Вот Имар, испуганно озираясь, лежит на неудобной лежанке в темной маленькой комнатке. Из-под двери по полу ползет узкая дрожащая полоска света. Гонец только проснулся, пытается понять, что же его разбудило. Он несколько раз в недоумении потряс головой.
- Имар, проснись! - донесся чуть приглушенный голос. - Проснись же!
Дверь содрогнулась от сильных ударов, засов слетел с упора, и плетеная створка просто упала вовнутрь комнаты.
- Да скорее же! Имар! Тревога!
Кто-то бесцеремонно трясет гонца за плечо. Сытое, немного опухшее лицо, глуповатые глазки… Память Имара услужливо подсказывает: это Хлом, помощник Управителя Соога.
Какое нарушение традиций! Помощник Управителя Юта - самец! Надо будет наказать Соога. Недовольство Фефна столь велико, что его мысль даже выплескивается наружу, случайно задевает одну из девушек. Она тут же склоняется перед ним: чего желает Младший Повелитель?
Фефн не отвечает, перед его внутренним взором - перепуганное лицо Хлома. Тот начинает что-то сбивчиво рассказывать Имару на этой их примитивной звуковой речи. Гонец сначала не верит, пытается даже неуверенно улыбнуться, но Хлом повторяет снова и снова, как заклинание: «… их тысячи… они огромные… неуязвимые… пойдем, скорее…»
Имар, все еще ничего не понимая, встает, брызгает на лицо холодной водой из неровно обрезанного кожистого яйца, стоящего на столе. И выбегает из комнаты вслед за Хломом, быстро нагоняет помощника. Тот пыхтит и обливается потом от стремительного бега, но не останавливается. Мимо мелькают убогие рыбацкие домишки, захламленные ветхой снастью и полусгнившим деревом дворики, потом - ступеньки шатающейся лестницы.
Фефн на миг зауважал двуногих - надо же, как они могут, оказывается, быстро передвигаться! А ведь у них всего две ноги…
Внезапно Имар выскочил на яркий солнечный свет, перед глазами - расстилающийся до горизонта зеленый ковер трав и таинственно мерцающие ленты шести протоков Большой Ителеи. Под ногами гонца грубые каменные валуны - сторожевая площадка наблюдательной башни. Рядом неуверенно топчется один из бураков - Имар, а через него и Фефн, почти физически чувствует удивление и обеспокоенность восьминогого. Хлом как-то беспомощно хватает гонца за локоть, другой рукой указывает против солнца.
- Вон там! Смотри!
Имар прищурился, вглядываясь в горизонт, - зрение у него уже не то.
А Младший Повелитель мимоходом, наоборот, даже позавидовал глазам гонца - смертоносцы ничего не различают уже в двух десятках шагов от себя.
Из-за изгиба самого широкого и ближнего из протоков - рыбаки звали его Неспешем - медленной, бесконечной и на таком расстоянии почти бесшумной вереницей вытекает монолитная река могучих шестиногих чудовищ. Чуть поменьше пауков, ростом примерно по грудь человеку. Литые хитиновые тела отсверкивают веселыми солнечными зайчиками, сильные лапы ступают мощно, уверенно, усики угрожающе шевелятся.
- Что… что это такое?
Имару эти насекомые были незнакомы - в своих нехитрых переходах с новостями и приказами между рыбацкими стоянками он с ними никогда не встречался. А вот Фефн мгновенно признал в этих неожиданных врагах обычных муравьев. И поразился. Смертоносцы никогда не принимали муравьев всерьез, не считали их противниками, несмотря на многочисленность и организованность. Люди казались им намного более опасными. Да они и в самом деле опаснее - разумные, хитрые, изворотливые, как бы ни принято было среди смертоносцев считать двуногих примитивными созданиями. Кроме того, люди - единственные существа, способные преодолеть свою природную слабость, изготовив себе искусственные клыки, когти…
А муравьи? Многие годы одни и те же приемы, охотничьи уловки, форма жилищ. Где же здесь развитие? Где разум?
Что ж таки могло заставить муравьев прервать тысячелетний застой? Что сплотило их в эти сверкающие колонны и двинуло вперед?
