- Вот, только что закипел, - сообщила она. - Попейте горяченького,
чтоб согреться.
- Елизавета Максимовна, Павлу нужна одежда. Это можно устроить?
- Конечно, - кивнула дежурная. - Давайте список, здесь рядом есть ма-
газин, в нем все можно купить.
Настя быстро написала на листке из блокнота перечень самого необходи-
мого и протянула Елизавете Максимовне вместе с деньгами. Та бросила на
Павла любопытствующий взгляд, но Сауляк стоял в сторонке и молчал, слов-
но речь вообще шла не о нем и одежда нужна была не ему.
Когда за дежурной закрылась дверь, он молча пересек комнату и скрылся
в ванной. Настя услышала, как полилась вода, и все ждала, когда же щелк-
нет задвижка на внутренней стороне двери. Но так и не дождалась. Через
некоторое время воду выключили, и Настя поняла, что Сауляк лег в ванну.
Она осторожно подошла к двери и постучала.
- Павел, у вас все в порядке?
- Да, - послышалось в ответ.
- Вы закрылись?
- Нет.
- Почему?
- Потому. Вы же не войдете сюда.
- Не войду, - подтвердила она. - А впрочем, не знаю. Может быть, и
войду. Вас это не пугает?
- Нет. Ничего нового или неожиданного вы здесь не увидите.
- Это верно, - усмехнулась Настя. - Все мужики устроены одинаково.
Впрочем, все бабы - тоже. Знаете, Павел, я в детстве очень много болела,
меня беспрестанно водили по врачам, и я совершенно перестала стесняться
раздеваться перед незнакомыми мужчинами, потому что очень рано поняла,
что ничего нового ни один мужчина во мне не увидит. Кстати, я не успела
вам сказать, там на полочке два флакона, они с виду совершенно одинако-
вые, но в одном шампунь, а в другом - бальзам, не перепутайте.
- Я умею читать.
- Там написано не по-русски.
- Ничего, я прочту.
- Счастливый. А я ни одного языка иностранного не знаю. Выпить хоти-
те?
- Нет.
- Ну как хотите.
Настя вернулась в комнату, сделала себе чашку кофе, налив воду из го-
рячего самовара, и забралась с ногами на диван. Трудно с ним, с этим Са-
уляком, замкнутый, неразговорчивый, нелюбопытный. Это хуже всего. Вся
комбинация построена на том, что у самого Сауляка и у его преследовате-
лей присутствует нормально развитое чувство интереса к непонятному и не-
известному. А Сауляк, похоже, совсем не такой.
Ладно, можно немного расслабиться. Пока Елизавета не принесет одежду,
он из ванны не вылезет. Настя вытянулась на диване, поставив себе на
грудь пепельницу и взяв сигарету. Великая сила - деньги! Сунула адми-
нистратору сто долларов - получила двухкомнатный номер. Еще одна бумажка
перекочевала в руки Елизаветы - и та с готовностью согласилась с тем,
что у Насти в номере поживет ее знакомый без всякого оформления. Пожа-
луй, генералу Минаеву этот Сауляк влетит в копеечку. То ли еще будет...
Траты-то предстоят немалые.
Она взглянула на часы - половина первого. Пора звонить Короткову. Он
должен сидеть в своем номере безвылазно и ждать ее звонка.
- Ну как ты? - обеспокоенно спросил Юра.
- Пока ничего. Встретила и привезла.
- Кто-нибудь им интересовался?
- Еще как. И по-моему, даже двое. Парочка на машине и еще один любо-
пытствующий пешком пришел. Провожали нас до самой гостиницы.
- Где он сейчас?
- В ванной. Отмокает.
- Что за тип?
- Сложный. Боюсь, не справлюсь я с ним.
- Но он понял, кто ты такая?
- Надеюсь, что нет. Самое странное, что он не проявляет к этому ни
малейшего интереса. Похоже, ему все равно.
- Так не бывает.
- Сама знаю. Ладно, встречаемся в ресторане в два часа. Посмотришь на
него.
Елизавета Максимовна принесла объемистый пакет с заказанной одеждой.
- Вот, все как вы просили, - сказала она. - И сдача.
- Не нужно, - улыбнулась Настя. - Оставьте себе.
- Спасибо, - сверкнула золотыми зубами дежурная, торопливо пряча
деньги в карман. - Может, еще что-нибудь нужно?
- Пока нет.
Закрыв дверь за ней, Настя постучалась в ванную.
- Павел, принесли одежду. Я поставлю пакет возле ванной.
- Хорошо, - донеслось в ответ.
