– Вам же это хорошо известно. – Он был очень взволнован. Посмотрите на всех ребят, которым он действительно помог! Боже мой, но вы ведь сами хорошо знаете…
Ее рыдания стали чуть тише. У Проффера появилась надежда. Он продолжал стоять обняв ее за талию. Постепенно надежда укреплялась, он услышал, что рыдания ее стали затухать.
– Возможно… – сказала она. Надежда у Проффера еще более укрепилась. – Возможно… Я пойду… – сказала она.
Ей было очень хорошо, удобно и спокойно находиться под его покровительственной рукой.
– Мне бы хотелось, чтобы вы пошли… – сказал он самым мягким тоном. – Я уверен, вам это принесет огромную пользу… Он сделал паузу и очень медленно убрал от нее свою руку. – Большую пользу… Джейн… – добавил он.
Она стояла здесь, возле него, и выглядела очень несчастной. Она снова готова была разрыдаться – одинокая, покинутая фигурка, нуждающаяся в помощи и поддержке.
Потом она медленно кивнула головой, и Проффер вздохнул с облегчением. Он смотрел на нее, боясь пошевелиться. Он молил Бога на всех известных ему языках…
– Да, – сказала она. – Да, вы правы, – добавила она, обернувшись к нему. – Я думаю, что я пойду…
Проффер готов был ее расцеловать.
75
Известие о новых убийствах больно ранили сердце Понса. Его особенно поразила смерть шефа полиции. Он знал его, когда был еще совсем маленьким мальчиком, он был для него всегда каким-то монументом, а не человеческим существом – характерной достопримечательностью Соерсвилля, такой, как например, Городской зал. Он был уверен в его бессмертности. Поэтому его особенно поразила смерть именно его, этого живого памятника. И Джинни Бонни. Кто бы мог подумать?! И вся эта безумная толпа вокруг школы. Он благодарил Бога за этих полицейских из штата, они просто великолепны. В любом случае, они всегда вызывали в нем восхищение. Без их помощи, он просто не смог бы попасть в школу. Они туго знали свое дело, и умело усмиряли разбушевавшуюся толпу зевак. Ну и народ! А эти проклятые репортеры и другие журналисты! Понс не любил употреблять крепкие выражения. Он уже не мог и припомнить, когда ругался в последний раз. Его мать очень болезненно воспринимала это. Но… думая о них… ему хотелось смачно выругаться. Такие слова очень подходили к ним – это как раз те слова, которые понимает эта толпа… Он очень тонко чувствовал слова, как будущий писатель.
К своему удивлению… и облегчению, он увидел, что внутри школы дела обстояли не так уж и плохо. Школа выглядела, как всегда, как будто ничего особенного не произошло. Он упрекнул себя за эти греховные мысли. Занятия шли своим чередом, почти все ребята пришли в школу, он обрадовался, увидев среди них Джима Грина, тот выглядел не так уж плохо. Группа ребят собралась вокруг него, засыпая его вопросами. Он был героем дня. Понс решил переждать ажиотаж вокруг него и поговорить с ним немного позже. Теперь Понса интересовало: что же все-таки они собираются делать? Так как все было отвратительно, как бы нормально не выглядела школа внешне. Так долго продолжаться не может. Ребята совсем не выглядели испуганными, казалось, они даже получали удовольствие от этого, в отличие от него. Понса это целиком захватило. Посмотрите только на них, вместе с Джимом! Взрыв хриплого смеха поразил его. Это, видимо, был добродушный смех. Отвернувшись и вновь уйдя в себя, Понс почувствовал себя так, как и должен был себя чувствовать – очень паршиво.