От наступающей фаланги невиданного врага во все стороны разбегались люди. Некоторые спешили под защиту стен Юта, кое-кто из рыбаков - к своим хижинами, надеясь укрыться там. Внизу у ворот суетливо перебирали ногами два сторожевых бурака. Рядом, сжимая руками неуклюжие костяные гарпуны, кучкой собирались люди, возбужденно переговаривались. Створки ворот были пока открыты. В них сплошным потоком вбегали семьи рыбаков из тех, что жили поблизости. Навьюченные какими-то узлами женщины тянули за руки раскапризничавшихся детей, прижимали к груди спеленатых младенцев.
- Управителю Соогу сообщили? - спросил Имар.
- Д-да… да, - неуверенно промямлил Хлом, - я послал прислужника.
- И что?
- Он еще… н-не возвращался.
Вдруг на глазах у Имара войско неведомых врагов разделилось на две неравные части. Большая, рассыпавшись полукругом, продолжила свое слитное движение в сторону ворот, а несколько десятков шестиногих чудовищ с невероятной, возможной только для насекомых скоростью устремились вдоль берега темноводного Не спеша. Здесь стоял большой деревянный навес для хранения рыбы, сушились рыболовные сети. Между ними то и дело мелькали фигурки людей. Заметив опасность, они засуетились, заметались в лабиринте растянутых на кольях ловчих снастей. В панике люди запутывались в них, падали, бились, словно мухи в паутине. Некоторые, собрав остатки мужества, острогами и гарпунами попытались встретить накатывающуюся с востока смертоносную волну.
Муравьи налетели на немногочисленную группу защитников, как песчаная буря. Два человека покатились по земле, сбитые ударами зазубренных передних лап. Жвалы насекомых работали как ножи, отгрызая неумелые руки прямо вместе с оружием - рыбаки привыкли острожить рыб с борта плоскодонок, а там нужна сноровка и меткость, никак не сила. Молниеносно подныривая под гарпунье жало, муравьи беспощадно вцеплялись в ноги людей, бывало, что и скусывали их начисто. Кровь заливала прибрежный песок, бездыханные, изуродованные тела валились как подкошенные. Гарпуны бессильно скользили по крепкой броне муравьев, лишь царапая хитиновую оболочку. Рыбаки пытались бить муравьев по глазам - бесполезно. Даже полностью ослепленный шестиногий продолжал сражаться - глаза для этого ему были не нужны. Цепочка людей редела, они пятились под напором хитиновой фаланги, оставляя на песке неподвижные тела.
Но вдруг один муравей и, почти сразу же, другой замерли на месте… а вот и третий! Передние ноги подкосились, и тела в исцарапанной броне повалились набок, бессильно цепляя воздух скрюченными лапами.
Кто-то из оборонявшихся - похоже, недавний выходец из пустыни, не забывший еще, как бороться со скорпионами и фалангами, - метко и сильно бил костяной острогой в сочленение тоненьких хитиновых пластин между муравьиной головой и туловищем. Туда, где прячется самая уязвимая часть любого насекомого - мозг. Смертельные удары разили муравьев наповал. Это приметили и другие рыбаки, попытались повторить сноровистые движения бывшего пустынника. Пусть пока действовали неумело, пусть получилось не сразу и не у всех, а кое-кто поплатился за этот бросок жизнью, - но еще четыре чудовища, совсем недавно казавшиеся неуязвимыми в своей хитиновой броне, медленно, будто не веря в собственную гибель, осели на песок. Двух муравьев подняли на острия сразу несколько человек, неимоверным усилием отбросили, опрокинули шестиногих на спину, прямо в гущу наступающих собратьев. Ослепленные боем передовые муравьи, не разобравшись, вцепились в них жвалами - этой сумятицей немедленно воспользовались рыбаки, и сразу три остроги нашли свою цель.
Насекомые ослабили натиск на немногочисленных уже гарпунщиков, стали вести себя осторожнее. Многим людям за спинами оборонявшихся это спасло жизнь - они успели выскочить из перепутавшихся сетей и со всех ног устремились к воротам Юта. Некоторые сталкивали в воду плоскодонки, что подсыхали на песке, разумно рассудив, что в воде-то уж точно никакие шестиногие убийцы их не достанут.
А на берегу рыбаки продолжали медленно пятиться, меткими ударами осаживая не в меру ретивых насекомых, потом словно по команде перемахнули через растянутую сеть, выдрали колья и повалили ее прямо на муравьев. Стройная фаланга муравьев была разрушена, и теперь уже шестиногие беспомощно бились в сетях, а неумолимые остроги собирали свою смертельную жатву.



