А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

«Используй свой гнев, - подсказал внутренний голос. - Используй его, пусть он заострит твои чувства, пусть не даст оцепенеть от удара или похолодеть от страха. Злись, гневайся, в этом сейчас твоя жизнь».
К'Шук потянулся к эфесу огромного меча, висевшего у него за спиной.
– Вы понимаете, командор Сарпедон, что ваше поведение сейчас показало, какую угрозу вы представляете стабильности Империума. Инквизиция не может допустить, чтобы ваше существование и далее множило ваши грехи. Я уполномочен инквизитором Тсурасом провести вашу немедленную казнь.
Сарпедон знал, что они попытаются снова убить его, как уже хотели сделать это, запустив «Герион» и намереваясь покрыть огнем звездный форт. Так логично - он понял, что же на самом деле представляет собой Империум и теперь его слуги сделают все, пытаясь искоренить правду. Но теперь, когда перед ним открылась истина, здесь, в освященном веками зале «Вечного правосудия», он позволил своему гневу вновь взять верх. Кто-то воображал себя не просто равным Сарпедону, а выше него, кто-то позволил себе вынести ему смертный приговор - это уже граничило с откровенной непристойностью. Дениятос писал, что эмоции - враги простого солдата, но союзники космодесантника. Используй ненависть, направь ее, обрати в силу.
К'Шук вытащил меч, он казался невозможно легким в его массивных латных перчатках, и улучшенный слух Сарпедона уловил слабый шум маленьких антигравитационных моторов, когда лезвие пролетело над плечом дознавателя. Устройства поддержки, одно в рукоятке, другое в лезвии. Меч действительно был легким, его мог поднять и ребенок, но абсолютно несбалансированным и настолько трудным в обращении, что большинство трактатов по военному искусству считало подобное оружие абсолютно бесполезным в битве.
Но К'Шука послали сюда в качестве палача, он владел антигравитационным мечом в совершенстве, его искусство находилось за гранью человеческого понимания. Дознаватель вышел вперед и неожиданно нанес удар.
Подразделение Гивриллиана и отряд Инквизиции не двинулись с места. Вмешиваться в дуэль между обвинителем и обвиняемым не позволяли законы чести.
Лезвие взвизгнуло рядом с ухом Сарпедона, казалось, оно разрезало воздух, настолько было острым. Библиарий уклонился и вытащил энергетический посох, едва успев парировать очередной удар.
К'Шук владел оружием превосходно, делал выпады с такой быстротой и изяществом, которые приходят, только если тренироваться с детства. Тсурас, наверное, держал целый отряд постоянно обучающихся юных дознавателей и каждый раз находил какого-нибудь очередного К'Шука.
Сарпедон отступал, лезвие резало воздух перед ним, подобно молнии. Движения дознавателя были стремительными и точными. Укол в горло плавно переходил в атаку на плечо, и лезвие глубоко вонзилось в керамит доспеха, вспарывая его, как обыкновенную бумагу. К'Шук отбросил наплечник в сторону, провел красивый выпад Сарпедону в торс, который тот парировал широким замахом, на секунду открывшись.
Инквизитор снова закрутил меч, и в этот раз массивное широкое лезвие впилось библиарию в живот. Красная боль расплескалась по всему телу, из раны полилась кровь, но Сарпедон знал, что выживет, знал, что продолжит поединок. Он уже получал тысячи ранений и понимал, какие способны его действительно замедлить.
Более того, он знал, как победить. К'Шук был подобен молнии, а его меч казался совершенным оружием, с которым десантник еще никогда не встречался, но техника дознавателя превосходила разнообразие его приемов. Какую бы древнюю систему боя ни использовал инквизитор, она основывалась на замысловатой серии ударов, которые позволяли ее последователям применять невесомый меч в гневе. В ней сплелись миллионы вариаций на тысячу приемов, но все они сейчас жили здесь, в ногах К'Шука, передвигающихся по полу, в ярких фигурах, создаваемых лезвием, рассекающим воздух. Полуотступ назад становился прологом к боковому выпаду, а верхний удар силового посоха обычно отражался широким круговым взмахом, переходящим в контратаку, направленную в солнечное сплетение. В каждом действии инквизитора сквозили некие ключевые принципы, и Сарпедон мог их вычислить…
Постепенно он начал понимать основы владения невесомым мечом. При ударах снизу вверх оружие вырывалось из рук своего обладателя благодаря антигравитационному оборудованию, поэтому К'Шук старался ими не пользоваться. Инквизитор не мог сразу поменять направление меча, поэтому последовательность ударов строилась им так, чтобы один плавно перетекал в другой. Техника была быстрой и очень эффектной на вид, но серьезно ограничивала возможности дознавателя. Тот компенсировал недостатки высокой скоростью, но этим мог похвастаться и Сарпедон.
