«Молодец!» - похвалил его представитель огненной стихии, появляясь перед умозрением собеседника в человеческой форме, которая располагала к общению - он понимал, что с огнем в чистом виде у человека не возникнет мысли общаться.
Представитель, точнее - представительница Огня танцевала на стеариновом постаменте, кружась, и делая красивые телодвижения, как это делают почти обнаженные девушки на карнавале в Рио-де-Жанейро. В отличие от тех, этой вообще не нужна была одежда - красоту обнаженного огня скрывать было бы бессмысленно.
«Ну, что Яков! - пропела она, размахивая руками, - похожа я на “огневушку-поскакушку”?».
И, не дожидаясь ответа, продолжала:
«Я могу, конечно, вырасти и до большего размера, но тогда я быстро съем отпущенное мне здесь время и не успею сказать то, что тебе необходимо знать».
Зрачок ее собеседника слегка сузился, дав понять, что это бесспорно.
«Давай оставим сказочные образы Бажову! - услышал гость, перешедший на тот берег, - и познакомимся по настоящему! Видишь эти три Огня?
Справа от меня живет и танцует Олли, слева - Омми, а я в твоем сознании обозначусь как Онни.
Себя не называй, твоя жизнь горит передо мной в имени Йако!».
Яков душой почувствовал симпатию трех представительниц огненной стихии и ответил им импульсом взаимного расположения.
«Йако! - услышал он снова певучий голос Онни - Йа вижу горение твоей жизни в будущих, несгоревших еще ее слоях, на территории Японии.
Йако-сан, ты найдешь там великого огнепоклонника Экана Икэгути и, пройдя у него обучение, получишь посвящение.
Вижу, как после сгорания твоего тела-носителя Огонь твоей души сольется с нашей стихией.
Вижу, как будешь материализоваться на родной планете, и искать общий язык с людьми.
Языки твоего пламени дойдут до сердца огнепоклонников, и когда они научат людей новым знаниям, то люди смогут адаптироваться к огненным струям Водолея».
Стеариновые пьедесталы, на которых кружились в вихре огня три О…, неотвратимо уменьшались и это болью отзывалось в сердце Йако.
«Не горюй! - утешали его Олли и Омми. - Огонь это Время, с которым мы неразрывно связаны.
Находясь в одном месте, мы одновременно существуем и во всех других местах, где живет огонь.
Огонь не умирает, “съев” свою порцию горючего материала. На самом деле он не ест, а переносит данную порцию энергии в свою стихию, как пчела, возвращаясь целым и невредимым.
Поэтому не горюй, когда мы улетим с этого вкусного и сладкого цветка. Ведь, ты сможешь вызвать нас снова, а для этого достаточно зажечь наш интерес к пище, дающей жизнь нашей стихии. Воспламенив наш интерес, не забудь произнести наш пароль».
«Расскажи мне, пожалуйста, о своей природе Огня более подробно!?» - увидела вопрос Онни во взгляде своего внимательного собеседника.
«Наше время горит гораздо быстрее, чем горит ваша биологическая жизнь! - последовал ответ от Олли. - Наша частота излучения выше вашей частоты полученной от природы, поэтому мы властвуем над низшими стихиями.
Мы властвуем в аду, где зажигаем медленный огонь низких человеческих страстей.
Переходя в вашу стихию, огонь ускоряет время разложения горючего материала во много раз быстрее, чем это происходит в обычное для вас время.
Вы боретесь с огнем, но далеко не всегда в вашей власти прогнать большой рой несущихся огневиков».
Пьедесталы под жаркими танцовщицами заметно укорачивались.
Олли слегка сменила цветовой режим и светилась зеленоватым огнем.
Омми посмотрев на подругу, оставила себе желтый оттенок.
Онни просвечивала насквозь красным цветом.
Сияние от них было подобно полярному сиянию, с той лишь разницей, что оно разливалось вокруг гостя, обволакивая его со всех сторон.
Если бы кто-нибудь его увидел в этот момент, то удивился бы, не увидев теней от этого чарующего света.
«Огонь спускается в координаты трех измерений не только в виде пламени, - певуче продолжала Онни. - Стихия Огня имеет несколько разновидностей.
Например, молния из Единого мгновения, в котором прошлое, настоящее и будущее свернуто воедино, трансформируется в Пламя.
Пламя - это уже не мгновенное явление, это процесс, необходимый для работы в условиях времени.
Затем этот процесс сворачивается во Время.
Йако, будь осторожен! - воскликнула Онни, замедляя свой танец, - ты весь горишь от возбуждения.
Возвращайся на свой биологический берег и прими охлаждающий душ.
