Перелет продолжался три часа, и все это время он мрачно смотрел в иллюминатор на проносящийся внизу горный ландшафт.
Чем дальше уносил их вертолет от столицы, тем больше нервничала Мелисса. Обручальное кольцо с огромным бриллиантом, надетое на ее палец, отнюдь не уменьшало ее страхов. Она была одинока, несмотря на то, что рядом с ней находился мужчина, которого она пообещала любить "пока смерть не разлучит их". Но этот мужчина совершенно не интересовался ни ей самой, ни ее чувствами. Она мельком взглянула на него. Его губы были плотно сжаты, будто он боялся, что ему придется говорить. Интересно, подумала Мелисса, о чем он сейчас думает? Годы, которые ей предстояло провести с ним, пугали ее, и она была переполнена плохими предчувствиями.
– Вы устали? – услышала она голос князя и, подняв голову, встретилась с ним глазами. – Вы так тяжело вздыхаете, – пояснил он.
– Нет, я не устала. Я размышляла.
– О своем триумфе, конечно.
– Разве я похожа на триумфатора?
– Но вы же добились, чего хотели. Княгиня Мелисса Мотавская. Звучит неплохо. Скажите, это ваш дядя дал вам имя?
– Не думаю, что он собирался выдать меня замуж за вас, когда я родилась, – сухо ответила она. – Соглашение с вашим дедом скорее всего было заключено под влиянием момента. У дяди Генри было своеобразное чувство юмора.
– Вы называете это юмором? – быстро спросил Луи. – Тогда они подшутили надо мной.
В этот момент вертолет начал снижаться, и возросший шум двигателей сделал дальнейший разговор невозможным. Выглянув, Мелисса увидела огромное плато, казавшееся сверху большим куском зеленой бумаги, окруженное холмами, покрытыми лесом. На одном из холмов она разглядела каменный дом.
– Это и есть охотничий домик? – спросила Мелисса и, повернув голову, столкнулась с князем лицом к лицу. Он стоял так близко, что она могла разглядеть текстуру его смуглой кожи. Впервые за сегодняшнее утро она заметила, как он красив. Она быстро отогнала эту мысль и, резко отвернувшись к иллюминатору, стала смотреть на приближающуюся землю.
Вертолет мягко коснулся земли, и несколько человек, одетых в форму, кинулись к нему, несмотря на то, что лопасти еще вращались. Дверь открылась, и Луи, на лице которого снова появилась улыбка, вышел из вертолета прежде нее.
Сначала Мелисса удивилась, но потом поняла, что это не проявление невежливости, а требование протокола: раз уж она стала княгиней Мотавской, князь теперь не только ее муж, но и ее государь, следовательно, должен всегда идти впереди. Теперь их отношения на публике должны измениться, знаки внимания, которые обычный мужчина оказывает женщине, отныне не имеют места.
Внезапно, она вспомнила Элизу. Надеется ли она продолжать связь с князем после свадьбы? Сама бы она рассматривала брак любимого человека как конец всех отношений с ним, но насчет Элизы такой уверенности не существовало. Теперь ей придется жить в страхе, что однажды эта история может всплыть.
Да, мы живем в необычное время, думала Мелисса. Если супруги живут вместе долгие годы, то вовсе не потому, что они должны так делать, а потому, что им так хочется. Так или иначе, графиня не отступится от князя по доброй воле, она красива и достаточно умна, чтобы умело пользоваться своим обаянием. Кто угодно мог с помощью графини влиять на князя, и она ничего не сможет с этим поделать. И вряд ли захочет, ведь она вышла за него замуж по вполне определенной причине.
– Мелисса? – его голос, мягкий, но настойчивый, напомнил ей, что он ждет ее, стоя на верхней ступеньке трапа, и она поспешила присоединиться к нему.
– Улыбайтесь, – шепнул он ей, и ей ничего не оставалось, как подчиниться и последовать за ним.
Охотничий домик не был виден отсюда, но короткая поездка в открытом автомобиле привела их прямо к его массивной, обитой железом двери. Здесь их снова встретили солдаты, выстроившиеся для отдания почестей, но, в отличие от стражи дворца, они носили не армейскую форму, а специальные мундиры, означающие принадлежность к личной охране князя. Тем временем Луи уже поднялся на крыльцо и, когда Мелисса догнала его, взял ее за руку и они оказались в темном прохладном холле.
