— Или, Катя для тебя звучит все же лучше?
— Не обижайся. Катя — имя из моего далекого прошлого. Лотта звучит гораздо лучше. — Сергей улыбнулся и попытался сесть поудобнее, опираясь спиной об огромную подушку.
— Лотта, Лотта, — Сергей покатал на языке ее имя, — обалденное имя. Тебе очень идет.
— Льстец, — девочка потерлась стриженной макушкой о его плечо.
Прихлебывая кофе, Сергей украдкой пытался рассмотреть случайную знакомую получше. Первое впечатление от встречи в баре постепенно растворялось, уступая место любопытству, смешанному с изрядной долей влечения. Обладая хрупкой фигуркой, Лотта имела приятно очерченные бедра, красивые упругие грудки и двигалась с поистине кошачьей пластикой. Привалившись к его плечу, она крутила чашку у подбородка, вдыхая запах кофе и временами коротко поглядывая на Сергея поверх чашки.
Пауза затягивалась. Сергей допил кофе, потянулся.
— Похвастайся своим душем, если можно.
— Вторая дверь налево по коридору. Не стесняйся — Лотта снова улыбнулась поверх чашки. — Ничего не остается, попробую, — Сергей провел рукой по ее коротким светлым волосам.
Душ неприятно удивил Сергея полным отсутствием средств управления.
— Горячая вода, — произнес Сергей, и едва успел отскочить из-под струи кипятка.
— Теплая вода, — кипяток сменился едва теплой, почти холодной струей.
— Лучше так, чем никак, — решил Сергей, намыливая плечи.
Дверь за спиной тихо скользнула в сторону.
— Что, без клавиатуры не выходит? — раздался ехидный смешок Лотты.
— Теплый душ, температура 40 градусов, — громко произнесла она в сторону потолка и шагнула под струю, оттеснив Сергея к стене.
— Потереть спинку? — игриво спросила девушка, прижимаясь к нему телом, ставшим под струей теплой воды бархатистым. Горячие руки скользнули по бедрам, прошлись по низу его живота.
— Это не уже не спинка, — попытался пошутить в ответ Сергей, но голос предательски осип, слова были почти не слышны в шуме воды. Он неловко повернулся к Лотте, взял ее за плечи. Она смотрела на него снизу вверх, серые глаза казались бездонными. Сердце куда-то провалилось. На Сергея накатила волна дикого желания…
— Слушай, мне бы на работу надо заскочить, — наконец глянув на настенные часы, сказал Сергей.
— Сегодня же воскресенье! — попыталась остановить его Лотта.
— Да знаю, — немного раздраженно бросил он. — Работа такая, черт ее возьми. Надо забежать, проверить, как там и что. Я же сисадмин. Это управленцы живут по графику. А мы — незаметные серые ослики, крутим колесо день и ночь. И кормят нас, пока вода течет непрерывно.
Девушка засмеялась. Смех ее звучал удивительно мелодично.
— Мы в пригороде. Возьми ключи. Синий «Меркурий». Машину оставишь у бара, бармен за ней присмотрит. Завтра заберу.
— Спасибо. — он взялся за ручку двери.
— Позвонишь? — немного грустно улыбнулась Лотта, старательно делая вид, что спрашивает из вежливости.
— Конечно. Обязательно. — Сергей чмокнул подставленную щеку и улыбнулся. — Пока, Лотта. У тебя правда красивое имя.
Она кивнула в ответ:
— Пока, Серж.
4
Сидя в стильном темно-синем «Меркурии», Сергей почти не ощущал движения. Откинувшись на спинку сиденья, он рассеянно глядел на мелькавшую вдоль шоссе полосу леса.
— Время прибытия? — уточнил он у автопилота.
— Расчетное время въезда в Джорджтаун — 13:45. Расчетное время прибытия к административному корпусу корпорации «Стилус» — 14:05. — солидным, под стать автомобилю, баритоном отозвался автопилот.
— Лотта. Действительно красивое имя… — Сергей мечтательно зажмурился.
— Расслабился, и хватит, — он попытался в очередной раз прийти в себя, — девочка из компании Джима, этим все сказано. Отдохнули и разбежались, — и снова представлял ее серые глаза, ощущал горячие прикосновения ее бедер…
Мелькнул плакат «Добро пожаловать в Джорджтаун». Машина влилась в городской поток и, лавируя на перекрестках, направилась к центру города. Административный корпус компании располагался почти в самом центре, напротив парка с теннисными кортами и полями для игры в гольф. До него оставалось проехать всего пару кварталов, когда автопилот сообщил:
— Мы остановлены дорожной полицией. Пожалуйста, приготовьте документы и оставайтесь на месте до прибытия офицера полиции.