Сегодня у тебя был удивительный вечер - ты оказался посвященным в таинство Огненной стихии. Поздравляю, Йако! И до свидания!»
Яков вздрогнул и молниеносно нырнул в холодный поток своих мыслей.
Придя в себя, он почувствовал сильный жар во всем теле и поспешил в душ.
Вода в одно мгновение соединила его с водной стихией, и мировой океан донес до его слуха тревожный свист дельфинов.
За окном сильно грохнуло.
Пришелец вышел из душа, оставляя мокрые следы от босых ног на ковре.
На улице бушевала гроза.
Яркие вспышки молний за окном освещали комнату голубоватым светом, в котором пламя свечей казалось жалким и незначительным.
И таким же жалким и незначительным показалась Якову его жизнь, беззащитный огонь которой танцевал на пьедестале его кармы.
Мгновенный удар молнии где-то рядом отозвался душераздирающим треском воздуха за окном и клубком мыслей в черепе пришельца.
Клубок мыслей размотался на отдельные нити, среди которых можно было рассмотреть ряд последовательных и параллельных связей:
Если ум смертных образован наследием информации по знанию в трехмерности,
То Разум бессмертен и преобразуется, следя за формой сознания из безмерности…

Яков был буквально оглушен этим сложным потоком небесной информации, но разряды молний посылали новые ряды словосочетаний, в которых трудно было понять суть посланий.
«А ты не пытайся понять это своим умом! - послышался голос Онни с очередной молнии. - Оное само проткнет тебя насквозь, как радиоволна и застрянет во временной памяти.
Огонь небесный всегда обращается с пламенной речью к посвященным, глаголя о сохранении созданных параллельных миров, и необходимости связи с ними».
Порыв ветра из открытой фрамуги одним махом унес пламя с трех огарков, и Якову стало очень грустно.
И хотя Йако понимал, что возникший контакт между стихиями обогащает его чувства и жизнь, но он был человеком, а людям всегда свойственна печаль по утраченному.
Придя в себя, Яков сбросил халат и нырнул к Яне под одеяло.
«Боже, какой ты холодный! - сонным голосом сказала Яна, поворачиваясь к своему спутнику. - Иди скорей ко мне!» - добавила она, обнимая Яна и крепко прижимаясь к нему всем телом.
Гроза бушевала почти всю ночь.
Йако воспринимал голос Неба, а ласки Яны ему не мешали.
Наоборот, они смягчали остроту ощущений, которую он испытывал, понимая язык небесного огня.
Под утро все успокоилось: и чувства, и погода.
Путники проснулись от громкого стука в дверь.
«Кухня требует посуду, можно?» - послышался голос горничной из-за двери.
Яков накинул халат и открыл дверь.
Горничная с любопытством посмотрела по сторонам и, собирая посуду, рискнула напомнить гостям:
«Вы не забыли - ваш срок пребывания у нас истекает к 20 часам?!»
Яна отбросила одеяло и, как была, прошла в ванную.
«Надо же, ходит, как у себя дома! - проворчала горничная, но изменила тон, когда Яков сунул ей в карман бумажную купюру - Вам что-нибудь принести? Постель можно убрать? А комнату?»
«Потом, потом, мы вас вызовем, если понадобитесь!», - сказал Яков, закрывая за женщиной дверь.
До вечернего поезда на Санкт-Петербург оставалось еще полдня, и Яна предложила Якову прогуляться по Москве.
Путники заперли дверь и спустились вниз.
В холле работало кафе, и Яна потащила Якова к стойке бара.
Все столики были заняты, и гостям пришлось искать среди них тот, где было меньше посетителей.
«Разрешите!?» - спросил Яков, подходя к столику у окна, за которым сидела одна женщина.
«Да, конечно! - ответила дама, придвигая к себе свою порцию. - Располагайтесь, как дома!»
«“Как дома” нельзя, - это не нравится здешним служащим!» - сказал Яков, пододвигая стул для Яны.
«Не может быть! - удивилась дама. - Я работаю здесь уже больше года и у нас принято всем говорить “Будьте, как дома”! Интересно, кому здесь что-то не понравилось?»
«А вы здесь какой-нибудь начальник? - вмешалась в разговор Яна, мимолетно оглядывая со вкусом одетую женщину. - Вы можете что-то изменить?»
«Я работаю в бухгалтерии ресторанов и кафе, - ответила женщина. - Изменить я ничего не могу, но мне просто интересно. Вас плохо обслужили?»
«Нет, нет, все в порядке! - поспешил ответить Яков. - У нас нет претензий. Мы сегодня вечером уезжаем в Питер. Кстати, вы не знаете, что можно посмотреть в Москве за оставшиеся шесть часов?»
