Получалось, что обслужи его эти волшебницы в течение двух часов, и обратно к Кристине им пришлось бы идти пешком. Жаклин долго еще возмущалась:— Я за эти деньги неделю работаю! Да кому они такие нужны — песок ведь сыплется!— Это смотря сколько выпить, — философски заметил Седов.Дойдя до Гроссе Фрайхайт они повернули назад — по дороге Седов заметил заведение с волнующим названием «Танцы при луне», куда и решил зайти освежиться.Заплатив по десять монет, они спустились на несколько ступеней и оказались в небольшом, скупо освещенном зале. Здесь стояло десятка полтора столиков с шестами, в глубине поблескивала хромом и стеклом стойка бара, играла негромкая музыка. Некоторые столики были скрыты от посторонних глаз галогенными светопоглотителями. Возле стойки, потягивая спиртное и флиртуя с полуобнаженными барменшами, сидело несколько мужчин.Седов обменял пятьсот долларов на светящиеся фантики, которыми расплачивались внутри заведения, и шустрая девица в одних воздушных трусиках провела их к столику в глубине. Места оказались изолированы звуковой завесой — как только Сергей и Жаклин уселись, воцарилась тишина.— Какую музыку желают господа? — осведомилась девица, склоняясь обнаженной грудью к Жаклин.— Что-нибудь м-м… энергичное, — попросил Седов, — и, естественно, шампанского, — добавил он, посчитав, что с одной бутылки не разорится.— Серж, а здесь поют, пляшут или, может, трахаются на публике? — спросила Жаклин, — потому, что хоть девчонки и ничего, — она показала глазами на курсирующих по залу девушек в трусиках, — но я и сама так хожу на пляже.— Здесь предлагают индивидуальный стриптиз, как я понимаю, — ответил Седов.— Ну-у… — разочарованно протянула Жаклин, — что я, стриптиза не видела!— А вот после и скажешь.Девица принесла бутылку шампанского в серебряном ведерке и фужеры, осыпанные по кромке ледяной крошкой. Седов налил вино, поднял фужер.— За приятный отдых, — провозгласил он.Шампанское было ледяное и вкусом напоминало землянику. Жаклин залпом выпила свой фужер и требовательно посмотрела на Седова.— Не развлечься, так хоть напиться, — сказала она. — А почему ты заказал только одну бутылку?Ответить Седов не успел, потому, что вокруг их столика возникла стена света, переливающаяся всеми цветами радуги. Жаклин даже захлопала в ладоши от восторга и ткнула пальцем, будто проверяя светопоглотитель на прочность.— Ух, ты! А теперь что?Как бы отвечая на ее вопрос, светильник над столиком погас, и сквозь световую завесу к столику скользнула женская фигурка. Одновременно с ее появлением заиграла музыка, заискрился лед на фужерах, отражая галогенную радугу, заиграла острыми искрами невесомая одежда танцовщицы и Седов вдруг понял, что, несмотря на весь свой скептицизм, он также, как и Жаклин, ждет праздника. Ну, может, не праздника, а небольшого приятного приключения, несмотря на то, что уже давно забыл, что это такое.На стриптизерше было надето нечто вроде туники, узкое, легкое, подчеркивающее мягкими складками изгибы фигуры. Огромные глаза, темные, манящие, обрамленные крыльями белых ресниц, казались бездонными на загорелом лице. В сложной высокой прическе посверкивали гранями крохотные диогенные кристаллы. Девушка легко кружила вокруг столика, невесомо касаясь клиентов, и Седову почудилось, что возле них порхает неземное существо, призывающее оставить этот шумный, грязный, злой мир и улететь с ним туда, где нет проблем, а есть только нега, утонченные ласки и воплощенные желания.Жаклин, восхищенно глядящая на танцовщицу, была похожа на ребенка, к которому пришла фея и который ждет волшебных подарков, но боится, что встреча с чудом всего лишь сон и в самый интересный момент наступит пробуждение.Световой занавес почти погас, странная тревожащая мелодия ускоряла темп. Седов почувствовал, как прохладные пальцы коснулись его лица, ощутил дурманящий аромат. Девушка замерла перед столиком спиной к зрителям, раскинула руки и ее одежда скользнула вниз по талии и бедрам, опадая, как лепестки цветка. Полутьма мешала рассмотреть тело девушки в деталях, что делало его еще более таинственным и прекрасным.