Бело — серый приземистый «Форд-Капоне», сияя мигалками, обогнал машину Сергея и перегородил дорогу. Тучный немолодой полицейский в рубашке с расстегнутым воротом, придерживая кобуру, постучал в дверцу.
— Пожалуйста, сэр, предъявите ваше удостоверение и документы на машину.
— Добрый день. Пожалуйста, офицер, — Сергей протянул свою идентификационную карту.Сканер в руках полицейского тихо пискнул.
— Господин Пи-е-тровский? Пожалуйста, документы на машину. — Коп смотрел куда-то мимо Сергея.
— Мне ее дали на время.
— Кто?
— Хозяйка.
— Ее фамилия?
— Офицер, я знаю только имя. Ее зовут Лотта. Она живет в пригороде. Я расстался с ней чуть больше получаса назад. Вы можете ей позвонить.
— Понятно. Пожалуйста, выйдите из машины. — Перед капотом возник второй полицейский, облаченный в глухой бронежилет и с коротким карабином в руках. Сквозь синевато поблескивающее бронестекло шлема смутно виднелось худощавое лицо.
— Сэр, мы не хотим осложнений. Пожалуйста, выйдите из машины и положите руки на капот. Надеюсь, это недоразумение быстро разрешится.
— Конечно, офицер, — Сергей выбрался на тротуар и послушно расставив ноги, дал себя обыскать.
Сзади подкатился массивный оранжевый эвакуатор и начал сноровисто затягивать «Меркурий» на свою грузовую платформу.
— Сэр, вы временно задержаны по подозрению в угоне, — молодой полицейский застегнул на запястьях Сергея легкие пластиковые наручники. — Вам придется проехать с нами.
Задняя дверца «Форда» захлопнулась за Сергеем.
— Не дергайся, парень, — подмигнул с переднего сиденья пожилой коп. — Разберемся.
Взвыв сиреной, «Форд» рванул с места.
Камера, куда поместили Сергея, напоминала отсек космического корабля. Овальная металлическая дверь, тихо скользнувшая на место, как только его втолкнули внутрь, только дополняла это ощущение. Низкий полукруглый потолок со светящимся матовым плафоном, глубокое овальное кресло, прикрученное к полу в центре помещения. Окон нет. На месте двери — едва заметная щель. Напротив, в небольшой стенной нише — крохотный белый унитаз под металлической раковиной.
Сергей колупнул пальцем серую поверхность стены. Она оказалась неожиданно упругой и теплой. Попробовав ходить по камере, он быстро оставил это занятие — мешало массивное кресло. При желании можно было протиснуться мимо него боком, но и только. Сев в кресло, он вытянул ноги и задумался.
Интересно, какого черта происходит? Какой угон? Почему ему не дали позвонить Лотте? Одного ее слова было бы достаточно, чтобы все разъяснилось. И почему его посадили в одиночную камеру? Насколько Сергей мог судить о таких вещах, временно задержанных скопом помещали в «обезьянник» — большое помещение со скамьей и решетчатой стеной, которое они прошли, минуя комнату дежурного, — а потом по одному вызывали на допрос и составляли протокол. Кроме туманного «Разберемся, парень», никто так и не удосужился ничего ему сообщить. Прямо из машины, мимо равнодушного дежурного его провели по коридору, отобрали часы, бумажник, документы, сняли наручники и втолкнули в камеру. На все вопросы — тычок в спину от идущего сзади копа.
Прошло почти три часа. Спину ломило от неудобной позы. Голова нещадно болела. Желудок свело от голода. Чашка кофе натощак — не слишком сытный завтрак. Подойдя к двери, Сергей попробовал постучать. Кулак упруго бился о серый изоляционный материал, почти не производя шума.
— Дьявол, они про меня забыли, что-ли? Эй, кто-нибудь! Есть кто живой?
— Есть, есть, — отозвался где-то под потолком невидимый голос. — Чего орешь-то?
— Есть хочу. Требую адвоката. И я имею право на один звонок. — Сергей задрал голову, пытаясь увидеть глазок камеры.
— Ты чего, книг начитался, парень? — голос звучал удивленно. — Есть тебе не положено — ты задержанный, а не арестованный, тебя пока в разнарядке нету. А что касаемо адвоката — будет тебе адвокат. Утром, на суде. А сейчас сиди тихо, и радуйся, пока Стетсон о тебе не вспомнил.
