— «…окружит чрево ее знаками дьявольскими …», — пробормотал Волохов, — стоп, остановите запись. Ручка есть?
Брусницкий подал ему шариковую ручку. Волохов, поглядывая на экран, быстро зарисовал очертания рубцов на своей ладони.
Встав на колени над обнаженным телом Димы, Светка склонилась к его лицу, покрывая щеки, лоб, закрытые глаза поцелуями. Опускаясь все ниже, она ласкала губами его шею, грудь, живот.
— Можно еще быстрее, мы теряем время, — сказал Волохов, отходя в сторону и набирая номер на сотовом телефоне.
Ответили сразу.
— Иван?
— Да.
— Я сейчас опишу два рунических знака, сможешь зарисовать?
— Смогу.
— Большой круг, разорванный сверху… — Волохов быстро описал рисунки. — Если не сможешь опознать — свяжись с Александром Ярославовичем.
— Понял, — сказал Иван, — я вам перезвоню.
— Как у вас дела? — спросил Волохов.
— Все в порядке. Очень приятные люди. Один даже хотел помочь мне корешок растереть. Только миску раздавил.
— Ну да, — пробормотал Волохов, — сила есть, ума не надо.
Он спрятал телефон и постоял над трупом. Неужели его убила Светка, вогнав огромную дозу наркотика? Нет, она не стала бы его уродовать. Может, здесь был кто-то еще. И где человек, которого она истязала?
— Павел, или как вас там, — позвал Брусницкий, — идите сюда. Посмотрите, сейчас я увеличу.
Он переключил камеры и увеличил изображение подлокотника кресла с пристегнутой широкими ремнями у локтя и запястья рукой. Пальцы, как бы в ожидании, барабанили по ручке. Однако стонать мужчина не переставал.
Внезапно широкие ремни дрогнули, зашевелились и поползли из стальных застежек.
— Лицо, — потребовал Волохов, — дайте крупно лицо.
Экран заполнило изуродованное порезами, окровавленное, но спокойное лицо. Что-то медленно, почти неуловимо менялось в нем. Глубже западали глаза, заострялся подбородок.
— Что у него с глазами, — спросил Брусницкий.
Будто черная пленка скользила вниз из-под век по глазному яблоку. Так падает занавес в театре, скрывая сцену и склонившихся в поклоне лицедеев.
— Вот он, — сказал Волохов, — вот кто приходил к вам вместо отца Василия. Вот, кто нам нужен! Дайте общий план.
Мужчина медленно поднялся из кресла и поднял к лицу скрюченные пальцы. Кровь перестала течь из многочисленных порезов на теле, застывая темными струпьями. Удлинившиеся пальцы становились суставчатыми, покрываясь сухой сероватой кожей. Он шагнул вперед. Чудовищно раздутая посиневшая мошонка болталась между ног, словно наполненный грязью пластиковый пакет.
Полулежа между раздвинутых ног Дмитрия, Света энергично двигала головой, лаская губами его член.
— Сейчас, — выдохнул он, — сейчас. Но я не хочу так, я хочу тебя чувствовать, я хочу остаться в тебе, пусть ненадолго.
Она встала над ним на колени и, направляя пальцами мокрый от слюны член, опустилась на него. Затем, склонившись вниз, прижалась грудью и животом к телу паренька и энергично задвигала бедрами.
— Любовь или жалость? — пробормотал Брусницкий.
Вопрос остался без ответа.
Дима обхватил ладонями лицо Светки, нашел ее губы и припал к ним, лихорадочно целуя. Она отвечала на его поцелуи. Руки его опустились на ее покрытые едва зажившими ожогами ягодицы, пальцы впились в них, сильнее прижимая к себе. Она застонала, но не оттолкнула его. Стон получился глухой из-за слившихся в судорожном поцелуе губ. Он сильно подался вверх бедрами и замер на несколько мгновений. Затем тело его расслабилось, руки безвольно опустились.
— Спасибо, — прошептал он, — спасибо, моя хорошая.
Светка приподнялась, как бы в забытьи пошарила вокруг, нашла шприц и сняла с него колпачок. Шрамы на ягодицах кровоточили. Смахнув тыльной стороной ладони слезы, бегущие по лицу, она закусила губу и быстро ввела иглу в вену на руке Димки. Контроль не понадобился. Поршень пошел вниз, вгоняя смертельную дозу. Выдернув иглу, девушка отбросила пустой шприц и взяла полный.
— Подожди меня. Мы вместе, — тихо сказала она, откинувшись назад и поднимая к свету левую руку.
Внезапно ее глаза встретились в зеркале с черными провалами глаз стоящего за спиной. Светка вскрикнула, попыталась обернуться, но мужчина схватил ее сзади за шею и сдавил так, что лицо ее мгновенно побагровело.
