Именно тогда и случилось то настолько необъяснимое и неожиданное происшествие, что никто даже не успел понять, что происходит. Как только я отвел взгляд от исчезающего в темноте "Морского ежа" и посмотрел на странную "скалу", мне показалось, что она приближается к нам, но не увеличиваясь, а, наоборот, уменьшаясь в размерах. Я схватил за руку Корже, чтобы показать ему эту ошеломляющую картину… и в этот момент "Пескаду" поднялся в воздух, будто на огромной волне, задрожал, и… все мы очутились в воде.
Запутавшись в своей куртке, которую я незадолго перед этим надел, я забарахтался изо всех сил и, с силой оттолкнувшись ногами, очутился на поверхности.
— Корже! Стриженый! Где вы?..
Их головы появились в нескольких метрах от меня. Что до Кафи, он преспокойно барахтался рядом со мной… Но где Простак? Глаза щипало от соленой воды, и я ничего не видел.
— Простак! Где вы?
Откуда-то из темноты до нас донесся тревожный захлебывающийся голос:
— На помощь!.. На по…
Наш друг тонет!
— Кафи, скорей! Простак тонет… Держи его, как можешь!
Мой храбрый пес, который от принудительного купания не потерял ни зрения, ни ориентации, тут же поплыл к утопающему. Когда мы подплыли к ним, Кафи уже держал Простака за штаны. Втроем мы подняли несчастного так, чтобы он мог дышать. Недалеко от меня плавало весло с "Пескаду".
— Хватайтесь за весло. Держитесь крепче!
Простак был спасен. Схватившись за весло, он чихал, плевался, отфыркивался, чтобы избавиться от проглоченной горько-соленой воды.
— Черт побери! Надо мне было научиться плавать!
А лодка? Где наша лодка?.. Каким-то чудом она не перевернулась. Оставив Простака, схватившегося за весло, как барабанщик за свою палочку, мы поплыли к "Пескаду", который хотя и не перевернулся, но сильно осел из-за приличного количества воды, залившейся внутрь. Корже и Стриженый залезли внутрь, а мы с Кафи вернулись и взяли на буксир Простака, который плевался, икал и чихал так, что, наверно, распугал всю рыбу в округе.
— Бедный я, бедный, — сокрушался он. — Если бы эта добрая собачка не схватила меня за штаны, лежать бы мне сейчас на дне…
Впрочем, он быстро пришел в себя и очень огорчился, увидев столько воды на дне "Пескаду".
— Черпак! Где черпак?
Шлепая по воде, доходящей ему почти до колена, Простак принялся искать деревянный ковшик, которым на кораблях вычерпывают воду. Видимо, ковшик тоже выпал за борт. Видя, что мы что-то ищем, Кафи не колеблясь прыгнул в воду и появился через несколько секунд с беретом Стриженого в зубах.
— Нет, Кафи, не то… ищи еще!
Неутомимый Кафи снова отправился на поиски. На этот раз он отсутствовал дольше, но наконец вернулся с огромным деревянным ковшом, который тянул за длинную ручку.
— Быстрее! — скомандовал Простак. — Ветер усиливается, скоро поднимутся волны, мы можем пойти ко дну.
Мы лихорадочно принялись выплескивать, воду за борт, но уровень ее в лодке не только не понижался, но даже увеличивался. Вдруг Простак закричал:
— Дьявол! Где-то течет вода! Течь!.. У нас течь!
Встав на четвереньки, он начал ощупывать дно "Пескаду" и вскоре обнаружил брешь в корпусе судна.
— Дайте мне тряпку, куртку, что угодно!
Я протянул ему свою куртку, он яростно 'смял ее и изо всех сил затолкал в отверстие, чтобы заткнуть течь.
— Теперь встань на нее и не двигайся, — скомандовал он мне. — Тогда давление не вытолкнет пробку. Если она выскочит, нам конец…
Рыбак прошел на корму и осмотрел мотор.
— Она промокла! Мельница вся мокрая!
На всякий случай он все-таки попробовал завести мотор, потянув за кожаный ремень. Но "мельница" не пожелала заводиться.
— Свечи промокли! А я потерял фонарик…
Как их теперь снимать и сушить? У нас вообще не осталось ничего сухого!
Тут Простак вспомнил о рыбацком фонаре, работающем от двух аккумуляторных батарей. О чудо! Хотя батареи были наполовину в воде, они все же работали, и Простаку удалось повернуть прожектор на лодку. Только теперь мы увидели друг друга: мокрые до нитки, со слипшимися волосами и лицами, перекошенными от напряжения… Я стоял неподвижно, упираясь ногами в свою куртку и боясь почувствовать у себя под ногами предательскую течь; я начинал дрожать от холода. Стриженый и Корже продолжали вычерпывать воду, но без особых результатов. Наверно, вода лилась в "Пескаду" через другую дыру.
