Третий пилот – совсем молоденький мальчик лет двадцати двух – выглядит разочарованным. Ему, наверное, в летной школе нарассказывали сказок, что каждая ночевка в городе между рейсами – это шикарный секс и любую стюардессу стоит только пальцем поманить. Теперь ему придется столкнуться с суровой реальностью. А поскольку зовут его Шеймус и он рыжий, да еще и со следами юношеских угрей на коже, то впереди беднягу ждет не одна тихая безгрешная ночь. Он говорит, что с удовольствием выпьет немножко с капитаном и Аней, но я почти уверена: что он просто побоялся отказаться.
Я выхожу из лифта на четвертом этаже, открываю дверь номера и оглядываюсь вокруг. Здорово! Большая, удобная, безупречно чистая комната. На подушке пара шоколадок, а на столе бутылка вина и ваза с фруктами в подарок от отеля. О да, все любят пилотов и стюардесс! Со счастливой улыбкой снимаю пиджак и аккуратно вешаю на спинку стула. Сбрасываю туфли. Запрыгиваю на кровать и нетерпеливо, как маленькая девочка, разворачиваю шоколадки. Господи, сейчас умру с голоду. Где тут меню? В этом отеле не может не быть доставки в номер. О, как здорово! Суп и свежие сандвичи можно заказывать двадцать четыре часа в сутки. Заказываю ужин в номер, затем беру чайник, ждущий на столике, и готовлю себе чай. Где, черт возьми, носит Дэнни? Впрочем, к разочарованию примешивается чувство облегчения, потому что я устала и совсем не уверена, что смогу сейчас отправиться в ночной клуб и получить от тусовки хоть какое-то удовольствие, даже если это будет самый шикарный ночной клуб в городе.
Я постаралась выкинуть из головы мысли о Дэнни и посвятить себя ужину – суп и сандвичи с сыром так чудесно пахнут! И. тут зазвонил телефон.
– Ты еще в городе? – спрашивает Дэнни, и я слышу гул голосов, словно он где-то в очень шумном месте. – Гулять пойдешь?
– Не знаю. – Я торопливо проглатываю недожеванный кусок сандвича. – Я только что принялась за ужин. Ты много успел выпить?
Тут мне приходит в голову, что я веду себя как его мать, прислушиваюсь и предостерегаю. При воспоминании о Сильвии по телу пробегает дрожь. Нет-нет, никому и в голову не придет сравнивать меня с ней.
– Пару рюмок, – говорит Дэнни.
– А может, пять или шесть? – Я не могу удержаться, потому что по голосу Дэнни понимаю, что выпил он не две рюмки, а гораздо больше.
– Прекрати меня пилить. Лучше приезжай, и мы выпьем вместе.
– А где ты?
– У Нэнси Блейк.
– Могла бы и сама догадаться. Сейчас приеду. Только обещай мне, что это ненадолго. Я устала.
– Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться и доехать сюда?
– Минут двадцать. Мне нужно переодеться и вызвать такси.
– Классно! Я тебя жду! Думаю, даже в этом бардаке ты легко меня найдешь! Я буду неподалеку от входа.
– Найду, не бойся. – Я бросила трубку.
Как солдат по тревоге, в считанные минуты натягиваю на себя тесные джинсы, сапоги до колена и черную кофточку с воротником поло. Брызгаю за ушками «Диор аддикт», и я готова к подвигам. Открыв дверь номера, осторожно выглядываю и осматриваю коридор, чтобы убедиться, что никого из экипажа нет поблизости. Вроде все чисто. Вот и чудненько. Закрываем номер, прыгаем в лифт и едем вниз. Черт! Как только двери лифта открываются, я вижу Аню и пилотов, уютно устроившихся подле камина в холле. Притвориться, что я их не заметила, и попытаться прокрасться к выходу? Нет, слишком ребячливо, и они меня тут же засекут. Придется придумать какой-нибудь предлог для этой внезапной прогулки. Остроглазая Аня уже увидела меня и машет рукой. Я делаю вид, что удивилась, увидев их дружную троицу, и с улыбкой подхожу.
– Привет!
– Присоединишься к ним? – спрашивает капитан радостно. – Что тебе принести выпить?
– Ой нет, спасибо, – тяну я, – лучше я пить не буду.
Что-то мне не слишком хорошо и заснуть не могу. Решила пойти подышать воздухом.
– Там холодно, – заботливо замечает Аня, – а ты без куртки. Хочешь, я дам тебе аспирин? У меня в номере есть флакон. Сейчас схожу.
– Нет-нет, спасибо, не нужно! – Да что ж такое-то, а? Вот устроили суету вокруг меня! Теперь я не могу подойти к портье и попросить вызвать такси. – Думаю, я немножко пройдусь, – подышу, и все пройдет.