Что ему не давало окончательно предаться отчаянию, так это захватывающее воспоминание о прошлой ночи. И еще помогало то, что он снова увидит свою мечту, так как через урок была английская литература. Он сидел в классе, совершенно не способный следить за уроком. Мечтательно-теплый туман окутал его. И он хорошо пахнул. Он несколько раз поднимал голову и видел, как перед классом прохаживалась его мечта в очаровательном бледно-зеленом платье. Он вспыхнул. Он горел. Он зевал. Он отводил от нее взгляд. Он мог бы взорваться, как какой-нибудь ядерный заряд, если бы продолжал смотреть на нее. Он пытался сосредоточить внимание на книгах. Его трясло. Его сердце стучало по-сумасшедшему. Он был безнадежно влюблен. И всегда будет влюблен в эту женщину его мечты. Он ощущал ее аромат, хотя в классе находились и другие девушки, имевшая каждая свой собственный приятный запах. Он же чувствовал только ее аромат. Он его обволакивал. Он думал… обо всем. Понс хотел жениться на ней прямо сейчас. И тут ему снова стало плохо. Потому что нужно долго ждать, прежде чем он сможет жениться на ней. По крайней мере, он сперва должен закончить среднюю школу. Она не намного старше его… что он знал, что парни в Соерсвилле женились на женщинах много старше их. Разве жена, например, у Кишнера не старше его на десять лет? Или даже на пятнадцать? Это вполне может быть. Он слышал об этом. Его мать даже сказала ему об этом. Если уж она не знает, то кто еще может знать? Она дружила с Руфью… Уже два. года Понса мучила эта проблема, она отравляла ему жизнь. А что… он внезапно подумал… а что, если он ей сделал ребенка в прошлую ночь? Понс был почти в панике. Как ему раньше не пришло это в голову. Конечно же… это вполне возможно. Он знал. Это логический результат таких отношений с женщиной. Почему он об этом не подумал? Он влил в нее столько спермы! Понс даже вспотел. Она не выглядит особенно озабоченной этим. Несколько взглядов, которые он бросил на нее, ясно говорили, что она так же прекрасна, так же совершенна, божественна и чудесна, как и всегда. Она вела урок. Он слышал ее голос, такой же, как всегда, ничуть не изменившийся. Это совершенно восхитило Понса и увеличило его любовь к ней, если вообще она могла быть больше. Он ее просто обожал. Может ли его мечта осуществиться? Есть ли хоть какой-нибудь самый маленький шанс, чтобы его мечта осуществилась?
– Понс?… – зазвучал ее голос.
Это она зовет его? Что он должен сказать? Он находился в полнейшей растерянности. Он не имел ни малейшего понятия, чем сегодня занимался класс на уроке английской литературы, все прошло мимо его ушей. Он должен был ответить, и поднял на нее взгляд. Их глаза встретились. Как ему все это выдержать?
– Да, мадам, – ответил он.
Их глаза встретились. Он весь дрожал и трепетал, как лист. Он снова парил в небесах, эти божественные глаза снова смотрели на него…
– Вы бы назвали Мильтона выдающимся писателем своего времени? спросила она.
Понс улышал вопрос. Теперь он раздумывал над словами, сказанными ею. Они имели значение, он знал. И был где-то ответ на них. Постепенно этот теплый, божественный, твердый взгляд вернул его в действительность. Не смотря на крайнее волнение, сильное биение сердца, он вернулся сюда, в класс. Он не отрываясь смотрел на нее.
– Я бы сказал… – Он услышал себя как бы со стороны.
Он начал отвечать на вопрос…
76
Тигр поднял глаза. Он даже не заметил, как вошла она. Он работал над какими-то бумагами за столом – письменные работы, тактические схемы для футбольного матча, интервью, скетч для постановки на сцене школьного театра и так далее… когда она входила, он был полностью погружен в работу. Он взглянул на часы.
– Привет, – поздоровалась Сэлли Суинк.
– Ну, ты опоздала, – сказал он вместо приветствия.
Яркая блондинка, ее волосы были точно такого же цвета, как у его дочери Джейн. И носила она их точно в таком же стиле. Она улыбнулась ему, хотя выглядела бледной и усталой.
– Прости, Тигр, – сказала она, направляясь к столу.
Она остановилась перед ним. Она явно выглядела подавленной. Время, видимо, было выбрано для свидания, не совсем подходящее, подумал Тигр. Возможно, лучше было бы встретиться с ней в другое время. Такое случалось редко, но теперь он чувствовал, что так и есть. И если нужно отложить свидание, то это нужно сделать. Решено! Он посмотрел на нее. Какая чудесная девушка, ничего не скажешь. Ему стало тепло. Он наблюдал за ней. Она была в бледно-голубом свитере, в прекрасном свитере. Она выглядела в нем, как картинка. Ему стало грустно от того, что она несчастна. В другое время. Нужно отложить. Решено.
– Что случилось? – мягко спросил он.
– О, Боже, у меня было очень тяжелое время…
– Все в порядке?
Она взглянула на него, и казалось, слегка вспыхнула. Она слегка порозовела. Это сделало ее еще красивей. У нее были такие хорошенькие, зеленые глазки. Ему очень нравились ее глаза.
– О, теперь уже все в порядке; – прошептала она. – Я уверена.
