Он внезапно вспомнил, как в прошлом году она куда-то уехала на все лето то ли в лагерь, то ли на приморский курорт – и он не мог встречаться с ней бесконечно долгий промежуток времени. Их разлука оставила зияющую рану в душе Тигра. Он вспомнил, какой горячей была их первая встреча после столь долгой разлуки. Рошелл – безусловно великолепная девушка, с феноменальными умственными. способностями – в этом никто с ней не мог сравниться в школе, возможно, только Понс. В импровизации, сказать по правде, они равны… Хотя, Тигр это чувствовал, Понс ее чуточку опережает… не намного, на самую малость. У него не имелось объективных доказательств этого. Он чувствовал это чисто интуитивно. Когда впервые он занимался с ней импровизацией в прошлом году, в середине ее второго года обучения, – тогда впервые он встретился с ней лицом к лицу, здесь, в его кабинете – она импровизировала легко и вдохновенно, парила высоко в небесах, эффектно и захватывающе, и для него это было настоящим открытием – честно говоря, неожиданным сюрпризом. До этого она казалась ему серенькой и неприметной. Это удивило его и преподало ему урок на будущее, который он никогда не забудет – полезно усвоить его любому другому главному воспитателю, подумал Тигр. Чтобы не пропустить невзначай яркий талант какого-нибудь внешне неприметного, неброского ученика. Он отметил это в одной из своих научных работ. Впоследствии, получив возможность познакомиться с ней поближе, он пришел к выводу, что способности девушки в других жизненных областях столь же феноменальны. Короче говоря, он постепенно начал понимать, что в его руках необыкновенный феномен – по крайней мере, вундеркинд. Она была, например, самой лучшей прирожденной актрисой, каких ему довелось встречать как консультанту, режиссеру и наставнику школьного драматического театра. У нее прекрасная осанка, привлекательная внешность, естественная способность входить в любую роль, самую сложную и трудную – и исполняла она ее темпераментно, с огромной жизненной силой и страстью, глубоко проникая в самую сущность характера. Она – настоящий перл, самородок. Он не только гордился ею, но был от нее без ума. И она знала это. С ее проницательностью, размышлял Тигр, как она могла не знать этого. Она великолепна. Восхитительна. Машина уже выехала за город, и теперь мчала по дороге, ведущей к вершине холмов. Вокруг была тьма, и только фары освещали небольшой участок дороги. Тигр все время ощущал прижавшуюся к нему, уютно устроившуюся рядом и, без сомнения, умирающую по нему девушку. Да, думал Тигр, она именно та девушка, которую он хотел бы больше других видеть всегда рядом с собой, если бы что-нибудь случилось с Луби Лу, теперешним его ангелом-хранителем, также помеченной в его списке синим карандашом. Она значительно выше, чем Рошелл, в этом особом списке. Он знает это очень хорошо, она для него истинная опора в этой трагической, не определенной, полностью запутанной жизни, в этой единственной жизни. Это правда…
– Тигр, – пробормотала девушка, – я забыла предупредить тебя… продолжала она еле слышно: – О, не пугайся, дорогой! Ты испугался?
Она сделала паузу. Он знал, что она улыбается.
– Я чувствую себя сегодня немного нездоровой, вот и все… Любимый… – нежным и низким голосом шепнула она ему.
Тигр усмехнулся, быстро повернул голову и нежно коснулся ее губами. Он был аккуратным водителем, и не позволял себе надолго отвлекаться от дороги. Глядя перед собой, он продолжал улыбаться, так как всегда был за нее в этом отношении абсолютно спокоен. Он ее обожал, за это – тоже.
– У меня в кармане пиджака, – сказал он ей, еще раз поцеловав ее в щечку.
– Ух! – облегченно вздохнула она, погружая руку в его карман, следуя его инструкции.
Она нащупала там маленькую бутылочку, захватила ее пальцами и, наконец, извлекла ее оттуда.
– Сколько? – спросила она.
– Достаточно одной, – ответил он.
– Захватил специально для меня?
– Конечно, любимая…
– Ты такой заботливый и хороший…
Ее головка уютно пристроилась у него на плече.
