— Я уже давно перестал пытаться понять Хью. Думаю, у него своя эстетическая логика. Но нужно посмотреть этот эскиз, прежде чем делать заключение. Возможно, он просто занимался мазней.— Сомневаюсь. Эскиз больших размеров и сделан очень аккуратно. — И я задал ему вопрос, который все время волновал меня: — С ним ничего не произошло? Я имею в виду психику. Он случайно не рехнулся?— Конечно, нет, — ответил куратор решительно. — Он просто весь в работе. Очень импульсивен. Никогда не приходит вовремя. — Он посмотрел на часы. — Вчера вечером мы договорились с ним встретиться здесь в девять, а сейчас уже половина десятого.— А где вы виделись с ним вчера вечером?— Я оставил ему ключи от галереи, когда пошел домой обедать. Он хотел перевесить некоторые свои картины. Около восьми или немного позже он пришел ко мне домой и вернул ключи. У нас всего одни ключи, потому что нет денег платить сторожу.— А он не говорил, куда собирается идти?— У него было свидание. Он не сказал, с кем. Кажется, это было важное свидание. Он торопился. Не согласился даже что-нибудь выпить. Вот так, — он опять посмотрел на часы. — Но нужно начинать работать независимо от того, явился Вестерн или нет.Элис ждала нас внизу у лестницы, обеими руками держась за чугунные перила.— Доктор Силлимен, пропал Шарден!Она сказала это почти шепотом, но акустика галереи перевела шепот в крик.Он остановился так внезапно, что я чуть не сбил его с ног.— Это невозможно.— Я знаю. Но картины нет. Она исчезла вместе с рамой.Он спустился с лестницы и исчез в одном из малых залов под антресолью. Элис медленно пошла за ним. Я нагнал ее.— Пропала картина?— Лучшая картина из коллекции моего отца. Одно из самых прекрасных полотен Шардена в нашей стране. Он одолжил ее галерее на месяц.— Картина очень дорогая?— Да, очень. Но для отца она значит больше, чем деньги... — Она осеклась и посмотрела мне в глаза, осознавая, что доверяет семейные тайны незнакомцу.Силлимен стоял к нам спиной, уставившись на пустое место на стене. Когда он повернулся к нам, я не узнал его — такое у него было потрясенное лицо.— Я говорил дирекции, что необходимо установить охрану. Страховая компания рекомендовала нам это сделать. Но поддержал меня только адмирал Тернер. А теперь, конечно, они будут обвинять меня. — Его взволнованный взгляд остановился на Элис. — А что скажет на это ваш отец?— Он просто заболеет. — Она сама выглядела больной.Их разговор был, в общем-то, беспочвен, и я вмешался:— Когда вы видели картину в последний раз?Силлимен ответил:— Вчера после обеда. Около половины шестого. Я показывал ее посетителю как раз перед закрытием. Мы внимательно следим за всеми, кто приходит в галерею, у нас нет сторожа, нет охраны.— А что это был за посетитель?— Леди. Пожилая леди. Она, конечно, вне подозрений. Я сам проводил ее до дверей. И она была последним посетителем, это совершенно точно.— А вы не забыли Хью?— О, Боже! Забыл. Он был здесь до восьми вечера. Но вы же не хотите сказать, что Вестерн украл картину? Он наш художник, и галерея для него — это все.— Он мог поступить неосторожно. Мог работать на антресолях, мог забыть закрыть дверь...— Он всегда запирает дверь, — сказала Элис холодно. — Хью не проявляет неосторожности, когда дело касается серьезных вещей.— А еще вход здесь есть?— Нет, — ответил Силлимен. — Здание специально так построено, чтобы картины были в безопасности. В моем офисе есть одно окно, но оно зарешечено. У нас здесь работает система кондиционеров, но отверстия слишком малы, чтобы сквозь них можно было проникнуть в здание.— Давайте посмотрим, что там с окном.Старик был слишком расстроен, чтобы спросить, какое я имею право командовать. Он провел меня через хранилище, заваленное старыми картинами в золотых рамах. И если картины не заслуживали того, чтобы их повесили, то уж художники, нарисовавшие их, точно заслуживали. Единственное окно в офисе было закрыто, заперто, венецианские шторы опущены. Я потянул за веревочку, с помощью которой открывались шторы, и посмотрел сквозь пыльное стекло. Расстояние между вертикальными прутьями решетки на окне было не больше трех дюймов. Все прутья были в порядке. По другую сторону аллеи несколько туристов завтракали, сидя за столиками, отделенными от ресторана живой изгородью.