– Привет, Рози.
Она шагнула назад, молча пропустив его в дверь. Он обнял ее за плечи, и она прижалась к нему, все так же молча, чувствуя холод от его куртки. Мешала висевшая через плечо сумка, а зубная щетка царапала ей лицо. Так они стояли несколько мгновений.
– Я рада, что ты вернулся, – прошептала она. Он взял ее за руку и увел в гостиную.
27
Они уже очень давно не проводили вечер наедине друг с другом. Она жалела, что не приготовилась заранее – не оделась и не подкрасилась. Трудно изменить старой привычке.
Бен сидел на диване, подальше от огня, расстегнув, но не сняв куртку, сумка валялась на полу у ног. Он улыбался, глядя на нее снизу вверх. Она стояла перед ним с бокалом в руке, все еще ощущая его объятие.
– Хочешь выпить? – Ничего, кроме банальностей, не приходило ей в голову. Все так долго разыгрываемые в уме диалоги тут же испарились, как только она увидела его. Он сидел, раскинувшись на ситцевом покрывале, спиной к окну, на котором еще не были опущены шторы.
– Что ты пьешь, Рози?
– Вино. Есть открытое. Еще есть виски.
Он кивнул, и она прошла через кухню, чтобы налить ему виски. Колени у нее дрожали.
«Пусть все станет хорошо, – думала она, – Господи, пусть как-нибудь все обойдется, помоги мне найти нужные слова, пусть на этот раз он будет мной доволен». Она принесла ему виски и решила подбросить дров в камин. Бен опустил шторы и теперь снова сидел на диване, наблюдая, как она дрожащими руками управляется с кочергой. А она, молясь про себя, все не находила слов.
Он сам нарушил молчание.
– Ты не хочешь подойти, чтобы я мог тебя поцеловать?
И она подошла. Без промедления. Он посадил ее на колени и стал целовать, одной рукой крепко придерживая ее затылок, а другой – сжимая стакан с виски.
– Сядь рядом, – попросил он, и, когда она это сделала, он крепко прижал к груди ее голову. Так они долго сидели, не произнося ни слова. Огонь в камине бросал на их лица слабые отблески. Она чувствовала, как бьется его сердце и ее собственное.
Через некоторое время Розмари произнесла:
– Мне надо выпрямиться – шея затекла.
Он отпустил ее.
– Ты, наверное, голоден? – спросила она, как спрашивают ребенка, вернувшегося домой из школы.
– А что у тебя есть? – В глазах Бена появилась улыбка.
– В воскресенье я ничего не готовила. Возила маму обедать. Могу сделать сандвич.
– Отлично.
Пока она на кухне нарезала хлеб, мазала его маслом и закладывала сыр и ветчину, как он любил, в гостиной заработал телевизор. Она боялась спросить его, где он был. Боялась упомянуть о Джил, но в конце концов, когда он принялся за еду, она сказала:
– Я случайно встретилась с Джил.
– Я знаю.
– Ты с ней виделся? – Ее охватило знакомое чувство ревности, но она весело улыбнулась Бену, сидевшему в противоположном углу гостиной. Желание прикоснуться к нему было настолько сильным, что она нарочно не подходила близко.
Он кивнул.
– Она рассказывала тебе?
Он рассмеялся.
– О том, что предлагала передавать меня друг другу как посылку?
– Да, это звучало примерно так.
– Я ей сказал, что тебе это вряд ли придется по вкусу. – Он встал. – Не возражаешь, если я все-таки сниму куртку?
Он разделся и бросил куртку на спинку дивана. Розмари хотела было убрать ее в прихожую, но она знала, как его всегда раздражала ее прирожденная любовь к порядку, и остановила себя.
– Да, вряд ли, – проговорила она, когда он снова сел за еду. – Я имею в виду, что мне это не может прийтись по вкусу. И я рада, что ты это понимаешь.
– Вот видишь, Рози, я не такой бесчувственный негодяй, каким ты меня выставляешь. – Он отнес тарелку на кухню и, вернувшись, возвышался над ней, казавшейся маленькой и испуганной в кресле рядом с телефоном. – Ты скучала по мне? – улыбнулся он.
– Иногда.
– Значит, ты меня не ненавидишь?
– Нет, – быстро ответила она, но в ее голосе звучало некоторое сомнение. Потом она добавила: – Хотя, кажется, следовало бы.
Он снова сходил на кухню и тут же вернулся с бутылкой виски, долил себе в стакан. Она продолжала сидеть неподвижно, едва дыша, стараясь не показать, как хочет его, как возбуждает ее его взгляд, в котором ясно читалось, что он видит ее насквозь, знает, какой властью над ней обладает. Он присел на корточки, взял из ее руки бокал с вином и выдохнул ей в волосы:
– Покажи… Покажи, что ты меня не ненавидишь. Я хочу тебя, Рози. Я всегда тебя хочу. – И он бросил ее на пол, сорвал одежду, включил настольную лампу, так что свет упал на ее обнаженное тело.
