Конечно, он мог принять девушку без приданого и без связей, если она действительно любит Филиппа. С другой стороны, было очень неприятно думать, что сын Гая попался в сети какой-нибудь авантюристки, которую привлекает только выгода. Если можно предотвратить это, он не будет сидеть сложа руки и смотреть, как Филипп повторяет ошибку своего отца.
Конечно, ироническая сторона ситуации тоже не ускользнула от него. Кузина боялась, что ее сыну достанется жена, стоящая ниже его по положению в обществе. Горацию гораздо меньше заботило, будет ли счастлив ее сын в семейной жизни.
Впрочем, граф и не думал, что Горацией движут какие-нибудь высокие чувства. Однако он не мог не оценить ее проницательности.
Скорее всего очаровательная протеже леди Генри Элиот ничего не скрывает и будет прекрасной парой для Филиппа. Все-таки, осторожности ради, не стоит отбрасывать так сразу подозрения Горации. Надо бы взглянуть на девушку.
А вечер, проведенный среди веселой городской молодежи, будет неплохой наградой за перенесенное беспокойство. Фелис Денби, конечно, не понравится, что он нарушит свое обещание сопровождать ее на карточный вечер к леди Твилингем сегодня. Но Тиндейл был не прочь ее немного подразнить и вывести из обычного ее невозмутимого спокойствия, после чего она всякий раз проявляла к нему повышенный интерес.
Он принял наконец такое решение. Один раз можно уступить Горации в ее просьбе.
Затем лорд Тиндейл занялся необходимыми делами по соблюдению всех формальностей. Ведь он не присутствовал на балу в Альмаке уже несколько лет, посылая записки с извинениями для леди Денби. Поэтому сегодня просил подать свой экипаж на час раньше.
Около половины десятого лорд Тиндейл, представительный и великолепный в черном вечернем костюме, который ввел в моду Джордж Бруммель несколькими годами раньше, когда его влияние на общество было особенно сильно, вошел в гостиную миссис Марш.
Было приятно отметить, что вдова его кузена находилась не в своем обычном расположении духа и не заставила себя ждать больше пяти минут.
Он посмотрел через монокль на ее дорогое шелковое платье. В обычной ситуации этот жест мог бы немного смутить слишком уверенных в себе леди. Но Горация была не из тех.
– Надеюсь, я тебе нравлюсь, Кентон, – сказала вдова. Она изогнула слегка бровь и отдала ему шелковую накидку, подходящую по цвету к ее платью.
– Я всегда восхищался твоим умением одеваться, – ответил он, грациозно поклонившись.
И затем он надел накидку на красивые обнаженные плечи Горации.
– Потому что я знаю, какой стиль больше всего мне подходит, – согласилась она, разглаживая свою перчатку выше локтя.
– Элегантно и со вкусом – вот слова, которые приходят на ум.
– Вдова не может позволить себе экстравагантности, так любимые тобой, – ответила она, будто бы защищаясь.
– Однако ты можешь позволить себе бриллиантовое колье, причем недавно приобретенное, кажется.
– Ах, это? – Горация погладила пальцами колье непроизвольно, словно испугалась, что его у нее сейчас отнимут. Хотя тон ее голоса был небрежным: – Мне повезло. Я купила его за очень низкую цену у одной особы, оказавшейся неожиданно в финансовом затруднении.
– Как удачно ты процветаешь на несчастьях других. После этого его ехидного замечания миссис Марш резко сказала:
– Я бы посоветовала тебе не очень жалеть глупую женщину, которая сначала проигрывает крупную сумму в карты, а потом боится сказать об этом мужу.
– О, конечно, я не буду, – с готовностью согласился Кентон. – С такими пташками, очевидно, надо поступать сурово. Мы идем?
Ему было позволено сказать последнее слово. Вдова хотела что-то возразить, но опустила глаза. Она постаралась спрятать свое раздражение и направилась к двери, которую дворецкий держал для нее открытой.
Вряд ли атмосферу в карете лорда Тиндейла можно было назвать дружеской, поскольку всю дорогу до Кинг-стрит они ехали в полном молчании, каждый погрузившись в собственные мысли.
Когда Тиндейл вошел в огромную бальную комнату, его сразу окружили старые друзья, которым было любопытно узнать, почему он снова появился здесь. Миссис Марш прошла в противоположную сторону и присоединилась к своим подругам. А он тем временем с присущим ему чувством юмора отвечал на бесчисленные вопросы, оставаясь загадочно непроницаемым относительно его мотивов и сводя тем самым всех с ума.
