— Честно говоря, я чувствую себя неловко из-за того, что они ждут, пока я ем.
— Расслабься, — посоветовал он. — Никто о них не узнает. Пока мы разговариваем, они, наверное, потихоньку играют в карты, — он склонился над узким столиком и поцеловал ей руку. — Ешь на
здоровье!
— Постараюсь, — сказала она и откусила первый кусок.
Бен сделал то же самое и улыбнулся.
— Ты такая смешная, моя дорогая Мел.
— Почему, мой дорогой Бен?
— Я видел телевизионное интервью, в котором ты заявила, что имеешь большой опыт в решении транспортных проблем. А за столом ты сидишь в шоферской кепке, которая закрывает твое прекрасное лицо.
Мел удовлетворенно хмыкнула, сорвала кепку и бросила ее на стул.
- Ты сам выглядел смешным, расхаживая по Манхэттену в фальшивой бороде и темных очках, — она продолжила уже вполне серьезно: — Может комитет не принять твой план?
— Нет. Он у меня в кармане. Ешь. Я придумал прекрасный десерт, который не включает четырех мужчин, стоящих за дверью.
— Мне хотелось бы кое-что объяснить, Бен.
— Мне кажется, что я все понимаю, — Бен вновь наполнил ее бокал. — Ну, говори, если хочешь.
Мел смотрела на стакан с пенящимся шампанским.
— Наверное, со мной трудно иметь дело?
— Нет, — хмыкнул Бен. — Если любишь уксус.
— А ты его любишь? — спросила Мел, переводя взгляд на Бена.
— По-моему, это очевидно, — ровным голосом ответил он.
— Вот и хорошо, — засмеялась она. — Тогда мне не нужно меняться.
— Я люблю уксус только маленькими порциями,— сказал он, — тогда он придает блюду пикантный вкус, — и бесстыдно пялился на нее.
— Прекрати смотреть на меня так! Могу ли я насладиться прекрасным ужином, если ты мысленно раздеваешь меня?
— Но ведь я тоже держу вилку и нож в руке, хотя и нахожусь в ожидании большего? — его глаза радостно сверкали.
— Бен Шипли, ты невыносим!
— Скорее, ненасытен, — поправился он. — Я не могу до сих пор насладиться тобой. Мне удивительно приятно даже смотреть на тебя.
— За каждым красивым архитектором, занимающимся реконструкцией окраин, скрывается сентиментальная мать-еврейка!
— А за каждой грубой, но красивой таксисткой— неуверенная в себе и чувственная женщина. Мел, я все понимаю и всегда понимал. Но ты сама все портила. Теперь же ты доказала, что стоишь боль-
шего, нежели любой из выпускников Радклифа или Барнарда. Ты особенная. И я всегда подозревал это.
Его анализ был прерван стуком в дверь. Вновь появились четверо официантов. На второе подали великолепный огуречный суп со специями. За ним последовал салат, который Барнз искусно приготовил прямо на столе.
Когда все вышли, Мел попросила:
— Дай мне облегчить душу и перестань издеваться. Ты знаешь мистера Рамиреза со 141-й улицы?
— Я только видел его.
— Я встретилась с ним, когда организовывала демонстрацию. Разговор с ним приоткрыл мне, что ты думал обо мне. Он набросился на меня из-за того, что у меня есть работа, и обвинил, что я слишком испорчена и неспособна понять его. Он так злил меня и казался таким занудой, что я внезапно увидела себя, то, как вела себя по отношению к тебе.
— Мне трудно говорить о твоем сходстве с Рамирезом, поскольку у него огромные усы. Но я уверен, что понял тебя, — пожал плечами Бен.
— Мне просто хотелось доказать тебе, что я способна помочь, а это было непросто, — Мел с трудом подбирала слова.
— Ты доказала это, Мел, но я никогда не сомневался в твоих способностях. Проект должны принять, и в этом твоя заслуга, — Бен поднял бокал с шампанским. — Давай выпьем в спальне!
— И четверо мужчин будут ждать под дверью?
— Ничего, подождут.
— Подслушивая? — шутила Мел.
— Какая ты пуританка! — подмигнул он.
— Ты ведь не хочешь, чтобы я стала другой? — смеясь, спросила она.
— Ты права. Я хочу тебя такой, какая ты есть.
— Я потом могу сослаться на эту мысль?