Хлом и Имар ошеломленно наблюдали со сторожевой площадки за этим отважным сопротивлением. Помощник пробормотал:
- Я скажу Управителю про их мужество. Он милостив и справедлив… Все будут награждены.
От наступающей на поселок армии отделился еще один отряд сотни в полторы муравьев. Невидимый командир шестиногих направил подкрепление своему завязшему передовому отряду. Со стены поселка их было видно хорошо, а вот люди на берегу могли и не заметить новую опасность. Если рыбаки, увлеченные битвой, промедлят еще какое-то время, то муравьиная фаланга, получив подмогу, прижмет храбрых гарпунщиков к дощатой стене сушильного навеса и истребит всех до единого.
Фефн понял это почти одновременно с Имаром - ну, может, на мгновение раньше - и поразился сметливости гонца. Вот кого следовало ставить помощником Управителя, если уж не нашлось в Юте толковых самок! Нет, непременно нужно будет сместить Управителя Соога и поставить на его место кого-нибудь посмышленей! Хотя бы того же Шихха…
- Хлом! - закричал Имар почти в самое ухо помощника. - Надо послать туда гонца! Предупредить их! Пусть уходят, срочно. Их слишком мало… Они же погибнут зря!
- Да… да… - растерянно шептал тот. - Конечно… Только надо… подождать приказа Управителя. Без него нельзя.
Без подсказки своего повелителя Хлом не мог решиться ни на какое активное действие, он слишком привык исполнять чужие приказы, передавать чужую волю, ни за что не отвечая.
Мысли Имара носили такой явственный отпечаток неприязни к помощнику, что до сих пор образ Хлома сопровождался словами «мямля, трус!».
Что такое «мямля», Фефн не знал, а соответствующего образа мозг Имара предложить не смог - ведь человек спал и видел сон, хотя и по приказу Повелителя. Зато смертоносец хорошо понимал значение слова «трус», и его недовольство Хломом, а также Соогом, который выбирает таких безынициативных помощников, усилилось. Выросло до такой степени, что люди в комнате начали ощущать его физически - как неприятный, болезненный зуд. И если девушки к всплескам эмоций Младшего Повелителя были привычны и ничем не показали своих чувств, то спящий гонец беспокойно зашевелился, что-то бессвязно пробормотал. Служительница склонилась над ним, прошептала несколько успокаивающих слов, погладила покрытый испариной лоб Имара. Гонец успокоился, замолчал, дыхание его выровнялось.
Ладно, Соог, Хлом - это все потом. Сначала надо до конца понять, что же все-таки произошло…
Имар, уразумев, что от помощника толку немного, не стал дожидаться возвращения прислужника с приказами Повелителя Соога. Он вихрем скатился с площадки, промчался через огромный, вытоптанный многими сотнями ног и лап внутренний двор и стремительной молнией выскочил в ворота. Кто-то из рыбаков крикнул ему вслед:
- Стой, Имар! Куда? Назад!
Но где там! Недаром он был гонцом, еще с детства тренировал ноги, развивал дыхание. Измерил вдоль и поперек почти весь Третий Круг. Имар несся с такой скоростью, что волна муравьиного подкрепления, на которую он то и дело оглядывался, казалось, стояла на месте. Глаза заливал пот, мутная пелена застилала все вокруг, но Имар не снижал темп. Если он опоздает, то люди, так самоотверженно сражавшиеся, погибнут бесславно, и не спасет их на это раз охотничье мастерство бывших пустынников.
А Младший Повелитель, в который уже раз за этот день, поразился человеческим способностям - и тому недоступному смертоносцам чувству, которое люди зовут самопожертвованием. Ни один из Повелителей никогда не бросился бы вот так, без оглядки, рискуя своей жизнью, спасать сородичей. По приказу - да, конечно. Попавшему в беду смертоносцу стоит только послать сигнал - и на подмогу вылетит патрульный шар, а то и два. Но исключительно по приказу Повелителя. И уж тем более не щадят себя смертоносцы, когда есть подозрение на смертоубийство, когда велика возможность, что кто-то из двуногих поднимет руку на их сородича. Дозоры прочесывают пустыню, убивают слуг без разбора, и бывает, что пропадают без вести во время пылевых бурь и песчаных буранов. Но все это - не из добрых чувств к пропавшему собрату - просто таков закон, слово Смертоносца-Повелителя.
Кричать Имар начал издалека - вовремя пришедшее предупреждение важнее сбитого дыхания:
- Назад! Уходить! Срочно! Всем! Уходить! За стены! Приказ Управителя!