Тигр был рад услышать, что у нее все в порядке.
– Немного грустно? – нежно спросил он.
– О… я бы сказала, не просто грустно… – ответила, она, очень мягко. – Мне нужно еще принять немного таблеток…
Тигр кивнул и полез в ящик стола. Он передал ей маленькую бутылочку. Их пальцы встретились, когда она брала бутылочку из его руки. Она улыбнулась, и ее глаза, казалось, слегка оживились, заметил он. Повеселел и он. Сэлли была одной из самых чувствительных и легкоранимых девушек. Это и делало ее такой привлекательной, он знал это. Он ценил ее, и обращался с ней очень нежно и ласково. В ней была поэзия. Она стояла здесь, и время от времени их взгляды встречались.
– Что случилось? – спросил он снова.
– О… – ответила она. – Все эти заботы… – Она осеклась. Тигр понимающе кивнул, ему стало все абсолютно ясно.
– Почему ты не садишься? – прошептал он. Девушка кивнула и подошла к креслу рядом со столом. Она села и Тигр смотрел на нее. Кто еще сидит так, как она? У нее отличные манеры. Это видно даже в простейших движениях.
– Я понимаю, – искренне посочувствовал он. – Это плохо.
Она смотрела прямо ему в глаза. Он восхищенно рассматривал ее лицо, ее волосы. Манеру, с которой она держала руки. Девушка могла бы быть чудесной балериной. Какая грация в движениях! Какое естественное чувство такта. Как женщина она будет очень элегантной. Он знал это. Элегантная это слово очень ей подходило. Взгляд у нее грустный и нежный. Ее отец работал на электронном заводе инженером.
– Они снова всех опрашивали… – с досадой сказала она… – Все с самого начала.
Тигр знал. Но он удивленно спросил: – Разве?
– Вот поэтому я и опоздала. – Она задумчиво улыбнулась и внезапно наклонилась к нему, протянув руку.
Она коснулась его руки с виноватым видом, – Прости меня, дорогой… сказала она и слегка пожала его руку. Тигр восхищался ее красивой ручкой.
– Все в порядке, – едва прошептал он. – Я рад, что ты все-таки пришла. – Он посмотрел на часы.
Кто бы предполагал, что так получится. Времени оставалось очень мало.
– Ты знаешь, о чем они меня спрашивали? – подавленно спросила она.
Тигр, понимая ее состояние, подождал, когда она сама ответит на свой вопрос.
– Что же? – мягко спросил он. Хотя ему все было известно.
Она говорила почти шепотом, хотя Тигр не мог не заметить небольшую улыбку на ее лице. Она определенно едва улыбнулась, Он это хорошо знал.
– Делал ли вам кто-нибудь сексуальные предложения?… – Она остановилась, а Тигр сидел, любуясь ее лицом. – Вот что они хотели узнать.
Тигр кивнул, не подав и виду, что его интересует эта тема.
– И что же ты им ответила? – спросил он.
– Нет.
Он улыбнулся в своей обычной манере, нежно и тепло.
– Нет?
Она ухватилась за его руку.
– Я очень тебя люблю.
Он знал это. Он ей сказал:
– Ты совершенно необыкновенная девушка.
Ее рука была такой горячей.
– Я слишком опоздала? – спросила она.
Тигр знал, что она действительно пришла слишком поздно. Но ее физическое состояние сейчас было не лучшее. Это всегда проблема, хотя он не был брезглив. И никогда не будет.
– Как ты себя чувствуешь? – прошептал он.
– Великолепно, – ответила она, и он знал, что она говорит правду.
Ее сердце сильно забилось. Он хорошо знал, что сейчас она не в лучшей форме. Он размышлял, пытаясь найти правильное решение. Она никогда не простит ему, если время уйдет бесцельно. Он знал.
– Ложись на пол, – приказал он ей.
Нужно было спешить, но иногда это доставляет удовольствие. Конечно, он постарается удовлетворить ее как можно лучше. И она оценит его усилия. Если будет возможность попозже, он постарается обработать ее еще раз. После занятий по гражданскому праву? Он подумал над этим. У них еще есть полчаса в запасе. Она сжала его руку. Он прошептал ей что-то ласковое. Тигр тепло подумал о ней, глядя, как она выполняет его распоряжение.
