если уж фундаментальные законы Природы сохраняют свою силу и здесь...
- Именно с учетом этого, - сказал Нескуба, - можно надеяться, что и здесь возникла мыслящая материя.
- Если исходить из предположения изолированности, уединенности миров, - подчеркнул Илвала. - А я придерживаюсь иной точки зрения: все они, сколько бы их ни было, так или иначе взаимодействуют и составляют, если угодно, единую Сверхвселенную.
На это Нескуба не ответил ничего, только пожал плечами и снова принялся перебирать фотографии.
Илвала отправился в обсерваторию, где Лойо Майо и Александр Осипов поочередно наблюдали желанную для землян планету.
Больше всех, кажется, радовался Алк. Подумать только: тридцать два процента кислорода! Вот уж чего-чего, а кислорода на Гантели хоть отбавляй, жизнь у растений конечно же великолепная. Вот уж где можно будет развернуть селекцию! И Космическую Алка возродить.
Встретив Эолу, которая возвращалась из медицинского блока, Алк пригласил ее в оранжерею.
- Открою вам секрет, - сказал он, наклонившись к ней и как бы нечаянно коснувшись щекой ее щеки. - Кроме зерен злаков есть у меня и семена цветов. Как вы полагаете, приживутся на Гантели земные цветы?
Дыхание ботаника согревало щеку Эолы, и она отклонилась. "Неужели все-таки влюбился? - мысль об этом ее беспокоила. Интересно послушать, как он признается..."
Сказала почему-то слишком громко:
- А почему бы и нет! Возможно, Гантель будет к нам ласкова.
- Ну а вы, Эола, - распалился Алк, - вы будете ласковы... к ним?
- Конечно, конечно! - она не сдержала улыбки. - Какая женщина не любит цветов!
Алк неосторожно сорвался с места, его подошвы оторвались от пола, он замахал руками и... поплыл по оранжерее, восклицая:
- Я украшу цветами всю планету! Вот увидите!
Пламенную болтовню ботаника прервало чертыханье - Алк ударился коленом об арматуру. Схватившись за стену руками, он с трудом добрался до металлической табуретки и уже собирался продолжить рассказ о своих планах покорения новой планеты, когда из громкоговорителя донеслось:
- Внимание, внимание! Всем занять свои места!
- Можете остаться здесь, - великодушно предложил Алк Эоле.
- Нет, спасибо, я пойду. - И она отворила дверь. - Сказано ведь: на свои места!
Ботаник смотрел на закрытую дверь и на сером фоне видел ее белый силуэт. "Вот это космический цветок! - думал он. Пышная, как... как..." В его воображении возникали розы, пионы, лилии...
А громкоговоритель приказывал:
- Немедленно занять свои места!
"Вероятно, выходим на планетарную орбиту, - подумал Алк, садясь в противоперегрузочное кресло, - хоть бы поскорее..."
- Начинаю отсчет времени. Двенадцать, одиннадцать, десять...
"Лучше бы вместо Ротнака Нескуба... - мелькало в голове Алка. - Тогда бы Эола... Ну и глупые появляются мысли!.. Нечестно так, подло... Пусть себе живет и процветает... А Эола пусть разлюбит его и оставит... Очень просто: "Надоел ты мне, Гордей, осточертел. Только и знаешь свой пульт. А цветок хоть один ты вырастил?"
В эту минуту загремели двигатели и по богатырскому телу "Викинга" прошла дрожь.
Все бурлило на корабле: готовилась высадка экспедиции на Гантель. Инженеры и механики проверяли "Гондолу", которая должна была облететь новую планету на небольшой высоте "заглянуть Гантели в глаза", как сказал Павзевей, и обозначить место для высадки землян. Конечно, капитан не оставил без внимания ни операторов связи, налаживавших лазерную линию, ни ученых, проверявших бортовую аппаратуру, ни работников пищеблока, укладывавших в герметические пакеты индивидуальные пайки, ни медиков, комплектовавших аптечки, - он успевал за всем проследить, что-то посоветовать, что-то исправить. Только об Эоле, казалось, забыл, зато она посматривала на него любящими глазами: именно таким он нравился ей - весь в движении, в кипучей деятельности.
Но через некоторое время (впервые - когда он однажды чересчур уж поспешно обедал) заметила она у него признаки нервозности. Какая-то странная жестикуляция, резкий голос. С чего бы это?
- Ты бы отдохнул хоть часок...
- Для отдыха время еще будет.