Взрыв света, поддержанный музыкальным сопровождением, разрядил затянувшееся ожидание. Танцовщика на мгновение исчезла в вихре света, искр, высверков и, когда зрители пришли в себя, она уже парила над столиком, почти не касаясь стального шеста. Она летала, легко и изящно возникая из сполохов, скрываясь в мерцании, и ее обнаженное тело казалось продолжением света и музыки.Седов, по старой привычке, отметил преобладание в освещении зеленых, синих и красных тонов в освещении, имеющих гипнотическое воздействие на психику. Звуковой ряд показался ему перегруженным низкими частотами, но думать о том, какими средствами достигается очарование спектакля, не хотелось, и он полностью отдался завораживающему зрелищу.Столик казался погруженным в таинственную глубину океана. Над Седовым и Жаклин парили тени. Они проплывали между ними, на мгновение скрывая их друг от друга, и танцовщица казалась повелительницей глубин, приветствующей своих гостей. Она выглядела такой эфемерной, что Седову хотелось потрогать ее, чтобы убедиться в том, что она существует наяву. Он будто уже ощущал ладонями это гибкое тело, эту гладкую кожу, касался крепкой груди, лаская пальцами набухшие соски, окруженные темными ореолами. Пусть она только приблизится… куда он положил деньги? Ее следует поощрить. Нет, он не собирается ее покупать — такое существо не купишь, он просто заинтересует ее сверкающими бумажками, заставит приблизиться. Куда он положит эти фантики, а-а… на ней еще остался клочок материи внизу живота! Туда. Только туда, а когда она освободится от него, снимет последний покров, можно будет… А когда эта девчонка успела скинуть куртку, и почему она расстегивает рубашку? О-о… они нашли общий язык, они тянутся друг к другу. Но Жаклин! Да, она права. Здесь нельзя находиться одетым. У нее прекрасное тело, зачем, она его скрывала? И грудь такой формы, что можно только пожалеть, что ты не художник. Это надо запечатлеть, оставить потомкам и пусть поколения……глаза в глаза, и руки касаются тела. А почему нельзя? Я только коснусь, только трону, чтобы пронести по жизни воспоминание… вот, вот все, что есть. Мало? Я достану еще, только не уходи…Они сидели с Жаклин рядом, сдвинув стулья, а танцовщица сидела между ними, устроившись на коленях Седова. Головы всех троих соприкасались, будто они были заговорщиками, поверяющими друг другу сокровенные тайны. Все трое тяжело дышали, на груди танцовщицы блестели мелкие капельки пота, Жаклин пыталась язычком коснуться ее сосков, а Седов дышал, как кашалот, слишком долго находившийся под водой.Девушка медленно, будто нехотя выскользнула из их объятий. При нормальном освещении она осталась красивой, изящной, как статуэтка, но волшебство, тайна исчезли. Вздохнув, она на прощание прижалась щекой к щеке Седова, поцеловала Жаклин в губы и исчезла за стеной света.Седов прочистил горло, строго посмотрел на Жаклин и принялся натягивать джемпер. Когда он успел его снять, вспомнить не удалось.Световая стена погасла, открывая зал со столиками, стойкой бара и посетителями, которых заметно прибавилось, Жаклин ойкнула, прикрываясь руками — рубашка на ней была расстегнута и спущена до пояса.Седов деликатно отвел глаза, давая ей привести себя в порядок, потом нахмурился и пошарил по карманам.— Я бы выпила еще шампанского, — сказала Жаклин, застегивая последнюю пуговицу.— Я бы тоже, — буркнул Седов, — только деньги кончились.— А ты что, все поменял?— Не все, но не осталось ни цента.— Класс! Интересно, сколько эти девчонки зарабатывают?Пойдем на воздух, — Седов поднялся из-за столика, — в следующий раз придешь сюда с Кристиной. Может она не такая впечатлительная. Или, хотя бы, более осторожная.Жаклин накинула куртку и с явным сожалением последовала за ним.На улице она взяла Седова под руку и прижалась к плечу.— А мне понравилось. Даже завидую этим девочкам. Надо же попасть на такую работу. Это же, как в сказке!— Это — красивый фасад, — наставительно сказал Седов. — А что там, за кулисами? Вряд ли там волшебство продолжается.— Какой ты скучный, — вздохнула Жаклин, — а куда мы пойдем теперь?— Деньги обналичивать.— Какая проза, — вздохнула Жаклин. Глава 21 Банкомат долго искать не пришлось — он был в переулке, куда выходила витрина магазина секс-товаров. Пока Седов получал деньги, Жаклин изучала ассортимент, громко комментируя увиденное и смеясь несколько нервным смехом.