Вдруг, обводя ленивым взглядом заполненную публикой большую залу, граф заметил молодую женщину, чьи рыжие волосы ярко блестели в свете люстры, под которой она стояла…
4
Тиндейл сначала очень удивился, а потом обрадовался, узнав очаровательную покупательницу из шляпного магазина. Ее присутствие здесь, на балу в Альмаке, подтверждало, что она не из простых горожанок, как заявляла Фелис.
Хотя сама Фелис вряд ли верила собственным заявлениям, просто ей хотелось думать, что эта женщина, победившая ее в словесной дуэли, по своему положению в обществе не более чем отщепенка.
Едва заметная улыбка, игравшая на губах лорда, не имела ничего общего с шутками друзей, отпускаемых по поводу его персоны. Он был заинтригован и внимательно изучал молодую женщину.
Она действительно потрясающе красива! Хотя раньше он сказал это, чтобы позлить Фелис. Тогда женщина сидела за столом перед зеркалом и примеряла шляпу. Сегодня вечером он видел ее в полный рост.
Она была высокая, с горделивой осанкой. Одета, как и тогда, скромно. Но с достоинством себя держит. Ее платье хорошо сшито, однако без причуд, которые отличают женщин, идущих впереди моды. Обычное платье, лилового цвета, подчеркивало линии ее фигуры от пояса и до колен, когда она шла по залу, направляясь от одной группы к другой. С такого расстояния, однако, было трудно различить детали. Да и декольте у нее на целых два дюйма выше, чем у Горации.
Лиловый цвет платья чудесно сочетался с удивительными волосами женщины. Но, опять же, тут не присутствовало желание акцентировать на себе внимание и произвести на окружающих и без того захватывающий эффект. Наоборот, волосы гладко зачесаны и завязаны в большой узел на затылке – скромно и никаких украшений. Ни тюрбана, ни перьев, ни цветов.
И еще одна странная вещь. В то время как на большинстве женщин, присутствующих здесь, было понавешано множество драгоценностей, на шее леди из шляпного магазина была только тоненькая цепочка, стоимость которой он не мог определить с такого расстояния. Даже у юных девушек были сережки и браслеты.
Столь явное пренебрежение к собственной внешности, – если так об этом судить, – это просто неслыханно среди женского пола.
К обычной мужской реакции на красивую женщину теперь добавился еще и элемент острого любопытства. Лорд Тиндейл только и думал о том, как бы познакомиться с этой леди.
Случилось так, что проблема эта разрешилась сама собой и почти мгновенно.
Граф все еще делил свое внимание между друзьями и неизвестной молодой женщиной, когда он заметил Филиппа, направляющегося прямо к ней под руку с обворожительной блондинкой.
В одну секунду, только взглянув на Филиппа и на красавицу рядом с ним, Тиндейл все понял. Он не сомневался, что потрясающая рыжеволосая леди и юная девушка с ангельским лицом и есть те самые искательницы приключении, о которых говорила ему Горация.
Значит, Фелис права? Ее оппонентка действительно оказалась замужней женщиной – или, по крайней мере, ею была. Тиндейл невольно отметил этот факт.
Он наблюдал, как Филипп разговаривает с рыжеволосой леди, которая вскоре оставила группу дам, с которыми беседовала до этого, и, пробормотав извинения, пошла с Филиппом.
Все было как в хорошо знакомой пьесе. Дальше следовала сцена, которую Тиндейл ждал с фатальным чувством.
Благодаря своему высокому росту он имел возможность наблюдать за происходящим. Вот Филипп, очень довольный, представляет сестер своей матери. Горация держится корректно и холодно. Ему даже показалось, что он уловил тихий вздох девушки, пытающейся сохранить улыбку. Наоборот, никаких признаков смущения не было заметно во внешнем облике старшей сестры. Та, похоже, взяла на себя всю тяжесть этой беседы, пока весь квартет находился вместе.
Тиндейл видел также, что Горация заметила его и глазами приглашала, чтобы он присоединился, в то время как Филипп подходил к ней с молодыми женщинами. Но у него не было такого желания, и он оставался на месте, наблюдая за разворачивающимися перед ним событиями.
Он мог точно сказать, когда Горация проинформировала Филиппа о его присутствии, как молодой человек сразу повернул голову и радостная широкая улыбка появилась на его лице.
Так же точно он знал, что Филипп сразу все понял. Улыбку сменило настороженное выражение.