Она поставила пакет на пол и ушла в спальню. Ей тоже нужно перео-
деться. Настя открыла свою дорожную сумку, достала косметичку, туфли и
красивый пушистый свитер, сняла с вешалки в шкафу строгие черные брюки и
невольно скривилась. Лучше всего она чувствовала себя в джинсах и крос-
совках, но дело есть дело, ничего не поделаешь. Она натянула брюки и
свитер, сунула ноги в узкие модные туфли и занялась лицом. По доносящим-
ся из гостиной звукам она поняла, что Павел наконец вышел из ванной. Ин-
тересно, преследователи уже добрались до Елизаветы или еще нет? Навер-
ное, добрались, и теперь с недоумением пережевывают вытянутую из нее ин-
формацию: Павла встречает сумасшедшая миллионерша. Ничего, пусть пожуют,
челюсти крепче будут.
Настя с удовлетворением оглядела себя в зеркале. Сейчас она лишь от-
даленно напоминала ту замерзшую женщину с покрасневшим от мороза носом,
которая ждала Павла у ворот колонии. Лицо от тепла и умело наложенных
румян стало нежно-розовым, подведенные глаза - большими и выразительны-
ми. Она поправила волосы и решительно вышла из спальни.
- Как одежда? - спросила она. - Все подошло?
Сауляк тоже выглядел получше. После ванны он стал словно свежее, но-
вые брюки отлично сидели на узких бедрах. Он стоял у окна спиной к Насте
и даже не обернулся на ее голос.
- Да, спасибо.
- Через полчаса мы с вами пойдем обедать. Вы голодны?
- Нет.
- А я ужасно хочу есть. У вас по-прежнему нет ко мне вопросов?
- Нет.
- Зато у меня есть вопросы к вам. И мне придется вам их задавать, да-
же если вы не захотите отвечать на них.
- Пробуйте.
Он по-прежнему стоял спиной к ней, но Насте показалось, что в его го-
лосе мелькнула насмешка.
- Павел, я хочу, чтобы вы понимали меня правильно. Эти вопросы я за-
даю не из праздного любопытства. Меня наняли для выполнения определенной
работы, и меня не очень-то интересует подоплека всей этой ситуации, мое
дело - выполнить задание и получить деньги. Но для того, чтобы это зада-
ние выполнить, я должна кое-что знать. У вас в зоне были враги?
- Это не имеет значения, - спокойно ответил тот.
- Нет, имеет. И я прошу вас ответить.
- Хорошо. У меня не было врагов.
- Так не бывает. Вы говорите мне неправду, и я хотела бы понимать,
зачем вы это делаете.
Он повернулся к ней лицом, но глаза его были устремлены куда-то по-
верх ее головы.
- Так что вы хотите выяснить в конечном итоге? Были ли у меня враги в
зоне или зачем я говорю неправду?
- И то и другое. Я слишком хорошо знаю зону. И я знаю, что у осужден-
ного не может не быть врагов.
- Откуда такая уверенность? Приходилось бывать?
- Приходилось. Поймите, Павел, ваша ложь мешает мне.
- И за что вы сидели, можно узнать?
- Можно. За мошенничество. Что, меня это не украшает? Хотите сказать,
что настоящий мошенник не должен попадаться, на то он и мошенник?
- Я этого не говорил. Вы передергиваете.
- Хорошо, - вздохнула Настя. - Сойдемся на том, что я допустила ошиб-
ку. Но это было давно. Вы хотя бы приблизительно представляете себе, кто
может за вами охотиться?
- Нет.
- Вы опять лжете, Павел.
- Конечно. Послушайте, ваша задача - довезти меня до Москвы, вот и
везите меня. И ради Бога, не лезьте ко мне.
Он снова отвернулся и уставился в окно. Настю охватила злость, но она
постаралась взять себя в руки. Села в кресло, закурила. Тронула ладонью
самовар и с сожалением поняла, что вода уже остыла, а она с таким удо-
вольствием выпила бы сейчас еще одну чашечку кофе.
Настя хорошо помнила и эту гостиницу, и этот ресторан, она бывала
здесь несколько раз в середине восьмидесятых, когда Самара еще называ-
лась Куйбышевом. За десять лет все здесь стало по-другому, у гостиницы
появился хозяин, и в номерах стало чище и уютнее, а ресторан стал похож
действительно на ресторан, а не на привокзальную забегаловку, как было
раньше. Разумеется, с метрдотелем и официанткой Настя познакомилась еще
позавчера, и за два дня, в течение которых она приходила сюда на завт-
рак, обед и ужин, она сумела создать себе соответствующую репутацию. Су-
масшедшая миллионерша.
