Другая точка зрения, получившая еще большее распространение, состояла в том, что американские службы изначально не были причастны к организации полета южнокорейского самолета над территорией СССР, но когда они обнаружили отклонение его по той или иной причине от международной трассы, вместо того чтобы предостеречь экипаж самолета от вторжения в советское воздушное пространство, они решили воспользоваться этим в своих целях. Один из сторонников этой точки зрения американский исследователь Д. Пирсон, исключая возможность того, что американские службы «проглядели» отклонение южнокорейского самолета от международной трассы, писал: «Если бы это действительно было так, то это значит, что в ту ночь произошел самый страшный сбой американских систем раннего предупреждения и связи, командования, управления и разведки за всю историю Соединенных Штатов. Однако гораздо более вероятной и пугающей представляется мысль о том, что правительство США – на каком уровне, пока неизвестно, – приняло сознательное политическое решение поставить под угрозу жизнь 269 человек ни в чем не повинных людей, исходя из предпосылки: нельзя упустить уникальную возможность получить разведывательную информацию, а русские не осмелятся сбить гражданский самолет». Когда же произошла трагедия, американское руководство, согласно этому (как, впрочем, и предыдущему) варианту развития событий, решило попытаться переложить всю вину за нее на Советский Союз.
Наконец, третья точка зрения заключалась в том, что в результате ряда сбоев в работе американских разведывательных служб произошло именно то, чего, по мнению сторонников первой и второй точек зрения, не могло случиться: в штаб-квартирах этих служб в Вашингтоне и, соответственно, в высших политических кругах страны не было известно (в реальном времени) о полете южнокорейского самолета над Камчаткой и затем над Сахалином до тех пор, пока он не был сбит. Первоначальный же анализ «сырой» информации американских служб, поступившей в Вашингтон уже после трагедии, при соответствующей ее интерпретации (и при продолжавшемся в течение первых суток молчании Москвы) мог дать основания полагать, что русские осознанно сбили пассажирский самолет, вторгшийся в их воздушное пространство. И хотя не все американские разведывательные службы с самого начала придерживались подобной интерпретации поступивших данных, а вскоре от нее отказалось и подавляющее их большинство, высшее руководство США предпочло придерживаться первоначальной интерпретации, не только не желая давать задний ход по престижным соображениям, но и усмотрев для себя политические выгоды в случившемся.
Выгоды эти представлялись двоякими: в широком идеологическом плане случившееся (в вашингтонской интерпретации) как нельзя ярче подтверждало любимый тезис Рейгана о Советском Союзе как «империи зла», а в фактическом плане дискредитация СССР именно в тот момент как нельзя лучше вписывалась в усилия Вашингтона по преодолению последних препятствий для начала развертывания в Западной Европе американских ракет средней дальности.
Тот факт, что, по существу, застрельщиком антисоветской шумихи на этот раз выступил Шульц (это не очень сочеталось с его личной порядочностью и с его в целом более конструктивной линией в вопросах отношений с СССР), хорошо знавшие Шульца и осведомленные в делах вашингтонской политической кухни лица объясняли двумя обстоятельствами. Во-первых, тем, что Шульц был введен в заблуждение директором ЦРУ Кейси и искренне исходил из версии предумышленного уничтожения пассажирского самолета. Во-вторых, тем, что Шульц с подачи своих заместителей Иглбергера и Бэрта соблазнился возможностью подправить таким образом свои ослабевшие к тому времени позиции в противостоянии с «ястребами» из окружения президента, в глазах которых он был ранее недостаточно тверд в отношении Советского Союза.
Так или иначе, вне зависимости от того, какой из трех приведенных вариантов объяснения принятой Вашингтоном линии поведения ближе к истине, эта линия поведения нанесла существенный и долговременный ущерб американо-советским отношениям.