– Как у тебя вообще-то дела? – прошептал он.
– Сам увидишь… – сказала она, прижимаясь тесней, опуская бутылочку обратно ему в карман. – Разве они не замечательные… – прошептала она. – Просто замечательные.
– Я хотел бы сказать тебе… – прошептал он.
– Да, я тебя слушаю…
– Я бы хотел их видеть почаще…
– Но ты ведь всегда такой занятый… очень занятый… Тигр, весь в трудах и заботах.
– Что на тебе надето?
– Бюстгальтера нет…
– Прекрасно…
– Они такие хорошие…
– Им хорошо без бюстгальтера…
– Они ждут тебя, милый, довольные всем и красивые, такие, какие ты любишь… – шептала она.
– Расскажи мне о них еще что-нибудь…
– Ох, они такие довольные…
– Что они делают?
– Они уютно расположились под моим платьем. Кстати, ты ведь не видел еще моего нового платья…
– Какого оно цвета?
– Оранжевое. С песочным оттенком. Так этот цвет называют.
– Прекрасное платье.
– Тебе понравится.
– Я должен его обязательно посмотреть.
– Оно тебе обязательно понравится.
– Комбинацию надела?
– Красивую.
– И они под ней?
– Да, милый, они под ней, они там устроились хорошо и ждут тебя, только тебя… О, Тигр мой, удивительный Тигр… – шептала она.
– Шелковая?
– Ужасно красивая…
– Мы почти приехали…
– Мне здесь очень нравится…
– Вид прекрасный…
– Правда.
– Много занималась?
– Ты задал на дом так много по гражданскому праву… Милый…
– Тебе это не нравится?
– Я должна была написать сочинение для мисс Смит… ты же знаешь мисс Смит, правда ведь, Тигр?
Он удовлетворенно усмехнулся. Он не переставал удивляться ее способностям. Они у нее действительно феноменальные. Машина приближалась к цели. Он был счастлив.
– Когда ты впервые надела бюстгальтер? – поинтересовался он.
– О! – прошептала она.
– Девочки в наше время начинают носить бюстгальтера в девять лет… правда, милая? Она мягко рассмеялась.
– Это рынок в миллиарды долларов, правда, Тигр? Этот рынок не имеет границ… так утверждает дядя Брюс…
– Он зарабатывает больше, чем президент… правда?
– Он зарабатывает кучу денег.
– Он должен выставить свою кандидатуру в президенты…
– Он собирается сделать это…
– Бюллетень Рейган – дядя Брюс… – засмеялся Тигр.
– Так и будет…
– Ты уверена в этом?
Она все еще смеялась, прямо возле его уха. Ее теплое дыхание овевало его.
– Америка… – шепнула она.
– Прекрасная… – отозвался он.
Когда машина поднялась на вершину холма, Тигр свернул с дороги и въехал в их любимую аллею. Этот уголок совершенно закрыт деревьями от дороги, на которой в вечернее время очень мало машин. Перед ними, далеко внизу, по всей долине разливалось волшебное море огней. Это было чудесно. Теперь у Тигра было легкое, шаловливое расположение духа. Высота. Ночь. Неповторимая Рошелл. Все вокруг благоприятствовало такому настроению, и Тигр довольно долго сохранял его после таких вечеров, по крайней мере, дня два-три. Он хотел бы прожить оставшуюся жизнь именно в таком благодушном расположении духа. Рошелл была для него своеобразным тонизирующим средством. Только теперь они обнялись по-настоящему, только теперь они слились в первом, чудесном, глубоком и страстном поцелуе. Это был потрясающий поцелуй, который только одна она могла подарить ему. Она ласкала его лицо, шею, затылок… Она стонала, как только одна она могла стонать. Она вся трепетала изнутри. Нежно и ласково он облизывал губами ее сладкое ушко, касался ее нежных, полных грудей, не стесненных бюстгальтером. Он любил ласкать их. Очень долго. Он ласкал их через это новое, милое, оранжевое платье с песочным оттенком. Нащупал сквозь легкую ткань набрякшие верхушки грудей, задержался на них, разминая их пальцами. Она вся выгнулась и застонала, еще теснее прижимаясь к нему.