Она ожидала увидеть на стенах головы убитых зверей, а на полу их шкуры, но, к ее радостному изумлению, дом скорее напоминал английскую усадьбу. Меблировка состояла из антикварной мебели, говорящей об отличном вкусе хозяев, а на стенах висели картины, которым бы мог позавидовать любой музей.
– У вас слишком много роскошных вещей для такой бедной страны, – заметила Мелисса.
– К сожалению, они несъедобны, – криво ухмыльнулся князь.
– Но их можно продать.
– Съесть национальное достояние? – голубые глаза князя сверкнули. – Мой народ предпочтет поголодать.
Сознавая, что ее поставили на место за дело – в конце концов ее замечание отличалось редкостной бестактностью и плохим тоном – Мелисса прошла за князем в огромную комнату, занимающую всю юго-западную часть первого этажа. Стены здесь были обиты деревянными панелями, пол скрывался под превосходными коврами ручной работы. В дальнем конце виднелся вход на кухню, оборудованную самой современной техникой.
– Иногда я приезжаю сюда на несколько дней, чтобы побыть одному. Тогда я сам готовлю себе еду, – пояснил князь, перехватив ее взгляд. – Это дает возможность отпустить слуг.
По его глазам Мелисса поняла, что кое-кто разделял с ним это одиночество.
– Если бы вы могли, – неожиданно спросила она, – вы женились бы на графине Брин?
– Вы – моя жена, – резко ответил он. – Бесполезно говорить о том, что могло бы случиться.
– Я думала о будущем. Мы ведь не проживем вместе всю жизнь.
– Я не намерен обсуждать с вами мое будущее. Мои чувства вас не касаются.
– Конечно, – пожала она плечами. – Но раз уж нам придется жить вместе, будет лучше, если мы установим определенные отношения.
– Не вижу необходимости, – он подошел к камину и неожиданно пнул поленья, сложенные рядом с ним.
– Вы собираетесь все время грубить мне, когда мы одни? – Мелисса резко вскочила с кресла и наткнулась на холодный взгляд князя.
– Зато вы можете рассчитывать, что я буду вежлив с вами на людях, – ответил он. – Я неоднократно говорил вам, что считаю вас недалекой женщиной, соблазнившейся аристократическим титулом. И потом, соглашение обязывает меня жениться на вас, но не обязывает вас любить.
– Я не прошу вашей любви. Но вы могли бы вести себя повежливее.
– Если вам нужна вежливость, – возразил он, – убирайтесь из моей жизни.
Она резко повернулась и направилась к двери.
– Куда вы идете? – спросил он.
– В свою комнату. Я пообедаю там.
– Как хотите.
Он снова отвернулся к камину, и Мелисса быстро вышла и закрыла за собой дверь. Перед ней тут же выросла служанка и сделала глубокий реверанс. Эти люди ничего не знают, подумала Мелисса, для них она их новая княгиня, возлюбленная жена их государя.
– Я хочу пройти в мою комнату, – сказал Мелисса по-мотавски.
Женщина поклонилась и показала рукой на лестницу. Она поднялись на второй этаж и через длинный коридор прошли в большую угловую комнату в восточном крыле дома. В ней стояла роскошная кровать под балдахином, а на полах лежали такие же прекрасные ковры, как в гостиной.
– Меня зовут Сарда, – сказала женщина на плохом английском. – Я – горничная Вашего Высочества. Желает ли Ваше Высочество принять ванну и переодеться?
– Я приму ванну и лягу в постель. Я очень устала, – Мелисса почувствовала, что ее щеки горят, но лицо женщины оставалось бесстрастным. – Принесите мне через час чего-нибудь перекусить.
Мелисса действительно чувствовала себя усталой. День выдался длинным и тяжелым, а вспышка злости, продемонстрированная князем, совсем выбила ее из колеи. Через некоторое время Мелисса поела, а около десяти часов услышала в коридоре шаги князя. Вопреки ее ожиданиям, он не зашел к ней, а сразу прошел в свою комнату, расположенную на том же этаже.
Так прошла неделя. Мелисса завтракала и обедала в одиночестве, встречаясь с князем только в столовой за ленчем. Сразу же после ленча князь молча уходил. Иногда они сидели в библиотеке, молча потягивали вино и так же молча расходились. Мелисса стала опасаться, что прислуга, заметив такое поведение, начнет сплетничать, но не решалась поделиться опасениями с князем.