– Хотите, я составлю вам компанию? – Шеймус взирает на меня с надеждой. Общество Ани и командира экипажа его явно довело до полукоматозного состояния. Скорее всего ему кажется, что он опять попал к маме и папе и они взялись его воспитывать. – Уже поздно, и на улицах может быть небезопасно.
– Нет, спасибо, я не собираюсь уходить далеко. Увидимся позже, хорошо? – И я чуть не бегом бросаюсь к дверям, прежде чем кто-нибудь успеет сказать еще что-нибудь.
Чтобы добраться до шоссе, нужно пройти через автомобильную парковку. Я иду очень быстро, потому что на улице зверский холод. Выскочив на тротуар, озираюсь в поисках такси. Чувствуя, как зубы начинают выбивать дробь, спрашиваю себя: какого черта я делаю? Надеюсь, Дэнни оценит мои старания! Слава Богу, такси показалось прежде, чем я замерзла насмерть. Несколько минут – и я уже расплачиваюсь и выхожу из машины у входа в «Нэнси Блейк».
Как ни странно, я нахожу Дэнни именно там, где он обещал меня ждать, – подле дверей. Впрочем, не все так безоблачно. Дэнни не один. С ним за столиком сидят трое американцев. Это типичные ребята с рюкзаками, путешествующие по Европе как придется – где автобусом, где автостопом. Они весьма дружелюбны, хоть и удивляются моему появлению. Дэнни им не сказал, что у него тут свидание. Впрочем, они оказываются догадливыми ребятами, и как только я усаживаюсь за столик, начинают прощаться. Им рано вставать завтра, чтобы не пропустить автобус на Голуэй. Они хлопают Дэнни по плечу, жмут руку и тепло благодарят за угощение и его электронный адрес. А потом растворяются в толпе. И мы с Дэнни остаемся одни.
– Где остальные твои приятели из летной школы? – спрашиваю я.
– Я что, не заслужил поцелуй? – укоризненно спрашивает он.
Я тянусь через стол и чмокаю его в губы.
– Все уже пошли спать, – жалуется Дэнни. – Зануды чертовы.
– Мне представляется, что они разумные люди и думают о завтрашнем дне. Когда ты сюда пришел?
– Около четырех.
– Четырех? – Я смотрю на часы, потом на Дэнни. – Хочешь сказать, что провел здесь все это время, и я должна поверить, что ты выпил всего пару рюмок?
– Я сам могу следить за тем, сколько мне пить. И норму знаю. – Его не слишком членораздельная речь и налитые кровью глаза свидетельствуют об обратном. – Так что престань читать мне мораль, Энни. Мне это не нравится. В Испании ты так себя не вела.
– Там все было по-другому, потому что это был отпуск.
– А теперь мы в Шанноне.
– Но это не отпуск, Дэнни! Мы оба на работе. Не знаю, как ты себе печень до сих пор не посадил таким количеством спиртного.
– Кстати о спиртном. Что ты будешь пить?
– Я сама принесу, сиди здесь.
Я встаю и отправляюсь к стойке. Дэнни в его нынешнем состоянии может и не дойти до бара. Свалится где-нибудь по дороге, а мне не хотелось, чтобы нас вышвырнули из этого заведения. Никогда не знаешь, кто может оказаться поблизости. Бармен объявляет, что прием заказов заканчивается, и я как раз успеваю спросить два бокала «Карлсберга». Я много пить не хочу. Мне не нужна бессонная ночь и похмелье с утра.
– Славная девочка, – бормочет Дэнни, принимая бокал из моих рук. – А ты, значит, ничего крепче пива пить не будешь?
– Нет, сегодня рабочий день.
– Я рад, что ты здесь. – Он накрывает ладонью мою руку.
– Я тоже рада, – говорю я не совсем искренне. – Однако есть другие места, где мне хотелось бы оказаться еще больше. Например, в собственной постели.
– Я должен тебе что-то сказать, – говорит Дэнни, но язык его заплетается, а я считаю, что такой разговор абсолютно бесполезен и ничего, кроме раздражения, мне не принесет. Трезвый пьяного не разумеет и наоборот.
– Что же?
– Мне кажется, я тебя люблю.
– Этого не может быть. Ты меня толком и не знаешь.
– Я знаю тебя достаточно долго, чтобы понять, что я на тебя запал.
– Да? Спасибо.
– И я тебе тоже… ндравлюсь, да? Ты же пригласила меня на бал, помнишь?
– Это правда, Дэнни, ты мне нравишься. Но любовь – слово очень сильное, и я не могу произносить его так легко, как ты.