Силлимен склонился над письменным столом, положив руку на телефонную трубку, но не снимая ее. Он был в нерешительности.— Мне очень не хочется вмешивать в это дело полицию. Но, видимо, я должен это сделать, как вы считаете?Элис дотронулась до его руки:— Может быть, сначала следует поговорить с моим отцом? Он был здесь вместе с Хью вчера вечером. Я должна была бы вспомнить об этом раньше. Вполне возможно, что он взял картину домой.— Действительно? Вы действительно так думаете? — Силлимен снял руку с телефонной трубки, в глазах его появилась надежда.— Да, это похоже на моего отца. Он мог это сделать, не предупредив вас. Тем более месяц кончается, ведь верно?— Да, осталось всего три дня. — Он снова взялся за телефонную трубку. — Адмирал дома, как вы думаете?— Сейчас он должен быть в клубе. Вы на машине?— Сегодня нет.Тут я принял одно из своих «блестящих» скоропалительных решений, о которых даже пять лет спустя, просыпаясь среди ночи, все еще жалеешь. Сан-Франциско может подождать. Мое любопытство было задето. И не только любопытство. Это было серьезнее. Я почувствовал ответственность — ответственность за Хью, с которым мы вместе были на Филиппинах и который в то время был зеленым юнцом, считал, что джунгли очень романтичны и вовсе не опасны, и хотя мы были с ним почти одного возраста, считал, что я гораздо практичнее его, и ощущал себя его старшим братом. То же чувство охватило меня и теперь.— Моя машина за углом. Я с удовольствием вас подвезу. * * * Клуб оказался длинным, низким зданием. Выкрашенный в приглушенный зеленый цвет, он скрывался в зелени, вдали от дороги. Все здесь было приглушено, как бы не желая бросаться в глаза, даже частный полицейский прятался за матовым стеклом входных дверей, наблюдая за всеми, кто появлялся на дорожке.— Ищете адмирала, мисс Тернер? Он, по-моему, загорает в северном солярии.Мы прошли через дворик, вымощенный плитками и уставленный пальмами в кадках, и поднялись по лестнице в солярий, по краю которого стояли кабинки для переодевания. Я увидел горы, загораживающие город от пустыни, расположенной на северо-востоке от него, и океан, волны которого поблескивали, как чешуя огромной синей рыбы. Вода в бассейне, расположенном с подветренной стороны, была прозрачна и спокойна.Адмирал Тернер в шортах и майке принимал солнечные ванны, сидя в парусиновом шезлонге. Увидев нас, он встал. Это был крупный старик. От солнца и морских ветров кожа на его лице приобрела красноватый оттенок и высохла, у глаз прорезались морщины. Но не было ничего старческого в его голосе. В нем все еще слышались командные нотки.— В чем дело, Элис? Я думал, ты на работе.— Мы пришли сюда, чтобы спросить кое о чем, адмирал. — Силлимен заколебался и кашлянул в руку. Он посмотрел на Элис.— Говорите. Спрашивайте. Почему вы все такие испуганные?Силлимен, наконец, заставил себя заговорить.— Вы не унесли домой прошлой ночью картину Шардена?— Нет. Она исчезла?— Ее нет в галерее, — ответила ему Элис. Девушка чувствовала себя неуверенно. Казалось, она немного боялась отца. — Мы подумали, что ты мог взять ее домой.— Я? Взять домой? Но это абсурд! Полнейший абсурд и нелепость! — Его короткие седые волосы поднялись дыбом. — Когда картина исчезла?— Мы не знаем. Утром мы открыли галерею, но ее уже не было...— Черт возьми! Что происходит? — Он уставился на нее, потом на меня. Его синие круглые глаза смотрели на нас, как два пистолетных дула. — А вы-то кто, черт вас возьми?Он был всего-навсего адмиралом в отставке, а я покинул армию уже несколько лет назад, но тем не менее почувствовал себя не в своей тарелке.— Это друг Хью, папа. Мистер Арчер.Он не протянул мне руки. Я отвернулся. У бассейна на десятифутовой вышке стояла женщина в белом купальном костюме. Она сделала три быстрых шага и прыгнула в воду. Тело ее, согнувшись, повисло в воздухе, выпрямилось и вошло в воду, как нож в масло, без всплеска и брызг.— А где Хью? — спросил адмирал раздраженно. — Если это случилось по его небрежности, я убью этого ублюдка.— Папа!— Что папа? Где он, Элис? Если кто и знает это, так это ты.— Я не знаю, папа. — И она добавила очень тихо: — Он не ночевал дома.