– Я никогда не смогу выйти замуж… – шептала она замечательным нежным голоском. – Мой единственный… Ни за кого… Ни за кого… снова и снова повторяла она. – Только за тебя… милый Тигр… – Она поцеловала его. – Только за тебя…
– Прости, родная, но ведь у меня уже есть жена… я не свободен, милая… – прошептал Тигр, ненадолго отстранившись от нее. – Я люблю тебя до безумия…
– Все равно… – стонала она, покрывая его лицо поцелуями.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, продолжая ласкать ее груди через тонкую ткань платья.
– Мой дорогой… – хрипло стонала она, – прильнув к нему. Он ощущал ее теплое, сладкое дыхание.
– Какой сегодня необыкновенный вечер, – шепнул он.
– Это мой вечер, – ответила она. – Он принадлежит мне. Он расстегнул ей платье. Она незаметно выскользнула из него.
– Какое прекрасное платье, – заметил он, тщательно складывая его.
– Тебе нравится, правда? – спросила она.
– Очень, – ответил он. – И мне нравится также твоя комбинация…
– Да, она тоже красивая… – подтвердила она.
– Она мне нравится…
– Я рада, что она тебе понравилась…
– Милая моя…
– О, как я люблю тебя, Тигр, милый…
Его рука уже была под комбинацией, лаская и гладя ее груди. Она тихонько постанывала, жадно подставляя ему полураскрытые страстные губы.
– Тигр…
– Милая…
Она становилась все теплее и теплее, ее руки ласкали, гладили его тело. Он высвободил ее груди из комбинации, – она уже была обнажена до пояса. Он целовал эти бесценные сокровища, все ее тело, принадлежавшее только ему одному. Он целовал ее груди, засасывая ртом соски. Его руки гладили ее тело, лаская его, проникая в самые потаенные уголки… Она помогла ему снять с себя остатки одежды. Она вся пылала, тело ее горело под его жадными руками, но он уже не мог чувствовать этого, так как сам изнемогал от страсти, но он чувствовал, как гулко бьется ее сердце, и его трепещущее сердце готово было выскочить из груди. Она стонала и шептала ему что-то ласковое снова и снова. Ее руки нашли его пенис, гладили его… Он долго целовал ее бедра, ее живот, он нежно провел языком по ее животу, по бедрам, он покрыл все ее тело поцелуями, она уже почти изнемогала от страсти. Она снова и снова называла его самыми ласковыми именами. Его голова уже была между ее бедрами, он целовал, гладил, ласкал ей промежности. Он шептал и шептал ей ласковые слова… Она трепетала, двигалась, стонала, приближаясь к экстазу, под ласковыми прикосновениями его рук, под его изысканными ласками… она была уже почти готова… она ожидала… она трепетала… Он приподнял ее и вошел языком в ее трепещущее тело… чудесно, глубоко… гладя ее нежно… Она потянула его наверх, со стоном произнося его имя. Они беспрерывно целовались, языки их переплелись. Удивительно долго он продолжал и продолжал ласкать ее, она уже стала горячим потоком, глубоким, все более раскрывающимся навстречу ему. Оба они были уже на вершине страсти, тела их покрылись горячим потом…
– Ну же, Тигр, – наконец, взмолилась она. – Давай же, Тигр… выдохнула она, трепеща все больше и больше.
– Хорошо, милая, – сказал Тигр, доставая свое копье… медленно, сладострастно, а она все стонала и шептала в забытьи…
Он опустил копье, скользя им по всему ее телу… Он весь напрягся, его била мелкая дрожь, все ближе и ближе надвигался захватывающий дух финал, такой восхитительный, неповторимый, какого он еще никогда не знал и даже никогда не слышал. Этот неотвратимо надвигающийся финал подготовила, ему его единственная, его неповторимая…
– Ну же, любимый… – Она уже задыхалась, полностью готовая принять его в себя.