В это время Филипп с двумя молодыми женщинами направился к своему кузену.
Тиндейл легко нашел ответ, когда Филипп подошел и сказал:
– Это для меня сюрприз, Кен. Я меньше всего ожидал тебя здесь увидеть.
– Звучит так, будто ты недоволен нашей встречей. Если я обидел тебя чем-нибудь, Филипп, уверяю, это не нарочно.
Молодой человек ухмыльнулся, уловив иронию в этой фразе.
– Я был уверен, что ты не упустишь случая пошутить, – сказал он. – Просто я удивлен, вот и все. Но я, кажется, забыл о хороших манерах. Миссис Робардс, мисс Леонард, позвольте мне представить вам моего кузена лорда Тиндейла. Миссис Робардс и мисс Леонард родные сестры, Кен. Они приехали в город на сезон.
Тиндейл отвесил свой самый изысканный поклон, получив в ответ скромный взгляд и реверанс от младшей сестры и вежливый кивок от старшей, которая посмотрела ему прямо в глаза, прежде чем подать свою руку.
– Очень приятно познакомиться, лорд Тиндейл.
Голос, рука, глаза были холодные и очень некоммуникабельные. Ни намека на то, что она его узнала. Хотя, конечно, у нее было время, чтобы замаскировать свои чувства, когда она заметила его, идя к нему через зал.
– Действительно очень приятно. Миссис Робардс… Мисс Леонард… – сказал он, не скрывая своего восхищения. – Надеюсь, вам понравился Лондон, мисс Леонард? – добавил он, улыбнувшись младшей сестре.
Девушка тоже улыбнулась, хотя ее глаза встретились с его только на мгновение, и она тут же смущенно опустила свои ресницы.
– Да… это так замечательно… и… интересно, – ответила она тихо.
– А где ваш дом? Откуда вы приехали?
– Я… мы… мы жили в Бате.
В ее глазах мелькнул испуг, и старшая сестра пришла ей на помощь.
– Раньше мы жили на севере, но последний год – в Бате. А где ваш дом, лорд Тиндейл?
– В Кембриджшире, – ответил он.
Тут Филипп как раз заметил, что музыканты готовы заиграть новую мелодию.
– Я танцую с мисс Леонард, Кен.
– Может быть, миссис Робардс окажет мне честь стать моей партнершей, – быстро произнес граф.
– Извините, сэр, но я не танцую, – учтиво ответила леди.
– Какая жалость! Однако я надеюсь, что мисс Леонард не отвергнет меня столь же скоропалительно. Вы не откажете мне в удовольствии потанцевать с вами этим вечером, мисс Леонард?
Девушке явно было жаль его. И она сомневалась только секунду, прежде чем ответить:
– Я раздала уже все танцы, сэр. Остался вальс, но мне пока не разрешается танцевать вальс.
В ее последних словах звучала вопросительная интонация.
Тиндейл поспешил заверить, что он будет делать все за нее во время вальса.
Услышав такой нонсенс, она смущенно улыбнулась, а затем Филипп нежно потянул ее за собой на танцплощадку.
Тогда Тиндейл повернулся к миссис Робардс. Она же смотрела, как юная пара заняла свое место в кругу танцующих.
– Прекрасная пара, – заметил он лениво.
Улыбка мелькнула в продолговатых янтарных глазах миссис Робардс.
– Надо быть чурбаном, чтобы не выглядеть красивым рядом с моей сестрой. Но ваш кузен, конечно, не такой. Он очень привлекательный молодой человек.
– Да, действительно. – Тиндейл не собирался обсуждать все прелести юной пары. – Могу я познакомиться с мистером Робардсом? – спросил он как ни в чем не бывало.
– К сожалению, это невозможно, сэр. Мистер Робардс умер.
– О, простите!
– Вы очень любезны, – сказала она, заметив симпатию в его глазах. – Не думаю, что я видела здесь леди Тиндейл.
– Вы и не увидите, – протянул он, по достоинству оценив ее ответный ход. – Моя мать не покидает свое имение последние пять лет. – Он чуть склонил свою темную голову: – Мы будем и дальше рассыпаться в любезностях или, может быть, где-нибудь с вами присядем?
– Собственно говоря, – сказала миссис Робардс, игнорируя первую часть вопроса, – я как раз увидела свою подругу, вместе с которой приехала на бал. И она сидит сейчас одна в углу, так что… если вы извините меня, сэр, я…
– Сюда? – прервал он ее.
