Мальчик закачался, выпустил из рук футляр и свалился на камни. Перед глазами у него замельтешили серо-розовые круги, и ему почудилось, что он падает в черную бездну…
Очнувшись, Жемчужинка увидел словно в тумане склонившуюся над ним мужскую фигуру и в испуге снова закрыл глаза. Человек потянул его за плечо.
— Кто это тебя так отделал? — донесся до мальчика тихий голос.
Сквозь полуприкрытые веки ему удалось рассмотреть темно-синий берет. «Таинственный! — мелькнуло в сознании. — Откуда он взялся? Что ему от меня надо? Ведь только что я видел того, другого…»
— Не бойся, — звучал настойчивый голос, — это я…
Жемчужинка открыл глаза чуть шире и приподнялся на локти. Таинственный помог ему встать.
— Скажи, кто это был?
Жемчужинка, еще не совсем пришедший в себя от потрясения, прижал ладонь ко лбу и словно в полузабытьи молча смотрел на Таинственного широко раскрытыми глазами. Тот потряс его за плечо.
— Скажи, это ты убегал от меня в пещере? Это ты прикрутил проволокой дверь? Отвечай, сейчас дорога каждая минута.
Недоверчиво глядя на Таинственного, Жемчужинка в ответ только повел плечами, а тот, взяв мальчика за подбородок, слегка приподнял его голову.
— Послушай! Скажи мне, не бойся! Я — офицер уголовного розыска.
Жемчужинка заморгал рыжеватыми ресницами.
Вы… вы… офицер уголовного розыска? — пробормотал он, и сразу же в голове у него прояснилось. Вяло улыбнувшись, он добавил: — А мы думали, что вы…
Говори! — оборвал его офицер. — Мне нужны точные ответы. Кто тебя ударил?
На этот раз Жемчужинка отвечал коротко, связно и точно, как и подобало детективу.
Тот похожий на гориллу тип, что живет у ксендза.
Он был один?
Нет, с Серебряной, то есть с той пани, у которой такие серебристые волосы.
Значит, в пещере был ты? — Да.
Что ты искал?
Картины.
У офицера удивленно вытянулось лицо, и он заговорил отрывисто, торопя Жемчужинку:
— Откуда тебе известно, что они украли картины?
Мне сказала Йола.
Какая Йола?
Та толстушка.
А откуда узнала она?
Дедуцировала из газет… Она прочитала, что во Вроцлаве пропали фламандцы.
На строгом лице офицера промелькнула улыбка.
Кого ты встретил в пещере?
Никого, а это очень странно. Там должны были находиться художник и Йола.
А тот, кто тебя ударил?
На него я наткнулся здесь. Наверно, шел с цементом… Им не хватило цемента.
А кто разрушил кладку у замурованной ниши?
Я…
Офицер чуть сильнее сжал плечо мальчика.
Что ты там нашел?
Что-то такое… вроде жестяной трубы.
Где ты ее спрятал?
Он у меня ее отнял.
Так почему ты не сказал этого сразу?! — почти взревел офицер Жемчужинка развел руки жестом безграничной растерянности.
— Я знаю только то, что получил от него по физиономии…
Но еще раньше, чем Жемчужинка успел закончить фразу, офицер нетерпеливо рубанул воздух рукой, повернулся и побежал вниз по склону. Через мгновение он затерялся среди деревьев. Жемчужинка ошеломлен-: но смотрел ему вслед.
— Офицер уголовного розыска, — безотчетно прошептал он и вдруг вспомнил о Йоле.
Жемчужинкой овладел страх. Что с Йолой? Может, художник схватил отважную девочку? Может, с ней что-то случилось? Подняв ко рту сложенные рупором ладони, он закричал:
— Йола! Иола!
Стена леса ответила ему только эхом. Жемчужинка немного постоял, беспомощно оглядываясь вокруг, потом начал медленно спускаться к озеру, но тут же остановился. «Нельзя оставлять ее одну!» Он повернулся, решительным движением пригладил рукой волосы, протер глаза и быстро протиснулся в открытый лаз.
3
— Мы скомпрометированы, — строго объявил Манджаро и, подчеркивая свое разочарование, яростно наподдал ногой подвернувшуюся шишку.
Чек молчал. Засунув руки в карманы, он водил глазами по песчаной дорожке, ведущей от пристани к костелу и дому ксендза. Инспектор болезненно переживал нагоняй, полученный ими на прощание от сержанта Антчака. Пан комендант ясно дал им понять, что они бродяги и висельники, что вместо полезного времяпрепровождения на каникулах они вмешиваются не в свои дела и наносят ущерб авторитету местной власти. Кроме того, комендант строго потребовал, чтобы они тотчас же убирались с его глаз и — упаси Боже — не показывались больше вблизи отделения милиции. Тяжело было проглотить эту горькую пилюлю. Не удивительно, что детективы возвращались домой, понуро опустив головы.