— Более того. Я запишу ее. Нет, лучше сделаю из этих слов неоновую вывеску и повешу над парикмахерской Оливии.
— Она частично принадлежит тебе.
— Послушай, Мел, в наше время нельзя получить достойную долю в деле за тысячу долларов.
Мел глубоко вздохнула.
— Я не понимаю, почему ты дал деньги моей сестре?
Бен щелкнул пальцами.
— За тысячу долларов я купил доброе расположение людей, живущих в этом районе, и стал членом Торговой биржи.
— Я думала...
— Знаю, — прервал он. — Ты думала, что я купился на шарм твоей сестры. Нет. Хотя она мне нравится. И по сравнению с тобой ее очень легко вычислить. Я прекрасно понимаю ваши отношения и могу поспорить, что ты в прошлом одолжила ей кучу денег.
Мел опустила голову.
— Оливия меняется, — заверил ее Бен. — Думаю, что это маленькое предприятие — первый шаг в нужном направлении. Я рад, что мои деньги пошли ей на пользу. Пусть я рискую показаться бессердечным, но у меня были свои причины, чтобы помочь ей.
Мел улыбалась.
— Ты совсем не бессердечный. Мне бы не хотелось, чтобы моя сестра дурила тебя. И родители были бы от этого в ужасе, — Мел раздумывала. — Ты — хороший человек.
— И ты тоже, — Бен посмотрел на дверь. — Наконец-то!
Быстро убрав стол, официанты поставили новые тарелки — с жареной уткой в сливовом соусе и рисовым гарниром с грибами, а также — со свежей спаржей.
— Неужели у тебя есть какие-нибудь планы после ужина? — подшучивала Мел. — Мы оба не сможем сдвинуться с места!
— Обо мне не беспокойся! — с соблазнительной улыбкой сказал Бен. — А ты, пожалуйста, все не ешь.
— Нет, съем, а потом стану ленивой и захочу спать. Мы просто будем лежать в постели и слушать классическую музыку, например Брамса или Моцарта.
— Классическую музыку. Интересно, кто из нас образованнее? — Бен с удивлением посмотрел на нее.
— Ты знал, что в такси я полдня слушаю классическую и оперную музыку.
— А вторую половину дня — новости. У тебя более утонченный вкус, чем у меня. Я предпочитаю хиты или старые хорошие песни.
— Наверное, мне не следует появляться на людях таким невеждой, — засмеялась Мел. — Утка ревосходна. Она вполне компенсирует черный суп.
— Ты что, никогда ничего не прощаешь?
— Ты умеешь заставить меня забыть! — флиртуя, казала она.
Бен отложил вилку.
— Я готов к десерту. А ты?
Когда Мел согласно кивнула, он позвал официантов, которые немедленно появились и через десять минут исчезли, оставив комнату в идеальном порядке.
— Я не уверена, что мне приятно, когда ты думаешь обо мне как о десерте.
— Ты повышаешь аппетит, можешь заменить собой главное блюдо и десерт, вместе взятые. Ты обогащаешь мою душу и служишь пищей для моего разума.
— Так-то лучше, — засмеялась она. — А что, если я не смогу соответствовать идеалу?
— Тогда мы отрубим тебе голову! — просто сказал он. — Но прежде сними одежду! ,
— А вдруг, как только я разденусь, ты хлопнешь в ладоши и четверо скрипачей войдут ко мне в спальню?
— Но я думал, что ты любишь классическую музыку, — рассмеялся Бен. — Если не веришь мне, закрой дверь на цепочку.
— Бен, — тихо позвала Мел.
— Да, — он приблизился к ней и ласкозо поднял подбородок рукой. — Что такое?
Мел обняла его и погладила волосы.
— Ничего, пошли, — она взяла его за руку и повела в спальню.
Мел стояла у кровати, а он оставался у входа. Она посмотрела на него и начала медленно раздеваться. Но вдруг испугалась, что им придется заниматься любовью. Нет ли в этом чего-то извращенного? Они слишком много говорили о постели за столом. Значит, естественного порыва нет. Мел тяжело вздохну-
ла. А что, если вообще ничего не произойдет? Если он внезапно потерял к ней интерес так же, как она сейчас? С этой проблемой ей не справиться. Если их больше не влечет друг к другу, все остальное значения не имеет. Мел заметила, что Бен осмотрел ее с головы до ног. «Он смотрит на мой живот», — в панике думала она. Наверное, те шоколадки, которые я поглощала в последнее время, сделали свое дело, и она поправилась. Может быть, ему не нравится, что она так распустилась. Мел закрыла глаза, страстно желая вновь очутиться одетой. Во всяком случае, пусть и он окажется с толстым животом. Тогда они квиты.