Простак тем временем разбирал мотор. За неимением сухой тряпки он тер свечи о рукава, о штаны, потом ставил их на место, снова пытался завести "мельницу", снова ее раскручивал, сушил свечи и вкручивал их на место…
Мы, затаив дыхание, следили за его действиями. Мы были слишком далеко от Пор-ле-Руа, чтобы грести, да и кто тогда будет вычерпывать воду? А аварийный парус утонул вместе с другими вещами.
— Попробуем еще, — бормотал Простак, в очередной раз снимая упрямые свечи и суша их над прожектором.
Наконец его терпение было вознаграждено. Мотор два-три раза чихнул — нам показалось, что взорвалась бомба, — и наконец заработал нормально.
— Мы спасены! — завопил Простак. — Спасены, малыши!
В воде он потерял свой драгоценный наручный компас, но и так знал, что ветер дует с юга. По форме и направлению движения волн он смог сориентироваться.
— Полный вперед!
Да, мы были спасены. Если только не будет неприятностей с течью, через несколько часов мы подойдем к берегу. Избавившись от душившего нас страха, мы попытались понять, что же произошло в тот момент, когда "черная скала", уменьшаясь, направилась в нашу сторону.
Конечно, никто не думал, что это была скала. Да, иногда кажется, что скалы двигаются, но только если вы сами находитесь на движущемся корабле. "Пескаду" в тот момент стоял неподвижно. Это была не лодка, у этого предмета была не такая форма… Да и потом — куда она исчезла, как будто пошла ко дну?
Как это ни поразительно, приходилось признать, что это могла быть только подводная лодки, маленькая подводная лодка, которая, погружаясь, приподняла киль нашего "Пескаду".
— Да, это подлодка, — согласился Простак. — Эта "скала" у меня прямо перед глазами стоит.
Черт побери! Подводная лодка! Ну и дела…
Заметили ли нас? Намеренно или случайно лодка пошла прямо на нас и перевернула "Пескаду"?..
— Наверняка случайно! — заявил Простак. — Все произошло только потому, что мы оказались у нее на пути. Для них это было еще опаснее, чем для нас. Внутри должны были почувствовать удар; наверно, они решили, что стукнулись о какие-то обломки…
Эх, малыши, ну и приключение! Но оно еще не кончилось, попомните мое слово! Мы еще вспомним про платье Жермены… — Вдруг он вытянул руку вперед. — Видите впереди маяк Пор-ле-Руа? Но осторожно, на берегу никому ни слова! Просто лодка дала течь. Все знают, что "Пескаду" уже старый, так что никто не удивится… Ясно, малыши?
"СВЕЖАЯ РЫБА"
Подводная лодка! — пораженно повторял отец Мади. — Неужели это на самом деле была подводная лодка? Вы совершенно в этом уверены?
Уверен, как в том, что меня зовут Простак! Если бы я был на "Пескаду" один, вы могли бы подумать, что она мне померещилась, но эти малыши тоже ее видели… И кто, интересно, перевернул мою лодку, я вас спрашиваю?.. Нет, это была подводная лодка, или еще какая-то штука, которая плавает под водой. С ней-то и встречался "Морской еж". Эх, жалко, что мы не смогли подойти поближе!
— Подводная лодка! — опять повторил мсье Шарве. — Невероятно!..
В палатке, куда через два часа после нашего не вполне обычного возвращения пришли Простак, Мади и ее отец, повисло тяжелое молчание.
Во всяком случае, радиограммы парижанок — не наша выдумка, — сказал Стриженый. — Мы видели фиолетовые огни на "Морском еже", а Сапожник слышал, как парижанки говорили, что Жермена пойдет гулять в сиреневом платье… Фиолетовый и сиреневый — это одно и то же!
Да, — согласился отец Мади, — кажется, вы правы. Когда Мади мне вчера все рассказала, я не принял это всерьез, но теперь…
Видите, — сказал Простак. — Вокруг сплошные тайны! — Он повернулся к Мади. — А ты, малышка, что ты сегодня видела в порту?
"Морской еж" вернулся в полседьмого; парижанки были еще там. Бартавель и юнга выгрузили шесть ящиков.
Шесть ящиков! Быть не может!
Мы их посчитали, правда, папа? Их погрузили на грузовик вместе с другими, с "Шутки" и с "Темьяна".
Но никто не может наловить шесть ящиков, даже если попасть в самый центр косяка… А что делали парижанки?
Они долго выбирали рыбу, торговались, как вчера… Но мы с папой думаем, что это был только предлог. Они, наверно, с ним что-то обсуждали.