В конце недели дворецкий предложил ей поездить по окрестностям, и Мелисса с радостью согласилась. В субботу и воскресенье она каталась на лошади по окружающим дом лесам в сопровождении грума, который не говорил по-английски. Ее познания в мотавском были слишком поверхностны, чтобы поддерживать беседу, так что она решила в следующий раз отправиться на прогулку в одиночестве.
В понедельник грум ждал ее в конюшне и очень изумился, когда она сказала, что собирается поехать одна. Несмотря на его замешательство, она вскочила на лошадь и поскакала к лесу, понимая, что стоит ей скрыться из виду, грум немедленно сообщит всем о случившемся, так что, скорее всего, кто-нибудь отправится за ней. Поэтому она поехала не по обычному маршруту, а повернула в противоположном направлении, направив лошадь на узкую каменистую тропинку, по краям которой росли высокие кусты, составляющие живую изгородь.
Углубившись в незнакомый лес, она остановила лошадь и прислушалась. В отдалении раздавался стук копыт и перекликающиеся голоса, так что ее предположение о погоне оправдывалось. Удерживая лошадь на месте, она дождалась, пока звуки смолкнут.
Впервые за последнее время она осталась действительно одна. Даже когда, будучи во дворце, она уходила в сад, за ней следили бдительные глаза охраны. Но сейчас она была по-настоящему свободна. Она снова Мелисса Бентон и может делать, что хочет. Переполненная чувствами, она послала лошадь в галоп.
Через некоторое время Мелисса остановила лошадь и спешилась. Она совершенно не представляла, где находится. Присев на траву, чтобы отдохнуть, она пожалела, что не захватила с собой питья: день выдался жарким и солнце немилосердно пекло ее непокрытую голову и плечи. Надо бы поискать какую-нибудь воду, решила она, в горах обязательно должен быть ручей.
Она поднялась и с удовольствием пошла по траве, поглощающей звук ее шагов. Когда она вышла на опушку, ее глазам открылась прекрасная долина, лежащая далеко внизу. Стало быть, охотничий домик находится гораздо выше, чем ей казалось. Интересно, можно ли тут кататься зимой на лыжах? Она решила при случае спросить об этом Луи. Нет, лучше Сарду. Чем меньше они с Луи разговаривают, тем лучше для них обоих.
Побродив по лесу, Мелисса оставила надежду наткнуться на ручей. Она, прожившая всю жизнь в городе, совершенно не представляла, где искать воду. Жажда охватила ее с новой силой, и она не могла избавиться от мыслей об огромном стакане лимонада.
Мелисса решила вернуться, но где-то ошиблась. Она вышла на такую же поросшую мягкой травой поляну, но там не было ни лошади, ни каких-либо следов. Мелисса решила вернуться и найти нужное место, и через полчаса, когда уже думала, что окончательно заблудилась, неожиданно вышла на поляну, где оставила лошадь, но ее там не оказалось. Она выкрикнула ее кличку и прислушалась. Тишину нарушал только щебет птиц – ни стука копыт, ни ответного ржания. Хорошо, что сейчас только середина дня, подумала она, неизвестно, сколько времени займет обратная дорога.
Ругая себя, что не привязала лошадь, она отправилась в обратный путь. По крайней мере, она надеялась, что это обратный путь, поскольку местность казалась ей совершенно незнакомой.
Через час Мелисса поняла, что ошиблась. Чтобы не запаниковать, она заставила себя сосредоточиться на чувстве жажды. Сейчас она готова была отдать королевский выкуп за стакан воды. Княжеский выкуп, поправила она себя и рассмеялась. Действительно, она – княгиня, и ее несомненно уже ищут.
Остановившись, она прислушалась. Тишину не нарушали ни голоса, ни стук копыт. Даже странно, что она оказалась в таком положении. Дядя никуда не отпускал ее без трех специально обученных телохранителей. А сейчас, став княгиней Мотавской, она заблудилась в горах собственной страны.
Пройдя еще немного, она очутилась в такой глуши, что не удивилась бы, если бы наткнулась на Спящую Красавицу. Кроны огромных деревьев закрывали солнечный свет, а землю устилал толстый слой листьев, полностью гасящий звук шагов. Мелисса заставила себя идти дальше, понимая, что если присядет отдохнуть, то уже не сможет встать от усталости.
Через некоторое время на небе стали собираться тучи. Опускаясь все ниже и ниже, они покрывали горы тяжелым и влажным одеялом. Только бури мне не хватало, устало подумала Мелисса, и решила спрятаться от дождя под ближайшим деревом. Может быть, ей удастся собрать немного воды и напиться?