Ты понимаешь, как мы скомпрометированы? — снова уныло повторил Манджаро.
Нет… не понимаю, — пробурчал Чек.
Это твоя вина. — Моя?
Конечно, твоя. Кто дедуцировал, что Марсианин — это преступник?
А кто приказал взять его в разработку и поставил в блокноте на первое место?
— Все из-за тебя. Это ты выдвинул гениальную мысль о поисках каких-то сокровищ.
А ты первый сделал гипсовый слепок следа от его ботинка.
Это же совсем другое дело! — негодующе воскликнул Манджаро. — Я это делал с экспериментальной целью и никогда не говорил ни о каких сокровищах… Чек снисходительно улыбнулся.
— А что, летучие мыши и водяные паучки — это для ученого не сокровища? Законно, сокровища. И… мы можем гордиться, что открыли такого знаменитого профессора.
Манджаро уже более благосклонно взглянул на приятеля.
Если бы не мы, то пан сержант и до сих пор не знал бы, какой знаменитый человек проживает на его участке. Это тоже кое-что значит, — заключил Чек.
Это тоже кое-что значит, — облегченно вздохнув, подтвердил Манджаро.
Настроение обоих немного улучшилось. Теперь мальчики зашагали живее, да и головы подняли повыше. Когда достигли дороги, ведущей к воротам замка, Чек остановился.
Мой электронный мозг подсказывает, что самый опасный из наших преступников — это Таинственный.
Какие у тебя для этого основания?
Самые разные, братец. Прежде всего, его уважаемая физиономия. Она мне не нравится…
Мало ли что!
И вообще это подозрительный тип. Говорю тебе, что когда мы его разоблачим, это будет мировая сенсация.
А те, что живут у ксендза?
Тоже интересная публика, но Таинственный важнее всего. — Чек похлопал Манджаро по плечу. — Ну что ты огорчаешься? В истории криминалистики известна не одна ошибка…
Правда. — На губах Манджаро появилась слабая улыбка. — Надо сказать, мы блестяще справились с нашим заданием. Марсианин все же преступил закон, так как не прописался в милиции.
— А я блестяще упал в обморок в кафе. Обошлось мне это в пять злотиков — пришлось сесть за столик и заказать мороженое, — уже совсем весело продолжал Чек.
Вкусное было?
Даже не помню!
Манджаро бросил озабоченный взгляд на башню.
Интересно, как обстоят дела у наших инспекторов?
Вот-вот, — подхватил Чек. — Нужно их поискать, а то не знаем, что с ними. Может, возникли затруднения?
Мальчики договорились, что Чек отправится в лесничество проверить, нет ли для них каких-либо сообщений, а Манджаро еще раз поднимется к замку обследовать территорию. Встретиться договорились за обедом.
Чао! — бросил Чек старшему инспектору.
Пока!
Расставались они, полностью примирившись с судьбой и утешаясь мыслью о том, что даже лучшим в мире детективам случалось переживать неудачи.
4
Чек приближался к лесничеству. Из открытых дверей кухни пахнуло вдруг запахом жаркого из кабана и ароматом ванильного крема. Пан инспектор с наслаждением вдыхал аппетитные запахи. Ему подумалось, что после тяжких утренних трудов и огорчений неплохо бы немного перекусить. Взбежав на веранду, он увидел в дверях кухни сухую сгорбленную фигуру Троцевой.
Жемчужинки не было? — спросил Чек, бросив мимолетный взгляд на большую миску с ванильным кремом, стоявшую на столе.
Не было, — неохотно буркнула старуха.
А той девчонки, что завтракала с нами?
Тоже не было.
Чем вы так расстроены, пани Троцева? — участливо вымолвил Чек.
А-а-а… — Троцева обратила к мальчику маленькие слезящиеся глазки. — Не о чем говорить…
Подвело уважаемое здоровье, ревматизм замучил?
Никому нельзя верить… — Троцева взмахнула полотенцем. — Кругом обман…
А что случилось?
Ты еще спрашиваешь? Насчет тех духов… Пришел пан лесничий и сказал, что это студенты пугали…
Чек изобразил на лице удивление.
Невозможно! Что такое вы говорите, пани Троцева?
