Каждый ощущал упругость в мускулах, бодрость во всем теле. Весь экипаж помолодел - и женщины, и мужчины физически стали такими, какими были примерно на седьмом году полета, когда попали в Космический Гольфстрим. Еще один зигзаг Времени, и зигзаг счастливый для наших путешественников: к ним вернулись молодость, здоровье, желание жить и работать.
Помолодевший, полный энергии, Гордей Нескуба в свободные от вахты часы не мог усидеть в своей каюте. То отправлялся к Лойо Майо и Осипову, чтобы припасть к окуляру телескопа, то забредал в клуб посмотреть новый фильм, снятый на "Викинге", но больше всего времени отдавал электронной памяти корабля. Прослушивал то, что надиктовал сам или его помощники. Эолу это удивляло, она даже пробовала выспросить, чего он добивается, но Гордей только отмахивался, виновато улыбался и молчал. Но все это не могло скрыть от чуткой подруги внутреннего его беспокойства или, пожалуй, даже тревожных предчувствий. Что-то мучило Нескубу, не давало спать, он осунулся, под глазами появились синяки. В конце концов Эола не выдержала:
- Да у тебя ведь истощение нервной системы, Гордей!
Нескуба пробормотал что-то невнятное, но Эола не отступилась:
- Ты ведешь себя... безответственно!
- Да? - усмехнулся Нескуба.
- Да! У тебя симптомы нервного заболевания, полечиться надо, отдохнуть...
- Верно! Отправлюсь на Рижское взморье. Море, лес, река, песок, чайки - лапки у них красные и клювы тоже, на головках пепельные платочки...
- Я ему серьезно, а он шутит.
Нескуба вздохнул, перестал улыбаться.
- Наверно, ты, Эола, права. И в самом деле, что-то с нервами. Но я должен знать, куда девался человек.
- Это ты о ком?
- Ротнака-то нет.
- Какого Ротнака?
- Физика. Забыла? Энергичный такой, с кошачьими глазами...
- Тот, что работает с Идерским?
- Работал...
- Куда же он делся?
- Никто не знает. Электронную память я прослушал уже несколько раз - никакого следа.
- А как они... с Идерским? - настороженно спросила Эола.
- Преступление исключается.
Эола покраснела: на самом деле, как она могла такое подумать?
- Да, конечно, это я так... Но куда же он девался? Может быть, забрался в какой-нибудь уголок, а там случился с ним сердечный приступ или инсульт... Мало ли что может быть...
- Я осмотрел весь корабль.
- Послушай, а почему ты держишь это в секрете? Почему бы не включить в поиск весь экипаж?
Нескуба тут же, не выходя из своей каюты, включил сеть внутренней связи и объявил об исчезновении Ротнака.
Эола посоветовала повторить, и он еще дважды передал это сообщение, произнося каждое слово как можно спокойнее. Это был верный признак того, что он очень волнуется.
Как и следовало ожидать, известие об исчезновении одного из них взбудоражило весь экипаж корабля. Искали всюду, рыскали по всем закоулкам, но Ротнака нигде не было. Скафандры для выхода в космос были на месте все до одного - в каждой каюте, в рабочих помещениях - и запасные комплекты, содержащиеся в специальных коридорных нишах. И скафандр Ротнака тоже свисал металлической головой из зажима. Стало быть, в космос он не выходил!
Нескуба опасался: а вдруг возникнут подозрения? Но моральный дух экипажа выдержал это испытание с честью. Только и всего, что реплика Эолы, да и то наедине с ним.
И все-таки - что же случилось с Ротнаком?
Капитана угнетала неизвестность, да еще и то, что на корабле, по всей вероятности, разыгралась трагедия, а ни он и никто другой ничего не видели, не слышали, не знают! Что же это - всеобщий провал памяти? Массовое наваждение? В голову лезли самые невероятные мысли, в которых фигурировали даже какие-то таинственные инопланетяне.
Но вот наконец гром грянул! Первый пилот Саке Мацу проверил разгрузочный отсек и сразу же обнаружил: одной портативной ракеты не хватает! Все сошлись на том, что Ротнак в состоянии аффекта или какого-то иного психического стресса покончил самоубийством, выбросившись в космос. Так было вписано и в электронную память "Викинга" - покончил самоубийством. И если бы кто-нибудь сказал капитану Нескубе, или астронавигатору Павзевею, или даже психологу Илвале, что они сами "похоронили" Ротнака в космосе, что пилот Саке Мацу включил пусковой механизм, который вытолкнул ракету с телом покойного Ротнака во Вселенную - если бы кто-нибудь смог это сказать, - они бы ни за что не поверили. Однако этого никто и никогда им не скажет, разве только во сне приснится нечто подобное, но настолько невыразительное и призрачное, что исчезнет так же мгновенно, как и возникло.