Что за красотка…
77
Серчер знал, что он стоит на перепутье. Конечно же, перепутье, перекресток. Все дело в том, что все дороги ведут в никуда, и он это хорошо знал. Например, где же этот специалист по каратэ? Пока еще он не сумел откопать ни одного. Никто даже слухом не слыхал о таковых. Он встречал удивленные пустые глаза, задавая вопрос об эксперте по каратэ. Спокойный, уравновешенный исследователь, каким он был всегда, опытный и закаленный в трудностях мужчина, тем не менее, он чувствовал себя не в своей тарелке. Он просто бездельничал. Он знал, что ему сейчас нужен не просто хороший шанс, но необходимо вообще пересмотреть подход к этому делу. Безусловно, он был в тупике. Он заставил всех своих людей работать на полную катушку, он мобилизовал все свои возможности. Команда его помощников прочесала всю школу, опросила каждую девушку, которую они могли там встретить, включая учительниц. Те же, кто не явился на занятия – их оказалось, к удивлению, не так уж и много – будут проверены дома. фактически, это уже было сделано. Он и его помощники прошли по всем комнатам дома Джинни Бочни, методично и детально исследовали там буквально все. Это было нелегко, так как дом представлял собой сцену трагической катастрофы. Мать девушки билась в истерике. Соседи, родственники толпились вокруг нее. Отец находился в состоянии полной прострации, в конец обессиленный от нахлынувшего на него горя, он лежал на софе под наблюдением домашнего врача. Несмотря на свое удостоверение, Серчер с трудом пробрался через весь это хаос. В конце концов, он мог бы так и не стараться. Результат был неутешителен – он не обнаружил ровным счетом ничего. Вконец расстроенный и несчастный, но еще более решительный и настойчивый, он ускользнул из этого дома со своими помощниками и возвратился в школу. Здесь, с трудом прорвавшись через толпу, собравшуюся здесь, с помощью размахивающих дубинками полицейских, он нашел своих людей в разгаре работы, они продолжали в поте лица допрашивать девушек. В остальном, он отметил, все шло своим обычным чередом. Занятия проводились нормально, не нарушая расписания, хотя его очень интересовало, что же происходит на самих уроках. Казалось, в достаточной степени все спокойны, насколько это возможно в эти необычных обстоятельствах. И это ободряло его. Единственным местом, где отсутствовало спокойствие, была приемная мистера Проффера. Здесь не переставая звонил телефон, туда-сюда сновали ученики, полицейские, да еще местные высокие должностные лица и функционеры, включая людей в штатском. Сам Проффер, весь вспотевший, с распущенным галстуком, расстегнутым воротничком сорочки, пиджаком, переброшенным через спинку кресла, казалось, разговаривал со всеми одновременно. Серчер даже пожалел его. Это было столпотворение. Что случилось с его секретаршей, мисс Клеймайр, хотелось бы знать? Казалось, она исчезла. Он не удивлялся этому, так как в последний раз видел ее чрезвычайно расстроенной. Так же будешь выглядеть и ты, старый осел, перед тем, как закончить со всем этим, подумал Серчер о себе.
– Капитан, – перекрывая шум голосов, зычным басом позвал его Грейди.
– Да? – повернулся к нему Серчер.
– Генеральный прокурор снова на связи. Хочет, чтобы вы ему позвонили, как только придете.
Серчер молча кивнул. Для него это не было сюрпризом.
– Передавал мне что-нибудь?
– Я думаю, они собираются прислать сюда целую армию.
Грейди был еще сравнительно молод, он недавно перешел в следователи. Он был взвинчен, хотя и пытался скрыть это. Для него это была война, и победу принесут взводы солдат. Несомненно. Но Серчер знал, что со временем опыт к нему придет.
– Надеюсь, сюда не собираются послать вертолеты, – сказал он, поднимая трубку телефона.
Грейди усмехнулся. Он обладал чувством юмора. Он восхищался своим шефом.
78
Тигр чувствовал себя совсем неплохо. Время уже приближалось к обеду. Он провел занятия по гражданскому праву, поговорил по телефону с Луби Лу, этой по-настоящему голубой женщиной. Только что он вернулся с довольно душераздирающего сборища в конференц-зале, где присутствовали Проффер, старший полицейский офицер их района Биргесс Тоцци, практически весь школьный совет, преподобный Брук, этот выдающийся теолог, представители родительско-учительской ассоциации, некоторые другие официальные лица… и конечно же, Серчер. Тигр остановился на нем. Серчер. Он медленно покачал головой. На голову этого парня обрушилась убийственная критика: никто не верил, что он приложил все старания, чтобы отыскать убийцу. Они даже сомневаются, знает ли он, что творит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Ее рыдания стали чуть тише. У Проффера появилась надежда. Он продолжал стоять обняв ее за талию. Постепенно надежда укреплялась, он услышал, что рыдания ее стали затухать.