Она бы еще долго продолжала раздумывать о своих бедах, если бы не почувствовала дыхание Бена на своей шее.
— О чем бы ты ни думала, только не волнуйся. Он повернул Мел и жадно прижал к себе. Она мгновенно прильнула к нему и задрожала, когда их тела начали безмолвный разговор друг с другом. Какое-то время они не двигались, наслаждаясь близостью. Руки Бена ласкали спину Мел, а она гладила его шелковые волосы и слегка стонала.
— Давай ляжем, дорогая, — Бен ласково улыбнулся и потянул ее к кровати. — В этот раз мы можем немного поговорить.
— Только очень немного, — прошептала Мел. Бен схватил ее руки и закинул их за голову. Он смотрел на нее, как победитель, наслаждающийся своей добычей.
— Как так происходит? С каждым разом ты становишься все красивее, — хрипло сказал он, поочередно целуя соски.
— Гм, — она чувственно двигалась и закрыла глаза, чтобы не видеть грубое желание на его лице. Когда он смотрел на нее так, она чувствовала себя еще более обнаженной, но вместе с тем понимала, что ее нагота возбуждает его. Мел полностью отдавала себя Бену. Ей хотелось, чтобы он взял ее. Она пыталась освободить руки, чтобы обнять его и прижать к себе, но Бен этого не позволил. И чем сильнее она боролась, тем крепче он держал ее.
— Не сейчас, Мел.
Он медленно начал целовать веки, а потом покрыл поцелуями все тело. Мел понимала, что стонет, но не могла остановиться. Она потеряла способность контролировать себя. То, что он сдерживал ее, делало их близость еще более желанной и поддерживало ее женственность.
Бен отпустил руки и лег сверху, когда Мел уже не могла сопротивляться. Она инстинктивно обняла его ногами и руками. И начала просить:
— Я хочу тебя, Бен. Я так хочу тебя.
— И я тоже хочу тебя, моя дорогая.
Он взял ее с намеренной медлительностью, растягивая удовольствие. Их тела слились, ритмично двигаясь. Бен ласково ворошил ей волосы и продолжал медленные движения. Мел блаженно откинулась назад, и они полностью погрузились в сладкую негу.
— Я люблю тебя, — выдохнул Бен.
— Повтори еще раз, Бен.
— Я... люблю... тебя, — Бен подчеркнул каждое слово. Их охватил экстаз страсти. И наслаждению не было конца.
Когда они обессилевшие лежали рядом, Бен хотел что-то сказать, но Мел поцеловала его глаза и произнесла:
— Я тоже люблю тебя, Бен.
Леонард Шварц с гордостью улыбнулся собравшимся гостям и продолжил свою длинную речь:
— Как председатель городского комитета, я рад объявить, что контракт на перестройку Аппа Уэст Сайд выиграл Бен Шипли с коллегами.
Кто-то из публики прокричал громкое «Ура!». Мел повернулась и увидела, что оно исходило от Элани, рядом с которой сидел Луис, весь расплывшийся в улыбке от удовольствия. Это ли не странно! Дождавшись, пока публика успокоится, председатель продолжил:
— Это очень смелое и оригинальное предложение...
Поскольку мистер Шварц говорил очень долго, Бен, сидевший в первом ряду вместе с Мел, взял ее за руку.
— У меня есть еще одно смелое и оригинальное предложение, по отношению к тебе.
— Я правильно поняла тебя, Бен?
Он кивнул головой и внимательно посмотрел ей в глаза.
— Мистер Шипли, пожалуйста, поднимитесь сюда, чтобы получить официальные документы. Мистер Шипли, мистер Шипли! — сидевшие в зале нервно посмеивались, потому что глаза Бена не отрывались от Мел. Мистер Шварц покровительственно улыбнулся. — Мистер Шипли, мы принимаем ваше предложение.
Бен поднялся и двинулся к сцене, но Мел задержала его.