— Какой еще, на хрен, Стетсон! Вызовите адвоката! Дайте мне позвонить! Почему меня не допросили? — зло проорал Сергей в потолок.
— Блин, а ты упертый. Ну смотри, тебе виднее. — голос пропал.
Попинав невидимую дверь и отбив ногу, Сергей снова уселся в кресло.
— Встать! Руки за спину. Отойти от двери, — ожил динамик.
Дверь съехала в сторону. В проеме, поигрывая шоковой дубинкой, стоял тот же пожилой коп, что задерживал Сергея.
— Говорят, тебе неймется, — ухмыльнулся он. От его былого добродушия не осталось и следа. Снова стянув руки Сергея мягкими пластиковыми наручниками, он резко дернул его в коридор.
— Пошли, милок. Говорить будем.
От мощного тычка в спину Сергей едва не растянулся на полу. — Ты давай полегче, — вызверился он, и тут же боль от удара шоковой дубинкой заволокла глаза красной пеленой. Помотав головой, Сергей оперся плечом о стену.
— Делай, что говорят, парень, и все будет хорошо, — посоветовал коп, недобро прищурившись. — Давай вперед.
Они поднялись по узкой лестнице на второй этаж. Просторный зал был разгорожен стеклянными перегородками. На некоторых из них висели горизонтальные жалюзи. Пахло несвежим бульоном для подкормки нейросети и почему-то пыльными бумагами.
— Блин, прямо как в старом кино, — подумал Сергей.
За одним из столов, прихлебывая кофе из большой кружки и не обращая внимания на вошедших, свободной рукой тыкал по клавишам полицейский в расстегнутой форменной рубахе.
— Садись, — Стетсон втолкнул его в ближайший стеклянный закуток.
Усевшись напротив, коп внимательно посмотрел на Сергея.
— Не знаю, на что ты надеешься, парень, но в твоем положении я бы вел себя потише. Я посмотрел твое дело. Ты окончил колледж, вроде не чета уличной шпане. Проблем с полицией у тебя не было, может и выкрутишься, если повезет. А будешь бузить — пришью статью о сопротивлении при аресте, и загремишь на полную катушку. Понял? — взгляд полицейского буравил глаза.
— В моем положении? — переспросил Сергей. — В каком еще положении? За что меня задержали?
Полицейский щелкнул клавишей компьютера. Поиграл клавиатурой. Развернул пластинку монитора в сторону Сергея.
— В каком положении? В дерьмовом положении, дружок. Вот заявление хозяина машины, на которой тебя задержали, об угоне. Вот акт экспертизы о наличии твоих отпечатков по всему салону. Вот фото автоматических камер на въезде в город, где ты четко виден за рулем. Вот показания свидетелей, присутствующих при твоем задержании. Вот запись твоего задержания, где ты врешь, что одолжил машину. — заскорузлый палец тыкал в сенсорный экран, выдергивая все новые и новые документы.
— Я могу позвонить адвокату? — спросил Сергей.
— Сколько угодно. Можешь даже звякнуть в «Стилус», вдруг твой шеф расщедрится и отправит тебе юриста компании. Это будет всяко лучше того похмельного неудачника, которого тебе предоставят бесплатно. Только я тебе вот что скажу — херня это все, парень. Знаешь, что тебе светит за угон? Три года принудительных работ. Если твой адвокатишка расстарается, и выдавит из судьи слезинку-другую, может тебе и скостят годик. Только такому, как ты, там и года хватит. Знаешь, что такое принудительные работы?
Сергей кивнул. Принудительными работами на планете Джорджия называлась банальная каторга, на которой заключенные по двенадцать часов в день работали в шахтах на Южном материке. Поговаривали, что больше трех-четырех лет там не выживал никто.
— Потом, если сдюжишь и не выхаркаешь свои легкие, — продолжал полицейский, — поражение в правах. Ты не сможешь голосовать, тебе запретят проживание в крупных городах, о теплой работе тоже можешь забыть. Такие как ты, остаток жизни работают на уборке урожая, а в межсезонье пропивают свои гроши в дешевых забегаловках.
— Может, хватит, офицер? — Сергей откинулся на спинку стула. Наручники сдавливали запястья, мешали сидеть. — Пишите, что положено, и не читайте мне сказки. И вызовите адвоката.
— Я тебе не офицер, парень. Это дерьмо оставь для патрульных мальчиков. Я — сержант, и фамилия мне — Стетсон. Ясно?