– О! Любимая… – прошептал он, сжав руку в кулак и просунул его между ее божественных бедер, выше и выше, медленно, еще выше, скользя вдоль внутренних сторон ее бедер, все глубже, до сосредоточия блаженства… пока она стонала, стонала и стонала, тяжело вздыхая, вся извиваясь и трепеща…
– Да, любимый! – Ее голос дошел до его слуха как крик, ему показалось, что белая колющая дымка тумана начала обволакивать его свет в его глазах померк.
– Да, да! Милый… – шептала она…
Его рука входила все глубже, она уже по локоть проникла между ее бедер… – сам он весь вспотел… тогда он начал гладить сжатой в кулак рукой ее промежности, а она стонала и извивалась под его рукой, вся подаваясь ему навстречу… А он все убыстрял и убыстрял движения руки, сжатой в кулак, чувствуя каждое углубление ее влагалища. Он все гладил и гладил, темп этих качающихся поглаживаний все убыстрялся и убыстрялся… пока она не начала уже кричать, а он не впал в какое-то странное забытье. Тела их взмокли от пота, который горячими потоками стекал с них, а он все продолжал и продолжал погружать руку в ее промежность по самый локоть…
– Тигр! – наконец, дико закричала она, вся устремясь к нему и обхватила его… Он достал руку… – О!.. Тигр!.. – Она притянула его к себе, и он мощным толчком вогнал в нее свое вздрагивающее копье, она обхватила его в тесные, сумасшедшие тиски, она целовала его страстно, ее ноги обняли его тело, и он выплеснул свою струю, свой поток в огромную, горячую, пульсирующую реку, которой теперь была она… Все… Они скатились с сиденья в восторженном экстазе, все еще продолжая вздрагивать в спазмах… Они остались лежать на полу автомобиля, все еще переплетенные, тесно прижавшись друг к другу, не разрывая объятий…
– Тигр… – стонала она, произнося его имя снова и снова, подергиваясь в последних конвульсиях оргазма.
– Милая, любимая… – шептал он ей в ухо, все еще нежно лаская ее, постепенно приходя в себя…
25
Мысленно паря в облаках на высоте, по крайней мере, десяти миль, Понс в тот вечер возвратился домой приблизительно в одиннадцатом часу. Именно в это время Рошелл и Тигр, пребывая от счастья на седьмом небе, расставались друг с другом недалеко от дома Хадсонов. Понс провел воистину вдохновенный, волнующий, захватывающий вечер в квартире женщины его мечты. Они увлеченно говорили, перебивая друг друга, – Понс даже не подозревал, что способен так много болтать. Как же много нужно было сказать двум людям друг другу за один вечер. Как же ему удалось так разговориться? Казалось, что все это просто выливалось из него, свободно и раскованно. Они говорили на самые разные темы, переходя с одной на другую. Он был просто опьянен и захвачен самыми разнообразными предметами. Вне всякого сомнения, именно мисс Смит вдохновляла его, развязала ему язык. Особенно после того, как они закончили пить какао, когда, к его приятному облегчению, мощные силы, до того парализовавшие его волю, постепенно растаяли. Женщина его мечты выкурила за время их беседы почти пачку сигарет, думал Понс, мысленно возвращаясь к их разговору, внимательно, как всегда, анализируя все детали. Потом она еще приготовила сандвичи с сыром, оливами и маринованными огурцами и подала их вместе с – жареной картошкой. Это было очень вкусно. Они выпили еще по чашке какао. Она заставила его почувствовать себя у нее как дома. Это удивительно. Она все еще была у него перед глазами, сидящая на софе, недалеко от него. Ее аромат до сих пор преследовал его. Понс путался в мыслях, погружаясь в воспоминания об этом вечере. Он не поцеловал ее, не дотронулся до нее, не положил руку на ее руку, как ему очень хотелось. Он любил ее, он был безнадежно влюблен в нее. Он просто изнемогал от этого. Понс путанно вспоминал, как она держала его за руку, когда они пошли на кухню, а оттуда возвращались в гостиную. Понс окончательно запутался в своих воспоминаниях, когда он стоял перед ней, совершенно упавший духом, удрученный, а она ласкала своей божественной рукой его лицо… так осторожно… и нежно…