Невыразимое, подсознательное предчувствие не давало покоя Эоле, но разве могла она догадаться, о чем думал, какие решения принимал капитан Нескуба, лихорадочно готовя высадку на неизвестную планету... Это уже потом, возвращаясь мыслями к событиям того времени, вспомнит Эола красноречивые подробности, которые могли бы ее насторожить. А сейчас... Такое событие! Сейчас все как ненормальные, нервное напряжение охватило даже самых уравновешенных. Примет ли их Гантель? Или станет мачехой?
- Свободным от вахты собраться у "Гондолы"!
Вот и пробил час, настало время, которого ждали с нетерпением, к которому так тщательно готовились.
Перед входным люком "Гондолы" стояли три космонавта во главе с Павзевеем. У Саке Мацу было сосредоточенное, даже, пожалуй, суровое лицо. Сиагуру улыбался. Рукопожатия, пожелания, напутствия, советы. Поблескивали слезы на глазах у женщин, а когда торжественно прозвучал "Гимн планеты Земля", жена Павзевея не смогла сдержаться и зарыдала.
- Дорогие друзья! - В голосе капитана звучала сдержанная радость, и, может быть, чтобы скрыть ее, Нескуба нахмурил брови.- Все готово для полета. Системы жизнеобеспечения проверены самым тщательным образом. "Гондола" оснащена компьютером, который в соответствии с ситуацией сможет изменять программу, заданную электронной автоматике. В случае необходимости перейдем на ручное управление. Берегите машину, и она сбережет вас. Техника в полной готовности. А вы готовы перебросить мост на чужую планету?
- Готовы!
- Претензии? Просьбы?
- Нет, - Павзевей посмотрел на Саке Мацу и Сиагуру, и они кивнули головами в знак согласия.
- Тогда - счастливого пути! - И капитан пожал космонавтам руки.
- До свиданья! - ответил за всех Павзевей.
Жены бросились обнимать своих мужей, словно прощались с ними навсегда.
- Счастливого возвращения!
- Привет Гантели!
- А вы здесь не скучайте без нас! - сказал Сиагуру.
Под звуки гимна экипаж занял свои места в "Гондоле". Люк закрылся, и провожающие быстро вышли из шлюза. "Гондола" спокойно лежала между рельсами, как горошина в стручке, ожидая, когда ее оттуда вылущат.
Капитан уже был за пультом управления. На одном из экранов начали проступать темные очертания кабины "Гондолы", и вот уже стали видны сами космонавты.
- Как вы там? - спросил Нескуба.
- Все нормально, - откликнулся Павзевей. - К старту готовы.
- Даю старт.
Неслышно раздвинулись шлюзовые створы, "Гондола" тронулась с места и пошла - сперва медленно, едва заметно, потом быстрее, быстрее, промелькнуло несколько секунд - и она вырвалась на простор. "Викинг" слегка качнулся, а "Гондолу" уже можно было видеть не только на экране, но и в иллюминаторы. Сверкающий в лучах приплюснутого солнца космический снаряд, как показывали контрольные приборы, стремительно выходил на четко предусмотренную расчетами и вычислениями траекторию.
С "Викинга" внимательно следили за "Гондолой", ее экипаж был здесь, рядом, - экран показывал все, что происходило в кабине.
Павзевей словно прирос к пульту управления, а его товарищи уже работали с приборами, направляя объективы на планету.
"Эти проложат путь, - думал Нескуба. - Не подведут, не подвела бы только Гантель".
Эола и жена Павзевея следили за "Гондолой", глядя в иллюминатор правой прогулочной палубы. Сперва она казалась им похожей на золотую рыбку, но уже несколько минут спустя превратилась в комету.
- Все-таки могли бы включить и меня, - вздохнула жена Павзевея. - Самоуверенные, как все мужчины! А ведь без нас, врачей... Все ведь может случиться.
- Не горюй, Рената. - Эола погладила подругу по спине. Вот увидишь, все будет хорошо.
- Но ты ведь тоже волнуешься, я же вижу.
- Да все, наверно, волнуются перед высадкой. Как мы там будем жить? Что, если на самом деле есть там аборигены?
- Возможно, есть. Родильный дом как будто неплохой.
- Хорошо еще, если там полудикие племена.
- Почему же хорошо?
- Будут считать нас богами. Ты бы хотела быть богиней?
- Не мели чепухи. Если они антропоиды...
- Ну в принципе не возражала бы? Так, как когда-то писали в фантастических романах: с неба на огненных колесницах спускаются космонавты, и охваченные ужасом жители падают перед ними на колени...