– Я шкучал без тебя.
– Правда? Но ведь ты должен думать о Фионе, своей бывшей подружке. Возможно, она ждет твоего ребенка.
Я решила освежить парию память, просто на случай если ему удалось забыть такой интересный и важный факт.
– Давай не будем… не будем щас об этом говорить.
– Хорошо, не будем.
Я прикончила свое пиво, и Дэнни тоже почти справился. Слава Богу, это значит, что скоро мы сможем уйти.
– Еще по одному? – оптимистично спрашивает Дэнни.
– Ничего не выйдет, потому что они больше не принимают заказов, – говорю я равнодушно, чтобы не мог казать свою радость по этому поводу и нетерпеливое желание смыться отсюда.
– Уже? – удивляется Дэнни. – Глупеть какая!
– Вот и нет. Уже очень поздно, Дэнни, и время для гулянки вышло. Уверена, у бармена тоже есть семья и ему хочется поскорее попасть домой.
– Мм?.. А мы тогда жакажем ишшшо в отеле! – Дэнни находит выход с изобретательностью пьяного. – Там есть бар! Я жнаю!
И тут я вспоминаю, что Аня и пилоты сидят в том самом баре, а значит, отправиться туда сейчас будет очень плохой идеей. Последствия такой встречи трудно даже предсказать.
– Вставай-ка, мистер. Вызовем такси и поедем домой! – говорю я как можно решительнее.
– А ты есть разве не хочешь?
– Нет, я успела перекусить в отеле.
– А я голоден! Есть хочу – помираю!
Черт, это хуже, чем иметь дело с испорченным ребенком.
– Мы можем заказать поесть прямо в номер, – предлагаю я. – В отеле обслуживание двадцать четыре часа, так что с голоду не умрешь.
– Не-е, я не хочу в отеле… Тут закусочная за углом. Пшли!
Через пять минут мы уже стоим в очереди в ожидании бургера с цыпленком и картошки фри с соусом карри. Вывеска забегаловки сияет флюоресцентным светом, от которого у меня ломит виски и болят глаза. А запах жира, который распространяется от этого заведения, грозит химическим отравлением. Дэнни сейчас почти ничем не напоминает того красавчика, которого я встретила в Испании. Там он был забавен и сексуален, но теперь… И куда только подевалась его привлекательность? Он просто пьян, и я начинаю думать, не является ли пристрастие к алкоголю его проблемой. Если вспоминать недолгую историю наших отношений, то я редко видела парня трезвым. В первую ночь в Испании он солидно накачался, но я списала это на радость от приезда в отпуск. Свобода, солнце и все такое. Но Дэнни продолжал пить в течение всего отпуска с завидным постоянством. А вспомнить, сколько шампанского он выпил на яхте мистера Кейна! Он просто не считал бокалы, ему даже в голову не приходило остановиться. И когда общие знакомые говорят о Дэнни Сэвидже, то его имя обычно связывают именно с умением перепить любого. И это человек, с которым я надеялась завести какие-то серьезные отношения?
Не то чтобы я принадлежала к обществу трезвости, я тоже люблю погудеть от случая к случаю, но могу получить удовольствие от обеда или компании и без выпивки. А Дэнни, похоже, принадлежит к тому типу мужчин, которые не желают взрослеть. Синдром Питера Пэна. Мальчик, у которого не хватает мужества взглянуть трезвыми глазами на скучный и непростой мир вокруг. Отсюда и выпивка. «Давай-ка скажем себе честно, Энни, что тебе не по дороге с таким незрелым индивидом! Что это будет за жизнь и что за любовь?» И будущее с Дэнни представилось мне совершенно в безрадостном свете.
Мы стоим подле закусочной, и я смотрю, как жадно Дэнни поглощает свой бургер с цыпленком. Майонез течет по подбородку.
– Хочешь кусочек? – спрашивает он, перехватив мой взгляд.
– Нет, спасибо большое.
Мне удалось поймать такси, но шофер отказывается сажать Дэнни в машину с едой, и мне приходится уступить машину менее прожорливым людям. Ноги мои замерзают, и я начинаю злиться. Дэнни наконец расправился со своим бургером, но потребовалось еще минут пятнадцать, чтобы поймать другую машину. Я уже почти без сознания от холода, и меня просто разрывает от потребности сходить в туалет. Я не рискнула воспользоваться удобствами в закусочной, потому что там было чертовски грязно и не было туалетной бумаги. Ох, быстрее же, быстрее!