– Возможно… – сказала она. Надежда у Проффера еще более укрепилась. – Возможно… Я пойду… – сказала она.
Ей было очень хорошо, удобно и спокойно находиться под его покровительственной рукой.
– Мне бы хотелось, чтобы вы пошли… – сказал он самым мягким тоном. – Я уверен, вам это принесет огромную пользу… Он сделал паузу и очень медленно убрал от нее свою руку. – Большую пользу… Джейн… – добавил он.
Она стояла здесь, возле него, и выглядела очень несчастной. Она снова готова была разрыдаться – одинокая, покинутая фигурка, нуждающаяся в помощи и поддержке.
Потом она медленно кивнула головой, и Проффер вздохнул с облегчением. Он смотрел на нее, боясь пошевелиться. Он молил Бога на всех известных ему языках…
– Да, – сказала она. – Да, вы правы, – добавила она, обернувшись к нему. – Я думаю, что я пойду…
Проффер готов был ее расцеловать.
75
Известие о новых убийствах больно ранили сердце Понса. Его особенно поразила смерть шефа полиции. Он знал его, когда был еще совсем маленьким мальчиком, он был для него всегда каким-то монументом, а не человеческим существом – характерной достопримечательностью Соерсвилля, такой, как например, Городской зал. Он был уверен в его бессмертности. Поэтому его особенно поразила смерть именно его, этого живого памятника. И Джинни Бонни. Кто бы мог подумать?! И вся эта безумная толпа вокруг школы. Он благодарил Бога за этих полицейских из штата, они просто великолепны. В любом случае, они всегда вызывали в нем восхищение. Без их помощи, он просто не смог бы попасть в школу. Они туго знали свое дело, и умело усмиряли разбушевавшуюся толпу зевак. Ну и народ! А эти проклятые репортеры и другие журналисты! Понс не любил употреблять крепкие выражения. Он уже не мог и припомнить, когда ругался в последний раз. Его мать очень болезненно воспринимала это. Но… думая о них… ему хотелось смачно выругаться. Такие слова очень подходили к ним – это как раз те слова, которые понимает эта толпа… Он очень тонко чувствовал слова, как будущий писатель.
К своему удивлению… и облегчению, он увидел, что внутри школы дела обстояли не так уж и плохо. Школа выглядела, как всегда, как будто ничего особенного не произошло. Он упрекнул себя за эти греховные мысли. Занятия шли своим чередом, почти все ребята пришли в школу, он обрадовался, увидев среди них Джима Грина, тот выглядел не так уж плохо. Группа ребят собралась вокруг него, засыпая его вопросами. Он был героем дня. Понс решил переждать ажиотаж вокруг него и поговорить с ним немного позже. Теперь Понса интересовало: что же все-таки они собираются делать? Так как все было отвратительно, как бы нормально не выглядела школа внешне. Так долго продолжаться не может. Ребята совсем не выглядели испуганными, казалось, они даже получали удовольствие от этого, в отличие от него. Понса это целиком захватило. Посмотрите только на них, вместе с Джимом! Взрыв хриплого смеха поразил его. Это, видимо, был добродушный смех. Отвернувшись и вновь уйдя в себя, Понс почувствовал себя так, как и должен был себя чувствовать – очень паршиво.