Едва они толкнули стеклянную дверь и ступили в обеденный зал, как
метр - низенький, но исполненный достоинства Герман Валерьянович - бук-
вально кинулся к ним.
- Добрый день, добрый день, - приговаривал он, семеня коротенькими
ножками и ведя их к самому лучшему столику, - ваш столик вас ждет, все
как вы просили.
Он подвинул Насте стул, подождал, пока они усядутся. На столе кроме
приборов стояла ваза с огромным букетом розовых гвоздик. Больше ни на
одном столе во всем ресторане цветов не было.
- Вы любите гвоздики? - спросила она Павла.
- Нет.
- Я тоже. Терпеть их не могу. Особенно розовые.
- Попросите, чтобы их убрали.
- Ни за что. Я специально просила вчера, чтобы на мой столик постави-
ли розовые гвоздики.
- Зачем?
Настя с удовлетворением отметила, что в его голосе мелькнуло плохо
скрытое изумление. Ну вот, не такой уж ты непробиваемый, Павел Дмитрие-
вич Сауляк. Непохожий на других, это верно, особенный, даже, наверное,
неповторимый в чем-то, но и тебя можно достать и расшевелить.
- Затем. Присутствие негативного раздражителя помогает держаться в
форме. Что вы сидите сложа руки? Смотрите меню, выбирайте блюда.
- Я не голоден.
- Вы опять лжете? Как же вы можете быть не голодны?
- Повторяю вам...
- Хорошо, хорошо, - торопливо перебила его Настя. - Вы не голодны, я
поняла. Мне не нужно повторять по три раза. Но поскольку мы с вами дого-
ворились, что вы будете меня слушаться, я прошу вас что-нибудь заказать.
- Мне все равно, заказывайте сами.
- Что вы пьете?
- Ничего.
- Совсем ничего?
- Совсем.
- Хорошо, значит, кампари.
Она специально выбирала этот столик два дня назад. С ее места прек-
расно просматривался весь зал и обе двери - в холл и в служебные помеще-
ния. Ровно в два часа появился Юра Коротков и сел там же, где сидел вче-
ра и позавчера. Все это было частью спектакля. Коротков внимательно ог-
лядел зал, нашел глазами Настю, привстал со своего места и поклонился
ей. Настя демонстративно фыркнула и передернула плечами.
Официантка принесла закуски и бутылку кампари.
- Ешьте, - сказала Настя. - Следующее кормление будет не скоро. Поп-
робуйте, это вкусно.
Сауляк лениво отрезал кусочек говяжьего языка и неторопливо отправил
в рот. Лицо его было бесстрастным, и было вовсе не похоже, что он изо
всех сил борется с голодом, не желая есть оплаченную незнакомой женщиной
еду. Такое впечатление, что он действительно не хочет есть.
К их столику снова подлетел прыткий Герман Валерьянович, на этот раз
у него в руках была бутылка шампанского "Ив Роше".
- Ваш поклонник уже пришел, - сообщил он, заговорщически улыбаясь. -
И просил вам передать это шампанское.
- Да что ж он никак не уймется! - с досадой сказала Настя громко и
отчетливо, так, чтобы слышно было на весь ресторан.
Сауляк сидел неподвижно, даже головы не повернул в ту сторону, куда
смотрела Настя. Она встала и, взяв бутылку за горлышко, медленно отпра-
вилась через весь зал к столику, за которым сидел Коротков. В ресторане
в это время было человек тридцать, и все они как один следили глазами за
высокой худощавой женщиной в черных брюках и голубом пушистом свитере,
которая плавно двигалась между столиками, неся в руках бутылку французс-
кого шампанского.
Подойдя к Короткову, Настя со всего размаху поставила бутылку на
стол, так что посуда задребезжала.
- Я не пью шампанское, - громко сказала она. - И не присылайте мне
его больше. Вам понятно?
- А что вы пьете? - так же громко спросил Коротков, не вставая с мес-
та. - Я бы хотел хоть чемнибудь доставить вам удовольствие.
- Если хотите, можете меня поцеловать, прямо здесь и сейчас, но
только один раз, и с условием, что вы больше не будете мне надоедать.
- Ну и стерва же ты, - шепотом произнес Коротков, растягивая губы в
улыбке.