— Ясно. Стетсон — это такая шляпа с полями. Для ковбоев. — Сергей ухмыльнулся.
Стетсон покивал, молча глядя на него своими умными глазами.
— Хорошо держишься, дружок. Ничего, скоро пройдет — он улыбнулся одними губами. Глаза его при этом остались серьезными. — Ладно, давай закончим с этим.
— Фамилия?
— Петровский.
— Имя? — сержант, быстро колотя по клавишам, начал составлять протокол.
5
Ночь он провел, скрючившись в кресле той же камеры. Спать в нем было невозможно, и всю ночь Сергей балансировал в зыбком полусне-полубреду, то и дело пытаясь устроиться поудобнее. Под утро, с трудом продрав покрасневшие глаза, он умылся холодной водой из раковины, пригладил волосы, и крикнул, обращаясь к потолку:
— Эй, на вахте! Долго еще ждать?
— Недолго, родной, недолго, — издевательским голосом ответил динамик, — Сейчас Стетсон допьет кофе и повезет тебя к началу новой жизни.
Компания действительно предоставила Сергею своего адвоката, чем изрядно удивила его. Он и не знал, что за неполный год работы успел так укрепиться в постоянно меняющемся коллективе. Час работы юриста компании стоил больше недельного жалования Сергея.
— Снимите с моего подзащитного наручники, — сразу же потребовал адвокат — коротконогий упитанный живчик в хорошем сером костюме и золотых очках, — он не сопротивлялся при аресте и не представляет опасности для общества.
Стетсон пожал плечами и молча сдернул с запястьев Сергея ненавистный кусок пластика. Адвокат присел на скамейку в коридоре суда и начал знакомиться с делом, быстро пролистывая документы на экране органайзера. — Так, так, интересно, — временами бормотал он и поглядывал на Сергея.
Очередь в суд продвигалась быстро. Каждые пять-десять минут из зала выводили очередного бедолагу.
— Ну что? — спрашивали его из очереди.
— Год каторги…
— Полгода тюрьмы…
— Три года…
— Отмазался… — счастливчика проводили восхищенным свистом.
Сергей внезапно ощутил, что ни адвокат компании, ни сам господь бог не смогут вытащить его из этой переделки. Если вчера происходящее казалось ему недоразумением, способным разрешиться за час-другой, то сейчас, стоя у дверей в зал суда и производя нехитрый подсчет, он понял — все, что говорил сержант — реально. Статистика решений судьи говорила сама за себя. Он понял, что этот мир, каким он привык его воспринимать, кончается, и начинается другой, чужой и страшный, здорово смахивающий на ад.
Все дело было в том, что процветание Джорджии основывалось на богатейших залежах трансурановых руд. Городок Эскудо в экваториальной части материка Южный, где были сосредоточены залежи, по сути, представлял собой большой вахтовый поселок. Тем не менее, именно он являлся основой экономики планеты с двадцатимиллионным населением. Вереницы большегрузных транспортов круглосуточно доставляли руду с шахт на обогатительные фабрики. Оттуда обогащенная руда челноками поднималась на орбиту, после чего развозилась на промышленные планеты огромными автоматическими грузовозами. В этой отлаженной цепочке было лишь одно слабое звено — катастрофическая нехватка рабочей силы на участках добычи. Проблема решалась с циничной простотой — транспорты с осужденными на “исправительные работы” шли на Джорджию непрерывной цепочкой. Таким образом, убивалось сразу два зайца — правительства имперских планет избавлялись от необходимости содержать огромные исправительные заведения, а компания “Стилус”, являющаяся основным игроком на рынке добычи, получала практически даровую рабочую силу. Смертность среди заключенных была такова, что через несколько лет выживали единицы. Именно такие “исправительные работы” подразумевались при любом приговоре. Планета Джорджия поедала расходный материал со скоростью в несколько десятков тысяч душ ежегодно. Судя по всему, Сергею предстояло вскоре пополнить эту бесконечную цепочку.
Заметив его состояние, Стетсон поманил Сергея пальцем.
— Не хочется туда? — сержант кивнул на двери, куда в это время вводили очередную жертву — немолодого уличного торговца наркотиками.
— А есть выбор? — скептически хмыкнул Сергей.
— Выбор есть всегда, — Стетсон достал из папки тонкую пачку листов, заполненных убористым текстом и украшенных имперскими орлами.
— Слушай, парень. Согласись, глупо из-за прихоти смазливой сучки харкать кровью в шахте. Так и быть — я готов тебе помочь. Это — стандартный трехлетний армейский контракт.