Но зато как они хорошо поговорили! По крайней мере, они установили очень прочные взаимоотношения в духовной сфере, это уж точно. Во-первых, конечно же, Мильтон. Они подробно оговорили, во всех деталях, жизненный и творческий путь великого английского поэта. За один этот вечер Понс узнал от нее о Мильтоне больше, чем вычитал бы из книг. за все последующие пять лет. Это великолепно. Она добралась до самой сути. Он внимательно вслушивался во все ее откровения, и в своем сочинении он использует ее мысли. Сможет ли еще кто-нибудь в Соерсвилле написать когда-нибудь такое же сочинение? Понс в этом очень сомневался. Его эта тема взволновала. Возможно даже, что его работу опубликуют, и это станет его первой научной публикацией. Вот здорово. А в своих способностях Понс никогда не сомневался, и поэтому такая мысль казалась ему вполне достижимой. Все будут удивлены его успехом. И его мать. Конечно же, мисс Смит. И Тигр… А как насчет Пеппи? Понс усмехнулся… Затем они обсудили проблемы демократии. Как-то незаметно перейдя в область общественных наук, они полностью исследовали заповедные идеалы и конкретное воплощение этого много раз обсуждаемого и живучего понятия. Они пришли к выводу, более или менее согласившись между собой, что в великой и мощной стране, в которой им довелось жить и судьбой уготовано быть ее неотъемлемой частью, понятие демократии, в реальной жизни, по крайней мере, в наши дни потерпело почти полное поражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Тигр, – пробормотала девушка, – я забыла предупредить тебя… продолжала она еле слышно: – О, не пугайся, дорогой! Ты испугался?
Она сделала паузу. Он знал, что она улыбается.
– Я чувствую себя сегодня немного нездоровой, вот и все… Любимый… – нежным и низким голосом шепнула она ему.
Тигр усмехнулся, быстро повернул голову и нежно коснулся ее губами. Он был аккуратным водителем, и не позволял себе надолго отвлекаться от дороги. Глядя перед собой, он продолжал улыбаться, так как всегда был за нее в этом отношении абсолютно спокоен. Он ее обожал, за это – тоже.
– У меня в кармане пиджака, – сказал он ей, еще раз поцеловав ее в щечку.
– Ух! – облегченно вздохнула она, погружая руку в его карман, следуя его инструкции.
Она нащупала там маленькую бутылочку, захватила ее пальцами и, наконец, извлекла ее оттуда.
– Сколько? – спросила она.
– Достаточно одной, – ответил он.
– Захватил специально для меня?
– Конечно, любимая…
– Ты такой заботливый и хороший…
Ее головка уютно пристроилась у него на плече.
– Как у тебя вообще-то дела? – прошептал он.
– Сам увидишь… – сказала она, прижимаясь тесней, опуская бутылочку обратно ему в карман. – Разве они не замечательные… – прошептала она. – Просто замечательные.
– Я хотел бы сказать тебе… – прошептал он.
– Да, я тебя слушаю…
– Я бы хотел их видеть почаще…
– Но ты ведь всегда такой занятый… очень занятый… Тигр, весь в трудах и заботах.
– Что на тебе надето?
– Бюстгальтера нет…
– Прекрасно…
– Они такие хорошие…
– Им хорошо без бюстгальтера…
– Они ждут тебя, милый, довольные всем и красивые, такие, какие ты любишь… – шептала она.
– Расскажи мне о них еще что-нибудь…
– Ох, они такие довольные…
– Что они делают?
– Они уютно расположились под моим платьем. Кстати, ты ведь не видел еще моего нового платья…
– Какого оно цвета?
– Оранжевое. С песочным оттенком. Так этот цвет называют.
– Прекрасное платье.
– Тебе понравится.
– Я должен его обязательно посмотреть.
– Оно тебе обязательно понравится.
– Комбинацию надела?
– Красивую.
– И они под ней?
– Да, милый, они под ней, они там устроились хорошо и ждут тебя, только тебя… О, Тигр мой, удивительный Тигр… – шептала она.
– Шелковая?
