Лера Немчинова была твердо уверена в том, что дед не имеет морального
права не только на жизнь вместе с ней, но и на жизнь, как таковую, вооб-
ще. Был бы он честным человеком, давно бы уже умер, считала девушка. Та-
кие, как он, не должны существовать на земле. Но ежели тупой отврати-
тельный дед этого не понимает и продолжает отравлять ей существование
одним своим присутствием, то он должен хотя бы понимать, что происходит.
Он должен постоянно испытывать чувство вины за то, что уже сделал, и не-
ловкости за то, что продолжает жить рядом с ней.
На похороны Саши Барсукова Лера не ходила. И не потому, что так уж
безумно переживала. Просто не хотела и не считала нужным. Переживать-то
она, конечно, переживала, но совсем по другому поводу. А Сашка - кто он
ей? Поклонник, ухажер, не более того. Не жених же, в самом-то деле! Это
только дед со своими стародавними понятиями может считать, что если па-
рень провожает до дому, заходит на чашку чаю и приносит цветы, так уж за
него непременно замуж следует выходить. Лера так не считала, более того,
она, как и подавляющее большинство современных девушек, не считала даже
интимную близость поводом для серьезных выводов. И тот факт, что она ре-
гулярно в отсутствие деда ложилась с Сашей Барсуковым в постель, отнюдь
не означал для нее, что ей приличествовало бы все-таки поприсутствовать
на похоронах юноши и хотя бы проститься с ним. Дед, к счастью, не знал,
насколько далеко зашли их отношения, но и самого по себе процесса ухажи-
вания для него было достаточно, чтобы он посмел сделать внучке замеча-
ние.
- Когда похороны? - спросил он, придя в десять утра с суточной смены.
- Сегодня, - спокойно ответила Лера.
- В котором часу?
- Уже начались, - равнодушно бросила она.
- А ты? Почему ты дома?
- Я не пойду. Нечего мне там делать.
- Лерочка, но ведь это твой товарищ, твой друг. Как ты можешь?
- Заткнись, - холодно фыркнула девушка. - Не тебе меня учить. Тоже
мне, образец морали и нравственности.
Дед молча разделся и ушел в свою комнату. Лера удовлетворенно вздох-
нула. Вот так. Никто не будет ей указывать, а уж он-то тем более.
Она даже не ожидала тогда, год назад, что с дедом так легко будет
справиться. Нужно только постоянно напоминать ему о содеянном и давать
понять, что Лера его не простила. И будет как шелковый. Положа руку на
сердце, с дедом ей даже проще, чем со старой тетей Зиной, потому как по-
нятия у нее такие же старомодные, как у него, но тетя Зина, в отличие от
деда, считала себя вправе делать ей замечания и даже поучать. Другое де-
ло, что тетя Зина как стала с самого начала жалеть ее, несчастную сирот-
ку, так и продолжала это делать все девять лет, на многое закрывая глаза
и спуская девочке с рук то, за что детей обычно все-таки наказывают. Дед
ее, судя по всему, ни капли не жалел, но Лера быстро сообразила, что им
можно манипулировать если не при помощи жалости, то при помощи чувства
вины. И преуспела в этом блестяще. Дед ходил по струночке и вякнуть не
смел. О Господи, как же она его ненавидела!
Дед делал всю работу по дому, убирал квартиру, ходил в магазины, го-
товил еду. Лера с самого начала заявила ему, что если уж ей не избежать
жизни под одной крышей с убийцей своих родителей, то убирать за ним и
подавать ему на стол она не обязана и не будет. Дед молча подчинился,
только глазами сверкнул недобро. Да что ей это сверкание! Боялась она
его, можно подумать. Сама умеет глазами молнии метать, и ничуть не хуже.
Весь день, пока шли похороны Барсукова, Лера просидела дома, даже в
институт не ходила. Лежала на диване в своей комнате, слушала божествен-
ный голос Игоря Вильданова, исполнявший песни ее любимого папочки, смот-
рела на фотографии и афиши, развешанные по стенам, глотала слезы и дума-
ла, что же делать дальше. Как ему помочь?


Глава 2

Среди множества плюсов в ее новой работе был один существенный минус.
Майор Каменская теперь не обладала полномочиями вызывать к себе людей, с
которыми ей нужно было поговорить. Вызывать могли следователи, пригла-
шать - оперативники, а она вот уже три месяца была, что называется, ни-
кем. Нужен тебе человек, хочешь задать ему пару вопросов - будь любезна,
договорись с ним предварительно, а потом одевайся, спускайся с третьего
этажа, садись в поезд метро и поезжай, куда тебе надо. На своих двоих.
