Тупольски . Что это еще за взрослые?
Катурян . Я как раз к этому подбираюсь.
Тупольски проверяет свой пистолет. Катурян замечает это движение, но продолжает писать.
Тупольски . (Ариэлю ) Ну и что ты там начитал?
Ариэль . «Она носила бороду и ходила в сандалиях».
Тупольски . Ариэль, если мы читаем этот рассказ, чтобы выяснить, как ребенок погиб, то можно опустить подробности и сразу перейти к финалу, как тебе кажется?
Ариэль . Да, давай.
Тупольски . Так что… к черту про терновый венец. К черту про плетку. К черту про «она носила распятие по комнате, пока ее ноги не перестали ее слушаться». К черту все подробности. (пауза ) Я пойду прикажу судебным приставам достать тело.
Тупольски выходит с картой, нарисованной Катуряном. Ариэль дочитывает рассказ и начинает тихонько плакать. Катурян смотрит на него, затем возвращается к бумаге. Ариэль в изнеможении садится на стул.
Ариэль . Откуда берутся такие люди, как ты?
Катурян завершает писать на одном листе, протягивает Ариэлю, начинает другой. Ариэль читает законченный лист.
«Я держал мальчика, когда мой брат отрезал ему пальцы, как это написано в «Сказке о городе у реки». Прилагается. (пауза ) «Я держал девочку, когда мой брат запихивал в нее яблочных человечков, внутри которых мы спрятали лезвия, как это было написано в рассказе «Яблочные человечки». Прилагается. (пауза ) Неужели ты веришь, что мы не сожжем твои рассказы в ту же минуту, как уничтожим тебя?
Катурян . Я во всем чистосердечно признался, как и обещал вам. И я хотел бы верить в то, что вы положите мои рассказы в отдельную коробку и обнародуете их спустя пятьдесят лет со дня моей смерти. Вы обещали мне это.
Ариэль . Что заставляет тебя верить в то, что мы сдержим наше слово?
Катурян . Потому что я, в глубине души, верю, что вы честные люди.
Ариэль . (встает, вскипая ) В глубине души? Какой, твою мать, души?!
Катурян . Неужели вы снова станете бить меня после того, как я закончу? Я как раз подошел к той части, где я рассказываю об убийстве матери и отца.
Катурян продолжает писать. Ариэль закуривает сигарету.
Спасибо.
Ариэль . (пауза ) Ты убил отца и мать?
Катурян кивает головой.
Хотя это глупый вопрос, конечно. За что хоть?
Катурян . Ну… У меня есть рассказ, он называется «Писатель и брат писателя». Не знаю, заметили ли вы его…
Ариэль . Читал.
Катурян . Тогда хорошо… Я ненавижу писать автобиографичные рассказы. Мне кажется, что люди, пишущие о том, что им известно, пишут о том, что им известно, потом что они чертовски глупы для того, чтобы что-то сочинить. Но «Писатель и брат писателя» – это, я уверяю вас, единственная моя история, где нет ни слова вымысла.
Ариэль . Ого. (пауза ) Сколько ему было лет? Когда они начали это делать.
Катурян . Ему было восемь. Мне семь.
Ариэль . И как долго это продолжалось?
Катурян . Семь лет.
Ариэль . И ты слышал звуки все эти годы?
Катурян . Я до самого конца не понимал, что они означают. Но я слышал их, да.
Ариэль . И потом ты убил их?
Катурян качает головой, протягивая Ариэлю последний завершенный лист.
Катурян . Я задушил их подушкой, потом схоронил тела в колодце за нашим домом. Колодец – это самое подходящее место. Неслучайно там же лежит тело немой девочки.
Ариэль идет в подсобную комнату, что-то там проверяет.
Ариэль . А ты знаешь, твой рассказ о детстве может быть засчитан в суде как неплохой аргумент в твою пользу. Разумеется, это случится при единственном условии: если мы захотим освободить тебя до суда и не застрелим через час.
Катурян . А я не хочу ни от чего освобождаться. Я только прошу вас сдержать ваше слово. Пожалуйста, убейте меня, но не трогайте мои рассказы.
Ариэль . Ну хорошо, на пятьдесят процентов ты нам можешь верить.
Катурян . Я верю вам.
Ариэль . Откуда ты знаешь, что мне можно верить?
Катурян . Не знаю. Что-то мне подсказывает. Не знаю, правда, что.