Мы вваливаемся в отель, и я не переставая повторяю Дэнни, что в местном баре скучно и тоскливо и что он должен сейчас отправиться в свой номер, освежиться и потом прийти ко мне. Минуточек через десять– пятнадцать, я как раз буду его ждать. К счастью, он соглашается. Рассказывает мне по секрету, что специально для такого случая купил себе новые шелковые боксеры. Все в маленьких сердечках, очень милые.
– В каком ты номере?
– Четыреста четвертый. Приходи быстрее.
– Клянусь! – восклицает он и чуть не падает, выходя из лифта на третьем этаже.
Я еду дальше и пытаюсь понять, зачем мне все это надо и во что я влезаю. Не знаю, окажется ли Дэнни способен на секс в таком состоянии… И как-то он мне сегодня нравится значительно меньше, чем в прошлый раз… но потом я представляю, как здорово будет проснуться утром в его объятиях, и сердце мое опять сладко замирает. Будем надеяться, что он не храпит.
Я выхожу на четвертом этаже, открываю свой 404-й номер и отправляюсь в ванную. Снимаю макияж с помощью смоченных специальной жидкостью тампонов и только потом умываюсь. Чищу зубы, полощу рот освежителем и надеваю симпатичную ночнушку. Иду в комнату и смотрю на часы. После нашего расставания с Дэнни прошло более десяти минут. Может, он заснул? Ну, это было бы неудивительно, учитывая его состояние. Решаю подождать еще немного, а поскольку делать мне нечего, я растягиваюсь на полу и принимаюсь качать пресс. Комнаты в хороших отелях идеально подходят для таких упражнений, потому что тут много места и полы затянуты толстыми коврами. У меня дома ноги можно вытянуть только в одну сторону и пол деревянный, так что потом все болит. На шестидесяти наклонах я сдаюсь. Черт, надо бы заняться настоящими тренировками, но я просто ненавижу спортзалы! Взгляд на часы. Прошло более двадцати минут с момента нашего с Дэнни расставания в лифте. Где его черти носят? Если передумал, так мог хоть позвонить и предупредить, чтобы я не ждала его, как какая-нибудь девочка из колледжа.
И тут я слышу шум в коридоре. И какой громкий шум! Словно кто-то барабанит кулаками в дверь одного из номеров. Что происходит, интересно? Я на цыпочках подхожу к двери, чуть-чуть приоткрываю ее и осторожно выглядываю в коридор. И к огромному своему изумлению и ужасу, вижу Дэнни! Он ломится в дверь номеров за пять от моей, и на нем нет ничего, кроме тех самых шелковых трусов с сердечками! Да что же он делает, в конце концов? Зачем ему в номер 414-й? Ах, идиот, он перепутал цифры! И это номер Ани! Я уже собираюсь позвать его и объяснить, что он делает ошибку, когда дверь 414-го номера распахивается и я слышу резкий голос:
– Дэнни Сэвидж, что это ты тут вытворяешь, позволь тебя спросить?
Глава 16
Правило шестнадцатое . Не веди себя как Золушка – не ходи на бал одна.
Телефон звонит рано утром, и я узнаю Дэнни. Голос у него несчастный.
– Аня устроила мне вчера настоящую выволочку, – жалуется он.
– Думаю, ты это заслужил, потому что вел себя непростительно! И я тоже на тебя сердита! А уж Аню я прекрасно понимаю! Бедняжка, наверное, напугалась до чертиков, когда ты ломился в ее дверь. Моли Бога, чтобы она не подала на тебя рапорт.
– Она обещала этого не делать, если я поклянусь, что подобное не повторится. Я боюсь не рапорта, а того, что она все доложит моей матери.
– Они знакомы?
– Не просто знакомы, старые подруги. Вместе пришли на работу в компанию, и Аня даже присутствовала на моем крещении.
Мне вдруг становится смешно, и я прикрываю трубку, чтобы Дэнни не услышал моего хихиканья. Дэнни, которому совсем не весело, тяжко вздыхает и спрашивает:
– Можно мне подняться к тебе в номер?
– О нет, это плохая мысль! Что, если Аня тебя увидит? Как ты будешь объяснять свое повторное пребывание на четвертом этаже?
– Да, наверное, ты права. А что ты будешь делать до выезда в аэропорт? Когда за вами придет автобус, кстати?
– Мы отъезжаем в одиннадцать тридцать. Если хочешь, давай встретимся у бассейна. Поплаваешь, и тебе полегчает.
– Точно! Давай, там и увидимся.
Я спускаюсь в бассейн и, как разведчик, проверяю местность, чтобы убедиться, что ни Ани, ни остальных членов экипажа тут нет. И только потом я залезаю в джакузи, где уже сидит безутешный Дэнни.
Он смотрит на меня красными глазами и бормочет:
– И надо же было из всех дверей попасть именно в эту!