А рыбу они опять выбросили?
Мы ждали вашего возвращения и поэтому не пошли за ними. Но я видела издалека, как они остановились на мостике и наклонились. Простак пожал плечами и покрутил пальцем у виска, показывая, что не только ему приходят иногда в голову сумасшедшие мысли. В этот момент меня пронзила мысль…
— Стойте! Кажется, я понял. Они выбрасывают рыбу не потому, что они ее не любят… Просто она несвежая!
Гиль вылупился на меня, явно думая, не сошел ли и я с ума.
Как несвежая? Ее же только что поймали!
Именно что не только что! В такие ночи Бартавель слишком мало занимается рыбной ловлей… может, вообще не занимается, а только делает вид. Но ему нужно, чтобы все думали, что он привозит много рыбы. Поэтому он берет ту, которую вылавливает в другие ночи, и накидывает ее сверху, чтобы скрыть истинное содержимое ящиков. На самом деле внутри лежит что-то еще!
Правильно! — закричал Простак. — Тиду, ты гений! Ты сделал открытие! Ящики фальшивые! — Он повернулся к Мади. — В какую машину грузили ящики?
В ту же, что вчера, из Нима. На грузовике было написано "Свежая рыба". Я записала адрес: это на улице Аркад.
Улица Аркад, — повторил Простак. — Не знаю такой. Я-то просто продаю свой улов местному магазину. Надо бы узнать, что в ящиках. А что вы об этом думаете, мсье лионец? — обратился он к отцу Мади.
Мсье Шарве задумался.
— Дело принимает серьезный оборот. Надо предупредить полицию…
При слове "полиция" Простак подпрыгнул.
— Нет, нет, еще рано! У нас еще нет доказательств. Я очень хорошо знаю здешних жандармов. Это мирные отцы семейств, у которых портупея лопнет от смеха, если я им расскажу, как мою лодчонку протаранила подводная лодка. Подводная лодка! Вы понимаете, что это такое? Тут еще такого не видали! Через полчаса на всех перекрестках станут кричать, что Простак сошел с ума… а Бартавель будет знать, что мы за ним следим.
— Но подводная лодка налетела на "Пескаду". Может, она повреждена… В любом случае, они почувствовали удар. Они могли предположить, что за ними или за "Морским ежом" следили.
Простак поразмыслил.
Да, она может быть повреждена. Мы узнаем это сегодня ночью… Но не думаю, что они следят за мной. — Он снова обратился к Мади. — Как выглядел шофер того грузовика?
Маленький, не очень загорелый для южанина, с такой странной фуражкой в клеточку на голове.
Он говорил с Бартавелем?
Да, кажется, они хорошо знают друг друга. Пока они разговаривали, юнга стоял в стороне.
А если попробовать расспросить юнгу? — предложил мсье Шарве. — Конечно, очень осторожно…
Бесполезно, — заявил Простак. — Умник — дурачок; я подозреваю, что Бартавель запугивает его, а когда встречается с подводной лодкой, запирает где-нибудь на "Морском еже"… Даже если бы он что-нибудь знал, он все равно бы ничего не сказал. По-моему, надо поехать в Ним взглянуть на этот магазин. У меня, к сожалению, нет машины, а ехать на велосипеде в такую жару… К тому же мне надо чинить лодку…
Говоря это, он многозначительно посмотрел на отца Мади, который сразу понял скрытый смысл этих слов.
— Да, папа! — присоединилась к рыбаку Мади. — Поедем в Ним, мы ведь ничем не рискуем!
Мсье Шарве покачал головой. Он предпочел бы сразу заявить в полицию, но Простак был прав— после истории с брошкой это было не так-то легко, тем более что у нас не было никаких доказательств.
Хорошо, — сказал он наконец. — Поедем сегодня после обеда.
Папочка, ты прелесть! — завопила Мади. — Мама поедет с нами, но мы ей не скажем, зачем мы туда едем, а то она будет волноваться. В Ниме вы с ней пойдете гулять, а мы тем временем поищем улицу Аркад. Что с нами может случиться?
Да, наверно, ничего с вами не случится, но моя машина не резиновая, все туда не влезут.
Я бы лучше остался и присмотрел за палаткой, — сказал Гиль.
А мы поможем Простаку чинить лодку, — присоединились к нему Корже и Бифштекс.
Два часа спустя, немножко отойдя после бурной ночи, мы были готовы к отъезду, и машина тоже. Южный ветер, поднявшийся прошлой ночью, не утихал, и небо затянулось серыми тучами. На пляже сейчас, наверно, не очень приятно, так что мама Мади не должна была удивиться этому неожиданному путешествию. Наоборот, она, кажется, рада была случаю посмотреть этот старинный город.