— Я тоже принимаю твое предложение!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
— Расслабься, — посоветовал он. — Никто о них не узнает. Пока мы разговариваем, они, наверное, потихоньку играют в карты, — он склонился над узким столиком и поцеловал ей руку. — Ешь на
здоровье!
— Постараюсь, — сказала она и откусила первый кусок.
Бен сделал то же самое и улыбнулся.
— Ты такая смешная, моя дорогая Мел.
— Почему, мой дорогой Бен?
— Я видел телевизионное интервью, в котором ты заявила, что имеешь большой опыт в решении транспортных проблем. А за столом ты сидишь в шоферской кепке, которая закрывает твое прекрасное лицо.
Мел удовлетворенно хмыкнула, сорвала кепку и бросила ее на стул.
- Ты сам выглядел смешным, расхаживая по Манхэттену в фальшивой бороде и темных очках, — она продолжила уже вполне серьезно: — Может комитет не принять твой план?
— Нет. Он у меня в кармане. Ешь. Я придумал прекрасный десерт, который не включает четырех мужчин, стоящих за дверью.
— Мне хотелось бы кое-что объяснить, Бен.
— Мне кажется, что я все понимаю, — Бен вновь наполнил ее бокал. — Ну, говори, если хочешь.
Мел смотрела на стакан с пенящимся шампанским.
— Наверное, со мной трудно иметь дело?
— Нет, — хмыкнул Бен. — Если любишь уксус.
— А ты его любишь? — спросила Мел, переводя взгляд на Бена.
— По-моему, это очевидно, — ровным голосом ответил он.
— Вот и хорошо, — засмеялась она. — Тогда мне не нужно меняться.
— Я люблю уксус только маленькими порциями,— сказал он, — тогда он придает блюду пикантный вкус, — и бесстыдно пялился на нее.
— Прекрати смотреть на меня так! Могу ли я насладиться прекрасным ужином, если ты мысленно раздеваешь меня?
— Но ведь я тоже держу вилку и нож в руке, хотя и нахожусь в ожидании большего? — его глаза радостно сверкали.
— Бен Шипли, ты невыносим!
— Скорее, ненасытен, — поправился он. — Я не могу до сих пор насладиться тобой. Мне удивительно приятно даже смотреть на тебя.
— За каждым красивым архитектором, занимающимся реконструкцией окраин, скрывается сентиментальная мать-еврейка!
— А за каждой грубой, но красивой таксисткой— неуверенная в себе и чувственная женщина. Мел, я все понимаю и всегда понимал. Но ты сама все портила. Теперь же ты доказала, что стоишь боль-
шего, нежели любой из выпускников Радклифа или Барнарда. Ты особенная. И я всегда подозревал это.
Его анализ был прерван стуком в дверь. Вновь появились четверо официантов. На второе подали великолепный огуречный суп со специями. За ним последовал салат, который Барнз искусно приготовил прямо на столе.
Когда все вышли, Мел попросила:
— Дай мне облегчить душу и перестань издеваться. Ты знаешь мистера Рамиреза со 141-й улицы?
— Я только видел его.
— Я встретилась с ним, когда организовывала демонстрацию. Разговор с ним приоткрыл мне, что ты думал обо мне. Он набросился на меня из-за того, что у меня есть работа, и обвинил, что я слишком испорчена и неспособна понять его. Он так злил меня и казался таким занудой, что я внезапно увидела себя, то, как вела себя по отношению к тебе.
— Мне трудно говорить о твоем сходстве с Рамирезом, поскольку у него огромные усы. Но я уверен, что понял тебя, — пожал плечами Бен.
— Мне просто хотелось доказать тебе, что я способна помочь, а это было непросто, — Мел с трудом подбирала слова.
— Ты доказала это, Мел, но я никогда не сомневался в твоих способностях. Проект должны принять, и в этом твоя заслуга, — Бен поднял бокал с шампанским. — Давай выпьем в спальне!
— И четверо мужчин будут ждать под дверью?
— Ничего, подождут.
— Подслушивая? — шутила Мел.
— Какая ты пуританка! — подмигнул он.
— Ты ведь не хочешь, чтобы я стала другой? — смеясь, спросила она.
— Ты права. Я хочу тебя такой, какая ты есть.
— Я потом могу сослаться на эту мысль?