Тайна «черных ящиков»
От моих коллег военных мне было известно о предпринятых ими широкомасштабных и интенсивных работах по поиску и извлечению из морских глубин «черных ящиков» с южнокорейского самолета, сбитого над Сахалином. 20 октября была обнаружена кабина самолета, и в последующие дни из нее были извлечены и подняты оба «черных ящика»: один – с аппаратурой, регистрирующей параметры полета и работу систем самолета, и второй – с речевым регистратором переговоров экипажа самолета с наземными пунктам управления и членов экипажа между собой на протяжении последних 30 минут полета.
Работа по дешифрованию записей регистратора полетных данных и их анализу была сопряжена, как я знал, с немалыми трудностями ввиду отсутствия соответствующего оборудования и необходимой технической документации на систему регистрации полетных данных, установленную на данном конкретном самолете. Тем не менее из дешифрованных параметров полета со всей очевидностью явствовало, что маршрут полета самолета, приведший его к Камчатке, а затем к Сахалину, был избран экипажем преднамеренно – полет выполнялся начиная с четвертой минуты после взлета с помощью автопилота в режиме автоматической стабилизации постоянного магнитного курса 249°. По заключению наших специалистов, ни одна из возможных ошибок экипажа в программировании полета или сочетание этих ошибок не могли привести к такому варианту полета. Это подтверждалось и тем, что подобный вариант полета отсутствовал среди всех рассмотренных специалистами ИКАО (международный орган по делам гражданской авиации) вариантов, которые могли бы, по их мнению, явиться результатом непроизвольных ошибок, допущенных экипажем при вводе полетных данных в компьютер самолета перед вылетом из Анкориджа. О преднамеренности полета южнокорейского самолета по указанному маршруту и о знании экипажем своего фактического местоположения в течение всего полета свидетельствовал и ряд других расшифрованных параметров.
Во втором «черном ящике», с речевым регистратором, тоже обнаружились признаки необычности полета. Так, в 06 часов 16 минут, сразу после вхождения самолета в советское воздушное пространство над Сахалином, когда к нему стали приближаться советские истребители, «черный ящик» зафиксировал продолжавшийся полторы минуты сеанс интенсивной связи в режиме радиотелеграфии – расшифровать содержание передававшейся информации не представилось возможным, но сам факт поддержания экипажем пассажирского самолета связи в этом режиме свидетельствовал о том, что ему было что скрывать. Это с нашей точки зрения подтверждал и следующий факт: в зафиксированных на магнитофонной пленке разговорах членов экипажа открытым текстом с землей и между собой они ничем не выдали, что видят преследовавший их советский истребитель и подававшиеся им сигналы, – они явно не хотели оставлять «следов» в «черном ящике». Но в то же время было ясно: их отсутствие будет использовано в случае передачи «черных ящиков» в ИКАО против нас как свидетельство того, будто экипаж действительно не осознавал, что он находился в советском воздушном пространстве.
Поскольку правительство США упорно продолжало придерживаться версии насчет сознательного уничтожения «советскими варварами» пассажирского самолета, хотя к этому времени в Москве было достоверно известно о наличии у американского правительства доказательств обратного, ничто не позволяло надеяться на то, что передача «черных ящиков» на Запад послужит установлению объективной истины, а не будет использована для нового нагнетания антисоветской истерии вокруг этого инцидента.
Именно эти соображения были определяющими, во всяком случае для меня, когда я визировал соответствующий документ при принятии советской стороной решения о нецелесообразности в тех конкретных условиях передавать «черные ящики» в ИКАО.
При самом разном сегодня отношении разных людей к этому и к другим фактам, касающимся истории с южнокорейским самолетом в 1983 году, никакие из выявившихся за последующие годы фактов не опровергают того, в чем я был убежден тогда и остаюсь убежден сегодня: южнокорейский самолет был сбит не из-за «советского варварства», а только потому, что в силу объективных обстоятельств он был принят за американский разведывательный самолет, нагло вторгшийся в воздушное пространство СССР и не реагировавший на требования совершить посадку на советском аэродроме.
