Напоследок спросил, интересы какой фирмы представляет мадам. Мадам представляла исключительно свои интересы.
Процедив сквозь зубы «sorry», Патрик ретировался за занавеску.
Линда опять скорректировала свою тактику и ринулась на поиски удачи к немцам. Переговоры шли самым наилучшим образом до того самого момента, когда Линда опять предложила неофициальную сделку. И вновь она услышала «sorry», и вновь представитель уважаемой фирмы, больше всего на свете ценивший свой авторитет в деловых кругах, скрылся за занавеской, даже не обменявшись со странной дамой визитными карточками.
Конечно, Линда могла бы заблаговременно открыть какую-нибудь липовую фирму, завести счет в банке и наклепать сувениров с логотипом своей мифической компании. Это было вполне реально даже при отсутствии и паспорта, и гражданства, и даже человеческой природы как таковой. Однако Линда не стала этого делать, понимая, что с ее пятьюдесятью тысячами долларов, которые она взяла у Максима на карманные расходы, нечего и мечтать о заключении официальной сделки. На одни лишь представительские расходы в этом случае необходимо будет угробить не менее десяти штук.
Поэтому она этакой наивной аферисткой совалась в самые разнообразные фирмы в надежде на то, что где-нибудь дело да выгорит каким-нибудь чудесным непредсказуемым образом. Ну, вдруг. Мало ли.
Но не выгорело оно ни у шведов, ни у французов, ни у норвежцев, ни у, естественно, японцев, ни тем более у чрезвычайно щепетильных англичан. Линда ходила от стенда к стенду. Говорила одни и те же слова. Жестикулировала совершенно одинаково. Морщила лобик, улыбалась и удивленно вскидывала брови в одних и тех же местах. И пила, пила, бесконечно пила кофе. Отчего ей пришлось трижды заходить в дамскую комнату, чтобы освободить свою емкость для последующих чашек. И всюду был один и тот же результат: «sorry» — и шмыг за занавеску!
«Козлы, чистоплюи, выродки!» — мысленно ругала Линда своих собеседников. Но и только. Не драться же с ними тут?! Да и не дало бы это ничего. Так что ей пришлось довольствоваться констатацией любопытного эффекта: у нее, кажется, начинает выделяться что-то похожее на человеческий адреналин.
Линда прекрасно понимала, что общаться приходится с мелкой сошкой. Все эти люди, внешне такие важные, словно лорды, панически боятся лишиться работы. Поэтому соблазнить их на маленький шахер-махер гораздо сложнее, чем роботов, которых они привезли в Москву.
Вот если бы у нее был выход на директоров корпораций, а то и на председателей правлений, то из этого она сумела бы извлечь что-нибудь полезное для себя. Чем более высокий пост занимает биоробот, тем на большее преступление его можно толкнуть, врубив женское обаяние на полную катушку. А уж этого-то добра Линде было не занимать.
Однако где их искать, тех директоров? Ведь до них никак не добраться, поскольку Линду, на все лады звенящую в металлодетекторе Линду, в самолет не впустят ни при каких обстоятельствах.
Последнюю попытку Линда предприняла на итальянском стенде, где слегка потрепанный брюнет на протяжении всей беседы раздевал ее взглядом и трахал — опять же взглядом. Раздевал и трахал, раздевал и трахал, раздевал и трахал — глазами, глазами, глазами! Хоть она и не особенно его провоцировала.
И эта повышенная сексуальная возбудимость могла дать определенные результаты. Линда где-то читала, что итальянцы не столь щепетильны в делах корпоративной чести, как прочие европейские народы. Где-то читала она и про то, что в рейтинге чистоты ведения бизнеса, опубликованном международной организацией Transparency International, из ста исследованных стран Италия занимает лишь тридцать девятое место, совсем немного опережая такие весьма коррумпированные государства, как Перу, Иордания, Уругвай, Монголия и Бразилия.
И действительно, после предложения о частной сделке, к которому Линда присовокупила еще и намек на то, что сверх суммы в долларах исполнителю работы может быть уплачено также и иное вознаграждение, так сказать, нематериального характера, взгляд итальянца сделался еще более настойчивым, липким, почти материальным. Возмущенно фыркать и удалаться за занавеску он совсем не спешил.