Борись с ленью, забудь про ноющую спину. Кончилась твоя сладкая жизнь.
Это раньше ты была "оперативником с Петровки", и уже одно это давало лю-
дям понять, что ты имеешь право задавать им вопросы. А нынче ты - глав-
ный экспертконсультант информационно-аналитический службы, и прав у тебя
никаких, одни сплошные обязанности.
Наличие обязанностей Настя Каменская переносила спокойно, а вот от-
сутствие прав периодически вызывало у нее раздражение. Сегодня, напри-
мер, ей пришлось тащиться Бог знает в какую даль, чтобы по предвари-
тельной договоренности встретиться с человеком, чьи показания, занесен-
ные в протокол и вшитые в десятилетней давности дело об убийстве супру-
гов Немчиновых, вызывали у нее легкое недоумение. Причем она совершенно
не была уверена в том, что недоумение это имеет под собой хоть какую-ни-
будь почву. Может быть, свидетель вовсе и не так говорил, просто следо-
ватель, делая записи в протоколе, сформулировал его слова именно таким
образом. Стоит ли овчинка выделки? Тратить полдня на дорогу туда и об-
ратно, чтобы задать ерундовый вопрос и не получить интересного ответа...
Утешала только слабая надежда на то, что вопрос может оказаться вовсе не
ерундовым.
Человек, которому Настя собиралась задать свой вопрос, в настоящее
время находился в отпуске и проводил время в подмосковном доме отдыха.
Встреча была назначена на час дня, но, поскольку Настя ехала сюда впер-
вые, ей не удалось правильно рассчитать время, и в доме отдыха она ока-
залась куда раньше, в четверть первого. Самые худшие предположения, ко-
торые имеют обыкновение сбываться, себе не изменили, и дверь комнаты,
номер которой был записан у нее на бумажке, оказалась заперта. Настя
уселась в холле второго этажа, ожидая, когда появится нужный ей человек,
и открыла книжку, которую взяла с собой, чтобы скоротать время в элект-
ричке. Книжка была нудная, с неумелыми потугами на юмор, но Настя добро-
совестно водила глазами по строчкам, ибо давно усвоила: если книгу поку-
пают, значит, нашлись люди, для которых в ней что-то интересное и прив-
лекательное есть. И почему бы ей не попытаться это интересное и привле-
кательное найти?
Когда без пятнадцати час в холле появился мужчина в спортивном костю-
ме и с лыжами в руках, Настя ни на секунду не усомнилась, что это он,
Александр Владимирович Белкин. Она никогда не видела ни его самого, ни
его фотографий, только договаривалась с ним о встрече по телефону, но по
голосу и по манере говорить составила себе именно такое представление:
крепкий, спортивный, подтянутый. В протоколе допроса десятилетней дав-
ности было сказано, что он военный летчик. Интересно, чем он теперь за-
нимается? Судя по тому, что не расплылся и не обрюзг, вряд ли ушел на
коммерческие вольные хлеба.
- Александр Владимирович? - негромко окликнула она.
Мужчина с лыжами повернулся к ней и взглянул на часы. Его жесткое ли-
цо с четкими крупными чертами, покрытое бисеринками пота, выражало неу-
довольствие.
- Анастасия Павловна? До назначенного времени еще четверть часа.
- Извините, я не рассчитала время и приехала чуть раньше.
- А я рассчитывал, что до вашего приезда успею после лыжного пробега
принять душ.
- Конечно, - торопливо сказала она. - Мне вас здесь подождать?
Белкин смягчился, твердо очерченные губы дрогнули в улыбке.
- Пойдемте ко мне в номер.
Он даже не стал ждать ее ответа, просто повернулся и быстро пошел по
длинному коридору к своей двери. Настя, сунув книжку в сумку, последова-
ла за ним.
Белкин жил в двухкомнатном "люксе". Одна комната выполняла роль гос-
тиной - мягкая мебель, телевизор, другая, по всей видимости, была
спальней. Оставив Настю в гостиной, Белкин скрылся в ванной и ровно в
час дня снова появился перед ней, на этот раз в джинсах и тонком шерстя-
ном свитере, с тщательно расчесанными, мокрыми после душа волосами.
- Я вас внимательно слушаю, - произнес он, усаживаясь в кресло напро-
тив нее.