Более того, после тщательного изучения экспертами ИКАО всех полученных ими материалов из России, США, Японии и Южной Кореи теперь уже официально признаны оба основополагающих факта: 1) южнокорейский самолет далеко отклонился от международной трассы и вошел в воздушной пространство СССР в результате не технических ошибок, а осознанных действий его экипажа (хотя установить мотивы таких действий было сочтено невозможным); 2) действия советских сил ПВО по пресечению полета этого самолета основывались на убеждении в том, что в воздушное пространство СССР вторгся военный самолет-разведчик.
Глава 11. ПРАВДА И ДОМЫСЛЫ О РАКЕТАХ СС-20 и СС-23
Советские ядерные ракеты средней дальности, именовавшиеся на Западе СС-20 (наше их наименование РДС-10 так и не прижилось), длительное время были предметом активной дискуссии на Западе, а с 1985 года и в СССР, особенно в преддверии и после подписания в декабре 1987 года Договора между СССР и США о ликвидации ракет средней дальности и меньшей дальности (Договор по РСМД). При наличии у обсуждаемой проблемы разных аспектов дискуссия по ней у нас в итоге сводилась фактически к одному вопросу: стоило ли Советскому Союзу создавать и развертывать эти ракеты, если спустя совсем немного времени он согласился все их уничтожить?
Любители простых ответов, не утруждая себя особыми размышлениями, спешили сделать однозначный вывод, что без ракет средней дальности вообще, «как показал договор о ликвидации всех этих ракет, вполне можно было обойтись». Но простые ответы, кажущиеся иногда даже убедительными, далеко не всегда бывают самыми правильными, когда речь идет о сложных проблемах, к числу которых, конечно, относится и рассматриваемая. Найти же правильные ответы представляется важным не только с точки зрения исторической правды, но и для извлечения полезных уроков на будущее.
Поскольку мне по долгу службы приходилось соприкасаться с проблемой ракет средней дальности на разных этапах ее развития и в разных ее ракурсах, хотелось бы поделиться своими соображениями по этой проблеме как по одному из эпизодов «холодной войны».
У истоков проблемы
Внести необходимую ясность в вопрос о ракетах СС-20 нельзя, не рассмотрев вкратце проблему ракет средней дальности как таковых в историческом контексте и не учитывая другие факторы, определявшие стратегическую ситуацию на соответствующих отрезках времени. Прежде всего, кто и когда впервые разместил в Европе ядерное оружие, в том числе такое, которое позже было отнесено к категории средней дальности? Факты говорят о следующем.
Произошло это еще в 1948 году, когда США разместили в Англии более 90 средних бомбардировщиков Б-29, часть из них с атомными бомбами на борту. И сделано это было несмотря на то, что у США были на их территории тяжелые бомбардировщики Б-52, оснащенные атомными бомбами и способные достигать территории СССР, а у Советского Союза в то время вовсе не было ядерного оружия.
Далее, в течение 1954–1958 годов США разместили в Западной Германии, Англии, Италии и Турции ракеты «Матадор», «Тор» и «Юпитер», а также самолеты-снаряды «Мэйс», способные наносить ядерные удары по территории СССР и его союзников. И это было сделано опять-таки в то время, когда США по-прежнему располагали бесспорным превосходством в межконтинентальных средствах доставки ядерного оружия. К этому следует добавить, что в 1952 году обладателем ядерного оружия стала Англия – главный союзник США по Североатлантическому блоку, а несколько позднее, в 1961 году, – Франция.
Мог ли Советский Союз в этих условиях не принять соответствующие ответные меры, чтобы хоть частично нейтрализовать ядерную угрозу со стороны НАТО? Об этом стоило бы задуматься тем, кто сегодня считает, что мы вообще могли обойтись без ракет средней дальности, раз потом они все равно стали уничтожаться.
В числе таких контрмер было и развертывание в европейской части СССР ракет средней дальности: ракеты СС-4 (по западной терминологии) начали размещаться в 1959 году, то есть когда в западноевропейских странах – членах НАТО уже в течение более десяти лет существовал целый ряд систем ядерного оружия, нацеленного на СССР и его союзников; ракеты СС-5 начали размещаться в 1961 году.