— Да? — Старик внезапно сел, как будто ноги у него подкосились под тяжестью нахлынувших чувств. — Он не говорил мне, что собирается уйти.Женщина в белом купальнике поднялась по ступенькам и подошла к нему сзади.— Кто ушел? — спросила она.Адмирал повернул голову и посмотрел на нее. Это стоило сделать, хотя ей было уже за тридцать — загорелое тело, великолепная фигура, почему-то показавшаяся мне знакомой. Где-то я уже видел эти изящные округлости... Силлимен представил женщину как супругу адмирала. Когда она сняла резиновую шапочку, ее рыжие волосы вспыхнули небольшим пожаром.— Послушай, что они рассказывают мне, Сара. Похищен мой Шарден.— Какой?— У меня только один Шарден. «Яблоко на столе».Она повернулась к Силлимену. Движения у нее были быстрыми, как у кошки.— Картина застрахована?— На двадцать пять тысяч долларов. Но картина бесценна.— А кто еще пропал?— Хью, — ответила Элис. — Конечно, это не имеет ничего общего с пропажей картины.— Ты уверена? — Она обернулась к мужу. — Хью был в галерее, когда ты зашел туда вчера вечером. Ты сам говорил мне об этом. И помнишь, он ведь хотел купить у тебя Шардена?— Не верю этому. У него нет денег, — сказала Элис ровным голосом.— Я прекрасно знаю, что у него нет денег. Но он действовал от чьего-то имени. Ведь так, Джонстон?— Да, — согласился с ней старик. — Он не сказал мне, кто именно хочет купить картину, поэтому я и не стал его даже слушать. Тем не менее, я считаю, что глупо делать какие-то выводы в отношении Хью. Мы уходили вместе из галереи, и картина висела на своем месте.— А когда вы с ним расстались?— Где-то около восьми. Точно не помню.Под градом ее вопросов он вдруг состарился и стал будто меньше ростом.— Хью проводил меня до машины.— Но он вполне мог вернуться обратно.— Не понимаю, что вы пытаетесь доказать, — возмутилась Элис.— Просто хочу установить факты, чтобы мы могли решить, что делать дальше. Вижу, никто не предлагает обратиться в полицию. — Сара по очереди окинула нас оценивающим взглядом. — Ну так что? Мы будем звонить в полицию? Или же предположим в качестве рабочей гипотезы, что наш дорогой Хью унес картину?Некоторое время все молчали. Наконец адмирал прервал это неприятное молчание:— Нельзя впутывать в это дело полицию, если тут замешан Хью. Ведь он почти что член нашей семьи.Элис благодарно положила ему руку на плечо. Но Силлимен смущенно заметил:— Надо что-то делать. Если не попытаемся отыскать картину, мы не можем рассчитывать на страховку.— Я это понимаю, — возразил адмирал. — Но мы должны рискнуть.Не разжимая губ, Сара Тернер удовлетворенно улыбнулась. Она добилась того, чего хотела добиться. Правда, я не понял, чего же. Во время этого семейного спора я отошел немного в сторону, облокотился на балюстраду солярия, делая вид, что не слушаю их.Сара Тернер подошла ко мне, глядя на меня своими узкими глазами так, как если бы мужественность была товаром, который она высоко ценит.— Кто вы такой? — приветливо улыбнувшись, спросила она.Я объяснил ей, кто я такой, но не улыбнулся в ответ. Тем не менее, она очень близко придвинулась ко мне. От нее пахло хлоркой и еще чем-то, очень, я бы сказал, манящим.— Вы чувствуете себя не в своей тарелке, — сказала она. — Почему бы нам вместе не поплавать?— Извините, но у меня водобоязнь.— Жаль. Я так люблю плавать в компании.Силлимен легонько толкнул меня локтем и тихо сказал:— Я должен возвращаться в галерею. Но если хотите, я возьму такси.— Нет, я отвезу вас.Мне хотелось поговорить с ним наедине.Внизу, во дворике, послышались быстрые шаги. Я нагнулся и увидел лысину Тодда. Почти одновременно он поднял голову, посмотрел на нас, быстро повернулся и пошел обратно. Но когда Силлимен окликнул его, он передумал.— Хелло! Вы ищете Тернеров?— Да.Угловым зрением я заметил реакцию Сары Тернер на его голос. Она как бы вся напряглась, и рука потянулась к рыжим волосам.— Они здесь, наверху, — сказал Силлимен.Тодд неохотно стал подниматься по лестнице. Спускаясь, мы прошли мимо него. В кремовой рубашке и такого же цвета галстуке под ярким твидовым пиджаком он выглядел очень элегантно. Тем не менее, был смущен и напряжен. Сара Тернер встретила его у лестницы. Я хотел немного задержаться, чтобы послушать, о чем они говорят, но Силлимен стал торопить меня.