Ариэль . Правда? Что касается меня, тут я, пожалуй, могу тебе помочь. Что-то тебе подсказывает, что меня переполняет всепроникающая ненависть… ненависть… к таким, как ты. Которые не стоят даже мизинца… ребенка. Я проснулся сегодня с ней. Она заставила меня встать с кровати. Она ехала со мной в автобусе на работу. Она шептала мне: «Он не улизнет». Я пришел на работу очень рано. Я проверил, зачищены ли контакты и готовы ли электроды к работе… чтобы мы не теряли… ни… секунды. Да, увы, иногда мы вынуждены применять излишние меры воздействия. Даже бывает так, что мы применяем излишние меры воздействия на абсолютно не виновных людей. Но я скажу тебе другое. Когда эти абсолютно не виновные люди выходят из этой комнаты на волю, они даже помышлять не могут о том, чтобы просто даже повысить голос на маленького ребенка. В противном случае, они знают, что мы, черт возьми, услышим это и снова притащим их сюда для еще одной порции излишних мер воздействия. И наверное, тебе может показаться теперь, что подобное поведение полицейских сомнительно с точки зрения морали. Да, это черт тебя побери, именно так! Но знаешь что?! Мне насрать на это! Потому что, когда я стану стариком, знаешь что будет? Детишки будут бегать вокруг меня, они будут знать, кто я и что я для них сделал, они подарят мне конфеты – самое ценное, что у них есть, – в знак благодарности, и я возьму у них эти конфеты и теперь уже я стану благодарить их, и потом скажу им ласково, чтобы они поспешили домой к маме, и вот тогда я буду счастлив. Не потому, что мне дали конфет, на самом деле я их не люблю, но потому что я буду знать… я буду знать в моем сердце, что когда меня уже не будет здесь, они останутся, многие из них останутся. Поэтому я хороший полицейский. Не потому, что я могу расследовать все дела на свете – я на самом деле не всесилен, а потому, что я чего-то стою. Я стую чего-то. Я стою на верной стороне. Я, может быть , не прав, но я стою на правильной стороне. На стороне детей. То есть на противоположном от тебя берегу. И поэтому, когда я слышу, что ребенка убили в стиле… в стиле твоего «Маленького Иисуса»… Знаешь что? Я готов замучить тебя до смерти только за одно то, что ты пишешь такие истории, как эта. Я даже не буду разбираться, кто их инсценирует! А, впрочем, знаешь что?
Ариэль вытаскивает из соседней комнаты огромную, мрачного вида установку с электродами.
…мне по хую, что делали твои отец и мать с тобой и твоим братом. По хую. Я бы и их замучил к ебеням, если бы они только появились здесь, но сейчас я хочу помучить тебя. Потому что два минуса еще не дают плюс. Два минуса еще не дают плюс. Так что вставай-ка, дружочек, на колени, а я пока потихоньку включу эту чертову машинку.
Катурян делает шаг назад.
Катурян . Умоляю вас, не надо…
Ариэль . Надо, надо, и именно сейчас, я сказал…
Возвращается Тупольски.
Тупольски . Что у вас тут происходит?
Ариэль . Да вот пытаюсь пристегнуть этого к батарее.
Тупольски . Господи, ну зачем?
Ариэль . Да мы тут поговорили…
Тупольски . О чем?
Ариэль . Ни о чем.
Тупольски . Ты снова начал свою волынку: «Когда я буду стареньким, детишки подойдут ко мне и подарят несколько конфет»? Так что ли?
Ариэль . Да пошел ты!
Тупольски . (поражен ) Что?… Сегодня уже дважды ты позволил себе…
Ариэль . (Катуряну ) Слышишь, ты! На колени. Я ведь кажется уже попросил тебя один раз вежливо.
Катурян медленно подходит к Ариэлю. Тупольски садится за стол и наблюдает за их диалогом. Катурян встает на колени.
Катурян . А кто первый, Ариэль, заставил вас встать на колени? Ваша матушка или ваш отец?
Ариэль теряет самообладание. Тупольски от удивления открывает рот.
Тупольски . Охуеть.
Катурян . Мне почему-то кажется, что все-таки это был ваш отец.
Тупольски . Ариэль, ну неужели ты сейчас станешь рассказывать ему, что твой отец был полным дерьмом? О, господи!
Ариэль . Нет, Тупольски, я не скажу ему о том, что мой отец был полным дерьмом.
Тупольски . Да? Вот как. Дерьмом, дерьмом. Старым дерьмом.
Ариэль . (Тупольски ) Слушай, заканчивай эту хрень, а? Кончай этот базар про мое трудное детство.
Тупольски . Да я вообще никого не трогаю. Ты сам носишься со своим «трудным детством» как угорелый.
Ариэль . Я ни разу ни словом не обмолвился о моем трудном детстве. Я вообще никогда не использовал словосочетание «трудное детство» по отношению к моему детству.
Тупольски . А какое словосочетание ты использовал? Детство, в которым «тебя выебал твой отец»? Это даже не словосочетание, это целое предложение.
Ариэля начинает трясти.
Ариэль . Больше ничего не хочешь сообщить преступнику, а, Тупольски?