Я тоже говорю, невозможно. Как бы они сумели это сделать? Я своими глазами видела Белую Даму и небесный свет… — Она взмахнула полотенцем. — А пан лесничий сказал, что то неправда, что то студенты… И кому верить?
Если пани Троцева видела собственными глазами, то это, наверно, правда.
Ты умный мальчик, Чек. — Троцева воздела руки к небу. — Я первая увидела… А под замком как загрохочет, будто земля разверзлась…
Правда, будто земля разверзлась, — поддакнул Чек.
Ты милый мальчик… — Расчувствовавшаяся пани Троцева благодарно посмотрела на Чека. — Ведь это никак невозможно, чтобы студенты… правда?
Законно, никак невозможно, — подтвердил Чек, зыркнув глазом внутрь кухни, откуда снова повеяло соблазнительными запахами, и потянул носом воздух.
— Ну и проголодался же я, — жалобно вздохнул он.
Наклонив птичью голову, Троцева усмехнулась, показав два ряда пожелтевших зубов.
Может, что-нибудь съешь, сынок?
С превеликим удовольствием.
Но совсем немного, скоро обед. — Она отрезала ломоть хлеба и вынула из кастрюли с мясом большой аппетитный кусок. — На, ешь. Больно уж хороший ты хлопчик…
Манюсь прямо-таки вонзил зубы в бутерброд.
— Первый сорт! Спасибо, пани Троцева! Я точно говорю вам, что те духи — самые настоящие. — Подняв руку к козырьку кепочки и послав старушенции наиприятнейшую из своих улыбок, Чек сбежал с веранды.
После трапезы все его печали разом улетучились. За сунув руки в карманы и насвистывая свой любимый мотивчик, Чек окинул взглядом окружавший его безмятежный мир. Улыбнувшись плывущим над лесом облакам, он танцующей походкой направился к шалашу.
В шалаше никого не было, зато из-под соседнего куста выскочил молодой зайчишка, показав пану инспектору белый хвостик. В кустах звучали заливчатые птичьи голоса. Дятел не переставая долбил ствол старой сосны. Его красный хохолок ритмично подрагивал. Из-за ручейка выпорхнула сизоворонка и, мелькнув над макушками молоденьких елочек, исчезла в густых зарослях. Вокруг царила радостная благодать летнего солнечного полудня.
Чек на секунду задумался.
«Если ребят здесь нет, значит, они где-нибудь в другом месте». Сделав столь мудрый вывод, он направился к берегу озера. Ему захотелось выкупаться, смыть с себя грязь и пыль подземных коридоров и пещер. Еще издали за купами ольхи и зарослями камышей Чек заметил зеркальную поверхность воды. Покрытая легкими морщинками от бриза, она сверкала на ярком солнце, словно чешуя серебристой рыбины.
Пан инспектор недолго стоял на берегу, наблюдая за выводком диких уток, жирующих у кромки камышей. Ему не хотелось спугнуть птиц. Сухое шуршанье камыша настраивало на мечтательный лад. Сознанием владели какие-то неясные, но приятные мысли… Их было трудно выразить, а улетев, они никогда уже больше не вернутся…
Но тут до слуха Чека долетел треск сломанной ветки, и он обернулся. Метрах в двадцати от него по тропинке, ведущей к лесничеству, шагал Тирольчик. Он появился столь внезапно и неожиданно, что Чек инстинктивно отшатнулся и укрылся за стволом ольхи. Из своего укрытия он видел мелькавшую между деревьями грузную мужскую фигуру. По всему чувствовалось, что человек старается остаться незамеченным. Когда Тирольчик вышел из-за деревьев, острый глаз мальчика заметил у него под мышкой какой-то странный предмет. Появление Тирольчика удивило Чека. Что может делать в этом месте и в это время странный жилец из дома ксендза? Почему он крадется так осторожно, останавливаясь через каждые несколько шагов и оглядываясь, будто преследуемый? Заинтригованный Чек начал слежку.
Пан инспектор неотступно, словно тень, следовал за Тирольчиком, держась метрах в двадцати от него и укрываясь за кустами и деревьями. Вскоре они подошли к маленькому заливчику, едва заметному за стволами деревьев и зарослями камыша. На берегу стоял принадлежавший лесничеству сарай с хранившимися там рыбацкими снастями, а перед ним располагался небольшой свайный причал с пришвартованными к нему двумя покачивающимися на воде лодками. Тирольчик остановился под деревьями и еще раз внимательно огляделся вокруг. Убедившись, что за ним нет слежки, Тирольчик в несколько прыжков оказался у сарая и исчез в его тени.