Дождь шел всего несколько минут, так что напиться не удалось, зато вымочил он ее до нитки. Пришлось даже разуться: идти в мокрых туфлях, облепленных грязью, было тяжелее, чем босиком. Скоро в лесу показался просвет, и Мелисса, охваченная надеждой, пробежала последние метры. Но вид, открывшийся ей, оказался совершенно незнакомым. Казалось, что здесь не жили даже животные, не говоря уже о людях. Вряд ли ее найдут здесь. Глаза наполнились слезами отчаяния. Дрожа от холода и страха, она продолжала идти.
Прошел час, потом еще один. Всякая надежда оставила Мелиссу, слезы катились по ее щекам. Зачем она не взяла с собой грума, зачем поехала в другую сторону? Теперь ее ищут совсем в другом месте. Она вытерла слезы рукой, но они все равно мешали видеть, так что она, споткнувшись о корень, упала. Казалось, не осталось сил, чтобы подняться, но Мелисса вспомнила, что скоро ночь и, вскочив, побежала. Ночью в горах очень холодно и, кроме того, здесь могут быть дикие звери.
Не обращая внимания на усталость, она бежала, разбрызгивая грязь. Камни больно ранили босые ноги.
– Помогите! – крикнула она сквозь слезы. – Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне!
Глава девятая
Мелисса бежала не разбирая дороги, и слезы заливали ее лицо, когда Луи наконец нашел ее.
В то утро он отправился в горы позаниматься скалолазанием, и это несколько улучшило его настроение – мышечная нагрузка всегда благотворно влияла на него. Он решил, что ведет себя с Мелиссой по-детски. В конце концов, именно он приехал в Англию, чтобы сделать предложение, и хотя она поначалу отказала, он не мог ее винить за то, что позже она изменила решение. Любая девушка прыгала бы от радости, если бы ей представился шанс выйти за него. Она не виновата, что он ошибся в ней, это лишь показывает, что он плохо разбирается в людях. Так или иначе, она его жена, и останется ей на несколько лет, значит, ему следует вести себя с ней подобающим образом. И потом, Элиза еще с ним. Слава Богу, что она не разорвала их отношения – он не смог бы ее винить, если бы она сделала это – и согласилась хранить их связь в тайне, пока обстоятельства не изменятся и они не смогут официально объявить на весь мир о своей любви.
Что подумает обо всем этом его народ? – в который раз спрашивал он себя, сидя на вершине скалы и задумчиво глядя на долину, лежащую далеко внизу. Мелисса в одночасье превратилась из обычной – пусть и очень богатой – женщины в жену правителя целого государства, и люди рассматривали это как доброе предзнаменование. Кто знает, возможно их детям тоже когда-нибудь улыбнется удача, думали они. А то, что она англичанка, только добавляло любви: люди помнили времена, когда Мотавию и Англию связывала тесная дружба и предпочитали Запад Востоку.
А как народ отнесется к его браку с Элизой? Разводы хотя и не запрещены официально, крайне непопулярны среди мотавцев. Когда он разведется, в этом скорее всего обвинят другую женщину. А ведь Мелисса по-своему красива. Странно, что он заметил это только во время собственной свадьбы, когда она шла навстречу ему в соборе. Страх в ее глазах придал им особую глубину. Конечно, в ней не было той бросающейся в глаза чувственности, которой отличается Элиза. Нет, ее красота более мягкая, но не менее привлекательная.
Князь вернулся в дом как раз вовремя, чтобы принять душ и переодеться к ленчу. Войдя в столовую, он с удивлением обнаружил, что Мелиссы там нет, и послал одного из слуг разыскать ее и узнать, почему она опаздывает. Оказалось, что она еще не вернулась с прогулки. Пришлось ему поесть в одиночестве. Мелисса так и не появилась. Тогда он приказал послать за ней, и только тут выяснилось, что сегодня она уехала одна, без сопровождения.
Негодование по поводу ее легкомыслия мгновенно уступило место страху за ее безопасность. Разве она знает, насколько опасны местные горы? Он представил себе, что она упала с лошади и теперь лежит где-то в лесу без сознания. Образ, нарисованный им был столь красочным, что он немедленно поднял охрану по тревоге, и они отправились на поиски.