«А ему, бедняге, уже, наверное, пора трусы менять», — подумала Линда.
Но и здесь в конечном итоге вышла осечка. Сексуально озабоченный итальянец сам не был программистом. А выступать в роли посредника между Линдой и исполнителем заказа он категорически отказался даже за «комиссионные нематериального характера». В этом случае возрастала вероятность разоблачения и потери работы.
И этот мастер бесконтактного секса все-таки сказал свое «sorry» и исчез за занавеской. Трус, тряпка, слабак. Как и все они.
И тут Линда начала вспоминать список Transparency International, прокручивая его в уме от конца к началу. Самой коррумпированной страной мира был Камерун. С этими можно было бы сговориться за пару сотен баксов. Но в Камеруне никаких роботов не было и быть не могло. Потом шли Нигерия, Индонезия, Азербайджан, Узбекистан, Танзания, Сербия, Парагвай, Кения, Уганда… Все это было не то, не делали там роботов. Киргизия…
Стоп — Пакистан! Вполне серьезная страна, имеющая ядерное оружие. Линда стремительно обежала всю выставку, однако ни одной пакистанской фирмы не обнаружила.
Продолжила движение по списку снизу вверх: Грузия, Албания, Эквадор… Россия! Россия занимала восемьдесят третью позицию и, следовательно, была очень перспективной для ловли рыбки в мутной воде. А российских стендов на выставке было предостаточно. Было из чего выбирать.
После сравнительного изучения экспозиций Линда остановила свой выбор на компании «Киберстан», выпускающей вполне интеллектуальные железяки, которые могли настраиваться на выполнение широкого круга операций в различных производствах — от самолетостроительного до химического и от мебельного до энергетического.
Линда, прочтя на бэдже скучавшего рядом с початой бутылкой виски аккуратного человека «Арнольд Стригунов», обратилась к нему на ломанном русском языке, имитируя американский акцент. Арнольд встрепенулся и просиял заученной на тренингах менеджерского состава улыбкой. И попытался заговорить по-английски. Однако очень быстро выяснилось, что английский язык русских клерков столь самобытен и причудлив, что на нем они способны общаться разве что между собой. Линда его успокоила, сказав, что она «часто бывать в Россия по трейдинговым делам и неплохо овладел язык, на который писать Лео Толстой и Эй-Пи Чехов».
Безошибочно нащупав в сумочке нужную визитку, Линда протянула Арнольду изящный пластиковый прямоугольничек, на котором на четырех ведущих мировых языках, включая русский, было солидно отпечатано: «д-р Джина Смит, генеральный продюсер телерадиокорпорации JBQ». Арнольд прочитал, налил в два стакана виски на донышко и, закрепив на лице стандартную улыбку, начал натужно скрипеть мозгами.
Дамочка, конечно, непрофильная. Не собирается же она открывать завод по производству сухогрузов или детских игрушек. Однако Америка есть Америка, и хоть что-нибудь с нее нужно постараться слупить. Если не контракт на поставку партии роботов, то хотя бы десятиминутную передачу про русских производителей высокотехнологичного оборудования.
Линда, проникнув мысленным взором за вполне профессиональную маску непроницаемости, натянутую на лицо Арнольда, без особых усилий прочла его мысли, сомнения и надежды. И, как психолог со стажем, взяла клиента в оборот. Да, конечно, она не является специалистом в столь сложной и интеллектуально насыщенной сфере, как производство киберов. У нее совсем другой профиль — продавать людям духовный продукт, который улучшает настроение, щекочет нервы, вселяет надежды, направляет на путь истинный и пропагандирует американский образ жизни. Однако создавать этот продукт в двадцать первом веке без использования хайтековских чудес невозможно.
И вот она, доктор телевизионного искусства, будучи ответственной за процветание и развитие своей корпорации, постоянно ищет новые возможности, чтобы улучшать настроение, щекотать нервы, вселять надежды, направлять на путь истинный и пропагандировать американский образ жизни. Да, конечно, американский хай-тек — лучший в мире. Но он уже начал приедаться американскому потребителю духовного продукта. Уже третья серия «Матрицы» была встречена американским налогоплательщиком гораздо прохладнее, чем вторая и тем более первая. Ну, а на третьем «Терминаторе» многие уже просто засыпали в зрительном зале. И Арни Шварценеггер, желая заполучить пост губернатора Калифорнии, был вынужден поклясться, что больше никогда не снимется в очередном фильме про сеющую смерть человекообразную машину.