– Расскажи мне, что было-то? Она сказала, что не увлекается молодыми мальчиками?
– Ох, не начинай! Может, когда-нибудь я тоже стану вспоминать об этом со смехом, но пока мне стыдно… просто крючит всего от неловкости.
– А что на ней было надето?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Я выхожу из лифта на четвертом этаже, открываю дверь номера и оглядываюсь вокруг. Здорово! Большая, удобная, безупречно чистая комната. На подушке пара шоколадок, а на столе бутылка вина и ваза с фруктами в подарок от отеля. О да, все любят пилотов и стюардесс! Со счастливой улыбкой снимаю пиджак и аккуратно вешаю на спинку стула. Сбрасываю туфли. Запрыгиваю на кровать и нетерпеливо, как маленькая девочка, разворачиваю шоколадки. Господи, сейчас умру с голоду. Где тут меню? В этом отеле не может не быть доставки в номер. О, как здорово! Суп и свежие сандвичи можно заказывать двадцать четыре часа в сутки. Заказываю ужин в номер, затем беру чайник, ждущий на столике, и готовлю себе чай. Где, черт возьми, носит Дэнни? Впрочем, к разочарованию примешивается чувство облегчения, потому что я устала и совсем не уверена, что смогу сейчас отправиться в ночной клуб и получить от тусовки хоть какое-то удовольствие, даже если это будет самый шикарный ночной клуб в городе.
Я постаралась выкинуть из головы мысли о Дэнни и посвятить себя ужину – суп и сандвичи с сыром так чудесно пахнут! И. тут зазвонил телефон.
– Ты еще в городе? – спрашивает Дэнни, и я слышу гул голосов, словно он где-то в очень шумном месте. – Гулять пойдешь?
– Не знаю. – Я торопливо проглатываю недожеванный кусок сандвича. – Я только что принялась за ужин. Ты много успел выпить?
Тут мне приходит в голову, что я веду себя как его мать, прислушиваюсь и предостерегаю. При воспоминании о Сильвии по телу пробегает дрожь. Нет-нет, никому и в голову не придет сравнивать меня с ней.
– Пару рюмок, – говорит Дэнни.
– А может, пять или шесть? – Я не могу удержаться, потому что по голосу Дэнни понимаю, что выпил он не две рюмки, а гораздо больше.
– Прекрати меня пилить. Лучше приезжай, и мы выпьем вместе.
– А где ты?
– У Нэнси Блейк.
– Могла бы и сама догадаться. Сейчас приеду. Только обещай мне, что это ненадолго. Я устала.
– Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться и доехать сюда?
– Минут двадцать. Мне нужно переодеться и вызвать такси.
– Классно! Я тебя жду! Думаю, даже в этом бардаке ты легко меня найдешь! Я буду неподалеку от входа.
– Найду, не бойся. – Я бросила трубку.
Как солдат по тревоге, в считанные минуты натягиваю на себя тесные джинсы, сапоги до колена и черную кофточку с воротником поло. Брызгаю за ушками «Диор аддикт», и я готова к подвигам. Открыв дверь номера, осторожно выглядываю и осматриваю коридор, чтобы убедиться, что никого из экипажа нет поблизости. Вроде все чисто. Вот и чудненько. Закрываем номер, прыгаем в лифт и едем вниз. Черт! Как только двери лифта открываются, я вижу Аню и пилотов, уютно устроившихся подле камина в холле. Притвориться, что я их не заметила, и попытаться прокрасться к выходу? Нет, слишком ребячливо, и они меня тут же засекут. Придется придумать какой-нибудь предлог для этой внезапной прогулки. Остроглазая Аня уже увидела меня и машет рукой. Я делаю вид, что удивилась, увидев их дружную троицу, и с улыбкой подхожу.
– Привет!
– Присоединишься к ним? – спрашивает капитан радостно. – Что тебе принести выпить?
– Ой нет, спасибо, – тяну я, – лучше я пить не буду.
Что-то мне не слишком хорошо и заснуть не могу. Решила пойти подышать воздухом.
– Там холодно, – заботливо замечает Аня, – а ты без куртки. Хочешь, я дам тебе аспирин? У меня в номере есть флакон. Сейчас схожу.
– Нет-нет, спасибо, не нужно! – Да что ж такое-то, а? Вот устроили суету вокруг меня! Теперь я не могу подойти к портье и попросить вызвать такси. – Думаю, я немножко пройдусь, – подышу, и все пройдет.
– Хотите, я составлю вам компанию? – Шеймус взирает на меня с надеждой. Общество Ани и командира экипажа его явно довело до полукоматозного состояния. Скорее всего ему кажется, что он опять попал к маме и папе и они взялись его воспитывать. – Уже поздно, и на улицах может быть небезопасно.