Когда он в сопровождении полудюжины воинов подъехал к опушке леса, навстречу им попалась лошадь Мелиссы, неспешно бредущая к дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Чем дальше уносил их вертолет от столицы, тем больше нервничала Мелисса. Обручальное кольцо с огромным бриллиантом, надетое на ее палец, отнюдь не уменьшало ее страхов. Она была одинока, несмотря на то, что рядом с ней находился мужчина, которого она пообещала любить "пока смерть не разлучит их". Но этот мужчина совершенно не интересовался ни ей самой, ни ее чувствами. Она мельком взглянула на него. Его губы были плотно сжаты, будто он боялся, что ему придется говорить. Интересно, подумала Мелисса, о чем он сейчас думает? Годы, которые ей предстояло провести с ним, пугали ее, и она была переполнена плохими предчувствиями.
– Вы устали? – услышала она голос князя и, подняв голову, встретилась с ним глазами. – Вы так тяжело вздыхаете, – пояснил он.
– Нет, я не устала. Я размышляла.
– О своем триумфе, конечно.
– Разве я похожа на триумфатора?
– Но вы же добились, чего хотели. Княгиня Мелисса Мотавская. Звучит неплохо. Скажите, это ваш дядя дал вам имя?
– Не думаю, что он собирался выдать меня замуж за вас, когда я родилась, – сухо ответила она. – Соглашение с вашим дедом скорее всего было заключено под влиянием момента. У дяди Генри было своеобразное чувство юмора.
– Вы называете это юмором? – быстро спросил Луи. – Тогда они подшутили надо мной.
В этот момент вертолет начал снижаться, и возросший шум двигателей сделал дальнейший разговор невозможным. Выглянув, Мелисса увидела огромное плато, казавшееся сверху большим куском зеленой бумаги, окруженное холмами, покрытыми лесом. На одном из холмов она разглядела каменный дом.
– Это и есть охотничий домик? – спросила Мелисса и, повернув голову, столкнулась с князем лицом к лицу. Он стоял так близко, что она могла разглядеть текстуру его смуглой кожи. Впервые за сегодняшнее утро она заметила, как он красив. Она быстро отогнала эту мысль и, резко отвернувшись к иллюминатору, стала смотреть на приближающуюся землю.
Вертолет мягко коснулся земли, и несколько человек, одетых в форму, кинулись к нему, несмотря на то, что лопасти еще вращались. Дверь открылась, и Луи, на лице которого снова появилась улыбка, вышел из вертолета прежде нее.
Сначала Мелисса удивилась, но потом поняла, что это не проявление невежливости, а требование протокола: раз уж она стала княгиней Мотавской, князь теперь не только ее муж, но и ее государь, следовательно, должен всегда идти впереди. Теперь их отношения на публике должны измениться, знаки внимания, которые обычный мужчина оказывает женщине, отныне не имеют места.
Внезапно, она вспомнила Элизу. Надеется ли она продолжать связь с князем после свадьбы? Сама бы она рассматривала брак любимого человека как конец всех отношений с ним, но насчет Элизы такой уверенности не существовало. Теперь ей придется жить в страхе, что однажды эта история может всплыть.
Да, мы живем в необычное время, думала Мелисса. Если супруги живут вместе долгие годы, то вовсе не потому, что они должны так делать, а потому, что им так хочется. Так или иначе, графиня не отступится от князя по доброй воле, она красива и достаточно умна, чтобы умело пользоваться своим обаянием. Кто угодно мог с помощью графини влиять на князя, и она ничего не сможет с этим поделать. И вряд ли захочет, ведь она вышла за него замуж по вполне определенной причине.
– Мелисса? – его голос, мягкий, но настойчивый, напомнил ей, что он ждет ее, стоя на верхней ступеньке трапа, и она поспешила присоединиться к нему.
– Улыбайтесь, – шепнул он ей, и ей ничего не оставалось, как подчиниться и последовать за ним.
Охотничий домик не был виден отсюда, но короткая поездка в открытом автомобиле привела их прямо к его массивной, обитой железом двери. Здесь их снова встретили солдаты, выстроившиеся для отдания почестей, но, в отличие от стражи дворца, они носили не армейскую форму, а специальные мундиры, означающие принадлежность к личной охране князя. Тем временем Луи уже поднялся на крыльцо и, когда Мелисса догнала его, взял ее за руку и они оказались в темном прохладном холле.