Чек неслышно, по-кошачьи подкрался к ближайшим зарослям и, укрывшись в гуще огромных прибрежных лопухов, с бьющимся сердцем наблюдал за сараем. Его наклоненная к озеру замшелая крыша освещалась солнцем, а причал скрывался в глубокой тени. Внезапно из-за почерневшей стены сарая вынырнула фигура Тирольчика, по-прежнему державшего под мышкой странный удлиненный предмет. Тирольчик осторожно вступил на причал и, опустившись на колено, стал распутывать цепочку швартова.
Он медленно, аккуратно подтянул лодку к причалу, опустил на дно таинственный предмет и спустился в нее сам. Лодка под его тяжестью закачалась и стукнулась бортом о причал. Тирольчик мгновение сидел неподвижно, затем распрямился и, схватив весло, с силой оттолкнулся от берега. Причал жалобно затрещал, а мирно дремавший перед тем заливчик внезапно ожил: лодка сдвинулась, вода заволновалась, гребец заработал веслами, да так, что из камышей вылетели спугнутые утки.
В несколько прыжков Чек оказался у сарая. Лодка тем временем, набрав скорость, плыла вдоль кромки камышей. Тирольчик сильными ударами весел загребал воду, отчего на ее гладкой поверхности появлялись как бы рваные раны.
Юный детектив спустился с берега на причал. Вторая лодка спокойно покачивалась на воде. Чек выждал, пока Тирольчик не скрылся за линией деревьев, а потом, быстро отвязав лодку, вскочил в нее и взялся за весла.
Он шел на веслах вдоль кромки высоких камышей, обеспечивавших ему надежное укрытие, но когда лодка обогнула мысок, Чек увидел в полусотне метров от себя широкие плечи Тирольчика, согнувшегося над веслами. Тот греб уже гораздо спокойней, но держался по-прежнему у затененного берега, то скрываясь под нависшими ветвями деревьев, то выплывая на открытое пространство. Чек не мог понять, куда же он направляется.
Лодка Тирольчика снова исчезла под навесом из ветвей, будто заплыла в зеленый грот, и больше не показывалась. Чек начал терять терпение. «А что, если Тирольчик незаметно подошел к берегу, высадился и…» При мысли, что он может потерять след этого подозрительного типа, Чек взволновался. Он хотел уже выплыть из камышей, вернуться к причалу и преследовать беглеца на берегу, но тут на зеркальной глади озера появилась лодка преследуемого. Гребец гнал ее к возвышавшимся над водой островкам, покрытым сочной зеленью. «Ясно, он валит на острова», — решил Чек, всматриваясь в одинокую лодку.
В это время из-за ближайшего острова, словно две серебристые стрекозы, выпорхнули две байдарки в ореоле сверкающих на солнце водяных брызг. Они мчались прямо к лодке Тирольчика. «Что он делает?» — подумал Чек.
Тирольчик немного сбавил темп, однако ни на метр не уклонился от выбранного направления. Когда же байдарки, разминувшись с лодкой, проплыли мимо нее к берегу, Тирольчик снова ускорил темп. Он еще ниже склонился над веслами, весла все энергичней зачерпывали воду, след на воде стал шире, и под веслами засверкали радужные нимбы из водяных брызг. С растущим напряжением Чек наблюдал, как лодка, постепенно уменьшаясь в размерах, скрывается за мягкой линией острова…
Наконец-то Чек вывел свою лодку из шуршавшего камыша и, когда она вышла на чистую воду, взял курс на ближайшую точку острова. Он яростно заработал веслами, и вскоре его ладони уже горели, плечи ныли от усталости, но он не сдавался. Ему хотелось как можно скорее отрезать путь беглецу, для чего было необходимо незаметно обогнуть остров и подойти к нему с противоположной стороны. Когда Чек добрался до обширных зарослей камыша, которые, точно золотистые щупальца, впивались в стальное нутро озера, силы его были почти на исходе.
Он с облегчением сложил весла, дав лодке немного проплыть по инерции. Борта ее с шелестом терлись о сухие стебли камыша, дно цеплялось за густо разросшиеся здесь водоросли.
Зачерпнув из-за борта пригоршню воды, Чек с наслаждением ополоснул потное лицо, затем осмотрелся. Он находился у противоположной стороны острова. Но как поступил Тирольчик? Обогнув остров, он мог либо подойти к берегу, либо попытаться переплыть озеро. И чтобы незамеченным доплыть до мыса, Чеку следовало теперь быть вдвойне осторожным.