– Ужасно красивая…
– Мы почти приехали…
– Мне здесь очень нравится…
– Вид прекрасный…
– Правда.
– Много занималась?
– Ты задал на дом так много по гражданскому праву… Милый…
– Тебе это не нравится?
– Я должна была написать сочинение для мисс Смит… ты же знаешь мисс Смит, правда ведь, Тигр?
Он удовлетворенно усмехнулся. Он не переставал удивляться ее способностям. Они у нее действительно феноменальные. Машина приближалась к цели. Он был счастлив.
– Когда ты впервые надела бюстгальтер? – поинтересовался он.
– О! – прошептала она.
– Девочки в наше время начинают носить бюстгальтера в девять лет… правда, милая? Она мягко рассмеялась.
– Это рынок в миллиарды долларов, правда, Тигр? Этот рынок не имеет границ… так утверждает дядя Брюс…
– Он зарабатывает больше, чем президент… правда?
– Он зарабатывает кучу денег.
– Он должен выставить свою кандидатуру в президенты…
– Он собирается сделать это…
– Бюллетень Рейган – дядя Брюс… – засмеялся Тигр.
– Так и будет…
– Ты уверена в этом?
Она все еще смеялась, прямо возле его уха. Ее теплое дыхание овевало его.
– Америка… – шепнула она.
– Прекрасная… – отозвался он.
Когда машина поднялась на вершину холма, Тигр свернул с дороги и въехал в их любимую аллею. Этот уголок совершенно закрыт деревьями от дороги, на которой в вечернее время очень мало машин. Перед ними, далеко внизу, по всей долине разливалось волшебное море огней. Это было чудесно. Теперь у Тигра было легкое, шаловливое расположение духа. Высота. Ночь. Неповторимая Рошелл. Все вокруг благоприятствовало такому настроению, и Тигр довольно долго сохранял его после таких вечеров, по крайней мере, дня два-три. Он хотел бы прожить оставшуюся жизнь именно в таком благодушном расположении духа. Рошелл была для него своеобразным тонизирующим средством. Только теперь они обнялись по-настоящему, только теперь они слились в первом, чудесном, глубоком и страстном поцелуе. Это был потрясающий поцелуй, который только одна она могла подарить ему. Она ласкала его лицо, шею, затылок… Она стонала, как только одна она могла стонать. Она вся трепетала изнутри. Нежно и ласково он облизывал губами ее сладкое ушко, касался ее нежных, полных грудей, не стесненных бюстгальтером. Он любил ласкать их. Очень долго. Он ласкал их через это новое, милое, оранжевое платье с песочным оттенком. Нащупал сквозь легкую ткань набрякшие верхушки грудей, задержался на них, разминая их пальцами. Она вся выгнулась и застонала, еще теснее прижимаясь к нему.
– Я никогда не смогу выйти замуж… – шептала она замечательным нежным голоском. – Мой единственный… Ни за кого… Ни за кого… снова и снова повторяла она. – Только за тебя… милый Тигр… – Она поцеловала его. – Только за тебя…
– Прости, родная, но ведь у меня уже есть жена… я не свободен, милая… – прошептал Тигр, ненадолго отстранившись от нее. – Я люблю тебя до безумия…
– Все равно… – стонала она, покрывая его лицо поцелуями.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, продолжая ласкать ее груди через тонкую ткань платья.
– Мой дорогой… – хрипло стонала она, – прильнув к нему. Он ощущал ее теплое, сладкое дыхание.
– Какой сегодня необыкновенный вечер, – шепнул он.
– Это мой вечер, – ответила она. – Он принадлежит мне. Он расстегнул ей платье. Она незаметно выскользнула из него.
– Какое прекрасное платье, – заметил он, тщательно складывая его.
– Тебе нравится, правда? – спросила она.
– Очень, – ответил он. – И мне нравится также твоя комбинация…
– Да, она тоже красивая… – подтвердила она.
– Она мне нравится…
– Я рада, что она тебе понравилась…
– Милая моя…
– О, как я люблю тебя, Тигр, милый…
Его рука уже была под комбинацией, лаская и гладя ее груди. Она тихонько постанывала, жадно подставляя ему полураскрытые страстные губы.