Что ему не давало окончательно предаться отчаянию, так это захватывающее воспоминание о прошлой ночи. И еще помогало то, что он снова увидит свою мечту, так как через урок была английская литература. Он сидел в классе, совершенно не способный следить за уроком. Мечтательно-теплый туман окутал его. И он хорошо пахнул. Он несколько раз поднимал голову и видел, как перед классом прохаживалась его мечта в очаровательном бледно-зеленом платье. Он вспыхнул. Он горел. Он зевал. Он отводил от нее взгляд. Он мог бы взорваться, как какой-нибудь ядерный заряд, если бы продолжал смотреть на нее. Он пытался сосредоточить внимание на книгах. Его трясло. Его сердце стучало по-сумасшедшему. Он был безнадежно влюблен. И всегда будет влюблен в эту женщину его мечты. Он ощущал ее аромат, хотя в классе находились и другие девушки, имевшая каждая свой собственный приятный запах. Он же чувствовал только ее аромат. Он его обволакивал. Он думал… обо всем. Понс хотел жениться на ней прямо сейчас. И тут ему снова стало плохо. Потому что нужно долго ждать, прежде чем он сможет жениться на ней. По крайней мере, он сперва должен закончить среднюю школу. Она не намного старше его… что он знал, что парни в Соерсвилле женились на женщинах много старше их. Разве жена, например, у Кишнера не старше его на десять лет? Или даже на пятнадцать? Это вполне может быть. Он слышал об этом. Его мать даже сказала ему об этом. Если уж она не знает, то кто еще может знать? Она дружила с Руфью… Уже два. года Понса мучила эта проблема, она отравляла ему жизнь. А что… он внезапно подумал… а что, если он ей сделал ребенка в прошлую ночь? Понс был почти в панике. Как ему раньше не пришло это в голову. Конечно же… это вполне возможно. Он знал. Это логический результат таких отношений с женщиной. Почему он об этом не подумал? Он влил в нее столько спермы! Понс даже вспотел. Она не выглядит особенно озабоченной этим. Несколько взглядов, которые он бросил на нее, ясно говорили, что она так же прекрасна, так же совершенна, божественна и чудесна, как и всегда. Она вела урок. Он слышал ее голос, такой же, как всегда, ничуть не изменившийся. Это совершенно восхитило Понса и увеличило его любовь к ней, если вообще она могла быть больше. Он ее просто обожал. Может ли его мечта осуществиться? Есть ли хоть какой-нибудь самый маленький шанс, чтобы его мечта осуществилась?
– Понс?… – зазвучал ее голос.
Это она зовет его? Что он должен сказать? Он находился в полнейшей растерянности. Он не имел ни малейшего понятия, чем сегодня занимался класс на уроке английской литературы, все прошло мимо его ушей. Он должен был ответить, и поднял на нее взгляд. Их глаза встретились. Как ему все это выдержать?
– Да, мадам, – ответил он.
Их глаза встретились. Он весь дрожал и трепетал, как лист. Он снова парил в небесах, эти божественные глаза снова смотрели на него…
– Вы бы назвали Мильтона выдающимся писателем своего времени? спросила она.
Понс улышал вопрос. Теперь он раздумывал над словами, сказанными ею. Они имели значение, он знал. И был где-то ответ на них. Постепенно этот теплый, божественный, твердый взгляд вернул его в действительность. Не смотря на крайнее волнение, сильное биение сердца, он вернулся сюда, в класс. Он не отрываясь смотрел на нее.
– Я бы сказал… – Он услышал себя как бы со стороны.
Он начал отвечать на вопрос…
76
Тигр поднял глаза. Он даже не заметил, как вошла она. Он работал над какими-то бумагами за столом – письменные работы, тактические схемы для футбольного матча, интервью, скетч для постановки на сцене школьного театра и так далее… когда она входила, он был полностью погружен в работу. Он взглянул на часы.
– Привет, – поздоровалась Сэлли Суинк.
– Ну, ты опоздала, – сказал он вместо приветствия.
Яркая блондинка, ее волосы были точно такого же цвета, как у его дочери Джейн. И носила она их точно в таком же стиле. Она улыбнулась ему, хотя выглядела бледной и усталой.
– Прости, Тигр, – сказала она, направляясь к столу.
Она остановилась перед ним. Она явно выглядела подавленной. Время, видимо, было выбрано для свидания, не совсем подходящее, подумал Тигр. Возможно, лучше было бы встретиться с ней в другое время. Такое случалось редко, но теперь он чувствовал, что так и есть. И если нужно отложить свидание, то это нужно сделать. Решено! Он посмотрел на нее. Какая чудесная девушка, ничего не скажешь. Ему стало тепло. Он наблюдал за ней. Она была в бледно-голубом свитере, в прекрасном свитере. Она выглядела в нем, как картинка. Ему стало грустно от того, что она несчастна. В другое время. Нужно отложить. Решено.
– Что случилось? – мягко спросил он.
– О, Боже, у меня было очень тяжелое время…
– Все в порядке?
Она взглянула на него, и казалось, слегка вспыхнула. Она слегка порозовела. Это сделало ее еще красивей. У нее были такие хорошенькие, зеленые глазки. Ему очень нравились ее глаза.
– О, теперь уже все в порядке; – прошептала она. – Я уверена.
Тигр был рад услышать, что у нее все в порядке.