- Александр Владимирович, мой вопрос может показаться вам странным,
потому что касается очень давних событий. Я имею в виду убийство ваших
соседей по даче, Немчиновых.
- Да. И что?
- Вы не могли бы припомнить и рассказать мне, что там случилось?
- Позвольте, - на лице Белкина снова проступило неудовольствие, на
этот раз смешанное с настороженностью, - вы же сказали, что работаете в
МВД. Это так?
- Так. Могу предъявить удостоверение.
- Будьте любезны, - сухо сказал он, протягивая руку.
Внимательно прочитав удостоверение и сличив фотографию с оригиналом,
Белкин вернул документ Насте.
- Я не понимаю смысла ваших вопросов. Если вы работаете в МВД, то
должны иметь доступ к уголовному делу. В нем все написано. Что нового вы
хотите услышать от меня?
- В деле написано, что это именно вы вызвали тогда милицию.
- Да, вызвал.
- Почему?
- Потому что услышал выстрелы, а спустя некоторое время увидел, что
из окон соседней дачи валит дым. Соединил одно с другим и получил повод
для того, чтобы вызвать милицию. Вас это удивляет?
- Да нет... - Настя улыбнулась. - Я хотела спросить, почему вы не
вызвали милицию сразу, как только выстрелы услышали. Почему нужно было
ждать, пока начнется пожар.
- Потому что в выстрелах не было ничего особенного. В нашем поселке
их можно услышать по три раза в час. У каждого есть охотничье оружие,
неподалеку от нас находится большая поляна, где устроили что-то вроде
тира - ружья пристреливают, тренируются. И кроме того, рядом расположен
заповедник, и тогда как раз был разгар сезона. Выстрелы - не повод. А
вот выстрелы в сочетании с пожаром - другое дело. Я ответил на ваш воп-
рос?
На вопрос-то он ответил, да только вопрос это был не тот, что так ин-
тересовал Настю. Но сразу в лоб спрашивать нельзя, к сложному моменту
полагается подбираться исподволь.
- Милиция быстро приехала?
- Довольно быстро, - кивнул Белкин. - Минут через пять. У нас там все
близко.
- Вспомните, что вы милиционерам сказали, когда они приехали.
- Сказал, что к соседям в гости приехал мужчина. Милиционеры спроси-
ли, как он выглядел. Я дал описание.
- И что было потом?
- Через некоторое время меня попросили проехать в отделение, посмот-
реть на пятерых мужчин и сказать, нет ли среди них того, кого я видел на
соседском участке. Я его опознал.
- И все?
- Все.
Да, похоже, именно так все и было. В протоколе опознания написано:
свидетель Белкин А. В. указал на задержанного Немчинова В. П. как на че-
ловека, которого видел незадолго до происшествия вместе с погибшими со-
седями. Непонятно. Совершенно непонятно.
- Александр Владимирович, сколько лет вы являетесь владельцем своей
дачи?
- С восемьдесят второго года.
- Строили сами?
- Нет, купил уже построенную. Наследники какогото профессора продава-
ли. Им деньги срочно нужны были, они на постоянное жительство в Канаду
собирались, удалось купить недорого.
- С соседями, Немчиновыми, были хорошо знакомы?
- Не особенно. Конечно, когда мы на даче, то постоянно друг у друга
на глазах, так что в лицо и я их, и они меня знали. Но не более того. В
гости они ко мне не ходили и к себе не звали.
- А что вы о них знали? Кроме фамилии, разумеется.
- Практически ничего, кроме того, что Геннадий был известным компози-
тором-песенником. Но об этом знал весь поселок. Все девицы к нему за ав-
тографами бегали.
Настя вздрогнула. Известным композитором? Ничего себе! Уж не тот ли
это Немчинов, который... Ну точно, это должен быть он. Тогда, в во-
семьдесят седьмом году, еще не принято было публично оглашать непригляд-
ную правду о знаменитостях. Многие известные люди кончали с собой, уми-
рали от передозировки наркотиков или от алкоголизма, а газеты уклончиво
сообщали: трагически погиб, скоропостижно скончался. О композиторе Ген-
надии Немчинове тоже было сказано довольно скупо: ушел от нас в расцвете
творческих сил. Поскольку убийство было совершено на даче, то делом за-
нимался не город, а область, потому и подробностей никаких Настя тогда
не знала. Слышала только, что вроде как убили его, и все.
- А у Немчиновых дача кому принадлежала? Композитору или Василию Пет-
ровичу?
