* * * Маккой добрался до инженерного отсека, насыщенного запахами озона, изоляционных материалов и расплавленных проводников. Скотт сидел в своем кубрике, склонившись над компьютером.«Если бы дела были просто плохи, Скотт сейчас приводил бы их в надлежащий порядок, но если он предварительно советуется с компьютером, значит, дела очень плохи», – оценил ситуацию доктор.– Привет, мистер Скотт, – как можно непринужденней поздоровался он.Ответом ему было молчание и такой резкий поворот вращающегося кресла, что Маккой услышал хруст в левой руке главного инженера, которой он оттолкнулся от корпуса компьютера.– Скотти, – почти по-отечески спросил доктор, что случилось?– Ничего, – отрезал Скотт.– Послушай, ты из-за этого глупого назначения. Так я его не добивался и уверен, что Спок не думал тебя обижать. Он просто сделал наиболее целесообразное, с его точки зрения, назначение.– Ну и отлично! А я здесь при чем? Что вам от меня нужно? У меня нет времени на пустые разговоры, на выяснение отношений.«О-о, гордец! – подумал Маккой. – Тебя не волнуют наши отношения? Тебе нужна официальность? Давай поиграем в нее и посмотрим, кто кого переиграет».– Я это вижу, мистер Скотт, и не займу вашего драгоценного времени. Мне требуется информация о состоянии двигателей – импульсных и ВОРБ.Скотт был ошарашен, не понимая, что происходит: то ли ему напоминают о сиюминутной ситуации в должностных отношениях, то ли разыгрывают, спрашивая о том, что медика никак не может интересовать. Маккою тоже было не по себе: а вдруг он своей болтовней оторвал инженера от действительно важного дела и дал лишний повод для всплеска его обычной раздражительности? Но у него, как и у Скотта, тоже не было времени ублажать чье бы то ни было больное самолюбие.– Импульсные двигатели уже функционируют, – доложил Скотт. – Если мои люди смогут поработать над ними еще какое-то время, мы сумеем замедлить скорость на повороте к Рехаб 7. Но вся инженерная команда работает сверхурочно вот уже несколько дней.– Вы можете объяснить причину утечки энергии? – спросил Маккой, предполагая, что Скотт ждет этого вопроса.– Утечка? Я бы не сказал. Похоже, что кто-то перекачал через транспортатор огромное количество энергии и выбросил ее в космос.– Это невозможно, – поспешно возразил Маккой, пытаясь отвести инженера в сторону от ненужной ему информации. – В таком выбросе нет никакого смысла.– Есть смысл, – многозначительно ответил Скотт, – Так как насчет ВОРБ-двигателей? – увильнул доктор от скользкой темы.– Мы не успеем затормозить, двигаясь на ВОРБ-двигателях.– Я спрашиваю не об этом. Если я поднимусь на капитанский мостик и запрошу движения на ВОРБ-скорости… ну, скажем, к Арктуру, я смогу заполучить эту скорость?Скотт открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и, пробормотав нечто неудобопроизносимое, четко ответил:– Да, конечно.– Благодарю вас, мистер Скотт. Именно это мне и надо было знать. * * * Маккой сообразил, что Спок будет выглядеть слишком подозрительно, появившись на Алеф Прайме в форме офицера Звездного Флота. Ведь он появится на станции раньше, чем туда прибудет «Энтерпрайз». И было сверхглупостью, если бы его арестовали, а то и судили как дезертира.Доктор чувствовал себя не очень хорошо, роясь в гардеробе Спока, но что надо, то надо. Наконец он нашел то, что меньше всего было похожим на военную форму. На всякий случай прихватив еще несколько туник и рубашек, он направился в лазарет, выставив напоказ свежие рубашки, чтобы удовлетворить любопытство всякого встречного и избежать вопросов.– Спок?Вулканец сидел в полумраке палаты, бодрствующий и собранный, без какого-нибудь следа недавнего изнеможения. Доктор смотрел его висок – искусственная кожа приживалась просто отлично.– Вот подходящая одежда для вас, – Маккой протянул темно-коричневую тунику. – По крайней мере, она менее заметна, чем голубая форма офицера космического корабля.Спок принял рубашку с легкой усмешкой на губах, но ничего не сказал о выборе Маккоя.– Как насчет ВОРБ-двигателей? – спросил он. – Они в рабочем состоянии?– Скотт утверждает, что да.Слежавшаяся чистая рубашка была сшита из шелковистой ткани широкого покроя и отделана золотом на рукавах и по воротнику. Спок тут же надел ее.