– Немного грустно? – нежно спросил он.
– О… я бы сказала, не просто грустно… – ответила, она, очень мягко. – Мне нужно еще принять немного таблеток…
Тигр кивнул и полез в ящик стола. Он передал ей маленькую бутылочку. Их пальцы встретились, когда она брала бутылочку из его руки. Она улыбнулась, и ее глаза, казалось, слегка оживились, заметил он. Повеселел и он. Сэлли была одной из самых чувствительных и легкоранимых девушек. Это и делало ее такой привлекательной, он знал это. Он ценил ее, и обращался с ней очень нежно и ласково. В ней была поэзия. Она стояла здесь, и время от времени их взгляды встречались.
– Что случилось? – спросил он снова.
– О… – ответила она. – Все эти заботы… – Она осеклась. Тигр понимающе кивнул, ему стало все абсолютно ясно.
– Почему ты не садишься? – прошептал он. Девушка кивнула и подошла к креслу рядом со столом. Она села и Тигр смотрел на нее. Кто еще сидит так, как она? У нее отличные манеры. Это видно даже в простейших движениях.
– Я понимаю, – искренне посочувствовал он. – Это плохо.
Она смотрела прямо ему в глаза. Он восхищенно рассматривал ее лицо, ее волосы. Манеру, с которой она держала руки. Девушка могла бы быть чудесной балериной. Какая грация в движениях! Какое естественное чувство такта. Как женщина она будет очень элегантной. Он знал это. Элегантная это слово очень ей подходило. Взгляд у нее грустный и нежный. Ее отец работал на электронном заводе инженером.
– Они снова всех опрашивали… – с досадой сказала она… – Все с самого начала.
Тигр знал. Но он удивленно спросил: – Разве?
– Вот поэтому я и опоздала. – Она задумчиво улыбнулась и внезапно наклонилась к нему, протянув руку.
Она коснулась его руки с виноватым видом, – Прости меня, дорогой… сказала она и слегка пожала его руку. Тигр восхищался ее красивой ручкой.
– Все в порядке, – едва прошептал он. – Я рад, что ты все-таки пришла. – Он посмотрел на часы.
Кто бы предполагал, что так получится. Времени оставалось очень мало.
– Ты знаешь, о чем они меня спрашивали? – подавленно спросила она.
Тигр, понимая ее состояние, подождал, когда она сама ответит на свой вопрос.
– Что же? – мягко спросил он. Хотя ему все было известно.
Она говорила почти шепотом, хотя Тигр не мог не заметить небольшую улыбку на ее лице. Она определенно едва улыбнулась, Он это хорошо знал.
– Делал ли вам кто-нибудь сексуальные предложения?… – Она остановилась, а Тигр сидел, любуясь ее лицом. – Вот что они хотели узнать.
Тигр кивнул, не подав и виду, что его интересует эта тема.
– И что же ты им ответила? – спросил он.
– Нет.
Он улыбнулся в своей обычной манере, нежно и тепло.
– Нет?
Она ухватилась за его руку.
– Я очень тебя люблю.
Он знал это. Он ей сказал:
– Ты совершенно необыкновенная девушка.
Ее рука была такой горячей.
– Я слишком опоздала? – спросила она.
Тигр знал, что она действительно пришла слишком поздно. Но ее физическое состояние сейчас было не лучшее. Это всегда проблема, хотя он не был брезглив. И никогда не будет.
– Как ты себя чувствуешь? – прошептал он.
– Великолепно, – ответила она, и он знал, что она говорит правду.
Ее сердце сильно забилось. Он хорошо знал, что сейчас она не в лучшей форме. Он размышлял, пытаясь найти правильное решение. Она никогда не простит ему, если время уйдет бесцельно. Он знал.
– Ложись на пол, – приказал он ей.
Нужно было спешить, но иногда это доставляет удовольствие. Конечно, он постарается удовлетворить ее как можно лучше. И она оценит его усилия. Если будет возможность попозже, он постарается обработать ее еще раз. После занятий по гражданскому праву? Он подумал над этим. У них еще есть полчаса в запасе. Она сжала его руку. Он прошептал ей что-то ласковое. Тигр тепло подумал о ней, глядя, как она выполняет его распоряжение.