— Ну, что, детки, позабавились, — спросил он низким хриплым шепотом, — теперь моя очередь.
Стащив девушку с тела, он пригнул ее лицо к мокрому от спермы и влагалищных выделений члену.
— Ты хочешь, чтобы он умер?
— Да, да, ублюдок, — прохрипела она, — теперь он уже не в твоей власти.
— Он умрет, но не так красиво. Продолжим наши игры, — костлявые пальцы захватили член и мошонку Дмитрия у основания и вырвали резким движением.
Димка слабо ахнул, дернулся. Из раны хлынула кровь. Вряд ли он почувствовал сильную боль — наркотик уже блокировал нервные центры. Подергивающееся тело почти без агонии расставалось с жизнью. Мышцы сфинктера расслабились, выпуская содержимое прямой кишки. Света забилась, когда ее ткнули лицом в кровавое месиво, но пальцы сильнее сдавили шею. Почти захлебываясь кровью и фекалиями, она перестала сопротивляться, ловя воздух посиневшими губами.
— Такого я еще не видел, — угрюмо сказал Брусницкий. — Если он не убьет ее, то девчонке прямая дорога в сумасшедший дом.
— Он не убьет ее. Он позволил им спариться, чтобы не терять время. Теперь он сам изнасилует ее. Помните список в компьютере? У всех убитых была вырвана мошонка. Он собрал испорченное семя. Сперму выродков, наркоманов, подонков, полуразложившихся трупов. Сделал Светку наркоманкой и психопаткой, окружил ее чрево сатанинскими знаками. Он хочет зачать чудовище. Он сделает из нее «черную мадонну».
— Бред какой-то.
— Нет, к сожалению, это не бред. Мы не успели помешать, но можем очистить ее, если найдем. Давайте посмотрим конец записи.
В кармане у Волохова зазвонил сотовый. Он достал трубку.
— Да. Александр Ярославович? Ах, Иван сказал. Да, я уже знаю, кто это и чего хочет. Если найдем. Простите, конечно, не «если», а «когда». Теперь это стало личным делом, — он помолчал, слушая собеседника, и вдруг сорвался на крик, — а мне плевать, князь, что там подумают … простите, Александр Ярославович. Да, я буду держать вас в курсе.
— Князь — это кличка? — спросил Брусницкий.
— Нет, — буркнул Волохов, — титул.
Светка лежала в углу комнаты, бесстыдно раскинув ноги. Демон вернулся в кресло, погасив в квартире все огни.
— Смотрите-ка, еще персонаж — позвал Брусницкий Волохова, — прямо день открытых дверей! О-о, я ее знаю. Художница. Вот из кого надо было делать вашу «черную мадонну». Судя по ее картинам, она уже с приветом.
— Дальше, дальше, Сергей Владимирович.
Они молча, в быстром темпе просмотрели запись до того момента, когда Ольга вывела Светку из квартиры, а демон оделся и ушел вслед за ними.
— Вы знаете, где живет эта художница? — спросил Волохов.
— Сейчас узнаем, — ответил тот, набирая телефонный номер. — Алло, Маша? Привет. Где Олег? С какой блядью? Ладно, извини. Слушай, помнишь, ты была на вечеринке у той сумасшедшей художницы? Хорошо, хорошо, нормальная она. Адрес помнишь? Так, понял, все, пока.
Он спрятал телефон и повернулся к Волохову.
— Адрес есть. Это на Сущевке. Кстати, ходят слухи, что Ольга Покровская лесбиянка. Возможно, она хочет спрятать вашу подружку для себя, возможно — подлечить.
— Все возможно. Теперь все возможно, — Волохов набрал телефонный номер. — Иван? Собирайтесь. Неважно, бери, что подготовил. Да и они тоже. Передай им трубку. Сергей, — позвал он Брусницкого, ковыряющегося в ноутбуке, — ваши люди тоже понадобятся. У него могут быть последователи. Я недавно столкнулся с двумя.
— Понял. Алло, Миша, ты? Подъезжайте к Сущевке. Да, со стороны Масловки. Мы вас там будем ждать.
Сняв корпус с ноутбука, он отсоединил жесткий диск и спрятал его в карман. Захлопнув дверь, они быстро сбежали по лестнице.
Светало. Первые дворники уже шаркали метлами. День обещал быть теплым, но не жарким. Закончившаяся ураганом изнуряющая жара давно ушла, уступив место обычному лету средней полосы. С короткими июльскими грозами, с теплыми вечерами и постепенно увядающей листвой.
Гусь, увидев их, завел двигатель.
— Ну что, нашли его? — спросил он, открывая Брусницкому дверцу.
— Может, сегодня достанем. Сейчас давай на Верхнюю Масловку, потом через мост на Сущевку. Проедем детский парк — и возле школы останови.