Граф взял ее под локоть и повел через зал. Хотя в лице миссис Робардс явно читалось раздражение, она не протестовала.
– Вы знакомы с леди Генри Элиот, сэр? – спросила она вежливо.
Они приблизились к молодой леди с жизнерадостной улыбкой на лице и массой кудрявых волос.
– Да, хотя должен сказать, что я лучше знаком с ее мужем.
Чарити села на стул рядом со своей подругой, а граф поклонился очаровательной блондинке.
– Я безмерно счастлив видеть вас снова, леди Генри. Кажется, этой весной мы встречаемся с вами впервые.
– Совершенно верно. И особенно в этом месте. Вы, должно быть, отдаете себе отчет, сэр, что ваше присутствие – главная тема для разговоров этим вечером. Все сейчас только и гадают о причинах вашего визита, – ответила леди, в то время как он склонился над ее рукой.
– Разве существует причина большая, чем желание увидеть вас такой цветущей и удивительно прекрасной в этом платье, да еще моего любимого цвета?
– Восхитительные комплименты, – сказала иронично леди Генри, – но боюсь, что я была бы глупа, принимая их всерьез. Тем более я скоро узнаю, к моему великому сожалению, что в точности такие же комплименты вы уже успели сказать дюжине других женщин.
– Дюжине! Я думаю, что это вы делаете мне комплимент, леди Генри. А если это обвинение, то как я должен защищаться? Ведь настоящая леди никогда не будет хвастаться своей победой, не так ли?
– И я, конечно, не стану, – парировала она. – Но знаете, я попрошу Чарити выяснить все это для меня. Она умеет хранить секреты.
– Готов вам верить, – согласился Тиндейл и взглянул искоса на рыжую особу, глаза которой вспыхнули в этот момент золотистыми искорками. – Но не думаете ли вы, что маневр этот, хм-м… не очень спортивный, может быть?
– Фи! Спортивное поведение это исключительно для мужчин, – заявила она, махнув рукой. – Только Чарити единственная из всех женщин, которая придерживается этих правил – независимо от того, что болтают сплетницы. Как слабый пол, мы не можем позволить себе такую роскошь. Когда имеешь дело с мужчинами, годится любое оружие.
– И тут у вас полный арсенал, – ответил он, галантно поклонившись. – Это очень интересная тема, убежден, что ее можно было бы с успехом развить, но, боже мой, я вижу, как моим вниманием хочет завладеть моя кузина, а потому, к великому сожалению, я должен отложить на время это удовольствие, откланяться и уйти. Ваш покорный слуга, леди Генри. И ваш тоже, миссис Робардс. Передайте Гарри, что я обязательно разузнаю об этом коне, который ему очень нравится, и скоро зайду поговорить.
Чарити проводила взглядом стройную высокую фигуру лорда Тиндейла.
Он направлялся к леди в красном. Затем Чарити посмотрела на свою подругу.
Леди Генри спросила:
– Не правда ли, Тиндейл самый восхитительный и опасный мужчина?
– Собственно, должна признаться, что ни одно из этих определений не пришло мне в голову при нашей встрече с ним. У него прекрасная речь, конечно. И он, возможно, даже провоцирует иногда. Но эта его ленивая манера указывает скорее… э-э… на шутливый характер, чем на что-либо действительно угрожающее.
– Я не имела в виду такую угрозу, дурочка. Хотя Гарри утверждает, что Тиндейл самый грозный боксер. Но я имела в виду, что он обладает тем особенным шармом, который так опасен для женщин.
– Я бы не говорила в данном случае о «шарме». Согласна, что лорд Тиндейл законченный ловелас. Но уверена, любая женщина распознает флирт, и это будет предупреждением для нее, чтобы призвать свой здравый смысл и защититься от такого мужчины.
– Поэтому я и употребила также слово – «особенный»! Женщины не могут устоять против него. Гарри тридцать один год, а Тиндейл немного старше, и все женщины охотятся за ним с тех пор, как он закончил Оксфорд. Однако он тщательно избегает все ловушки, которые расставляют ему вдовы, заботливые мамаши и первые красавицы всех сезонов.
– Скорее всего, он из тех мужчин, которые ненавидят женщин, – небрежно сказала Чарити.
Хотя она знала, что это неправда.
Присцила даже подняла удивленно брови и ответила на это так:
– Если бы я поверила, что ты сама не отрицаешь такую глупую версию, то сказала бы тогда, что тебе пора в Бедлам, моя милая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22