Смятение, вызванное такой неожиданной и совершенно непонятной смертью физика, понемногу улеглось, экипаж "Викинга" входил в обычный ритм работы. Некоторое время шла дискуссия, касающаяся направления полета. Куда лететь? С какой целью?
Решено было созвать совещание. В рубку управления собрались все, кроме стоящих на вахте. Первое слово Нескуба дал астроному:
- Лойо Майо сторожит космос, дружит с галактиками, вот и послушаем его мнение.
- Мы со здешними светилами еще не успели познакомиться, в тон капитану сказал Лойо Майо. - Но уже выработали довольно широкую программу исследований. По предварительным данным (они еще требуют проверки), "Викинг" вынырнул в эту соседнюю Вселенную вблизи центрального района Галактики, и направление от ее ядра обещает максимальное разнообразие объектов для наблюдения и изучения.
Нескуба видел: даже сама эта мысль приводила астронома в восторг.
- Пояс жизни, - многозначительно произнес Лойо Майо, всегда располагается на периферии Галактики. Если мы даже не выйдем на планету, пригодную для колонизации, то несомненно сделаем не одно важное открытие, которое обогатит науку о Вселенной.
"Фанатик науки, его хлебом не корми, дай только что-нибудь поизучать, для него самое дорогое в жизни - процесс изучения как таковой, - подумал Нескуба. - Но к чему все наблюдения, если они не приближают нас к Земле?"
Осипов поддержал коллегу:
- Нет никакого сомнения в том, что ось от центра до периферии Галактики - наиболее перспективна...
"И этот туда же, - мысленно комментировал Нескуба, глядя на суровое лицо ученого, на его брови, соединившиеся над переносицей. - Наверно, оба потеряли надежду на возвращение. Но зачем же тогда нужны все эти открытия, если их нельзя передать на Землю? Неужели для астронома наблюдение космических тел - и форма, и смысл существования? Нет! Человечество - вот альфа и омега нашей жизни!"
Планетолог Сиагуру, естественно, отстаивал "планетную программу".
- Помимо своих, солнечных планет, человек не побывал еще пока ни на каких других. Быть может, в этой Галактике нам повезет?
"Не очень-то ты тоскуешь по своей Африке, - думал Нескуба. - Его, видите ли, больше интересуют чужие планеты".
Пока Сиагуру говорил, капитан присматривался к людям и, к огорчению своему, заметил, что многие симпатизируют палеонтологу, а на лицах других написаны равнодушие и безнадежность. И физик Идерский, и биолог Алк, и астронавигатор Павзевей, и даже психолог Илвала выглядели какими-то инертными, и казалось, их вовсе не интересует тема дискуссии.
Нескуба все же надеялся, что к нему присоединится большинство, а что касается поддержки со стороны Павзевея и Илвалы, то это не вызывало ни малейшего сомнения.
- Скажу сразу, товарищи, что с предложением нашего астроблока согласиться не могу, - начал Нескуба, поглядывая на скопление звезд, которое серебрилось на обзорном экране. Мы не можем не осознавать себя частью человечества...
Капитан доказывал, что лететь нужно именно в направлении ядра Галактики. Это даст хотя бы какой-то шанс попасть в черную дыру, которая выведет в свою Галактику. Он развивал гипотезу об обмене материей между соседними вселенными.
- Коль скоро "Викинг" был вынесен в эту Вселенную гравитационным течением Космического Гольфстрима, то почему не допустить, что есть где-то и обратное движение? Как вы думаете, Идерский?
Заручиться поддержкой физика Нескуба считал очень важным.
Идерский пошевелил пальцами на подлокотниках, затем коснулся пряжки эластичного пояса, удерживавшего его в кресле, и сказал:
- В принципе я с вами полностью согласен, капитан...
- Это уже хорошо, - поспешил зафиксировать Нескуба. - Я так и надеялся.