В машине было мало места, и я не взял Кафи, хотя он и спас жизнь Простаку, а потом, когда выловил черпак, и нам всем. Не прошло и часа, как мы приехали в центр департамента Гард. Над городом висела жара, убаюкивающе пели цикады… Наш невольный сообщник мсье Шарве увел жену в тень знаменитых садов Лафонтена, а мы побежали в центр.
Улица Аркад (на которой не было никаких аркад) находилась рядом с рынком. Магазин "Свежая рыба" оказался маленькой лавочкой, спрятавшейся в глубине двора. На витрине не лежало ни одной сардинки, но объявление на двери гласило: "В связи с жарой рыба находится в холодильнике". В магазине тоже никого не было.
— А вы что думали? — сказала Мади. — В три часа дня, в августе, после обеда — конечно, сейчас все спят, даже хозяева магазинов.
Мы пребывали в нерешительности. Наконец Сапожник все же решился войти.
А что ты им скажешь? — поинтересовался Стриженый.
А что можно сказать продавцу рыбного магазина?.. Купим рыбу… Конечно, мы ее выкинем в ближайшую канаву, как парижанки. Представляю себе, в каком она состоянии после путешествия из Пор-ле-Руа в такую жару. Да и мама Мади удивится, если мы начнем покупать себе еду в Ниме… Так вы идете или нет?
Подожди, — сказала Мади. — Надо придумать что-нибудь получше… Есть! Давайте скажем, что в школе нам велели во время каникул изучить торговлю в этом районе. У вас есть бумага и карандаш?
Думаешь, они клюнут? Если хозяин магазина — сообщник Бартавеля, он сразу почует неладное.
Вот мы и увидим, почуял он что-нибудь или нет.
Мади, ты гений! — воскликнул Стриженый. — Подумать только, ведь мы чуть не уехали без тебя…
Держа в руке блокнот, Мади толкнула дверь магазина. Хотя звонок звенел очень долго, никто не появлялся. Через несколько минут я снова открыл и закрыл дверь, чтобы звонок опять заработал. Наконец из глубины магазина, волоча ноги в стоптанных туфлях, вышла полная женщина. Кажется, мы ее разбудили. Мы думали, что когда она узнает, зачем мы явились, то выставит нас за дверь, но нет: женщина была весьма польщена, что ее хотят "проинтервьюировать". Она сказала, что ее сын, который учится в пятом классе местного лицея, изучает торговлю в булочных. Узнав, что мы из Лиона, она сочла нужным рассказать, что там живет ее сестра с мужем, что она тоже хотела переехать туда после смерти своего мужа, но ей не нравится лионский климат. Наконец она любезно спросила:
— А что конкретно вас интересует?
Этот вопрос застал нас врасплох. Мы не успели ничего придумать, но продавщица и не стала дожидаться ответа. Она говорила сама, а мы только слушали. Мы узнали, что магазин существует уже двадцать лет, что рыба поступает частью из Булони, а частью из Пор-ле-Руа…
А как ее везут из Булони?
На поезде, конечно! А вы как думали? Пешком?
А из Пор-ле-Руа?
Раньше ее возил мой бедняга муж. Теперь у меня работает водитель, он каждое утро ездит за рыбой, договаривается с рыбаками, а по пятницам помогает мне.
Во сколько привозят рыбу?
Из Булони?
— Нет, из Пор-ле-Руа.
Довольно поздно. В полдевятого или в девять утра. Лодки сейчас приходят в Пор-ле-Руа не раньше половины восьмого. Поздновато, конечно… Хорошо, что здешние жители по утрам не особенно ходят по магазинам.
А в чем перевозят рыбу?
В деревянных ящиках. Хотите посмотреть? Пойдемте, они на складе.
Мы пошли в подсобку; она была больше самого магазина и выходила на небольшую улочку.
Вот ящики, они все одинаковые. Так их удобней грузить… Видите, они не слишком глубокие, чтобы рыба не подавилась.
Они ваши?
Нет, они принадлежат рыбакам. Вот, на каждом написано, кому он принадлежит. Каждое утро в пять часов водитель отвозит их владельцам.
— В пять утра, — вздохнула Мади. — Как рано!
Хозяйка вздохнула, ее глаза наполнились слезами.
— Ах, и не говорите! С тех пор как не стало моего мужа, у меня сплошные проблемы. За эти семь лет я восемь раз меняла водителей. Этот у меня уже два месяца; пока, слава Богу, я не могу на него пожаловаться. Но вряд ли он долго тут проработает, он ведь не местный… — Она вытерла глаза и снова заулыбалась. — Ну что, ребята, что вы еще хотите узнать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10