Его услышали, кто-то даже махнул рукой: поняли, мол. Потеряв всего двоих, мужественные рыбаки смогли выбраться из ловушки. Измученные, усталые люди, зажимавшие руками кровоточащие раны, из последних сил побежали к воротам.
В этот момент к берегу прибыло муравьиное подкрепление. Имар обеспокоенно следил за ним. Вздумай сейчас эти свежие силы броситься в погоню за рыбаками, не уйдет ни один. Бежать так, как умеют гонцы, они не смогут. Чем бы задержать шестиногих?
К счастью, муравьи нашли себе дело поинтересней. То ли приказы командира они восприняли слишком буквально, - если он был у них, этот командир, - то ли просто сильна была в хитиновых монстрах сила разрушения, но…
Разъяренные тем, что добыча ускользнула, шестиногие с оглушительным треском и грохотом крушили упоры навеса, неистовыми долбящими ударами разламывая толстенные бревна, разносили в щепы деревянные стены. Сильными лапами яростно рвали сети в клочки. Сушившуюся в ожидании новой засолки рыбу жвалами разбрасывали во все стороны, втаптывали в песок. Муравей с вывернутыми и изломанными в схватке конечностями неистово бился головой о сваю, поддерживающую крышу, пока не разбил себе голову в лепешку. Наконец крыша навеса медленно накренилась, засыпав разрушителей мусором, и на несколько мгновений все замерло. Муравьи недоуменно подняли головы, угрожающе распахнули жвалы, готовясь встретить нового противника. Крыша рухнула, разнеся попутно несколько лодок, и погребла под обломками десятки шестиногих.
Имар не стал дальше смотреть на разгром, повернулся и размашистым, обычным бегом, которым привык преодолевать огромные расстояния, направился к Юту. Через полторы сотни перестрелов гонец нагнал рыбаков. Обессиленные люди с трудом переставляли ноги, но каждый шаг приближал их к цели. До ворот осталось немного.
- Скорее, скорее!
Имар подставил плечо одному здоровенному парню с рассеченной ногой, почти потащил его на себе. Раненый благодарно пробормотал:
- Спа… сибо…
Из ворот им навстречу выбегали люди, подхватывали мужественных рыбаков, подгоняли:
- Еще немного, парни! Еще…
Имара ждал Хлом. Рядом с ним испуганно таращился во все глаза на приближающуюся муравьиную волну молоденький прислужник. У каждой створки стояло наготове несколько человек: Ют готовился к осаде. Люди взволнованно переговаривались, нервно поглядывали на Помощника. На внутренней площади Имар успел разглядеть всех шестерых бураков поселка, десятки суетящихся людей с острогами, веслами и кольями в руках.
- Имар! - Помощник говорил теперь уверенно, даже немного властно, чувствовалось, что за его спиной теперь стоит сам Управитель Соог. - За свой поступок ты будешь награжден. Но сейчас есть дела поважнее. Срочно беги в Акмол! Доложи обо всем, что видел здесь, Младшему Повелителю Фефну, попроси подмоги…
Люди у ворот замолчали, прислушиваясь. Гонец задал только один вопрос:
- Выходить сейчас?
- Да, немедленно! Приказ Управителя Соога. Имар кивнул, несколько раз вдохнул глубоко, успокаивая дыхание, и побежал, теперь уже стелящимся, скоростным бегом, что используется обычно только для передачи срочных сообщений. После такого бега гонец должен три ночи отдыхать, иначе просто умрет от истощения.
На расстоянии в полсотни перестрелов до Имара донесся зычный приказ:
- За-а-акрыть ворота!
Тяжелые створки с протяжным скрипом пошли навстречу друг другу, хлопнули, громыхнул, ложась на упоры, тяжеленный засов. Ют был готов к приему гостей. Младший Повелитель приказал дать гонцу выспаться, восстановить силы. Если же Имар проснется, служительница, специально приставленная к ютянину, накормит его и успокоит: не волнуйся, смелый гонец, Повелитель получил твое донесение и сейчас собирает силы, чтобы выслать Юту на помощь. Может, и не пристало смертоносцу отчитываться перед двуногим, но Фефн считал, что для гонца это будет наилучшей наградой.
Служительница позвала двух крепких слуг себе в помощь: гонец, даже усталый и измученный, весил немало. Те вошли, опасливо косясь на Фефна, склонились перед ним:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30