– Нет, спасибо, я не собираюсь уходить далеко. Увидимся позже, хорошо? – И я чуть не бегом бросаюсь к дверям, прежде чем кто-нибудь успеет сказать еще что-нибудь.
Чтобы добраться до шоссе, нужно пройти через автомобильную парковку. Я иду очень быстро, потому что на улице зверский холод. Выскочив на тротуар, озираюсь в поисках такси. Чувствуя, как зубы начинают выбивать дробь, спрашиваю себя: какого черта я делаю? Надеюсь, Дэнни оценит мои старания! Слава Богу, такси показалось прежде, чем я замерзла насмерть. Несколько минут – и я уже расплачиваюсь и выхожу из машины у входа в «Нэнси Блейк».
Как ни странно, я нахожу Дэнни именно там, где он обещал меня ждать, – подле дверей. Впрочем, не все так безоблачно. Дэнни не один. С ним за столиком сидят трое американцев. Это типичные ребята с рюкзаками, путешествующие по Европе как придется – где автобусом, где автостопом. Они весьма дружелюбны, хоть и удивляются моему появлению. Дэнни им не сказал, что у него тут свидание. Впрочем, они оказываются догадливыми ребятами, и как только я усаживаюсь за столик, начинают прощаться. Им рано вставать завтра, чтобы не пропустить автобус на Голуэй. Они хлопают Дэнни по плечу, жмут руку и тепло благодарят за угощение и его электронный адрес. А потом растворяются в толпе. И мы с Дэнни остаемся одни.
– Где остальные твои приятели из летной школы? – спрашиваю я.
– Я что, не заслужил поцелуй? – укоризненно спрашивает он.
Я тянусь через стол и чмокаю его в губы.
– Все уже пошли спать, – жалуется Дэнни. – Зануды чертовы.
– Мне представляется, что они разумные люди и думают о завтрашнем дне. Когда ты сюда пришел?
– Около четырех.
– Четырех? – Я смотрю на часы, потом на Дэнни. – Хочешь сказать, что провел здесь все это время, и я должна поверить, что ты выпил всего пару рюмок?
– Я сам могу следить за тем, сколько мне пить. И норму знаю. – Его не слишком членораздельная речь и налитые кровью глаза свидетельствуют об обратном. – Так что престань читать мне мораль, Энни. Мне это не нравится. В Испании ты так себя не вела.
– Там все было по-другому, потому что это был отпуск.
– А теперь мы в Шанноне.
– Но это не отпуск, Дэнни! Мы оба на работе. Не знаю, как ты себе печень до сих пор не посадил таким количеством спиртного.
– Кстати о спиртном. Что ты будешь пить?
– Я сама принесу, сиди здесь.
Я встаю и отправляюсь к стойке. Дэнни в его нынешнем состоянии может и не дойти до бара. Свалится где-нибудь по дороге, а мне не хотелось, чтобы нас вышвырнули из этого заведения. Никогда не знаешь, кто может оказаться поблизости. Бармен объявляет, что прием заказов заканчивается, и я как раз успеваю спросить два бокала «Карлсберга». Я много пить не хочу. Мне не нужна бессонная ночь и похмелье с утра.
– Славная девочка, – бормочет Дэнни, принимая бокал из моих рук. – А ты, значит, ничего крепче пива пить не будешь?
– Нет, сегодня рабочий день.
– Я рад, что ты здесь. – Он накрывает ладонью мою руку.
– Я тоже рада, – говорю я не совсем искренне. – Однако есть другие места, где мне хотелось бы оказаться еще больше. Например, в собственной постели.
– Я должен тебе что-то сказать, – говорит Дэнни, но язык его заплетается, а я считаю, что такой разговор абсолютно бесполезен и ничего, кроме раздражения, мне не принесет. Трезвый пьяного не разумеет и наоборот.
– Что же?
– Мне кажется, я тебя люблю.
– Этого не может быть. Ты меня толком и не знаешь.
– Я знаю тебя достаточно долго, чтобы понять, что я на тебя запал.
– Да? Спасибо.
– И я тебе тоже… ндравлюсь, да? Ты же пригласила меня на бал, помнишь?
– Это правда, Дэнни, ты мне нравишься. Но любовь – слово очень сильное, и я не могу произносить его так легко, как ты.
– Я шкучал без тебя.
– Правда? Но ведь ты должен думать о Фионе, своей бывшей подружке. Возможно, она ждет твоего ребенка.
Я решила освежить парию память, просто на случай если ему удалось забыть такой интересный и важный факт.