Со стороны берега его лодку закрывал высокий, буйно разросшийся камыш, и Чек, съежившись и почти распластавшись в лодке, орудуя одним веслом, начал пробиваться сквозь его шуршащие заросли. Оказавшись за мысом, он обвел взглядом озеро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Очнувшись, Жемчужинка увидел словно в тумане склонившуюся над ним мужскую фигуру и в испуге снова закрыл глаза. Человек потянул его за плечо.
— Кто это тебя так отделал? — донесся до мальчика тихий голос.
Сквозь полуприкрытые веки ему удалось рассмотреть темно-синий берет. «Таинственный! — мелькнуло в сознании. — Откуда он взялся? Что ему от меня надо? Ведь только что я видел того, другого…»
— Не бойся, — звучал настойчивый голос, — это я…
Жемчужинка открыл глаза чуть шире и приподнялся на локти. Таинственный помог ему встать.
— Скажи, кто это был?
Жемчужинка, еще не совсем пришедший в себя от потрясения, прижал ладонь ко лбу и словно в полузабытьи молча смотрел на Таинственного широко раскрытыми глазами. Тот потряс его за плечо.
— Скажи, это ты убегал от меня в пещере? Это ты прикрутил проволокой дверь? Отвечай, сейчас дорога каждая минута.
Недоверчиво глядя на Таинственного, Жемчужинка в ответ только повел плечами, а тот, взяв мальчика за подбородок, слегка приподнял его голову.
— Послушай! Скажи мне, не бойся! Я — офицер уголовного розыска.
Жемчужинка заморгал рыжеватыми ресницами.
Вы… вы… офицер уголовного розыска? — пробормотал он, и сразу же в голове у него прояснилось. Вяло улыбнувшись, он добавил: — А мы думали, что вы…
Говори! — оборвал его офицер. — Мне нужны точные ответы. Кто тебя ударил?
На этот раз Жемчужинка отвечал коротко, связно и точно, как и подобало детективу.
Тот похожий на гориллу тип, что живет у ксендза.
Он был один?
Нет, с Серебряной, то есть с той пани, у которой такие серебристые волосы.
Значит, в пещере был ты? — Да.
Что ты искал?
Картины.
У офицера удивленно вытянулось лицо, и он заговорил отрывисто, торопя Жемчужинку:
— Откуда тебе известно, что они украли картины?
Мне сказала Йола.
Какая Йола?
Та толстушка.
А откуда узнала она?
Дедуцировала из газет… Она прочитала, что во Вроцлаве пропали фламандцы.
На строгом лице офицера промелькнула улыбка.
Кого ты встретил в пещере?
Никого, а это очень странно. Там должны были находиться художник и Йола.
А тот, кто тебя ударил?
На него я наткнулся здесь. Наверно, шел с цементом… Им не хватило цемента.
А кто разрушил кладку у замурованной ниши?
Я…
Офицер чуть сильнее сжал плечо мальчика.
Что ты там нашел?
Что-то такое… вроде жестяной трубы.
Где ты ее спрятал?
Он у меня ее отнял.
Так почему ты не сказал этого сразу?! — почти взревел офицер Жемчужинка развел руки жестом безграничной растерянности.
— Я знаю только то, что получил от него по физиономии…
Но еще раньше, чем Жемчужинка успел закончить фразу, офицер нетерпеливо рубанул воздух рукой, повернулся и побежал вниз по склону. Через мгновение он затерялся среди деревьев. Жемчужинка ошеломлен-: но смотрел ему вслед.
— Офицер уголовного розыска, — безотчетно прошептал он и вдруг вспомнил о Йоле.
Жемчужинкой овладел страх. Что с Йолой? Может, художник схватил отважную девочку? Может, с ней что-то случилось? Подняв ко рту сложенные рупором ладони, он закричал:
— Йола! Иола!
Стена леса ответила ему только эхом. Жемчужинка немного постоял, беспомощно оглядываясь вокруг, потом начал медленно спускаться к озеру, но тут же остановился. «Нельзя оставлять ее одну!» Он повернулся, решительным движением пригладил рукой волосы, протер глаза и быстро протиснулся в открытый лаз.
3
— Мы скомпрометированы, — строго объявил Манджаро и, подчеркивая свое разочарование, яростно наподдал ногой подвернувшуюся шишку.
Чек молчал. Засунув руки в карманы, он водил глазами по песчаной дорожке, ведущей от пристани к костелу и дому ксендза. Инспектор болезненно переживал нагоняй, полученный ими на прощание от сержанта Антчака. Пан комендант ясно дал им понять, что они бродяги и висельники, что вместо полезного времяпрепровождения на каникулах они вмешиваются не в свои дела и наносят ущерб авторитету местной власти. Кроме того, комендант строго потребовал, чтобы они тотчас же убирались с его глаз и — упаси Боже — не показывались больше вблизи отделения милиции. Тяжело было проглотить эту горькую пилюлю. Не удивительно, что детективы возвращались домой, понуро опустив головы.