Настя поняла, что он имел в виду. Он был немного ниже ее ростом, но
туфли на каблуках сделали разницу между ними весьма существенной. Она
усмехнулась, понимая, что на них смотрит весь ресторан, наклонилась,
сняла туфли и сразу стала заметно ниже, почти сравнявшись с Коротковым,
который был обут в зимние ботинки на толстой подошве. Юра шагнул к ней,
обнял, положив одну руку на ее спину, а другую - на затылок. Его лицо
медленно приближалось, и Насте захотелось зажмуриться и отступить. Но
отступать было некуда. Губы его были твердыми и прохладными, и, несмотря
на всю нелепую двусмысленность (или двусмысленную нелепость?) ситуации,
она не могла не признать, что целуется Юрка хорошо. Боже мой, они были
знакомы восемь лет, они работали в одном отделе, Коротков неоднократно
бывал в гостях у Насти и Алексея, выплакивал на ее плече свои обиды по
поводу любовных неудач. И вот теперь за много километров от Москвы в
ресторане провинциальной гостиницы они целуются на глазах у изумленной
публики только лишь потому, что кто-то охотится за освободившимся из
мест лишения свободы Павлом Сауляком. Чудны дела твои, милицейская
жизнь!
Коротков оторвался от ее губ, галантно поцеловал ее руку и спокойно
сел на место. Настя не торопясь надела туфли на семисантиметровых каблу-
ках, обворожительно улыбнулась и двинулась в обратный путь к своему сто-
лику.
Сауляк сидел неподвижно, вертя в руках маленькую вилку для десерта и
не сводя с нее глаз. Настя кинула взгляд на его тарелку и отметила, что
он почти ничего не съел, кроме того единственного кусочка языка.
- Послушайте, Павел, я понимаю, что у вас могут быть свои принципы и
соображения, но вы должны поесть. В конце концов, то, что нам с вами
предстоит, не является прогулкой по дачному участку, и совершенно неиз-
вестно, где и когда мы с вами сможем поесть в следующий раз. Меньше все-
го мне хотелось бы, чтобы у нас с вами возникли проблемы изза ваших не-
умных прихотей и выходок.
- Значит, вы уверены, что из-за ваших выходок у нас проблем не будет?
- спросил он, не отрывая взгляда от серебряной блестящей вилочки.
Ух ты! Заметил, значит. А сидел как каменное изваяние, даже головы не
повернул, когда она объяснялась с Коротковым.
- Из-за моих выходок проблемы будут лично у меня, вам понятно? К вам
это никакого отношения не имеет. А вот если у вас начнутся проблемы со
здоровьем, то я на своих плечах вас не вытяну. Между прочим, этот чело-
век тоже вами интересуется, хотя изо всех сил делает вид, что интересу-
ется исключительно мной. А я делаю вид, что верю ему. Так может быть, вы
все-таки соизволите отступить от своих принципов и разъяснить мне хотя
бы в самых общих чертах, кто это так усердно пытается вас достать?
Сауляк поднял на нее глаза, и Настю внезапно окатила жаркая волна. Ей
не хотелось шевелиться, ноги и руки словно налились свинцом, веки стали
опускаться. В эту секунду ей стало совершенно все равно, ответит ли ей
Сауляк и если ответит, то что именно. Ей стало безразлично, сумеет ли
она выполнить задание и довезти его до Москвы, до генерала Минаева.
Больше всего на свете ей сейчас хотелось спать...
Она собрала все силы и стряхнула с себя оцепенение. Ей даже показа-
лось, что все это ей привиделось. Сауляк сидел напротив нее, крутя в
пальцах серебряную вилочку, и глаза его по-прежнему были прикованы к
блестящему кусочку металла.
- Пойдемте отсюда, - резко сказала она, поднимаясь.
Вытащив из вазы розовые гвоздики, она подошла к столу Короткова и
швырнула цветы ему в лицо. Идя к выходу, она снова чувствовала на себе
взгляды, одни - насмешливые, другие - осуждающие, третьи - восхищенные.
Но она точно знала, что по меньшей мере одна пара глаз смотрит ей в спи-
ну с настороженным недоумением.
- Кто она такая? Откуда взялась? - нервно выкрикивал Григорий Вален-
тинович Чинцов. - Вы хоть что-нибудь сумели о ней узнать?
- Очень многое, Григорий Валентинович, - докладывал помощник Чинцова,
- но сведения такие противоречивые, что трудно понять, каким из них мож-
но верить, а каким - нет. Ее фамилия - Сауляк, Анастасия Павловна Сау-
ляк. Вероятно, это его жена или родственница. Паспортные данные я взял у
администратора гостиницы в Самаре, но проверить еще не успел. Те, кто
наблюдают ее в Самаре, утверждают, что у нее очень много денег и она ими
разбрасывается не считая. По-видимому, с Сауляком у нее был какой-то
конфликт, потому что они не кинулись друг к другу, когда он вышел из зо-
ны. Она явно в чем-то оправдывалась, а он ее снисходительно слушал. По-
хоже, он не ждал, что она будет его встречать.
1 2 3 4 5 6 7 8