Отслеживая эти печальные тенденции, доктор Смит пришла к выводу, что выход из кризиса необходимо искать на Востоке. Но не на буддийско-шаолиньском — все эти прибамбасы американского зрителя уже совсем достали, — а в России, в стране непредсказуемого Дао, где результаты никогда не совпадают с ожиданиями, а ответы откровенно глумятся над вопросами. Где американский хай-тек, в силу неведомых метафизических законов, начинает мутировать в направлении сноповязалки.
И, внимательно осмотрев продукцию «Киберстана», доктор Смит подозревает, что та может быть использована в грандиозном блокбастере про эволюцию мира машин, про естественный отбор, про восстание роботов и про установление нового порядка, в котором людям отведено весьма скромное место смазчиков механических сочленений.
В связи с этим доктор Смит хотела бы узнать, может ли «Киберстан» в обозримом будущем поставить столько же роботов, сколько статистов было занято в батальных сценах фильма «Ватерлоо»? И возможно ли придать роботам более устрашающий вид?
Арнольд, который прошел школу ведения переговоров не только на тренингах и семинарах, проводимых по американской методике, но и в реальных русских условиях, бессмысленных и беспощадных, ответил: «Нужно прикинуть. Но я полагаю, что можно».
Доктор Смит, издав удовлетворенный «о'кей», продолжила излагать свои планы по озолочению «Киберстана». В фильме, естественно, будет и любовная линия. Иначе зритель не в полной мере улучшит свое настроение, пощекочет нервы, обретет новые надежды, он не окончательно направится на путь истинный и не вполне уверует в американский образ жизни.
Так вот, доктору Смит нужна сексапильная кибервумен, от которой будет тащиться не только кибермэн, ее сексуальный партнер и товарищ по борьбе, но и все американские зрители любого пола, любого возраста и любой сексуальной ориентации. Эту электронную одалиску доктор Смит хотела бы заказать на «Киберстане». Это возможно?
«Уверен, что возможно, — завороженно глядя на Линду, ответил Арнольд. — Но… каковы ее параметры?»
Параметры доктор Смит сформулировала более чем лаконично. Она сложила губки бантиком, соединила пальцы правой руки в щепотку и с чувством поцеловала, предварив звук поцелуя затяжной буквой «Уууууу».
Арнольд кивнул, Арнольд произнес «о'кей». У Арнольда крыша уже не ехала, а буквально неслась со сверхзвуковой скоростью. Даже если он получит всего только один процент от суммы контракта, то обеспечены на всю жизнь будут и он, и его дети, и его внуки. Да даже одна десятая процента — и та будет совершенно запредельным, совершенно неземным счастьем! После такой удачи можно смело умирать!
Арнольд начал совать доктору Смит визитки. Вот, пожалуйста. Вот еще, если та потеряется. На всякий случай еще одна. И еще. А эту надо бы куда-нибудь в другое место… Линда, которую подзуживал веселый бес, чуть не спросила: «Куда, в трусы?»
Однако в тот же день заключить столь солидный контракт было невозможно. Необходимо встретиться с высшим руководством, привлечь к переговорам ведущих специалистов, экономистов, юристов. Пока же доктору Смит хотелось бы решить одну локальную проблему, которая не требует слишком больших усилий. Доктору Смит надо познакомиться с самым лучшим программистом фирмы, чтобы обсудить с ним один частный вопрос, который касается создания сценария с позиций мыслящей машины.
Арнольд насторожился. Как?! Какой-то хрен с горы получит от богатенькой американской дамочки крутые бабки, а он сам будет ни при чем?! Нет, этого допустить нельзя!
И он погнал пургу насчет корпоративных законов, которые не допускают неофициальных контактов с ведущими специалистами компании, потому что это может привести к утечке секретной информации.