Ты понимаешь, как мы скомпрометированы? — снова уныло повторил Манджаро.
Нет… не понимаю, — пробурчал Чек.
Это твоя вина. — Моя?
Конечно, твоя. Кто дедуцировал, что Марсианин — это преступник?
А кто приказал взять его в разработку и поставил в блокноте на первое место?
— Все из-за тебя. Это ты выдвинул гениальную мысль о поисках каких-то сокровищ.
А ты первый сделал гипсовый слепок следа от его ботинка.
Это же совсем другое дело! — негодующе воскликнул Манджаро. — Я это делал с экспериментальной целью и никогда не говорил ни о каких сокровищах… Чек снисходительно улыбнулся.
— А что, летучие мыши и водяные паучки — это для ученого не сокровища? Законно, сокровища. И… мы можем гордиться, что открыли такого знаменитого профессора.
Манджаро уже более благосклонно взглянул на приятеля.
Если бы не мы, то пан сержант и до сих пор не знал бы, какой знаменитый человек проживает на его участке. Это тоже кое-что значит, — заключил Чек.
Это тоже кое-что значит, — облегченно вздохнув, подтвердил Манджаро.
Настроение обоих немного улучшилось. Теперь мальчики зашагали живее, да и головы подняли повыше. Когда достигли дороги, ведущей к воротам замка, Чек остановился.
Мой электронный мозг подсказывает, что самый опасный из наших преступников — это Таинственный.
Какие у тебя для этого основания?
Самые разные, братец. Прежде всего, его уважаемая физиономия. Она мне не нравится…
Мало ли что!
И вообще это подозрительный тип. Говорю тебе, что когда мы его разоблачим, это будет мировая сенсация.
А те, что живут у ксендза?
Тоже интересная публика, но Таинственный важнее всего. — Чек похлопал Манджаро по плечу. — Ну что ты огорчаешься? В истории криминалистики известна не одна ошибка…
Правда. — На губах Манджаро появилась слабая улыбка. — Надо сказать, мы блестяще справились с нашим заданием. Марсианин все же преступил закон, так как не прописался в милиции.
— А я блестяще упал в обморок в кафе. Обошлось мне это в пять злотиков — пришлось сесть за столик и заказать мороженое, — уже совсем весело продолжал Чек.
Вкусное было?
Даже не помню!
Манджаро бросил озабоченный взгляд на башню.
Интересно, как обстоят дела у наших инспекторов?
Вот-вот, — подхватил Чек. — Нужно их поискать, а то не знаем, что с ними. Может, возникли затруднения?
Мальчики договорились, что Чек отправится в лесничество проверить, нет ли для них каких-либо сообщений, а Манджаро еще раз поднимется к замку обследовать территорию. Встретиться договорились за обедом.
Чао! — бросил Чек старшему инспектору.
Пока!
Расставались они, полностью примирившись с судьбой и утешаясь мыслью о том, что даже лучшим в мире детективам случалось переживать неудачи.
4
Чек приближался к лесничеству. Из открытых дверей кухни пахнуло вдруг запахом жаркого из кабана и ароматом ванильного крема. Пан инспектор с наслаждением вдыхал аппетитные запахи. Ему подумалось, что после тяжких утренних трудов и огорчений неплохо бы немного перекусить. Взбежав на веранду, он увидел в дверях кухни сухую сгорбленную фигуру Троцевой.
Жемчужинки не было? — спросил Чек, бросив мимолетный взгляд на большую миску с ванильным кремом, стоявшую на столе.
Не было, — неохотно буркнула старуха.
А той девчонки, что завтракала с нами?
Тоже не было.
Чем вы так расстроены, пани Троцева? — участливо вымолвил Чек.
А-а-а… — Троцева обратила к мальчику маленькие слезящиеся глазки. — Не о чем говорить…
Подвело уважаемое здоровье, ревматизм замучил?
Никому нельзя верить… — Троцева взмахнула полотенцем. — Кругом обман…
А что случилось?
Ты еще спрашиваешь? Насчет тех духов… Пришел пан лесничий и сказал, что это студенты пугали…
Чек изобразил на лице удивление.
Невозможно! Что такое вы говорите, пани Троцева?
Я тоже говорю, невозможно. Как бы они сумели это сделать? Я своими глазами видела Белую Даму и небесный свет… — Она взмахнула полотенцем. — А пан лесничий сказал, что то неправда, что то студенты… И кому верить?