– Давай не будем… не будем щас об этом говорить.
– Хорошо, не будем.
Я прикончила свое пиво, и Дэнни тоже почти справился. Слава Богу, это значит, что скоро мы сможем уйти.
– Еще по одному? – оптимистично спрашивает Дэнни.
– Ничего не выйдет, потому что они больше не принимают заказов, – говорю я равнодушно, чтобы не мог казать свою радость по этому поводу и нетерпеливое желание смыться отсюда.
– Уже? – удивляется Дэнни. – Глупеть какая!
– Вот и нет. Уже очень поздно, Дэнни, и время для гулянки вышло. Уверена, у бармена тоже есть семья и ему хочется поскорее попасть домой.
– Мм?.. А мы тогда жакажем ишшшо в отеле! – Дэнни находит выход с изобретательностью пьяного. – Там есть бар! Я жнаю!
И тут я вспоминаю, что Аня и пилоты сидят в том самом баре, а значит, отправиться туда сейчас будет очень плохой идеей. Последствия такой встречи трудно даже предсказать.
– Вставай-ка, мистер. Вызовем такси и поедем домой! – говорю я как можно решительнее.
– А ты есть разве не хочешь?
– Нет, я успела перекусить в отеле.
– А я голоден! Есть хочу – помираю!
Черт, это хуже, чем иметь дело с испорченным ребенком.
– Мы можем заказать поесть прямо в номер, – предлагаю я. – В отеле обслуживание двадцать четыре часа, так что с голоду не умрешь.
– Не-е, я не хочу в отеле… Тут закусочная за углом. Пшли!
Через пять минут мы уже стоим в очереди в ожидании бургера с цыпленком и картошки фри с соусом карри. Вывеска забегаловки сияет флюоресцентным светом, от которого у меня ломит виски и болят глаза. А запах жира, который распространяется от этого заведения, грозит химическим отравлением. Дэнни сейчас почти ничем не напоминает того красавчика, которого я встретила в Испании. Там он был забавен и сексуален, но теперь… И куда только подевалась его привлекательность? Он просто пьян, и я начинаю думать, не является ли пристрастие к алкоголю его проблемой. Если вспоминать недолгую историю наших отношений, то я редко видела парня трезвым. В первую ночь в Испании он солидно накачался, но я списала это на радость от приезда в отпуск. Свобода, солнце и все такое. Но Дэнни продолжал пить в течение всего отпуска с завидным постоянством. А вспомнить, сколько шампанского он выпил на яхте мистера Кейна! Он просто не считал бокалы, ему даже в голову не приходило остановиться. И когда общие знакомые говорят о Дэнни Сэвидже, то его имя обычно связывают именно с умением перепить любого. И это человек, с которым я надеялась завести какие-то серьезные отношения?
Не то чтобы я принадлежала к обществу трезвости, я тоже люблю погудеть от случая к случаю, но могу получить удовольствие от обеда или компании и без выпивки. А Дэнни, похоже, принадлежит к тому типу мужчин, которые не желают взрослеть. Синдром Питера Пэна. Мальчик, у которого не хватает мужества взглянуть трезвыми глазами на скучный и непростой мир вокруг. Отсюда и выпивка. «Давай-ка скажем себе честно, Энни, что тебе не по дороге с таким незрелым индивидом! Что это будет за жизнь и что за любовь?» И будущее с Дэнни представилось мне совершенно в безрадостном свете.
Мы стоим подле закусочной, и я смотрю, как жадно Дэнни поглощает свой бургер с цыпленком. Майонез течет по подбородку.
– Хочешь кусочек? – спрашивает он, перехватив мой взгляд.
– Нет, спасибо большое.
Мне удалось поймать такси, но шофер отказывается сажать Дэнни в машину с едой, и мне приходится уступить машину менее прожорливым людям. Ноги мои замерзают, и я начинаю злиться. Дэнни наконец расправился со своим бургером, но потребовалось еще минут пятнадцать, чтобы поймать другую машину. Я уже почти без сознания от холода, и меня просто разрывает от потребности сходить в туалет. Я не рискнула воспользоваться удобствами в закусочной, потому что там было чертовски грязно и не было туалетной бумаги. Ох, быстрее же, быстрее!
Мы вваливаемся в отель, и я не переставая повторяю Дэнни, что в местном баре скучно и тоскливо и что он должен сейчас отправиться в свой номер, освежиться и потом прийти ко мне. Минуточек через десять– пятнадцать, я как раз буду его ждать. К счастью, он соглашается. Рассказывает мне по секрету, что специально для такого случая купил себе новые шелковые боксеры. Все в маленьких сердечках, очень милые.
– В каком ты номере?