Линда, понизив голос до доверительного шепота, предложила господину Стригунову небольшую частную сделку в размере трехсот долларов. Господин Стригунов почти беззвучно возмутился. Линда одним движением губ добавила еще двести, и сделка состоялась. Арнольд пообещал свести доктора Смит с лучшим программистом фирмы.
Линда предложила встретиться в девять вечера в «Бункере» на Тверской. «Нет, — сказал Арнольд, — там можно напороться на кого-нибудь из наших». Тогда Линда спросила, как насчет «Петровича» на Чистых прудах. И этот вариант был для Арнольда опасен. «О, я знаю такое место, где будет полная конспирация, — заявила Линда. — Это „Проект ОГИ“. Там так мерзко готовят, что туда не сунется ни один уважающий себя менеджер».
* * *
Увидев программиста, которого звали Виталиком, Линда несколько засомневалась. Это был совсем еще молодой человек, не более двадцати трех — двадцати пяти лет от роду. Однако это в нем было не самое настораживающее. Он выглядел как диджей, или цирковой артист, или рабочий сцены в театре, или журналист какого-нибудь молоднякового издания. Ну, максимум — модный дизайнер. В общем, типичный раздолбай. И совершенно невозможно было заподозрить, что он играет одну из ключевых ролей в солидной фирме, разрабатывающей и выпускающей хайтековскую продукцию.
На голове у Виталика была диковатая и ассимметричная двухцветная прическа, в ухе — серьга, да не одна, а целых три, плюс пирсинг в ноздре; из-за воротника на шею выползала многоцветная змея с трепетным раздвоенным жалом — тату.
Но пока ждали официантку по прозвищу Тартилла, Арнольд развеял все сомнения Линды. У Виталика за плечами было солидное образование — университетский мехмат, двухгодичный факультет программирования МИФИ и с блеском защищенная кандидатская диссертация. Была и победа в конкурсе, который знаменитый американский концерн IBM проводил в России для перекачивания русских мозгов в Силиконовую долину.
Однако ехать в Америку Виталик категорически отказался, заявив, что ему нечего делать в варварской стране, не прошедшей через опыт Средневековья и Возрождения. Ну, раз ты такой шибко умный, заявили ему в оргкомитете конкурса, то загибайся в своей России, где было не только Средневековье, но и Военный коммунизм. И не дали даже бакса рваного.
Виталик действительно был очень одаренным человеком. Не случайно в столь консервативном заведении, как «Киберстан», не только терпели его эксцентричность, но и снисходительно отнеслись к условному сроку, который Виталик схлопотал за взлом сервера Рокфеллеровского фонда.
Бесконвойный программист, внимая этому восторженному панегирику о себе, любимом, которым разразился Арнольд, сидел и самодовольно улыбался. И в то же время периферийным участком сознания, который всегда острее и чутче логического мышления, исследовал американку.
Она вполне могла оказаться интерполовкой, которая прилетела в Москву по его душу. А ему было чего опасаться. Далеко не все его «художества» по части попрания норм компьютерной безопасности были раскрыты. Просто после прокола с рокфеллеровским сервером Виталик стал заниматься своими противозаконными художествами не то что бы осмотрительней, но гораздо изощренней.
И он сидел, улыбался, молчал и изучал, готовый в случае возникновения опасности выкинуть что-нибудь этакое. А человек с нестандартным мышлением, не обремененный нравственными мерихлюндиями, способен на многое.
Наконец подползла Тартилла. Подползла и застыла с занесенной над блокнотом ручкой. Ни здравствуйте, ни чего желаете, вообще ни фига.
— Девушка, — сказала Линда, — вы глухонемая, что ли? Мы жестами разговаривать не умеем.
— Слушаю вас, — процедила сквозь зубы Тартилла.
— Поскольку у вас готовить не умеют, то принесите нам бутылку водки и травы.
— Какой травы? — выкатила глаза официантка.
— Ну, такая, соленая, — раздраженно сказала Линда. — Или у вас еще какая-нибудь есть?
— А, черемша, — сообразила заторможенная девушка.
И неторопливо двинулась на кухню, вполне оправдывая свое черепашье прозвище — не в смысле мудрости, а в отношении скорости.
— Ну-с, — задумчиво глядя вслед Тартилле, на чистейшем русском языке сказала Линда Арнольду, — у меня для вас есть две новости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23