Она ожидала увидеть на стенах головы убитых зверей, а на полу их шкуры, но, к ее радостному изумлению, дом скорее напоминал английскую усадьбу. Меблировка состояла из антикварной мебели, говорящей об отличном вкусе хозяев, а на стенах висели картины, которым бы мог позавидовать любой музей.
– У вас слишком много роскошных вещей для такой бедной страны, – заметила Мелисса.
– К сожалению, они несъедобны, – криво ухмыльнулся князь.
– Но их можно продать.
– Съесть национальное достояние? – голубые глаза князя сверкнули. – Мой народ предпочтет поголодать.
Сознавая, что ее поставили на место за дело – в конце концов ее замечание отличалось редкостной бестактностью и плохим тоном – Мелисса прошла за князем в огромную комнату, занимающую всю юго-западную часть первого этажа. Стены здесь были обиты деревянными панелями, пол скрывался под превосходными коврами ручной работы. В дальнем конце виднелся вход на кухню, оборудованную самой современной техникой.
– Иногда я приезжаю сюда на несколько дней, чтобы побыть одному. Тогда я сам готовлю себе еду, – пояснил князь, перехватив ее взгляд. – Это дает возможность отпустить слуг.
По его глазам Мелисса поняла, что кое-кто разделял с ним это одиночество.
– Если бы вы могли, – неожиданно спросила она, – вы женились бы на графине Брин?
– Вы – моя жена, – резко ответил он. – Бесполезно говорить о том, что могло бы случиться.
– Я думала о будущем. Мы ведь не проживем вместе всю жизнь.
– Я не намерен обсуждать с вами мое будущее. Мои чувства вас не касаются.
– Конечно, – пожала она плечами. – Но раз уж нам придется жить вместе, будет лучше, если мы установим определенные отношения.
– Не вижу необходимости, – он подошел к камину и неожиданно пнул поленья, сложенные рядом с ним.
– Вы собираетесь все время грубить мне, когда мы одни? – Мелисса резко вскочила с кресла и наткнулась на холодный взгляд князя.
– Зато вы можете рассчитывать, что я буду вежлив с вами на людях, – ответил он. – Я неоднократно говорил вам, что считаю вас недалекой женщиной, соблазнившейся аристократическим титулом. И потом, соглашение обязывает меня жениться на вас, но не обязывает вас любить.
– Я не прошу вашей любви. Но вы могли бы вести себя повежливее.
– Если вам нужна вежливость, – возразил он, – убирайтесь из моей жизни.
Она резко повернулась и направилась к двери.
– Куда вы идете? – спросил он.
– В свою комнату. Я пообедаю там.
– Как хотите.
Он снова отвернулся к камину, и Мелисса быстро вышла и закрыла за собой дверь. Перед ней тут же выросла служанка и сделала глубокий реверанс. Эти люди ничего не знают, подумала Мелисса, для них она их новая княгиня, возлюбленная жена их государя.
– Я хочу пройти в мою комнату, – сказал Мелисса по-мотавски.
Женщина поклонилась и показала рукой на лестницу. Она поднялись на второй этаж и через длинный коридор прошли в большую угловую комнату в восточном крыле дома. В ней стояла роскошная кровать под балдахином, а на полах лежали такие же прекрасные ковры, как в гостиной.
– Меня зовут Сарда, – сказала женщина на плохом английском. – Я – горничная Вашего Высочества. Желает ли Ваше Высочество принять ванну и переодеться?
– Я приму ванну и лягу в постель. Я очень устала, – Мелисса почувствовала, что ее щеки горят, но лицо женщины оставалось бесстрастным. – Принесите мне через час чего-нибудь перекусить.
Мелисса действительно чувствовала себя усталой. День выдался длинным и тяжелым, а вспышка злости, продемонстрированная князем, совсем выбила ее из колеи. Через некоторое время Мелисса поела, а около десяти часов услышала в коридоре шаги князя. Вопреки ее ожиданиям, он не зашел к ней, а сразу прошел в свою комнату, расположенную на том же этаже.
Так прошла неделя. Мелисса завтракала и обедала в одиночестве, встречаясь с князем только в столовой за ленчем. Сразу же после ленча князь молча уходил. Иногда они сидели в библиотеке, молча потягивали вино и так же молча расходились. Мелисса стала опасаться, что прислуга, заметив такое поведение, начнет сплетничать, но не решалась поделиться опасениями с князем.