Волохов устроился на заднем сидении. Джип рванул с места. Брусницкий обернулся назад. Волохов сидел, закрыв глаза, привалившись головой к тонированному стеклу. Машин почти не было. Проскочив светофор на красный свет, Гусь вырулил на Верхнюю Масловку. Перелетели мост возле Савеловского вокзала, проскочили детский парк за чугунным забором и остановились у здания школы. Слева через дорогу темнело Миусское кладбище.
— Сейчас ребята подтянутся и начнем, — сказал Брусницкий.
Он опять оглянулся назад. Волохов скосил на него глаза.
— Вот что я хочу вам сказать, Павел. Похоже, вашу знакомую преднамеренно сводили с ума болевым шоком и наркотиками. Есть такие методики. Не судите ее строго. Я уверен, что скаринг и брэйдинг ей делали без анестезии, одновременно приучая к тяжелым наркотикам, — Брусницкий помолчал. — Не отчаивайтесь, я полагаю, ей можно будет помочь. У меня найдутся нужные знакомства.
— Если бы все было так просто, — вздохнул Волохов.
— Так он что, режет народ ради кайфа? — вмешался Гусь.
— Видимо, да, — ответил Брусницкий.
Гусь высунул в окно голову и пустил длинный плевок.
— Да я ему, пидарасу, сначала яйца за Толяна оторву, а потом…
Волохов хмыкнул. Брусницкий заржал во все горло.
— Чего, — обиделся Гусь, — вот достанем его, вы мне только на десять минут…
— Ладно, договорились, — Брусницкий похлопал его по колену, — заводи, вон ребята едут.
Сзади подкатил синий «Лэндровер». Брусницкий высунул из машины руку и помахал, призывая следовать за ними.
Не доезжая захиревшего Минаевского рынка, свернули в арку между четырехэтажными домами старой постройки. Видно было, что дома капитально отремонтировали, заменив все, кроме толстых стен.
Во дворе на газоне, разделенном дорожками, стоял чей-то бюст.
— Голова, — прокомментировал Гусь.
— Безвинно убиенного, а потому почти канонизированного С.М. Кирова, — добавил Брусницкий, — я здесь жил рядом, — пояснил он свое знание предмета.
Джип медленно катил вдоль подъездов. Брусницкий, читавший таблички, хлопнул водителя по плечу.
— Здесь. Гусь, ты ждешь в машине, следишь за подъездом и окнами.
Они с Волоховым вышли, и он махнул рукой, подзывая вторую машину. Из нее вышли Иван и два его новых друга. Волохов отозвал мальчишку в сторону.
— Ну, что, заложил напарника начальству?
Иван обиженно поджал губы.
— Я не смог прочитать руны, пришлось попросить совета, а он…
— Ладно. Сейчас войдем в подъезд. Ты стоишь на первом этаже и ждешь моего сигнала.
— Хорошо. Только у меня не все готово.
— Прорвемся.
Они подошли к подъезду. Один из бритых парней протянул Волохову руку.
— Саша.
— Миша, — пробасил второй.
— А я Паша, — буркнул Волохов, пожимая руки.
— Годится, — заулыбались парни.
Кодовый замок на двери не представлял сложности. Близнецы, придерживая под легкими плащами оружие, скользнули в подъезд, поднялись на первый пролет лестницы и замерли, настороженно поводя стволами укороченных «Калашниковых». Брусницкий с «Макаровым» в руке и Волохов, поглядывая на площадку второго этажа, поднялись еще на один пролет. Так, прикрывая друг друга, добрались до квартиры Ольги Покровской. Брусницкий молча показал квартиру и встал сбоку двери. Волохов шагнул вперед.
— Куда, — зашипел Брусницкий, — назад!
Дверь была приоткрыта. От толчка она распахнулась настежь. Волохов осторожно прошел по коридору. Близнецы, заглянув на кухню, встали перед закрытой дверью с матовым стеклом. Волохов, стоя сбоку, нажал ручку и толкнул дверь.
— Здесь никого, — сказал Миша, а может Саша, опуская автомат.
Мастерская, где работала и жила Ольга Покровская, была пуста.
Глава 23
Ночью Волохов просыпался, не зажигая света, выходил на кухню и закрывал за собой дверь. Иван ждал его возвращения в темноте лежа на матрасе. Волохов пил водку, бормотал что-то, потом добирался до дивана, падал на него не раздеваясь и забывался тяжелым сном. Так было и в эту ночь. Опасаясь, что Волохов упадет и что-нибудь себе сломает, Иван спал вполглаза, просыпаясь каждый раз, когда Волохов начинал ворочаться. Задремал Иван только под утро. Звонок в дверь прервал его короткие бессвязные сны. Он вскинулся на матрасе, суматошно набросил на плечи рубашку, надел брюки и побежал открывать. В дверь уже стучали кулаками.