- Читала... Авторы таких романов считали, что вера в бога возникла из страха. Я их понимаю: в их время на Земле царил страх. А первобытный человек, возможно, как раз ничего и не боялся. Все это не так просто...
- Ну а все-таки, - шутливо настаивала на своем Эола, неужели ты отказалась бы от статуса богини?
- Если Павзевей объявит, не откажусь, - рассмеялась Рената. Но тут она посмотрела в иллюминатор, и лицо ее сразу омрачилось. Звездочка "Гондолы" - такая крохотная, такая беззащитная и одинокая - уже приближалась к планете, окутанной тучами. - Словно падает слеза, - прошептала Рената.
- Успокойся, тебе говорю. Все будет в порядке.
- Но ведь ты не богиня, чтобы это знать. Планета неизученная, загадочная, чужая... Очень сложный организм, живущий по своим законам. Как будет он реагировать на вмешательство извне? Полюбит ли нас, детей иной планеты, и полюбим ли мы ее, как мать?
- Приспособимся. Другого выхода у нас нет. Приспособимся и привыкнем.
Они долго еще смотрели в иллюминатор. Пока золотая капелька не исчезла.
"Гондола" вращалась вокруг планеты почти три месяца. Комплексная программа исследований требовала напряженной работы экипажа, и, чтобы ободрить коллег, Павзевей воскликнул:
- Ничего, трудимся во имя ее величества Истории!
Это и на самом деле было так - общественная история Гантели только еще начиналась, и они впервые открывали занавес новой сцены, на которой должны были разыграться человеческие свершения. Естественно, никто из космических викингов не мог не то что знать, но даже и догадываться, какие метаморфозы произойдут на планете в будущем. Информация о заселении Гантели спустя многие столетия изменится настолько, что рассказы об истоках истории далекие потомки сочтут легендами и мифами, которые не имеют под собой реальной почвы. "Небесный цикл" будут они рассматривать как воплощение вековечной мечты человека о полете в космос.
Но все это во мгле будущего. А пока - будничная работа.
Скользя по своей траектории вокруг Гантели, "Гондола" присматривалась к ней многочисленными объективами, прощупывала ее пульс, прислушивалась к биению ее сердца, пытаясь уточнить хотя бы важнейшие параметры. Показатели были не оптимальные, но с каждым витком становилось все яснее: приспособиться к этим условиям земляне смогут.
Первую посадку "Гондола" совершила на невысоком плато, точнее - взгорье, которое круто обрывалось в океан. Павзевей надеялся, что почва в этих местах плотная, твердая, и не ошибся. Между берегом и грядой сквозь редкую траву виднелся гранит или какая-то другая твердая порода.
"Гондола" оседала на газовой подушке медленно, плавно, сантиметр за сантиметром. Пелена разреженной пыли окутала фюзеляж, но, когда умолкла силовая установка, пыль начала быстро оседать, покрывая тонким слоем крылья и иллюминаторы.
- Ну что же, поздравляю с прибытием, - сказал Павзевей своим товарищам, которые так же, как и он, выглядели чрезвычайно утомленными. Обживать новую планету, находясь в состоянии перегрузки, было нелегко. Тем более что в условиях невесомости на "Викинге" космонавты были значительно детренированы.
- И мы вас поздравляем, - ответил Саке Мацу, кресло которого стояло рядом с креслом командира.
- А я вас обоих! - воскликнул Сиагуру, располагавшийся в конце кабины.
- Убрать крылья, - приказал Павзевей, и Саке Мацу включил механизм. Сквозь запыленные иллюминаторы всетаки можно было видеть, как втягиваются в свои гнезда треугольники крыльев.
Некоторое время космические десантники сидели молча, словно к чему-то прислушиваясь.
Веки у Сиагуру слипались, гуд в голове утих, и ученый услышал шум прибоя и словно увидел Сахарское море. Ах, как же хорошо стало ему под африканским солнцем!
А Саке Мацу, повернув голову, смотрел на зубцы гор, вперившиеся в небо, и вспоминал словно плывущий по воздуху конус Фудзи.
Павзевей, взглянув на часы, включил систему связи.
- Я - "Гондола", вы меня слышите? Я -"Гондола"...
- И слышим, и видим! - донеслось из овального экрана, где возникло лицо капитана Нескубы. - Как там у вас?
- Посадка произошла успешно. Чувствуем себя... - Павзевей посмотрел на Саке Мацу - тот кивнул головой, потом на сонного Сиагуру, - чувствуем себя немного утомленными, но хорошо.