В конце недели дворецкий предложил ей поездить по окрестностям, и Мелисса с радостью согласилась. В субботу и воскресенье она каталась на лошади по окружающим дом лесам в сопровождении грума, который не говорил по-английски. Ее познания в мотавском были слишком поверхностны, чтобы поддерживать беседу, так что она решила в следующий раз отправиться на прогулку в одиночестве.
В понедельник грум ждал ее в конюшне и очень изумился, когда она сказала, что собирается поехать одна. Несмотря на его замешательство, она вскочила на лошадь и поскакала к лесу, понимая, что стоит ей скрыться из виду, грум немедленно сообщит всем о случившемся, так что, скорее всего, кто-нибудь отправится за ней. Поэтому она поехала не по обычному маршруту, а повернула в противоположном направлении, направив лошадь на узкую каменистую тропинку, по краям которой росли высокие кусты, составляющие живую изгородь.
Углубившись в незнакомый лес, она остановила лошадь и прислушалась. В отдалении раздавался стук копыт и перекликающиеся голоса, так что ее предположение о погоне оправдывалось. Удерживая лошадь на месте, она дождалась, пока звуки смолкнут.
Впервые за последнее время она осталась действительно одна. Даже когда, будучи во дворце, она уходила в сад, за ней следили бдительные глаза охраны. Но сейчас она была по-настоящему свободна. Она снова Мелисса Бентон и может делать, что хочет. Переполненная чувствами, она послала лошадь в галоп.
Через некоторое время Мелисса остановила лошадь и спешилась. Она совершенно не представляла, где находится. Присев на траву, чтобы отдохнуть, она пожалела, что не захватила с собой питья: день выдался жарким и солнце немилосердно пекло ее непокрытую голову и плечи. Надо бы поискать какую-нибудь воду, решила она, в горах обязательно должен быть ручей.
Она поднялась и с удовольствием пошла по траве, поглощающей звук ее шагов. Когда она вышла на опушку, ее глазам открылась прекрасная долина, лежащая далеко внизу. Стало быть, охотничий домик находится гораздо выше, чем ей казалось. Интересно, можно ли тут кататься зимой на лыжах? Она решила при случае спросить об этом Луи. Нет, лучше Сарду. Чем меньше они с Луи разговаривают, тем лучше для них обоих.
Побродив по лесу, Мелисса оставила надежду наткнуться на ручей. Она, прожившая всю жизнь в городе, совершенно не представляла, где искать воду. Жажда охватила ее с новой силой, и она не могла избавиться от мыслей об огромном стакане лимонада.
Мелисса решила вернуться, но где-то ошиблась. Она вышла на такую же поросшую мягкой травой поляну, но там не было ни лошади, ни каких-либо следов. Мелисса решила вернуться и найти нужное место, и через полчаса, когда уже думала, что окончательно заблудилась, неожиданно вышла на поляну, где оставила лошадь, но ее там не оказалось. Она выкрикнула ее кличку и прислушалась. Тишину нарушал только щебет птиц – ни стука копыт, ни ответного ржания. Хорошо, что сейчас только середина дня, подумала она, неизвестно, сколько времени займет обратная дорога.
Ругая себя, что не привязала лошадь, она отправилась в обратный путь. По крайней мере, она надеялась, что это обратный путь, поскольку местность казалась ей совершенно незнакомой.
Через час Мелисса поняла, что ошиблась. Чтобы не запаниковать, она заставила себя сосредоточиться на чувстве жажды. Сейчас она готова была отдать королевский выкуп за стакан воды. Княжеский выкуп, поправила она себя и рассмеялась. Действительно, она – княгиня, и ее несомненно уже ищут.
Остановившись, она прислушалась. Тишину не нарушали ни голоса, ни стук копыт. Даже странно, что она оказалась в таком положении. Дядя никуда не отпускал ее без трех специально обученных телохранителей. А сейчас, став княгиней Мотавской, она заблудилась в горах собственной страны.
Пройдя еще немного, она очутилась в такой глуши, что не удивилась бы, если бы наткнулась на Спящую Красавицу. Кроны огромных деревьев закрывали солнечный свет, а землю устилал толстый слой листьев, полностью гасящий звук шагов. Мелисса заставила себя идти дальше, понимая, что если присядет отдохнуть, то уже не сможет встать от усталости.
Через некоторое время на небе стали собираться тучи. Опускаясь все ниже и ниже, они покрывали горы тяжелым и влажным одеялом. Только бури мне не хватало, устало подумала Мелисса, и решила спрятаться от дождя под ближайшим деревом. Может быть, ей удастся собрать немного воды и напиться?
