Сапфи знала, что ради Мэтью они решили прекратить вражду, но не верила, что Рик отступит так далеко… Было ли это потому, что он не хотел причинить вреда ей и Мэтью, или помогли угрозы Ди?
Ди нахмурилась.
— Но мама сказала…
— Твоя мама думала так, потому что я действительно собирался сделать это сегодня утром, — объяснил Рик. — Но ситуация изменилась. Пусть Сапфи все расскажет тебе сама. — Он вынул из кармана бумажник и написал что-то на обороте своей визитки. — Сапфи, ты можешь звонить мне по этому номеру в любое время дня и ночи, когда решишь, что я смогу снова увидеться с Мэтью. — Он вручил ей карточку. — Позвони мне. Поскорее, — добавил Рик, повернулся и быстро вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.
— Ну что ж, — с очень серьезным видом сказала Ди, стоявшая посередине гостиной. — Здорово я декламировала, как ты думаешь? — Она вопросительно подняла светлые брови.
Сапфи не смогла сдержать смех.
— Ты была великолепна! — Она обняла сестру, а потом шагнула назад, чтобы с восхищением посмотреть на нее. — Ты меня даже напугала!
Ди села в кресло. Было видно, что она сама потрясена своей отповедью больше, чем хотела бы.
— Надеюсь, Рик не догадается, что часть своей речи я позаимствовала из фильма, в котором снялась два года назад. — Она неуверенно рассмеялась.
Глаза Сапфи округлились.
— Но ведь не то, что касается близнецов?
— О нет, это сущая правда. Мы отменили полет после того, как доктор позвонил нам и сообщил хорошие новости. Мы собирались зайти к вам сегодня вечером и объявить об этом во время торжественного ужина. Мама на седьмом небе от счастья.
— Я тоже.
Сапфи радовалась, что в их отношениях с Ди наметилось сближение. Это было именно то, чего ей всегда хотелось, — родственная близость. И Сапфи очень надеялась, что с этого момента так будет всегда.
Во взгляде Ди она усмотрела проблески вины.
— Я, наверное, была тебе не очень хорошей сестрой и сомневаюсь, что смогу измениться за один день. Но буду стараться, — пообещала Ди. — Например, я даже не буду спрашивать тебя, как вы с Риком оказались вместе пять лет назад, — она искоса взглянула на Сапфи.
— Лучше и не надо. Ди улыбнулась.
— Знаешь, это так странно: близнецы здесь, внутри меня… — Она с нежностью обхватила живот. — И я чувствую себя совершенно по-другому. — Ее глаза засияли от внезапного смеха. — Мне кажется, что я теперь способна перевернуть мир.
Это чувство было хорошо знакомо Сапфи. И ей очень хотелось испытать его когда-нибудь снова… вместе с Риком.
— Ты пытался перерезать себе горло или порезался, пока брился?
Рик продолжал смотреться в зеркало. Гримаса исказила его лицо, пока он пытался залепить порез на шее, из которого обильно текла кровь.
— Поверь, я бы не стал переживать из-за этого, — протянул Ник, прислонившись к двери ван-ной. — Но твое самобичевание стало для всех нас уже несколько утомительным!
Рик свирепо взглянул на брата и взял новую салфетку, чтобы остановить кровь.
— Посмотри на себя, не кажется ли тебе, что ты переусердствовал? Ведь ты просто идешь поесть пиццы с Сапфи и Мэтью, а вовсе не встречаешься с особами королевских кровей!
Рику наконец удалось прилепить кусочек салфетки к порезу. Он знал, что Ник прав. Свидетельство этому находилось в соседней спальне — вся та одежда, которую он перемерил, пока не остановился на вылинявших джинсах и белой футболке. А теперь он залил футболку кровью, и надо опять переодеваться.
Рик уже четыре дня жил у Ника и Джинкс в ожидании звонка Сапфи и с каждым днем становился все более и более взвинченным. Он уже даже начал сомневаться, что она когда-либо позвонит. И наконец-то сегодня Сапфи пригласила его в кафе.
Рик вздохнул.
— Это очень важно… Но я не знаю, как тебе объяснить.
— Не нужно ничего объяснять, и так все понятно. А вот сам-то ты когда-нибудь задумывался над тем, что есть очень короткий путь решения этого вопроса?
— Я уже говорил тебе, что Сапфи отказывается выйти за меня.
— И я знаю почему.
— Знаешь?
— Конечно. Ты когда-нибудь пытался сказать ей, что любишь ее?
Нет, не пытался, потому что слишком боялся услышать ее ответ!
Он сам все испортил. Он не оценил Сапфи должным образом пять лет назад. А потом не пытался разыскать ее. Поэтому теперь будет следовать только ее решениям, сколько бы времени ни потребовалось для улаживания этого конфликта. И ужин с ней и Мэтью может стать хорошим началом.