"Немного утомленными..." Не станет же Павзевей докладывать капитану, что неоднократно, пролетая над горными хребтами и над океаном, попадали они в ужасающие ситуации, когда, казалось, гибель неминуема. Над горами налетел на "Гондолу" яростный шквал, завертел, закружил, швыряя из стороны в сторону, и они потеряли ориентацию. Павзевею чудом удалось вырваться из этой зоны. От каменных утесов отделяло "Гондолу" расстояние, не превышающее каких-нибудь десяти метров.
Или над океаном. Буря возникла совершенно неожиданно, небо смешалось с водой, и в этом хаосе начались невообразимые электрические разряды. Не просто молнии, а целые ярко-синие столбы встали среди океана, и каждый держался несколько минут. В диком экстазе природа сооружала грозный в своем величии храм и тут же сокрушала его, дробя и швыряя в бездну, чтобы возвести новый, еще более величественный.
Павзевей направил "Гондолу" в коридоры между электрическими колоннадами, приходя в ужас от одной только мысли о том, что запросто можно угодить прямо на один из огненных столбов.
Да, было от чего "немного утомиться"...
- Поздравляю вас! - голос Нескубы стал теплее.
- Благодарю. Надеюсь, на "Викинге" все в порядке?
- Да, все здоровы, настроение приподнятое. Все рады, что не обнаружено аборигенов и цивилизацию на планете можно начинать с нуля.
- Возможно, так оно и будет. Никаких признаков деятельности мыслящих существ мы не обнаружили.
Да, ни дорог, ни мостов, переброшенных через реки, объективы "Гондолы" не зафиксировали. А вот каменные сооружения... "Гондола" пролетала над огромной равниной, когда на горизонте появился силуэт города. Первым его заметил Сиагуру, ведший наблюдение с левого борта. "Город!" - воскликнул планетолог, и у всех троих встрепенулись сердца. Неужели правда, а не мираж? Павзевей направил "Гондолу" в ту сторону. И по мере приближения город увеличивался и рос. Нет, не мираж. Вот уже хорошо видны мощные крепостные стены, высокие башни, белокаменные дворцы. Сделали несколько кругов, не осмеливаясь сразу пролететь над городом, а когда наконец решились и пересекли воздушное пространство над ним, увидели, что это архитектурная фантазия природы.
- Никаких признаков? - переспросил Нескуба. - Это облегчает ситуацию.
- Правда, один город нам открылся...
- Что вы сказали?
- Город, созданный природой. Настоящие архитектурные ансамбли в монументальном стиле. Площади, улицы, арки...
- Так, может быть, это мертвая цивилизация?
- Исключается. Мы убедились: игра природы. Но в будущем... - Павзевей посмотрел на сонного Сиагуру. - В будущем, возможно, возникнет и город. Первым это чудо заметил планетолог, и хорошо бы назвать город его именем.
- Город Сиагуру, - вскинул брови Нескуба, - звучит неплохо. Что собираетесь делать сейчас?
- Хочется как можно скорее выйти на поверхность планеты. Пыль, кажется, уже осела.
- Можете выходить. Связь не выключайте: мы все здесь хотим видеть это выдающееся событие.
- Понятно.
- И хотя ни зверей, ни птиц, по вашим наблюдениям, на планете нет, вы должны быть начеку, - по-товарищески строго заметил капитан. - Согласитесь: не исключена возможность мимикрии.
- Естественно.
- И в синих зарослях, быть может, притаился синий дракон, - улыбнулся Нескуба.
- От "Инструкции" не отклонимся ни на йоту, - заверил командир "Гондолы".
- Не забывайте: "Инструкция" не может предусмотреть все возможные случаи.
- Там есть пункт об инициативе, об интуиции, - ответил Павзевей. Он прекрасно понял намек капитана на его, Павзевея, гипертрофированную пунктуальность.
- Желаю успеха.
Экипаж "Гондолы" сразу же начал готовиться к выходу... Они еще будут высаживаться в белых полярных краях и в синих лесных массивах, в горных местностях и на берегах рек среди широких голубых равнин и в конце концов привыкнут к этому. Но первый выход на планету не забудется никогда.
Павзевей растолкал планетолога и таким простейшим способом вернул его с берегов Сахарского моря сюда, на Гантель.
- Приготовиться к выходу! - скомандовал Павзевей. - Вы вдвоем выходите, я остаюсь у пульта.
- Исторический момент, - сказал Сиагуру, вставая с кресла. - О, Гантель уже накинула на нас свою гравитационную сеть.
- Адаптируемся, - воскликнул Саке Мацу. - Невесомость осточертела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13