Тяжело дыша, чувствуя, как его возбуждает ее покорность, вспомнив, что было между ними в прошлый раз, она сделала попытку сжаться, откатиться в сторону. Но он был настойчив и нежен.
– Прямо здесь, Рози… Верь мне… Ты так красива, так хочешь меня… Правда, ты скучала по мне?
И, не дожидаясь ответа, он вошел в нее, и наконец раздался ее вскрик. Тогда он стянул покрывало с дивана на пол, они упали на него, и она снова отдалась ему, уже ни о чем не думая и не вспоминая.
Они не услышали, как открылась входная дверь, не услышали голоса Джоанны и как открылась дверь гостиной. Бен внезапно сел, оставив ее открытой пораженному взгляду девушки.
– О, Розмари! Простите, простите! – Дверь снова закрылась, Джоанна в ужасе убежала в кухню.
– О Боже! – Розмари села, пытаясь кое-как натянуть брюки.
– Надо же, а все вроде было лучше некуда, – захохотал Бен.
Он надел только джинсы, застегнул ремень и теперь снова сидел на диване, держа в руке стакан с виски. Угар страсти прошел, наступило тяжелое похмелье. Она не могла поднять глаз от стыда, а ее неудовлетворенное тело все еще сотрясала дрожь желания.
Она сидела одетая, закрыв лицо руками. Бена все происшедшее, казалось, только позабавило.
– Послушай, Рози, это твой дом, и ты можешь здесь трахаться с кем угодно и где угодно. А этой мужеподобной подружке твоей дочери следовало бы научиться не входить без стука.
Она взглянула на него.
– Ты не можешь представить себе, что я ощущаю, правда, Бен?
Он с тяжелым вздохом уставился в потолок.
– Неужели ты опять собираешься завести этот идиотский разговор?
– Эта мужеподобная подружка моей дочери, как ты выражаешься, живет здесь с моего согласия. Мне доставляет удовольствие ее общество. А от твоего – не так уж много, – резко ответила она, оскорбленная его пренебрежительным тоном.
– Может быть, ты можешь получить от нее еще больше удовольствия, – спокойно сказал Бен. – И тогда перестанешь ко мне цепляться. – Она ответила холодным взглядом. – Но есть все-таки одна вещь, которой ей недостает, не правда ли? – Он улыбнулся и продолжал: – Рози, я тебя знаю, – без члена тебе не обойтись. – Он был так уверен в себе, говорил таким мягким тоном, что у Розмари мелькнула мысль: «Он думает, что сможет заставить меня снова его захотеть».
Она наконец заговорила, тщательно взвешивая слова, чувствуя, как в душе у нее снова разливаются тоска и отвращение к себе, что ему с такой легкостью удавалось в ней вызывать.
– Бен Моррисон, мне никогда, никогда в жизни не приходилось иметь дело с такими мужчинами.
– Это удивительно. Ведь таких, как я, довольно много. И если я тебе надоел, найдутся еще. Мы оказываем услуги, а вы за них платите.
– Да, я плачу.
– Я знаю. – Он пожал плечами. – Это нормально.
Ее передернуло от отвращения, и она одним глотком допила вино. Ей хотелось, чтобы он поскорее ушел, хотелось извиниться перед Джоанной, оказаться в безопасном обществе женщин.
– Кажется, я действительно тебя ненавижу, – произнесла она наконец.
– Ты меня ненавидела с самого начала, с того самого момента, когда решила в меня влюбиться. Тебе надо, чтобы кто-то причинял тебе боль – от этого ты чувствуешь себя моложе.
– Больше всего в жизни я хотела бы никогда с тобой не встречаться, – прошептала она, обращаясь скорее к себе самой, чем к нему.
Он встал и надел куртку. Она не сделала ни малейшей попытки его остановить, чувствовала, что не в силах терепеть новые унижения.
Он взял сумку.
– Ты меня скоро забудешь. Я с самого начала говорил, что здесь, – он похлопал себя по груди, – у меня ничего нет. – Взгляд его стал холоден. – Не беспокойся, Розмари, наступит время, когда ты мне отомстишь, и это будет самый приятный момент в твоей жизни. Даже лучше, чем ходить в несчастненьких, что ты с таким упоением делаешь.
Розмари не удержалась от вопроса:
– Зачем все-таки я тебе понадобилась?