- Но только в принципе, - покачал головой Идерский. - Да, мне тоже импонирует гипотеза об обмене материей между соседними мирами. Вполне вероятно, что именно так оно и есть. Но в ваших рассуждениях отсутствует даже упоминание о времени и пространстве. Вы только прикиньте - и сразу убедитесь, что даже если бы в нашем распоряжении была еще тысяча лет жизни, то и тогда мы не приблизились бы к ядру этой Галактики на какое-то заметное расстояние. А камер анабиоза на "Викинге" нет.
- Кто знает, может быть, до этого туннеля всего какихнибудь несколько месяцев полета! - бросил реплику Нескуба, разочарованный рассуждениями Идерского. - Может, здесь рукой подать!
Идерский посмотрел на капитана, пожевал губами и снисходительно улыбнулся:
- Вы меня простите, но это уже, знаете ли, гадание на кофейной гуще. Может быть, близко, а может быть, недосягаемо далеко - это не научный подход к проблеме.
- Что же вы предлагаете? - холодно спросил Нескуба, уже жалея, что вырвалось у него это "может быть".
- Я считаю: необходимо прощупать пространство с помощью гравиметров, лететь в ту сторону, где будет обнаружено средоточие гравитации.
- Да, гравитационные исследования следует вести непрерывно, - согласился Нескуба. - Но их эффект мог бы быть значительно большим, если бы "Викинг" двигался в направлении ядра.
- Вероятность здесь не намного выше нуля, - не сдавался физик. - А вот поиски в "поясе жизни", как выразился Лойо Майо, открывают заманчивую перспективу. Высадившись на одной из планет, - а они здесь, бесспорно, явление не редкое, - мы тем самым утвердим и закрепим дальнейшие границы земной ноосферы". Разве это не великая цель?
- Не вижу никакого величия в том, чтобы отмежеваться от всего человечества, - сказал Нескуба. - Наше существование потеряет смысл.
Некоторое время все молчали. Реплика капитана заставила многих призадуматься.
- По-моему, - сказал психолог Илвала, - направление к ядру перспективно. Увеличивается вероятность попадания, а самое главное - появляется ориентир, цель, к которой надо стремиться. Имею в виду то, о чем напомнил капитан, - нашу Вселенную, родную Землю...
Нескуба слушал Илвалу, и настроение его улучшалось. Может быть, все-таки удастся переубедить упрямые головы!
Вслед за Илвалой поддержал капитана Павзевей. Но вот астрофизик Хоупман... Он заявил, что поиски обратного туннеля дело совершенно безнадежное, и от них необходимо отказаться с самого начала, чтобы впоследствии не испытать многих неудач и разочарований.
- Вы зовете нас в призрачный мир иллюзий, но тот, кто не опирается на реальность, неминуемо обречен на поражение.
"Вот тебе и Хоупман, - с обидой подумал капитан,
* Н о о с - разум (греч.).
такой маленький, хилый человечек, а разговорился - Цицерон!"
- Тут капитан и психолог очень красноречиво высказывались о "родной Земле". И действительно, кто из нас не хотел бы вернуться домой - под шатер голубого неба, в сферу привычного тяготения? Кто не хотел бы воссоединиться с человечеством, которое за время нашего отсутствия безусловно поднялось уже на новую ступень? Но посмотрим правде в глаза. Где наша Вселенная? Где Земля? Есть у нас хоть малейший шанс вернуться? Хотя бы один из миллиона или даже миллиарда? Можно с уверенностью сказать: нет, нет, нет. Мы навсегда потеряли Землю, от нее отделяют нас океаны Времени.
"Говори, говори, бескрылый человек! - хмурился Нескуба. Какая же это жизнь без великой цели?"
- Да еще и неизвестно, каковы свойства данного пространства, - продолжал Хоупман, - как оно себя поведет. Так не лучше ли все усилия направить на поиски планеты, на которой можно осесть?
- Логично! - воскликнул Алк. - Если подходящий грунт... Я в широком смысле...
"Не хватало еще и этого ботаника, - раздраженно подумал Нескуба. - Хоупман - голова. А у тебя-то какой же "широкий смысл"?"
Нескубе было неприятно слушать Алка, он ощущал антипатию к этому человеку. "Неужели ревность? - удивляясь самому себе, думал он. - Этого еще не хватало!"
Судьбу дискуссии решили женщины, которые, впрочем, многое в жизни решают... И решили не в пользу позиции капитана Нескубы. Даже Эола высказалась за то, чтобы прибежище было найдено не где-то далеко, а здесь, в этом неведомом космосе.