Тупольски . Я устал от всех вас. От всех, кто пытается своим заебанным детством оправдать свое заебанное настоящее. Мой отец был запойным алкоголиком и садистом. Неужели я теперь должен быть тоже запойным алкоголиком и садистом? Это возможно, но это будет мой личный выбор . Это будет мое свободное решение.
Ариэль . Мне бы хотелось сейчас все-таки приступить к пытке.
Тупольски . Приступи. А то заставляешь нашего гостя ждать.
Во время этой фразы Ариэль присоединяет электроды к телу Катуряна.
Ариэль . Сегодня ты перешел все границы, Тупольски.
Тупольски . Я сегодня, Ариэль, прочел насквозь исповедь заключенного, чтобы убедиться в том, что мы ничего не упустили в этой гнусной истории. Я выполнил свою работу. Я не мучаю осужденных просто ради того, что удовлетворить свои садистические фантазии о мщении.
Ариэль . Заткнись. Ты переходишь все границы.
Тупольски . Поспеши, дружище, давай помучай его еще, Ариэль. Мы все равно застрелим его через полчаса.
Ариэль присоединяет электроды к батарее.
Катурян . А где ваш отец, Ариэль?
Ариэль . Ни слова, Тупольски. Ни слова.
Тупольски . Я молчу. Я читаю его признание. Я делаю свою работу. Я тебе уже это говорил.
Катурян . Он в тюрьме?
Ариэль . И ты заткни свою пасть, извращенец.
Катурян . И что тогда? Вы меня немного помучаете и потом казните? (Пауза. ) Он в тюрьме?
Ариэль . Шшшш… Не мешай, дай сосредоточиться.
Тупольски . Нет, он не в тюрьме.
Ариэль . Так, что я тебе только что сказал?
Катурян . Что же они, даже не арестовали его?
Тупольски . Они не смогли его арестовать.
Ариэль . Тупольски! Это для нас всех плохо закончиться… если ты будешь продолжать в том же духе.
Тупольски . У меня есть ужасное предчувствие, что ты прав.
Ариэль . Осталось только прицепить этот чертов электрод и тогда… чертов электрод и тогда…
Катурян . А почему они не смогли его арестовать?
Ариэль . Шшшшшш…
Катурян . Почему они не смогли его арестовать?
Ариэль справился с электродами и уже протянул руку, чтобы включить аппарат, как Тупольски, в самый последний момент, говорит следующую фразу.
Тупольски . Потому что Ариэль убил его. Я так думаю.
Ариэль начинает нервно, с дрожью в голосе смеяться. Он не успевает включить аппарат.
Хотя, конечно, это не было чистым убийством, правда? Скорее, самозащита, что несколько смягчает ответственность, это же ясно. Я назвал это убийством только для того, чтобы подразнить его. Понимаешь, даже я бы убил собственного отца, если бы он таскал меня к себе в постель каждую неделю с восьми лет. (Пауза. ) Да… Он надвинул на его лицо подушку, когда тот спал. У вас много общего, как я погляжу, братцы.
Тупольски разглаживает на столе бумаги с признанием Катуряна.
Ариэль . (пауза ) Я буду говорить об этом с комендантом, я сообщу ему о вашем поведении во время дознания. Этому следствию с самого начала не хватало ясности. С самого начала. Например, что это была тогда за фраза: «периферийное зрение»? Или как там? «Периферийное зрение нижней частью глаза»? Что это вообще такое? О чем вы болтали?
Тупольски . Привести в замешательство и дестабилизировать заключенного любым самым отчаянным бредом – этот метод записан в наших учебниках, Ариэль. А теперь я хотел бы продолжить свои вопросы нашему узнику – без помощи твоих дешевых фокусов с электрошоком. Так что будь любезен, Ариэль, освободи мистера Катуряна, если несложно. Я хочу, чтобы он сейчас сосредоточился.
Ариэль . А также я попрошу коменданта, чтобы он меня сделал ответственным за это следствие, потому что такое происходит не впервые. Комендант ценит меня, он давным-давно сказал, что нужно менять начальника. Вы получите хорошенький выговор, и тогда последним смеяться буду я. Я закручу в этой истории все гайки. Я буду тем, кто их, наконец, закрутит.
Тупольски . И каковы же будут твои первые гайки?
Ариэль . Я уже начал этим заниматься, когда ты вошел и наговорил нам всем гадостей. Моя первая гайка – это электрошок. Ясно?
Тупольски . А зачем тебе это?
Ариэль . Что зачем? Он убивал детей!
Тупольски . А теперь подумай. Мои первые гайки – это всего лишь несколько вопросов о деталях убийства немой девочки.