Если пани Троцева видела собственными глазами, то это, наверно, правда.
Ты умный мальчик, Чек. — Троцева воздела руки к небу. — Я первая увидела… А под замком как загрохочет, будто земля разверзлась…
Правда, будто земля разверзлась, — поддакнул Чек.
Ты милый мальчик… — Расчувствовавшаяся пани Троцева благодарно посмотрела на Чека. — Ведь это никак невозможно, чтобы студенты… правда?
Законно, никак невозможно, — подтвердил Чек, зыркнув глазом внутрь кухни, откуда снова повеяло соблазнительными запахами, и потянул носом воздух.
— Ну и проголодался же я, — жалобно вздохнул он.
Наклонив птичью голову, Троцева усмехнулась, показав два ряда пожелтевших зубов.
Может, что-нибудь съешь, сынок?
С превеликим удовольствием.
Но совсем немного, скоро обед. — Она отрезала ломоть хлеба и вынула из кастрюли с мясом большой аппетитный кусок. — На, ешь. Больно уж хороший ты хлопчик…
Манюсь прямо-таки вонзил зубы в бутерброд.
— Первый сорт! Спасибо, пани Троцева! Я точно говорю вам, что те духи — самые настоящие. — Подняв руку к козырьку кепочки и послав старушенции наиприятнейшую из своих улыбок, Чек сбежал с веранды.
После трапезы все его печали разом улетучились. За сунув руки в карманы и насвистывая свой любимый мотивчик, Чек окинул взглядом окружавший его безмятежный мир. Улыбнувшись плывущим над лесом облакам, он танцующей походкой направился к шалашу.
В шалаше никого не было, зато из-под соседнего куста выскочил молодой зайчишка, показав пану инспектору белый хвостик. В кустах звучали заливчатые птичьи голоса. Дятел не переставая долбил ствол старой сосны. Его красный хохолок ритмично подрагивал. Из-за ручейка выпорхнула сизоворонка и, мелькнув над макушками молоденьких елочек, исчезла в густых зарослях. Вокруг царила радостная благодать летнего солнечного полудня.
Чек на секунду задумался.
«Если ребят здесь нет, значит, они где-нибудь в другом месте». Сделав столь мудрый вывод, он направился к берегу озера. Ему захотелось выкупаться, смыть с себя грязь и пыль подземных коридоров и пещер. Еще издали за купами ольхи и зарослями камышей Чек заметил зеркальную поверхность воды. Покрытая легкими морщинками от бриза, она сверкала на ярком солнце, словно чешуя серебристой рыбины.
Пан инспектор недолго стоял на берегу, наблюдая за выводком диких уток, жирующих у кромки камышей. Ему не хотелось спугнуть птиц. Сухое шуршанье камыша настраивало на мечтательный лад. Сознанием владели какие-то неясные, но приятные мысли… Их было трудно выразить, а улетев, они никогда уже больше не вернутся…
Но тут до слуха Чека долетел треск сломанной ветки, и он обернулся. Метрах в двадцати от него по тропинке, ведущей к лесничеству, шагал Тирольчик. Он появился столь внезапно и неожиданно, что Чек инстинктивно отшатнулся и укрылся за стволом ольхи. Из своего укрытия он видел мелькавшую между деревьями грузную мужскую фигуру. По всему чувствовалось, что человек старается остаться незамеченным. Когда Тирольчик вышел из-за деревьев, острый глаз мальчика заметил у него под мышкой какой-то странный предмет. Появление Тирольчика удивило Чека. Что может делать в этом месте и в это время странный жилец из дома ксендза? Почему он крадется так осторожно, останавливаясь через каждые несколько шагов и оглядываясь, будто преследуемый? Заинтригованный Чек начал слежку.
Пан инспектор неотступно, словно тень, следовал за Тирольчиком, держась метрах в двадцати от него и укрываясь за кустами и деревьями. Вскоре они подошли к маленькому заливчику, едва заметному за стволами деревьев и зарослями камыша. На берегу стоял принадлежавший лесничеству сарай с хранившимися там рыбацкими снастями, а перед ним располагался небольшой свайный причал с пришвартованными к нему двумя покачивающимися на воде лодками. Тирольчик остановился под деревьями и еще раз внимательно огляделся вокруг. Убедившись, что за ним нет слежки, Тирольчик в несколько прыжков оказался у сарая и исчез в его тени.