1 2 3 4 5 6 7 8
— Не обижайся. Катя — имя из моего далекого прошлого. Лотта звучит гораздо лучше. — Сергей улыбнулся и попытался сесть поудобнее, опираясь спиной об огромную подушку.
— Лотта, Лотта, — Сергей покатал на языке ее имя, — обалденное имя. Тебе очень идет.
— Льстец, — девочка потерлась стриженной макушкой о его плечо.
Прихлебывая кофе, Сергей украдкой пытался рассмотреть случайную знакомую получше. Первое впечатление от встречи в баре постепенно растворялось, уступая место любопытству, смешанному с изрядной долей влечения. Обладая хрупкой фигуркой, Лотта имела приятно очерченные бедра, красивые упругие грудки и двигалась с поистине кошачьей пластикой. Привалившись к его плечу, она крутила чашку у подбородка, вдыхая запах кофе и временами коротко поглядывая на Сергея поверх чашки.
Пауза затягивалась. Сергей допил кофе, потянулся.
— Похвастайся своим душем, если можно.
— Вторая дверь налево по коридору. Не стесняйся — Лотта снова улыбнулась поверх чашки. — Ничего не остается, попробую, — Сергей провел рукой по ее коротким светлым волосам.
Душ неприятно удивил Сергея полным отсутствием средств управления.
— Горячая вода, — произнес Сергей, и едва успел отскочить из-под струи кипятка.
— Теплая вода, — кипяток сменился едва теплой, почти холодной струей.
— Лучше так, чем никак, — решил Сергей, намыливая плечи.
Дверь за спиной тихо скользнула в сторону.
— Что, без клавиатуры не выходит? — раздался ехидный смешок Лотты.
— Теплый душ, температура 40 градусов, — громко произнесла она в сторону потолка и шагнула под струю, оттеснив Сергея к стене.
— Потереть спинку? — игриво спросила девушка, прижимаясь к нему телом, ставшим под струей теплой воды бархатистым. Горячие руки скользнули по бедрам, прошлись по низу его живота.
— Это не уже не спинка, — попытался пошутить в ответ Сергей, но голос предательски осип, слова были почти не слышны в шуме воды. Он неловко повернулся к Лотте, взял ее за плечи. Она смотрела на него снизу вверх, серые глаза казались бездонными. Сердце куда-то провалилось. На Сергея накатила волна дикого желания…
— Слушай, мне бы на работу надо заскочить, — наконец глянув на настенные часы, сказал Сергей.
— Сегодня же воскресенье! — попыталась остановить его Лотта.
— Да знаю, — немного раздраженно бросил он. — Работа такая, черт ее возьми. Надо забежать, проверить, как там и что. Я же сисадмин. Это управленцы живут по графику. А мы — незаметные серые ослики, крутим колесо день и ночь. И кормят нас, пока вода течет непрерывно.
Девушка засмеялась. Смех ее звучал удивительно мелодично.
— Мы в пригороде. Возьми ключи. Синий «Меркурий». Машину оставишь у бара, бармен за ней присмотрит. Завтра заберу.
— Спасибо. — он взялся за ручку двери.
— Позвонишь? — немного грустно улыбнулась Лотта, старательно делая вид, что спрашивает из вежливости.
— Конечно. Обязательно. — Сергей чмокнул подставленную щеку и улыбнулся. — Пока, Лотта. У тебя правда красивое имя.
Она кивнула в ответ:
— Пока, Серж.
4
Сидя в стильном темно-синем «Меркурии», Сергей почти не ощущал движения. Откинувшись на спинку сиденья, он рассеянно глядел на мелькавшую вдоль шоссе полосу леса.
— Время прибытия? — уточнил он у автопилота.
— Расчетное время въезда в Джорджтаун — 13:45. Расчетное время прибытия к административному корпусу корпорации «Стилус» — 14:05. — солидным, под стать автомобилю, баритоном отозвался автопилот.
— Лотта. Действительно красивое имя… — Сергей мечтательно зажмурился.
— Расслабился, и хватит, — он попытался в очередной раз прийти в себя, — девочка из компании Джима, этим все сказано. Отдохнули и разбежались, — и снова представлял ее серые глаза, ощущал горячие прикосновения ее бедер…
Мелькнул плакат «Добро пожаловать в Джорджтаун». Машина влилась в городской поток и, лавируя на перекрестках, направилась к центру города. Административный корпус компании располагался почти в самом центре, напротив парка с теннисными кортами и полями для игры в гольф. До него оставалось проехать всего пару кварталов, когда автопилот сообщил:
— Мы остановлены дорожной полицией. Пожалуйста, приготовьте документы и оставайтесь на месте до прибытия офицера полиции.