— Серж, нет, ты только посмотри? Не хочешь попробовать? Вот, например…— Я удовлетворен тем, что подарила мне природа, — сказал Седов, пряча деньги, — более того: другие также удовлетворены тем, чем меня одарила природа. Здесь все для людей с бедной фантазией, а у нас она очень даже богатая.— Ух ты! Поделишься?— Самому мало, — усмехнулся Седов. — Пойдем, посидим где-нибудь, где угощают только пивом.— Пойдем.Они направились к огням Рипербана, когда из тени козырька над входом в магазин появились три фигуры. Седов придержал Жаклин и оглянулся. Сзади подходили еще двое. «Нормальный бизнес, — подумал Седов, — стоят возле банкомата и поджидают, когда клиент снимет деньги. Ловко».Он почувствовал, как Жаклин пытается спрятаться за ним, прикинул свои возможности и решил попытаться прорваться к освещенной улице. Там всегда есть полицейские и агенты в штатском, там их тронуть не решатся.— Не надо глупостей, — с акцентом сказал высокий мужчина с резкими чертами лица, — нам нужны только ваши деньги.— Ну, может, женщина будет с нами ласкова, а больше ничего, — добавил кто-то сзади.— Я буду кричать, — пискнула Жаклин.— А вот это зря, — сказал длинный и сделал пару шагов вперед, — кричать не надо.Седов наконец узнал акцент — этот район контролировали албанские группировки и налетчики были явно из них. Албанцы отличались жестокостью и, если кто-то пытался оказать им сопротивление, пощады не было. Впрочем, что бандитам могло не понравится в поведении жертвы, угадать было трудно. Свидетелей они оставляли редко, а если и оставляли, то калечили, избивая до полумертвого состояния.Если бы только добраться до улицы…Длинный албанец стоял очень открыто, и грех было этим не воспользоваться. И Седов воспользовался. Как на тренировке он развернул стопу, выбросил колено и нанес албанцу прямой удар ногой в основание носа. В паху хрустнуло что-то. «Все, связки порвал, — похолодел Седов, — теперь бери меня голыми руками. Хотел же по яйцам…» Однако ни боли, ни какого-то дискомфорта он не ощутил. Албанец упал, как стоял — плашмя, глухо стукнувшись затылком о брусчатку, и тотчас остальные бросились на Седова. Он отшвырнул Жаклин в сторону……и вдруг понял, что чувствует движение нападавших, ощущает его всей кожей, всем существом, видит то ли затылком, то ли шеей. Спиной, поясницей, …чем там еще? Да, ему не надо было оглядываться, чтобы выйти из-под удара. Он бил ногой назад и не глядя чувствовал, что попадет и что второго удара не потребуется. Те, что были перед ним, вообще читались, как открытая книга. Седов упреждал их удары, разгадывал связки, пресекал попытки извлечь из карманов оружие. Один, все-таки, успел выхватить бластер и Седов нырнул под луч, услышал, как сзади кто-то коротко вскрикнул, и сломал стрелку руку, не прилагая к этому почти никаких усилий. Лишь хрустнул сустав, соединяющий металлопластовые кости предплечья, албанец издал болезненный возглас и еще одним противником стало меньше.Когда вокруг остались только неподвижные тела, последний нападавший бросился бежать, метнув на прощание стилет, пульсирующий в полной темноте чешуйчатым лезвием. Седов за рукоять вынул стилет из воздуха, как из краюхи хлеба, мгновение полюбовался переливами плазмы, сдерживаемой ферротиновой чешуей, и бросил его вдогонку албанцу. Он не хотел убивать, и стилет попал, как надо — тяжелой рукоятью в затылок. Парень с разгона проехался мордой по брусчатке и остановился, только влепившись головой в тумбу старинного фонаря.Еще не осознавая, что все кончилось, Седов огляделся. Зрение, слух, осязание — все то, что помогло ему победить, чудовищно обострились — он слышал, как дышат поверженные бандиты, видел, как подрагивают веки у притворявшегося потерявшим сознание главаря. Он даже ощутил теплый остаточный след лазерного луча, просверлившего воздух у него над головой, но что странно — чувства работали избирательно. Седов не видел отблесков навязчивой рекламы, не слышал гула Рипербан, не слышал музыки, возгласов зазывал, и только далекий тонкий визг буравил виски, будто рядом что-то пилили донельзя тупой, нагревшейся докрасна, пилой.