.
Он собирается куда-то… Иван приоткрыл один глаз – по широкой и чуть пожелтевшей травинке ползла черная странная букашка с усиками-антеннами. Он что, уже вернулся? Или не улетал никуда?! Чего гадать, надо просто встать, стряхнуть с себя паутину липкого сна, и все сразу вспомнится. Но вставать не хотелось. Хотелось только вытащить из-под бока лучемет, уж больно мешает, ребра занемели. Но лень! Иван все же сунул руку под себя, сдвинул лучемет. И его пронзила ясная до нелепости мысль: а откуда у него тут, на Земле, в травке-муравке, спрашивается, лучемет, десантное боевое оружие?! Он открыл второй глаз, перевернулся на. спину – по небу плыли серые невеселые облака. А где священник? Где береза, под которой он засыпал? Иван приподнялся, сей, упираясь руками в землю. Где озеро?! Что за дела вообще?! Что за шутки?! И где эти самые шутники, что переволокли его, спящего, сюда, под какие-то хлипкие, трясущиеся на ветру осины, к этому вонючему болоту. Иван встал на ноги. С болота и впрямь весло падалью и дрянью. Хорошие дела! А это что? Он в полной растерянности уставился на здоровенный двуручный меч с витой рукоятью и проржавевшим местами лезвием.
Он жив? Разве его не затянуло а колодец?! Все обрушилось на него сразу. Только в этот миг он проснулся по-настоящему. Черт возьми! Это вовсе не Земля! Это треклятая планета Навей! Опять его занесло в лес! Иван подошел к ближайшей осине, потрогал ее руками – настоящая. Нет, это не лес-преддверие, не лес-лабиринт, это совсем другой лес! Ну и ладно, ну и пускай! Он сделал еще два шага и провалился ногой в трясину, еле успел вытащить. Но где этот обманщик? Где он, карлик-исполин?! Бросил его? Сбежал?! Иван был очень зол на Авварона. Хотя понимал рассудком, что злиться на эту нечисть и смешно и глупо.
Голова трещала, раскалывалась. Ноги дрожали. Иван вытащил из клапана шарик стимулятора и проглотил. Не прошло и минуты, как кровь забурлила в жилах, мышцы налились силой, голова прояснилась. Рано, рано отчаиваться! Иван расправил плечи. И дал пробный залп из лучемета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19