Библиарий напомнил себе, что хотя он никогда не сражался с противником, равным К'Шуку, верно было и обратное. Инквизитор, наверное, уже казнил сотни умелых противников, язычников-чужаков и еретиков, пронизанных щупальцами варпа, но он никогда не встречался лицом к лицу с кем-то, представляющим такую же опасность, как разгневанный космодесантник, сражающийся за свою честь.
Тело Сарпедона быстро покрывалось ранами - глубокий прокол предплечья, выпад, опасно приблизивший кончик меча дознавателя ко второму сердцу Сарпедона. Лезвие было широким, поэтому каждая рана немилосердно кровоточила, несмотря на быстро сворачивающуюся кровь десантников. К'Шук мог убить Сарпедона, просто истощив его множественными ранами. У библиария кончалось время. Ему срочно надо было расшифровать код техники боя инквизитора, иначе он так ослабеет, что никакое знание уже не поможет.
Сарпедон блокировал удар сбоку и понял, что за ним последует. У К'Шука появилась возможность нанести выпад вверх, смертельный удар прямо под челюсть. Библиарий отступил назад, и лезвие просвистело на волосок от его лица.
Дознавателю понадобилась драгоценная доля секунды, чтобы остановить движение меча вверх, развернуть его и направить вниз. В этот момент он открылся, и Сарпедон ударил.
Выпад в живот не пробил бронзовые доспехи К'Шука, но тупой конец энергетического посоха оставил массивную вмятину, которая должна была разорвать внутренние органы инквизитора. Он кубарем покатился назад, меч упал на рукоятку. Сарпедон продолжил удар, и его оружие ударилось о доспех рядом с ключицей противника.
Библиарий снова сделал выпад и попал. Конец посоха прошел через горло К'Шука, выйдя с другой стороны шеи. Сарпедон обошел дознавателя, схватил скользкое от крови рунное дерево и потянул, протаскивая оружие на всю длину сквозь плоть противника, пока увенчанная орлом рукоятка не вспорола горло инквизитора. Хлынул поток крови.
К'Шук старался повернуться, но Сарпедон разорвал ему позвоночник. Ноги дознавателя подогнулись, и он, кинув последний обвиняющий взгляд на десантника, рухнул на пол, практически обезглавленный. Невесомый меч выскользнул из его руки и спланировал вниз с изысканной медлительностью опавшего с ветки листа, моно-молекулярное лезвие наполовину погрузилось в плиты.
Вокруг стояла тишина, слышался только еле различимый звук льющейся крови, толчками бьющей из горла К'Шука.
Сарпедон вложил энергетический посох в ножны на спине и посмотрел на войска Инквизиции и наемников, на десантников подразделения Гивриллиана, аккуратно занимающих зал. Стало понятно: схватка будет жаркой.
– Перережьте подачу топлива на их челноке, - приказал командор. - Пусть дрейфуют.
Он услышал, как штурмовики Ордо Еретикус убрали пальцы с курков своих хеллганов.
Подразделение Гивриллиана окружило их, а перед Сарпедоном замерцали руны подтверждения - сервы-рабочие уже работали над шаттлом.
Он хотел убить их прямо сейчас, всех воинов Инквизиции и наемную шайку К'Шука, только за то, что они посмели осквернить своим присутствием корабль Испивающих Души. Но они могли ответить, могли погибнуть хорошие десантники.
К тому же для подобного рода ситуаций существовал протокол.
В лекционном аудиториуме «Упорного» голографический экран на всю стену проецировал изображение Поля Цербера, астероидов, зернистого тумана оранжевых пятен. Линейный флот операции «Лаконийская травля» был представлен набором голубых иконок на краю большой круглой комнаты. Между флотом и противоположной границей астероидной зоны маячили два кинжалоподобных маячка: «Гончая» и «Вечное правосудие», направляющиеся к выходу из Поля.