Что за красотка…
77
Серчер знал, что он стоит на перепутье. Конечно же, перепутье, перекресток. Все дело в том, что все дороги ведут в никуда, и он это хорошо знал. Например, где же этот специалист по каратэ? Пока еще он не сумел откопать ни одного. Никто даже слухом не слыхал о таковых. Он встречал удивленные пустые глаза, задавая вопрос об эксперте по каратэ. Спокойный, уравновешенный исследователь, каким он был всегда, опытный и закаленный в трудностях мужчина, тем не менее, он чувствовал себя не в своей тарелке. Он просто бездельничал. Он знал, что ему сейчас нужен не просто хороший шанс, но необходимо вообще пересмотреть подход к этому делу. Безусловно, он был в тупике. Он заставил всех своих людей работать на полную катушку, он мобилизовал все свои возможности. Команда его помощников прочесала всю школу, опросила каждую девушку, которую они могли там встретить, включая учительниц. Те же, кто не явился на занятия – их оказалось, к удивлению, не так уж и много – будут проверены дома. фактически, это уже было сделано. Он и его помощники прошли по всем комнатам дома Джинни Бочни, методично и детально исследовали там буквально все. Это было нелегко, так как дом представлял собой сцену трагической катастрофы. Мать девушки билась в истерике. Соседи, родственники толпились вокруг нее. Отец находился в состоянии полной прострации, в конец обессиленный от нахлынувшего на него горя, он лежал на софе под наблюдением домашнего врача. Несмотря на свое удостоверение, Серчер с трудом пробрался через весь это хаос. В конце концов, он мог бы так и не стараться. Результат был неутешителен – он не обнаружил ровным счетом ничего. Вконец расстроенный и несчастный, но еще более решительный и настойчивый, он ускользнул из этого дома со своими помощниками и возвратился в школу. Здесь, с трудом прорвавшись через толпу, собравшуюся здесь, с помощью размахивающих дубинками полицейских, он нашел своих людей в разгаре работы, они продолжали в поте лица допрашивать девушек. В остальном, он отметил, все шло своим обычным чередом. Занятия проводились нормально, не нарушая расписания, хотя его очень интересовало, что же происходит на самих уроках. Казалось, в достаточной степени все спокойны, насколько это возможно в эти необычных обстоятельствах. И это ободряло его. Единственным местом, где отсутствовало спокойствие, была приемная мистера Проффера. Здесь не переставая звонил телефон, туда-сюда сновали ученики, полицейские, да еще местные высокие должностные лица и функционеры, включая людей в штатском. Сам Проффер, весь вспотевший, с распущенным галстуком, расстегнутым воротничком сорочки, пиджаком, переброшенным через спинку кресла, казалось, разговаривал со всеми одновременно. Серчер даже пожалел его. Это было столпотворение. Что случилось с его секретаршей, мисс Клеймайр, хотелось бы знать? Казалось, она исчезла. Он не удивлялся этому, так как в последний раз видел ее чрезвычайно расстроенной. Так же будешь выглядеть и ты, старый осел, перед тем, как закончить со всем этим, подумал Серчер о себе.
– Капитан, – перекрывая шум голосов, зычным басом позвал его Грейди.
– Да? – повернулся к нему Серчер.
– Генеральный прокурор снова на связи. Хочет, чтобы вы ему позвонили, как только придете.
Серчер молча кивнул. Для него это не было сюрпризом.
– Передавал мне что-нибудь?
– Я думаю, они собираются прислать сюда целую армию.
Грейди был еще сравнительно молод, он недавно перешел в следователи. Он был взвинчен, хотя и пытался скрыть это. Для него это была война, и победу принесут взводы солдат. Несомненно. Но Серчер знал, что со временем опыт к нему придет.
– Надеюсь, сюда не собираются послать вертолеты, – сказал он, поднимая трубку телефона.
Грейди усмехнулся. Он обладал чувством юмора. Он восхищался своим шефом.
78
Тигр чувствовал себя совсем неплохо. Время уже приближалось к обеду. Он провел занятия по гражданскому праву, поговорил по телефону с Луби Лу, этой по-настоящему голубой женщиной. Только что он вернулся с довольно душераздирающего сборища в конференц-зале, где присутствовали Проффер, старший полицейский офицер их района Биргесс Тоцци, практически весь школьный совет, преподобный Брук, этот выдающийся теолог, представители родительско-учительской ассоциации, некоторые другие официальные лица… и конечно же, Серчер. Тигр остановился на нем. Серчер. Он медленно покачал головой. На голову этого парня обрушилась убийственная критика: никто не верил, что он приложил все старания, чтобы отыскать убийцу. Они даже сомневаются, знает ли он, что творит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53