Предпринятая было в 1962 году попытка разместить некоторое количество ракет СС-4 и СС-5 на Кубе окончилась, как известно, тем, что их пришлось увезти обратно. Одним из результатов советско-американской договоренности 1962 года, положившей конец карибскому кризису, – в дополнение к главному обязательству США о невторжении на Кубу – был последовавший в 1963 году вывоз американских ракет средней дальности из Турции и Италии. Я упоминаю об этом здесь потому, что приходилось сталкиваться с вопросом: почему бы и нам еще тогда, в 1963 году, когда американцы убрали из Европы старые ракеты средней дальности, тоже не отделаться от своих ракет этой категории?
Для прояснения этого вопроса надо восстановить в памяти, какова в целом была стратегическая ситуация в ту пору. К концу 1962 года США имели около 300 межконтинентальных баллистических ракет, а СССР – порядка 50; баллистических ракет на подводных лодках – соответственно более 100 и всего несколько единиц; тяжелых бомбардировщиков – 600 и 190. Сохраняли США в Западной Европе и широкий набор других (помимо вывезенных ракет) ядерных средств передового базирования. К этому следует добавить увеличивавшиеся ядерные арсеналы Англии и Франции.
Именно потому, что в момент карибского кризиса на стороне США и НАТО в целом имелось не просто большое, но совершенно очевидное превосходство в ядерном оружии, они согласились в качестве негласного элемента договоренности удалить из Европы свои старые ракеты средней дальности. США могли сделать это без ослабления стратегических позиций НАТО в Европе. Ликвидация же наших ракет средней дальности в тот период существенно ослабила бы и без того не слишком сильные позиции СССР в соотношении ядерных сил. Такова ранняя предыстория проблемы ракет СС-20.
Могли ли вообще не появиться эти ракеты?
Для начала опять требуется вспомнить, что происходило в последовавшие за карибским кризисом полтора десятка лет до развертывания ракет СС-20. Параллельно с форсированным наращиванием стратегических наступательных вооружений продолжали множиться и совершенствоваться американские ядерные средства передового базирования в Европе. К концу 60-х годов стало известно, что в США разрабатываются новые ракеты средней дальности, прототипы будущих «Першингов-2» и «Томагавков». Одновременно продолжали расти ядерные арсеналы Англии и Франции.
С самого начала советско-американских переговоров по ограничению стратегических вооружений (ОСВ-1) в 1969 году, а затем и на переговорах по ОСВ-2 советской стороной настойчиво ставился вопрос об американских ядерных средствах передового базирования, географическое размещение которых позволяло наносить удары по Советскому Союзу. Одновременно мы говорили и о необходимости учета потенциальной угрозы Советскому Союзу со стороны третьих стран, обладающих ядерным оружием. Эти вопросы были предметом острой дискуссии, в частности, в ходе советско-американской встречи во Владивостоке в ноябре 1974 года. Однако каждый раз США упорно отказывались включать эти вопросы в переговоры.
Неизбежно, что в этих случаях Советский Союз тоже шел, хотя и с заметным отставанием по большинству позиций, по пути наращивания своего ядерного арсенала, прежде всего в области стратегических вооружений. И тем не менее, забегая несколько вперед, отмечу, что в 1976 году, когда начались работы по развертыванию ракет СС-20, соотношение по ядерным боезарядам на стратегических носителях было 3:1 в пользу США.
Что касается советских ракет СС-4 и СС-5, то их количество, достигнув максимального уровня в 700 единиц к началу 70-х годов, затем сократилось (еще до начала развертывания ракет СС-20) до 600 единиц. Это были ракеты на жидком топливе первого поколения, к середине 70-х годов уже технически устаревшие. Производство ракет СС-4 было прекращено еще в 1962 году, а ракет СС-5 – в 1965 году. Те, что оставались в строю, с течением времени становились все более ненадежными и даже небезопасными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47