Бело — серый приземистый «Форд-Капоне», сияя мигалками, обогнал машину Сергея и перегородил дорогу. Тучный немолодой полицейский в рубашке с расстегнутым воротом, придерживая кобуру, постучал в дверцу.
— Пожалуйста, сэр, предъявите ваше удостоверение и документы на машину.
— Добрый день. Пожалуйста, офицер, — Сергей протянул свою идентификационную карту.Сканер в руках полицейского тихо пискнул.
— Господин Пи-е-тровский? Пожалуйста, документы на машину. — Коп смотрел куда-то мимо Сергея.
— Мне ее дали на время.
— Кто?
— Хозяйка.
— Ее фамилия?
— Офицер, я знаю только имя. Ее зовут Лотта. Она живет в пригороде. Я расстался с ней чуть больше получаса назад. Вы можете ей позвонить.
— Понятно. Пожалуйста, выйдите из машины. — Перед капотом возник второй полицейский, облаченный в глухой бронежилет и с коротким карабином в руках. Сквозь синевато поблескивающее бронестекло шлема смутно виднелось худощавое лицо.
— Сэр, мы не хотим осложнений. Пожалуйста, выйдите из машины и положите руки на капот. Надеюсь, это недоразумение быстро разрешится.
— Конечно, офицер, — Сергей выбрался на тротуар и послушно расставив ноги, дал себя обыскать.
Сзади подкатился массивный оранжевый эвакуатор и начал сноровисто затягивать «Меркурий» на свою грузовую платформу.
— Сэр, вы временно задержаны по подозрению в угоне, — молодой полицейский застегнул на запястьях Сергея легкие пластиковые наручники. — Вам придется проехать с нами.
Задняя дверца «Форда» захлопнулась за Сергеем.
— Не дергайся, парень, — подмигнул с переднего сиденья пожилой коп. — Разберемся.
Взвыв сиреной, «Форд» рванул с места.
Камера, куда поместили Сергея, напоминала отсек космического корабля. Овальная металлическая дверь, тихо скользнувшая на место, как только его втолкнули внутрь, только дополняла это ощущение. Низкий полукруглый потолок со светящимся матовым плафоном, глубокое овальное кресло, прикрученное к полу в центре помещения. Окон нет. На месте двери — едва заметная щель. Напротив, в небольшой стенной нише — крохотный белый унитаз под металлической раковиной.
Сергей колупнул пальцем серую поверхность стены. Она оказалась неожиданно упругой и теплой. Попробовав ходить по камере, он быстро оставил это занятие — мешало массивное кресло. При желании можно было протиснуться мимо него боком, но и только. Сев в кресло, он вытянул ноги и задумался.
Интересно, какого черта происходит? Какой угон? Почему ему не дали позвонить Лотте? Одного ее слова было бы достаточно, чтобы все разъяснилось. И почему его посадили в одиночную камеру? Насколько Сергей мог судить о таких вещах, временно задержанных скопом помещали в «обезьянник» — большое помещение со скамьей и решетчатой стеной, которое они прошли, минуя комнату дежурного, — а потом по одному вызывали на допрос и составляли протокол. Кроме туманного «Разберемся, парень», никто так и не удосужился ничего ему сообщить. Прямо из машины, мимо равнодушного дежурного его провели по коридору, отобрали часы, бумажник, документы, сняли наручники и втолкнули в камеру. На все вопросы — тычок в спину от идущего сзади копа.
Прошло почти три часа. Спину ломило от неудобной позы. Голова нещадно болела. Желудок свело от голода. Чашка кофе натощак — не слишком сытный завтрак. Подойдя к двери, Сергей попробовал постучать. Кулак упруго бился о серый изоляционный материал, почти не производя шума.
— Дьявол, они про меня забыли, что-ли? Эй, кто-нибудь! Есть кто живой?
— Есть, есть, — отозвался где-то под потолком невидимый голос. — Чего орешь-то?
— Есть хочу. Требую адвоката. И я имею право на один звонок. — Сергей задрал голову, пытаясь увидеть глазок камеры.
— Ты чего, книг начитался, парень? — голос звучал удивленно. — Есть тебе не положено — ты задержанный, а не арестованный, тебя пока в разнарядке нету. А что касаемо адвоката — будет тебе адвокат. Утром, на суде. А сейчас сиди тихо, и радуйся, пока Стетсон о тебе не вспомнил.