– Просто ты оказалась здесь, – ответил он. – И была готова к тому, чтобы тебя взяли, и это было здорово. Сначала ты ничего от меня не требовала. На тебе было написано: «Вот я, у меня никого нет, приходи и бери меня». Так я и сделал. Мне никогда и в голову не приходило предлагать тебе что-либо, кроме само собой разумеющегося. Ты же просто мечтала о постели. Разве нет?
Он приблизил к ней лицо, и она почувствовала запах виски и знакомого одеколона.
– А я и не знала, что у тебя есть что предложить, кроме «само собой разумеющегося», – ответила она, надеясь уязвить его побольнее.
Но он только рассмеялся.
– Ничего. Мне предложить нечего. – Он стоял к ней совсем близко. Это был, пожалуй, самый длинный серьезный разговор за все время их знакомства. – Я и не собираюсь ничего предлагать, – еще раз бросил он ей в лицо.
– Зато брать ты умеешь. – Это был не вопрос, а утверждение.
Лицо Бена вдруг приобрело такое выражение, словно ему смертельно наскучили этот разговор, эта игра. Он выпрямился, повесил сумку на плечо, слегка пригладил рукой волосы, и стало слышно легкое бурчание в желудке, переваривавшем сандвич, который она совсем недавно с такой любовью ему приготовила.
– Только у таких, как ты, – сказал он. – У тех, которые умеют только давать. Вот Элла не дает, а берет. Поэтому у нас так скоро все и кончилось. Мы с Эллой очень похожи, и тебе надо было бы взять у нее несколько уроков.
– Неправда! – с яростью вскричала она. – Моя дочь на тебя не похожа.
Он усмехнулся, открыл дверь, сказал с порога:
– Ты бы посмотрела на нее в действии. Не провожай меня, Рози. Я тебе позвоню.
Она услышала, как он сказал Джоанне «привет», потом дверь за ним закрылась.
В передней послышались мягкие шаги Джоанны.
– Розмари, как вы? Он ушел?
– Да, Джо, он ушел. И, боюсь, унес с собой слишком многое. – Она выключила настольную лампу и улыбнулась, глядя на взволнованное лицо девушки. – Извини, что все так вышло. Ты, наверное, сама удивляешься, как тебя занесло в такую странную семейку.
– Лишь бы с вами все было в порядке.
Розмари с сожалением вздохнула.
– Я сама не перестаю себе удивляться с тех пор, как связалась с Беном Моррисоном. Жаль, что ты не была со мной знакома до того, как он появился в моей жизни. Думаю, тогда я бы тебе понравилась. Во всяком случае самой себе я нравилась. – Она засмеялась.
Джоанна ответила:
– Вы мне нравитесь. И вы гораздо сильнее, чем думаете. Просто вы влюбились не в того человека. У меня тоже так было.
– Ты не имеешь в виду Эллу?
Розмари нахмурилась, но Джоанна ответила ей улыбкой.
– Нет. Элла слишком похожа на вас, чтобы быть жестокой. Только у вас нет ее приспособляемости.
– Или интуиции. Если судить по тому, как быстро она порвала с Беном, с этим у нее все в порядке. Она ведь пыталась меня предупредить.
Они замолчали и некоторое время смотрели на огонь в камине.
– Вам налить еще выпить? – спросила Джоанна.
Розмари протянула ей бокал.
– Да, пожалуйста. А ты? Завтра надо браться за работу, хотя с тем же успехом можно было бы просто все бросить. – Она чувствовала неимоверную усталость. – Я опять вела себя как дура, Джо. Все это останется между нами?
Джоанна нахмурилась.
– Я ничего не скрываю от Эллы.
– Тогда хоть на некоторое время. Сейчас мне не под силу будет выдержать ее выражения.
Они рассмеялись.
– Хорошо. – Джоанна направилась к двери. – Вы постепенно разлюбите его.
Розмари закрыла глаза.
– Господи, я надеюсь. Это было бы лучше, чем то, что сейчас со мной происходит. Как только он исчезает, я снова его хочу.
– Этот вид секса – все равно что наркомания. – Джоанна ушла.
Розмари проводила ее взглядом и погрузилась в собственные мысли. Неужели она снова примет Бена? Ведь он не вернул ключ, а она не попросила его об этом.
Все казалось таким незавершенным. Она ждала звонка. Началась новая работа. Розмари призналась Фрэнсис в том, что произошло: Джоанна, обнаружившая их на полу, ее нагота, бесконечный стыд.
– Значит, он просто тискал тебя на полу? – сказала Фрэнсис.