Вот тут Настя начала атаку. Потихоньку, из-за угла, еще плохо пони-
мая, чего хочет добиться. Но эта чертова несуразность не давала ей по-
коя. Брови Белкина слегка вздернулись в мимической фразе непонимания.
- Василию Петровичу? Кто это?
- Старший Немчинов, отец Геннадия. Вы забыли, как его зовут?
- И не знал никогда. Я знал только Геннадия и Свету, ну и девочку,
конечно, Лерочку. Она совсем маленькая была.
- Александр Владимирович, - напряженно сказала Настя, - это очень
важно, потому я попрошу вас быть как можно более точным. Когда вы увиде-
ли на соседнем участке хозяев и с ними мужчину, вы знали, что этот муж-
чина - отец Геннадия Немчинова?
- Понятия не имел.
- И вы никогда раньше его не видели?
- Совершенно определенно - нет. Не видел.
- Вы можете быть в этом уверены?
- Анастасия Павловна, у меня хорошая зрительная память. И зрение,
кстати сказать, отменное. Не хочу вам лишний раз напоминать, кто я по
профессии...
- Я помню, - вставила Настя, - вы были военным летчиком.
- Тогда вы должны понимать, что на мои глаза можно полагаться. Немчи-
новы пользовались своей дачей круглый год, у них большой теплый дом. У
меня дом не такой приспособленный для зимы, но я каждое воскресенье при-
езжал и продолжаю приезжать туда кататься на лыжах. А в теплый сезон жи-
ву там постоянно. И если бы я хоть раз увидел того человека, то запомнил
бы его.
Да, вот в чем была та несуразность, которая задела Настю. Читая мате-
риалы дела, она сразу обратила внимание на то, что сосед, Белкин Алек-
сандр Владимирович, говорил не о Василии Петровиче Немчинове, отце хозя-
ина дачи, а о мужчине лет пятидесяти пяти, крепкого телосложения, с за-
метной сединой и тяжелой походкой, о мужчине, одетом в темные брюки,
свитер цвета бордо с двумя белыми полосами на спине и на груди. Немчино-
ва задержали по приметам, главным образом - по описанию как раз этого
бордового с белыми полосками свитера.
- Вы хорошо рассмотрели его лицо в тот раз? - спросила она.
- Конечно. И голос запомнил. Я с ним разговаривал.
- О чем?
- Он хотел полить цветы, взял лейку и стал искать воду. Геннадий и
его жена в этот момент были в доме, а я как раз возле забора находился,
возился с кустом смородины. Вижу, гость с лейкой в руках по участку бро-
дит, и вид у него какой-то растерянный. Он меня заметил, поздоровался и
спросил, где тут воду берут. Я ему показал, где у Гены колонка. Он лейку
наполнил и стал цветы поливать. Потом в дом ушел.
- А дальше?
- Что - дальше? Дальше ничего не было. Соседи были в доме, я тоже
вернулся к себе. Сел на диван и телевизор смотрел, тогда как раз "Сем-
надцать мгновений весны" днем показывали, и я старался ни одной серии не
пропустить. Когда услышал выстрелы, не придал этому значения. Все ос-
тальное я вам уже сказал.
- Александр Владимирович, тогда, десять лет назад, вам кто-нибудь за-
давал те же вопросы, что и я?
- Нет. И я, кстати, не понимаю, почему вы их мне задаете. Ведь убийцу
поймали, это был тот самый человек, которого я видел на участке Немчино-
вых. Какие тут могут быть неясности?
- Никаких, - вздохнула Настя. - Тем более что Немчинов признался в
убийстве и на следствии, и на суде.
- Тогда зачем вы тратите время на это?
- Вы хотите спросить, зачем я отнимаю время у вас?
- Ну хотя бы, - усмехнулся Белкин. - Или вы считаете, что если чело-
век в отпуске, то его время цены не имеет?
- Нет, я так не считаю. Александр Владимирович, вам не показалось
странным, что отец хозяина дачи не знает, где на этой даче колонка?
- Не показалось. - Белкин начал раздражаться, и это было очень замет-
но. - Я этого человека видел впервые, для меня он был просто гостем, по-
этому мне показалось вполне естественным, что он чего-то не знает. Я не
понимаю, к чему вы клоните. Вы считаете, что я дал недобросовестные по-
казания?
Настя весело рассмеялась. До нее наконец дошло, почему Белкин сердит-
ся. Ну конечно, она ставит свои вопросы таким образом, что может сло-
житься впечатление, будто она перепроверяет его слова и не доверяет им.
1 2 3 4 5