– Что-то я не видел на вас этой рубашки?– Для «Энтерпрайза» – малоподходящая форма.– Зато хорошо смотрится и под цвет вашим глазам.Спок взял преобразователь времени и встал.– Рад удовлетворить ваше любопытство – эту рубашку подарила мне моя мать, – обойдя доктора, он вышел из лазарета. Доктор поторопился не отстать от него.– Вам не обязательно сопровождать меня, доктор Маккой, – перекинув через плечо ремень преобразователя, офицер по науке, не убавляя шаг, стал медленно нажимать кнопку.– Как долго вас не будет на этот раз? Спок задумался.– Трудно сказать, – нерешительно ответил он. – Даже приблизительно.– Вызываю доктора Маккоя! – произнес корабельный компьютер. – К нам приближается корабль. Пожалуйста, прибудьте на мостик.– Только не сейчас! – воскликнул Маккой.– Будет лучше, если вы ответите. Не исключено, что возникнет еще более серьезный перерыв в подаче энергии. Поэтому вам просто необходимо находиться на мостике… Поверьте, нам не надо прощаться.– Хорошо, – ответил доктор, поняв, что и действительно нет никакой причины сопровождать Спока до транспортного отсека. – И все-таки, если я смогу вас встретить, сколько времени придется мне ждать на этот раз?– Не менее двенадцати, но не более четырнадцати часов. В противном случае у преобразователя времени не хватит энергии доставить меня домой через то расстояние, которое к тому времени преодолеет корабль.– Боже мой, есть опасность материализоваться в открытом космосе?– Вполне возможно. Хотя, скорее всего, луч возврата рассеется в глубине межзвездного пространства.– Тоже мне разница! – пробормотал Маккой и напомнил, скорее, сам себе:– Значит, не больше четырнадцати часов.– Доктора Маккоя вызывает мостик, – снова произнес компьютер. – Доктор Маккой, пожалуйста, ответьте.– Или мне кажется, или действительно у компьютера сдали нервы, и он вкатывается на истерику.– Видимо, у компьютера не в порядке низкие частоты, – заметил Спок. – К сожалению, у меня нет возможности устранить повреждения, вызванные, по-видимому, отключением энергии.– Пренебрегаете своими прямыми обязанностями, – укорил Маккой и, прежде чем вулканец смог серьезно ответить на его шутку, добавил:– Прошу прощения, но я и сам стал слишком истеричен.– Ответьте мостику, доктор, – вулканец круто развернулся и пошел к транспортному отсеку.– Приближается летательный предмет неопознанного назначения, – предупредил компьютер. – Приготовить фазеры.– Этого еще не хватало, – всплеснул руками доктор и побежал на капитанский мостик.На полпути к транспортатору Спок приостановился, задумался. Он может вернуться на Алеф Прайм и помешать отзыву «Энтерпрайза» с орбиты аномалии. Но он может еще раз поговорить с доктором Мордро, – привести ему доказательства, которые убедят Мордро освободить Спока от данного им обещания. Это было бы наилучшим выходом из создавшегося положения.В это время на капитанском мостике доктор Маккой отключил автоматику наведения фазеров на цель: неизвестное судно приблизилось настолько, что его можно было разглядеть на экране без всякого увеличения. Оно было небольшим по размеру, но очень маневренным, схожим с серебристым пятном на фоне звездного неба.– Кто это? И откуда они? У Маккоя мелькнула мысль, что Брайтвайт умудрился вызвать с Алеф Прайма себе подмогу и свалить ему на голову лишние хлопоты. И посоветоваться было не с кем – ни Чехова, ни Ухуры не было на мостике, а имена сменивших их молодых офицеров он пока не знал.– Мы приняли сообщение, – объявил заместитель офицера по связи.– Дайте его на экран. Экран засветился, и на нем появилась Хантер. За ее спиной виден был Зулу – молчаливый, мрачный, с печальными глазами. Хантер и сама выглядела не лучше. Маккой понимал ее состояние, он уже пережил его в ночь, когда умер Джим. Как ему хотелось сказать им, что все будет хорошо, все станет на свои места.Но ничего не происходило, ничего не менялось. В подаче энергии не было никаких сбоев. Где же Спок? «Неужели все так и пойдет своим чередом, без всяких изменений? Джим Кирк и Мандэла Флин так и останутся мертвыми, а если Споку и удастся что-либо сделать, так это будет опять какая-нибудь версия происходящего. Глаза Маккоя наполнились слезами – неопределенность усиливала чувство безнадежности.