Женщина задумалась.
«Вам не говорили? - спросила Яна бухгалтера, - что вы очень похожи на обозревателя новостей из телеканала “REN-TV” Ольгу Романову? Очень похожи!»
«Может быть, - скромно сказала женщина, - а что, вы имеете отношение к журналистике?» - спросила она Яну.
«Я - нет, а вот Яков, - ответила она за своего спутника, - работает специальным корреспондентом газеты “Аномалия” в Питере. Благодаря его аномальному поведению у нас в бассейне мы и познакомились!» - с улыбкой добавила Яна.
«Да, ладно тебе! - махнул на нее рукой Яков, вновь обращаясь к “аборигенке”, - так, что вы посоветуете насчет Москвы?»
«Съездите на Арбат - это по нашей ветке метро минут 40! - ответила незнакомка. - Арбат, это лицо Москвы! А в Питере, если не секрет, в каком районе вы живете?»
«На Петроградской! - ответил Яков. - Знаете там кого-нибудь? Можем позвонить, передать привет или что-нибудь еще, если пожелаете».
«Ёш твою клёш! Правда? - оживилась женщина. - Маленькую посылочку возьмете?»
«Если только маленькую, - сказала Яна. - Возьмем, почему не взять, правда, Яков?»
«Как я понимаю, она у вас не здесь?» - спросил Яков.
«Не здесь, но я успею собрать ее к вашему возвращению. В каком номере вы остановились? Когда можно ее занести вам?»
«В 20 часов мы должны покинуть номер, - ответила Яна. - Так, что если вы заглянете к нам в 19, то мы еще будем на месте!».
«Тогда я не буду терять не минуты, - сказала дубль с “REN-TV”, вставая с места, - как мне к вам обратиться?»
Путники назвались.
«Очень приятно! - улыбаясь, ответила бухгалтер. - А меня зовут Наташа!»
«Простите? - не понял Яков. - А полностью?»
«Наталья Константиновна. Но это очень долго произносить, поэтому я всегда так представляюсь. Я побежала… Ира, извини, не успела убрать!» - крикнула она буфетчице уже на ходу к лифту.
«Чего это ты решил предложить?» - ревниво спросила Яна, когда Наташа удалилась.
«А что, это преступление - помочь в таком деле? Разве ты никогда не передавала в другой город посылок с попутчиком?»
Яна опустила глаза.
«Поступай, как хочешь - ответила она, - я так сказала, не подумав…»
«Опять ничего не съела! - проворчала буфетчица, подходя к столу и убирая тарелки, из которых ела Наташа. - Чем это вы ее так напугали? Убежала так, как будто за ней гонятся!»
«Наоборот, обрадовали! - ответила Яна, разглядывая буфетчицу. - Она, что, ваш начальник?»
«Вроде бы, - уклончиво ответила буфетчица. - Но не в этом дело, просто Наташа очень хороший, отзывчивый человек. С ней приятно иметь дело».
Допив кофе, гости покинули гостиницу и направились к метро.
«Ты заметил, насколько в Москве короче ленты эскалатора? - спросила Яна своего спутника, когда они поднимались со станции “Арбатская”, - не то что в Питере: едешь-едешь раза в два дольше…».
«Да, и поезда чаще ходят, - отозвался Яков, - и милиции больше».
На Старом Арбате было на что посмотреть.
Молодые парни и девчонки группами тусовались на проезжей части, выставляя друг перед другом крашеные гребни волос. У иных волосы были завиты в мелкую косичку, у некоторых стояли на голове пышной короной, у третьих вообще волос не было, что почти не отличало девушек от парней.
Все это зрелище сопровождалось взвизгивающими воплями, доносящимися с разных сторон улицы.
Здесь же торговали картинами, акварелями, сувенирами, матрешками и всякой интуристской всячиной. Художники предлагали сделать прохожим портрет и кое-кто из туристов соглашался позировать за несколько сотен “деревянных” рублей.
«Не хочешь?» - спросил Яков Яну, указывая на свободного художника.
«Нет! - отказалась Яна. - У нас в Питере, на Невском проспекте, возле польского костела, где был наш бассейн, художники лучше работают».
«Да, - вздохнул художник, - это только коммунисты могли придумать: в костеле устроить бассейн! Вот и у нас был бассейн, на месте взорванного Храма Христа Спасителя, от которого долгие годы были лишь одни воспоминания! Слава Богу, теперь его восстановили!».
Какой-то старый актер возле стен театра крутил шарманку, настроенную под новые песни. Иногда кто-нибудь бросал в его картуз монетку или бумажку, которую он тут же прятал в карман брюк.