— Более того. Я запишу ее. Нет, лучше сделаю из этих слов неоновую вывеску и повешу над парикмахерской Оливии.
— Она частично принадлежит тебе.
— Послушай, Мел, в наше время нельзя получить достойную долю в деле за тысячу долларов.
Мел глубоко вздохнула.
— Я не понимаю, почему ты дал деньги моей сестре?
Бен щелкнул пальцами.
— За тысячу долларов я купил доброе расположение людей, живущих в этом районе, и стал членом Торговой биржи.
— Я думала...
— Знаю, — прервал он. — Ты думала, что я купился на шарм твоей сестры. Нет. Хотя она мне нравится. И по сравнению с тобой ее очень легко вычислить. Я прекрасно понимаю ваши отношения и могу поспорить, что ты в прошлом одолжила ей кучу денег.
Мел опустила голову.
— Оливия меняется, — заверил ее Бен. — Думаю, что это маленькое предприятие — первый шаг в нужном направлении. Я рад, что мои деньги пошли ей на пользу. Пусть я рискую показаться бессердечным, но у меня были свои причины, чтобы помочь ей.
Мел улыбалась.
— Ты совсем не бессердечный. Мне бы не хотелось, чтобы моя сестра дурила тебя. И родители были бы от этого в ужасе, — Мел раздумывала. — Ты — хороший человек.
— И ты тоже, — Бен посмотрел на дверь. — Наконец-то!
Быстро убрав стол, официанты поставили новые тарелки — с жареной уткой в сливовом соусе и рисовым гарниром с грибами, а также — со свежей спаржей.
— Неужели у тебя есть какие-нибудь планы после ужина? — подшучивала Мел. — Мы оба не сможем сдвинуться с места!
— Обо мне не беспокойся! — с соблазнительной улыбкой сказал Бен. — А ты, пожалуйста, все не ешь.
— Нет, съем, а потом стану ленивой и захочу спать. Мы просто будем лежать в постели и слушать классическую музыку, например Брамса или Моцарта.
— Классическую музыку. Интересно, кто из нас образованнее? — Бен с удивлением посмотрел на нее.
— Ты знал, что в такси я полдня слушаю классическую и оперную музыку.
— А вторую половину дня — новости. У тебя более утонченный вкус, чем у меня. Я предпочитаю хиты или старые хорошие песни.
— Наверное, мне не следует появляться на людях таким невеждой, — засмеялась Мел. — Утка ревосходна. Она вполне компенсирует черный суп.
— Ты что, никогда ничего не прощаешь?
— Ты умеешь заставить меня забыть! — флиртуя, казала она.
Бен отложил вилку.
— Я готов к десерту. А ты?
Когда Мел согласно кивнула, он позвал официантов, которые немедленно появились и через десять минут исчезли, оставив комнату в идеальном порядке.
— Я не уверена, что мне приятно, когда ты думаешь обо мне как о десерте.
— Ты повышаешь аппетит, можешь заменить собой главное блюдо и десерт, вместе взятые. Ты обогащаешь мою душу и служишь пищей для моего разума.
— Так-то лучше, — засмеялась она. — А что, если я не смогу соответствовать идеалу?
— Тогда мы отрубим тебе голову! — просто сказал он. — Но прежде сними одежду! ,
— А вдруг, как только я разденусь, ты хлопнешь в ладоши и четверо скрипачей войдут ко мне в спальню?
— Но я думал, что ты любишь классическую музыку, — рассмеялся Бен. — Если не веришь мне, закрой дверь на цепочку.
— Бен, — тихо позвала Мел.
— Да, — он приблизился к ней и ласкозо поднял подбородок рукой. — Что такое?
Мел обняла его и погладила волосы.
— Ничего, пошли, — она взяла его за руку и повела в спальню.
Мел стояла у кровати, а он оставался у входа. Она посмотрела на него и начала медленно раздеваться. Но вдруг испугалась, что им придется заниматься любовью. Нет ли в этом чего-то извращенного? Они слишком много говорили о постели за столом. Значит, естественного порыва нет. Мел тяжело вздохну-
ла. А что, если вообще ничего не произойдет? Если он внезапно потерял к ней интерес так же, как она сейчас? С этой проблемой ей не справиться. Если их больше не влечет друг к другу, все остальное значения не имеет. Мел заметила, что Бен осмотрел ее с головы до ног. «Он смотрит на мой живот», — в панике думала она. Наверное, те шоколадки, которые я поглощала в последнее время, сделали свое дело, и она поправилась. Может быть, ему не нравится, что она так распустилась. Мел закрыла глаза, страстно желая вновь очутиться одетой. Во всяком случае, пусть и он окажется с толстым животом. Тогда они квиты.