Чек неслышно, по-кошачьи подкрался к ближайшим зарослям и, укрывшись в гуще огромных прибрежных лопухов, с бьющимся сердцем наблюдал за сараем. Его наклоненная к озеру замшелая крыша освещалась солнцем, а причал скрывался в глубокой тени. Внезапно из-за почерневшей стены сарая вынырнула фигура Тирольчика, по-прежнему державшего под мышкой странный удлиненный предмет. Тирольчик осторожно вступил на причал и, опустившись на колено, стал распутывать цепочку швартова.
Он медленно, аккуратно подтянул лодку к причалу, опустил на дно таинственный предмет и спустился в нее сам. Лодка под его тяжестью закачалась и стукнулась бортом о причал. Тирольчик мгновение сидел неподвижно, затем распрямился и, схватив весло, с силой оттолкнулся от берега. Причал жалобно затрещал, а мирно дремавший перед тем заливчик внезапно ожил: лодка сдвинулась, вода заволновалась, гребец заработал веслами, да так, что из камышей вылетели спугнутые утки.
В несколько прыжков Чек оказался у сарая. Лодка тем временем, набрав скорость, плыла вдоль кромки камышей. Тирольчик сильными ударами весел загребал воду, отчего на ее гладкой поверхности появлялись как бы рваные раны.
Юный детектив спустился с берега на причал. Вторая лодка спокойно покачивалась на воде. Чек выждал, пока Тирольчик не скрылся за линией деревьев, а потом, быстро отвязав лодку, вскочил в нее и взялся за весла.
Он шел на веслах вдоль кромки высоких камышей, обеспечивавших ему надежное укрытие, но когда лодка обогнула мысок, Чек увидел в полусотне метров от себя широкие плечи Тирольчика, согнувшегося над веслами. Тот греб уже гораздо спокойней, но держался по-прежнему у затененного берега, то скрываясь под нависшими ветвями деревьев, то выплывая на открытое пространство. Чек не мог понять, куда же он направляется.
Лодка Тирольчика снова исчезла под навесом из ветвей, будто заплыла в зеленый грот, и больше не показывалась. Чек начал терять терпение. «А что, если Тирольчик незаметно подошел к берегу, высадился и…» При мысли, что он может потерять след этого подозрительного типа, Чек взволновался. Он хотел уже выплыть из камышей, вернуться к причалу и преследовать беглеца на берегу, но тут на зеркальной глади озера появилась лодка преследуемого. Гребец гнал ее к возвышавшимся над водой островкам, покрытым сочной зеленью. «Ясно, он валит на острова», — решил Чек, всматриваясь в одинокую лодку.
В это время из-за ближайшего острова, словно две серебристые стрекозы, выпорхнули две байдарки в ореоле сверкающих на солнце водяных брызг. Они мчались прямо к лодке Тирольчика. «Что он делает?» — подумал Чек.
Тирольчик немного сбавил темп, однако ни на метр не уклонился от выбранного направления. Когда же байдарки, разминувшись с лодкой, проплыли мимо нее к берегу, Тирольчик снова ускорил темп. Он еще ниже склонился над веслами, весла все энергичней зачерпывали воду, след на воде стал шире, и под веслами засверкали радужные нимбы из водяных брызг. С растущим напряжением Чек наблюдал, как лодка, постепенно уменьшаясь в размерах, скрывается за мягкой линией острова…
Наконец-то Чек вывел свою лодку из шуршавшего камыша и, когда она вышла на чистую воду, взял курс на ближайшую точку острова. Он яростно заработал веслами, и вскоре его ладони уже горели, плечи ныли от усталости, но он не сдавался. Ему хотелось как можно скорее отрезать путь беглецу, для чего было необходимо незаметно обогнуть остров и подойти к нему с противоположной стороны. Когда Чек добрался до обширных зарослей камыша, которые, точно золотистые щупальца, впивались в стальное нутро озера, силы его были почти на исходе.
Он с облегчением сложил весла, дав лодке немного проплыть по инерции. Борта ее с шелестом терлись о сухие стебли камыша, дно цеплялось за густо разросшиеся здесь водоросли.
Зачерпнув из-за борта пригоршню воды, Чек с наслаждением ополоснул потное лицо, затем осмотрелся. Он находился у противоположной стороны острова. Но как поступил Тирольчик? Обогнув остров, он мог либо подойти к берегу, либо попытаться переплыть озеро. И чтобы незамеченным доплыть до мыса, Чеку следовало теперь быть вдвойне осторожным.
Со стороны берега его лодку закрывал высокий, буйно разросшийся камыш, и Чек, съежившись и почти распластавшись в лодке, орудуя одним веслом, начал пробиваться сквозь его шуршащие заросли. Оказавшись за мысом, он обвел взглядом озеро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25