Дождь шел всего несколько минут, так что напиться не удалось, зато вымочил он ее до нитки. Пришлось даже разуться: идти в мокрых туфлях, облепленных грязью, было тяжелее, чем босиком. Скоро в лесу показался просвет, и Мелисса, охваченная надеждой, пробежала последние метры. Но вид, открывшийся ей, оказался совершенно незнакомым. Казалось, что здесь не жили даже животные, не говоря уже о людях. Вряд ли ее найдут здесь. Глаза наполнились слезами отчаяния. Дрожа от холода и страха, она продолжала идти.
Прошел час, потом еще один. Всякая надежда оставила Мелиссу, слезы катились по ее щекам. Зачем она не взяла с собой грума, зачем поехала в другую сторону? Теперь ее ищут совсем в другом месте. Она вытерла слезы рукой, но они все равно мешали видеть, так что она, споткнувшись о корень, упала. Казалось, не осталось сил, чтобы подняться, но Мелисса вспомнила, что скоро ночь и, вскочив, побежала. Ночью в горах очень холодно и, кроме того, здесь могут быть дикие звери.
Не обращая внимания на усталость, она бежала, разбрызгивая грязь. Камни больно ранили босые ноги.
– Помогите! – крикнула она сквозь слезы. – Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне!
Глава девятая
Мелисса бежала не разбирая дороги, и слезы заливали ее лицо, когда Луи наконец нашел ее.
В то утро он отправился в горы позаниматься скалолазанием, и это несколько улучшило его настроение – мышечная нагрузка всегда благотворно влияла на него. Он решил, что ведет себя с Мелиссой по-детски. В конце концов, именно он приехал в Англию, чтобы сделать предложение, и хотя она поначалу отказала, он не мог ее винить за то, что позже она изменила решение. Любая девушка прыгала бы от радости, если бы ей представился шанс выйти за него. Она не виновата, что он ошибся в ней, это лишь показывает, что он плохо разбирается в людях. Так или иначе, она его жена, и останется ей на несколько лет, значит, ему следует вести себя с ней подобающим образом. И потом, Элиза еще с ним. Слава Богу, что она не разорвала их отношения – он не смог бы ее винить, если бы она сделала это – и согласилась хранить их связь в тайне, пока обстоятельства не изменятся и они не смогут официально объявить на весь мир о своей любви.
Что подумает обо всем этом его народ? – в который раз спрашивал он себя, сидя на вершине скалы и задумчиво глядя на долину, лежащую далеко внизу. Мелисса в одночасье превратилась из обычной – пусть и очень богатой – женщины в жену правителя целого государства, и люди рассматривали это как доброе предзнаменование. Кто знает, возможно их детям тоже когда-нибудь улыбнется удача, думали они. А то, что она англичанка, только добавляло любви: люди помнили времена, когда Мотавию и Англию связывала тесная дружба и предпочитали Запад Востоку.
А как народ отнесется к его браку с Элизой? Разводы хотя и не запрещены официально, крайне непопулярны среди мотавцев. Когда он разведется, в этом скорее всего обвинят другую женщину. А ведь Мелисса по-своему красива. Странно, что он заметил это только во время собственной свадьбы, когда она шла навстречу ему в соборе. Страх в ее глазах придал им особую глубину. Конечно, в ней не было той бросающейся в глаза чувственности, которой отличается Элиза. Нет, ее красота более мягкая, но не менее привлекательная.
Князь вернулся в дом как раз вовремя, чтобы принять душ и переодеться к ленчу. Войдя в столовую, он с удивлением обнаружил, что Мелиссы там нет, и послал одного из слуг разыскать ее и узнать, почему она опаздывает. Оказалось, что она еще не вернулась с прогулки. Пришлось ему поесть в одиночестве. Мелисса так и не появилась. Тогда он приказал послать за ней, и только тут выяснилось, что сегодня она уехала одна, без сопровождения.
Негодование по поводу ее легкомыслия мгновенно уступило место страху за ее безопасность. Разве она знает, насколько опасны местные горы? Он представил себе, что она упала с лошади и теперь лежит где-то в лесу без сознания. Образ, нарисованный им был столь красочным, что он немедленно поднял охрану по тревоге, и они отправились на поиски.
Когда он в сопровождении полудюжины воинов подъехал к опушке леса, навстречу им попалась лошадь Мелиссы, неспешно бредущая к дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14