Седов помотал головой, отгоняя наваждение и все сразу встало на свои места: из ниоткуда возникла музыка, сверкание реклам, оказывается, тоже никуда не пропадало, а визжала Жаклин. Визжала, запрокинув голову, самозабвенно и, наверное, получая от этого своеобразное наслаждение. Седов поморщился — визг поднимался к верхней границе слышимости, явно стремясь перейти в ультразвук Он шагнул к Жаклин и закрыл ей рот ладонью. Визг оборвался, будто пилу, наконец, отключили. Девушка, вытаращив глаза, смотрела на Седова, даже не делая попытки убрать его ладонь с лица.— Все в порядке, — медленно, почти по складам сказал он, ощущая под ладонью теплые губы, — все живы, все здоровы, пора уносить ноги.— Угу…Седов поднял бластер и положил его в сумочку Жаклин, сказав, что заберет позже, отыскал стилет, спрятал клинок в рукоять и сунул его в задний карман джинсов. Затем он мягко взял девушку под руку и повел к сиянию огней, обходя распростертые тела.— А эти? — покосилась на бандитов девушка.— Очухаются, — процедил Седов, думая, что, пожалуй, не стоит задерживаться на Рипербане — такого могут и не простить.Албанцы народ мстительный. Вот только Жаклин трясло, как в лихорадке, и, прежде чем исчезнуть, хорошо было бы привести ее в чувство.— Надо выпить, — сказал он, посмотрел влево, потом вправо и потянул девушку за собой.Через два дома Седов толкнул дверь под незатейливой вывеской «Пиво и стриптиз», с независимым видом прошел мимо вышибалы и, подойдя к стойке, сделал знак бармену.— Два двойных виски, — после хорошей драки он обычно немного нервничал, а алкоголь всегда помогал восстанавливать душевное равновесие. Ну, почти всегда.На плавающей под потолком эстраде две мулатки неспешно, несмотря на призывные крики публики, освобождались от одежды. Сразу было видно, что девушки настоящие профессионалки — при том минимуме, что на них было надето, меньше, чем за полчаса они вряд ли управятся, прикинул Седов.Бармен поставил перед ними выпивку. Руки у Жаклин так дрожали, что виски пролилось ей на подбородок.Седов залпом выпил свою стопку и закурил.— Повторить.— Слушай, а ты классный парень! — сказала Жаклин, как-то по-новому взглянув на Сергея, — я думала, ты старый пер… ну, в общем, того… пожилой, в общем. А ты ух…— Да, я ух… какой пожилой, — подтвердил Седов, думая о своем.Он и сам не меньше Жаклин был поражен своей прытью. Да, конечно, в свое время его здорово натаскали, но с тех пор прошло тридцать с лишним лет, и тренировался он от случая к случаю, а в последний год забросил тренировки совсем. Опустив руку, Седов ощупал пах. Джинсы были порваны по шву. Вот что хрустнуло, когда он вырубил длинного.— Что, попали? — встревоженно спросила Жаклин, — надо лед приложить. Сейчас я спрошу. Эй, парень! — позвала она бармена.— Не надо, — остановил ее Седов, представив, как Жаклин пихает ему в штаны пакет со льдом — все в порядке. Давай лучше еще выпьем. Еще по одной, и все.— Ну уж нет! В кои-то веки встретился крутой мужик, а я его так просто отпущу? — она залихватски опрокинула в рот виски и передернулась, — веселье продолжается!— Ты хоть понимаешь, что нас могли в лоскуты порвать?— Конечно понимаю. Но как ты их, а? Я и разораться как следует не успела, а они уже все лежат!— Ну, положим, разораться ты все-таки успела, — усмехнулся Седов, — но получилось все действительно удачно. А теперь мы с тобой тихо-мирно уйдем от греха подальше. Поверь, в Гамбурге есть на что посмотреть и помимо Рипербана.Он решил выбросить из головы все вопросы, которые сами собой возникали в голове. Ну, получилось все, что хотел и как хотел, так чего голову ломать? Может, просто в присутствии этой девчонки не хотелось ударить лицом в грязь, вот и показал все, что мог Седов понимал, что обманывает себя — давно уже не мог он положить пятерых противников, да еще так, чтобы не получить хоть раз самому. Да минимум двое из албанцев были вооружены, а он все будто знал заранее, был готов и отреагировал, как надо. Что такое происходит, черт возьми меня совсем, как сказал бы коммодор Уотерс. Вот и виски не берет!Он заказал еще выпивки под одобрительным взглядом Жаклин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30