— Какой еще, на хрен, Стетсон! Вызовите адвоката! Дайте мне позвонить! Почему меня не допросили? — зло проорал Сергей в потолок.
— Блин, а ты упертый. Ну смотри, тебе виднее. — голос пропал.
Попинав невидимую дверь и отбив ногу, Сергей снова уселся в кресло.
— Встать! Руки за спину. Отойти от двери, — ожил динамик.
Дверь съехала в сторону. В проеме, поигрывая шоковой дубинкой, стоял тот же пожилой коп, что задерживал Сергея.
— Говорят, тебе неймется, — ухмыльнулся он. От его былого добродушия не осталось и следа. Снова стянув руки Сергея мягкими пластиковыми наручниками, он резко дернул его в коридор.
— Пошли, милок. Говорить будем.
От мощного тычка в спину Сергей едва не растянулся на полу. — Ты давай полегче, — вызверился он, и тут же боль от удара шоковой дубинкой заволокла глаза красной пеленой. Помотав головой, Сергей оперся плечом о стену.
— Делай, что говорят, парень, и все будет хорошо, — посоветовал коп, недобро прищурившись. — Давай вперед.
Они поднялись по узкой лестнице на второй этаж. Просторный зал был разгорожен стеклянными перегородками. На некоторых из них висели горизонтальные жалюзи. Пахло несвежим бульоном для подкормки нейросети и почему-то пыльными бумагами.
— Блин, прямо как в старом кино, — подумал Сергей.
За одним из столов, прихлебывая кофе из большой кружки и не обращая внимания на вошедших, свободной рукой тыкал по клавишам полицейский в расстегнутой форменной рубахе.
— Садись, — Стетсон втолкнул его в ближайший стеклянный закуток.
Усевшись напротив, коп внимательно посмотрел на Сергея.
— Не знаю, на что ты надеешься, парень, но в твоем положении я бы вел себя потише. Я посмотрел твое дело. Ты окончил колледж, вроде не чета уличной шпане. Проблем с полицией у тебя не было, может и выкрутишься, если повезет. А будешь бузить — пришью статью о сопротивлении при аресте, и загремишь на полную катушку. Понял? — взгляд полицейского буравил глаза.
— В моем положении? — переспросил Сергей. — В каком еще положении? За что меня задержали?
Полицейский щелкнул клавишей компьютера. Поиграл клавиатурой. Развернул пластинку монитора в сторону Сергея.
— В каком положении? В дерьмовом положении, дружок. Вот заявление хозяина машины, на которой тебя задержали, об угоне. Вот акт экспертизы о наличии твоих отпечатков по всему салону. Вот фото автоматических камер на въезде в город, где ты четко виден за рулем. Вот показания свидетелей, присутствующих при твоем задержании. Вот запись твоего задержания, где ты врешь, что одолжил машину. — заскорузлый палец тыкал в сенсорный экран, выдергивая все новые и новые документы.
— Я могу позвонить адвокату? — спросил Сергей.
— Сколько угодно. Можешь даже звякнуть в «Стилус», вдруг твой шеф расщедрится и отправит тебе юриста компании. Это будет всяко лучше того похмельного неудачника, которого тебе предоставят бесплатно. Только я тебе вот что скажу — херня это все, парень. Знаешь, что тебе светит за угон? Три года принудительных работ. Если твой адвокатишка расстарается, и выдавит из судьи слезинку-другую, может тебе и скостят годик. Только такому, как ты, там и года хватит. Знаешь, что такое принудительные работы?
Сергей кивнул. Принудительными работами на планете Джорджия называлась банальная каторга, на которой заключенные по двенадцать часов в день работали в шахтах на Южном материке. Поговаривали, что больше трех-четырех лет там не выживал никто.
— Потом, если сдюжишь и не выхаркаешь свои легкие, — продолжал полицейский, — поражение в правах. Ты не сможешь голосовать, тебе запретят проживание в крупных городах, о теплой работе тоже можешь забыть. Такие как ты, остаток жизни работают на уборке урожая, а в межсезонье пропивают свои гроши в дешевых забегаловках.
— Может, хватит, офицер? — Сергей откинулся на спинку стула. Наручники сдавливали запястья, мешали сидеть. — Пишите, что положено, и не читайте мне сказки. И вызовите адвоката.
— Я тебе не офицер, парень. Это дерьмо оставь для патрульных мальчиков. Я — сержант, и фамилия мне — Стетсон. Ясно?
— Ясно. Стетсон — это такая шляпа с полями. Для ковбоев. — Сергей ухмыльнулся.