Кафе находилось не так далеко от дома Сапфи. Рик приехал в двадцать минут седьмого, то есть за десять минут до встречи. Он нервничал.
Рик уже сидел за столиком и пил чай со льдом, когда вошли Сапфи и Мэтью. У него перехватило дыхание от того, как хорошо они смотрелись вместе — Мэтью держался за руку матери и оживленно с ней говорил о чем-то, несомненно веселом. Рику тут же захотелось схватить их в охапку и унести в какое-нибудь тихое место, где бы он мог сказать им, как сильно любит их. Что, конечно, до смерти напугает Мэтью… и, вероятно, не обрадует Сапфи!
— Привет, — тепло улыбнулся Рик.
Он встал, когда они подошли к столику, не зная, должен ли поцеловать Сапфи и поздороваться за руку с Мэтью или наоборот!
— Мэтью, — Сапфи избегала смотреть Рику в глаза, когда наклонилась, чтобы оказаться на одном уровне с сынишкой, который с любопытством смотрел на Рика, — ты помнишь, мы говорили с тобой, что встретимся сегодня с твоим папой?
У Рика снова перехватило дыхание: он ожидал чего угодно, но только не этого.
— Здравствуй, папа, — Мэтью застенчиво улыбнулся, все еще крепко держась за руку Сапфи.
Рик с трудом сглотнул, эмоции захлестнули его.
— Здравствуй, Мэтью, — наконец смог он выдавить из себя.
Сапфи выпрямилась, очевидно не так уж хорошо владея собой, как это показалась вначале, поскольку ее пальцы немного дрожали, а взгляд был настороженным, когда она посмотрела на Рика.
— Я обдумала твое предложение и… — она замялась.
— Спасибо, — ответил он, выдвигая для них стулья. — Итак, Мэтью, какая твоя любимая пицца?
Не самое вдохновляющее начало разговора, признал Рик.
Он еще раз взглянул на Мэтью, а потом на Сапфи. Она сегодня просто великолепна. Волосы, завязанные в конский хвост, переливались множеством оттенков, когда она поворачивала голову, а сочные губы, подкрашенные блеском персикового цвета, напрашивались на поцелуй. Красивую, высоко поднятую грудь обрисовывала белая футболка, едва доходящая до низко сидящих джинсов.
— А что ты сделал со своей шеей? — вдруг спросил Мэтью, боровшийся с тягучим расплавленным сыром.
Черт возьми, Рик забыл про салфетку, прилепленную к порезу! Значит, он уже целых двадцать минут выглядит как настоящий идиот. А Сапфи из вежливости сделала вид, что не заметила этого.
— Несчастный случай во время бритья, — объяснил он, снимая салфетку и запихивая ее в карман.
Ник мог бы напомнить ему перед уходом! Без сомнения, брат счел великолепной шуткой позволить ему уйти из дома с салфеткой, прилепленной к шее!
— Если бы у тебя была борода, тебе не надо было бы бриться, — со знанием дела сказал Мэтью. — У дяди Брайена есть борода.
Рик нахмурился.
Дядя Брайен? Кто, черт возьми, этот дядя Брайен? Насколько Рик знал, единственным дядей Мэтью был Джером.
— Брайен Гловер, мой агент.
Только ли агент? Или между ними есть еще что-то? Очевидно, Мэтью встречался с ним…
— Я иногда беру с собой Мэтью, когда иду к нему, — объяснила Сапфи, поскольку Рик продолжал молчать. — Когда мама занята. Брайен уже четырежды дедушка, — добавила она сухо.
— А-а.
Вероятно, это не тот человек, с которым у Сапфи может быть роман.
Но она уже говорила ему, что в ее жизни нет никого, кроме Мэтью. А Сапфи, в противоположность Ди, ни разу не солгала ему.
Рику очень не хотелось, чтобы этот вечер закончился. Он готов был сидеть здесь с Сапфи и Мэтью вечно. Хотя, конечно, такое вряд ли возможно: они специально встретились пораньше, чтобы вовремя уложить Мэтью спать.
— Что закажем на десерт? — спросил Рик, когда они покончили с пиццей, хотя Сапфи едва дотронулась до своей порции. — Что скажешь, малыш? — подбодрил он Мэтью. — Хочешь мороженое или торт?
— Шоколадный торт, — без колебаний выбрал Мэтью с сияющей улыбкой.
Внешностью сын пошел в него, признал Рик, а характером — в Сапфи: от искренней улыбки до манеры говорить то, что думает.
— А ты, Сапфи? — мягко спросил Рик, переполненный любовью настолько, что и сам удивлялся, что еще способен говорить.