Нагулявшись по Арбату и купив шоколадных конфет в дорогу, путники вернулись обратно.
Около семи часов вечера в дверь аккуратно постучали.
Яков открыл дверь.
Перед ним стояла Наташа.
«Добрый вечер! Можно?» - спросила бухгалтер.
«Входите! - коротко сказал Яков. - Яна под душем, сейчас выйдет! Хотите что-нибудь выпить? Шампанское, коньяк, кофе?...»
«Спасибо! - ответила Наташа. - Минералки, если есть, ну, и кофе можно»,- слегка запнувшись, добавила она.
«Садитесь, пожалуйста!» - пододвинул ей стул Яков. Быстрым движением он открыл бутылку с тонизирующим напитком и насыпал в чашку порцию растворимого кофе.
«Вот тут, небольшой сверточек, - начала Наташа, - в Питере живет дочка моего мужа. Это ей, а здесь указан ее адрес и телефон!»
Яков взял в руки конверт и спрятал его между страниц книги.
«Отлично! - сказал Яков. - Я, как ни странно, живу рядом с этой улицей, на Каменноостровском проспекте в доме 26/28, знаете?»
«Ну, как же, знаю, это тот дом, в котором когда-то жил любимец горожан Сергей Миронович Киров!» - ответила Наташа.
«Здравствуйте! - выходя из ванной, сказала, Яна. В руках у нее были ласты и очки. - Вымыть надо было!» - пояснила она в ответ на удивленный взгляд Наташи.
«Не думаю, чтоб наша гостья решила, что ты плаваешь в ванне в ластах! - засмеялся Яков. - Не торопитесь покинуть нас, попьем кофе, поговорим и выйдем, все вместе!» - предложил он.
«Ладно, если только я вас не задержу, - согласилась Наташа, доставая из полиэтиленового пакета большую коробку конфет. - Это вам!» - безоговорочным тоном добавила она, кладя угощение на стол.
Не глядя назад, она хотела повесить сумку на спинку стула, но промахнулась и уронила ее на пол.
Из сумки выпала книга.
Яков нагнулся, поднял ее и протянул Наташе.
«О! Вот что вы читаете, оказывается!» - удивился он.
«Покажи!» - заинтересовалась Яна.
Наташа повернула обложку лицом к Яне.
«Гам-по-па. “Драгоценное украшение освобождения”, - вслух прочитала Яна. - Наша гостья, оказывается, “свой” человек!» - добавила аквалангистка.
«И давно вы интересуетесь буддизмом?» - спросил Яков, внимательно глядя на Наташу.
«Несколько жизней!» - весело засмеявшись, ответила Наташа.
«То-то я смотрю знакомое лицо!» - оживился Яков.
«Оно тебе знакомо по “REN-TV”, не иначе!» - отреагировала Яна, наливая себе бокал шампанского.
«Нет-нет, я, кажется, помню вас по прошлой жизни! - настаивал Яков. - Так просто буддизмом не интересуются - это учение практикуют и продолжают из жизни в жизнь. Вы, должно быть, очень мудрый человек!»
«Мудрость приходит с годами, - возразила Яна, откинувшись на спинку кресла, - а Наташа еще слишком молода!»
«Ну, конечно! - заметила гостья, - мудрость не приходит просто так, с годами. Мудрость это совершенство, которого надо достигнуть, пройдя перед этим, еще пять ступеней».
«Именно пять, не больше и не меньше? - заинтересовалась Яна. - И вы, я надеюсь, знаете, о чем говорите?»
«Если хотите, - ответила Наташа, - то я могу вам назвать эти пять ступеней, вкратце, конечно?»
«Интересно?!» - поддержал гостью Яков, приглашая ее продолжить тему.
«Первая ступень - это совершенство щедрости, - начала Наташа, - ибо кто не щедр, тот скуп. А скупой человек никогда не станет мудрым. Однако если кто-то и обладает совершенством в щедрости, но при этом груб и вульгарен, то такой человек никогда не станет мудрым. Точно так же, если кто-то достиг совершенства щедрости плюс совершенства этики, но не умеет терпеть, то такой человек никогда не станет мудрым».
Наташа сделала паузу и, убедившись, что ее внимательно слушают, продолжала:
«Терпеливый, этичный и щедрый человек не достигнет мудрости, если в совершенстве не овладеет усердием. Кто не усерден, тот ленив, а ленивый человек не может быть совершенным.
Однако, даже овладев ступенью усердия, плюс все три предыдущие, человек не достигнет мудрости, если не овладеет совершенством сосредоточения.
Кто не практикует медитативного сосредоточения, ум того человека остается беспокойным, что помешает возникновению сверхчувственного познания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48