Розмари это не казалось смешным. Она стала чуждаться лучшей подруги, зная, что Фрэнсис не собирается поощрять ее одержимости Беном. Поэтому в разговорах с ней она даже не упоминала его имени. Она готовилась к Рождеству и занималась двумя работами. Она похудела и тщательно следила за собой, стараясь показаться в лучшем свете перед всем миром, который не подозревал о буре, происходившей в ее душе.
Потом, примерно за неделю до Рождества, она зашла в кафетерий телестудии и прямо перед собой увидела Бетси. Розмари отшатнулась и бросилась через коридор в свою гримерную. Костюмерша как раз вносила принадлежности для вечернего шоу.
– Джули, вы не могли бы принести мне кофе? Там ужасно длинная очередь, а мне еще нужно сделать несколько звонков.
– Конечно, мисс Дауни. Вам просто черный?
Розмари кивнула, и девушка вышла. С минуту она сидела в нерешительности. Потом набрала номер отдела кадров и попросила Майка Чарджера. Через некоторое время он подошел к телефону.
– Майк? Говорит Розмари Дауни. Можешь оказать мне любезность? Я только что видела в кафетерии старую приятельницу, но она меня не заметила. Мне хотелось бы узнать, в какой она программе.
– Разумеется, мисс Дауни. Сообщите имя и некоторые подробности.
– Она должна заниматься постановкой. Ее имя Бетси… – Розмари не сразу вспомнила. – Бетси Техеро.
Майк хмыкнул:
– Лучше продиктуйте.
Спустя пять минут Майк позвонил и сообщил, что Бетси занята в качестве помощника режиссера в новой комедии. Она должна была пробыть на студии по крайней мере еще два месяца.
Джули принесла кофе и оставила ее одну. Розмари набрала номер, который ей дал Майк, и вдруг услышала знакомый голос – большая удача.
– Мойра? Мойра Дайтон? Это ты? – Мойра ставила одну из ее первых работ на радио. Теперь она работала режиссером телевизионных программ. – Это Розмари Дауни. Как приятно снова тебя услышать.
– Розмари! Я уже давно собираюсь с тобой поговорить, но у нас тут вечно куча проблем. Новые программы и все такое. Как дела?
– Прекрасно.
Они продолжали обмен любезностями, пока Розмари была в силах это выдержать. Наконец она сказала:
– А Бетси сейчас у вас?
Мойра задумалась лишь на мгновение.
– Бетси? Да, конечно. Она сравнительно недавно начала работать на телевидении. Это твоя приятельница?
– Да, почти. У меня есть ее телефон, но нет адреса. Я знаю, что это совершенно против правил, но не могла бы ты мне его дать? Я хочу сделать сюрприз одному человеку, с которым она в дружбе, – приятный сюрприз, пойми меня правильно. – Розмари издала нервный смешок. – Буду очень признательна, если ты не станешь упоминать моего имени, а то вся затея пойдет насмарку. – Она говорила скороговоркой, боясь задуматься, чтобы не потерять храбрости, и одновременно недоумевая, что это на нее нашло.
Мойра сказала:
– Ничего сложного. Где твоя раздевалка? Я попрошу кого-нибудь разыскать ее адрес и передать тебе.
– Ты прелесть, – со вздохом облегчения отозвалась Розмари. – На тебя, как всегда, можно положиться.
Мойра рассмеялась.
– А вот мой продюсер так не считает. Надо бы встретиться в баре и выпить. Дай мне знать, когда у тебя будет свободное время.
– Хорошо. Желаю удачи с новой постановкой. И еще раз спасибо.
Когда она положила трубку, у нее дрожали руки. Она не совсем понимала, зачем ей понадобился адрес Бетси. Чтобы найти Бена? А что потом? Она не знала даже, хочет ли вернуть его, – до тех пор, пока вид Бетси снова не нарушил спокойствия, которое, как казалось, уже стало приходить к ней после последней встречи с Беном. Может быть, если он у Бетси, потребовать у него ключ? Но если он его отдаст? Тогда никакой надежды на примирение. Правда, в последний раз он не воспользовался ключом. Но все-таки он пришел, он хотел ее и, уходя, сказал, что позвонит. Казалось, что с того дня прошли годы, целая жизнь. И она знала, что если не решит этой задачи, то никогда не сможет снова стать самой собой, избавиться от этого наваждения, ежеминутного желания касаться его, чувствовать его рядом с собой. Или это и есть любовь? Но она давно уже не связывала это слово с Беном и их отношениями. Любовь не может подавлять. Или может? Наверно, она просто забыла? Ей казалось, что в юности она была другим человеком, и весь ее жизненный опыт не давал ответа на вопрос, что ей теперь делать.
Ее вызвали в студию. Она помогла разрешить возникший спор и вернулась в раздевалку. К двери был приколот конверт с адресом Бетси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36