Она ласково посмотрела на сына.
— Обычно я доедаю остатки шоколадного торта, с которым Мэтью не может справиться.
Рик улыбнулся.
— Не хочешь зайти к нам выпить кофе? — предложила Сапфи, когда они с Мэтью стояли в ожидании, пока Рик заплатит по счету. После недолгих споров, кому платить, ему удалось одержать победу!
Рик с любопытством взглянул на нее, но выражение ее лица было непроницаемым. Видимо, Сапфи решила пройти через это ради Мэтью.
Но Рик предпочитал, чтобы она это делала ради них, потому что хотел видеть Мэтью так же сильно, как и ее.
— Да, очень хочу, — непринужденно согласился он, вытащив леденец из корзинки рядом с кассой и вручая его Мэтью. — Держи, малыш, — улыбнулся он сыну.
Мальчик засомневался, брать или нет, и неуверенно посмотрел на маму.
— Мамочка, можно?
Рик почувствовал что-то вроде удара в грудь, когда понял, что Сапфи, вероятно, предупредила Мэтью — как и его мать предупреждала его, Рика, — никогда не брать конфеты у незнакомых людей. Поскольку, как ни больно сознаваться в этом, он и на самом деле был незнакомым для своего собственного сына.
Сапфи положила руку на локоть Рика.
— Мэтью знает, что я не позволяю ему есть конфеты вечером, — мягко пояснила она.
А вовсе не потому, что он был «незнакомым»! Сапфи улыбнулась Мэтью.
— Но сегодня мне хочется сделать исключение!
— Ура! — восторженно завопил малыш и застенчиво взял конфету. — Спасибо.
Он снова подарил Рику очаровательную улыбку, которая растрогала новоиспеченного папу почти до слез, поскольку он хотел дать этому мальчику и этой женщине весь мир, всего себя, если они позволят.
— Прости, я не знал этого, — извинился Рик, когда они уже сидели в машине. — Думаю, мне понадобится твое руководство.
— Это неважно, — Сапфи развязала хвост, и длинные локоны рассыпались по плечам.
От ее красоты у Рика перехватило дыхание — уже, должно быть, десятый раз за эту встречу. Больше всего на свете ему хотелось сейчас поцеловать ее, обнять, пропустить ее волосы через свои пальцы. Это желание росло у него весь вечер. Она сидела так близко от него, что аромат ее пленительных духов будоражил его чувства. И все, о чем он мог думать, все, о чем он мог…
Внезапно с заднего сиденья раздались страшные хрипы, и Рик с ужасом осознал, что Мэтью подавился конфетой!
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
— Останови машину!!! — завопила Сапфи, когда повернулась и увидела, что лицо мальчика начало синеть. — Рик, останови…
Она не успела договорить, а Рик уже съехал на обочину, выпрыгнул из машины и распахнул заднюю дверцу.
К тому времени, как он расстегнул ремень и вынул Мэтью из машины, Сапфи была уже рядом. Малыш посинел еще больше и смотрел на маму огромными испуганными глазами.
Рик за считаные доли секунды развернул сына спиной к себе, положил руку под его живот и резко надавил. Маленький оранжевый предмет вылетел изо рта Мэтью, и мальчик заплакал.
Сапфи быстро взяла ребенка на руки. По ее лицу тоже катились слезы.
— О боже! О боже! — приговаривала она снова и снова, прижимая к себе свою драгоценную ношу. Мэтью тоже крепко вцепился в нее.
— Проклятый леденец! — сердито пробормотал Рик, раздавливая конфету каблуком.
Сапфи видела, что Рик также потрясен случившимся, как и она, мать. Она заставила себя улыбнуться, пытаясь развеять страх, который, очевидно, почувствовал Мэтью.
— Все хорошо, малыш, — успокаивала она сынишку.
— Я не мог дышать, — всхлипнул он, и слезы опять ручьем хлынули у него из глаз.
— Противная конфета, — сказала Сапфи и посмотрела на Рика. Его лицо было бледным. — Я сяду с Мэтью.
— Хорошая мысль.
Всю оставшуюся дорогу Рик с тревогой наблюдал за ними в зеркало. Сапфи улыбнулась ему, стараясь успокоить, когда почувствовала, что напряжение покидает Мэтью и он начинает засыпать.
Ее никогда не переставало удивлять, как быстро дети приходят в норму. Еще будучи младенцем, Мэтью мог целый день гореть в огне от лихорадки, а на следующее утро уже радостно играть в свои игрушки, в то время как сама она все еще изнывала от беспокойства!
То же самое и с конфетой, поняла она позже, купая Мэтью перед сном. Они с Риком все еще никак не могли отойти от случившегося, а Мэтью счастливо плескался в ванне, казалось совершенно позабыв о происшествии.