Спросонок он даже забыл посмотреть в глазок. Александр Ярославович шагнул через порог и прошел в комнату.
— Белый день на дворе. Долго спите, господа, — недовольно сказал он. — Здравствуй, Иван.
— Доброе утро, то есть добрый день.
Невыспавшегося Ивана немного знобило, он уселся на матрас и завернулся в одеяло. Александр Ярославович понюхал пропахший перегаром воздух, посмотрел на спящего Волохова и брезгливо скривился. Он поманил Ивана на кухню и, указав на стул, прикрыл дверь.
— Давно он в таком состоянии? — спросил он.
— Пятый день. После того, как в квартире этой художницы никого не застали, — Иван опустил глаза, — со мной он почти не разговаривает. В первый день плакал. Пил и плакал.
— Так. Ест что-нибудь?
Иван отвел глаза.
— Ну, чего молчишь?
— Ест он. Сырое мясо он ест, а глаз у него желтый становится, как янтарь на солнце.
— Угу…, ладно. Что-нибудь интересное в квартире нашли?
— Довольно необычные картины. Мне показалось, что женщина пишет их без души. Если не с отвращением, то с безразличием, это точно.
— Я не о том, — нетерпеливо сказал Александр Ярославович.
— А-а… Ну, там была женская одежда. Юбка и блузка со следами крови. Павел сказал, что это его знакомой, по имени Светлана. Возле дивана стояла капельница. Почти пустая. Сергей Владимирович увидел на столике ампулы и сказал, что у девушки была сильная интоксикация и капельницу ставили ей, чтобы не умерла. В квартире ничего не искали, но одежда валялась на полу, будто кто-то быстро собирался уезжать. Вот наверно и все.
— И куда же они могли уехать?
— Я не знаю, — развел руками Иван.
— Это я не тебе, — Александр Ярославович оглядел кухню, приподнял крышку кастрюли, стоящей на подоконнике, и, принюхавшись, сморщился. — Что за мерзость?
— Это я сделал отвар. Он настаивался три дня, теперь готов. Вернее, не отвар, а антидот Антидот(герч) — противоядие, противотрава..
Александр Ярославович посмотрел на мальчишку и тяжело вздохнул.
— Значит, мы опять потеряли его, — констатировал он.
— Сергей Владимирович…
— Это кто, бандит, что ли?
— Напрасно вы так. Он очень вежливый и приятный человек. Он оставил в квартире двух молодых людей, которые меня охраняли. Михаила и Александра. Они будут всех спрашивать, кто туда придет. Они очень симпатичные и…
— Тебя послушать, у вас просто армия спасения собралась. А главный спаситель вон лежит, — Александр Ярославович кивнул в сторону комнаты, где на диване храпел Волохов.
Иван совсем смешался и замолчал. Закипел чайник на плите. Он снял его и, заварив чай, поставил на стол две кружки.
— Мне его жалко, — тихо сказал он, — друга убили, девушку похитили. Он все время твердит, что это попытка с негодными средствами, что с ним играют, как со щенком. Показывают косточку и прячут за спину. А сил, чтобы отнять косточку, у него нет. Будете чай?
— Буду. Сколько он спит?
— Ночью вставал, пил вино…
— Какое вино?
— Белое.
— Водку, что ли?
— Да. Потом опять лег. Сухарики будете?
— Сухарики, вино белое … — проворчал Александр Ярославович.
Он захрустел ванильным сухарем, поглядывая на Ивана. Тот, смешно вытянув губы, дул в кружку, размачивал в ней сухарь и, аккуратно откусывая, запивал чаем.
— Как мне связаться с этим человеком?
— С каким? — невнятно спросил Иван.
— С каким, с каким… С Сергеем Владимировичем.
— Он оставил мне телефон. Он привез нас домой. Возле рынка мы останавливались. Когда он увидел, что Павел купил вина, он дал мне свой телефон и сказал, чтобы я звонил, если будет плохо. Еще он сказал, что надо подождать, пока Павел успокоится.
— Успокоится-упокоится… дай мне телефон и пойди посиди в комнате.
Иван принес ему трубку, положил на стол записку с номером телефона и вышел, прикрыв за собой дверь.
Несмотря на открытое окно, в комнате сильно пахло перегаром. Волохов спал в одежде, укрывшись курткой и свесив с дивана руку. Давно небритое лицо отекло и было помятым и красным. Иван поправил на нем куртку и, подтащив кресло-качалку к окну, уселся и стал смотреть на улицу. Последние дни он спал на полу на матрасе. Просыпаясь днем, Волохов всякий раз говорил, что ляжет на полу сам, но, выпив, добирался до дивана и падал замертво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38