Она бы еще долго продолжала раздумывать о своих бедах, если бы не почувствовала дыхание Бена на своей шее.
— О чем бы ты ни думала, только не волнуйся. Он повернул Мел и жадно прижал к себе. Она мгновенно прильнула к нему и задрожала, когда их тела начали безмолвный разговор друг с другом. Какое-то время они не двигались, наслаждаясь близостью. Руки Бена ласкали спину Мел, а она гладила его шелковые волосы и слегка стонала.
— Давай ляжем, дорогая, — Бен ласково улыбнулся и потянул ее к кровати. — В этот раз мы можем немного поговорить.
— Только очень немного, — прошептала Мел. Бен схватил ее руки и закинул их за голову. Он смотрел на нее, как победитель, наслаждающийся своей добычей.
— Как так происходит? С каждым разом ты становишься все красивее, — хрипло сказал он, поочередно целуя соски.
— Гм, — она чувственно двигалась и закрыла глаза, чтобы не видеть грубое желание на его лице. Когда он смотрел на нее так, она чувствовала себя еще более обнаженной, но вместе с тем понимала, что ее нагота возбуждает его. Мел полностью отдавала себя Бену. Ей хотелось, чтобы он взял ее. Она пыталась освободить руки, чтобы обнять его и прижать к себе, но Бен этого не позволил. И чем сильнее она боролась, тем крепче он держал ее.
— Не сейчас, Мел.
Он медленно начал целовать веки, а потом покрыл поцелуями все тело. Мел понимала, что стонет, но не могла остановиться. Она потеряла способность контролировать себя. То, что он сдерживал ее, делало их близость еще более желанной и поддерживало ее женственность.
Бен отпустил руки и лег сверху, когда Мел уже не могла сопротивляться. Она инстинктивно обняла его ногами и руками. И начала просить:
— Я хочу тебя, Бен. Я так хочу тебя.
— И я тоже хочу тебя, моя дорогая.
Он взял ее с намеренной медлительностью, растягивая удовольствие. Их тела слились, ритмично двигаясь. Бен ласково ворошил ей волосы и продолжал медленные движения. Мел блаженно откинулась назад, и они полностью погрузились в сладкую негу.
— Я люблю тебя, — выдохнул Бен.
— Повтори еще раз, Бен.
— Я... люблю... тебя, — Бен подчеркнул каждое слово. Их охватил экстаз страсти. И наслаждению не было конца.
Когда они обессилевшие лежали рядом, Бен хотел что-то сказать, но Мел поцеловала его глаза и произнесла:
— Я тоже люблю тебя, Бен.
Леонард Шварц с гордостью улыбнулся собравшимся гостям и продолжил свою длинную речь:
— Как председатель городского комитета, я рад объявить, что контракт на перестройку Аппа Уэст Сайд выиграл Бен Шипли с коллегами.
Кто-то из публики прокричал громкое «Ура!». Мел повернулась и увидела, что оно исходило от Элани, рядом с которой сидел Луис, весь расплывшийся в улыбке от удовольствия. Это ли не странно! Дождавшись, пока публика успокоится, председатель продолжил:
— Это очень смелое и оригинальное предложение...
Поскольку мистер Шварц говорил очень долго, Бен, сидевший в первом ряду вместе с Мел, взял ее за руку.
— У меня есть еще одно смелое и оригинальное предложение, по отношению к тебе.
— Я правильно поняла тебя, Бен?
Он кивнул головой и внимательно посмотрел ей в глаза.
— Мистер Шипли, пожалуйста, поднимитесь сюда, чтобы получить официальные документы. Мистер Шипли, мистер Шипли! — сидевшие в зале нервно посмеивались, потому что глаза Бена не отрывались от Мел. Мистер Шварц покровительственно улыбнулся. — Мистер Шипли, мы принимаем ваше предложение.
Бен поднялся и двинулся к сцене, но Мел задержала его.
— Я тоже принимаю твое предложение!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15