– Капитан Хантер, – грустно произнес он. – Привет, Зулу.– Рада хоть вас видеть, Маккой, – ответила Хантер.Зулу лишь кивнул в ответ, не в силах произнести ни одного слова.– Простите, что приходится встречать вас в таких условиях.– Я уж и на это не надеялась. Разрешите переправиться на борт?– Да, конечно, – ответил Маккой и тут же осознал свою ошибку. Если Спок не покинул еще корабль, то доктор не имел понятия, как поведет себя транспортатор. – Капитан, – торопливо сказал, он, – мне кажется, что гораздо лучше произвести стыковку. У нас была сильная утечка энергии, поэтому я предлагаю не пользоваться транспортатором до полного выяснения всех обстоятельств ЧП.– Как вам будет угодно, – согласилась Хантер. Она сманеврировала так, что ее маленький приземистый челнок приник борт о борт к «Энтерпрайзу» и мягко состыковался с ним. Маккой подождал, пока она выбралась из своего корабля в гравитационное поле и спрыгнула на палубу «Энтерпрайза». За нею медленно брел Зулу.– Капитан, – приветствовал ее Маккой. – Мистер Зулу.– О господи, доктор! – вскинула руку Хантер. – Я не выношу всей этой уставной чепухи чинопочитания. Нельзя ли обойтись без формальностей? Другие называют вас Леонард?– Иногда.– И на том спасибо. Что тут у вас произошло?Маккой тяжко вздохнул:– Этого за минуту не объяснишь. Пойдемте, присядем и все обсудим.– Согласна. Они и не заметили, как Зулу покинул их. * * * Зулу не был уверен, что сможет выслушать объяснения доктора. Все., что он знал, и чего ему никогда не хотелось бы знать, заключалось в двух словах – «Мандэла мертва». Он быстро добрался до морга и остановился у двери, собираясь с силами, чтобы перешагнуть незримый порог. Наконец он вступил в поле сенсора, и дверь открылась. Внутри громадного помещения тускло светились две барокамеры: два энергетических поля создавали все условия для сохранности двух неподвижных тел, две холодные металлические пластинки бесстрастно хранили две короткие надписи: «Джеймс Кирк. Капитан» и «Мандэла Флин. Лейтенант-командир».Зулу отдал дань уважения своему бывшему капитану, осторожно погладив пластину с его именем. Потом с предельной осторожностью приподнял вверх крышу камеры, в которой лежало тело Мандэлы. Полоса голубоватого света, как пеленой, окутывала его. Но и сквозь смягчающую пелену Зулу увидел в открытых глазах Мандэлы все муки, через которые она прошла. «Паутина» не дает шансов на легкую смерть, но Зулу не сомневался, что Мандэла боролась – боролась до последней минуты своей короткой жизни.Ее аккуратно уложенные волосы как бы свисали, обрамляя лицо и плечи. Зулу протянул руку сквозь защитное поле, коснулся щеки Мандэлы, убрал с нее локон рыжих волос. Подаренное ею кольцо замерцало на его пальце золотой звездочкой. Ему очень хотелось закрыть ей глаза. Но это было невозможно. Тогда он опустился на пол, обхватил руками колени, уткнулся в них подбородком, потом лбом, пряча свое лицо неведомо от кого.Так и сидел долго-долго, погруженный в воспоминания, пока не услышал легкое прикосновение к своему плечу. Испуганно вздрогнув, Зулу вскинул голову, широко раскрыл глаза.Аль Аурига, присев рядом с ним на корточки, вопросительно смотрел на него сверху вниз.– Почему я не был там, на мостике? – тихо произнес Зулу.– Чтобы умереть вместе с ней?Она этого не хотела.– Да что ты можешь знать? – вскипел Зулу и отвернулся в сторону, испуганный своей внезапной горячностью. Рука Барри легла на плечо Зулу:– Я все знаю, – с глубоким вздохом ответил он. – Потому что и сам переживаю. Неразумно было влюбляться в командира своего подразделения… и я видел, что ты… что она хотела тебя. Что мне было делать? Но я переживаю, как и ты.Зулу протянул руку Барри:– Прости меня, я не знал.Аль Аурига покачал головой:– Все это уже позади, – он встал, поднимая и Зулу. – Пошли отсюда. Это место не для воспоминаний.Зулу опустил крышу камеры и не мог сдвинуться с места. Уткнувшись лбом в стеклянную стенку, закрыв глаза, чтобы не видеть Барри, он пытался остановить беззвучные слезы и не мог.