Ариэль . Ну… ну…
Тупольски . Мой первый вопрос: «Правда ли это, мистер Катурян?» Ну это такой формальный вопрос. «Правда ли это, мистер Катурян, что вы и ваш братец, согласно сюжету рассказа «Маленький Иисус», надели на голову несчастной девочки терновый венец?»
Катурян . Да, это правда.
Тупольски . Правда. Мой второй вопрос: «Это было до или после того, как вы исхлестали ее тело семижильной плеткой?»
Катурян . После.
Ариэль . Это все нам уже известно.
Тупольски . Мой третий вопрос: «Вы заставляли ее ходить с тяжелым деревянным крестом, на котором вы ее распяли?»
Катурян . Да, все было именно так.
Тупольски . Именно так. И, как я понимаю, в довершение ко всему вы прокололи спицей ее левый бок?
Катурян . Да, мы сделали и это. Мне очень стыдно.
Тупольски . И потом вы ее похоронили?
Катурян . Да.
Ариэль . Я же говорю, это все нам уже известно.
Тупольски . В рассказе написано, что девочку похоронили, когда она еще была жива. Вы закопали девочку живьем или к тому времени она уже была мертва?
Катурян . (пауза ) Что?
Тупольски . Вы закопали девочку живьем или к тому времени она уже была мертва?
Катурян пытается найти слова, но не может.
Катурян . (тихо ) Я не знаю.
Тупольски . Простите?
Катурян . Я не знаю.
Тупольски . Вы не знаете. Вы не знаете, похоронили ли вы ее живьем или она была уже мертва. Слышишь, Ариэль?! Раз уж ты собрался идти к коменданту, не мог бы ты заодно попросить наших ищеек поспешить на место преступления и раскопать немую девочку – вдруг она еще жива. Спасибо, мой милый.
Ариэль внимательно смотрит на него, затем резко выбегает из комнаты. Тупольски приближается к коленопреклоненному Катуряну и аппарату.
Как это вы можете не знать этого?
Катурян . Трудно сказать. Она не дышала – кажется, этого было достаточно. Мне казалось , что она мертва. Казалось мертвой. Неужели же вы думаете, что она жива? После всего этого?
Тупольски . Жива ли она? Осталась ли она жива после всего? Я не знаю. Я никогда не распинал детей на кресте и не хоронил их живыми в гробах. Я не знаю.
Тупольски вертит в руках провода от электрошокового аппарата. Катурян готовится к пытке. Тупольски снимает с него электроды и возвращается на свое место.
Я предполагаю , что она мертва. Я предполагаю . Но я не знаю твердо. Это мне пришло в голову, поэтому я и послал туда наших сотрудников. Все, что вы сказали мне, это то, что вы инсценировали рассказ «Маленький Иисус». Этого было бы достаточно для Ариэля. «Офицер, мы сделали это»… Опа!.. Но мне этого не достаточно. Понимаете, Ариэль – это полицейский. Он поддерживает в стране полицейский порядок. Полицейские псы должны поддерживать полицейский порядок. Я – следователь. И иногда я люблю расследовать.
Катурян . Я уверен, что она мертва.
Тупольски . Но все-таки вы недостаточно уверены, как я погляжу. (Пауза. ) Я, знаете ли, тоже написал один маленький рассказик. В нем я в общем-то даже подытожил мой взгляд на мир, если хотите знать. Ну, нет… все-таки нет, на самом деле, конечно, это не итог. У меня вообще нет никакого взгляда на мир. Моя философия в том, что мир – это просто-напросто кусок дерьма. Это трудно назвать мировоззрением, так ведь? Или все-таки можно? Да… (Пауза. ) Тем не менее, я написал рассказ и… ну хорошо, слушайте. Нет, конечно, если это не мой взгляд на мир, то уж точно здесь вы увидите мои взгляды на профессию детектива. Я высказался вполне определенно о влиянии детективной работы на мир в целом. Да, именно так. А почему вы до сих пор на коленях?
Катурян . Не знаю даже.
Тупольски . Идиотский вид.
Катурян . Да.
Тупольски указывает Катуряну на стул. Катурян снимает с себя последний электрод и садится на стул.
Тупольски . Так вы хотите услышать мой рассказ?
Катурян . Да.
Тупольски . Хотя вы же не могли сейчас сказать «нет», правда?
Катурян . Нет.
Тупольски . Нет. Ну что же, эта история называется… Как там? Называется… «История о глухом мальчике. На больших и длинных железнодорожных рельсах. В Китае». (Пауза. ) А?
Катурян . Что?
Тупольски . Неужели же вам кажется, что это хороший заголовок?
Катурян . Мне кажется , это хороший заголовок.
Тупольски . (пауза ) А что вы думаете на самом деле? Я даю вам полное право быть абсолютно честным со мной, даже если ваше мнение меня ранит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9