- Хочется простора, ветра, запаха травы! - Эола даже руками взмахнула, как птица, даже рассмеялась так, как будто жила на Земле. - А в погоне за неосуществимым так мы и останемся на всю жизнь в этой металлической бочке!
И столько было в ее словах искренней жажды жизни, и сама она светилась таким внутренним светом, что даже Нескуба на мгновенье заколебался: а что, если и в самом деле оставить мечту о Земле? Укорениться здесь, на месте, и положить основу новой цивилизации? Но нет, он все-таки не мог примириться с этим. На душе было горько, а инопланетяне казались ему отступниками. Однако ничего не поделаешь, раз уж они взяли верх...
- Ну что ж, - вздохнул он, закрывая совещание. - Пусть будет так, как хочет большинство.
И "Викинг" начал углубляться в "пояс жизни".
Шли долгие, тяжелые годы, на протяжении которых экипаж "Викинга" познал многие трудности и лишения, когда нервное и физическое истощение даже у самых-самых выносливых вызывало апатию. Окружающее пространство представлялось безбрежной пустыней, в глубинах которой едва лишь заметны были светлые точки. Жизнь на корабле стала такой однообразной, что иногда казалось: время остановилось. Естественно, делались попытки расшевелить, чем-то заинтересовать людей - игры, викторины, спектакли и прочее, но ничто не могло всколыхнуть мутной воды равнодушия. Даже шахматы... Не унывали только ученые и среди них Алк, который в своей оранжерее неутомимо проводил селекционные исследования. Только открытие, может быть, даже потрясение могло взбодрить экипаж, воодушевить. И такое открытие было сделано. На 6-м году нового летосчисления недреманные стражи космоса - астрономы - зафиксировали планетную систему, которая до этого момента была скрыта от глаз тучей космической пыли.
Весть об этом, словно электрический разряд, мгновенно пронеслась по всему кораблю.
- Планеты?!
- Неужели это правда?
- Пристань!
- Наконец!
Люди словно очнулись от долгого сна: возгласы, смех, шутки, всех опьянила эйфория.
А в рубке управления шла интенсивная работа. Исследовались параметры планет, спектр центрального светила, которое имело необычайное строение - приплюснутый, вытянутый диск. Его фотография лежала уже на столе Нескубы, и он с горечью думал: "Чужое солнце..."
Почти полгода бортового времени ушло на предварительное изучение планетной системы. Из восемнадцати массивных планет выбрали для посадки пятую, которую сразу же окрестили Гантелью. Масса ее почти втрое превышала массу Земли, а по форме напоминала она гигантскую гантель. Остальные планеты тоже имели неправильную форму - куски параллелепипедов, усеченные пирамиды...
Основные характеристики Гантели были таковы:
- атмосфера содержит примерно 32% кислорода и 65% азота;
- тяготение заметно различается на полюсах и в центре, в среднем превышает земное на 15-20%;
- гидросфера - 31% всей поверхности - в основном сосредоточена в океане, который заполняет центральную впадину между двумя шарами, то есть покрывает ручку "гантели"; облачность достаточно велика;
- плотность - 7,5 г/см3;
- планета совершает один оборот вокруг своей оси за 13 часов;
- продолжительность года - 218 земных суток.
- Ну что ж, дом вроде бы неплохой, - сказал Илвала, надеясь хоть немного расшевелить капитана, который все еще угрюмо просматривал фото, выданные электронным мозгом, - всего хватает.
Нескуба проворчал:
- Неизвестно только, пуст ли этот дом...
- О, если там есть хозяева, это еще интереснее!
Капитан посмотрел на него, как на школьника:
- "Интереснее..." А что, если они агрессивны? Что, если их мораль предписывает изгонять непрошеных гостей? Об этом вы не подумали?
- Откровенно говоря, мне это в голову не приходило, спокойно отвечал Илвала.
- А мы ведь совершенно безоружны. Это вас не беспокоит?
- Нисколько. Я глубоко убежден, что свое произведение, которое называется Человечеством, Природа исполнила в одном-единственном экземпляре.
- Это предположение, возможно, и справедливо, когда речь идет о нашей Вселенной. А где гарантия, что в этой соседней сфере нет еще одного экземпляра?
Павзевей, сидевший за пультом управления, резко обернулся:
- Ничего, если и есть, мы успеем подготовиться. Выйдем на ближнюю планетарную орбиту и внимательно заглянем Гантели в глаза.
- Конечно, гарантий нет, - заметил психолог, - но вполне вероятно было бы допустить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13