— Ты будешь здесь завтра, когда я проснусь? — спросил Рика Мэтью, когда уже лежал в кроватке, укрытый легким пуховым одеялом. — Сьюзи из детского сада говорит, что ее папа всегда бывает дома, когда она просыпается, — невинно добавил он.
Сапфи вздохнула, присаживаясь на край его кровати. После долгих раздумий она решилась сказать ему правду о Рике. Она чувствовала, что это будет лучше для отца и сына, хотя знала, что для нее это может все усложнить. Но у нее и в мыслях не было, что Мэтью уже рассказал о своем новом отце в детском саду, который посещал три раза в неделю, находясь там до обеда.
— У Сьюзи папа работает учителем, дорогой, — объяснила она.
— Ага, — кивнул Мэтью, очевидно не совсем понимая ее. — А кем работает мой папа? — он с любопытством посмотрел на Рика.
— Я пишу истории, как и твоя мамочка, — осторожно ответил Рик, переполненный нежностью к сыну.
На минуту Рику снова стало дурно. Слава богу, он быстро вспомнил, что надо делать, когда Мэтью подавился конфетой! А если бы он не знал, как надо поступать в таких ситуациях?..
— Мама по утрам всегда здесь, — весело сказал Мэтью, как будто то, что Рик тоже будет здесь по утрам, было самым естественным в мире.
И может быть, для четырехлетнего ребенка так оно и есть, с сожалением признала Сапфи. Они с Риком по очереди поцеловали Мэтью, пожелав ему спокойной ночи, и затем спустились в кухню.
К удивлению Сапфи, новость о том, что Рик — его папа, Мэтью принял с полным спокойствием. Он только спросил:
— А где он жил раньше?
То, что он назвал его «плохим дядей», было забыто от восторга, потому что наконец-то у него тоже есть папа!
Сапфи грациозно двигалась по комнате, готовя кофе. Рик сидел за столом и наблюдал за ней. Джоан с ее обычным тактом и сообразительностью пошла в кино с подругой. И теперь, когда Мэтью крепко спал, молодые люди остались совершенно одни…
— Ты все еще немного бледная, — озабоченно сказал Рик, когда она поставила кофе на стол. — С Мэтью все уже хорошо. И не должно быть никаких осложнений. А может быть…
— Если бы тебя там не было…
— Если бы меня не было, то, прежде всего, не было бы этой злосчастной конфеты, — перебил ее Рик, вставая из-за стола. — Но теперь-то уже все в полном порядке. Мэтью был совершенно спокойным, когда ложился спать.
— Да, — согласилась Сапфи, и ее глаза опять наполнились слезами, которые жаркой струйкой покатились по щекам. — Только когда случается что-то подобное, начинаешь понимать, какой уязвимой, какой хрупкой может быть их жизнь. Если когда-нибудь что-нибудь с ним случится…
— Не случится, — твердо сказал Рик, беря ее за плечи.
Сапфи дрожала.
— Но если случится…
— Да нет же, Сапфи, — твердо перебил Рик. — Я не позволю случиться ничему плохому!
Она грустно засмеялась.
— Тебя не будет рядом, чтобы воспрепятствовать…
— Я всегда буду здесь, Сапфи. Всегда буду рядом.
Она замерла, совершенно изумленная силой его чувств. Что он имеет в виду, говоря, что всегда будет рядом?
Рик глубоко вздохнул.
— Сапфи, я знаю, ты еще не готова услышать это… но… может быть, у меня больше не будет случая сказать тебе. — Он умолк, глубоко дыша. — Сапфи, я люблю тебя. Я очень люблю тебя!
Она замерла и только молча смотрела на него. Он совсем не это имеет в виду, говоря, что любит ее, наконец решила она. Он любит Мэтью, а не ее. Если он и любил кого-то, то…
— Тебя, Сапфи, — быстро проговорил он, будто прочитав ее мысли. — Только тебя, Сапфи. И всегда буду любить только тебя одну.
— Но… но Ди? — вспыхнула она. — Ты любишь ее. Ты всегда любил ее…
— Некоторое время я в самом деле был увлечен Ди. А ее решение выйти замуж за другого лишь подогревало мой интерес. Но что я действительно любил все эти долгие пять лет, так это воспоминание о тепле и щедрости, об огне и смехе. — Его слова звучали так, будто он только что сам понял это. — Я говорю о тебе, Сапфи, и о той ночи, когда мы встретились. Я тогда совершенно запутался в своих чувствах. Ты и Ди перемешались у меня в голове, но та, которую я любил, была щедрая и отзывчивая. Это была ты, Сапфи.
Она только качала головой, не смея поверить в услышанное.
— Но я видела твое лицо, когда Ди была здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11