— Миссис Тернер очень внимательна к Тодду, — сказал я, когда мы сели в машину. — У них много общего?Он резко возразил:— Никогда об этом не думал. Они просто знакомые, насколько мне известно.— А Хью? Он тоже просто ее знакомый?Пока машина набирала скорость, он изучающе смотрел на меня.— А вы многое замечаете, не так ли?— Многое замечать — моя работа.— А кем вы работаете? Художник?— Нет. Частный детектив.— Детектив? — Он даже подпрыгнул на сиденье, как будто я собирался его укусить. — Значит, вы не друг Хью? Вы из страховой компании?— Нет. Я друг Хью. И только поэтому меня интересует ваше дело. Я столкнулся с ним совершенно случайно.— Понимаю. — Но в его голосе послышалось сомнение.— Вернемся, однако, к миссис Тернер. Она устроила эту сцену своему мужу вовсе не просто так. У нее на это была причина. Что это — любовь или ненависть?Силлимен хотел промолчать, но не мог удержаться, чтобы не посплетничать:— Думаю, это смесь любви и ненависти. Сара заинтересовалась Хью сразу же, как адмирал привез ее сюда. Она не местная, не из Сан-Маркоса. — То, что она не местная, ему было приятно. — Во время войны она служила в армии, была связисткой в Вашингтоне. Адмирал заметил ее — Сара знает, что нужно делать, чтобы ее заметили, — и взял к себе. Уйдя в отставку, он женился на ней и вернулся домой. Мать Элис давно умерла. Не прошло и двух месяцев после их приезда, как Сара стала строить глазки Хью. — Он неодобрительно поджал губы, как старая дева. — Остальное — обычная история.— У них была любовь?— Односторонняя любовь, насколько я могу судить. Она была без ума от него. Не думаю, что он отвечал ей тем же. Для него это был просто секс. Ваш друг очень нравится женщинам, — добавил он с осуждением, в котором проглядывала зависть.— Но, как я понял, он собирается жениться на Элис?— Да, собирается, собирается. Во всяком случае, собирался, пока не произошел этот ужасный случай. Когда у него была связь с Сарой, он не был знаком с Элис. Элис в то время училась в художественной школе в другом городе. Она вернулась всего несколько месяцев назад.— А Элис знает об этой его любовной связи с мачехой?— Должен сказать, что знает. Говорят, Сара и Элис ненавидят друг друга, хотя могут быть и другие причины для этого. Элис отказывается жить в одном доме с мачехой, она переехала в бунгало садовника. Думаю, что ее разногласия с Сарой — одна из причин, почему она стала у меня работать. Конечно, деньги тоже имеют значение. У них сейчас туго с деньгами.— А я думал, что они купаются в золоте, судя по тому, как адмирал игнорировал страховку. Вы сказали, двадцать пять тысяч долларов, ведь так?— Да, но он очень привязан к Хью.— Если он небогат, каким образом у него оказалась такая дорогая картина?— Это был свадебный подарок отца его первой жены. Он работал во французском посольстве в Вашингтоне и подарил им Шардена. Теперь вы понимаете, что значит для адмирала это полотно?— Понимаю значительно лучше, чем его отказ обратиться в полицию. А как вы на это смотрите, доктор?Ответил он не сразу. Мы находились в центре города, и я должен был внимательно следить за дорогой. Поэтому не видел выражения его лица.— В общем-то, это его картина, — сказал он осторожно, — а Хью его будущий зять.— Но вы же не думаете, что картину взял Хью?— Не знаю, что и думать. Я в замешательстве. Не знаю, что думать, пока не увижусь с Хью Вестерном. — Он внимательно посмотрел на меня. — Вы собираетесь искать его?— Кто-то же должен это сделать. Кажется, судьба выбрала меня.Прежде чем высадить Силлимена из машины у входа в галерею, я спросил, где работает Мэри Вестерн.— В городской больнице. — Он объяснил мне, как туда проехать. — Но вы обещаете, что будете действовать осторожно, мистер Арчер? Не поступите опрометчиво? Я нахожусь в очень сложном положении.— Буду действовать очень вежливо и деликатно. — Тем не менее, я с силой захлопнул дверцу машины. * * * В приемной рентгеновского кабинета сидело несколько пациентов, в разной степени разрушенных болезнью и отчаянием. Пухленькая блондинка, принимавшая больных, сказала мне, что мисс Вестерн сейчас занята, и попросила, если можно, подождать.
1 2 3 4 5 6 7