Стетсон покивал, молча глядя на него своими умными глазами.
— Хорошо держишься, дружок. Ничего, скоро пройдет — он улыбнулся одними губами. Глаза его при этом остались серьезными. — Ладно, давай закончим с этим.
— Фамилия?
— Петровский.
— Имя? — сержант, быстро колотя по клавишам, начал составлять протокол.
5
Ночь он провел, скрючившись в кресле той же камеры. Спать в нем было невозможно, и всю ночь Сергей балансировал в зыбком полусне-полубреду, то и дело пытаясь устроиться поудобнее. Под утро, с трудом продрав покрасневшие глаза, он умылся холодной водой из раковины, пригладил волосы, и крикнул, обращаясь к потолку:
— Эй, на вахте! Долго еще ждать?
— Недолго, родной, недолго, — издевательским голосом ответил динамик, — Сейчас Стетсон допьет кофе и повезет тебя к началу новой жизни.
Компания действительно предоставила Сергею своего адвоката, чем изрядно удивила его. Он и не знал, что за неполный год работы успел так укрепиться в постоянно меняющемся коллективе. Час работы юриста компании стоил больше недельного жалования Сергея.
— Снимите с моего подзащитного наручники, — сразу же потребовал адвокат — коротконогий упитанный живчик в хорошем сером костюме и золотых очках, — он не сопротивлялся при аресте и не представляет опасности для общества.
Стетсон пожал плечами и молча сдернул с запястьев Сергея ненавистный кусок пластика. Адвокат присел на скамейку в коридоре суда и начал знакомиться с делом, быстро пролистывая документы на экране органайзера. — Так, так, интересно, — временами бормотал он и поглядывал на Сергея.
Очередь в суд продвигалась быстро. Каждые пять-десять минут из зала выводили очередного бедолагу.
— Ну что? — спрашивали его из очереди.
— Год каторги…
— Полгода тюрьмы…
— Три года…
— Отмазался… — счастливчика проводили восхищенным свистом.
Сергей внезапно ощутил, что ни адвокат компании, ни сам господь бог не смогут вытащить его из этой переделки. Если вчера происходящее казалось ему недоразумением, способным разрешиться за час-другой, то сейчас, стоя у дверей в зал суда и производя нехитрый подсчет, он понял — все, что говорил сержант — реально. Статистика решений судьи говорила сама за себя. Он понял, что этот мир, каким он привык его воспринимать, кончается, и начинается другой, чужой и страшный, здорово смахивающий на ад.
Все дело было в том, что процветание Джорджии основывалось на богатейших залежах трансурановых руд. Городок Эскудо в экваториальной части материка Южный, где были сосредоточены залежи, по сути, представлял собой большой вахтовый поселок. Тем не менее, именно он являлся основой экономики планеты с двадцатимиллионным населением. Вереницы большегрузных транспортов круглосуточно доставляли руду с шахт на обогатительные фабрики. Оттуда обогащенная руда челноками поднималась на орбиту, после чего развозилась на промышленные планеты огромными автоматическими грузовозами. В этой отлаженной цепочке было лишь одно слабое звено — катастрофическая нехватка рабочей силы на участках добычи. Проблема решалась с циничной простотой — транспорты с осужденными на “исправительные работы” шли на Джорджию непрерывной цепочкой. Таким образом, убивалось сразу два зайца — правительства имперских планет избавлялись от необходимости содержать огромные исправительные заведения, а компания “Стилус”, являющаяся основным игроком на рынке добычи, получала практически даровую рабочую силу. Смертность среди заключенных была такова, что через несколько лет выживали единицы. Именно такие “исправительные работы” подразумевались при любом приговоре. Планета Джорджия поедала расходный материал со скоростью в несколько десятков тысяч душ ежегодно. Судя по всему, Сергею предстояло вскоре пополнить эту бесконечную цепочку.
Заметив его состояние, Стетсон поманил Сергея пальцем.
— Не хочется туда? — сержант кивнул на двери, куда в это время вводили очередную жертву — немолодого уличного торговца наркотиками.
— А есть выбор? — скептически хмыкнул Сергей.
— Выбор есть всегда, — Стетсон достал из папки тонкую пачку листов, заполненных убористым текстом и украшенных имперскими орлами.
— Слушай, парень. Согласись, глупо из-за прихоти смазливой сучки харкать кровью в шахте. Так и быть — я готов тебе помочь. Это — стандартный трехлетний армейский контракт.
1 2 3 4 5 6 7 8