– Пошли! – повторил Аль Аурига, – он обнял Зулу, как брата: он тоже беззвучно плакал. Глава 7 Хантер слушала молча, с бесстрастным выражением на неподвижно застывшем лице. Маккой не мог понять, верит она ему или нет, но, честно говоря, он сам ни за что не поверил бы тому, что сейчас говорил, – столько нестыковок и немаскированных уловок было в его рассказе.Но он продолжал что-то рассказывать, а Хантер поигрывала черным пером в своей черной косе.– Может, хватит, Леонард, – наконец не выдержала она, – я вдоволь наслушалась твоего бреда. А теперь говори правду.Он удивленно моргал, не зная, что сказать ей, а она добила его:– Ты неважный лжец, а актер – и того хуже.Доктор все еще молчал. Тогда Хантер резко подалась вперед, оперлась локтями о колени и заговорила с раздражением:– В незаштопанные дыры твоего рассказа может пролезть мой корабль. Что ты мне нагородил: таинственные сообщники, улетучившееся оружие, какие-то отравления. Неужели вы думаете, что я поверю в то, что Мандэла Флин выбрала себе заместителя, который в течение двадцати четырех часов не способен собрать путной информации? Она была слишком честолюбива, чтобы передать свою власть человеку, который выставит ее в дурацком свете. Я предполагаю что и Аль Ауриге рассказали туже самую сказку, что и мне. Но между нами есть существенная разница: вы старше по званию, чем Аль Аурига, но младше по сравнению со мной. И кстати, где Спок? Где, в конце концов, Брайтвайт?– Ну, Спок отдыхает…– Только не это! Еще раз – и я не выдержу! Капитан мертв, командир службы безопасности мертв, преступление не раскрыто, убийца не задержан, Спок принял на себя командованием кораблем и тут же уснул! На три дня! А ну, пошли!– Но после такого…– Доктор Маккой! – она произнесла его имя таким тоном, что доктор похолодел. – Нет ничего таинственного в этом сне. Мне хорошо известна его техника. Вы сами могли бы ей обучиться. Спок не находится в состоянии транса, из которого нельзя вывести, не причинив вреда. Он может и должен проснуться, что он сейчас и сделает и объяснит всю ту околесицу, что вы мне нагородили.Маккой почувствовал, как задрожали его руки, а крупные капли холодного пота покатились по морщинам его лица. Может, сказать ей правду? Она слишком много знает о корабле и о его команде, чтобы можно было ее дурачить, как Брайтвайта. К тому же ее и не арестуешь. Но что делать? Он же и не рассчитывал, что она ему поверит, потому и врал, не заботясь о правдивости, выигрывая время. Споку нужно время, чтобы что-то сделать или попытаться сделать. Но почему он не покидает корабль? Прислушиваясь к каждому шороху, доктор ждал, что вот-вот прервется подача энергии, и Спок исчезнет, а тогда…– Хантер, – осторожно начал Маккой. – Никто из нас ничего не мог соображать после того, как Джим умер. Я понимаю, что вы сейчас чувствуете. Но мне кажется, что вы все принимаете слишком близко к сердцу.Хантер внимательно слушала, и Маккой осмелел до безрассудства:– Я знаю, что вы были близки с Джимом. Он говорил мне… его самые последние слова были о вас.Ни один мускул не дрогнул на ее лице, она просто смотрела и слушала.– Он каялся, он понимал, что совершил ошибку, не ответив на ваше предложение. Он сам хотел сказать вам об этом. Но смерть помешала ему. Когда он осознал, что больше никогда не увидит вас, то просил меня…– Замолчите!– Он хотел, чтобы вы узнали.– Я не верю вам, – отчеканила она.– Это – правда!– Я еще не слышала ни одного слова правды, как только появилась на борту «Энтерпрайза», – резко возразила Хантер. – Джим доверял вам, доверял больше всех, включая и меня. Но клянусь, я не понимаю, почему.Она резко встала и направилась к выходу из кают-компании.Маккой вскочил на ноги, сзади схватил ее за руку. Хантер инстинктивно отпрыгнула в сторону, занесла руку, чтобы нанести ответный удар, но вовремя опомнилась, опустила руку и пошла своей дорогой.– Куда вы идете?Она не ответила, и Маккой молча пошел за нею. Вскоре он понял, что путь ее лежит к каюте Мордро.– Нет никакого смысла говорить с безумным профессором, – сказал он с такой безнадежностью, что голос его звучал фальшивее слов. – Он говорит совершенно бессвязно. Он…– Не ври, Леонард. Или скажи полную правду, или вообще замолчи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28