Большинство из команды «Упорного» сидели тут же, смотря на повторение сцены, когда Испивающие Души несколько месяцев назад убегали от их флота.
В отдалении от остальных расположился инквизитор Тсурас, бесстрастно взирая на экран из последних рядов. Сноровка, с которой крейсерам Ордена столь долго удавалось уходить от преследования, вызывала в нем восхищение. Правда, невольное.
Сдвоенные ударные волны рассеяли ближайший край астероидного облака, вызвав бурю оранжевых вспышек. Кинжалы влетели в образовавшийся просвет, астероиды стеной сомкнулись за ними, а голубые квадраты резко затормозили, как только Поле Цербера восстановило первоначальное положение.
– Гравитационные торпеды? - спросил инквизитор Тсурас.
– Мы так не думаем, сэр, - ответила старший тактик Талая, поставив на паузу голографическую проекцию. - Скорее всего Испивающие Души сымпровизировали. Использовали торпеды для нападения, нагрузив их дополнительными боеприпасами, так как взрывная волна пошла во все стороны.
– Тогда их полет вполне можно назвать безрассудным.
– Безумным, - согласилась Талая. - По нашим данным, у них случилась какая-то поломка уже внутри Поля Цербера, но проверить точно мы это не можем. Повышенный риск их маневра говорит об отчаянии.
– Похоже, вашим силам не по зубам такие трюки, а, консул?
– Их ударные крейсеры гораздо более подвижны, чем любой из наших звездолетов, лорд-инквизитор, - ответил Хлур, не сумев побороть в голосе оттенок нервозности, который, естественно, не укрылся от острого слуха Тсураса.
– Разумеется.
Инквизитору не нравился старший консул Хлур. Он постоянно потел, был чересчур робким и явно не на своем месте. Любой порядочный командующий, осознавая беспрецедентную важность миссии, пожертвовал бы одним кораблем, тем самым проверив почву и убедившись, что возможностей для непосредственного штурма действительно нет. Тут найдется предостаточно капитанов и экипажей, которых можно отправить на смерть без ущерба для дела.
Хорошо, что он прибыл на место. Такие операции всегда балансируют на грани полного фиаско. Инквизитор уже много раз видел подобные ситуации и часто выносил смертельные приговоры за некомпетентность.
Но не в этот раз. С таким предательством ему еще не приходилось сталкиваться. Высочайшая Имперская Измена. В первый раз приказ Тсураса не был исполнен. Его палач, дознаватель К'Шук, не вернулся и не доложил об успехе. Позор, ведь Тсурас возлагал на этого человека большие надежды, поскольку тот был самым хладнокровным убийцей, с которым когда-либо встречался лорд-инквизитор. Но по крайней мере теперь сомнений касательно командора Сарпедона и его Испивающих Души не осталось.
– Как вы можете себе представить, инквизитор, - продолжала Талая, - наша текущая тактика заключается в усилении блокады и поиске альтернативных путей. Нашему подразделению ясно, что лишения могут сделать противников беспомощными, позволив нам начать кампанию по проникновению в Поле Цербера.
– А в этот раз противник не предпримет никаких действий, которые застанут вас врасплох? - спросил Тсурас. - У них нет возможности втянуть вас в драку? Из-за длительной осады люди устают, дисциплина слабеет, реакция становится вялой и заторможенной от долгого бездействия. Подобные вещи происходят сплошь и рядом. Люди становятся ленивыми. Нерешительными. А вот космодесантники просто не способны на такое. Они не устают. Их разум действует с остротой лезвия бритвы до самого конца, и скоро они уже будут ликовать над обугленными останками ваших кораблей.
Талая ничего не ответила. Хлур беспокойно заерзал, и Тсурас лениво подумал, что у него пока не нашлось причин, по которым консул должен остаться в живых.
– Мы будем действовать сейчас, решительно. Не важно, сколько людей мы потеряем, каждая секунда промедления дает преимущество нашим противникам. Они не спят. Очень редко едят и пьют, и если по каким-либо причинам лишатся пищи, то проживут за счет слуг своего Ордена. Там не вопящая от ужаса толпа. Они не сломаются, чтобы доставить вам удовольствие. Мы сами должны сломать их.