– Тигр…
– Милая…
Она становилась все теплее и теплее, ее руки ласкали, гладили его тело. Он высвободил ее груди из комбинации, – она уже была обнажена до пояса. Он целовал эти бесценные сокровища, все ее тело, принадлежавшее только ему одному. Он целовал ее груди, засасывая ртом соски. Его руки гладили ее тело, лаская его, проникая в самые потаенные уголки… Она помогла ему снять с себя остатки одежды. Она вся пылала, тело ее горело под его жадными руками, но он уже не мог чувствовать этого, так как сам изнемогал от страсти, но он чувствовал, как гулко бьется ее сердце, и его трепещущее сердце готово было выскочить из груди. Она стонала и шептала ему что-то ласковое снова и снова. Ее руки нашли его пенис, гладили его… Он долго целовал ее бедра, ее живот, он нежно провел языком по ее животу, по бедрам, он покрыл все ее тело поцелуями, она уже почти изнемогала от страсти. Она снова и снова называла его самыми ласковыми именами. Его голова уже была между ее бедрами, он целовал, гладил, ласкал ей промежности. Он шептал и шептал ей ласковые слова… Она трепетала, двигалась, стонала, приближаясь к экстазу, под ласковыми прикосновениями его рук, под его изысканными ласками… она была уже почти готова… она ожидала… она трепетала… Он приподнял ее и вошел языком в ее трепещущее тело… чудесно, глубоко… гладя ее нежно… Она потянула его наверх, со стоном произнося его имя. Они беспрерывно целовались, языки их переплелись. Удивительно долго он продолжал и продолжал ласкать ее, она уже стала горячим потоком, глубоким, все более раскрывающимся навстречу ему. Оба они были уже на вершине страсти, тела их покрылись горячим потом…
– Ну же, Тигр, – наконец, взмолилась она. – Давай же, Тигр… выдохнула она, трепеща все больше и больше.
– Хорошо, милая, – сказал Тигр, доставая свое копье… медленно, сладострастно, а она все стонала и шептала в забытьи…
Он опустил копье, скользя им по всему ее телу… Он весь напрягся, его била мелкая дрожь, все ближе и ближе надвигался захватывающий дух финал, такой восхитительный, неповторимый, какого он еще никогда не знал и даже никогда не слышал. Этот неотвратимо надвигающийся финал подготовила, ему его единственная, его неповторимая…
– Ну же, любимый… – Она уже задыхалась, полностью готовая принять его в себя.
– О! Любимая… – прошептал он, сжав руку в кулак и просунул его между ее божественных бедер, выше и выше, медленно, еще выше, скользя вдоль внутренних сторон ее бедер, все глубже, до сосредоточия блаженства… пока она стонала, стонала и стонала, тяжело вздыхая, вся извиваясь и трепеща…
– Да, любимый! – Ее голос дошел до его слуха как крик, ему показалось, что белая колющая дымка тумана начала обволакивать его свет в его глазах померк.
– Да, да! Милый… – шептала она…
Его рука входила все глубже, она уже по локоть проникла между ее бедер… – сам он весь вспотел… тогда он начал гладить сжатой в кулак рукой ее промежности, а она стонала и извивалась под его рукой, вся подаваясь ему навстречу… А он все убыстрял и убыстрял движения руки, сжатой в кулак, чувствуя каждое углубление ее влагалища. Он все гладил и гладил, темп этих качающихся поглаживаний все убыстрялся и убыстрялся… пока она не начала уже кричать, а он не впал в какое-то странное забытье. Тела их взмокли от пота, который горячими потоками стекал с них, а он все продолжал и продолжал погружать руку в ее промежность по самый локоть…
– Тигр! – наконец, дико закричала она, вся устремясь к нему и обхватила его… Он достал руку… – О!.. Тигр!.. – Она притянула его к себе, и он мощным толчком вогнал в нее свое вздрагивающее копье, она обхватила его в тесные, сумасшедшие тиски, она целовала его страстно, ее ноги обняли его тело, и он выплеснул свою струю, свой поток в огромную, горячую, пульсирующую реку, которой теперь была она… Все… Они скатились с сиденья в восторженном экстазе, все еще продолжая вздрагивать в спазмах… Они остались лежать на полу автомобиля, все еще переплетенные, тесно прижавшись друг к другу, не разрывая объятий…
– Тигр… – стонала она, произнося его имя снова и снова, подергиваясь в последних конвульсиях оргазма.