– Четыреста четвертый. Приходи быстрее.
– Клянусь! – восклицает он и чуть не падает, выходя из лифта на третьем этаже.
Я еду дальше и пытаюсь понять, зачем мне все это надо и во что я влезаю. Не знаю, окажется ли Дэнни способен на секс в таком состоянии… И как-то он мне сегодня нравится значительно меньше, чем в прошлый раз… но потом я представляю, как здорово будет проснуться утром в его объятиях, и сердце мое опять сладко замирает. Будем надеяться, что он не храпит.
Я выхожу на четвертом этаже, открываю свой 404-й номер и отправляюсь в ванную. Снимаю макияж с помощью смоченных специальной жидкостью тампонов и только потом умываюсь. Чищу зубы, полощу рот освежителем и надеваю симпатичную ночнушку. Иду в комнату и смотрю на часы. После нашего расставания с Дэнни прошло более десяти минут. Может, он заснул? Ну, это было бы неудивительно, учитывая его состояние. Решаю подождать еще немного, а поскольку делать мне нечего, я растягиваюсь на полу и принимаюсь качать пресс. Комнаты в хороших отелях идеально подходят для таких упражнений, потому что тут много места и полы затянуты толстыми коврами. У меня дома ноги можно вытянуть только в одну сторону и пол деревянный, так что потом все болит. На шестидесяти наклонах я сдаюсь. Черт, надо бы заняться настоящими тренировками, но я просто ненавижу спортзалы! Взгляд на часы. Прошло более двадцати минут с момента нашего с Дэнни расставания в лифте. Где его черти носят? Если передумал, так мог хоть позвонить и предупредить, чтобы я не ждала его, как какая-нибудь девочка из колледжа.
И тут я слышу шум в коридоре. И какой громкий шум! Словно кто-то барабанит кулаками в дверь одного из номеров. Что происходит, интересно? Я на цыпочках подхожу к двери, чуть-чуть приоткрываю ее и осторожно выглядываю в коридор. И к огромному своему изумлению и ужасу, вижу Дэнни! Он ломится в дверь номеров за пять от моей, и на нем нет ничего, кроме тех самых шелковых трусов с сердечками! Да что же он делает, в конце концов? Зачем ему в номер 414-й? Ах, идиот, он перепутал цифры! И это номер Ани! Я уже собираюсь позвать его и объяснить, что он делает ошибку, когда дверь 414-го номера распахивается и я слышу резкий голос:
– Дэнни Сэвидж, что это ты тут вытворяешь, позволь тебя спросить?
Глава 16
Правило шестнадцатое . Не веди себя как Золушка – не ходи на бал одна.
Телефон звонит рано утром, и я узнаю Дэнни. Голос у него несчастный.
– Аня устроила мне вчера настоящую выволочку, – жалуется он.
– Думаю, ты это заслужил, потому что вел себя непростительно! И я тоже на тебя сердита! А уж Аню я прекрасно понимаю! Бедняжка, наверное, напугалась до чертиков, когда ты ломился в ее дверь. Моли Бога, чтобы она не подала на тебя рапорт.
– Она обещала этого не делать, если я поклянусь, что подобное не повторится. Я боюсь не рапорта, а того, что она все доложит моей матери.
– Они знакомы?
– Не просто знакомы, старые подруги. Вместе пришли на работу в компанию, и Аня даже присутствовала на моем крещении.
Мне вдруг становится смешно, и я прикрываю трубку, чтобы Дэнни не услышал моего хихиканья. Дэнни, которому совсем не весело, тяжко вздыхает и спрашивает:
– Можно мне подняться к тебе в номер?
– О нет, это плохая мысль! Что, если Аня тебя увидит? Как ты будешь объяснять свое повторное пребывание на четвертом этаже?
– Да, наверное, ты права. А что ты будешь делать до выезда в аэропорт? Когда за вами придет автобус, кстати?
– Мы отъезжаем в одиннадцать тридцать. Если хочешь, давай встретимся у бассейна. Поплаваешь, и тебе полегчает.
– Точно! Давай, там и увидимся.
Я спускаюсь в бассейн и, как разведчик, проверяю местность, чтобы убедиться, что ни Ани, ни остальных членов экипажа тут нет. И только потом я залезаю в джакузи, где уже сидит безутешный Дэнни.
Он смотрит на меня красными глазами и бормочет:
– И надо же было из всех дверей попасть именно в эту!
– Расскажи мне, что было-то? Она сказала, что не увлекается молодыми мальчиками?
– Ох, не начинай! Может, когда-нибудь я тоже стану вспоминать об этом со смехом, но пока мне стыдно… просто крючит всего от неловкости.
– А что на ней было надето?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29