– Мы не знаем, - встряла Талая, сохраняя железное спокойствие, - могут ли вообще наши корабли войти в Поле Цербера.
– Не надо со мной спорить, тактик. Десантники пробили себе путь внутрь, хотя у них не было гравитационных боеголовок. У нас же нет такой проблемы. На моем корабле предостаточно гравитационных ракет - как раз для этой цели. В любом случае, увидев, как тут управляют делами, я беру командование на себя лично. Пусть каждый капитан имеет на своем корабле подразделение истребителей с полным боекомплектом, готовое к вылету. Возможно, вы сможете сохранить хоть каплю собственного достоинства, перестав постоянно мне перечить.
Ересь. Как они не понимали? Она словно чума, похожа на паразитов. Ее невозможно уничтожить, если ты не готов принести в жертву большую часть того, что должен спасти. Если мир будет заражен ересью, то можно покрыть каждый квадратный метр каждой планеты дымящимися кратерами глубиной в рост человека, но и тогда где-нибудь затаится предатель, готовый отравить, осквернить все, что осталось. Инквизитор Тсурас прекрасно это знал, так как уже видел нечто подобное.
Тут целый Орден Космодесанта впал в ересь, а эти офицеры дрожат, словно малолетние сосунки, не видя, как под их носом разрастается раковая опухоль. По крайней мере теперь противнику официально объявлен Экскоммуникатус и к нему можно применять любые меры. Его надо подвергнуть Правосудию Императора.
Тсурас встал, возвышаясь над всеми тремя метрами своего роста. Скелетные удлинители, бронзовые наплечники, украшенные стилизованными рогами, толстая кожаная мантия и пустые желтовато-серые глаза - все было призвано поставить на колени собравшихся здесь людей, чей дух столь слаб. Простые, фактически косметические имплантаты, бесконечно далекие от сложных протезных систем, которые, по слухам, использовали Адептус Механикус, но они работали. Только на офицера-тактика Талаю представление, казалось, не произвело никакого впечатления, из чего Тсурас заключил, что она еще более глупа, чем позволяла предположить ее речь, сплошь состоящая из бесконечных цитирований кодекса.
Он эффектно покинул аудиториум, оставив офицеров наедине с голографической проекцией их флота, беспомощно замершего на краю астероидного поля.
Десантники. Испивающие Души, которые по всем параметрам явно не были самыми дружелюбными из слуг Императора. Лорд-инквизитор не мог дождаться того момента, когда он принесет тысячу отрубленных голов конклаву проповедников Ордо Еретикус, когда увидит вытянувшиеся лица своих союзников и врагов. Это дело прославит его. Его имя впишут в историю, о нем будут рассказывать ученикам-дознавателям, как один человек смог уничтожить целый легион самых смертоносных убийц Галактики. Просто на стороне Инквизиции справедливость и вера, а значит, и победа.
Но надо еще столько сделать. Проверить, как устанавливаются и настраиваются гравитационные боеголовки, - старая технология, очень тонкая, требующая деликатного подхода. Он не позволит, чтобы чья-нибудь беспечность поставила под удар звездный час его карьеры, только не теперь, когда потеря палача наглядно показала всю злобу противника.
Даже сейчас хор астропатов передавал приговор Испивающим Души по всему Империуму, объявлял их Экскоммуникатус - Изменниками, каждый инквизитор знал о том, как важна миссия Тсураса. Позади него будут наблюдать за происходящим бесполезные офицеры, дрожать от ужаса и повиноваться каждому его слову, зная, что промедление может стоить им жизни. Они будут потеряны, запуганы, одноразовые людишки. Те из них, кто хоть что-то знал об Инквизиции, слышали лишь байки о безжалостных крестовых походах, во время которых убивали и подвергали пыткам население целых планет, ибо ничто не должно стоять на пути моральной чистоты Империума.
Большинство из этих рассказов были правдой.
Инквизитор Тсурас улыбнулся.
Приказы, подтвержденные высочайшими инквизиторскими полномочиями, исполнялись в мгновение ока. Наступающий флот «Лаконийской травли» был полностью вооружен и заправлен горючим через три с половиной часа после объявления Тсураса, каждый член команды занял свой пост, всех расставили по местам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36