– Милая, любимая… – шептал он ей в ухо, все еще нежно лаская ее, постепенно приходя в себя…
25
Мысленно паря в облаках на высоте, по крайней мере, десяти миль, Понс в тот вечер возвратился домой приблизительно в одиннадцатом часу. Именно в это время Рошелл и Тигр, пребывая от счастья на седьмом небе, расставались друг с другом недалеко от дома Хадсонов. Понс провел воистину вдохновенный, волнующий, захватывающий вечер в квартире женщины его мечты. Они увлеченно говорили, перебивая друг друга, – Понс даже не подозревал, что способен так много болтать. Как же много нужно было сказать двум людям друг другу за один вечер. Как же ему удалось так разговориться? Казалось, что все это просто выливалось из него, свободно и раскованно. Они говорили на самые разные темы, переходя с одной на другую. Он был просто опьянен и захвачен самыми разнообразными предметами. Вне всякого сомнения, именно мисс Смит вдохновляла его, развязала ему язык. Особенно после того, как они закончили пить какао, когда, к его приятному облегчению, мощные силы, до того парализовавшие его волю, постепенно растаяли. Женщина его мечты выкурила за время их беседы почти пачку сигарет, думал Понс, мысленно возвращаясь к их разговору, внимательно, как всегда, анализируя все детали. Потом она еще приготовила сандвичи с сыром, оливами и маринованными огурцами и подала их вместе с – жареной картошкой. Это было очень вкусно. Они выпили еще по чашке какао. Она заставила его почувствовать себя у нее как дома. Это удивительно. Она все еще была у него перед глазами, сидящая на софе, недалеко от него. Ее аромат до сих пор преследовал его. Понс путался в мыслях, погружаясь в воспоминания об этом вечере. Он не поцеловал ее, не дотронулся до нее, не положил руку на ее руку, как ему очень хотелось. Он любил ее, он был безнадежно влюблен в нее. Он просто изнемогал от этого. Понс путанно вспоминал, как она держала его за руку, когда они пошли на кухню, а оттуда возвращались в гостиную. Понс окончательно запутался в своих воспоминаниях, когда он стоял перед ней, совершенно упавший духом, удрученный, а она ласкала своей божественной рукой его лицо… так осторожно… и нежно…
Но зато как они хорошо поговорили! По крайней мере, они установили очень прочные взаимоотношения в духовной сфере, это уж точно. Во-первых, конечно же, Мильтон. Они подробно оговорили, во всех деталях, жизненный и творческий путь великого английского поэта. За один этот вечер Понс узнал от нее о Мильтоне больше, чем вычитал бы из книг. за все последующие пять лет. Это великолепно. Она добралась до самой сути. Он внимательно вслушивался во все ее откровения, и в своем сочинении он использует ее мысли. Сможет ли еще кто-нибудь в Соерсвилле написать когда-нибудь такое же сочинение? Понс в этом очень сомневался. Его эта тема взволновала. Возможно даже, что его работу опубликуют, и это станет его первой научной публикацией. Вот здорово. А в своих способностях Понс никогда не сомневался, и поэтому такая мысль казалась ему вполне достижимой. Все будут удивлены его успехом. И его мать. Конечно же, мисс Смит. И Тигр… А как насчет Пеппи? Понс усмехнулся… Затем они обсудили проблемы демократии. Как-то незаметно перейдя в область общественных наук, они полностью исследовали заповедные идеалы и конкретное воплощение этого много раз обсуждаемого и живучего понятия. Они пришли к выводу, более или менее согласившись между собой, что в великой и мощной стране, в которой им довелось жить и судьбой уготовано быть ее неотъемлемой частью, понятие демократии, в реальной жизни, по крайней мере, в наши дни потерпело почти полное поражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53